Омут их памяти (гет)

Примечание: 7 курс

Два Блэка стояли рядом: совсем ещё юный Сириус, который в свои одиннадцать умудрялся улыбаться так вызывающе нагло, что многие девчонки с младших курсов краснели; и уже пылающая зрелой красотой Андромеда, чей равнодушный взгляд тёмных глаз пытались поймать многие парни.

И словно бы всё правильно. Величественные Блэки — вместе, на Слизерине.

Вот только совсем недавно весь Большой Зал был словно оглушён выкриком «ГРИФФИНДОР!», и на форме Сириуса появился красный цвет. А этот юнец, злобно подмечали оскорблённые слизеринцы, ещё и рад свою семью опозорить — повязал свой красный галстук вокруг головы. Чтобы все видели.

И вместе с каким-то раздражающим очкариком вёл себя довольно вызывающе по отношению к тому факультету, что должен был стать ему родным.

«Но не стал!» — радостно кричал вид ухмыляющегося Сириуса. Слизеринцы ухмылялись в ответ, поглядывая на сохранявшую спокойствие Андромеду.

«Она вправит мозги этому щенку, — были уверены они. — Он ещё пожалеет».

Андромеда остановила Сириуса у самого выхода. И все студенты замерли в ожидании, ибо хотели узнать конец этой семейной драмы. Кажется, впервые никто не спешил покинуть Большой Зал, чтобы запрыгнуть в уютную кровать.

— Сириус, — холодно произнесла Андромеда, и её глаза гневно блеснули. Блэк-гриффиндорец — для многих это до сих пор было оксюмороном — вызывающе смотрел на свою двоюродную сестру, и многие с удовольствием подмечали, что это было напускное. Всё-таки этот юнец боялся своих родных.

Сириус, может, и боялся: он ведь всего лишь мальчиком и впервые совершал такой масштабный бунт. Но в данный момент его пугало совсем не это.

Впервые Андромеда разговаривала с ним столь холодно. А ведь они не виделись столько времени, потому что его милая мамаша почему-то ограничила их общение.

И теперь Андромеда была словно одной из Блэков, а не его двоюродной сестрёнкой.

— Как ты посмел опозорить благороднейшее и древнейшее семейство Блэков…

Слизеринцы плотоядно заулыбались, а Сириус злобно скрипнул зубами.

—…раньше меня?!

Большой Зал был оглушён снова. А Сириус поражённо смотрел на искренне злящуюся Андромеду.

— Мне столько времени понадобилось, чтобы преодолеть себя и отважиться на это, и тут ты приходишь и просто поступаешь на Гриффиндор? Ах ты ж мелкий… — она в сердцах выдохнула, а многие с откровенным интересом наблюдали за открытым проявлением эмоций этой доселе равнодушной дамы.

— Дромеда! Ты о чём… — попытался сказать Сириус, но тут Андромеда его прервала, величественно — и некультурно — тыкнув пальцем в светловолосого парня с жёлтыми лацканами, который тут же словно окаменел.

— Это магглорожденный хаффлпаффец, которого я заставлю на себе жениться, — Андромеда ухмыльнулась Теду Тонксу, которого словно бладжером огрели — даже его радостная улыбка вышла чересчур ошалевшей.

Тишину зала прервало лишь громкое «Ах!», сорвавшегося с губ резко побледневшей, а затем до корней волос покрасневшей Нарциссы Блэк.

Блэк-гриффиндорец лишь расхохотался.

— Вот поэтому ты моя любимая сестрёнка!

Расстроенные слизеринцы немедленно пошли спать.