Нити Судьбы (гет)

Нити Судьбы. Часть II

Глава 20

Мир без чёрного цвета

А кто мы и откуда мы пришли?

Мы — прошлых лет вернувшиеся души,

Мы — только эхо, что звучит всё глуше,

Мы — тень времен и горький вздох земли,

Обрывок песни, искра от костра,

Последний луч угасшего светила...

Нам эта жизнь за прежнюю платила

Одной тоской, что всё ещё остра.

(Наталья Садовникова)

Яркая вспышка. В лицо ударил холодный воздух, а в глазах, привыкших к темноте, защипало. Расфокусированный взгляд уловил, как по чуть заснеженной дорожке покатились предметы. Что-то больно ударило по ноге.

Голова не кружилась. Гермиона чувствовала себя нормально, как будто ничего не произошло. Кажется, даже трансгрессия была для неё тяжелее.

До сознания постепенно доходил смысл произошедшего. Сейчас ли?.. Она потеряла ощущение времени и пространства: возможно, прошла секунда, а может, бесконечность — она бы не смогла сказать точно. Казалось, что перемещение длилось меньше секунды и ещё мгновение назад перед ней был стол, падающее перо, тусклый золотистый свет свечи и часть стены библиотеки Малфой-Менора.

Первым чувством было облегчение: они живы, и вроде как стоят на твердой земле. Испугаться не успели, но произошедшее поразило своей зыбкостью и неизвестностью. Ощущение, что они пережили что-то очень важное и опасное, не отпускало.

Гермиона не предполагала, что окажется в другом месте. Конечно, обращаясь с сильнейшим магическим манускриптом, нужно быть готовой ко всему, но всё же перемещение оказалось неожиданным. С чего вдруг?..

Она понятия не имела, где находится.

Через несколько секунд Гермиона поняла, что катящимися предметами были красные яблоки, по-видимому, выпавшие из пакета, одна ручка которого до сих пор была у неё в руке. На ногу упала небольшая яркая сумка, видимо, её собственная. Но это ведь не её вещи!

Обычно при подобных перемещениях менялся мир вокруг, но не ты сам. А она чувствовала себя и, кажется, выглядела совершенно иначе. Всё это было более чем странно.

— Ты с ума сошла, Грейнджер?! —возмущенный голос Малфоя громыхнул прямо над ухом. — Хоть бы предупре... — он осекся, взглянув на неё. — Неплохо выглядишь... — это прозвучало растерянно и машинально. Он смотрел так, как будто пытался вникнуть в случившееся или же убедиться, что не страдает галлюцинациями. — Почему ты в другой одежде?

Гермиона поймала свое отражение в витрине ближайшего магазина. Что происходит?.. Нельзя сказать, чтобы ей не нравился новый облик, но откуда такие перемены? У неё не было ни этого пальто, ни юбки, ни ботинок.

Малфой же не изменился: всё те же черные брюки и черный свитер. Сейчас рядом с ним она выглядела непростительно яркой.

— Понятия не имею, — честно призналась Гермиона. Страха почти не было, но теперь неясно, как вести себя, что думать и чувствовать. Осознание произошедшего не пришло окончательно. Наверное, оно могло бы свести с ума, ведь они только что переписали историю.

— А где книга? — вдруг спросил Драко. Гермиона вдруг поняла, что беспокоило её с самой первой секунды пребывания здесь. Книги не было! А она ведь вроде держала ту в руках в момент перемещения... Или нет? Помнилось смутно. Где её теперь искать?.

Этот вопрос накатил волной и в одно мгновение захлестнул паникой.

— Я не знаю... — отозвалась она. Резко зажмурилась и прикусила губу.

Осмотревшись, увидела, что они стоят на небольшой светлой улице. Людей поблизости не было. Маленькие домики, окошки со ставнями, деревянные двери с резными рисунками — всё это немного походило на город из прошлого. Быть может, они переместились во времени?

Судя по тому, что под ногами лежал снег, время года не изменилось. Не изменилось и время суток, потому что солнце ещё светило, но уже близилось к закату. Так бывает как раз часов в пять после полудня. Где-то вдалеке, за поворотом, слышались голоса, звуки музыки, шум моторов.

— Молодец, ничего не скажешь! И где мы оказались? — спросил Малфой с напором. — Что ты хоть там написала? Я не всё успел прочесть, — он как будто нарочно подливал масла в огонь. Ну вот зачем, зачем он так? И этим ужасным тоном! Как будто не видел, как ей плохо и страшно.

— Я написала, что после окончания Первой магической войны больше войн не было, и люди обрели долгожданное счастье... Кажется, так, — Гермиона говорила с придыханием, руки дрожали. Она с трудом вспоминала слова, хотя, казалось бы, должна была бы запомнить их надолго.

— Понятно. Предлагаю пойти осмотреться и выяснить, к чему это привело, — сказал Драко. Он выглядел чуть спокойнее, чем мгновение назад, но по-прежнему смотрел укоризненно.

— Не поверишь, я как раз собиралась предложить то же самое, — ответила она резко, в мгновение изменившись. Как будто поняла, что на поддержку Малфоя рассчитывать не приходится, и решив снова стать сильной.

Малфой пошел в ту сторону, откуда доносились звуки, и жестом поманил Гермиону. Он двигался осторожно, как будто боясь, что земля под ним может провалиться.

Страх охватывал Гермиону всё сильнее. Если Книга способна убить разлитыми чернилами, то кто знает, куда она могла их забросить? Почему они так легко доверились ей, почему поспешили?

Если где-то произошла ошибка — она одна во всём виновата. Ведь Малфой прав, она даже не спросила! Сорвалась, не выдержала...

Воображение рисовало страшные картины того, что они могли увидеть за углом. Гермиона старалась держаться поближе к Драко, и сейчас шла с ним рука об руку.

Они свернули за угол. Когда оставался лишь шаг до поворота, Гермионе показалось, что у неё вот-вот остановится сердце. Малфой выглядел невозмутимо. Он встал перед ней, как будто готовясь защитить. Гермионе хотелось верить, что он и правда поможет, если что-то пойдет не так. Верить вопреки былой ненависти и тоннам накопившихся обид.

За поворотом оказалась обычная мостовая Темзы: магазинчики, палатки, пристань... Неспешно прогуливающиеся люди в странной одежде: никаких джинсов, кроссовок и курток — лишь костюмы, пальто и плащи. Яркие, светлые цвета... И лица. Не серые и унылые лица мегаполиса в зимний вечер рабочего дня, а счастливые и приветливые.

Мимо прошла небольшая компания людей, широко улыбнувшихся Гермионе и косо взглянувших на Малфоя.

Они находятся в маггловской части города — теперь Гермиона не сомневалась в этом.

Место было знакомым и незнакомым одновременно. Она помнила, как ходила по этой улице в детстве. Помнила кафе, которое находилось недалеко отсюда: она часто бывала там на каникулах. Садилась у окна, смотрела на проплывающую за ним жизнь и думала о своей.

Мимо пролетел человек на метле, стоящая неподалеку девочка вытащила волшебную палочку, а влюбленная пара, взявшись за руки, растворилась в воздухе. Гермиона не сразу поняла, что не так. Сначала восприняла произошедшее как должное, ведь сама видела подобное сотню раз. Вот только сейчас она не в Косом переулке...

Взглянула на магазины. Вывески гласили «Магическая и маггловская мода», «Шоколадный рай», «Бар» (у нас есть сливочное пиво и бесплатная каминная сеть)». И то самое кафе. «Лунный свет».

Гермиона шумно выдохнула, пытаясь осмыслить увиденное.

Ответа на этот вопрос она не нашла, зато застыла, когда увидела, как по улице проехал паровой автомобиль конца XIX века.

Их всё-таки забросило в прошлое?..

От удивления Гермиона на какое-то время выпала из реальности и очнулась от того, что Малфой дергал за рукав. По-видимому, уже несколько секунд, потому что был порядком раздражен.

— Грейнджер! Какого черта здесь происходит?! — резко спросил он. И помотрел так, как будто она одна во всем виновата. Впрочем, так ведь оно и было. — Неплохая идея. Как я понимаю, мы в центре маггловского Лондона?

— Правильно понимаешь. Только тут всё как-то странно... — она пожала плечами. Нельзя сказать, чтобы увиденное ей не нравилось, но оно так выпадало из привычных рамок, что Гермиона не могла принять его.

— Надо думать. Я, конечно, не специалист, но люди на метлах в маггловском мире — странное явление, — съязвил Малфой.

—Автомобили прошлого столетия — тоже не каждый день увидишь, — сказала Гермиона. Взгляд упал на палатку с надписью «Периодическая печать».

— Пойдем купим газет, — предложила она. —Узнаем хоть что-то.

в палатке сидела пожилая женщина в синем берете.

— Что вам угодно, мисс? — вежливо спросила она.

— Дайте, пожалуйста, все номера «Таймс» за последние три месяца.

— Номера чего?

Гермиона прикусила губу. «Таймс» здесь не выпускают. Ладно, зайдем с другой стороны. Раз уж тут ходят с волшебными палочками, трансгрессируют и летают на метлах, то быть может...

— А «Ежедневный пророк»?

— Мисс, простите, но я не понимаю, о чём вы.

— Хорошо... Тогда дайте мне, пожалуйста, номера главной городской газеты.

— «Постулат»? — продавщица смотрела на Гермиону подозрительно. — С вами всё в порядке? Быть может, вы нуждаетесь в помощи? — спросила она.

— Нет-нет... Всё хорошо. Да, именно её.

Смерив Гермиону взглядом, в котором смешались участие и опаска, женщина вручила ей стопку газет с ярким заголовком «Постулат — главная газета ОММГ»

— Сколько с меня?

— Два альба.

«Чего?..» — чуть было не вырвалось у Гермионы. По логике вещей, деньги должны лежать в кошельке. Если повезет, у неё окажутся эти загадочные альбы.

В сумке обнаружились волшебная палочка, расческа, книга, какие-то коробочки, изучение которых Гермиона отложила на потом, паспорт и, — о радость! — мешочек с деньгами. Вытащив его, Гермиона несколько секунд рассматривала монетки с изображением Альбуса Дамблдора на десятках и неизвестного ей человека на единицах.

Продавщица смотрела всё более пристально. Чтобы не вызывать лишних подозрений, Гермиона расплатилась, забрала покупки и пошла прочь от палатки. Драко тут же оказался рядом.

Сначала Гермиона нашла самую свежую газету и посмотрела дату. Та не изменилась. Значит, они не в прошлом...

— Вон там, в соседнем доме, — Малфой указал куда-то вправо, — находится «Маггло-магическое сообщество». Ничего не смущает?

— Что, прости? — ошарашено спросила Гермиона. Любопытство раздирало, но она почему-то откладывала момент истины и не открывала газеты. Свернув их, посмотрела на Драко: — Давай уйдем в какое-нибудь тихое место. Всё изучим, обсудим и решим, что делать дальше.

Малфой кивнул.

— Куда пойдем? — спросила Гермиона.

— Куда тебе больше нравится?

— Если бы я знала, то не спрашивала бы.

— А... Перекладываем ответственность, значит, — Малфой подмигнул ей. Его спокойствие и веселость казались неуместными. — Ну пойдем налево.

Не успели они пройти и нескольких метров, как перед ними возник полисмен. Форма выглядела непривычно, но догадаться было нетрудно.

— Молодые люди, предъявите, пожалуйста, документы, — обратился он к Драко. У Гермионы сердце ухнуло в пятки. Наверняка Малфой не носил с собой паспорт. А если и носил, то не тот, что нужен был сейчас. Интересно, почему она перенеслась в свое здешнее тело, а он — нет?

Не без труда Гермиона нашла в сумочке паспорт. Он был зеленого цвета с выгравированными на обложке буквами «Объединенное Маггло-Магическое Государство».Взгляд упал на одну из газет, которые она все ещё держала в руке. ОММГ... Так вот оно что.

Отдала паспорт полицейскому. Тот открыл его, полистал и вернул.

Драко стоял рядом. Гермиона была поражена его спокойствием.

— А вы, мистер? — обратился к нему полисмен.

— У меня нет с собой документов. Но, быть может, фамилия Малфой вам о чём -нибудь говорит? — медленно и излишне самоуверенно произнес он.

— Ни о чём. Я вынужден попросить вас пройти со мной.

— Как я понимаю, выбора вы мне не предоставляете, — ядовито ответил Драко. — Что ж, прекрасно... Боюсь только, что мой необоснованный арест может обернуться для вас проблемами.

Полисмен посмотрел на Драко так, как будто вообще не понимал, о чём тот говорит. Малфой поник.

Гермиона вспылила. Она всегда злилась, когда что-то нарушало её планы.

— Покажите ваше удостоверение, пожалуйста, — обратилась она к полисмену гневно и твердо., Он обязан послушаться. Хотя вряд ли это поможет.

Увидев удостоверение, Гермиона не успокоилась:

—Разве вы имеете право требовать у нас документы, если не подозреваете в преступлении? — не унималась она, будто забыв, что находится в чужом мире. И законы здесь могли быть другими. — Мы не совершили ничего особенного! И вы не имеете права... — Гермиона осеклась, потому что Малфой резко дернул её за руку, развернул к себе и прошептал:

— Успокойся же ты! Сделаешь ещё хуже.

— Что за беспечность и пассивность?! — всплеснула руками Гермиона. — Впрочем, если так хочешь в участок, иди один! — она отвернулась. Понимала, что вела себя глупо, но не хотела останавливаться. В ней загорелось какое-то детское, нелепое упрямство. Драко лишь пожал плечами. Развернулся и пошел за полисменом.

Гермиона смотрела им вслед, не двигаясь с места, но потом поняла, что потеряться сейчас будет худшим вариантом, и побежала следом.

— Так и знал, что ты не выдержишь, — усмехнулся Малфой.

— Просто я подумала, что нам лучше не расставаться, — выпалила Гермиона, смутившись. Он просчитывал её действия наперед? Отвратительно! — Пока что... — быстро добавила она и обиженно поджала губы. Драко лишь усмехнулся.

— Ну конечно, куда ж ты без меня, Гермиона? — выдохнул он, властным жестом обнял её за талию и притянул к себе, заставив идти с ним практически вплотную. Они выглядели как влюблённая парочка. Полисмен оглянулся, но ничего не сказал.

— Малфой! — Гермиона попыталась освободиться. — Что ты творишь? — закричать возможности не было, вырываться тоже было чревато, поэтому, когда стало понятно, что он её не отпустит, пришлось смириться.

Его поведение было странным с самого появления здесь. Откуда эта излишняя весёлость? Они переписали историю, понятия не имели, где находятся, а сейчас их вели в полицейский участок. Он же выглядел так, как будто за хлебом в магазин отправился!

«Какой хлеб, какой магазин?!» — одернула себя Гермиона. Перед глазами возникла картина: Малфой с пакетом шел в палатку за хлебом. Смешно... Он и слов-то таких, наверное, не знал.

И всё же его спокойствие возмущало.

Хотя, возможно, это и правильно, потому что паника сейчас точно не приведет к хорошему. Гермиона тоже попыталась расслабиться, но выходило из рук вон плохо.

— Ничего личного... Просто так нам удобнее будет говорить о своем, не привлекая внимания, — выдохнул он ей в ухо. По спине побежали мурашки. Его слова привели Гермиону в бешенство: сначала обнимает её, а потом заявляет «ничего личного». И ведь он, черт возьми, прав, а она даже поорать на него толком не может!

— М... м... — Гермиона хотела начать очередную гневную тираду, но не стала, потому что полисмен снова обернулся.

— Молодец, терпи. Тренируй силу воли, — тихо сказал Малфой, проведя рукой по её спине. Гермиона встрепенулась и снова попыталась сбросить его руку: — Вот закончится это, и ты свое получишь! — гневным шепотом процедила она. Его рука снова покоилась на её талии.

— Непременно... — усмехнулся он. «Вот гад!» — подумала Гермиона. Такой Драко всегда раздражал её... и притягивал. — Лучше расскажи мне, что за странные кареты без лошадей тут ездят, — как ни в чем ни бывало, попросил он.

— Это автомобиль — маггловское изобретение для перемещений. Вот только в нашем мире они выглядят немного иначе, а такими были лет семьдесят назад.

— Интересно... И как он работает?

— С каких пор ты интересуешься миром магглов?

— С тех самых, как оказался в этом странном месте. Кстати, что было написано на твоем паспорте?

— Объединенное Маггло-Магическое Государство.

— Вот видишь, куда нас забросило. И это всё твои заслуги.

— Конечно-конечно! Расстрелять меня за это...

Шутки выходили натянутыми. Перед глазами стояла страница Книги Судеб с написанными черными буквами. Ничего уже не исправить: все мосты сожжены, все пути отрезаны.

И им придется жить в этом мире, каким бы он ни оказался.

Оба изменились, оказавшись здесь: сами того не заметив, стали другими. Как будто рухнули какие-то рамки, и больше не было смысла играть во врагов.

Гермиона бы, наверное, позволила себе почувствовать себя счастливой, если бы не чувство тревоги и вины. Хотя Малфой явно шутил, обвиняя её, но она не могла отделаться от мысли, что всё плохое, происходящее здесь, тяжелым грузом ложится на её плечи.

Солнечный мир вокруг был ярким и счастливым, и это словно бы ослепляло, но ощущение ложности происходящего не отпускало.

Они прошли по мостовой, через площадь с фонтанами, и оказались напротив большого белого здания. На нём было написано «Управление Общественной Безопасностью».

Оно не походило на обычный полицейский участок с мрачной атмосферой, камерами и решетками. Здесь было светло, миловидные девушки встречали на входе широкими улыбками — ничего не предвещало опасности.

Полисмен проводил Драко и Гермиону до огромного зала, стены которого представляли собой выдвижные ящики, которые были заполнены бумагами. Какими именно, можно было только догадываться.

Несколько человек в светло-серой форме находились в зале. Некоторые сидели за столами и набирали что-то на печатных машинках, другие переговаривались, с помощью магии или небольших лесенок вытаскивали с полок бежевые папки, что-то перекладывали, писали...

Полисмен подвел Драко и Гермиону к столу, за которым сидела молодая женщина. Перед ней стояла табличка с надписью «Заведующая архивным отделением Валери Стоулс».

— Валери, проверь, пожалуйста, по базе фамилию «Малфой», — обратился к ней полисмен.

— Хорошо, — отозвалась она и с прищуром посмотрела на Драко. — Вы чистокровный волшебник?

— Да, — равнодушно ответил тот.

Девушка произнесла какое-то заклинание, и у неё в руке появилась папка внушительных размеров. Открыв её, стала водить пальцем по странице. — Маккинн, Маклагген, Малкнейр, Малстон, Малфорд... — шептала она себе под нос, потом остановилась и громко произнесла: — Малфоев нет.

— Как нет?! — непроизвольно вырвалось у Драко.

— Молодой человек, вы уверены, что из чистокровной семьи?

— Да! Наш род один из древнейших в Англии, идет корнями от самого Салазара. И вы спрашиваете, чистокровный ли я?! — Драко был раздражен и еле сдерживался, чтобы не закричать.

— Где ваши документы, мистер Малфой? — спросила женщина.

— Я не взял их с собой.

— Вы должны знать, что это нарушение правопорядка, мистер Малфой. Вам придется дождаться дальнейшего разбирательства дела. Возможно, это недоразумение, но вы понимаете, что в нынешней ситуации мы обязаны проверять каждого, — широко улыбаясь, объяснила она.

— Проверь девушку, — обратился к ней полисмен. — Мисс Грейнджер, магглорожденная.

В руках у женщины появилась другая папка. Несколько секунд она смотрела туда, а затем громко произнесла: — Салли, сектор Б, седьмая полка. Дело №17656.

Молоденькая девушка в синем платье тут же оказалась рядом. Взяв маленькую лесенку, добралась до одной из верхних полок, выдвинула ящик и вытащила оттуда бежевую папку.

«Гермиона Грейнджер. Личное дело» — успела прочитать Гермиона, пока девушка передавала папку.

— Гермиона Грейнджер, магглорожденная волшебница. Совершеннолетняя. Проживает на Уинстон стрит, 57, учится в школе чародейства и волшебства Хогвартс, никаких правонарушений не замечено, в связи с организациями Сопротивления не состояла.» — огласила женщина. Гермиона сглотнула. Они знали о ней так много. Почему? Откуда? В сознании возникали всё новые и новые вопросы. Становилось страшно. Она взглянула на Драко, который стоял неподалеку и выглядел потерянным. В его глазах читался немой вопрос: «Какого черта здесь происходит?!»

— Мисс Грейнджер, не вижу смысла более вас задерживать. Можете идти. А вас, мистер Малфой, я попрошу пройти в Зону ожидания.

— Я могу пойти с ним? — взволнованно воскликнула Гермиона, подбежав к Драко и взяв его за локоть.

— В Зону ожидания не пускаются мирные граждане, мисс.

— Но как же так! Я хочу пойти с ним! — Гермиона чувствовала, как звенел голос; внутри всё дрожало. Только бы не остаться одной.

— Идите домой, мисс.

— Нет! — Гермиона скрестила руки на груди, с вызовом оглядев зал. Драко смерил её долгим взглядом, а затем обратился к полисмену:

— Я могу поговорить со своей девушкой? Наедине.

— У вас пять минут.

Они отошли в сторону. Драко развернул Гермиону к себе, взял за плечи и заглянул в глаза. Это был такой теплый, доверительный жест, что у той защемило сердце. Она не выдержала и улыбнулась, хотя ситуация располагала совсем не к этому.

— Твоей девушкой?.. — на выдохе спросила Гермиона.

— Не бери в голову, — отмахнулся Малфой. — Мне надо было что-то сказать.

Взгляд Гермионы потускнел, но Драко как будто этого не заметил. — Ты видишь, в каком странном месте мы оказались... — начал он. — Нам надо выяснить, что к чему, и попытаться решить, что делать дальше. Я не знаю, что такое Зона ожидания, но предположения у меня есть. Если мы окажемся там вдвоем, то можем выбраться не скоро. Поэтому, черт возьми, не нарывайся!

— Ты хочешь, чтобы мы разделились? — испуганно спросила Гермиона.

— Не вижу других вариантов.

Гермиона быстро закивала. В глазах у неё вдруг защипало. Еле сдерживая слезы, она произнесла:

— Я вытащу тебя отсюда! Честно... Ведь это я одна во всем виновата! Ты прав, если бы не я... — она не закончила, потому что Малфой тряхнул её за плечи, заставив вновь посмотреть на себя, а потом сказал:

— Ты слишком много берешь на себя, Грейнджер. Между прочим, это признак гордыни. Если кто и виноват, так мы оба. И не только мы. Просто так легли карты. А разбираться будем вместе, но если ты продолжишь паниковать, то сделаешь только хуже, — медленно проговорил он, не отпуская её взгляда. Гермиона была поражена его хладнокровием — оно вызывало восхищение. Несколько раз кивнув, хотела было развернуться, но Малфой прижал её к себе и крепко обнял. Так, как умел только он. Властно и нежно одновременно.

— Я попробую что-нибудь придумать, — тихо сказала Гермиона. — Ты же знаешь меня... Я обязательно что-нибудь придумаю! — Знаю, Грейнджер, — отозвался он, проведя рукой по её волосам. — Потому опасаюсь и за себя, и за всех жителей этого чертового государства.

— Ну спасибо!

Он ушел следом за полицейским, а она, дойдя за ними до угла и увидев, что Зона ожидания — это небольшая комната за серебристой решеткой, направилась к двери с надписью «Выход».

* * *

Гермиона пересекла площадь и снова оказалась на мостовой. Без Малфоя всё вокруг выглядело совсем иначе: враждебнее.

Казалось, что опасности подстерегают везде, что ни одна ошибка не пройдет бесследно. А она здесь совсем одна, и нет никого-никого, кто мог бы помочь, подсказать, направить.

Ветер поднимал над землей клубы снега и насвистывал зимние мотивы, которые казались сейчас тоскливыми и тревожными. Мимо шли люди и улыбались. От этого становилось ещё более жутко. Они никто ей, и их участие ложно. Ведь, несмотря на эти улыбки, обратиться не к кому.

Хотелось кричать. Громко-громко. Кто она? Зачем здесь?.. Что может она, одна из миллиардов живущих на земле, против этого вечного водоворота?

Она больше не вершительница Судеб, её лишили той опоры, на которой Гермиона держалась весь этот год. Раньше всегда была возможность всё исправить, теперь же пути назад не было. И можно рассчитывать только на себя.

Куда идти? Она не знала. Захотелось оказаться дома, спрятаться ото всех и не выходить, пока мама не позовет готовить ужин или помочь по дому. Как в детстве... Интересно, а какие они здесь, её родители? Такие же, как и раньше, или изменились вместе со всем? Стоило бы навестить их. Но позже, ведь сейчас были другие дела.

Гермиона пошла по набережной, потом по переулку, по шумной многолюдной улице мимо киосков, магазинов, вокзала и кафе. Ориентироваться в городе было сложно, потому что все ненаносимые магические объекты стали видимыми, изменив Лондон до неузнаваемости. Судя по всему, чары Ненаносимости и Сокрытия больше не использовались..

Гермиона решила искать Годрикову впадину. Ведь к кому ей идти, если не к Гарри?

Пришлось купить карту, потому что дороги она не знала.

Мимо проехал автобус, такой же старинный, как и здешние автомобили. Найдя ближайшую остановку, Гермиона долго изучала карту маршрутов, и немало удивилась, когда поняла, что сможет доехать отсюда почти до нужного места по прямой. Через несколько минут уже сидела в автобусе и рассматривала проносящиеся за окном виды. Было около пяти часов, и уже смеркалось. На улице зажглись фонари, окрашивая мир вокруг в золотистый цвет. Они были, кажется, везде, даже в самых маленьких закоулках.

Менее чем через полчаса Гермиона стояла перед домом Гарри Поттера. Сердце сжималось от предвкушения грядущей встречи.

Как всё изменилось! Когда она была здесь в последний раз, то видела темную, полузаброшенную улицу, окутанную атмосферой смерти и обреченности, сейчас же это была светлое, уютное место, где царили покой и умиротворение. Разноцветные фонарики и гирлянды, видимо, оставшиеся с Рождества, украшали дома. Аккуратные дорожки, чуть припорошенные снегом, наряженные ели, причудливые узоры на окнах, из которых льется мягкий, приглушенный свет, запах хвои и пряностей...

Гермиона стояла перед домом несколько минут, не решаясь позвонить в колокольчик, и первый раз за день подумала: а может, она всё сделала правильно?

Наконец рука прикоснулась к железному кольцу. Гермиона услышала, как в доме раздался звонок. В зашторенных окнах замелькали размытые силуэты. Через секунду дверь открылась и на пороге появился Гарри. Она была так счастлива его видеть! Он здесь, живой... Гермиона еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею.

Он смотрел на неё странно, а она без стеснения его рассматривала. Гарри почти не изменился: те же черные всклокоченные волосы, теплые зеленые глаза. Вот только взгляд стал другим — исчезли боль потерь и груз ответственности. И шрама на лбу больше не было.

— Гермиона Грейнджер? — удивленно спросил Гарри. — Не ожидал тебя увидеть.

— Гарри, привет, я... — Гермиона не знала, что говорить, переминалась на месте и никак не могла удержать взгляд на чем-то одном.

— Кто там, сынок? — послышался приятный женский голос изнутри. Гермиона сглотнула. Всё внутри трепетало от радости: родители Гарри живы!

— Мам, это Гермиона Грейнджер. Моя однокурсница, — ответил Гарри, обернувшись.

— Так что же ты держишь девочку в дверях? — голос стал громче, и через секунду Гермиона увидела красивую рыжеволосую женщину с длинными волосами, искрящимися зелеными глазами и мягкой, приветливой улыбкой.

— Проходите, Гермиона, — она сделала приглашающий жест рукой. — Вы должно быть, продрогли. Сегодня обещали похолодание...

Вскоре они уже сидели на светлой уютной кухне и пили горячий ароматный чай с невероятно вкусным печеньем.

Из разговора Гермиона смогла понять, что в школе они с Гарри почти не общаются, хотя и учатся «в одной группе», что дома у него она никогда раньше не была и что он счастлив.

Она была рада за него, но хотелось плакать оттого, какая огромная пропасть оказалась между ними. Разговор шёл тяжело. Так, как идет он обычно между людьми, которые вроде бы знакомы, но всё-таки не друзья.

Рассказывать о Книге Гермиона не стала.

Через двадцать минут пришел Джеймс Поттер. Гермиона ещё раз удивилась тому, как сильно похож Гарри на отца, увидела его семилетнюю сестру Хэлли, которая сбежала по деревянной лестнице навстречу любимому папе.

И в этот момент вдруг окончательно осознала, что в жизни Гарри ей нет места. Она — из другого мира, и их отношения никогда не станут такими, какими были там. Но он счастлив, и это главное.

Гермиона поблагодарила за чай, извинилась за визит без предупреждения, пообещала Лили, что ещё обязательно придет к ним, и вышла.

Вышла на улицу и долго смотрела на небо. Было больно. Гермиона ругала себя за это как за проявление нелепого эгоизма. Но почему-то раньше казалось, что дружба — это что-то вечное и нерушимое, что над ней не властны ни время, ни случай, ни даже Книга Судеб. А оказалось, что всё так зыбко, а отношения тают, как снег, который падал сейчас с серо-синего неба. И что так многое зависит от обстоятельств.

Вдруг стало так очевидно, что ничего общего у них с Гарри не было: ни общего прошлого, которое раньше связывало их прочной нитью, ни общих тем, общих слез и смеха на двоих. Такого, какой бывает только у людей, которые знают друг о друге столько, что скрывать что-то уже нет смысла. Она сама, своей рукой зачеркнула всё это. Теперь у него свои проблемы, мечты и радости. Своя жизнь. А у неё — своя. И ничего уже не изменить.

Гарри упоминал что-то про Рона. Быть может, с ним всё иначе?..

Гермионе было страшно идти в Нору, но она знала, что должна будет сделать это в любом случае, а в омут лучше бросаться сразу.

Нору она нашла быстро, как будто знала её даже в этом мире — где-то на уровне подсознания. Угадывала номера автобусов, нужные повороты и пересадку. Откуда в ней это знание, осталось загадкой. Как и то, почему столь сильно изменилось когда-то любимое ею жилище Уизли. Это был уже не тот уютный дом с пристройками, где произошло так много всего, а кирпичный дом с балконами, воротами и садом. Уют и разнородность исчезли, оставив вместо себя типичную картину благополучной жизни обычной английской семьи. Было обидно до боли. У неё самой ведь похожий дом. Таких домов сотни в Англии и тысячи в мире. А Нора такая одна. Была.

Стараясь не давать волю эмоциям, Гермиона прошла через сад и приблизилась к приоткрытой двери. На всякий случай постучала. В первые несколько секунд ответом была тишина, а потом дверь распахнулась резко, и на пороге появился Рон, который, схватив Гермиону за руку, втащил ту внутрь. Помог снять пальто.

— Где ты была? Ушла в магазин и пропала! Я места себе не находил, — он выглядел нервным и раздраженным. Гермиона поняла, что с ним, в отличии от Гарри, они общались весьма тесно. Она понятия не имела, о чем он говорил, но нужно было подыграть.

— Прости, пожалуйста. Я встретила знакомых и поэтому задержалась, — ответила она.

— Я волновался.

— Я знаю, ты всегда за меня волнуешься, причем чаще всего совсем без повода.

Что-то меняется, но что-то остается неизменным. Похоже, отношение к ней Рона относилось к последнему. И Гермиона не знала, радоваться ли... Понятия не имела, могла ли доверять этому Рону, но выбора не было. — Хотя, знаешь, в этот раз у меня действительно проблемы, — начала она. Сказать следующую фразу стоило огромных усилий: — Дело касается Драко Малфоя...

— Какого ещё Малфоя? — непонимающе спросил Рон. Они не знакомы?!

Гермионе стоило огромных усилий не задать этот вопрос и не выдать своего удивления.

— Драко Малфой... Из нашей школы. Ты что, не помнишь? — спросила она с осторожностью. Всё это походило на странный сон — события, поступки, сменяющиеся картинки. И совершенно никакой логики.

— Я не обязан помнить всех, с кем ты общаешься, — холодно ответил Рон. Несколько секунд смотрел на неё в упор, потом тяжело вздохнул. — Пойдем пить чай, — сказал уже спокойнее. Подошел к ней, обнял за плечи. — Я люблю тебя, Гермиона, как ты не понимаешь? И я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности...

Она вздрогнула. Неожиданное признание, которое для нынешней Гермионы, скорее всего, признанием уже не было, поразило. В этом мире они с Роном встречаются?..

Эта новость, хоть и была удивительной и должна была стать приятной, радости не принесла. Напротив, ощущение было таким, что ей на плечи лег ещё один груз. В голове мимолетной вспышкой вспыхнул вопрос: «А как же Малфой?».

— Какой опасности? — тихо спросила она.

— Как будто ты не понимаешь?! — Рон закатил глаза. Отодвинул стул, приглашая садиться. — Все эти твои проекты, идеи... Они не приведут к хорошему.

Гермиона глубоко вдохнула. Разговор принимал интересный оборот. Быть может, удастся хоть что-то выяснить. Рон протянул ей чашку горячего чая. — С мелиссой, как ты любишь, — улыбнулся он. Сжав чашку руками, Гермиона зажмурилась. Так странно... Как будто она попала в чужую жизнь, а происходящее здесь — не для неё.

Но ведь так оно и было.

— А что в них такого? — задала Гермиона самый безобидный вопрос. Только бы себя не раскрыть...

Чужеродность происходящего ужасала. Даже собственное тело было не таким, как раньше. Сейчас это почувствовалось особенно остро.

А Рон только что признался ей в любви. И обнял так властно! Почти как Малфой, только чуть-чуть иначе.

— Мы сотню раз обсуждали это... Я знаю, наше общество не идеально, но это лучшее, что может быть на данный момент. Ты не можешь не согласиться. Мы не участвовали ни в одной войне уже почти сто лет, у нас почти нет преступности. Возможно, нужны реформы. Отец говорит, что они собираются проводиться... — он замолчал. Гермиона, до того жадно слушавшая, уставилось на него горящими от нетерпения глазами в ожидании продолжения. — Черт! Как же я устал от этой политики! — вдруг воскликнул Рон, посмотрел на Гермиону и, пододвинув к ней свой стул, взял за руки. — Не вмешивайся в это, пожалуйста, — почти с мольбой сказал он. — Политика — не место для такой ранимой и хрупкой девушки, как ты, — с этими словами заглянул ей в глаза и притянул к себе, обнимая. Она тоже обняла его, хотя хотелось отстраниться. Этот Рон не нравился ей. Что-то с ним было не так.

— Что за реформы будут проводиться? — спросила Гермиона, надеясь, что он всё-таки её отпустит. Так и случилось.

— Я не знаю. Мне, в принципе, нет до них дела. Лишь бы у нас всё складывалось хорошо, и ты была рядом.

Сказав это, Рон поцеловал её. Страстно, с любовью. Для неё это был третий поцелуй в жизни. Или нет? Ведь первые два были в другом мире. Но она помнит их, значит, они были. Хотя...

Перед глазами вдруг возникло лицо Малфоя.

Он до сих пор там, а она так ничего и не сделала! Эта мысль заставила Гермиону быстро отстраниться. Она вскочила. Щеки пылали, в глазах появился фосфорический блеск.

— Прости, пожалуйста, мне надо идти.

— Куда? — зло спросил Рон.

— Мне нужно, мне нужно... помочь одному человеку.

— Этому твоему Мэлфорду? — Рон скорчил презрительную гримасу.

— Малфою, — поправила его Гермиона.

— Он тоже из этих, да? — Рон преградил ей путь к выходу.

— Из кого? — непонимающе спросила Гермиона.

— РОК.

— Откуда-откуда?

— Тебе ли не знать? — Рон говорил язвительно и зло. — Я понимаю, тебе всегда нравилось запретное, но хоть чуть-чуть-то думать можно!

— Я понятия не имею, о чём ты, — честно призналась Гермиона.

— Как же! — Рон становился все более и более раздраженным. — Мне плевать на них, их выходки и идеи, но когда дело касается тебя...

— Пожалуйста, дай мне пройти, — ледяным голосом сказала Гермиона. Ей хотелось поскорее выйти отсюда. Мысль о том, что это — Нора, подливала масла в огонь. Что она натворила?!

На глаза навернулись слезы.

— Я не отпущу тебя никуда в таком состоянии.

— Рон, пожалуйста! — она была почти в отчаянии. Чужие люди, чужой мир. До безумия хотелось увидеть Драко. Ведь он единственный здесь, кто не изменился.

— Давай так... — Рон стал немного спокойнее. — Ты пойдешь в свою комнату, переоденешься, отдохнешь, а потом мы вместе пойдем и поможем твоему этому... как его...

— Малфою, — подсказала Гермиона и облегченно вздохнула. Сердце всё ещё стучало в груди слишком сильно, а слезы блестели в глазах, но стало легче. Предложение Рона было заманчивым, и она слабо кивнула. Внутренний голос кричал о том, что идти надо немедленно, но усталость оказалась сильнее.

— Тогда идем, — Рон прошел вглубь коридора и открыл одну из дверей. Это было весьма кстати, потому что, где здесь её комната, Гермиона не знала.

— Через полчаса я за тобой зайду, — пообещал Рон.

— Отлично, спасибо тебе! — отозвалась Гермиона. Быть может, всё не так плохо, как показалось сначала?..

Она хотела уже развернуться и пойти в комнату, когда Рон снова поцеловал её.

Закрыв глаза, Гермиона попыталась отвлечься от происходящего, но ничего не вышло. Целоваться с ним было не то чтобы противно... Просто он — друг, и вряд ли мог стать кем-то большим. Увы, она всё время забывала, что это было в другом мире.

Когда Рон ушел, Гермиона опустилась на кровать и осмотрелась: небольшая комната в приятной рыжеватой гамме, шкаф, керосиновая лампа на столе, тумбочка, книжная полка...

Только сейчас Гермиона осознала, как сильно устала. Какой длинный день! Страшно подумать, сколько событий он вместил в себя. Ещё сегодня ночью она стояла с Драко на Астрономической башне, а теперь находится здесь.

Рон зайдет через полчаса, а пока есть время отдохнуть. Подумав об этом, Гермиона положила голову на подушку. Перед глазами пролетали размытые картины. Настоящего? Прошлого? Будущего?

Понять было уже нельзя.

* * *

Уже несколько минут, а может, часов Драко сидел и смотрел в одну точку: белую невидимую точку на такой же белой и, увы, видимой и реальной стене. Время было вязким и тягучим, как расплавленная резина. Часов у Драко не было, окон здесь не оказалось тоже, поэтому определить даже примерное время суток не представлялось возможным.

Ещё утром он с помощью Зелья превращался в Грейнджер, а теперь сидел в тюрьме, которая почему-то называлась Зоной ожидания, и ждал неизвестно чего. Невероятно!

Первое, что он почувствовал, оказавшись в новом мире, это то, что тянущая боль Подготовки исчезла. Это было такое чудесное ощущение, что, кажется, даже дышаться стало по-другому. Конечно, Грейнджер, как всегда поступила по-гриффиндорски глупо, решив помочь всем и вся, но раз уж из этого вышло что-то стоящее, то, пожалуй, ей можно было это простить. Особенно если она сумеет вытащить его отсюда.

Когда Драко увидел, как она перепугалась от собственного поступка и его возможных последствий, то неожиданно для себя ощутил ответственность за неё и желание защитить от страданий и опасностей, что непременно возникнут у них на пути. Это ощущение ему не понравилось, но сути это не меняло: их с Грейнджер судьбы слишком тесно переплелись, он думал о ней слишком часто, они очень много времени проводили вместе... Черт возьми, как он влип!

Малфою не было страшно, ведь терять всё равно нечего. Что было у него в том мире? Подготовка, грядущая война, разрушенная жизнь, и никого, кто мог бы помочь.

Что здесь? Неизвестность. Грейнджер, с которой они теперь слишком близки и повязаны общей целью и общей тайной, возможность начать с нуля...

Сидеть без дела было скучно. Стоило хотя бы газеты у Гермионы забрать.

От нечего делать Драко обошел камеру по периметру, посидел на полу, на кровати и на стуле. Вдруг неподалеку послышались голоса. Впервые за долгое время он смог различить хоть что-то:

— Лорин, ты слышала, что Кристиану Райну наконец вынесли приговор? — спросил один голос.

— Нет. И какой же? — ответил ему другой.

— Очищение, — первый голос произнес это слово с ощутимым трепетанием. Драко нахмурился и ещё сильнее прислушался. — Публичное... — продолжил голос. Послышался вздох, переходящий в изумленное «ах!»

— Неужели все обвинения подтвердились?

— Не знаю. Возможно, просто подошел срок. К тому же РОК давно пора преподать урок.

— Его привезут сегодня? — спросил второй голос. Он звучал надтреснуто.

— Да. Процедура назначена на завтра. В девять. На Главной Площади.

— Я знаю... За пять лет работы успела запомнить.

Голоса стали тише, поэтому дальнейший разговор Драко не слышал, но и этого было достаточно, чтобы возникло множество вопросов. Искать ответы было негде.

Прошло около получаса, а потом решетка сама собой отъехала и в камеру вошел темноволосый парень, одетый в светлый трикотажный костюм, больше похожий на пижаму. На вид ему было около двадцати пяти лет.

Опустившись на соседнюю с Драко койку, окинул того оценивающим взглядом, а потом произнес:

— Привет, парень. Меня зовут Кристиан.