По ту сторону магии. Перемены (гет)

— Гермиона! — Гарри, ворвавшись в гостиную, схватил подругу за руку и потащил к выходу. — У меня есть новость от Бродяги!

В нем было столько возбуждения и радости, что Гермиона невольно улыбнулась. Но Гарри, не говоря ни слова, тащил ее к выходу из Хогвартса. Счастливо улыбаясь, он едва ли не подпрыгивал, купаясь в своих эмоциях. Наконец они выбрались во двор, и Гермиона потребовала:

— Ну же, Гарри, рассказывай!

И он выпалил на одном дыхании:

— Сириус будет нашим преподавателем по защите от темных искусств!

— Что? — ее глаза округлились в недоумении. — Что ты такое говоришь? С чего ты взял?

— Он мне сам об этом сказал, я с ним только что общался, — и Гарри показал сжатое в ладони зеркальце.

— Но как такое возможно? Его же ищут?

— Он будет находиться здесь под вымышленной личиной. Это было предложение Дамблдора, чтобы Сириус не сошел с ума, сидя в своем доме на Гриммо Плейс. Оборотное зелье, волосы какого-то магла — молодого преподавателя из небольшой деревушки где-то на границе Великобритании. Гермиона, представляешь? Он будет жить здесь, в Хогвартсе! — Гарри выполнил какой-то дикий прыжок, не удержался, свалился на землю и расхохотался.

Гермиона, коротко улыбнувшись, протянула ему руку:

— Вставай, Гарри. Мне кажется, это очень неразумная идея. Неужели Дамблдор готов подвергнуть Сириуса опасности?

— Гермиона, ну не будь ты занудой. Я думаю, что он отлично справится. Помнишь же, как Крауч целый год притворялся Грюмом, — Гарри не видел никаких проблем, которые могли бы возникнуть. Он просто отказывался сейчас замечать любой негатив. Ведь очень скоро Сириус должен был появиться в Хогвартсе!

Первый урок по защите от темных искусств был уже в конце недели. В класс, где собрались гриффиндорцы и слизеринцы, легкой пружинистой походкой вошел молодой, весьма симпатичный преподаватель. Лаванда и Парвати, сидевшие перед Грейнджер, охнули и переглянулись с глупыми улыбками. Гермиона покосилась на Рона, который, заметив реакцию Лаванды, покраснел и сжал кулаки. Гарри, не замечая ничего, тепло улыбался, не отрывая взгляда от крестного.

— Добрый день, уважаемые ученики. Меня зовут Лукас Крамер, и я ваш новый преподаватель по защите от Темных искусств, — на доске возникло его имя. — Несмотря на то, что я появился лишь под конец учебного года, я надеюсь, что мы успеем с вами поладить. Для начала расскажите, какие заклинания вы изучили в этом году?

— Никаких, — выкрикнул Гарри, — мы проходили только теорию.

— Пожалуйста, не забываем поднимать руку, — Сириус тепло улыбался сидящим в классе ученикам, окидывая их внимательным взглядом. — Что ж, думаю, что теорию за это время вы успели изучить очень и очень внимательно. Поэтому мы сразу перейдем к практической части занятия. Берем в руки палочки и откладываем учебники в сторону.

В классе поднялся радостный гул голосов.

— Поднимаемся и освобождаем пространство для изучения заклинаний. И становимся по двое.

Парты одним движением палочки расположились вдоль стен, и все разбились по парам. Нотта, стоявшего в одиночестве, мистер Крамер пригласил пройти к доске и встать напротив него. — Поскольку времени до экзаменов осталось мало, то мы будем изучать на практике по возможности сразу несколько заклинаний за урок. Позже вы сможете отрабатывать их самостоятельно. Сегодня мы изучим два наиболее простых, но чрезвычайно важных заклинания: разоружающее и оглушающее. Мистер Нотт, вы будете тренироваться со мной.

Гарри и Гермиона довольно переглянулись: как все это было им знакомо. Сириус легко выбил палочку из рук Нотта и предложил ученикам повторить заклинание. Гриффиндорцы, занимавшиеся в ОД вместе с Гарри, с легкостью разоружили друг друга. Все, кроме Симуса, который решился стать членом ОД только недавно, и еще не успел посетить ни одного занятия. Сириус, глядя, с какой легкостью гриффиндорцы справились с предложенным им заданием, радостно воскликнул:

— Молодцы, ребята! Двадцать баллов Гриффиндору. Если вы уже изучили некоторые из заклинаний самостоятельно, может быть, вы мне подскажете, что бы вы хотели попрактиковать на сегодняшнем занятии?

— Заклинание Патронуса, профессор, многие из нас еще не способны вызывать его, — звонким голосом произнесла Гермиона, и гриффиндорцы ее поддержали.

— Что ж, похвально. Это довольно сложное заклинание, но я готов вам помочь, — и Сириус попросил продемонстрировать каждого из них, как он справляется с вызовом Патронуса.

Слизеринцы же, мрачно поглядывая на гриффиндорцев, принялись отрабатывать разоружающее заклятье. Те, кто справлялся с заклинанием, начинали отрабатывать следующее. Вскоре все они образовали новые пары. Миллисента Булстроуд вместе с Симусом Финниганом изучала разоружающее заклинание. При этом Миллисента так активно махала палочкой, что грозила выбить глаз стоявшему неподалеку Нотту, который пытался оглушить Гринграсс. А Забини наводил чары помех на Малфоя.

Колокол, оповещавший о конце урока, был проигнорирован. И Сириусу пришлось громким голосом привлечь их внимание:

— Урок окончен! Продолжим на следующем занятии.

Весеннее солнце, взорвавшись теплом, ворвалось в окрестности замка, заливая все вокруг светом и счастьем. Гермиона видела, как сияют глаза Гарри, к которому неожиданно вернулись занятия с членами ОД, решившими несмотря на возобновление нормальных уроков по защите продолжить собираться вместе хотя бы раз в неделю; и квиддич; а главное — рядом с ним был Сириус. Практически все свое свободное от занятий время Гарри по возможности проводил или у крестного, или на квиддичном поле. И очень часто Гермиона приходила на стадион вместе с ним и садилась заниматься прямо на трибунах. Нередко к ним присоединялись Джинни и Рон.

Рон, принёсший победу команде Гриффиндора в матче против Райвенкло, чувствовал себя довольно уверенно и теперь редко пропускал мячи, отправленные в ворота ловкой рукой Джинни. На последнем матче команде Райвенкло не удалось забить ни одного мяча в ворота Гриффиндора. И несмотря на то, что Джинни в последний момент упустила снитч, потянувшись к нему лишь мгновением позже Чжоу, команда Гриффиндора выиграла со счетом 160:150.

Во время перерывов в полетах Рон и Гарри нехотя присоединялись к Гермионе, разгребая домашние задания, которых становилось все больше и больше. Приближались экзамены, и каждый из преподавателей на пятом курсе словно считал, что именно по его предмету нужно удвоить (а то и утроить) рвение и начать заниматься как можно больше.

Но Гермиона, автоматически выполняя домашние задания, перечитывая параграфы, расчерчивая таблицы, казалось, ждала лишь одного: весточки от Блейза. Но ее все не было. Как не было и спокойствия в душе. Она переживала. За того, кого еще недавно не могла даже назвать другом. Могла ли сейчас? Она не знала. Но совершенно точно понимала, что ей не все равно. Настолько не все равно, что ее мысли возвращались снова и снова к одному и тому же… Малфою.

Гарри стремительно опустился на землю, закинул на плечо метлу и поднялся на трибуны к Гермионе.

— Не устала еще учиться?

— Тебе бы тоже не помешало, — ответила она, заметив, как на поле выходит слизеринская команда. Ее сердце дрогнуло.

Драко вернулся в команду на место ловца одновременно с Гарри и теперь не пропускал ни одной тренировки. Сейчас он стремительно взлетел, моментально поднявшись над своей командой, и сделал круг по полю. И Гермиона перестала замечать что-либо, написанное в книге, осторожно наблюдая за ним.

— А Гринграсс-то молодец, — раздался рядом голос Гарри, и Гермиона вздрогнула. — Не побоялась вернуться на поле несмотря на падение.

— Родители купили ей новую метлу? — Гермиона пригляделась к Астории.

— Это старая метла Малфоя, — отозвался Гарри, знавший, похоже, все метлы игроков не только своей, но и других команд. — Ты знаешь, Гринграсс и Джинни очень похоже летают. Играя в квиддич, они чем-то неуловимо напоминают друг друга.

Гермиона кинула быстрый взгляд на Гарри: он смотрел на тонкую фигурку Астории, которая зависла в воздухе, поджидая летящий бладжер.

— И кем из них ты заинтересовался: Джинни или Асторией? — наконец спросила она.

— Это просто наблюдение, — отозвался Гарри, не глядя на Гермиону.

— Которое взялось из ниоткуда? — и с чего вдруг ей вздумалось ехидничать. Она кашлянула и сказала уже мягче: — Гарри, ты наблюдаешь за ними обеими. Я заметила, что ты все чаще начал шутить с Джинни. Вы вместе дразните Рона, обсуждаете квиддич, часто прогуливаетесь вдвоем перед тем, как вернуться в гостиную. И я этому очень рада. Но Астория, Гарри? Ты же никогда не любил слизеринцев.

— Только некоторых из них, — уточнил Гарри. — Забини, например, я считаю вполне адекватным человеком. А Гринграсс обычная девчонка. Ты же сама говорила, что не стоит вешать на людей ярлыки.

— Что-то уж больно неожиданно ты об этом вспомнил, — съехидничала Гермиона и тут же одернула себя.

— Кто-то тут не сводит глаз с «белобрысого засранца», которым он был еще недавно, — тут же отреагировал Гарри, заставив Гермиону покраснеть. И заметив ее смущение, приподнял брови и хмыкнул.

— Мне просто сложно представить то, что с ним произошло. И я переживаю, ты прав, — и с вызовом добавила, — а ты нет?

— Малфой теперь Пожиратель смерти, — напомнил Гарри.

— Не по своей воле, и ты это знаешь.

— Да, не по своей, но что это сейчас меняет? Он против нас.

— Возможно, и нет, — тихо ответила Гермиона. И Гарри не стал спорить. Он и сам не знал своего нынешнего отношения к Малфою. К притихшему, отстраненному от всего мира Малфою, которого словно и не было теперь в классе. Который сидел, напоминая лишь тень себя бывшего: поникший, с потухшим взглядом.

Гарри втихаря, пока Гермиона делала вид, что перечитывает свою домашнюю работу по травологии, списывал у нее со страницы основные мысли. Обычно всегда внимательная, сейчас она даже не замечала того, что происходит.

Наконец она достала из своей сумки книгу по структурной магии, оставленную ей Малфоем, и начала делать пометки на пергаменте. Она уже продумала все моменты, связанные с созданием списка. Ей помогал Гарри, с легкостью поднимавший структуру любого предмета, который ее интересовал. Но как же ей не хватало критичного взгляда со стороны и идей Малфоя. Без споров и обсуждений с ним дело двигалось очень медленно. Гарри же, глядя на переплетение нитей магии, морщился и качал головой: «Я не готов в этом разбираться, Гермиона». Неизменный ответ. Гермиона погладила лежащее в кармане зеркальце, к которому нужно было вновь создать пару. Гарри обещал ей помочь. Как же было жаль, что Малфой разбил свое. Может быть, он не стал бы замыкаться в себе, если бы была возможность общаться этими короткими записками? Возможно, это было наивное предположение — не похоже было, что Малфой охотно впускал в свой мир кого бы то ни было. Но как хотелось проверить.

Закончив, Гарри аккуратно сложил пергамент в свою сумку, чтобы Гермиона не заметила того, что он сделал, и отвлекся на игру слизеринской команды. Все-таки Астория играла очень красиво. Сейчас она отбила летящий бладжер в сторону Пола Мейси, а он направил его на увлекшегося игрой Монтегю. Бладжер настиг капитана команды, попав ему прямиком в живот, и Монтегю согнулся пополам. Трое игроков тут же направили на своего капитана палочки и, аккуратно опустив его на землю, поспешили к нему. В небе остался лишь Малфой.

Гарри покосился на Гермиону, потом на Малфоя, зависшего в небе, и решительно объявил:

— Мне нужно возвращаться… — мыслей, почему ему вдруг понадобилось срочно уйти, у Гарри не было. Но похоже, они были и не нужны — Гермиона не заметила ни того, что он начал собирать свои вещи, ни того, что он что-то ей сказал. И хотя ему не нравилось, что его подруга так переживает из-за Малфоя, он и сам, видевший убийство Нарциссы глазами Волан-де-Морта, ощущал себя виноватым перед Малфоем. Такое нелепое чувство вины, словно он сам совершил это убийство. Нелепое и неистребимое.

Гермиона же решительно встала и направилась к раздевалкам на квиддичном поле. Она хотела хотя бы попытаться поговорить с Малфоем. В конце концов, он мечтал о проекте и поступлении на учебу не меньше нее. Неужели он действительно готов все бросить?

Драко заметил стоящую у раздевалок Грейнджер и замедлил шаг. И Гермиона ощутила его нежелание с ней встречаться. Острое болезненное нежелание. Может, ей показалось? Или нет. В любом случае, она пожалела, что не дождалась действий Блейза. Возможно, она погорячилась и решила начать общение слишком рано. Захотелось развернуться и сбежать, но Гермиона этого не сделала. Драко подошел ближе и взглянул на нее своим пустым взглядом. Она не успела произнести ни слова. Стоило ей лишь приоткрыть рот, как Малфой поднял руку в останавливающем жесте, покачал головой и… прошел мимо нее в пустую раздевалку. Гермиона не удержалась и воскликнула ему в спину:

— Малфой!

Он остановился, и она шагнула к нему:

— Не уходи. Мне нужна твоя помощь, я не справляюсь без тебя.

— Неужели? — он развернулся, скривившись — как давно Гермиона не видела его гадкой ухмылки. И сейчас ее ранила такая реакция. — А мне показалось, что Поттер вполне справляется с помощью тебе.

— Гарри мой друг, — Гермиона растерялась, таких слов она не ждала.

— Неужели? Наверное, очень близкий? Настолько, что вы даже не расстаетесь? — едкий голос Малфоя причинял боль. К чему были эти слова? Гермиона не понимала происходящего — не об этом она хотела поговорить.

— При чем тут он? — в ее голосе звучало недоумение.

Малфой сощурил глаза, и тени под ними стали еще темнее, придавая его лицу еще более измученный вид:

— Забудь, Грейнджер. Я думаю, наше общение совершенно излишне, — и он, резко развернувшись, скрылся за дверью мужской раздевалки. Гермиона, оставшись одна, отчаянно ругала себя за эту нелепую попытку поговорить. Попытаться достучаться. Не вышло. Она сжала зубы и, нахмурившись, направилась в сторону замка.

В субботу в Хогвартсе стоял гомон — через час должен был состояться матч между слизеринцами и гриффиндорцами. Рон Уизли чувствовал себя в форме: Паркинсон в школе отсутствовала, а Малфоя не было ни слышно, ни видно; без своих главных предводителей почти никто из слизеринцев не задирал гриффиндорскую команду и их вратаря. Редкие ехидные выкрики некоторых из них было легко проигнорировать. Прошлая игра показала Уизли, что он способен на многое. А команда Гриффиндора вообще дружно пребывала в некой эйфории от того, что Гарри Поттер вернулся в команду. Словно наполненные зельем Феликс Фелицис они довольно переговаривались, готовые сразиться со слизеринцами, абсолютно уверенные в своих силах. Лишь Дин Томас сидел хмурый и недовольный. Теперь, когда Гарри вернулся в команду на место ловца, а Джинни вновь стала охотником, ему некого было подменять в игре, и он оказался на скамейке запасных.

На трибунах под ярким весенним солнцем было полно народа. Болельщики рассаживались по местам в ожидании игры. В воздух взмыли красные шары, выпущенные Луной Лавгуд. Они зависли ровной линией, сверкая золотой надписью: «Гриффиндор победит!».

Команды вышли на поле, и на трибунах поднялся приветственный гул. Почти вся школа начала дружно скандировать: «Гриф-фин-дор!». Слизеринцы, пытавшиеся их перекричать, не смогли ничего добиться.

Капитаны пожали друг другу руки, и команды взмыли в воздух вслед за выпущенными мячами. И слизеринский охотник Пьюси моментально завладел квоффлом и понесся с ним к гриффиндорским кольцам. Астория же ловко отбила бладжер в несущуюся к нему на перерез Джинни. Она ловко увернулась — лишь рыжие волосы пламенным вихрем сверкнули в воздухе. А Пьюси забросил мяч в ворота неудачно для себя — точно в руки Уизли, который, размахнувшись, перебросил пойманный квоффл сестре.

Гермиона следила за участниками. Несмотря на то, что на ней был повязан красно-желтый шарф и она всей душой болела за гриффиндорскую команду, ее глаза почти неотрывно следили за ловцом слизеринцев. Драко завис на противоположном от Гарри конце поля и выглядывал сверкающую точку снитча. Раздался громовой гул болельщиков: первый мяч в кольца Слизерина забила маленькая и юркая Джинни. А через несколько минут Рон отбил очередной мяч, брошенный Монтегю. За спиной Гермионы раздался голос Лаванды:

— Мой Бон-Бон самый лучший игрок в этой команде! — говорила она Парвати и Падме, сидевшим рядом с ней. — Вот увидите, он еще получит место вратаря в какой-нибудь известной сборной, когда закончит школу!

Спустя долгие два часа, когда счет уже был 300: 160 в пользу Гриффиндора, ловцы рванули со своих мест куда-то к середине поля. Снитч висел низко, почти у самой земли. И несмотря на то, что Гарри был дальше от него, чем Малфой, выполненный им финт Вронского позволил моментально сократить расстояние. Гарри стремительно несся над самой землей, глядя на трепещущий крылышками шарик. И лишь на мгновение кинул взгляд на летящего навстречу Малфоя. И в тот самый миг, когда его рука потянулась к снитчу, он заметил глаза слизеринского ловца, что-то в его сердце дрогнуло, и он позволил пальцам сомкнуться вокруг мячика на секунду позже, царапнув по ладони Драко, сжимавшего снитч. Едва не врезавшись друг в друга, они с трудом разлетелись в разные стороны, задев друг друга рукавами, и Малфой победно поднял сверкающий мячик над головой. А Гарри с удивлением услышал голос комментатора:

— И матч закончился неожиданной ничьей!

Рядом с ним опустилась команда Гриффиндора, которая радостно похлопывала по плечам Джинни. Она успела в последнюю секунду перед тем, как Драко схватил снитч, забить гол в пустые ворота. Майлз Блетчли, отвлекшийся на ловцов, даже не попытался отбить влетающий в центральное кольцо мяч.

* * *

Драко слышал со всех сторон поздравления. И если бы не оплошность Майлза, Малфой бы принес команде не ничью, а победу над гриффиндорцами. Но его мало волновал этот факт. Находясь в самом центре: среди команды, окруженной болельщиками, он совершенно не хотел слышать этих радостных голосов. Гомонящая толпа слизеринцев его неимоверно раздражала. И при первой же возможности он вынырнул из нее и сбежал в свою комнату. Блейз обнаружил его, лежащего на кровати, закрывшего глаза и не желающего никого видеть. Блейз помялся, но все-таки обратился к Драко, который, казалось, спал:

— Малфой, не спишь? — спросил он, присаживаясь на свою кровать напротив Драко. — Ты не мог бы мне помочь?

— Чем? — он приоткрыл один глаз и посмотрел на друга. Несмотря на то, что ему не хотелось никого видеть и слышать, для Забини можно было сделать исключение.

— Я хотел… Найти такое уединенное место. Чтобы побыть там с Дафной, ну, ты понимаешь. Так, чтобы нам никто не смог помешать. Я помню, ты говорил о том, что знаешь все укромные уголки Хогвартса.

Драко в изумлении даже приподнялся на локте, глядя на Забини:

— Не все, — уточнил он и поинтересовался, — разве ты не собирался порвать с Гринграсс?

— Ну, — Блейз замялся, — я решил дать ей второй шанс. Перейти на новую ступень отношений, так сказать.

Блейз был странный. В чем именно, Драко не мог понять, да и не хотел сейчас разбираться. Он вспомнил о Выручай-комнате, про которую ему рассказывал отец. И вновь откинувшись на подушки, Драко объяснил Блейзу, как ее найти, не заметив качнувшуюся в шторах окна тень.

В гостиной Слизерина праздновали если не победу, то отсутствие поражения. Команда оказалась на втором месте. Блетчли, напившись сливочного пива, которое традиционно доставалось где-то на кухне Хогвартса старшеклассниками на все факультетские празднования, вяло отбивался от летящих на него упреков. Стоило появиться Малфою, как и ему тут же досталось за то, что он не смог поймать снитч раньше. Но мрачный вид Драко дал понять, что трогать его не стоит. Он выскользнул из гостиной и направился к классу зельеварения. Где-то среди боли и отчаяния в его душе возникло желание увидеть ее. Просто поговорить. Вдруг показалось, что это может принести облегчение. В его хаосе чувств жила тоска по теплу, которого ему так не хватало и которое ему так требовалось. Он вспомнил листы копий, снятых со страниц дневника Снейпа. Все эти его эмоции возникли не просто так, все было взаимосвязано. Теперь он знал это. Может быть, стоило рассказать об этом и ей? Но главное, ему казалось, что Грейнджер могла помочь ему выбраться из той тьмы, в которой он сейчас находился. Перед глазами возник класс зельеварения: он остановился в нерешительности, не зная, ждет ли она его там. Хотелось верить, что да, и страшно было ошибиться.

— Драко!

Он резко обернулся: на него смотрел Забини, стоявший так близко к нему, что было видно, что его глаза совсем не черные, а темно-темно карие… На его голове был капюшон, а в руке он держал палочку. Что-то было не так, совсем не так. Поток ледяных мурашек скатился по спине и рукам Драко, мышцы напружинились, и он, резко упав на пол, смог увернуться от летящего в него заклинания. Черт! Это же Забини! Его друг! Неужели он так в нем ошибался? Единственный человек, которому он доверился, его предал. Драко выхватил палочку, но Блейз одним точным ударом ноги выбил ее из его рук. Малфой стиснул зубы от боли в руке и откатился в сторону, избежав заклятья «остолбеней». В руке Забини сверкнул нож, и Драко бросился на него, выбивая в прыжке палочку. Но от ножа избавиться ему не удалось. Резкая боль прокатилась по руке, вскинутой навстречу острому клинку в попытке защититься. Лезвие прошлось по предплечью, рассекая рубашку и кожу, а потом вошло в живот. Согнувшись и обхватив рукоять ножа руками, Драко рухнул на колени и повалился на пол. Последнее, что услышал Драко, был скрип двери и топот убегающих ног.

Гермиона вышла на шум возни за дверью и увидела лежавшего в растекающейся луже крови Малфоя. Задохнувшись от ужаса, она заметила убегающего ученика в черной мантии с накинутым на голову капюшоном. А секундой позже ее отчаянный крик разнесся по коридорам Хогвартса. Прилетевший на вопль Пивз умчался прочь, разнося громогласное: «Драко Малфой убит! Грязнокровка Грейнджер расквиталась с чистокровным Малфоем!». По щекам Гермионы заструились слезы, и она в отчаянии опустилась на колени, пытаясь прощупать пульс. Через прореху наполняющегося кровью рукава рубашки чернела змеиным оскалом страшная метка. Сквозь шум в ушах она услышала свой крик: «Помогите!».