Испытание Скорби (джен)

Еще не увидев следующую эльфийку, Сосуд Души знала, где она прячется — тяжелые вздохи и сдавленные рыдания, хоть и негромкие, были слышны далеко. Морхир изливала свою печаль в бесслезном плаче, от которого даже у Сосуда Души бежали мурашки по коже. Эту неупокоенную действительно можно было назвать скорбным призраком — предыдущими ее товарками по несчастью сильнее владели иные чувства.

— Возвращайся в свою могилу, призрак! — резко начала Сосуд Души, оборвав бессвязные жалобы призрачной Морхир.

— У меня нет могилы… — донесся горестный стон, и душа выплыла из своего укрытия. — Мне так одиноко. Они забыли меня…

— Никто не похоронил тебя? — уточнила колдунья не без удивления — обычно Морхир заботились о павших.

— На юге… Они оставили меня… — голос призрака был протяжным и тоскливым, словно холодный осенний ветер. — Нет могилы — только болота и одиночество.

— Я похороню твое тело, — обещала Шайкан. — Где оно?

— На юге, возле мертвого дома… Его видно издалека.

* * *

Роковая битва с демонами унесла жизни множества эльфиек-защитниц Дан Моры, и Дариен не стала исключением — земля возле заброшенного дома на холме, где оборонялся отряд, впитала кровь из ее ран. Дариен была целительницей, но сил, чтоб спасти себя, ей не хватило — слишком много ушло на лечение воительниц, бившихся в напряженной схватке, исход которой должен был вот-вот решиться. Тело упало наземь, свет навсегда померк в стекленеющих глазах. Пока сознание еще не погасло, Дариен успела понять, что умирает, но не воспротивилась окутавшей разум тьме — она была полностью готова отправиться на Реку Душ. Вот-вот зажурчат серебряные воды, словно приветствуя новоприбывшую, и она войдет в Реку, разделив судьбу многих сестер… Рядом с ними не страшна ни смерть, ни тем более посмертие.

Но Дариен очнулась с приходом ночи, и вовсе не на пепельных берегах. Она оказалась снова на месте гибели — что-то не давало ей отправиться в последний путь. И этим «чем-то» был ее собственный труп — изломанный, кажущийся таким нелепым… и непогребенный. Он одиноко лежал в стороне, почти скрытый высокой травой — душа Дариен склонилась над ним, жалея беззащитность и хрупкость оболочки, в которой провела столько лет. А ведь совсем недавно это было сильное и выносливое тело, не знающее усталости… Как же все-таки легко отнять жизнь, и как близко ходит смерть даже рядом с эльфами, неподвластными старости.

Больше на холме никого не было — в этой стычке Морхир одержали верх, ненадолго отбросив демонов. Но, спешно отступая назад в крепость, они забыли о теле Дариен и не позаботились о достойном погребении умершей. И теперь его тяжесть давила на душу невыносимым грузом, не давая свободно полететь за пределы мира смертных. Дариен стало горько и тоскливо — она очень редко оставалась одна, а теперь сестры бросили ее здесь, среди диких тварей и болотных огней, во мраке, ужаснее, чем могильный — тот хотя бы дарует надежду на вечный сон, и беспросветном унынии, без возможности присоединиться ни к живым, ни к мертвым, обреченную на полное одиночество. Даже лучшая подруга не пришла, чтобы облегчить ее муки…

Дариен не знала, что подруга погибла в тот же день на другом конце болот.

И, вернувшись в Дан Мору, родной дом, где ни одна Морхир никогда не чувствовала себя брошенной и забытой до этого времени, призрак долго и безуспешно разыскивала ее среди живых, заглядывая в лица оцепеневших сестер, звала по имени всех, кого знала — никто не откликнулся. Она была одна в целом мире, равнодушном и пустом. Гнетущее чувство, похожее на боль от засевшего под кожей наконечника стрелы, как сказала бы Дариен при жизни, мучило эльфийку, заставляя тихо, безнадежно плакать, чтобы хоть чем-то заполнить ужасную тишину.

Перед рассветом выпала роса — тысячами слез, которые никогда уже не прольются из призрачных глаз. Нежное утреннее солнце осушило ее и обогрело холодные руины Дан Моры, возвещая о приходе нового дня, который не мог принести утешение усталой Дариен, лишь утяжеляя ее ношу и скорбь. Сколько еще таких дней пройдет, прежде чем она сможет смежить веки навсегда?..

* * *

Разыскав тот самый холм и заброшенный дом, Сосуд Души нашла и останки эльфийки, рядом с которыми лежал изодранный небесно-голубой плащ друиды, когда-то укрывавший ее при жизни. Ткань со вплетенными чарами сохранилась, даже не поблекнув, куда лучше, чем сам труп — от него остался только скелет, обглоданный тварями с болот, коих хватало и помимо демонов. Шайкан вырыли могилу, и, завернув кости в плащ, Сосуд Души сама бережно опустила их в яму. Отряд освобожденных Морхир безмолвно стоял рядом, как почетный караул. Теперь скорбный призрак была бы довольна — почтить ее память, исправляя невольную ошибку, собралось много сестер.

— Покойся с миром, — сказала Сосуд Души, поправив плащ за невозможностью закрыть мертвой глаза и мягко опустив в могилу первую пригоршню земли из собственных рук. Больше сказать ни ей, ни ее братьям и сестрам было нечего — пространных речей Шайкан не любили. Морхир, впрочем, тоже, но у них был другой способ отдать дань памяти — друиды, провожая свою соратницу, первыми запели древнюю погребальную песнь, полную тихой светлой печали, к ним присоединились и лучницы. Немного поколебавшись, свой голос вплела и Лия, выучившая эту песнь во время обучения в Дан Море, к ней присоединилась Шаэ.

Могилу забросали землей, насыпав небольшой холмик сверху; скоро он зарастет травой и цветами, скрыв последнее обиталище павшей в бою Морхир. Когда Сосуд Души уже хотела отдать приказ отправляться назад в крепость, резко повеяло холодом — эльфийка явилась сама. Она почувствовала, что может упокоиться, даже на таком расстоянии.

— Твое тело погребено, — указала Сосуд Души на холмик.

— Наконец я смогу обрести покой, как мои сестры… — облегченно выдохнула призрак, встав прямо в центр собственной могилы. — Заснуть до конца времен…

Силуэт ее побледнел, словно от усталости, став плохо различимым на фоне воздуха, и растворился совсем, истаяв, будто утренний туман. На мгновение всем стал слышен шум бесконечных волн, принимающих в свои объятия тех, кого утомила жизнь, воссоединяющих с утраченными близкими. А в крепости очнулись поддавшиеся скорбным чарам Дариен эльфийки, словно восставая от долгого и тяжелого сна, полного кошмаров, освобождаясь, как и она сама, от пограничного состояния между жизнью и смертью…