Гарри Поттер и Отряд Дамблдора (бывш.Head Auror) (гет)

Вечером после похорон четверо друзей сидели в комнате Рона, говорили на отвлеченные темы и старательно не плакали. Они обсуждали квиддич, Гарри и Гермиона рассказывали забавные истории про маглов, а Рон и Джинни пересказывали случаи из своего детства. Вдруг в окно постучалась большая серая сипуха. Гермиона резко встала, открыла окно и сняла письмо с лапки совы. Быстро прочитав его, она со вздохом облегчения села на кровать, на лице её читалась радость и волнение.

— Это письмо от Кингсли, я попросила его связаться с Австралийским Министерством Магии. Они нашли моих родителей, и через неделю я улетаю в Австралию.

— Я с тобой, — хором ответили Гарри и Рон.

— Нет, я думаю, мне стоит поехать одной. Все-таки это мои родители, а не шайка Пожирателей Смерти.

— Гермиона, даже и не думай, одна ты не поедешь! — Рон схватил её за руку, будто боялся, что она прямо сейчас трансгрессирует в Австралию.

— Рон, я большая девочка, я как-нибудь справлюсь без телохранителей.

— Гермиона, подумай сама, — теперь заговорил Гарри, — все считают, что мы втроем уничтожили Волдеморта, половина Пожирателей до сих пор в бегах и жаждут мести. А ты, несмотря на то, что самая умная, не самая лучшая в бою, извини. Так как ты собираешься ехать куда-то одна? В случае опасности ты даже не сможешь переместиться, потому что никогда не оставишь родителей одних, если вам будет грозить опасность, — Гарри пытался говорить спокойно, хотя упрямство Гермионы его немного раздражало.

— И ты туда же! Ну что нам теперь, вечно везде быть втроем?

— Нет, теперь вам везде быть вчетвером, — встряла Джинни, молча следившая за разговором до этого момента.

— Гермиона, я готов как-нибудь смириться с тем, что ты поедешь с Роном. Но одна ты не поедешь.

— А кто меня остановит?! — безаппеляционный тон Гарри еще больше разозлил Гермиону, — может ты забыл, но я улечу в Австралию, и вы не будете знать, где я!

— Гермиона, половина министерства будет знать, где ты, — Рон говорил с неприкрытым сарказмом, — и ты правда думаешь, что Великому Гарри Поттеру будет сложно что-либо узнать в министерстве? Даже Невыразимцы из Отдела Тайн расскажут ему, что угодно, но, правда, за автограф, — он состроил смешную рожу и все четверо рассмеялись. — Послушай, Миона, — Гарри первый раз услышал такое обращение к Гермионе, но, похоже, Рон пустил вход "тяжелую артиллерию", — ты не поедешь одна, если вдруг не придумаешь гениальный способ, с помощью которого мы сможем мгновенно узнать что ты в опасности и переместиться к тебе.

— Патронусы не подходят, монеты с Протеевыми Чарами тоже, — добавил Гарри, — они работают, только если у тебя палочка в руках.

— Замечательно! Я просто возьму и придумаю этот способ! Пара пустяков! — Гермиона говорила с неприкрытым сарказмом. Друзья снова рассмеялись, но Гарри подумал, что он совсем не будет удивлен, если через неделю Гермиона представит им этот способ.

* * *

Утром, во время завтрака, пришла еще одна сова из министерства: почта для Гарри, Рона и Гермионы, которую им посылали за предыдущие три дня, была проверена на проклятия и яды, и чуть позже должна была быть доставлена в Нору.

— А я-то все думала, почему за столько дней ни одной совы, — Гермиона была явно озадачена, — Мне надо уйти ненадолго, Гарри, одолжишь свою мантию?

— Да, конечно, — Гарри ушел наверх в поисках мантии, после того как он её нашел, Гарри спустился и обнаружил, что из Министерства Магии уже прислали почту. Проводив Гермиону, Гарри с Роном сели разбирать кипу внушительных размеров. Спустя час они просмотрели примерно треть, и Рон уже начинал тихонько стонать:

— Это ужасно, просто ужасно, — его выражение лица напомнило Гарри времена, когда они сидели в Гриффиндорской Общей Гостиной и делали уроки, — почти все письма одинаковы, все спрашивают о том, что было в этом году, как будто мы действительно будем им лично отвечать. А еще убивают письма фанаток и тех, кто считает нас бесполезными выскочками. Хотя письма с признаниями в любви очень даже ничего.

— Радуйся, что тебя не слышит Гермиона, — усмехнулся Гарри, — а что, угроз тебе не приходило? Везет.

В комнату зашла Джинни, помогавшая до этого миссис Уизли:

— Ну что, все еще пожинаете плоды знаменитости, — улыбаясь, она уселась рядом и взяла первое попавшееся письмо из кучи, прочтенных Гарри.

— Подожди недельку, они еще не знают, что ты доблестный предводитель Хогвартского Восстания, — поддразнил её Гарри.

— А как только они узнают, что ты девушка Гарри Поттера, самая опасная почта будет прислана именно тебе, — рассмеялся Рон, — помните, что присылали Гермионе после той статьи Риты Скитер?

— Насколько я помню, закончилось это её руками в волдырях. Хорошо все-таки, что сейчас почту проверяют, — Гарри посмотрел на Джинни, и заметил, что она изрядно покраснела, и в руках держала уже несколько его писем:

— Я убью их всех. Я сейчас пройду по каждому адресу и убью их всех, — голос Джинни был тихим и полным злости.

— Эй, Джин, успокойся, это всего лишь фанатская почта. Я же не собираюсь им отвечать, — Гарри взял письма из её рук, кинул в камин, а потом обнял Джинни.

— Ха, может так делать со всем письмами, не распечатывая? — Рон последовал примеру Гарри, и кинул кипу прочитанных писем в камин, — Сестренка, не кипятись, если ты будешь убивать каждую фанатку Гарри, то это будет похоже на начало новой войны. Так и вижу заголовки газет: "Ревнивая девушка Гарри Поттера стала массовой убийцей. Лондон в панике!".

— Погоди, пока Гермиона прочитает свою почту, Рон, а там уже посмотрим, кто из нас станет массовым убийцей, — сквозь смех ответила Джинни.

На некоторые письма Гарри все же отвечал, в основном они были от членов семей погибших. Когда почта, наконец, кончилась, Джинни заявила, что хочет на свежий воздух, и они с Гарри отправились к озеру, находившемуся примерно в миле от Норы.

* * *

День был действительно хорошим. Казалось, даже погода радовалась, что война наконец-то закончилась: для самого начала лета было довольно тепло, на небе не было ни облачка. Прогулка с Джинни и болтовня о всяких пустяках напомнили Гарри то время, когда они встречались в школе. Казалось, с того времени прошла целая вечность. За это время слишком много всего произошло, слишком сильно изменились и Гарри и Джинни. Они смеялись, как раньше, обнимались, как раньше, но Гарри по привычке старался замечать любое движение вокруг, а не смотрел восхищенными глазами только на Джинни, как раньше, и палочка по привычке была в рукаве, а не в заднем кармане джинсов, что тоже было раньше.

Наконец найдя озеро, они расположились на поляне, рядом с вековым дубом, и Гарри абсолютно автоматически наложил пару защитных заклинаний вокруг них. Поймав удивленный взгляд Джинни, он пожал плечами:

— Ну что? Попробуй скрываться год, и у тебя тоже появится такой рефлекс, обещаю.

Молча облокотившись на шершавый ствол дуба, Джинни откинула голову назад и зажмурила глаза, ощущая ласковые лучи летнего солнца на бледной коже. Не открывая глаз, она, наконец, ответила:

— Я понимаю это, но меня до сих пор немного удивляет появившаяся у вас троих почти паранойя. Иногда вы все напоминаете Грозного Глаза. Еще и отказываетесь пускать Гермиону одну. Я не сильно сомневаюсь, что она придумает что-нибудь, лишь бы поехать одной...

— Замечательно, — закатил глаза Гарри. — Она будет первой, кто придумает мгновенный способ связываться друг с другом без магии и, тем более, магловской техники.

— Тебе не кажется, что вы с Роном все-таки горячитесь? Она же самая умная ведьма поколения... — осторожно начала Джинни. Гарри поднял ладонь, прерывая ее:

— Но она далеко не лучшая дуэлянтка. Дело не в этом. Тебя я тоже никогда не отпустил бы одну, хотя, на мой взгляд, ты сражаешься лучше Гермионы.

— Интересно, кто бы у тебя спросил, — фыркнула Джинни.

— Перестань. Глупо быть знаменитым борцом с плохими ребятами и улетать одному за полмира. Если бы я собрался в Австралию один, ты бы нормально это восприняла?

Джинни опустила глаза, рассеянно обрывая травинки:

— Нет, не думаю… Единственное, что меня успокаивало весь этот год, это то, что с тобой были Рон и Гермиона.

— Вот видишь.

— Хотя то, что Фред всегда был с Джорджем, его не уберегло… — тихо добавила она, закусывая губу и отворачиваясь. Растерявшись, и не вполне понимая как себя вести, Гарри неловко приобнял ее за плечи, осторожно прижимая к себе. Он впервые видел Джинни — сильную, волевую, бесстрашную — такой беспомощной. Это пугало его, к тому же Гарри ненавидел её слезы и то, что он ничего не может с этим поделать. Помолчав какое-то время, она, наконец, заговорила:

— Я понимаю, что надо смириться со всеми потерями и просто жить, — уткнувшись лицом в его плечо, тихо промолвила Джинни. — Но я не знаю, как. Даже не знаю, хочу ли я вернуться в Хогвартс. Слишком много плохих воспоминаний…

— Хогвартс... — задумчиво произнес Гарри, перебирая ее спутанные волосы. — Кажется, я тоже совсем не знаю, что делать дальше... Последние три года я, честно говоря, не думал, что у меня будет будущее, — слегка отстранившись, чтобы заглянуть в ее глаза, сказал он. — Единственное, что я точно знаю, что хочу всегда быть рядом с тобой.

В глазах Джинни стояло непонятное выражение. Горечь? Непонимание? Грусть?

— Гарри, я люблю тебя, но…

— Извини, — смутившись, он отвел глаза. — Я не собираюсь тебя ни с чем торопить…

— Понимаешь, — медленно, осторожно подбирая слова, произнесла девушка, — я постоянно боюсь, что с тобой что-нибудь случится, и ты опять покинешь меня на год… Боюсь, что ты станешь аврором, и через месяц погибнешь...

— Все будет хорошо, — твердо ответил Гарри, перебивая ее. Глядя в ее мокрые от слез глаза, в которых читалось сомнение, он наклонился и поцеловал ее с необычной решительностью, в отчаянной попытке успокоить её и заверить в своих словах. Обвив руками его шею, Джинни ответила на поцелуй. Отстранившись, Гарри был просто счастлив увидеть улыбку на её губах.

— Извини меня, — в голосе Джинни больше не слышалось слез, но он все еще дрожал, — я знаю, что нечестно просить тебя не становиться аврором, когда ты всегда этого хотел. И я точно знаю, что если объявится еще один плохой парень, ты не станешь сидеть в стороне и надеяться, что все само собой рассосется. Просто, наконец, все так спокойно и хорошо, ты снова рядом... И мне так хочется, что бы все это длилось как можно дольше...

— Я буду рядом, пока ты сама этого хочешь, — Гарри сильнее обнял её, подумав про себя: "Моя бедная Джинни. Если меня война сделала параноиком, то что же она сделала с тобой... Ты стала бояться за спокойствие..."

— Ты будешь рядом вечно? — Джинни наконец-то улыбнулась, — Здорово!

Гарри улыбнулся, но, не успев ответить, резко обернулся, услышав сзади чей-то голос. Зеленый луч заклинания ударился об щиты, развеяв их оба, но не достигнул цели. Гарри выхватил палочку, смотря на человека в черном плаще и маске Пожирателя Смерти:

— Протего! Джин, трансгрессируй в Нору и позови Рона, — услышав щелчок, он убрал щит, об который только что ударилось еще одно заклинание, и атаковал противника, — Петрификус Тоталус!

Пожиратель Смерти упал на траву. Не придумав ничего лучше, что бы узнать, есть ли еще нападающие, Гарри громко спросил:

— С тобой был еще кто-то? — и, разумеется, не дожидаясь ответа, взмахнул палочкой — Легилименс!

Это было на удивление легко. Гарри видел обрывки мыслей, трое Пожирателей находятся у Норы, дожидаясь удобного момента напасть, потом Гарри и Джинни уходят, и он направляется за ними. Двое других говорят, что нападут где-то через час...

Сзади послышался щелчок, Гарри обернулся и увидел Рона:

— Гарри, что тут?..

— Рон, обратно в Нору, там еще двое! — напоследок обезоружив лежащего Пожирателя Смерти, он трансгрессировал в дом и обнаружил на заднем дворе еще двух лежащих в черном. Оба они были полностью обездвижены и, Гарри искренне им посочувствовал: лица обоих облепили огромные крылатые твари. Рядом стояли Гермиона и Джинни с палочками наготове.

— Это все, — успокоил их Гарри. Гермиона кивнула и послала кому-то Патронуса, — Кингсли? — Гермиона кивнула.

Джинни смотрела на Гарри испуганными глазами. Когда он подошел и обнял её, она нервно хихикнула:

— Я больше никогда не буду называть тебя параноиком. Если бы ты не... — голос её дрожал.

— Так что произошло в лесу? — спросила Гермиона.

— Мы сидели и разговаривали, когда вдруг этот, — Гарри выругался, — вылетел из кустов и чуть не убил Джинни. А за десять минут до этого меня назвали параноиком за то, что я наложил пару щитовых заклинаний... — Гарри передернуло от мысли, что могло бы быть, если бы он этого не сделал, — А что было у вас? Ты вообще давно вернулась?

Гермиона смутилась и покраснела, а Джинни сказала:

— Когда Рон трансгрессировал к тебе, появился сначала один, и когда я наложила на него Летучемышиный сглаз, второй чуть не достал меня. Я не знала, что их двое... Внезапно трансгрессировала Гермиона и обездвижила его.

— Так понятно, — Гарри и Рон испытующе смотрели на Гермиону, — ну рассказывай, как ты это сделала?

— Я, конечно, знал, что ты придумаешь способ, но что бы так быстро! — на лице Рона отразилось восхищение.

— Что? — Гермиона делала вид, что не понимает, о чем они говорят.

— Как ты узнала, что мы в опасности?

— Я не знала... Это просто было совпадение. Я трансгрессировала в Нору, и увидела Пожирателя Смерти за спиной у Джинни...

— Миона, — начал Рон, — в прошлый раз, когда с тобой происходили странные вещи, и ты утверждала, что это совпадение...

— Оказалось, что ты весь год пользовалась Маховиком Времени, — закончил Гарри.

Гермиона закрыла глаза на пару секунд, потом заговорила:

— Я расскажу позже, хорошо? Мне надо сначала доделать их...

— Их? — Рон хихикнул, — звучит пугающе.

— Боюсь прерывать этот странный разговор, — из дома выглянула миссис Уизли, — но что двое Пожирателей Смерти делают у нас на заднем дворе?

— Ничего страшного, мам, просто они на нас напали... — Рон говорил веселым тоном, — правда, их было трое.

— Ой, точно! Надо притащить сюда третьего, — Гарри достал палочку, чтобы трансгрессировать.

— Я с тобой, — хором сказали остальные трое.

— Вдруг там еще остались, — добавил Рон.

— Нет, их точно было всего трое.

— Ты что, того в лесу уже попытать успел? — Гермиона подняла одну бровь.

— Нет. Кажется, я наконец делаю успехи в Легилименции, — Гарри трансгрессировал в лес и, взяв Пожирателя Смерти, вернулся в Нору. Почти сразу после него появилось трое авроров.

— Добрый день, я Гавейн Робардс, глава отдела Мракоборцев, — начал один из них. Он поприветствовал каждого отдельно, представил своих двух коллег и, улыбнувшись, окинул взглядом трех Пожирателей Смерти, — Похоже, у вас не возникло никаких проблем.

— Все дело в многолетних тренировках, — сказал Гарри ироничным услужливым тоном, — и пусть министерство примет наш скромный подарок.

— Это последние трое известных Пожирателей Смерти, так что подарок не такой уж и скромный, — рассмеялся Робардс, — Спасибо, мисс Грейнджер, что дали нам знать так оперативно.

Гермиона кивнула. Двое авроров молча забрали арестованных и трансгрессировали из Норы.

— Суровые ребята, — задумчиво произнес Рон.

— Авроры почти все такие. Знаете, я сам иногда устаю от суровости всех остальных, — жизнерадостно заявил Робардс, — ну что ж, мне тоже пора, меня опять ждет куча возни с бумагами. Как обычно, Поттер, Уизли и Грейнджер кого-то ловят, а мне писать отчеты, эти трое вторгаются в министерство, а мне писать отчеты, они затевают драку с Пожирателями Смерти в Годриковой Лощине, а мне опять писать отчеты, потом они грабят Гринготтс, и мне снова писать отчеты...

— Мистер Робардс, — заговорил Рон, — только в этот раз под Уизли будет иметься ввиду не я, а Джинни.

— А! Хорошо! Разнообразие, — главный аврор рассмеялся, — ну что ж, всего хорошего... — кивком попрощавшись, он трансгрессировал.

— Странный человек, — заговорила миссис Уизли, — Артур говорил о нем: один из лучших авроров столетия, мастер дуэлей, но серьёзно говорит только о работе, да и то, редко.

— Было бы хуже, если бы он был как Перси, — весело ответил Рон.

— Миссис Уизли, извините. Не думаю, что они бы напали, не будь меня тут... — Гарри покраснел.

— Молли, дорогой, я же просила звать меня по имени. Глупости все это, — миссис Уизли махнула рукой, — Рон тоже хорошая для них приманка. Да и я, кстати, с тех пора как Белла попыталась убить девочек, по идее должна пасть жертвой их мести, — голос её был беззаботный, как будто она рассказывала какую-то веселую историю.

* * *

Вечером из министерства пришли приглашения всем члена семьи, плюс Гарри и Гермионе, на Вечер Памяти, который все же больше был посвящен празднованию окончания войны. Оставшиеся до него несколько дней прошли тихо. Гермиона еще пару раз куда-то уходила с мантией Гарри, Рон помогал Джорджу с магазином, который тот решил восстановить. Гарри и Джинни почти все время проводили вместе, иногда помогая миссис Уизли по дому, иногда сидя у того самого озера, иногда просто гуляя.

В семь вечера деcятого мая все отправились в Хогвартс, в котором проходил Вечер. Большой Зал преобразился. Столы факультетов и преподавателей были убраны, почти все пространство занимали стулья, за исключением широкого прохода в центре и небольшого помоста на месте стола учителей. Когда четверо друзей зашли в зал, уже сидящие люди стали замолкать и поворачиваться к ним. За восемь лет Гарри научился спокойно реагировать на то, что все на него смотрят, но сегодня он чувствовал себя не в своей тарелке. Почти все эти люди считали, что он их спас, а еще два года назад большинство из них было уверено, что он ненормальный и неуравновешенный охотник за славой. А тех, кто всегда верил ему, почти не осталось...

Джинни крепче сжала его руку, и он улыбнулся ей, прогоняя прочь грустные мысли. "Война закончилась, — напомнил он себе, — и у тебя, наконец, есть будущее, Поттер". В голове всплыла давно услышанная фраза: Разговор сам с собой — первый признак сумасшествия. Гарри тихонько хихикнул и плохого настроения как не бывало, кроме того появилась идея, как немного развеяться. Он подмигнул удивленной Джинни, и повел её к уготовленным им местам. Не дойдя до них пару метров, он хитро улыбнулся и спросил:

— Джин, хочешь оказаться завтра на первой обложке всех газет?

— Почему бы и нет, — она выглядела немного растерянной, — а что для этого надо сделать? Убить пару десятков человек?

— Почти, — Гарри усмехнулся, — всего-навсего вызвать приступ у полусотни девушек, — и, не дожидаясь ответа, он поцеловал её на глазах у полуторатысячной публики. Поцелуй был долгим, потом он отстранился и, как ни в чем не бывало, жестом пригласил Джинни, чьё лицо было фирменного алого цвета Уизли, сесть. Рон и Гермиона, стоящие рядом, укоризненно посмотрели на него, но Гарри, садясь вслед за Джинни, широком им улыбнулся и прошептал:

— Вы просто завидуете.

— Вот еще, — уши Рона тоже начали краснеть, — между прочим, она моя маленькая сестра...

— Которая наложит на тебя не маленькое проклятие, если ты еще раз так назовешь её, — перебила брата Джинни. Гермиона лишь тихо посмеивалась над ними.

Наконец зал наполнился гостями и на сцену вышел Кингсли:

— Приветствую вас, дамы и господа. Сегодня мы собрались в этом знакомом всем нам замке, в котором неделю назад велась отчаянная битва. Мы выиграли эту битву, и мы выиграли войну. Мы собрались не только, чтобы почтить память павших, но и отпраздновать победу, которая далась нам настолько большой ценой. Также мы собрались, чтобы наградить героев, оставшихся с нами и ушедших. Говоря о героях, я в первую очередь имею в виду трех выдающихся молодых людей, без которых не было бы конца войны. Они совершали вещи, которые все мы считали невозможными. Они несколько раз сражались с Пожирателями Смерти, в поисках вещей, благодаря которым нельзя было уничтожить нашего главного врага, они ворвались в Министерство Магии и ограбили "Гринготтс". И они, как никто другой, заслужили свои награды. Но есть еще один человек, который сделал для победы больше, чем даже они, — голос Кингсли резко поменялся с почти веселого на очень серьёзный, — Орденом Мерлина Первой Степени посмертно награждается мистер Северус Снейп, единственный человек, который смог обманывать Волдеморта на протяжении многих лет, и самый смелый человек, которого я когда-либо знал. Почтим его память минутой молчания, — на долгую минуту зал наполнился тишиной. Гарри помнил лишь одну подобную минуту в этом месте, когда три года назад вся школа почтила минутой молчания память Седрика Диггори. Наконец, Кингсли снова заговорил:

— А теперь я хочу пригласить на сцену наших трех героев, чтобы наградить их и попросить сказать нам несколько слов. За спасение Британского Магического Сообщества Орденами Мерлина Первой Степени награждаются мисс Гермиона Грейнджер, мистер Рональд Уизли и мистер Гарри Поттер.

Под аплодисменты трое друзей поднялись на сцену, и Кингсли вручил им ордена. Затем Гермиона заговорила:

— Есть ситуации, после которых люди, вместе пережившие их, не могут не быть друзьями. На первом курсе Рон и Гарри спасли меня от горного тролля, пробравшегося в замок, и тогда я подумала, что они чокнутые, и мы навсегда стали лучшими друзьями. Я много раз убеждалась в этом суждении о них, и точно знаю, что никто другой не сделал бы то, что сделали они... мы... просто потому, что остальные считали это невозможным. Я никогда не скажу, что это было легко: это было почти невыполнимо. А сейчас я лишь надеюсь, что никому в голову больше никогда не придет мысль, что я украла палочку у кого-то из чистокровных волшебников, — Гермиона грустно улыбнулась и немного отступила назад.

Заговорил Рон:

— Когда-то давно Гарри сказал мне фразу, которую тогда я не понял: все геройские поступки самим участникам никогда не кажутся такими потрясающими, как о них потом говорят. Сейчас я это понимаю. Мы просто пытались выжить и сделать то, что другие не могли, хотя бы потому, что они не знали, что делать. Иногда мы сами не знали. Иногда я просто шел за двумя моими друзьями, сам не веря в успех нашей затеи. Но сегодня мы все собрались, потому что война кончилась, а значит, что я зря не верил в успех, и спасибо Гарри и Гермионе, что они верили в меня, — уши Рона были ярче его волос. Он посмотрел на Гарри, и тот продолжил их общую речь:

— Мои скромные друзья сваливают свои заслуги друг на друга, абсолютно зря, между прочим. Когда-то, очень давно, ввязываясь в первую серьёзную передрягу в моей жизни, я по глупости и детской наивности предложил Рону и Гермионе не идти со мной. Они посмотрели на меня как на идиота, и мы пошли вместе. Тогда бы я не справился без них. И никогда бы не справился. Но победа, которую мы сегодня празднуем, заслуга не нас троих. Это заслуга всех тех, кто здесь сегодня находится. Это заслуга каждого волшебника, погибшего в обе войны с Волдемортом, и всех тех, кто жив, но не может быть с нами, — Гарри думал о родителях Невилла, — Я хочу, чтобы каждый из нас всегда помнил одну вещь. Армия Волдеморта была гораздо сильнее и многочисленнее. Он сам был практически бессмертен еще год назад. Мы победили благодаря тому, чего никогда не было у него: дружба, любовь и семья, — Гарри замолчал. Весь зал поднялся и зааплодировал.

Больше на награждении никто речь не произносил. Почти все участники битвы за Хогвартс получили Ордена Мерлина третьей степени. Второй степени получили миссис Уизли, Джинни, Луна, Невилл, и несколько профессоров Хогвартса, а также, посмертно, все погибшие. После официальной части, Гарри, с трудом протиснувшись через толпу, нашел Хагрида (к счастью это было не так сложно):

— Хагрид, мы можем поговорить?

— А, Поттер, наконец, вспомнил и про меня, — он угрюмо посмотрел на Гарри.

— Я не забывал, просто не было возможности тебя увидеть... Хагрид, прости за то, что было в лесу. Я правда никак не мог дать тебе знать, что я жив, — Гарри ненавидел себя за те минуты, но понимал, что по-другому он тогда не мог себя вести.

— А можно было просто не умирать. Это же даже не бой был! Ты просто взял, пришел без палочки в руках и дал себя убить.

— Ну, ты же понимаешь, что другого выхода не было? Хагрид, честное слово, это не был оригинальный способ самоубийства, — Гарри растерялся. Он не хотел рассказывать про хоркруксы и не знал, как объяснить то, что он дал себя "убить".

— Ладно, забудь... — Хагриду, казалось, надоело сердиться, — Живой и то хорошо, — он улыбнулся и пошел куда-то к выходу.

Сзади кто-то похлопал Гарри по плечу. Обернувшись, он увидел Ли Джордана:

— Гарри, привет, с тобой можно поговорить? — Ли выглядел каким-то растерянным. Гарри предложил пойти в более тихое место.

Сев на парту в одном из классов, Ли заговорил:

— Слушай, мне, правда, неловко это обсуждать... Газетчики атакуют меня письмами, требуя, что бы я взял у вас троих интервью, а вся Англия атакует письмами "Пророк", интересуясь, почему я до сих пор не взял у вас интервью. После того рассказа про Снейпа, все решили, что я специальный корреспондент Поттера.

— Извини, Ли, я не думал, что так получится...

— На самом деле, если вы трое не против, конечно, я хотел бы, чтобы вы все-таки дали интервью в Поттеровском Дозоре. Передачей заинтересовалось пара радио, и они точно возьмут меня работать, если вы на нее придете. Мне не очень хочется забрасывать передачу, за год она стала весьма популярной, знаешь ли, — Ли улыбнулся.

— Это могло бы решить кучу проблем, — Гарри чувствовал себя не уютно, когда его приятель просил дать ему интервью, — спасибо за приглашение, Ли. Гермиона через пару дней уезжает в Австралию, и когда она вернется, мы обязательно о нем договоримся, хорошо?

Ли кивнул. Они распрощались, и Гарри пошел искать Рона, Гермиону и Джинни. Оставшийся вечер прошел медленно: Гарри общался с приятелями, которых не видел почти год, не считая короткого разговора перед битвой за Хогвартс, то и дело подходили малознакомые и совсем незнакомые люди, которые поздравляли его и благодарили, и каждый раз Гарри мечтал, чтобы все это поскорее кончилось. Наконец все Уизли собрались домой, и Гарри с облегчением вздохнул, оказавшись в Норе.

Поздним вечером в комнату, где сидели Гарри, Рон и Джинни, влетела радостная Гермиона, в руках у нее было четыре небольших бархатных коробочки, таких, в которых обычно хранятся ювелирные украшения. С восклицанием «Ура! Я наконец-то доделала их!», она раздала каждому коробочку с его именем. Гарри открыл свою и обнаружил небольшой медальон, примерно с дюйм в диаметре. Это был гладкий серебряный диск, с тремя красными камнями, распложенными треугольником. На вопросительные взгляды Гарри и остальных, Гермиона ответила:

— Это Омнилокусы. Мое собственное изобретение.