В твой мир из пепла (гет)

Отступление от лица Таньтай Цзыня

Поднимаясь по лестнице из трюма, Таньтай Цзынь мрачно размышлял про себя:

«Поначалу я думал, что именно получение мной демонической силы и появление Лань Ань с лунными стражами является тем поворотным моментом моей судьбы, который позволил свернуть с пути, полного страданий, боли и молчаливого смирения».

Получив силу и поддержку, думал я, мне больше не придется терпеть и притворяться.

Но оказалось это был лишь слепой шаг в сторону.

Способность поглощать демоническую энергию с одной стороны дарила ощущение силы и власти, а с другой стороны оказалась с подвохом. Как и всё хорошее в моей жизни, это было лишь ловушкой, зависимостью и тем, что подчиняло меня своей воле. С того раза, как я испил демонических сил, мне хотелось еще и еще. И, должно быть, я был склонен совершать ошибки в стремлении поскорее добыть возможность поглощения другого демона, чтобы снова ощутить эту свободу. Свобода, что по факту оказалась новой тюрьмой.

Лань Ань же, которая вроде бы явилась, чтобы помочь сбежать из плена, лишь вела меня в руки другого пленителя и палача.

Оглядываясь назад, я понимаю, что и способность поглощения демонов, и появление Лань Ань только дальше уводили меня от истинной свободы: я всё ещё продолжал идти по своему пути из отчаянного молчаливого сопротивления, где меня окружали лишь предательство, боль и насмешки.

Но неожиданно та, кто был для меня лишь камнем на дороге, от которого я собирался избавиться при первой же возможности, оказалась тем самым шансом на настоящую свободу. С помощью полученных от Е Сиу сведений и её подсказок мне, кажется, удалось изменить свою судьбу, свернуть с пути, который с самого рождения вёл меня к бесславной смерти.

И вот события, словно отражённые в кривом зеркале, отразились так, как вроде и было предначертано, но в то же время именно так, как нужно мне.

Минланг, считавший, что поймал меня в ловушку, сам теперь порабощен и будет использован в достижении моих целей.

Лань Ань, что бросила меня, несмотря на клятвы моей матери, и не вспоминавшая обо мне годами, решила использовать меня, чтобы вернуть утраченное, но в итоге поплатилась собственной жизнью.

Дойдя до своей каюты, Таньтай Цзынь сжал губы, вспомнив совершенную казнь, справедливую, но…не принёсшую никакого удовлетворения. Он словно сделал то, что был должен, а не то, что хотел.

Замерев у небольшого окошка, и смотря на размеренное колебание волн, Таньтай Цзынь продолжил размышлять:

«Да, она спасла меня, напоив своей кровью, и растила меня, преодолевая тяготы жизни в холодном дворце, но делала она это не ради меня, а во имя своей клятвы принцессе, которой была верна».

Возможно она желала видеть во мне своего ребенка, упиваясь украденным материнством, тогда как сама не имела детей, но как только Лань Ань получила свое дитя тут же бросила «старые игрушки», которые не были так прекрасны и идеальны, как она того желала. И боги бы с ней. Однако, Лань Ань тут же вспомнила о брошенной кукле, безобразной, но полезной, так как другой жестокий ребенок захотел с ней поиграть. Минланг пообещал вернуть ей потерянную куклу-дочь и вот Лань Ань со всей своей страстью кинулась воплощать свой план по предательству, того кого когда-то клялась защищать.

Е Сиу была права, сказав, что она предала не только ребенка, который доверял ей, не только юношу, который был признателен за крохи внимания и заботы, оказанных в далеком детстве — она предала свой народ.

Неужели она действительно верила, что Таньтай Минланг, всегда ненавидевший Июэ, пощадит людей племени, получив от нее свою старую игрушку для битья, на которой прежде срывал злость и обиды?

Лань Ань, ослепленная любовью к дочери, забыла, что является жрицей племени и должна защищать людей, а не отдавать их в руки садиста, люто ненавидящего всё связанное с Июэ с малых лет.

А он… Он еще давал ей возможность оправдаться, но та даже не захотела солгать, а прямо сказала, что не жалеет о своем поступке. Лань Ань была горда и довольна тем, что всё получилось согласно ее плану. Она не жалела о своем предательстве, не думала об участи людей.

«Так что и мне незачем думать о ней и жалеть о ее смерти. Верно же? Это правильно? Или нормальный человек всё равно бы сожалел о смерти женщины, однажды спасшей его жизнь, о той, что когда-то была самой близкой и родной из всех, кто его окружал. Что должны в такой момент чувствовать обычные люди?» — свёл брови Таньтай Цзынь, обводя рассеянным взглядом комнату.

На глаза ему попалось нижнее платье Сиу, небрежно накинутое на ширму у стены, так как она переодевалась в платье Цзелин именно здесь.

«Кстати, о чувствах обычных людей — вдруг задумался Цзынь, наклонив голову набок — Будет ли Е Сиу теперь на моей стороне, как заявляла раньше? Будет ли по-прежнему помогать и подсказывать, как вчера или, ужаснувшись его поступку, отвернётся и сбежит. Или даже решит предать, отомстив?» — нахмурился он и, решив оценить ее теперешнее отношение к нему, посредством разговора, отправился в соседнюю каюту, куда она только что переехала.

* * *

Таньтай пытался распознать в спокойствии его супруги ее мнение о свершенной им казни его няни, но не мог разобраться, наигранное ли это равнодушие или настоящее.

«Хм, реакция этой женщины такая странная или это мне так кажется? — раздумывал он, следя за тем как она разливает чай и не замечая в ее движениях ни малейшей дрожи — Правда ли она не осуждает его? Может одобряет потому что в своем иномирном мышлении больше похожа на меня? Тоже в чём-то странная, как и я. Хотя бы этот ее необычный дар предвиденья. К слову, о предвиденье будущего. Интересно, как там должно было дальше всё повернуться».

Задав свои вопросы, я незаметно наблюдал за выражением ее лица, когда она задумалась. Помолчав, она казалось решилась и начала говорить о неслучившемся будущем. Впрочем, было лёгкое ощущение, что она рассказывает не всё. Не желая прерывать рассказ, я решил пока просто послушать и уточнить потом.

Однако, когда услышал о каком-то древнем артефакте, не смог сдержать любопытства и спросил о нём. Что интересно, Сиу была не рада моему интересу и явно не желала, чтобы я получил этот артефакт в свое пользование. А это сделало добычу этого Низвергающего нефрита еще более интересной. Ладно, если он всё равно найдется сам, то просто подожду. Забавно, когда сокровища приходят в твои руки сами по себе.

Слушая дальше, я отметил: «Хм, дар Нянь Баюя говорить с животными спасает жизни и освобождает из плена, а мне всегда говорили, что этот дар — признак чудовища. И я как дурак почти поверил» — фыркнул я про себя.

Услышав же о части разработанного плана, в которой мне будут противостоять советники, нежелающие признать во мне императора, я уточнил в чём могут быть их претензии. Разумеется, их неприятие мало меня волновало. Да и сам трон, и правление не так чтобы были особо желанны мной. Я думал лишь, что это было бы справедливо — занять свое место, и забавно будет посмотреть в глаза всем тем, кто презирал и издевался надо мной с высоты трона. Они не видели во мне достойного, лишь странного и непонятного монстра. Так пусть же сами сделают свой выбор: склониться передо мной или умереть.

Эх, ладно, в том, что говорила Сиу, есть разумное зерно. Мороки много новый совет назначать, пусть будут эти, мне, по большей части, всё равно.

Гораздо интереснее сейчас услышать детали плана, что мы в общем уже набросали. Наверняка, Е Сиу есть, что еще предложить.

* * *

Прошли недели, прежде чем всё было готово к моему торжественному возвращению в Цзин. За это время я еще не раз беседовал с Сиу и узнал много из того, что еще ждет впереди. «Отлично, будет время подготовиться и переиграть судьбу».

И вот сейчас мы въехали в центральные ворота столицы Цзина.

Вороны, которым я велел сопровождать меня, вели себя тихо и настороженно, заняв крышу повозки. Кроме одного, моего старого знакомого, что часто прилетал поболтать, пока я был в Шэне. Он горделиво парил над нашей процессией и пафосно каркал:

— Расступись народ, новый царь идет!

«Шут» — фыркал я про себя.

Этот ворон был в курсе нашего плана, в части торжественного вхождения с благими знаками, в виде ворон и петуха. Он также ранее внимательно следил за тем, что вещал нанятый нами сказитель, под видом гаданий в столице. Поэтому сейчас насмешливо каркал, паясничая и комментируя реакцию людей, что поверили в сказки и знамения, что мы организовали.

Я краем уха слышал обрывки разговоров людей, собравшихся у обочин дороги. Видел, как они улыбаются и кивают, провожая наше шествие глазами. Непривычное чувство: меня здесь ждали, они рады, что я вернулся и восторженно приветствуют меня, горя надеждой на светлое будущее. «Что ж, это я вполне могу организовать. Это и в моих интересах. Сила и знания на моей стороне».

Всё получилось так, как мы и планировали. Так, как предсказывала Сиу. Верным решением было оставить ее в живых и держать при себе.

Я почти не удивился, что мне не позволили войти в усыпальницу матери. Это было ожидаемо и еще больше мотивировало занять трон. Если приказы даже умершего императора так строго соблюдаются, то имеет смысл стать императором при жизни.

«Сегодня я войду во дворец, и никто меня не остановит — смотрел я на видимую часть дворца, стоя у повозки — А кое-кто даже будет идти со мной, плечом к плечу — посмотрел я на Сиу, подошедшую ближе — Может и я узнаю каково это преодолевать препятствия вместе с кем-то неравнодушным. Разумеется, я бы и без нее справился, но понимание и поддержка это довольно приятно».

Дворец был…дворцом. Величественный гулкий зал, пронизанный лучами света из узких и высоких окон, повсюду блеск золота, шелка и множество других мелких и крупных деталей декора. «Я прежде никогда не бывал в тронном зале. А тут неплохо — оглядывал и оценивал я как всё устроено — И присутствующие советники, кстати, вполне гармонично вписывались в обстановку зала, являясь чем-то уместным». И пока я осматривался, они что-то там бухтели. «Ох уж эти ворчливые старики» — покачал я головой, а потом вспомнил.

«Ах да, я же за разрешением» — отвлёкся я от разглядывания трона и озвучил свою просьбу, практически не сомневаясь какую реакцию получу. Их мысли были так очевидны. Даже вот в части обвинения в убийстве матери. Опять.

«Повторяют как попугаи» — нахмурился я и хотел уже поставить их на место, но вмешалась Е Сиу.

«Ну пусть возьмет общение с этими мхами на себя» — решил я и продолжил тихонько беседовать с белым тигром — символом власти в Цзин. Выслушивая его жалобы на предыдущего императора и обслугу, я краем уха продолжал прислушиваться к тому, что говорила Сиу.

Она говорила, а я размышлял откуда ей известны эти события, ведь это не будущее, а прошлое. Как ей удалось, это тоже ее способность? Как она узнала такие мелкие детали происходящего в день моего появления на свет и мысли и чувства людей тех событий?

Отвлёкшись же от своих мыслей, я снова прислушался к словам Сиу и незаметно оценил реакцию людей по их лицам и бормотаниям. «А она молодец. Умело манипулируя их мыслями и чувствами, она плавно и незаметно заменила их недовольство и сопротивление на согласие, вину и неловкость».

В любом случае не выяснить так ли это, ведь по результатам их расследования та повитуха, что принимала роды у матери, уже умерла. Но эти старики и не подумают искать эту женщину. Им выгодно и очень удобно, что всё обрушилось на ее голову. Они расслабились, осознав, что их никто пока не винит. Для них очень удобно, что женщина-повитуха умерла, теперь можно лишь посетовать, что их ввели в заблуждение, а «так-то, они совсем не против Таньтай Цзыня».

Вина Таньтай Узцы, в его прежнем незавидном положении, очевидна, но его эти старики не посмеют обвинять и даже подумать об этом побоятся. Эти оправдания его горем — пустые слова. У любой боли есть свой срок давности. А вот привычка — вечна. Например, перекладывать свои грехи на другого и закрывать глаза на несправедливость.

Нет, таким императором я быть не хочу. И не стану. Ответственность, о которой упомянула Сиу, действительно тяжелая ноша, но он, всю жизнь выживавший и в худших условиях, готов ее принять, так как прекрасно понимает, что ничего в этом мире не бывает даром.

Власть — это сила и безопасность, но, как и палка о двух концах, один в твоей руке, а другой у другого. Без плохого нет и хорошего. Я возьму всё от статуса императора: и радости, и горести. И никому не позволю избежать своих обязанностей. Каждый будет исполнять свой долг. Или освободит место для более ответственного и прилежного лица.

Обладать высшей властью, быть главным, это значит руководить, а не делать всё в одиночку. Это очевидно и логично. Главное, найти правильных исполнителей и следить, чтобы они не испортились со временем от полученных привилегий. Брать и отдавать — это система жизни и только так можно достичь гармонии. В жизни, в стране и во всём мире.

«Так ладно, что там советники? — вернул я свое внимание к действительности — Ну вот, в их умах уже родилось и принятие меня как императора, и заинтересованность в сотрудничестве» — оценил он общее настроение.

Чистая победа.

Пожалуй, понимать мысли и чувства, и уметь ими манипулировать, весьма полезная способность. Надо бы поговорить на эту тему с Е Сиу позже. Ему такой навык несомненно пригодится.

Ну неужели кто-то задался вопросом кто такая та, что вещает тут уже пол часа, незаметно для них самих поменяв их мнение? Что ж, ответим правду этому уникому, почему нет.

— Она моя жена — заявил я, вместо молчавшей супруги и внимательно оценил реакцию людей.

А они стали сдержаннее в проявлении эмоций, это уже показывает, что они видят во мне имеющего право на власть, не так ли?

Дальше уже было проще. Обсуждались организационные вопросы по коронации, а также то, что было безотлагательно и уже давно ждало решения, но без императора откладывалось на потом.

Краем глаза, я заметил как Е Сиу тихо вышла из зала. Я не беспокоился. Там ждёт наша охрана и Цзелин должна быть неподалёку.

Когда Нянь Баюй только заикнулся о том, чтобы его сестру оставить во дворце, я не был особо в восторге от этой просьбы, но, подумав, что верного человека надо как-то вознаградить, согласился. К тому же, если она такая же верная, как ее брат, и имеет навыки боя, то она пригодится Сиу.

«Такой ценный ресурс, как предсказатель, нужно беречь» — объяснил сам себе Таньтай Цзынь, когда поймал себя на беспокойстве о жизни Е Сиу.

А что касается прежнего стремления Цзелин залезть в его постель, так это были, по большому счёту, планы Лань Ань, а не самой девушки. «Пусть её — решил он — Посмотрим на ее поведение и узнаем. Отослать и потом не поздно».

Советники уже получили свои ответы и ушли, оставив его одного наедине со своими мыслями. Нянь Баюй тоже был отпущен организовывать охрану у дворца и расселять людей. Сиу в последнем ему поможет, если что.

Сиу. Е Сиу. Моя жена. Или нет? Если подумать, с учетом того, что душа в теле другая, законен ли брак? Хм, да и что там за брак был, он по сути был лишь номинальным мужем, даже не консумировал его. Можно ли тогда считать их с теперешней Сиу супругами? Или просто партнёрами? Друзьями? Сложно…

Все человеческие взаимоотношения и чувства сложны и непонятны. Но сейчас отмахиваться от этих вещей не вариант. Надо наладить приемлемые отношения с этой девушкой и поддерживать на должном уровне.

Ему повезло, что не эта бессмертная Ли Сусу заняла тело Сиу, а предсказательница. Мой хранитель. Интересно, как в её мире всё устроено, надо бы расспросить. Про свою историю жизни он, кажется, уже всё выспросил за прошедшие дни.

Он уже знал про Ли Сусу, которая мечтала убить его и лишь наличие злой сущности сдерживало ее порывы (полезная штука оказалась). Знал и то, кем эта сущность являлась на самом деле.

Он пока не мог представить, что его судьба стать богом демонов, тем более был непонятен механизм становления. Сиу говорила что-то про поглощение памяти и сознания зародыша зла (его, то есть), но также поведала про возможность сопротивления, благодаря его силе воли и нежеланию жить изначального бога демонов. Он пока много не думал на эти темы. Кажется, всё это случится ещё не скоро.

Вероятно, без невольно подгоняющей его на этом пути Ли Сусу, всё это можно отложить до старости. Пока же актуальнее были вопросы установления своей власти и правление страной.

«Впереди так много дел и забот. Сначала разберемся с человеческими проблемами, а потом займемся божественными» — решил он. Тем более, злая сущность давно не выходила на связь, может и вовсе ушла, кто ее знает.

Судьба моя, в отличие от того Таньтай Цзыня, который стал богом демонов после смерти в поместье Е, а также того, кого вела вернувшаяся в прошлое Ли Сусу, уже изменилась. В этом случае, как не принять возможность того, что может сейчас где-то появился другой зародыш зла, который теперь вместо него пойдет по пути к становлению богом демонов, сопровождаемый злой сущностью? Всё может быть.

Пока меня больше занимала проблема с надвигающейся войной. Еще много нужно прояснить: с запасами продовольствия и состоянием войска, а также необходимо проверить и усилить охрану границ; может стоит заслать шпионов в Шэн, чтобы те мониторили ситуацию и ловили слухи.

«Во дворец им лучше не лезть, конечно — размышлял он — Хотя было бы неплохо узнать вести прямо из источника, но это слишком рискованно. Слышал, они даже обязали слуг постоянно гонять птиц на территории дворца. Параноик-император — это плохо для народа, но в чём-то его заскоки оказались полезны для него и неприятны для моих птичьих шпионов».

Встав с трона и медленно идя к выходу, Таньтай Цзынь продолжал размышлять о грядущем военном столкновении:

«Эх, если бы была возможность поговорить с Сяо Линем, уверен тот был бы против войны. Еще лучше, если бы он в кратчайшие сроки стал императором Шэна, тогда бы автоматически отпала масса проблем».

С разумным императором, который радеет за свой народ, можно было договориться о нормальном сотрудничестве. Возможно даже подписать мирный договор. Как никак я женат на Е Сиу, а она, в какой-то мере, является представителем правящей знати Шэна. В этом случае, можно было провести повторный свадебный обряд, уже по законам Цзина. Таким образом, династический брак послужил бы основой мирного договора между государствами и избавил бы обоих правителей от множества проблем и трат, неизбежных во время военного противостояния. Но это, разумеется, при условии Сяо Линя на троне, а не его отца-самодура.

Согласился бы сам Сяо Линь на принудительную смену власти? Зная праведность принца Линя, это, конечно, вряд ли. Но, если подумать, его согласие и не требуется. Если всё сделать тайно, убрав старого императора и посадив нового, то выгоды такой смены власти были бы неоспоримы, а действия, на которые пришлось бы пойти, вполне оправданны.

Уверен, даже суровый генерал Е не возражал бы, если бы такое случилось «само собой». Да и приняв во внимание мой брак с Е Сиу, его любимой дочерью, также ставшей в последствии императрицей, он не выступал бы против моей власти. А может даже и поддержал, особенно при одобрении моего статуса Сяо Линем, с которым он всегда сотрудничал.

«Можно сказать, жили бы все «душа в душу» — усмехнулся Цзынь, уже прогуливаясь по дворцовому парку — И простой народ Шэна и Цзина, и знать обеих государств, во главе с их правителями, и вся семья Е, и он с Сиу».

«Хм, к слову, о Сиу — задумался Таньтай Цзынь и огляделся, чтобы понять куда он забрел и вернуться к своим людям — Может стоит обдумать и обсудить этот вопрос, об организации смены власти в Шэне, с ней? Что она подскажет? Сможет ли увидеть возможно ли вообще такое развитие событий? Интересно, что ей сейчас покажет будущее…» — ухмыльнулся он и направился в сторону жилых строений, где вероятно и размещались сейчас люди его сопровождения.

Примечания:

Да, прода маленькая 🤷‍♀️ И это всего лишь немножко, но это же мысли Таньтай Цзыня, а значит вдвое ценней 🤓😇