Хроники Омоину, часть2. Память хранителя Вэйна (гет)

. В районе шестой башни из Бездны вышла большая стая маленьких, но очень проворных гусениц.

Они легко взбирались на стену и имели очень плотный панцирь который практически ничто не могло пробить. Даже зеленая смерть на них не действовала. В первое время Вэйну и другим хранителям удавалось лишь отбрасывать их от стены, со временем они научились отрывать у них лапы.

Радовало одно, с появлением гусениц почти не осталось “цветочков” и теперь снова можно было без страха заглядывать за стену.

Стая исчезла так же внезапно, как и появилась. За стеной теперь было спокойно.

В Тейнуэте все обрадовались возвращению Вэйна. Наес предложил поддержать традицию и сходить в Златоверхий. Как никак Вэйн остался жив, и с новыми существами разбираться научились. Все хранители с опасной зоны с радостью поддержали это предложение. Разговор за столом зашел о детях. Почти у всех хранителей с опасной зоны уже были семьи. Они наперебой рассказывали разные забавные эпизоды из жизни подрастающего поколения.

Чтобы поддержать разговор, Вэйн тоже решил рассказать несколько интересных случаев из детства Тиа, но внезапно хранители пристально посмотрели на него.

— Я тут подумал,— начал было Шайн,— сколько тебе лет?

— Недавно исполнилось двадцать девять,— ответил Вэйн. — А почему ты спрашиваешь?

— Мы тут думаем, — начал Наес, — вступал ли ты хоть раз в любовную связь с женщиной?

— Нет, ты что! — ответила Эйла. — Вэйн предпочитает существ из бездны!

Вэйн посмотрел на количество пустых бутылок под столом, и подготовился к тому, что подобных шуток будет еще много.

— Слушай, а если честно,— начал было Шайн. — Почему? Как так вышло, что у тебя никого нет?

Вэйн решил, что кроме истории с Белой розой от друзей у него секретов не будет, и рассказал все, как есть.

— Я очень любил Лейту,— начал он, — но мы с ней не были вместе. Когда клан Солнца защищал Тейнуэт был траур по Миен. Потом я перестал получать от нее письма. А потом до меня дошли слухи, что она вышла замуж за кого-то из Долины. Я на нее не обижаюсь, но с тех пор ни одна девушка мне не нравится.

— Да, ладно, — сказала Эйла. — Я бы слетала в степь и все узнала. Лети хоть завтра.

— Я бы не полетел,— сказал Наес.

— Да, я тоже думаю: не надо, — прибавил Шайн. — Она выбрала другого. Найди себе кого-нибудь еще.

— Будет грустно, если твой дар не передастся по наследству, — сказал Эйвин, который сидел на углу стола с бокалом вина и книгой.

— Думаете, я смогу найти кого-то еще? — спросил Вэйн, хотя сам он почти не пил, веселое настроение друзей постепенно передавалось ему.

— Думаю да,— сказал Шайн. — Ты же всех здесь знаешь. Выбираешь девушку которая тебе нравится больше всего. Предлагаешь ей выйти за тебя замуж.

— Думаю, лучшие девушки в земле лесов, — сказал Наес, который был женат на лесовичке.

— Ту, что нравится больше всего, — произнес Вэйн задумчиво.

В это время в комнату вошла Ита, источая сладостный аромат. Теперь она стала хозяйкой Златоверхого. Черная шелковая одежда изысканно драпировала ее фигуру. Уложенные в прическу темно-каштановые волосы переливались в свете свечей.

Двигаясь все так же величественно и с неизменным достоинством, Ита собрала пустую посуду со стола и поставила новые блюда. Вэйн не отрываясь наблюдал за ней и вдруг понял, что знает какая девушка в Тейнуэте красивее всего.

— Хорошо,— сказал он друзьям,— я сделаю, как вы говорите. Но если и на этот раз не сложится, мы оставим эту тему.

— Почему это не сложится?— удивился Шайн.— Поверь, это не так страшно.

— Вряд ли какая девушка тебе откажет, — прибавила Эйла.

— И я тоже не вижу причин, — задумчиво прибавил Эйвин не отрываясь от книги.

На следующий день Вэйн направился в чайную “Цветок персика” чтобы все узнать об Ите. Соло-Соло, одетая в одни лишь широкие штаны из зеленого бархата с золотым поясом и две позолоченные полусферы прикрывающие ее грудь, с невероятной скоростью перемещалась по залу с подносами, успевая ослепительно улыбаться гостям.

Встретившись с Вэйном взглядом она провела его в одну из комнат за перегородкой, куда вскоре вошла с большим подносом над которым разливался запах жасминового чая. Поставив поднос на стол, она запрыгнула на кресло напротив, поджав под себя ноги в золотых сандалиях.

— В Златоверхом есть девушка, Ита,— начал Вэйн, — я хотел спросить, есть ли у нее любимый человек? — сказав это он положил на стол серебряную монету.

— Ита встречалась с двумя хранителями, — задумчиво сказала Соло-Соло,— один погиб во время гигантов, второй бросил ее и уехал пол года назад. Сейчас, насколько я знаю, у нее никого. С какой целью интересуетесь? — спросила она.

— Замуж хочу позвать, — немного смущенно признался Вэйн, понимая, что от таких как она бессмысленно что-то скрывать.

— Жениться на Ите,— девушка улыбнулась обнажив в улыбке ряд белоснежных ровных зубов. — И тебя не смущает, что она не знатного рода, а ты у нее не первый?

— Я думаю, здесь это не имеет значения, — ответил Вэйн.

— Вот как, интересно, — снова улыбнулась Соло-Соло. — Здесь не имеет, а там значит имеет, —прибавила она, указывая в сторону, противоположную Бездне, и ускользнула прочь раньше, чем Вэйн успел что-либо ответить.

. На следующий день, вернувшись со стены, Вэйн решил пойти к Ите. Он чувствовал, что ужасно волнуется и сам не понимал почему. Когда-то давно, в Долине, после того как весь день пил вино и смотрел на купающихся девушек, он позвал замуж Саруну. Когда-то, после долгих сомнений и размышлений, говорил о своей любви Лейте. Такого волнения никогда не было. Чтобы хоть немного успокоиться он решил побеседовать с Эйвином, сидевшим на кухне за столом с книгой и бокалом вина:

— Скажи, брат Эвин, почему ты до сих пор не женился? — спросил его Вэйн.

— Я … — Эйвин задумался.— Мне хватает своих глупых мыслей, тревог и страха перед смертью. Не хочу двойной набор всего этого.

— Мне кажется, ты не прав, — возразил Вэйн. — Помимо того, что ты перечислил, в людях ещё много хорошего.

— Это на поверхности хорошее, — возразил Эйвин,— а в глубине души страхи, тревоги, злость,…а в основе всего то, что каждый человек смертен и боится этого. Может, конечно, отрицать, но боится.

Вэйн хотел было возразить, но Эйвин продолжал:

— Я слишком хорошо понимаю людей, чтобы связывать свою жизнь с кем-то из них.

. Вэйну не нравилось, что в его городе люди мыслят подобным образом. Он задумался над тем, как это исправить. Но ничего путного в голову не приходило.

Вспомнилось, как недавно он разговаривал о том же с Деймом. Его ученик тоже все еще был один.

— Не хочу,— ответил Дейм, когда Вэйн спросил его почему он не женился. — Вспоминаю, как мать на отца кричала, угрожала убить.

— Найди такую, которая не будет кричать, — сказал ему Вэйн.

— Как я такую найду?! Отец, когда на матери женился, тоже не думал, что она на него кричать будет, — Дейм опустил глаза, — Да и тебя девушка бросила,— смущенно прибавил он. — Если тебя бросила, меня и подавно. Не доверяю я им.

Тогда, как и теперь с Эйвином, Вэйн не нашел слов, чтобы его переубедить.

Размышляя над тем, что сказать Ите, он шел к Златоверхому. Накрапывал дождь. Прикрыв лицо капюшоном плаща, Вэйн убеждал себя, что жить, действительно, стоит проще. Доверять друзьям, жениться на ком-то вроде Иты, не Лейта конечно, но все же красивая девушка, и видно, умная. Жить с ней будет лучше, чем одному, тем более, что жить, возможно, осталось недолго.

. Подходя к Златоверхому, Вэйн чувствовал, что все больше волнуется, но отступать было глупо. Осторожно дернул за серебряную цепочку, внутри раздался мелодичный перезвон бубенчиков. Несколько волнительных минут ожидания.

За дверью стояла Ита в широких одеждах из черного шелка, источая сладостный запах благовоний. На шее и в волосах сверкали темные кабункулы в серебряной оправе, которые очень шли к ее большим черным глазам.

— Приветствую, вас Ита, — сказал Вэйн, чуть сдвигая капюшон плаща.

. Ита учтиво открыла дверь. Похоже, она была удивлена, что он пришел один, и в то время когда обычно не бывает посетителей, однако не подала виду.

— Чего желаете,— произнесла она, чуть опустив ресницы.

— Возможность побеседовать с вами наедине и немного вашего времени, — старательно скрывая волнение, произнес Вэйн.

Ита не показала виду будто удивлена, или заинтригована.

— Хорошо,— сказала она, — прошу следовать за мной.

Она спокойно и величественно прошла по коридору. Не спеша отворила последнюю дверь. Вскоре они с Вэйном оказались маленькой комнате. Ита поставила светильник на белый круглый стол.

— Прошу,— с улыбкой сказала она кивая Вэйну на одно из кресел.

И двигаясь так же спокойно и непринужденно Ита заперла дверь и села в кресло по другую сторону стола напротив Вэйна. Под пристальным взглядом ее черных глаз становилось не по себе, но Вэйн подумал, что раз уж он пришел сюда,— нет смысла идти на попятную.

— Не знаю с чего начать, — чуть смущаясь произнес он. — Начну с главного. Я посмотрел на вас, Ита, и подумал, что вы самая красивая девушка в Тейнуэте. Хотел спросить, согласились бы вы быть моей женой.

Ита внимательно смотрела на него темным, горящим, неподвижным взглядом. Вэйну очень захотелось отвести глаза, но он усилием воли удержался.

— Давайте поступим так, — задумчиво сказала Ита, — представим сейчас, что мы с вами уже пятнадцать лет вместе. И тогда, как близкие люди обсудим ваше предложение.

— Интересная мысль, — ответил Вэйн.

— Выходит, я могу называть вас просто Вэйн?— с улыбкой спросила Ита. — И обращаться, как обращалась бы со своим мужем?

— Конечно,— ответил Вэйн.— Тогда и я буду обращаться с вами, как со своей женой.

— Только вы меня не трогайте,— предупредила Ита.— Так мне будет трудно мыслить здраво.

— Трудно представить, чтобы я не прикасался к собственной жене,— с улыбкой ответил Вэйн.

Ита кивнула.

— Вы правы. Можете взять меня за руку, — она положила на стол свою маленькую смуглую руку со множеством перстней.— Только сидите по эту сторону стола, а я по ту.

— Как скажете, — ответил Вэйн. Было очень интересно представить, что они с Итой прожили пятнадцать лет вместе.

— Готов? — спросила Ита. Вэйн чувствовал, что она тоже волнуется.

— Конечно, — ответил он.— Мне интересно, что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что это все от того, что тебе недолго осталось, — вздохнула Ита.

— Нет, не беспокойся Ита. Если верить Эйвину, я еще поживу.

— Тогда, какого мансера ты делаешь?

— Почему ты считаешь, что я делаю, что-то неправильное? — спросил Вэйн.

Эмоциональность Иты его забавляла.

— Ты же княжеский сын, а я хозяйка таверны.

— И что это меняет?

— Я не смогу понять тебя, ты не сможешь понять меня.

— Думаю, смогу, — ответил Вэйн.— И ты меня сможешь. Все люди похожи. Он взял ее руку и поднес к губам.

Ита смущенно опустила глаза.

— Ты никогда не будешь считать меня равной себе, — недоверчиво произнесла Ита. — Никогда не скажешь мне о том, что тебе трудно, никогда не расскажешь, что тебя беспокоит.

— Да я жаловаться как-то не привык, — ответил Вэйн.

— Почему… Ты думаешь, люди не смогут тебе помочь?

— Зачем? Мои проблемы я должен решать сам.

Ита провела пальцами по его ладони. Руки ее были горячие и мягкие словно пух.

— Красивая у тебя рука, — с улыбкой сказала она. — Слышала, ты хорошо рисуешь?

— Рисую, — чуть смутившись, ответил Вэйн.— Могу тебя нарисовать.

Ита тепло улыбнулась и снова провела рукой по его ладони, отчего Вэйн почувствовал, что его словно обдало волной жара.

— Крепкая рука, — задумчиво произнесла Ита, — холодная, а еще жесткая. Непросто будет такой как я идти с тобой рука об руку. — Ита грустно вздохнула.

— Почему? — спросил Вэйн.

— Я слабая, — ответила Ита.

— Нет, — возразил Вэйн. — Я видел как ты зажигаешь свечи взглядом. Это признак сильного дара.

— Дар, может быть, и сильный, но я слабая, — ответила Ита. — Еще я очень боюсь существ. Если бы я знала, что ты меня любишь!— вздохнула она

— Почему ты думаешь, что я не буду тебя любить?

— Ты любишь Лейту из клана Солнца? — внезапно спросила Ита.

Вопрос был неожиданным.

— Да…раньше я очень любил ее, — ответил Вэйн.

— А теперь?

Вэйн задумался. Сказать, что больше не любит Лейту он не мог. Но понимал,— если скажет, что по прежнему ее любит, это будет выглядеть глупо .

— Ну же, скажи, не бойся,— улыбнулась Ита.— Существ не боялся, в тут боишься. Представь, что этот вопрос,— существо.

Вэйн постарался последовать ее совету. Существо получилось очень опасным. При виде такого хотелось сразу послать двойной красный сигнал.

— Да, я люблю Лейту, — сказал он. — Но это не значит, что не смогу полюбить тебя.

— Так почему же вы не вместе? — спросила Ита.

— До меня дошли слухи, что она вышла за другого.

— И ты поверил? Ты ее спросил? Слухи могли пустить специально.

— Она не отвечала на мои письма. А еще здесь холодно, сыро, в городе беспорядки. У Лейты были причины.

— Лейта всегда про это знала, — возразила Ита. — Если бы не хотела так жить, думаю смогла бы тебе об этом сказать, не опуская глаз. Или ты сомневаешься?

— Нет, — ответил Вэйн; в прямолинейности Лейты он не сомневался. — Видимо она встретила того, с кем ей лучше.

— Правда? И почему ты так решил?

Вэйн не знал, что ответить.

— А где она сейчас?— спросила Ита. — Живет где-то с мужем, или существа съели?

Вэйн подумал, что если смотреть на вопросы как на существ, то более страшного, чем это, он не встречал за все время, проведенное на стене.

— Не знаю,— ответил он. — Думаю, если бы погибла, — узнал бы. О замужестве же слышал.

— Ее брат, вроде, учитель твоей племянницы.

— Не знаю,— честно признался Вэйн.— Он о ней не говорит.

— Как же мало ты ценишь любовь! — задумчиво сказала Ита.— Говоришь, что любишь Лейту до сих пор, но так и не узнал, где она и что с ней.

Вэйну вспомнилось, как после того как его едва живого принесли из-за стены, Лейта все время сидела рядом с ним, поила целебным зельем, утешала и даже спала у его постели. Мелькнула мысль, что после такого действительно стоило разыскать ее, поблагодарить, пожелать счастья.

— Не узнал,— согласился Вэйн. — Думал, ей будет неприятно мое появление.

— Откуда ты знаешь?— с улыбкой спросила Ита. — Даже мне ясно, что ты много для нее значил. Возможно она беспокоится, что ты ненавидишь ее, а то и желаешь убить ее избранника.

— Вот этого точно нет, — решительно произнес Вэйн. — Я люблю ее и желаю ей счастья.

— Тогда почему не сказать ей этого?

“Действительно, почему? “— подумал Вэйн.

А Ита продолжала:

— Ты думаешь, она не переживает, что какой то красавчик из Долины развел ее на любовную связь, — в голосе Иты звучала нескрываемая ирония, — Если конечно это действительно было. — Существ не боишься, а сказать любимой правду боишься, — грустно прибавила Ита.

— Да, к сожалению, боюсь,— грустно признался Вэйн.

— Вот смотри, ты говоришь, что я тебе нравлюсь больше всех в городе?

— Да, это так.

— Но Лейту ты любил больше?

Вопрос перестал уродливым и опасным существом, но Вэйн ответил:

— Да, больше. Только вижу ты, Ита, понимаешь меня лучше, чем я сам себя знаю. Всегда буду это ценить.

— Ты очень мало ценишь любовь, — тихо но отчетливо произнесла Ита.

— Любовь?— спросил Вэйн, ему вдруг вспомнилось, что имя “Ита” на древнем языке Долины означает “любовь”.

— Да. Вот ты зовешь меня замуж, — тихо прибавила Ита. — Большая честь для девушки из таверны…— Говоришь, что будешь всегда меня ценить?— голос Иты звучал чуть насмешливо.

— Да,— ответил Вэйн чуть сжимая ее руку.

— Но то, что было между тобой и Лейтой ты совсем не ценишь, — тихо произнесла она.— А ведь, было?— Ита чуть улыбнулась.

— Было…— прошептал Вэйн. — он чувствовал, что в словах Иты есть большая правда, которую он лишь сейчас начал осознавать.

— Почему ты так мало это ценишь? — спросила Ита. — Почему не разобравшись, что произошло, ты готов связать свою жизнь с девушкой из таверны, у которой ты к тому же не первый?

— Я не знаю, Ита, — грустно сказал Вэйн, чувствуя, что бой с мысленными существами он проиграл много лет назад.

— Не знаешь, — тихо но четко спросила Ита своим мелодичным звонким голосом, напоминающим перезвон колокольчика. — Слышала, ты много знаешь, читал много книг, но почему ты не знаешь самого себя?

Вэйн не нашел что ответить. Ита меж тем продолжала:

— Ты совсем не ценишь то, что было между тобой и Лейтой, — сказала Ита. — Если я соглашусь стать твоей женой, то что будет между нами, ты станешь ценить еще меньше.

Вэйн почувствовал, что она права, а Ита продолжала:

— Для меня любовь это главное. Это то чем я живу. Потому я не хочу быть твоей женой.

— Ты права, Ита,— ответил Вэйн.

— Узнай, что с Лейтой, — сказала Ита. — Я вот не понимаю, как можно кого-то любить и за семь лет так и не поинтересоваться, где он и что с ним.

— Ни она, ни ее братья не отвечали на мои письма.

— Вот это и было поводом во всем разобраться, — мягко сказала Ита. — Если бы они считали, что их сестре ты не подходишь, они бы тебе ответили. А если на письма не отвечали, значит их перехватывали. Странно, что ты княжеский сын, а этого не понимаешь.

Она отпустила его руку и Вэйн почувствовал, что по прежнему один.

Он сам не помнил как вышел из Златоверхого, и не заметил как оказался на шестом ряду, когда в воздух взлетели два красных огня.

“С шестой башни,” — подумал Вэйн, посылая ответный сигнал. Грустные мысли навеянные разговором с Итой тут же отступили на второй план. При помощи канатной дороги Вэйн быстро достиг стены.

Сын Эйлы Альман отбивался от стаи гусениц, которые непрерывным потоком шли к стене. Вэйн заметил, что новые существа уже намного крупнее, чем в прошлый раз.

Дар Альмана на был на исходе. Вэйн достаточно знал своего ученика, чтобы понять, что ему тут пришлось нелегко. Стая и не думала убывать, из Бездны шли все новые и новые, покрывая землю за стеной сплошным ковром. С седьмой башни взмыли красный и зеленый сигнал, два красных с пятой.

Мощный воздушно-водяной поток смел гусениц со стены и швырнул в Бездну, Альман оглянулся, и на его бледном изнеможденном лице расплылась улыбка.

— Учитель, — радостно прошептал он, сползая по стене. С его доспехов стекала кровь.

Вэйн отправил подобравшихся к стене гусениц в Бездну, и достал из сумки на поясе два зеленых сигнала.

— Один,— попросил Альман.— Мама будет беспокоится.

— Раньше нужно было думать о маме, — твёрдо сказал Вэйн.

Альман сидел, наклонившись вперед, тяжело дышал и кашлял кровью.

— Они когти выдвигать умеют,— оправдывался он, — у них лапы раза в два длиннее становятся.

Против внутреннего кровотечения кровоостанавливающие техники Вэйна были бессильны.

— Нужно было звать на помощь сразу, как они появились, — сказал Вэйн.— Неужели надеялся справиться с целой стаей?

— Не ругай его,— услышал он рядом знакомый голос. На стену забежала Эйла. Бегущая за ней Литта кинулась к Альману.

Вэйн не сомневался, что теперь с его учеником все будет хорошо.

— Живой остался и ладно, — задумчиво сказала Эйла, словно самой себе.

Гусеницы сплошным потоком продолжали идти на стену. К счастью водно-воздушный поток Вэйна легко отрывал их от стены и отбрасывал далеко в Бездну.

Вскоре Альман спокойно лежал на плаще Эйлы, дыхание его было ровным. Эйла и Литта осторожно укладывали его на носилки. Стражи порядка уже подкатили к стене носилки с колесами.

Ближе к утру стая была уничтожена. У стены громоздились горы мертвых гусениц. Вэйн стоял, удивляясь необычной пустоте, и тишине наступившей после их нашествия пока наконец над горами не сверкнул первый луч солнца. Вскоре он услышал приветствие сменяющего его хранителя.

Оглянувшись в сторону Тейнуэта, он увидел черный дым в небе. Горел "Златоверхий". Когда Вэйн в сопровождении Эйлы, Шайна и Наеса подошли к месту происшествия пожар был почти потушен стражами порядка. А после мощных водно-воздушных потоков Вэйна струйки дыма и вовсе перестали подниматься в воздух.

Из почерневшего входа исходил сильный запах горелой плоти. Вэйн с друзьями вошли внутрь. Как Верховный хранитель, Вэйн считал, что должен первый узнать, что произошло.

Струи огня созданные хранителями освещали обгорелые стены.

У входа на кухню они увидели обгорелый труп мужчины. Прежде чем сжечь, ему проломили череп чем то тяжелым. Наес сказал что при этом использовали дар.

. Еще одно обгоревшее тело нашли в одной из комнат на столе. Оно было приколото ножами за руки к крышке стола, рукоять ещё одного торчала из груди.

По украшениям с карбункулами Вэйн узнал Иту.

— Как она умерла? — спросил Вэйн у Наеса, руки которого лежали на теле девушки.

Глаза Наеса из голубых стали белыми, словно их заволокло туманом

— Мансер знает что! — сказал он. — Ее пытались изнасиловать. Она сопротивлялась…ее прикололи ножами к столу…Она применила дар … все вокруг загорелось… Они убили ее ножом.

— Осталось лишь выяснить, кто они?— раздался звонкий голос Эйлы.

— Нет… вижу лишь тёмные фигуры,— Наес убрал руки от тела Иты и несколько минут тяжело дышал.

— Кто-то выбрался отсюда живым,— произнес Шайн, выглядывая в окно. На осколках разбитого стекла и на земле внизу виднелись следы крови.

Вэйн не мешкая, выпрыгнул через разбитое окно, за ним последовала Эйла. Следом выбрался Наес, и, порезавшись о стекло, помянул мансера.

Некоторое время они шли по кровавому следу петлявшему среди наскоро построенных зданий, в которых купцы хранили свой товар. Пока наконец след не закончился под большим вместительным фургоном. Эйла незамедлительно скрылась под ним. Вскоре они услышали ее голос:

— Не бойся моя хорошая, никто тебя не обидит. Это ж я, Эйла с четвертой башни. Тебя к целителю надо ты, вон, стеклами вся порезалась.

Вскоре Эйла появилась из под фургона извлекая за собой чуть полноватую девушку, в грязной разорванной, окровавленной одежде. Несчастная вся дрожала и казалось плохо понимала, что происходит.

Наес положил руку ей на голову применяя дар. Вэйн смыл с девушки грязь и кровь.

— Пойдём к Тамике, — сказал Шайн.

Вскоре хранители сидели на плетеных диванах покрытых шкурами. Девушка продолжала дрожать, и не отвечала на их вопросы. Эйла наполнила бокал крепкой медовухой и велела ей выпить. Девушка пила поперхиваясь и кашляя, но постепенно приходила в себя. Огляделась по сторонам и смущенно опустила глаза.

— Расскажи, кто ты, милая, и что там случилось?— спросила Эйла.

— Меня Митта зовут,— сказала она наконец.— Здесь, в деревне живу.

— Ты работала в Златоверхом, — спросила Эйла.

— Да, хорошо, госпожа Ита на работу взяла. Я прибиралась, посуду мыла. У меня дар Воды. Еще, она еду домой забирать разрешала.

— Деревня далеко,— сказала Эйла.— Твоей семье нужны деньги?

— Да, отца у нас нет. А у мамы помимо меня четверо младших.

— Ясненько, — вздохнула Эйла.— А сегодня-то ночью что случилось?

Пришли к нам шестеро хранителей. Мне они сразу не понравились. Дерганные какие-то были и хмурые.

— Ты их видела? — спросил Вэйн.

— Да,—сказала Митта.— обычно я к гостям не выхожу. Их госпожа Ита встречает, а я потом прибираюсь. Но там стены и двери зеркальные. Мы гостей можем видеть, а они нас нет. — Так вот…эти мне сразу не понравились…Да еще полынного много заказали и зелий сильнодействующих.

— А что, охраны у вас нет? — спросила Эйла.

— У нас работали два брата…хранителя, но они, как назло…уехали…Эти заказали у госпожи Иты танец. Она очень красиво танцует перед гостями, но перед этими танцевать отказалась. Сказала, что ногу повредила. Они окружили ее стали требовать, чтобы она разделась. Ита напомнила им, что в Златоверхом заботятся о даре посетителей. Они ее чуть ли не сами раздевать стали…

Она вид сделала, что согласна. Попросила помыться... Сказала нам, что нужно бежать. Они стерегли выход…и черный тоже. Мы пытались пытались выбраться в окно… Окна не открывались…разбить их было нельзя. Господин Кивн, повар наш, сказал, что они это при помощи дара делают... Пытался своим даром им помешать… Они на кухню вошли…его убили…Госпожу Иту поймали…Хорошо я под стол спряталась. Через зеркальную стену все видно было.

Они ее за руки ножами к столу прикололи. Насиловать хотели. Но тут ковер загорелся… гобелен…одежда на них… Тогда они ее убили,— Митта судорожно вздохнула.

— Скажи, ты хорошо запомнила их гнусные морды? — спросил Эйвин, подходя к столику.

— За…запомнила, — прошептала Митта.

— Тогда вспомни их еще раз, — попросил целитель, кладя руку ей на голову.

Тех шестерых Эйвин отлично знал. Спустя час стражи порядка вместе с хранителями с опасной зоны отвели их в тюрьму.

На суде они все отрицали. Говорили, что на нож Ита упала случайно, и при этом уронила светильник. Но Эйвин быстро опроверг все их слова.

— Я считаю, что тот, кому нужно прикалывать девушку ножами к столу, чтобы вступить с ней в любовную связь, не должен называться хранителем,— невозмутимо сказал Вэйн.

По залу прокатились смешки. Лица всех всех шестерых сковал нескрываемый ужас.

— Есть закон,— начал Вэйн,— время наказания уменьшается, для того, кто расскажет о преступлении. Кто то желает уменьшить его для себя?— спросил он, обращаясь к подсудимым.

Дальше все произошло так, как ожидал Вэйн. Они принялись рассказывать о преступлениях друг-друга. Двое из них убили и ограбили купца. Двое изнасиловали и убили двух девушек в отдаленной деревне возвращавшихся поздно из леса.

Еще трое ограбили и сожгли дом зажиточного крестьянина, а его семью убили. Эйвин едва успевал подтверждать сказанное.

Если до того, как Вэйн предложил им рассказать о преступлении, каждому из них грозил час за стеной, то после за стеной их ожидали, два, три, а одного из них даже четыре часа. Кроме того, все шестеро готовы были поубивать друг друга и Вэйн был уверен, что они не смогут действовать сообща.

Прозвучал приговор. Вэйн никогда не видел чтобы люди настолько теряли самообладание, когда нужно было идти за стену. Это подтверждало его уверенность, что из-за стены они не вернутся. Их буквально силой заставили надеть доспехи, и спустится вниз. Кто-то из жалости даже дал им фонарь.

Едва бандиты оказались за стеной, как с ожесточением набросились друг на друга. Если бы не стражи порядка, они сделали бы это в зале суда. Вскоре четверо из них были мертвы. Один со сломанной рукой сидел у стены, а четвертый тревожно вглядывался в сторону бездны.

После нашествия гусениц, существ за стеной почти не было существ, но вскоре из бездны появилось три больших липких ящера и два скута. За ими выползли еще три гигантских сколопендры.

. Вэйн стоял на стене одетый в золотой плащ Верховного хранителя и наблюдал за происходящим. Впервые в жизни он был на стороне существ. Вскоре свет фонаря выхватывал из темноты лишь черный песок.

Знамя Тейнуэта развевалось на ветру, девочка на фоне восходящего солнца, прогоняющая существ. На пару секунд Вэйн увидел в этой девочке Иту, которая с благодарностью на него посмотрела.

Утром собравшись в Таверне у Тамики Вэйн с друзьями обсуждали минувшие события.

— Ты же специально предложил им рассказывать о преступлениях?— сказала Эйла.

— Да, я так и понял, что ты не хотел, чтобы они возвращались из-за стены, — сказал Шайн.

— Думаю, никто этого не хотел, — ответил Вэйн.

— Да уж, — прибавил Эйвин, — после того как побывал у них в мыслях, такое ощущение, будто мансер использовал меня в качестве самки.

— Ты знаешь, что при этом чувствуют, — усмехнулась Эйла. — Сколько же я про тебя не знаю!

Все засмеялись. А Вэйн подумал, что хорошо понимает Эйвина. Сам он не сомневался, что поступил правильно. Теперь и Тейнуэт и мир стали чище.

Спустя пару дней после суда над бандитами он возвращался с праздника, на который его пригласили друзья лесовики. Чуть сутулая женщина средних лет с деловым видом выгребала из ящиков с розами сухие листья. Вэйн хотел было пройти мимо, но тут услышал у себя в голове мысленный голос:

“Зайди в чайную”, В тот же миг Вэйн понял кто это. В голове мелькнула мысль, что главе клана не подобает самой заниматься грязной работой. В ответ в голове прозвучал голос: “Люди странно себя ведут. Странно ходят друг другу в гости. То ли я выживаю из ума на старости лет, то ли в городе работает тайная служба и затевается что-то плохое”.

Вэйн молчал, не зная что сказать. Ему не нравились оба варианта.

“В чайной тебе письмо из Белого замка”, — снова прозвучало в голове.

Эта фраза заставила Вэйна поспешно продолжить путь в сторону чайной. Сердце его бешено колотилось. “Из Белого замка, — думал он, — наконец хоть какая-то весть из клана Солнца”. В чайной уютно и приветливо мецали светильники персикового цвета. За прилавком из темного дерева стояла Соло-Соло в накидке из черных кружевов.

— Слышал, мне письмо?— спросил Вэйн, собрав все свое самообладание.

Соло-Соло как ни в чем не бывало провела его в огороженную ажурными решетками комнату, затем протянула письмо с печатью клана Солнца.

Рука Вэйна дрогнула, а сердце волнительно забилось. Ему уже случалось получать такие конверты с этой печатью.

Снова этот почерк. Его он никогда бы не забыл. Четкий, ровный, стремительный почерк Лейты.

“Вэйн, прости, что снова тебе пишу. Ты писал, что твоей жене это не нравится,— я не забыла. В очередной раз перечитала твое последнее письмо. Не могу избавиться от сомнений, что его писал не ты. Понимаю, что могу ошибаться. Понимаю, что когда у тебя жена и двое детей ты изменился. Только не оставляют мысли о том, что нашу переписку кто-то перехватывает. Привыкла доверять своей интуиции. Потому и передаю свое письмо через тайный клан. Если я ошибаюсь, обещаю, что оно последнее.

Лейта”

Вэйну показалось что вокруг него возникла Бездна. Мысли мелькали в его голове подобно существам. “Их переписку перехватывали. Его письма подделывали. Лейта считает что у него жена и двое детей. Значит, с ее точки зрения, это он ее бросил. Но кто? Кто не хотел чтобы они были вместе?!”

Плавной бесшумной походкой вошла Соло-Соло с подносом источающим дивный аромат.

— Это чай с лепестками белой розы?— спросил Вэйн.

— Я не ослышалась, — спросила Соло-Соло, — тебе нужна наша помощь в отношениях с девушками?

— Можно и так сказать.

Соло-Соло ослепительно улыбнулась и запрыгнула на кресло обхватив тонкие колени руками. Казалось, она вся превратилась в слух.

Вэйн протянул ей письмо.

— Даже я не знала, что у тебя жена и двое детей, — задумчиво протянула Соло-Соло, пробежав по нему глазами. — Когда ты успел?

— Мои письма Лейте подделывали! Её ко мне перехватывали! Почему?!

— Наверное, потому что подделка писем членов свиты императора карается смертью, — ответила Соло-Соло.

— Это я знаю, — ответил Вэйн. — Зачем это вообще кому-то понадобилось? Кому мы помешали?

— Возможно на Лейте хочет жениться кто-то очень влиятельный, — ответила Соло-Соло.

— Да уж кто-то влиятельный здесь точно замешан, — произнес чей-то тихий голос. Затем послышался оглушительный грохот. Говоривший неуклюже рассыпал у печи дрова. Спустя пару секунд Вэйн узнал в нем Кима.

— Что же мне теперь делать? — спросил он.

— Дать Лейте понять, что интуиция ее не подвела, — сказала Соло-Соло.— Лети к ней хоть сейчас.

В это время раздался хлопок от двух сигнальных ракет. Потом в воздух взлетели еще две. Вэйн прнял, что это снова гусеницы и не сомневался, что они стали еще крупнее.

— Сейчас не смогу, — грустно произнес Вэйн. — Вы можете передать ей мое письмо.

— Передадим, клянусь скипетром,— сказала Соло-Соло.

Письмо Лейты надо Шиму показать и родителям,— сказал Ким. — Кстати, знаете, о чем говорят в городе?

— О чем? — спросил Вэйн, чувствуя недоброе.

— О том, что Ита была твоей любовницей. И что из-за того, что она случайно сгорела, ты скормил существам шестерых хранителей. К счастью, не все этим слухам верят.

Вэйну стало не по себе. Вспомнилось то, о чем говорила Белая Роза.

— Значит нам нужно донести до людей правду! — воскликнула Соло-Соло. Она вышла и вскоре вернулась с пачкой листов бумаги и чернильницей.

— Расскажи, что вы узнали про них на суде? — спросила она у Вэйна.— Это узнают все.

— Мы постараемся узнать, кто пускает про тебя такие слухи? — прибавил Ким.

— Сколько я вам должен? — спросил Вэйн.

— Ни сколько, — дело Скипетра, — сказал

Ким

— Хозяин Огня велел тебе помогать,— прибавила Соло-Соло.

Вэйн почувствовал необычайную благодарность к Хозяину Огня. Еще он подумал, что в обществе детей Белой розы ему проще, чем с друзьями. Люди из знатного рода, так хорошо изображающие простолюдинов в чужой холодной стране с чуждыми правилами были для него понятнее и ближе чем хранители Тейнуэта, которым, при всем уважении у ним, Вэйн не доверял.

Закончив перечислять для Соло-Соло преступления шестерых бандитов, Вэйн взял лист бумаги и перо. Наконец-то у него появилась возможность написать Лейте:

“Прости Лейта, — начал он. —Я больше шести лет не отправлял тебе писем. Мне сказали, что ты вышла за другого. Я тогда писал тебе и твоим братьям, но не получал ответа. Жены и детей у меня нет. С тех пор как мы расстались, я не был ни с одной женщиной. Прости что не прилетел к тебе, и сам все не выяснил. Я бы с радостью отправился к тебе прямо сейчас, но новые существа опасны. Не могу оставить город. Благодарю тебя за то, что веришь своей интуиции. Жду встречи.

Вэйн.”

Пока он писал, сигналы со стены слышались почти непрерывно. Еще раз поблагодарив брата и сестру за помощь, Вэйн поспешно вышел из чайной и направился к Бездне.