Омут их памяти (гет)

Примечание: 7 курс

Светлая шатенка стояла у окна, опершись ладонями о подоконник и задумчиво глядя на озеро, что раскинулось перед Хогвартсом; темные воды его окрасил необычно яркий лунный свет.

Лицо Андромеды Блэк было непроницаемым, равнодушным, и мало кто мог догадаться, что именно в этот момент она принимает самое важное решение. Решение, из-за которого может перевернуться вся ее жизнь.

Позади нее на парте сидел светловолосый парень, который углубился в чтение письма. В отличие от Андромеды, которая была в школьной форме с зелеными лацканами, Тед Тонкс надел на себя более привычную ему маггловскую одежду — клетчатую рубашку и свободные брюки.

— Дромеда?.. — голос парня прозвучал нерешительно; он отложил листок, на котором прямым, красивым почерком был написан текст, и опечаленно посмотрел в спину девушки. Блэк никак не отреагировала на его оклик, продолжая изучать раскидывающиеся перед ней окрестности. — Дромеда, ты уверена, что мне стоило читать письмо от твоей матери?

— Я не хочу от тебя ничего скрывать, — твердым голосом ответила Андромеда, чуть мотнув головой; ее волосы рассыпались по плечам. — Не хочу тебе лгать. Теперь скажи, что ты об этом думаешь?

Андромеда Блэк резко развернулась; ее ясный, изучающий взгляд уставился прямо в лицо немного растерявшегося Теда. Парень посмотрел на письмо, после чего тяжело вздохнул.

— Думаю, что мнение обо мне у них не самое лучшее. Хаффлпаффец, да еще и магглорожденный — хуже сочетания не придумаешь, да? — Тонкс невесело усмехнулся, но Андромеда никак не отреагировала на его фразу, продолжая изучать его лицо.

Тед, заметивший это, перестал вымученно улыбаться и серьезно на нее посмотрел.

— Они тебе предлагают выбрать.

— Нет, они мне приказывают перестать общаться с тобой, забыть о тебе, стереть все, напоминающее о тебе и связанное с тобой! — резко проговорила Андромеда. Холодное выражение лица не изменилось — только пылающие гневом глаза выдавали ее злость. Тед соскользнул с парты и подошел к девушке, после чего сжал ее руку. Она была ледяной — Тонкс стал растирать ее ладонь, стараясь не глядеть в глаза.

— Я думаю, тебе стоит послушаться родителей, Дромеда. Наверное, так действительно будет лучше для тебя — ты сможешь жить в достатке и под их защитой.

Андромеда Блэк внимательно всмотрелась в лицо Теда, на котором явно проступали грусть и нежелание говорить то, что он произносил. Столь трудное для нее решение на деле оказалось чересчур легким… Блэк ласково улыбнулась, погладив Тонкса по щеке: Тед поднял удивленный взгляд.

— Родителям пора прекратить за меня решать — я уже совершеннолетняя. И еще… Мой дорогой двоюродный братец в этом году пошел в Хогвартс. И этот маленький паршивец, — Андромеда тепло улыбнулась, вспоминая Сириуса, — поступил в Гриффиндор, чем вызвал небывалое негодование своих родителей.

— Ты это к чему, Дромеда?

— К тому, — Андромеда поднялась на цыпочки, дотягиваясь до губ Тонкса, и счастливо ему улыбнулась. — Неужели я трусливее первокурсника и побоюсь пойти против семьи?

— Никак нет, — тепло улыбнулся ей Тед и прижал к себе.

Примечание: 5 курс

— Хаффлпаффцы — жалкое зрелище, — презрительно сморщив носик, произнесла Милисента. Андромеда проследила за её взглядом — смотрела Флинт прямиком на трудящихся барсуков, которые с завидным удовольствием пересаживали растения. Передёрнув плечами, Милисента продолжила: — Я бы сказала, что они ботинки пытаются учителям вылизать из желания хоть как-то выделиться, но нет — они настолько тупы, что вылизывают их просто так.

Андромеда предпочла промолчать. Урок гербологии был в самом разгаре; преподаватель особо не наблюдал за учениками, так как сам увлекся процессом пересаживания этих ядовитых растений, которые реагировали на каждое прикосновение к себе крайне неадекватно — то выделяли определённо опасный сок, то сморщивались, то наоборот резко раскидывали свои ветки, одновременно выпуская шипы… Блэк не была особым любителем флоры и работу выполняла неохотно; но всё же выполняла в отличие от большинства слизеринцев и той же Флинт, которая сейчас рассматривала свою ладонь. Эта белоручка даже запачкать её не потрудилась…

— Надела бы перчатки, вдруг случайно яд попадёт на кожу, — всё же решила образумить свою однокурсницу Андромеда, но та в ответ лишь поморщилась.

— Не хочу. Боже, посмотри только на Тонкса… — Блэк только вздохнула — в самом деле, ну чего она прицепилась к этим хаффлпаффцам? — но на Тонкса всё же посмотрела. Лицо парня было вымазано землёй — видимо, случайно вышло; но его, кажется, это не особо волновало — он с вполне счастливым выражением теперь вслепую вырисовывал этой грязью на собственном лице какой-то рисунок под общий смех своих друзей. — Идиотизм неизлечим.

— А по-моему, это даже мило, — вернувшись к пересаживанию растения, равнодушно произнесла Андромеда. От её прикосновения представитель флоры внезапно стал ядовито-зелёного цвета, но более никак своё недовольство не проявил — в отличие от Милисенты, которая недовольно фыркнула. Блэк, не отрываясь от пересадки, добавила: — И совсем не идиотизм.

— Сочувствуешь хаффлпаффцам, Андромеда? — уничижительно посмотрела Милисента на свою одноклассницу, которая никак не отреагировала. — Ты иногда приводишь меня в недоумение. Наверное, я даже не удивлюсь, если ты падёшь настолько, что станешь общаться с грязнокровками…

— Паду? — хмыкнула Блэк, аккуратно пододвигая к себе новое растение. — Последние несколько лет я наблюдала магглорожденных, чистокровных, хаффлпаффцев, гриффиндорцев, рейвенкловцев, слизеринцев… И знаешь что, Милисента? — Андромеда подняла взгляд на надменно взирающую сверху Флинт, чьё лицо было вновь скривлено. — Все мы люди. Чистокровные ничем не лучше остальных… Я бы даже сказала, что они хуже. Среди тех же хаффлпаффцев много хороших людей.

Повисло молчание, но Андромеда чувствовала себя очень даже комфортно, пытаясь воткнуть корень растения в новый горшок. Она чувствовала облегчение — давно уже хотелось высказать все эти свои мысли хоть кому-то, пусть это даже и враждебно настроенный слизеринец. Блэк знала, чем чреват такой ход её мыслей. Родителям уж точно такое не понравится… Да и тётушке тоже. Вспомнив о Вальбурге Блэк, Андромеда на мгновение застыла. Возможно, она уже даже знает об инакомыслии своей племянницы… Это бы объяснило её холодный взгляд и неприкрытое нежелание допускать Андромеду к Сириусу и Регулусу.

Растение неожиданно взбрыкнуло и резко распахнуло свои ветви с шипами в разные стороны; Блэк вовремя отскочила, а вот Флинт заверещала — один из шипов впился в кожу на руке, и зона вокруг шипа тут же начала неестественно зеленеть.

К ним первым подоспел Тед Тонкс — преподаватель гербологии был в другом конце теплицы и сейчас активно пытался пробраться сквозь толпу учеников. Тед попытался взять повреждённую руку Флинт, но та её с отвращением отдёрнула — и это несмотря на то, что корчилась от боли.

— Шип необходимо достать как можно быстрее, — совершенно не обидевшись на такое отношение к себе, с улыбкой произнёс Тед. Милисента, кажется, не собиралась так просто сдаваться, но на помощь к хаффлпаффцу пришла Андромеда: она крепко перехватила руку Флинт, не давая той шанса вырваться, и кивнула Тонксу.

Студенты так плотно столпились вокруг пострадавшей слизеринки, что преподаватель к ней попал только тогда, когда она вновь заверещала — Тед уверенно вырвал из руки Милисенты шип. Тут уж оказание первой медицинской помощи продолжил сам преподаватель, предварительно похвалив Тонкса за своевременное вмешательство. Милисента прожигала хаффлпаффца ненавистным взглядом, но тот его, казалось, не замечал — Тед смотрел во все глаза на Андромеду, которая сейчас отряхивала свои перчатки от земли.

— Эм… Спасибо, что помогла мне, — на удивление нерешительно произнёс он, учитывая его недавнюю уверенность в себе и своих действиях; Блэк посмотрела прямо на него, отвлекаясь от очистительной процедуры, и он как будто стал ещё более нерешительным. — Яд распространяется быстро…

— Я знаю, — прервала его речь Андромеда, и Тед послушно замолк, не пытаясь вновь что-то сказать. Слизеринка видела его смущение, и это её отчего-то забавляло… И ей это даже нравилось. — Ты был довольно хорош, Тед Тонкс. Кажется, гербология — твой конёк… а вот обо мне такого сказать нельзя, — Блэк тоскливо вздохнула и кинула короткий взгляд на Тонкса, который слушал её с таким вниманием, что ей даже стало немного неловко. Она кашлянула и договорила: — Может, ты мне будешь помогать время от времени?

— Конечно! — радостно согласился Тед, и Андромеда слегка улыбнулась. Ей уже нравился этот парень своими открытостью и дружелюбием. И если забыть про забавные рисунки грязью на его лице, то он довольно симпатичный…

Андромеда Блэк улыбалась, наблюдая за Тедом, который с воодушевлением рассказывал забавные факты об их сегодняшних растениях. Она уже представляла, что скажут родители о её новом друге, и ей даже было немного страшно; но ещё Андромеда знала, что она поступает правильно. Какая разница, в конце концов, магглорожденный человек или хаффлпаффец, если ей нравится его общество.

Примечание: 7 курс

Два Блэка стояли рядом: совсем ещё юный Сириус, который в свои одиннадцать умудрялся улыбаться так вызывающе нагло, что многие девчонки с младших курсов краснели; и уже пылающая зрелой красотой Андромеда, чей равнодушный взгляд тёмных глаз пытались поймать многие парни.

И словно бы всё правильно. Величественные Блэки — вместе, на Слизерине.

Вот только совсем недавно весь Большой Зал был словно оглушён выкриком «ГРИФФИНДОР!», и на форме Сириуса появился красный цвет. А этот юнец, злобно подмечали оскорблённые слизеринцы, ещё и рад свою семью опозорить — повязал свой красный галстук вокруг головы. Чтобы все видели.

И вместе с каким-то раздражающим очкариком вёл себя довольно вызывающе по отношению к тому факультету, что должен был стать ему родным.

«Но не стал!» — радостно кричал вид ухмыляющегося Сириуса. Слизеринцы ухмылялись в ответ, поглядывая на сохранявшую спокойствие Андромеду.

«Она вправит мозги этому щенку, — были уверены они. — Он ещё пожалеет».

Андромеда остановила Сириуса у самого выхода. И все студенты замерли в ожидании, ибо хотели узнать конец этой семейной драмы. Кажется, впервые никто не спешил покинуть Большой Зал, чтобы запрыгнуть в уютную кровать.

— Сириус, — холодно произнесла Андромеда, и её глаза гневно блеснули. Блэк-гриффиндорец — для многих это до сих пор было оксюмороном — вызывающе смотрел на свою двоюродную сестру, и многие с удовольствием подмечали, что это было напускное. Всё-таки этот юнец боялся своих родных.

Сириус, может, и боялся: он ведь всего лишь мальчиком и впервые совершал такой масштабный бунт. Но в данный момент его пугало совсем не это.

Впервые Андромеда разговаривала с ним столь холодно. А ведь они не виделись столько времени, потому что его милая мамаша почему-то ограничила их общение.

И теперь Андромеда была словно одной из Блэков, а не его двоюродной сестрёнкой.

— Как ты посмел опозорить благороднейшее и древнейшее семейство Блэков…

Слизеринцы плотоядно заулыбались, а Сириус злобно скрипнул зубами.

—…раньше меня?!

Большой Зал был оглушён снова. А Сириус поражённо смотрел на искренне злящуюся Андромеду.

— Мне столько времени понадобилось, чтобы преодолеть себя и отважиться на это, и тут ты приходишь и просто поступаешь на Гриффиндор? Ах ты ж мелкий… — она в сердцах выдохнула, а многие с откровенным интересом наблюдали за открытым проявлением эмоций этой доселе равнодушной дамы.

— Дромеда! Ты о чём… — попытался сказать Сириус, но тут Андромеда его прервала, величественно — и некультурно — тыкнув пальцем в светловолосого парня с жёлтыми лацканами, который тут же словно окаменел.

— Это магглорожденный хаффлпаффец, которого я заставлю на себе жениться, — Андромеда ухмыльнулась Теду Тонксу, которого словно бладжером огрели — даже его радостная улыбка вышла чересчур ошалевшей.

Тишину зала прервало лишь громкое «Ах!», сорвавшегося с губ резко побледневшей, а затем до корней волос покрасневшей Нарциссы Блэк.

Блэк-гриффиндорец лишь расхохотался.

— Вот поэтому ты моя любимая сестрёнка!

Расстроенные слизеринцы немедленно пошли спать.

Примечание: 3 курс

Андромеда Блэк была одна — и это в момент первой их вылазки в Хогсмид!

Взгляд Теда Тонкса немедленно зацепился за неё, стоило ему только высунуться на улицу. Его взгляд всегда за неё зацеплялся. Порой его это радовало, порой — раздражало и даже злило, но поделать с этим он ничего не мог.

В данный же момент его это радовало.

Ведь она стояла в гордом одиночестве — настолько гордом, что это чувствовали все; наверное, только поэтому одиночество мисс Блэк затягивалось. Ведь её юная красота теперь привлекала и некоторых ребят со старших курсов: всё это Тонкс подметил с неудовольствием.

И Тед решительно направился к ней, абсолютно позабыв о своих друзьях, которые теперь озадаченно переглядывались.

Андромеда была в наглухо закрытой школьной мантии, но даже в этом обыденном одеянии она привлекала внимание. То, как она держала себя — гордо и независимо, отчего-то восхищало Теда. Отчего-то его восхищало в ней всё.

Даже то, что Андромеда всем видом показывает окружающим своё равнодушие. Ведь он знал, что на самом деле у неё доброе сердце. Он видел подтверждение этому много раз.

Тед уже преодолел половину пути, когда его решимость стала сдуваться. Он понял, что Андромеда кого-то ждёт. Не знал, как, но — понял и остановился.

Её каштановые волосы развеяло ветром, и Тед смотрел на это, словно завороженный; а когда очнулся, посмотрел на себя.

Его любимая одежда — оттого вся потёртая и совсем не новая. Тед Тонкс хотел сполна насладиться своим первым днём в настоящей магической деревне, поэтому и оделся удобно.

По-маггловски.

Или, как говорили слизеринцы, по-грязнокр…

Андромеда же стоит, великолепная сама по себе. Именно так видит её Тед. И, наверное, совсем глупо, что на мгновение он подумал, понадеялся, что она ждёт его — мечты глупого мальчишки.

Блэк из чистокровной семьи, учащейся на Слизерине, совсем незачем ждать магглорожденного хаффлпаффца. Такому парню, как он, не место рядом с такой, как она.

Может, Андромеда так и не думала: Тед бы не удивился такому. Ведь она была прекрасна и сердцем. Вот только ставить её в неудобное положение он не хотел. Вряд ли потом она сможет объяснить, почему какой-то Тед Тонкс крутился рядом с ней.

Поэтому Тед повернул назад.

И не увидел тёмных глаз, что смотрели ему вслед.

Примечание: 1 курс

Платформа 9¾ встретила Теда Тонкса протяжным гудком поезда, а он её — восторженной улыбкой. Ему было неважно, что платформа была полностью скрыта клубами пара. Напротив, он даже в этом видел что-то магическое.

Да и только что они влетели прямо в стену, и — ничего! Оказались отнюдь не в отделении хирургии, как предсказывал отец!

Вот только родители восторга сына не разделяли: они пребывали в шоке. Их привычный мир разрушался, и этот проход в стене им окончательно помог это осознать. Они всегда подозревали, что их сын особенный, но чтоб вот настолько…

Чету Тонксов это всё немного пугало. Было страшно отпускать сына в незнакомый им мир. Но — это было решение Теда, и, глядя на его счастливое лицо, они могли поверить, что поступают правильно.

А Тед подумал, что сделает правильно, если пройдёт весь свой магический путь сам.

— Мам, пап — до свидания! Теперь мне осталось лишь сесть на поезд, я и сам справлюсь. Встретимся на каникулах! — юный Тонкс обнял мать, с важным видом пожал руку отцу и немедленно скрылся вместе с тележкой с глаз родителей в клубах пара; им напоследок ухнула сова, что Тед приобрёл в Косом Переулке.

Тонксы находились в ступоре весь момент прощания, и лишь когда их сын испарился, смогли здраво мыслить. Ну, почти здраво. Честно говоря, они и понятия не имели, что в данном мире считается здравым.

Мистер Тонкс растерянно оглянулся.

— А назад-то как?..

Теда же этот вопрос совсем не волновал, он радостно катил довольно тяжёлую тележку и крутил головой во все стороны, впитывая в себя атмосферу волшебного мира, с которым он не так давно соприкоснулся. Внимательность его это отнюдь не повышало — поэтому было совсем неудивительно, что он споткнулся и протаранил носом каменную плиту под жалобный выкрик совы, которая вместе с тележкой прокатилась дальше.

В положении «нос-к-камню» Тед пролежал несколько минут, пытаясь осознать, жив он или мёртв. Из глаз против его воли текли слёзы — до этого, был уверен он, наверняка оттуда вылетали искры: слишком уж жестоко он исследовал местный пол. Лицо приподнимал он медленно и осторожно, поскольку о себе давали знать наверняка сломанный нос и разодранные губы.

Первым, что увидели его глаза, были маленькие ножки в вычищенных чёрных туфельках. Сглотнув, Тед посмотрел выше — и наткнулся на высокомерный взгляд тёмных глаз. Девочка с густой каштановой косой смотрела на него с наигранным равнодушием — Тед чувствовал, что оно было наигранным.

И понял, что оказался прав, когда она протянула ему свой идеально выглаженный платок.

— Вытрись, а то выглядишь как тролль, — небрежно бросила девочка, передёрнув плечами. Тонкс смиренно принял платок и прижал его к носу; ткань немедленно окрасилась кровью. Но Тед уже словно и не помнил о ране: он думал лишь о том, как нелепо он сейчас выглядит перед ней, в слезах, грязный, когда она такая…

— Красивая, — вслух произнёс Тед, глядя прямо в глаза девчонки. И тут же понял, что именно он сморозил вслух.

Они одновременно покраснели. Но Тед уже решил идти до конца — тем более ему понравилось, как рушится равнодушие этой девочки.

— И ты очень добрая! — чересчур громко выкрикнул он, и девочка стала ещё пунцовее — в её глазах отражалось непонимание.

— Идиот, я сказала, что ты выглядишь как тролль! И ты просто… портил мне вид… Ты ужасно выглядишь! Утрись, наконец!

Туфельки слишком громко цокали, когда девочка убегала. Тед, не менее красный, чем она, так и остался сидеть на перроне, пытаясь остановить кровь, пока поезд снова не загудел.

Тут он подорвался. Пора в Хогвартс!

Примечание: 5 курс

Андромеда всегда подозревала, что к этому всё придёт. Наверное, часть её этого и хотела. В конце концов, именно она предложила ему объединить усилия к подготовке к СОВ.

Тед с первой их встречи был способен вырывать её из привычного амплуа. И всегда видел в ней… что-то хорошее. Не то хорошее, о котором говорили ей родители. Нечто другое, то, от чего она чувствовала себя смущённой и по-глупому счастливой.

Андромеда боялась встреч с Тедом и в то же время жаждала их.

Причин бояться было много. Жаждать — меньше. Но она поступала в угоду второму.

Теперь они сидели в тени дерева возле озера, скрытые от чужих глаз — они всегда здесь занимались, решили тут же и отпраздновать окончание сдачи СОВ, что, как они надеялись, была успешной.

И в итоге она чувствовала его дыхание на своих губах. Рваное, неровное. Он волновался. Беспокоился.

Его глаза были открыты — смотрел на неё. Искал ответы на вопросы: можно ли? Хочет ли? Не причинит ли ей это неприятности?

Беспокоился о ней. И поэтому — только горячее дыхание на её губах.

И, чёрт возьми, она была очень счастлива в этот момент.

Движимая секундным порывом, она сама его поцеловала, наплевав на всё — на родителей и их трактаты о чистоте крови. Но только в этот момент.

Андромеде было всего пятнадцать, и ей было страшно.

Она боялась чувств, что вызывал в ней этот парень и что накатывали на неё от одного его взгляда. Боялась разочаровать родителей. Боялась разочаровать Теда.

Боялась Теда Тонкса.

Поэтому — только лёгкое прикосновение губ. На большее её смелости не хватило.

А после она убежала, позволяя Теду лишь наблюдать её удаляющуюся спину и оставляя его в смятении.

А потом она решила его избегать по мере возможностей, которых у неё было предостаточно. Потому что обычное равнодушное лицо никогда не обманывало Теда Тонкса…

Родителям не понравятся её чувства. Они её возненавидят. Или, что ещё хуже — вычеркнут её из своей жизни.