Верни мне мое настоящее (гет)

Почти весь первый год обучения Улиты прошел без особых проблем. Я практически каждый день телепортировалась с девочкой в Москву, чтобы проводить или забрать её из школы, посещала собрания, проверяла домашку, в общем, вела себя, как образцовая мамаша. Иногда мы гуляли по Москве или оставались в квартире, адрес которой был прописан, как домашний. На маяке Арей продолжал обучать девочку магии и боевому искусству.

Улита менялась. Если вначале она не любила разговаривать о своих одноклассниках, то позже я знала, чуть ли ни все о детях из ее класса. Радовало, что наши с Ареем опасения не оправдались. Улиту приняли в свой маленький коллектив. Может, они что-то чувствовали, но девочка покоряла их своей открытостью. Она сразу обозначила, кто ей нравится, а кому лучше не приближаться. Характер той, давней, Улиты раскрывался, его максимализм, его полнота. Язычок затачивался, что иногда я видела замечания в дневнике. Девочка участвовала во всех мероприятиях, до которых допускали первоклассников, посещала все возможные кружки. Знакомилась со всеми подряд, много читала. Она забивала свою жизнь всем, чем могла…

Возможно, именно так Улита хотела побороть пустоту в душе. И если раньше это была еда, клубы, некий пофигизм, то сейчас… было другое. Не знаю, имелся ли эффект или нет, но девочке так было проще, а тут уж ничего нельзя было поделать.

Но вдруг постепенно Улита начала становиться агрессивной. Несколько раз подралась, причем с мальчишками, однажды нагрубила классной руководительнице, а потом и директрисе. Начала эмоционально закрываться, и школьный психолог, не зная, что с ней делать, приняла решение поговорить с опекунами, а точнее, с Ареем, ведь они ни разу его не видели и не знали, что представляет из себя дядя Ульяны.

— Как ты себе это представляешь? — мечник мгновенно разозлился. — Я заперт тут!

— Не повышай на меня голос, — тихо, еле сдерживаясь, проговорила я. — Я прекрасно знаю, что ты не можешь приехать, и не предлагаю. Просто поставила в известность.

— Я говорил, — выдавил барон Мрака, — что не нужна ей эта школа.

— Арей, — я примирительно положила руку на его плечо, — все будет хорошо. Она всего лишь ребенок. С кем не бывает?

 

В кабинете собрались несколько учителей, родители пострадавших мальчиков и директриса. Улита вела себя так, как будто абсолютно не признавала за собой вины. И что мы с Ареем делали не так?

— А где Андрей Николаевич? — спросила Октябрина Ленинидовна.

— В командировке.

Директриса нахмурилась, но больше не возвращалась к этой теме. А разговор был тяжелым. Улита все время молчала, отвечала лишь тогда, когда ее спрашивали. Ей не было стыдно, но она вела себя на удивление тихо.

Когда Октябрина Ленинидовна отпустила всех присутствующих, я, наконец, смогла с облегчением выдохнуть.

— И так, — сказала я, когда мы с Улитой оказались на улице, — какие выводы ты сделала?

Девочка хотела что-то ответить, но вдруг резко посмотрела наверх. Я на автомате повторила за ней.

Затмение…

Как же я забыла?

Столько лет в голове держала эту дату, но она будто вылетела…

Люди начали останавливаться, кто-то уже откровенно тыкал пальцем в небо. Водители тормозили, создавая пробки. Казалось, что все их дела вдруг стали неважными.

Я подхватила Улиту за талию и тут же телепортировалась на крышу ближайшего дома. Внизу было опасно. Магия сходила с ума, влияла на лопухоидную технику. Я чувствовала, что произошло уже несколько десятков автомобильных катастроф. Нужно было спрятаться до окончания затмения.

То тут, то там происходили всплески магической энергии, поэтому я не могла телепортироваться на дальнее расстояние, особенно с ребенком. А крылья… И тут я была неуверенна, ведь последний раз летала несколько лет назад.

— Что мы здесь делаем? — обеспокоенно спросила Улита.

— Ждем, — я подошла к краю крыши и посмотрела вниз.

— Что ждем? — не унималась девочка, а я чувствовала ее нетерпение. Воздух вокруг маленькой ведьмы был будто наэлектризован.

— Когда закончится затмение, и магия успокоится.

— Почему магия сходит с ума? Это же всего лишь луна закрыла на несколько минут солнце.

Я улыбнулась.

— Это необычное затмение, оно неожиданное с точки зрения физики и прочих наук, изучаемых лопухоидами, но предсказанное давным-давно магами. И сегодня, в эти минуты рождается мальчик. Мальчик с темным даром…

Я осеклась, так как далеко внизу вдруг увидела силуэт, даже скорее почувствовала его… И не могла упустить.

— Улита, — все еще не смотря на девочку, сказала я. — Жди меня здесь и никуда не уходи. Поняла?

Улита что-то проговорила себе под нос.

— Не слышу, — я повернулась к ней.

— Поняла, — буркнула маленькая ведьма, насупившись.

Ей не нравилось происходящее, она не хотела, чтобы я ее бросала, но я должна была.

Я дернула шнурок с крыльями и взлетела. Думала, что почувствую, как и всегда, легкость, восторг и безграничную свободу… Но ничего этого не было. Просто полет вниз, как что-то дежурное, повседневное. Возможно, скоро наступит тот день, когда и крылья откажутся приходить на мой зов. И, к своему удивлению, я не ощутила грусть или что-то на подобии. Ничего. Страж Света давно покинул мою сущность, остались лишь какие-то рефлексы, полученные с эдемскими плодами.

Я приземлилась на асфальт возле женщины в грязной одежде. Она ойкнула от неожиданности и попыталась отскочить в сторону, но я схватила ее за ворот и затащила в арку дома.

— Ну что, ведьма, решила отхватить себе кусочек темной энергии? — прошипела я, прижимая мать Улиты к стене.

— Пусти, — женщина пыталась вырваться, но я лишь усилила хватку.

— Я, кажется, говорила тебе, что однажды приду за тобой.

В руке материализовалась коса, лезвие зловеще блеснуло.

— Ты не посмеешь, — испуганно проговорила ведьма, — ты должна следовать спискам, а я еще долго там не появлюсь…

Я наклонилась к уху женщины.

— Проверим?

И вдруг я почувствовала мощный толчок в грудь, глаза ослепила яркая вспышка. Я выронила косу и отлетела назад. Правую щеку что-то резануло, и теплая кровь потекла вниз, собираясь на подбородке.

— Не смей мне угрожать, девочка, — услышала я свистящий шепот над ухом. — Сейчас я обладаю такой силой, что способна уничтожить даже манагера гребаного Некроодела.

Я попыталась схватить ведьму, но пальцы ухватились лишь за воздух, тело не слушалось. В ушах стоял какой-то звон, глаза слезились и будто горели изнутри. Я злилась и ничего не могла поделать.

— У меня твоя кровь, так что в следующий раз не пытайся встать у меня на пути. А что касается моей дочери, я найду ее…

Я еще раз попыталась ее схватить и на этот раз зацепилась за волосы ведьмы. Та так радовалась своей победе, что совсем забыла об осторожности.

— Да пошла ты, — прошипела я, ударяя суку головой о стену.

Ведьма охнула, и кажется, прикусила себя язык. Я оттолкнула ее ногой, а сама попыталась отползти в сторону. Встать все еще не получалось, да и картинка никак не восстанавливалась: я видела лишь размытые силуэты.

Надо было убираться отсюда, к тому же, я прекрасно понимала, что здесь больше делать нечего. Да и стыдно было перед собой, что меня отделала какая-то второсортная ведьма.

Я, цепляясь за шершавую стену, наконец, смогла подняться на ноги. Звон постепенно утихал, зрение восстанавливалось, но коленки все равно дрожали. Я провела рукой по щеке, смазывая кровь. «Останется», — послышалось в голове. Закрыла глаза, а когда открыла, ощутила, что в полном порядке.

Ведьмы нигде не было. Похоже, она тоже решила…

Стоп.

Она что-то говорила про Улиту.

Сердце пропустило удар.

Затмение все еще не прекратилось, хотя уже шло на убыль, но я все равно телепортировалась…

Я повалилась на коленки и кое-как сдержала рвоту. Во рту собралась слюна, пришлось ее сплюнуть. Глаза опять заболели, голова кружилась, вокруг летали блестящие мушки… Крайне неудачная попытка телепортации.

— Что с тобой? — ко мне подскочила испуганная Улита. — У тебя кровь…

— Я знаю. Все в порядке, — я посмотрела на девочку и выдавила из себя улыбку. — Не волнуйся.

Я так за нее испугалась. А если бы ведьма учуяла ее, похитила бы или убила? Что бы я делала? Не знаю… Как я могла быть такой беспечной, оставив девочку одну на крыше, да еще и во время этого чертового затмения, когда магия просто сходит с ума?

* * *

— У тебя кровь, — Арей указал на мою щеку пальцем и усмехнулся. — Неужели собрание было таким жестким? — но, заметив мое выражение лица, тут же серьезно спросил. — Что произошло?

— Затмение произошло, — хмуро ответила я, опускаясь в кресло. — Родился Буслаев, впитав в себя силы Кводнона и Яраата…

— Яраата?! — Арей сжал кулаки.

— Не кричи, — я поморщилась: меня все еще мутило, а от громких звуков в голове раздавался какой-то звон. — Яраата, Яраата. Так что наш бедный оборотень слабее сопливого первоклассника.

Мечник кивнул.

— Так что именно произошло?

— Затмение — огромная аномалия, — медленно заговорила я, потирая виски. — Оно так влияет на магическое поле, что оно просто сходит с ума. Москва на семь с чем-то минут стала центром мощнейшей лотереи: кто-то потерял свою силу, а кто-то приобрел. Нам с Улитой повезло: нас вообще не затронуло. Кстати, может, именно из-за затмения у девочки сдвиг случился, все-таки дети намного чувствительней взрослых, — я на мгновение замолчала, а потом продолжила. — Мать Улиты была там. Я ее заметила и… в общем, сам видишь.

— А где в это время была Улита? — барон Мрака нахмурился.

— Эм…

Я не знала, что ответить, а потом все же рассказала. В конце концов, нужно уметь отвечать за свои поступки.

— Что?! Ты оставила Улиту одну на крыше в городе с взбесившейся магией?

— Не кричи, просила же, — я опять поморщилась. — Я знаю, что поступила безответственно, но давай без скандала. Все же обошлось.

Хотелось спать. Похоже, на ведьму я потратила слишком много сил.

— Ты… — начал Арей, но лишь махнул рукой и покинул мою комнату.

А я перебралась на кровать и, наконец-то ухнула в объятия Морфея.

* * *

Опять дни побежали, не замечая ничего вокруг. Улита закончила первый класс, и никто уже не вспоминал об апрельских инцидентах. Она опять начала вести активную школьную жизнь, зарабатывая себе положительную репутацию. Девочка, казалось, успевала везде: и училась хорошо, и в конкурсах участвовала, и дополнительные занятия и всякие кружки посещала, и с отстающими занималась. Год за годом. Отличница, радость учителей, заступница слабых… Прям не девочка, а золотце.

А я чувствовала подвох, какое-то беспокойство. Ну, неспроста все это.

— Мне плевать на них всех, — однажды сказала мне Улита, грустно улыбаясь. — Эти люди неинтересны мне, но я живу в их мире и играю по их правилам. Мне так проще. Согласись, я идеальна для них, — на этот раз её улыбка была веселой.

Девочка уже стала другой. Она сменила часть своей открытости на хитрость и на скрытность. Можно было даже заметить интригу, но лишь на первый взгляд. Все же людьми Улита не управляла, не играла ими, они сами к ней тянулись, и она принимала их. И это не могло не радовать.

— И что ты чувствуешь?

— Не знаю, — Улита пожала плечами. — Чаще всего мне весело, но если бы появилась альтернатива, то обменяла бы.

На свое четырнадцатилетие юная ведьма провела эксперимент с волосами. Так они и приобрели пепельный оттенок. Арей одобрительно хмыкнул, а девушка была безумна рада чему-то новенькому. Позже Улита начала пробовать себя в субкультурах, меняя стили и предпочтение. Единственное, что не менялось — волосы, их уже ни одна краска, ни одно заклинание не брало.

— Ну, Арей, — однажды услышала я голос Улиты, девушка явно что-то выпрашивала. — Почему ты не отпускаешь меня?

Я подошла ближе и толкнула дверь в комнату.

— Что случилось? — я внимательно посмотрела на Арея, затем взгляд перевела на девушку.

— Он не отпускает меня на рок-фестиваль, — пожаловалась юная ведьма.

— И правильно делает, — я села в кресло рядом с бароном Мрака. — Там может быть опасно.

Тогда я и Арей приняли угрозу матери Улиты всерьез. Ведьма могла выкинуть все, что угодно, а девушка была еще недостаточно сильна, чтобы противостоять чему-то серьезному. Конечно, мы не контролировали Улиту постоянно, но фестиваль… Там же куча народу! Да никто ничего не заметит, даже если прям в центре поля кто-то кого-то убьет. Тем более, нечего шестнадцатилетней девушке делать в толпе пьяных рокеров.

— Но это же «Нашествие»! Там будет столько классных групп! — воскликнула Улита. — Я и так первое пропустила… Ну, пожалуйста!

Она умоляюще посмотрела мне в глаза, но это не подействовало: я готова была стоять на своем до последнего, тогда взгляд переметнулся на мечника. Барон Мрака оказался не таким стойким, как я.

— Хорошо, уговорила.

— Что? — хором спросили мы с Улитой.

— Только если, — Арей сделал паузу, за что мне захотелось отвесить ему хорошенький такой подзатыльник. — Только если Хильда с тобой поедет.

— А не офигел ли ты, дорогой мой? Какой еще фестиваль..? — но осеклась, заметив щенячий взгляд Улиты.

Девушка, приподняв брови, умоляюще смотрела на меня, всем своим видом показывая, что очень хочет попасть на фестиваль. Арей был спокоен, но я чувствовала, что он костьми ляжет, но вынудит меня отправиться с подопечной на гулянку.

— Улита… Арей… Ну…

И так ничего и не смогла выдавить из себя, сдаваясь на милость победителей.

— Ладно.

Юная ведьма порывисто обняла меня, но тут же отпустила и умчалась к себе в комнату.

— Улита! — крикнула я в след, но девушка уже не слышала.

— Вот и славно, — довольно улыбаясь, сказал мечник, поднимаясь на ноги.

— Арей, что это было? — грозно спросила я, смотря на Арея снизу вверх.

— Съездишь с Улитой на этот фестиваль, развеешься. А то сидишь целыми днями у себя в комнате и ерундой страдаешь.

— А сам-то, — огрызнулась я, но барон Мрака проигнорировал мой выпад.

— Еще чуть-чуть и подсядешь на этот ящик лопухоидный.

Мечник опять опустился в кресло. А я просто улыбнулась, сменив гнев на милость.

— Ну, правда, Арей, что я там буду делать? Не понимаю я эту современную музыку: ни сейчас, ни тогда не понимала.

Я провела пальцами по лбу, а затем вздохнула.

— Будешь следить за Улитой, чтобы она там не напилась, — хохотнул мечник, довольно улыбаясь.

— Ага, сам, небось, с Аидой тут пьянку устроишь, старый алкоголик, — я покачала головой.

Улыбка Арея на мгновение погасла, но затем вновь появилась, но уже не такая искренняя. Опять я ляпнула не то, что следовало.

— Ладно, пойду собираться, — я поднялась на ноги и вышла из комнаты.

На душе будто кошки скребли. Вновь что-то не так, вновь ощущение, что должно быть все иначе. Великие боги, да что происходит?! Но даже Танатос в его язвительной отвратительной манере не отозвался, даже не было слышно его усмешки.

* * *

Я стояла перед зеркалом и оглядывала себя со всех сторон. Были двойственные ощущения: с одной стороны, мое одеяние можно было считать вполне подходящим для фестиваля, а с другой я чувствовала себя несколько неуютно. За годы войны и за время, проведённое здесь, я привыкла к военным ботинкам, удобным штанам или юбке до колен, рубашкам на пуговицах или майкам простого кроя. А тут… Сапоги на высоком каблуке. Спрашивается, зачем такой экстрим на рок-фестивале? Пышная короткая юбка, рваные колготки, топик … Улита, похоже, решила провести надо мной какой-то эксперимент. Сама же девушка выглядела немного скромнее, но лишь на чуточку. Похоже, школьная форма настолько ей надоела, что Улита решила отыграться по-полной.

— Фиолетовая юбка в клетку с цветастой майкой и бантик на ноге? — я скептически приподняла брови. — Бантик тебе зачем?

Улита лишь усмехнулась, застегивая сапоги. После этого она защелкнула на шее шипастый ошейник и нацепила пояс с цепью.

— Агрессия и наивность — какая прелесть, — я покачала головой и вновь повернулась к зеркалу, провела рукой по шраму, что красовался уже несколько лет на моей щеке. Этот жест уже стал моим личным ритуалом. — Я похожа на девочку.

— Ты и есть девочка. Вот сколько тебе на самом деле лет?

— Тринадцать тысяч.

— Вот, а в пересчете на земной — всего лишь тринадцать лет.

Я фыркнула и не стала спорить. Давно уже потеряла счет собственного возраста. Сколько мне? Жизнь на земле ускоряет мое старение. Еще пара сотен лет и буду выглядеть, как Арей.

Кошмар.

— Так, возьмешь фотоаппарат и все заснимешь, — заявила Улита, указывая на самую современную модель этого времени.

— Почему я?

Мне как-то не очень хотелось этим заниматься. Фотограф я так себе, да и опыта вообще никакого нет. А потом начнется: почему так криво, почему размазано. Хорошо, что уже началась эра цифровой фотографии.

— А кто? — искренне удивилась девушка. — Тебя музыка, как я поняла, не интересует, а я оторваться хочу.

Я вздохнула. В последнее время стала замечать за собой, что все чаще и чаще уступаю. Как-то нехорошо это.

Арей зашел к нам, когда мы уже полностью собрались. Он для виду оглядел образ Улиты, а затем перевел взгляд на меня. Знал же, что чувствую я себя во всем этом крайне неуютно!

— Что ж, — барон Мрака, наконец, оборвал тишину, — недурственно. Хильда, почему ты так всегда не одеваешься?

Я даже сказать ничего не смогла, настолько была возмущена. Почему он опять надо мной издевается? «Это любовь», — философски заметил Танатос. «Это свинство», — ответила я, покачав головой.

— Опять с тараканами своими общаешься? — спросил Арей, заметив мой жест.

— Обозвать бога Смерти тараканом… Да ты рисковый парень, дорогой мой, — я усмехнулась.

Удивительно, и даже Улита понимала, что мечник ведет себя странно. Наша шуточная перепалка была тому подтверждением. Может, он заболел? А может, чувствует, что скоро его выпустят отсюда.

— Ладно, хватит ерундой заниматься, — я подошла к столу и взяла с него кольцо с небольшим красным камнем, а затем протянула его девушке. — Это портал. Если что-то произойдет, нажмешь на камень и тут же окажешься здесь.

Улита скривилась.

— Что может произойти? Откуда такая опека? Тем более, я в состоянии за себя постоять.

Я чувствовала ее негодование, но проигнорировала его. Случиться может все, что угодно, особенно в толпе лопухоидов.

— Не спорь, а надевай, — грозно велела я, и Улите пришлось подчиниться.

 

Примерно через полчаса мы были уже возле ипподрома. Народу было более чем достаточно, но люди все прибывали и прибывали. А через пару часов понеслось…

Улита потерялась где-то в толпе, но по ее кольцу, я знала, что с девушкой все в порядке. Музыка орала, хоть уши затыкай. Люди просто сходили с ума. Если бы я не ограничила свой разум, то просто бы утонула в эмоциональном угаре. Голова шла ходуном, а я, несмотря на все усилия, пьянела от эмоций окружающих.

И я фотографировала все, что видела, все, что двигалось. Непонятных полуголых мужиков на сцене или в каких-то цветастых платьях. Был даже блондинчик с баяном и под современную аранжировку, распевающий русские народные, а какие-то девушки и парни на краю толпы очень лихо отплясывали. Женщину-барабанщицу я видела впервые. Мне всегда казалось, что это исключительно мужское дело.

Я шаталась среди многотысячной толпы и чувствовала себя очень странно. Адреналин зашкаливал, но уже не так остро, как в сороковые.

— Марш, марш левой*, — напевала я, передвигаясь то вперед, то назад.

Кто-то на сцене разбил гитару и барабанную установку. Толпа возликовала.

Я видела девочку, совсем еще маленькую. Она сидела у кого-то на шее и, подняв руку вверх, показывала «козу».

— Я на тебе, как на войне**… — уже новая песня подхватила мой разум. Я даже не знала, про что она, просто слова вцепились мертвой хваткой и не отпускали.

Девушка на сцене — это редкость. Симпатичная, сфотографировала и ее.

Где-то мелькала шапка-ушанка.

Был дождь, но и это не помешало мероприятию. Я, нисколько не боясь, что меня засекут, наложила на себя и на аппаратуру водоотталкивающие чары. А как-то в толпе наткнулась на мужика, который уже выступал на сцене. У него была очень запоминающаяся внешность, и явно не хватало зубов во рту. Он и второй вокалист еще про какую-то скалу пел. Дал автограф. Позже, Улита, принимая от меня листочек с заветной закорючкой, была в полном восторге.

Девушки в русских народных костюмах меня поразили. Не думала, что такое бывает на подобных концертах.

— Полковнику никто не пишет(3)… — что-то новенькое, хоть война та отпустила.

— Я стану сверхновой супер звездой (4)…

Кто-то пел не на русском, тогда я вообще не понимала, о чем речь. А разум отказывался подключаться, он все еще был опьянен.

Лысая девушка очаровательна.

Где-то в середине фестиваля, то есть под конец первого дня, я все же нашла Улиту возле нашей палатки. Она сидела на земле и пила воду из бутылки.

— Запарилась, — призналась она, смотря на меня снизу вверх. — А тебя, я вижу, зацепило.

Я только усмехнулась и огляделась вокруг. Судя по толпе, Улита перестаралась с нашими нарядами, мы явно выделялись, хотя и не сильно.

— Есть хочешь? — я повернулась к девушке.

— Нет, — Улита покачала головой. — Я где-то полчаса назад перекусила.

Постепенно меня отпускало, сердцебиение выравнивалось, мысли приводились в порядок. Но завтра, я чувствовала, меня подхватит вновь, и я ничего не смогу сделать. Перезагрузка продолжалась.

 

И вот фестиваль начал подходить к концу. Было даже жаль, что я многое пропустила, носясь в беснующейся толпе с этим чертовым фотоаппаратом. Глаза давно привыкли к дыму, к искрам… И я столько всего повидала, что уже ничто не могло удивить.

Последней выступала группа с девушкой в солистках. Грустная протяжная песня начала разноситься над толпой, как вдруг я почувствовала жгучую ненависть. Это были не мои эмоции, чужие, враждебные. И я догадывалась, чьи они.

Я зашла за вагончик.

— Что ты здесь делаешь? — надо было сразу напасть, но я решила поговорить.

Опьянения будто и не было, разум был чист, а я сама была настолько сосредоточена, что даже заметила, как ведьма дернула плечом.

— Решила почерпнуть энергии, тут ее слишком много, и она никому не нужна, — честно ответила женщина.

— Я тебя, кажется, предупреждала.

Ведьма хохотнула, она не воспринимала меня в серьез.

— Я уже однажды отделала тебя. Думаешь, стоит повторить? — и, не дав мне ответить, атаковала.

В меня полетел поток фиолетовых искр, они несли в себе разрушающую силу. Я тут же материализовала косу, и вся магия ведьмы отразилась от лезвия или впиталась в него. А потом я перехватила свое орудие и замахнулась…

Мать Улиты стояла слишком близко, а скорость, с которой к ней неслась ее погибель, была явно больше скорости реакции…

Голова ведьмы соскочила с плеч и покатилась по траве.

Никаких чувств, лишь удовлетворение от сделанного.

Никаких мук совести…

Ничего.

Даже вскрик Улиты, которая все это видела, не нашел отклика.

Ничего…

А над толпой проносилась протяжная музыка последней песни.

— Утром, я узнаю утром (5)…

---

* «Шар цвета хаки», Наутилус Помпилиус. Песню исполнила группа «Сахара». Порядок исполнителей не нашла, так что могу ошибиться, на какой день выступала группа.

** «Как на войне» Агата Кристи.

(3) «Полковнику никто не пишет» Би-2.

(4) «О любви» Чиж и Ко.

(5) «Небо Лондона» Земфира.