Проклятые дети - работа над ошибками. Часть I - Открытия (джен)

— Вы чего так долго? — возмутился Джеймс, когда они появились. — И где Альбус?

— Вот он я, — отозвался Альбус, толкнув Скорпиуса в спину, — освободи проход, дружище.

Скорпиус перестал отряхивать мантию — он сосредоточился на ней, чтобы переждать головокружение — сделал шаг в сторону и, наконец, осмотрелся по сторонам.

Они оказались в круглой комнате, стены которой состояли, казалось, из одних окон — широких и высоких. Обстановка была очень простой: светло-голубые шторы, пол, покрытый полированным светлым деревом, перед камином — большой диван под пушистым белым пледом и пара светлых кресел, столик из того же дерева, что и пол, и бесчисленные книги в нишах под подоконниками.

— Это гостиная или библиотека? — спросил Скорпиус.

— Гостиная, конечно, — усмехнулся Альбус, — библиотека ниже, и там можно заблудиться. Книги, которые здесь — это «для лёгкого чтения».

— Здесь здорово, — восхищённо заметил Скорпиус.

— Роуз не нравится, — вспомнил Джеймс. — Она говорила, здесь всё слишком просто, никакой таинственности.

— У нас в подземельях очень таинственно, однако, там ей не нравилось тоже, — вздохнул Скорпиус.

— Кто тебе сказал, что не нравилось? — удивилась Лили. — Да она меня не раз с собой туда таскала, пока я была на первом курсе, а она — на третьем, говорила, надо исследовать местность. Было, в общем-то, весело, если б она не строила из себя командиршу.

Сверху донёсся шум, и Скорпиус только теперь заметил витую лестницу в дальней части комнаты.

— Да ничего там нет, мы сегодня никого не ждём! — донёсся до них раздражённый голос Рона. — Честное слово, Гермиона! Я начинаю подозревать, что ты ищешь предлог, чтобы улизнуть из постели!

На лестнице показались босые ступни Рона, затем его ноги, а затем Альбус, Джеймс и Скорпиус дружно выставили перед глазами Лили ладони.

— Эй! — воскликнула Лили.

— Чёрт! — нижняя половина Рона взмыла обратно вверх и пропала из виду. — Прости, дорогая, ты была права! Там действительно кто-то есть!

— Дядя Рон, это мы! — пробасил во всю глотку Джеймс.

— Джеймс? — переспросил голос Рона сверху.

— Да, и ещё я, Альбус!

— И я, Лили!

— И я, мистер Уизли, Скорпиус Малфой.

— Ты уж определись, — Рон снова показался на лестнице — на этот раз в джинсах и футболке, но всё ещё босиком, — ты Скорпиус Малфой, или мистер Уизли? — он старался казаться весёлым, но в глазах его была тревога.

— Я Скорпиус Малфой, мистер Уизли, совершенно точно, — заверил его Скорпиус.

— Такая формулировка не упрощает дела… — усмехнулся Рон, и тут его взгляд упал на Лили. — Салазарово дерьмо! ГЕРМИОНА!

— А, да, — вздохнула Лили. — Я уж и забыла, как я выгляжу, и зачем мы здесь.

Гермиона аппарировала в гостиную. Скорпиус не мог не отметить, что видеть госпожу министра такой растрёпанной и в домашней мантии в цветочек было крайне непривычно.

— Рон?! Почему ты кричал? Что случилось? Почему вы не в школе? — она в замешательстве переводила взгляд с Рона на племянников.

— А вот поэтому, тётя Гермиона, — сердито отозвался Джеймс и подтолкнул Лили по направлению к тётушке.

— Мерлиновы подштанники… — выдохнула Гермиона.

— Догадываетесь, чья работа? — тихо поинтересовался Скорпиус.

Гермиона молча кивнула, медленно оседая на диван.

— Переместимся в кухню, или принести чай сюда? — деловито спросил Рон.

— В кухню, если можно! — оживилась Лили. — Я пропустила и завтрак, и обед, и жутко голодная!

— Мы — только обед, — поддержал её Джеймс. — Но мы тоже голодные. Очень.

— Тогда за мной, — скомандовал Рон.

Они поднялись по витой лестнице и оказались на небольшой прямоугольной площадке, где было две двери и лифт.

— Лифт! — тихо простонал Скорпиус. — Слава Мерлину!

— Что, тебя тоже доконали эти ступени? — усмехнулся Джеймс.

— Какие ступени? — поинтересовался Рон.

— Я догоню вас, — прервала их Гермиона, приоткрыв дверь на площадке, — только переоденусь во что-нибудь более подходящее.

— О, да, — проворчал Рон, глядя вслед жене, — это же катастрофа, если кто-то увидит самого министра в обычной человеческой одежде… Так что за ступеньки вас доконали, молодые люди?

— Представляешь, — лицо Джеймса сияло энтузиазмом, — мы нашли новый тайный проход в Хогвартсе! Только… Слушай, не выдавай нас, а? И так все проходы позакрывали…

Рон напустил на себя грозный вид, но не выдержал и рассмеялся:

— Ладно, подумаю. В конце концов, Хогвартс без тайных проходов — не Хогвартс!

Он жестом позвал их зайти в лифт, и, пока они поднимались, Джеймс рассказывал:

— Он начинается за статуей дяди Фреда: нужно сказать «Я торжественно клянусь, что замышляю шалость», а выходит в подвал твоего «Зонко»! И там такие длиннющие лестницы…

— По девяносто девять ступенек в пролёте, — уточнил Скорпиус.

Рон присвистнул.

— И ещё, там летает Пивз, ну, во всяком случае, летал, пока мы шли.

— Да, у Пивза с Фредом и Джорджем всегда были особенно доверительные отношения, — вздохнул Рон, — неудивительно, что он обретается в этом коридоре.

— Дядя Рон, — подала голос Лили, и тон её был виноватым, — из-за того, что Пивз меня заметил, произошло кое-что… Нехорошее. Для Роуз. Он тоже быстро догадался, что это она сделала, и, кажется, полетел рассказывать это всей школе.

— Роуз… — помрачнел Рон. — Если не возражаете, поговорим об этом, когда придёт Гермиона. Я не уверен, что всё правильно понимаю, и… Мне очень жаль, Лили, что с тобой так получилось.

Лифт с лязганьем остановился, и они вышли в кухню. Как и гостиная, она занимала весь этаж, здесь было очень светло, в центре стоял большой круглый стол всё того же светлого дерева, что и полы в доме, только окон было меньше, и на стенах висело множество шкафчиков. В раковине зачарованные губки мыли посуду.

— А с тайным коридором мы поступим так, — заговорил Рон, явно меняя тему, — я никому не скажу, если вы не скажете, как выбрались — не знаю, как вы будете выкручиваться, но это ваши проблемы — тренируйте изобретательность. Но, во-первых, нужно будет защитить товары в подвале от воровства, во-вторых, сделать какой-нибудь набор юного путешественника, в качестве приза тому, кто сумел отыскать проход и забрался так далеко. Нужно подумать, что туда включить… И, в-третьих, нужно повесить в конце коридора двойное записывающее зеркало, как видеокамеру в маггловском магазине — пусть транслирует, что происходит в проходе, в кабинет управляющего и хранит изображения. Думаю, этого будет достаточно, чтобы предупредить неприятности и сохранить тайный проход тайным. Налетайте, — он водрузил в центр стола большую миску с салатом, левитировал к каждому по тарелке с вилкой, и принялся рыться в холодильнике, бормоча что-то про пиццу.

Внезапно раздался хлопок, и в комнате возникли Гарри и Джинни Поттер. От неожиданности Рон выпустил из рук пакет с намертво замороженной брюссельской капустой, тот разорвался от удара, капуста разлетелась по полу, и один из кочанчиков попал под ногу Гарри, который уже ринулся к своим детям. Гарри не устоял и начал валиться на пол, как раз в тот момент, когда рядом с ним аппарировал Драко Малфой — на россыпи брюссельской капусты они повалились уже вдвоём (Джинни успела отскочить — сказывались годы квиддичных тренировок). Воздух огласился отборной руганью, Джеймс попытался зажать Лили уши и перевернул тарелку с салатом на Альбуса, тот подскочил и случайно двинул локтем в лицо Скорпиуса, который свалился со стула.

— Извини! Извини! — запричитал Альбус, поднимая друга.

Лили заливисто хохотала. Рон взирал на происходящее круглыми глазами.

— Так, — громко сказал он и сделал шаг к барахтавшимся на полу Гарри и Драко, дорожные мантии которых спутали им ноги. — Джинни рассказывала мне, что вы вдвоём уже разгромили её кухню — я не поверил! А теперь я понимаю, как это произошло! Прекратите немедленно! Оба! И язык придержите за зубами — вас дети слушают! — он решительно перекинул полотенце, которое держал в руках, через плечо, круто развернулся и хотел подойти к столу, но тут Гарри предпринял очередную попытку освободить ноги от края малфоевской мантии и лягнул лучшего друга по щиколотке. Рон взвыл и повалился назад. Прозвучала новая серия ругательств.

Гарри и Драко, облокотившись об пол и подпирая головы ладонями, дружно — с выражением мрачного торжества — посмотрели на лежащего между ними Рона.

— Ты говорил, Уизли? — с вежливой улыбкой начал Драко.

— Ни слова, — кисло ответил Рон.

Лили повизгивала от смеха, да и остальные откровенно веселились, глядя на разлёгшихся на полу волшебников.

— Что здесь происходит? — строго спросила Гермиона, выходя из лифта. — Это и есть твой способ бороться с многолетней рутиной брака, Рональд Уизли?

— НЕТ! — Рон подскочил так резко, что чуть не навернулся, как Гарри, на таящих капусточках, но на этот раз на ногах удержался.

Драко и Гарри снова переглянулись, Малфой перевернулся на спину, закрыл лицо руками, и затрясся от хохота. Гарри фыркнул и тоже расхохотался:

— Вот это был бы поворот, Малфой! — заметил он сквозь смех.

— О, да, — протянула Джинни, опасливо приближаясь к мужу между рассыпанными кочанчиками. — Скитер умерла бы от счастья, услышь она такое!

— Джинни, не дразни меня, — усмехнулся Драко, — слишком велик соблазн прикончить её, пусть и ценой своей репутации.

— Да хоть о помолвке объявляйте, только не на моей кухне! — сварливо вмешался Рон. — Какого чёрта вообще происходит? То есть, Гарри, дружище, я всегда рад тебя видеть…

— Тогда помоги мне встать! — прервал его Гарри. — Устроил тут полосу препятствий — Аврорат обзавидуется!

Рон протянул руку Гарри и помог ему принять вертикальное положение. Драко тем временем крутил перед глазами поднятый с пола шарик.

— Ты подниматься собираешься? — поинтересовался возвышающийся над ним Гарри.

— Брюссельская капуста! — наконец вынес вердикт осматриваемому продукту Драко. — Поттер, тебя чуть было не погубила брюссельская капуста! Вот старина Вольдеморт не догадался, что на тебя это так действует, а то раскидал бы перед финальной битвой... — он шутливо запустил кочанчиком в Гарри, тот автоматически поймал его не лету.

— Вольдеморт, осыпающий мой путь брюссельской капустой как детишки на свадьбах с розовыми лепестками? — усмехнулся он. — Малфой, тебе надо кино снимать, желательно комедии абсурда — озолотишься! — он запустил кочанчиком обратно в Драко, тот тоже поймал его на лету и сел.

— Приятно знать, что годы тренировок ловцом не пропали даром, — заметил он, подбрасывая в ладони таящий шарик. — Кто же знал, что весь этот богатый опыт пригодится, чтобы однажды отразить атаку великого Гарри Поттера брюссельской капустой!

— Ты первым начал, Малфой! — Гарри протянул ему руку.

— А я всегда первым начинаю, — ответил тот, опираясь на протянутую руку и вставая. — Так, а теперь надо разобраться, что эти паршивцы выкинули. Опять.

Они развернулись к столу.

— Утром я думала — это будет худший день в моей жизни, — радостно выдохнула Лили, — но, кажется, мне ещё никогда не было так весело!

— Рад, что мы вас развлекаем мисс, — недовольно сощурился Драко, но его прервал испуганный возглас Гарри:

— Лили! Что с твоим лицом?

— Вот, мистер Поттер, — неуверенно произнёс Скорпиус, — именно поэтому мы здесь.

— Я уже видел такое, — задумчиво произнёс Драко и повернулся к Гермионе.

— Да, Драко, ты прав, — вздохнула она. — Это оно, то самое заклятие, которым я зачаровала пергамент А.Д., и под которое попала Мариэтта Эджком.

— И кто сделал это с дочерью Поттера? — спросил Драко, с подозрением глядя на Гермиону.

— Правильно догадываешься, моя дочь, — виноватым голосом ответила она.

— Наша дочь, — поправил её Рон. — Я не снимаю с себя ответственности. И давайте все уже сядем за стол. Даже мне есть хочется, а эти дети жаловались, что они голодные.

— Мам, пап, а как вы тут оказались? — спросил Джеймс, когда Гарри и Джинни подошли к столу.

— Нам Гермиона прислала патронуса с сообщением: не волнуйтесь, дети у меня, — ответила Джинни. — Мы, вообще-то, и не волновались, думали, что вы в школе.

— Аналогично, — нахмурился Драко, пристально глядя на сына.

— Это я предложил сразу идти в дом министра, — сознался Скорпиус, глядя в пол.

— Ты-то тут при чём? — выдохнули удивлённо Драко и Рон.

— Я обещал ей, что с ней всё будет в порядке, если она меня послушается! — он поднял голову и упрямо посмотрел на отца. — Если бы я не начал разбираться в этой истории, Роуз бы её не прокляла!

— Ты всё сделал правильно! — вмешался Джеймс. — Это должны были бы сделать мы с Альбусом, а мы всё пропустили, и ты оказался единственным, кого волновали проблемы нашей сестры!

— Какая история, какие проблемы? — воскликнула Джинни. — Давайте-ка сядем и разберёмся, что именно произошло.

— Надо больше стульев, — пробормотал Рон себе под нос, но Скорпиус его услышал и ответил:

— Сейчас, — в комнате появилось три новых стула.

Рон посмотрел на него с уважением.

— Неплохой уровень чар для студента пятого курса, — заметил он. — На летних каникулах в магазине подработать не хочешь?

— Спасибо большое, Уизли, — раздражённо вмешался Драко, — но моя семья не нуждается в деньгах, и мой сын…

— Вообще-то, я был бы не против, — осторожно прервал отца Скорпиус, — я имею в виду, не обязательно за деньги, если тебе это не нравится, папа, просто для практики…

— Скорпиус Малфой, — скривился Драко, — чтобы я больше не слышал от тебя заявлений, вроде «не обязательно за деньги»! Дедушка Люциус упал бы в обморок, если бы это услышал. И ты, Уизли, не думай, что моему сыну можно не платить!

— Значит, я могу там поработать? — робко спросил Скорпиус.

— Посмотрим на результаты твоих С.О.В., — отчеканил Драко. — А теперь — к делу, — он взял один из наколдованных сыном стульев и решительно сел за стол.

Рон незаметно подмигнул Скорпиусу и тоже взял себе наколдованный им стул.

* * *

— Так, ещё раз, — нахмурился Драко, — Роуз Уизли, которой мой сын прожужжал мне все уши, шантажировала кузину, чтобы получить задания по трансфигурации, запустила в эту кузину Конфундусом, когда та была в воздухе, а потом прокляла её за то, что Скорпиус убедил Лили рассказать правду. Интересно, в кого у моего сына такие странные вкусы…

— Очевидно, в его мать, — ехидно ответил Рон, — выбрала же она тебя, Малфой.

Драко смерил его тяжёлым взглядом.

— Но… — Гермиона явно была в замешательстве. — Когда это началось? Вы ведь дружили! Вы же дружили с детства!

— Ох, Гермиона! — Альбус закатил глаза. — Извини, что говорю это, но Роуз никогда ни с кем не дружила по-настоящему. Ты бы слышала её, когда мы впервые сели в Хогвартс-Экспресс: «Ты — Поттер, я — Грейнджер-Уизли, кто угодно захочет дружить с нами! Главное — правильно выбрать друзей!». Ей всегда были нужны правильные друзья, подходящие…

— Кого-то мне это напоминает, — вздохнул Рон.

— Кого? — не поняла Гермиона.

— А, тебя же с нами не было тогда в купе, когда Малфой припёрся в своей идеальной новенькой мантии, с Крэббом и Гойлом под ручку, посмотрел на меня как на грязь под ногами и посоветовал Гарри дружить с теми, кто лучше — в смысле, кто богаче и чистокровнее.

— Я не горжусь этим, Уизли! — раздражённо бросил Драко.

— Я это к тому, — спокойно продолжил Рон, — что я не понимаю, как это у тебя получился такой милый и хороший мальчик, а у нас — юная шантажистка и пакостница. Если бы твой сын не был так похож на тебя, а Роуз — на нас, я бы предпочёл думать, что их подменили во младенчестве, как в романе сестёр Патил.

— РОН! — Гермиона стукнула кулаком по столу. — Ты же сам недавно говорил, что не снимаешь с себя ответственности за дочь! И не обязательно всем знать, что ты читаешь эти розовые сопли!

— Я шучу. Думаю, это было понятно для людей с чувством юмора, — огрызнулся Рон. — И извини, если я не беру «Трансфигурацию сегодня» для чтения перед сном!

— А что такого? — тихо удивился Скорпиус. — Мы с папой тоже читаем эти романы…

Повисла пауза.

— Я же говорю — милый хороший мальчик, — наконец нарушил тишину Рон. — И как только у тебя это получилось, Малфой? Поделись секретом.

— Как ты верно заметил, он больше пошёл в свою мать, — нехотя ответил Драко. — Его достоинства — её заслуга.

— Наверное, в этом всё дело, — медленно проговорила Гермиона, глядя перед собой невидящим взглядом. — Я её мать и я не была с ней рядом, когда была нужна. Я почему-то решила, что ей передался твой чудесный характер, Рон, а значит, мне останется только помогать ей со знаниями… Но и тут меня не было рядом! Она ведь говорила мне про проблемы с трансфигурацией, а я… Рон, — она посмотрела на мужа совершенно беспомощно, — Рон… Я просто дала ей книгу. Дала ей книгу — и всё! Какая я после этого мать?

— Ты хорошая мать, и прекрасная жена, Гермиона, — мягко ответил Рон, и добавил, с лёгкой усмешкой в глазах и в тоне: — Особенно, если повторишь ту часть, про мой чудесный характер, под запись.

— Все мы тут не чудо-родители, — вздохнула Джинни.

— Неправда мамочка, ты вполне чудесная, — возразил Джеймс, Альбус с Лили согласно закивали.

— Спасибо, — улыбнулась Джинни.

— Смотри-ка, Поттер, а за нас, похоже, некому заступиться, — протянул Драко.

— Пап, ну ты же всё знаешь, — Скорпиус укоризненно посмотрел на отца, — нормальный ты отец, меня, во всяком случае, устраиваешь.

— Вот спасибо на добром слове, — хмыкнул Драко, но взгляд его потеплел.

— Ты нас тоже устраиваешь, не волнуйся, — поспешил Альбус успокоить отца.

— Определённо лучше, чем Вольдеморт, — церемонно произнесла Лили с таким видом, словно выступала с трибуны какой-нибудь научной конференции.

— Комплимент столетия, Лили, — покачал головой Гарри, не зная, как к этому относиться.

— Это она так шутит, — пояснил Джеймс. — Конечно, ты намного лучше, чем Вольдеморт, ой, я имею в виду…

— Ты имеешь в виду, что не надо сравнивать отца с Вольдемортом, — с нажимом прервала его Джинни.

— Да, — облегчённо выдохнул Джеймс. — Именно.

— Спасибо, — кивнул Гарри, обращаясь больше к Джинни, чем к детям, но затем улыбнулся им.

— Самое важное — это что теперь делать с Лили? — вмешался Скорпиус. — Мы здесь для того, чтобы снять с неё заклятие. Я думал, это будет быстро.

Гермиона покачала головой, её брови были нахмурены, а в глазах читалось отчаяние.

— Его нельзя просто снять, это долгая процедура. Лили придётся пару дней полежать в Больничном крыле.

— Ого! — выдохнул Джеймс.

— До Хогсмида заживёт, — шепнул на ухо Лили Скорпиус. Она подарила ему слабую улыбку в ответ.

* * *

— Можете посидеть рядом с ней, молодые люди, — строго сказала мадам Помфри, приоткрыв дверь Больничного крыла — она только что закончила приводить Лили в порядок и выглянула наружу. — Но недолго, мисс Поттер ещё спит, операция была не из приятных.

Альбус, Джеймс и Скорпиус последовали за целительницей к кровати Лили. Оставив их у постели спящей пациентки, мадам Помфри пошла к камину — сообщить старшим Поттерам, которые остались в кабинете Макгонагалл вместе с четой Уизли, что процедуры успешно закончились. Братья Поттеры и Скорпиус понимали, что времени у них мало — Гарри и Джинни захотят остаться с дочерью, а больше трёх посетителей за раз мадам Помфри вряд ли согласиться вытерпеть в своих владениях.

Лицо Лили покрывал толстый слой тёмно-зелёной кашицы — восстанавливающая маска из листьев бадьяна. Как объясняла перед началом операции Гермиона, мадам Помфри должна была погрузить Лили в сон, снять несколько слоёв кожи со всего её лица, чтобы потом они наросли равномерно, затем применить заклинания и мази против прыщей (в воздухе всё ещё ощутимо пахло гноем бубонтюбера), и теперь Лили предстояло все ближайшие сутки отращивать новую кожу под регенерационными зельями. Джеймс и Альбус сели с двух сторон кровати и бережно взяли ладони сестры в свои. Скорпиус примостился рядом на табурете и принялся раскладывать на прикроватной тумбочке принесённые с собой сладости — всё, что он сумел в спешке прихватить за те несколько минут, что они с Альбусом провели в подземельях, куда спустились переодеться из мантий для полёта в обычную одежду.

— Не говорите ей потом, что я её такой видел, ладно? — попросил он. — Я боюсь, она расстроится. Конечно, какая разница, что у человека на лице намазано во время болезни, но девчонки почему-то из-за этого переживают.

Поттеры кивнули.

— Как думаешь, — спросил Альбус, не отрывая взгляда от Лили, — сильно нам достанется? Я имею в виду, это не первый наш побег из школы, и в прошлый раз нас грозились исключить…

— Да бросьте вы, — отмахнулся Джеймс, — я, конечно, не натворил ничего такого же фееричного, как вы с этими хроноворотами, но — если судить по совокупности заслуг — меня должны были исключить давно, Макгонагалл мне этим каждый год грозит, а я уже на седьмом курсе.

Альбус неуверенно улыбнулся Скорпиусу.

— Предлагаю положиться на мнение профессионала, — хмыкнул тот.

Они немного посидели в молчании, но вскоре послышался шум у дверей — это влетели Поттеры-старшие.

— Молодые люди, — обратилась к студентам мадам Помфри, — ваше время посещения закончено, пусть с девочкой останутся родители.

Альбус и Джеймс поднялись навстречу Гарри и Джинни и негромко обменялись с ними парой фраз, благодаря чему Скорпиус успел незаметно дотянуться до ладони Лили и сжать её на секунду, после чего быстро пошёл за другом и его братом к выходу.

У дверей их ждала Гермиона, выглядела она почти красной от смущения и очень подавленной.

— Директор хотела поговорить с вами троими, — тихо сказала она, — а потом, если можно, Альбус и Скорпиус, я хотела бы поговорить с вами двумя.

— Хорошо, — ответил Скорпиус, — где мы вас найдём?

— Я думаю… — она нахмурилась, соображая. — В кабинете Нев… профессора Лонгботтома. Я буду там.

Альбус кивнул, и они втроём зашагали к лестнице.

— Если будет совсем туго, валите всё на меня, — решительно сказал Джеймс.

— Это будет нечестно, — возразил Скорпиус. — Идея была моя.

— И что? — усмехнулся тот. — Моя единственна идея при виде Лили заключалась в том, чтобы надрать уши паршивке Роуз и силой заставить её исправить то, что она натворила.

— И всё же… — начал Скорпиус.

— И всё же, — не дал ему закончить Джеймс, — за мной числится много мелких проступков, но ни одного крупного — у вас двоих всё с точностью до наоборот, а ещё я старше, и, вроде как, должен нести за вас ответственность. Кроме того, у меня седьмой курс, вряд ли директор решит исключить меня перед самыми экзаменами, а даже если так — С.О.В. у меня уже есть, для многих и этого достаточно — папа с Роном прекрасно обошлись без седьмого курса.

— Тебе скажут «у нас были серьёзные причины, чтобы нарушать правила», — спародировал отца Альбус.

— Не напоминай, — простонал Джеймс, — сам знаешь, как часто я это слышу! Но, если уж на то пошло, в отличие от всех предыдущих случаев, в этот раз у нас действительно была серьёзная причина. Так что, повторяю, если будет горячо, валим всё на меня. Неужели я должен учить слизеринцев хитрить?

— Может, ты просто попал не на тот факультет? — поддразнил его Скорпиус.

— Вот это было бы смешно, — заметил Альбус.

— Мне — нет, — скривился Джеймс, — знаешь, как мне обидно, что про меня шляпа вообще почти не думала — сразу Гриффиндор, и всё! Другие рассказывали, как им предлагали выбор, а у меня всё тупо и однозначно. Скучно.

— Так ты поэтому меня дразнил? — озарило Альбуса. — Завидовал?

— Типа того, — пожал плечами Джеймс. — Иногда надоедает это — дедушка, его друзья-мародёры, старший сын Гарри Поттера… Хочется просто побыть никем.

— Ты, вроде, не жаловался, — осторожно сказал Альбус, боясь обидеть брата, с которым впервые заговорил откровенно.

— Просто я сразу сдался, — признался Джеймс. — Понял, что мне этого не перешибить, и стал соответствовать образу. Это ты у нас бунтарь, а я скучный хранитель традиций. Кто ж виноват, что в нашей семье хранить традиции — значит бедокурить изо всех сил, а следовать правилам — это как раз против правил.

— Какой сложный семейный кодекс, — хмыкнул Скорпиус.

— Надо же, — удивился одновременно с ним Альбус, — я никогда об этом не думал, но ты прав: для Поттеров жить по правилам — это против правил! Интересно, с кого всё началось? Какой из наших предков установил эти правила?

— Да, сейчас бы нам пригодился ответ на этот вопрос, — вздохнул Джеймс, останавливаясь перед горгульей у директорского кабинета. — Свалить всё на далёкого предка и не мучиться объяснениями.

Разговор с Макгонагалл, вопреки их ожиданиям оказался очень простым и коротким.

— В прошлый раз после вашего побега, — сказала она, глядя на Альбуса и Скорпиуса, — я обещала вам, что ещё один подобный проступок — и вас исключат.

Друзья опасливо переглянулись.

— Это доказывает только одно, — продолжила Макгонагалл, — я тоже могу ошибаться, — они уставились на неё во все глаза. — Если кто-то и должен понести наказание за сегодняшнее происшествие, так это я. Вы спрашивали меня, мистер Малфой, будет ли с Лили всё порядке, и я заверила вас, что волноваться не о чем, что ситуация под моим контролем. Своим вопросом вы меня предупредили, но я не прислушалась — я была предвзята, я не хотела верить, что Роуз Грейнджер-Уизли окажется… Что она может делать такие отвратительные вещи. Поэтому ни один из вас не получит наказания за сегодняшний побег. Но мне хотелось бы, чтобы в следующий раз, если у вас возникнут серьёзные проблемы, вы всё же обратились бы ко мне, а не полагались на собственные силы. Я постараюсь больше не обманывать ваше доверие, и надеюсь, что вы его проявите. Мы договорились?

— Да, профессор, — отозвалось трио.

— Хорошо. Можете идти. Если завтра на перерыве вы захотите повидать мисс Уизли вместо прогулки, никто не будет возражать.

Они поблагодарили её, попрощались и вышли.

— Похоже, вы двое приносите удачу! — заключил Джеймс, когда они вышли в коридор. — Никогда ещё проделки не сходили мне с рук так легко. Теперь всегда буду вас с собой брать, если, например, соберусь взорвать туалет — дядя Джордж почему-то считает, что это будет хорошим финальным аккордом обучения.

— Да? — с сомнением проговорил Альбус. — А почему он не возложит эту почётную миссию на Фреда? Как он, кстати, ты видел его на этой неделе?

Джеймс отрицательно покачал головой.

— Не видел, да и когда бы? У меня ни одного занятия вблизи хаффлпафских подземелий. И, отвечая на твой первый вопрос, Фред выпустится только через семь лет, а дядюшке Джорджу хочется всё немедленно.

— Надо будет не забыть поговорить с ним на следующей неделе, — нахмурился Альбус. — С Фредом, я имею в виду. Если я что-то и понял за последние пару дней, так то, что семейные связи — это вовсе не так плохо, как мне раньше казалось.

— Тут я с тобой, пожалуй, соглашусь, — кивнул Джеймс. — Ну, что, снова направляемся в логово Гриффиндора, мои удачливые слизеринские друзья? Вас ещё мадам министр зачем-то на разговор ждёт у нашего декана.

— Точно, — протянул Альбус.

— Пошли, — обречённо вздохнул Скорпиус, почему-то не ожидая от этой беседы ничего хорошего.