Солнечный плен (джен)

Сайид, несмотря на то, что притворялся дремавшим, внимательно наблюдал за мальчишкой из-под полуопущенных век.

Ошибся он в своём выборе или нет, он так и не решил. Мальчишка оказался смирным, только очень запуганным, и лицо слишком уж безразличное. Неясно, что он чувствует на самом деле. А Сайид не привык иметь дело с рабами... Хотя люди в храме были временами не лучше, тоже слепо подчинявшиеся, только делающие это более эмоционально и хоть как-то в это веря или оправдывая.

Сам он родился в богатой семье, но был сыном лишь второй жены отца, а, поскольку оказался старшим из всех детей, никого не устроил, так что его предпочли отправить в храм под видом выкопанной из старых книг древней семейной традиции (не было ничего такого, не было). Сайид не стал этому сопротивляться, решив, что на всё воля богов, хотя ещё юношеская обида долго ему мешала, не давая по-настоящему, искренне смириться. Сейчас уже все чувства перегорели, обычная жизнь забыта.

Неожиданным лучиком извне стала племянница. Тёмная Леди была дочкой его брата, и увидел Сайид малышку впервые весьма вовремя. Он решил навестить родственников и попал на семейный скандал. Чем брата не устроила жена и девочка, он не узнал, да и не горел любопытством, но племянницу спасло только его вмешательство. Благо, девочка обладала довольно яркой внешностью и одобренным богами именем, которое Сайид не решался называть даже про себя, так что пристроить её в храме не составило труда (возможно, не совсем честно). Но платить нужно за всё.

— Закончил? — резко спросил он и сел.

Мальчишка содрогнулся всем телом и поспешил выпрямиться, вытянув тонкие, напоминавшие Сайиду лапки саранчи, руки вдоль тела.

— Д-да? — полувопросительно произнёс он.

— Вот и молодец. Нам предстоит один... визит.

Мальчик не смотрел на него почти никогда, лишь изредка взгляд тёмных глаз скользил по его лицу или рукам. Сейчас он и вовсе разглядывал пол. Сайида это нервировало, ему становилось не по себе, словно мальчишка чего-то утаивает. Он понимал, что Асура просто так воспитали, но неуютного ощущения это не прогоняло.

— Во дворец шаха, — чуть помедлив, добавил он.

И опять никакого интереса, выражение лица ничуть не изменилось, мальчик лишь шаркнул босой ногой по полу, хотя любой нормальный ребёнок, да и взрослый, явно бы испытал по меньшей мере недоумение.

— Вопросов нет? Отлично, тогда приведи себя в порядок и спускайся.

Асур смиренно кивнул и поспешно вышел из комнаты.

По крайней мере, в этом случае нет проблем с послушанием. А вот с Леди всегда разговор отдельный, она девочка своенравная. Из любой ситуации она умела раздувать целую трагедию. Вроде бы двенадцать лет — вполне серьёзный возраст, замуж отдавать можно было бы, если б она не принадлежала теперь богам, но ведёт себя как чистый ребёнок. А с детьми Сайид общаться категорически не умел, но уже не мог оставить девочку в храме. Приходилось терпеть.

Леди оказалась в своей комнате. Девочка лежала на животе, болтая ногами в воздухе и перебирая тонкие золотые браслеты на руке. При этом она что-то шептала, но это было обычным делом.

— Не занята? Отлично. Нам нужно ненадолго отлучиться. Сможешь посидеть тихо в доме? Никуда не выходить. Нельзя...

— ...чтобы простые люди меня видели. С этим мальчишкой уходишь? — Леди лениво перекатилась на спину. — Куда? Как говорил? — в голосе промелькнули обиженные нотки.

Сайид разглядывал лицо девочки и думал, что сейчас она кажется обыкновенным ребёнком, что после Асура казалось даже в радость. А неожиданно спокойной реакции он был только рад.

— Как говорил, — подтвердил он.

— Зачем это надо? — скривила губки Леди, сев и скрестив ноги.

— Для твоего же блага, — Сайид не горел желанием разъяснять её всё хоть как-то — сейчас и говорить правду — в целом.

Девочка фыркнула и обиженно насупилась. Сайид тяжело вздохнул. Опять. Не стоит с ней церемониться, но это всегда было трудно. То жалко её становилось, то не удавалось преодолеть невольный трепет. Всё-таки совпадений было много, так особа девочки считалась чуть ли не священной. И покидать город нужно было как можно быстрее, а его дела здесь ещё не завершены. Надо успеть, пока никто не заподозрил подвоха.

— Поговорим потом, — объявил он и повторил: — А пока просто сиди тихо и никуда не выходи.

Личико девочки обиженно скривилось, но Леди неожиданно промолчала. Сайида это насторожило, но времени разбираться не было. Единственное, что он смог сделать в целях безопасности — запереть дверь.

Асур уже ждал его на улице, не обращая внимания на палящее солнце. Длинные волосы, когда голова была опущена, фактически скрывали лицо.

Мальчишка выглядел вполне прилично, придраться больше было не к чему, так что Сайид просто кивнул и жестом приказал следовать за ним.

Пешком идти под таким солнцем было безумием, в его-то возрасте, так что, хоть и не хотелось, пришлось нанять извозчика. Трудности, конечно, закаляют, но получить солнечное недомогание не хотелось. Деньги у него были — ещё одно подтверждение его неправильности, ещё один повод для них.

Асура такой способ передвижения немало удивил — настолько, что он даже оживился, проявляя эмоции. Мальчик, приоткрыв рот, постоянно вертел головой, озираясь по сторонам. Сайида это забавляло до тех пор, пока Асур, зачем-то вставший на ноги, не рухнул на него. Тощий мальчишка оказался довольно тяжёлым и жёстким, так что монах сердито оттолкнул его. Асур что-то виновато пробормотал, сел на место и вновь опустил глаза. Ну что за скопление проблем?

Мальчишка опять смотрел на мир лишь искоса и почти не шевелился до тех пор, пока они не приехали.

Зато роскошь дворца Асура действительно не тронула. Страже он беззаботно помахал рукой, да и других сновавших повсюду слуг разглядывал с интересом, но дружелюбно, и чувствовал себя куда увереннее Сайида, когда их вели по роскошным коридорам. Мужчина, хотя и был здесь пару дней назад, чувствовал себя не в своей тарелке. Может, надо просто бросить эту безумную затею? Авось и так всё само благополучно обойдётся.

Но монах знал, что боги (или люди) ошибок не прощают.

Его провели в зал без всяких вопросов. Служителям веры здесь всегда доверяли. У Сайида мелькнула мысль, что кто-нибудь, одержимый демонами, так вполне может нанести вред королевской особе, но поспешно отогнал её. Правильные люди не должны так думать, а он всё ещё надеялся остаться таковым.

Мальчишка отреагировал мгновенно, сразу видны годы в услужении — он, не поднимая глаз, рухнул на пол, склонившись в поклоне. Волосы так и закрывали лицо, и всё это без единого звука. Сайид растерянно проследил за действиями мальчишки и сам запоздало поклонился.

— Ваше сиятельство... — шах махнул рукой, и Сайид выпрямился, а Асур приподнялся, но стоял все равно на коленях, не поднимая взгляда. Знает своё место, детёныш. Действительно как хорошо обученный зверёнок.

Правитель одет был роскошно, в шелка и золото, ткани расшиты защитными символами, но лицо обыкновенное, уставшее. Монах опустил взгляд, жалея, что не может так же легко спрятать лицо, как мальчишка.

— Да?

— Я… по поводу вашего сына, — Сайид кашлянул. — Вы искали лекаря, а мне был знак…

Он лгал, нагло и беспросветно лгал, принося себя в жертву. Ложь, очередная ложь, за которой наверняка когда-то — а может, и совсем скоро, — последует наказание, а сейчас он стоял, смотрел в глаза человеку, ловящему любую надежду, и, говоря неправду, даже не испытывал особых угрызений совести. Племянница была ему как родная дочь, маленькое солнышко, избранница богов. И он был готов её спасти любой ценой, но сейчас даже не самая страшная часть, разве что обманет надежды столь важного человека. Если это раскроется, ему мало не покажется, но хуже бедному сыну шаха не станет. Как, впрочем, и лучше.

— Знак? — правитель подался вперёд, глаза его заинтересованно заблестели.

Сайид не видел лица Асура, но ему показалось, что мальчишка улыбнулся. Или просто он слишком перенервничал.

— Да, — кивнул монах. — Могу ли я увидеть его? Но, к сожалению, я ничего не могу гарантировать, -всё-таки добавил он под грузом совести.

— Знак должен быть к лучшему, — отозвался правитель. — Проводите его, — он махнул кому-то из слуг рукой. — Их. Обоих.

Несуществующий знак.

Стражник Сайида никоим образом не вдохновлял. Вряд ли он что-то заподозрит, но монах боялся надеяться даже на хороший исход. Думал только, что в крайнем случае можно подставить мальчишку.

Сын шаха казался таким же хрупким, как Асур, что раба явно удивило. Мальчишка старательно отводил взгляд, но все равно в итоге возвращал его к худому, только более бледному лицу знатного сына.

Он оказался очень доверчивым. Без сомнений подал руку, внимательно слушал ту чушь, которую он нёс, а Сайид уже давно осознал, что служителям веры достаточно лишь принять одухотворённый вид, чтобы им поверили. Кровь его раздобыть не составило труда. Принц сам подал руку и даже не вздрогнул от укола. Асур при этом слегка поморщился и наконец-то отвёл взгляд. Испугался? Отвращения мальчишка фактически не испытывал, как Сайид уже успел заметить. Или просто растерялся?

Монах напоследок наговорил сыну шаха одобряющей ерунды и помолился над мальчиком — искренне, зла чужому ребёнку он не желал. Вдруг и правда боги смилостивятся над ним.

(Сайид не знал, что мальчик умер через пятнадцать дней.)

После этого они с Асуром чуть ли не сбежали из дворца. Сайид при рабе старался держать лицо и сохранять спокойное лицо, но мрачно осознавал, что теперь назад дороги нет. Их путь начат, и слава богам, если солнце будет ярко его освещать.