Танец в огне (гет)

Небо над Косым переулком окрасилось красным цветом. Таким же, как и кровь, заливающая белые края фаянсовой раковины. Красное на белом — это было так пошло. Магия стала нестабильна. Магическая слабость вновь стала причиной кровотечения. Джинни осела на пол, надеясь только на то, что не сдохнет раньше времени. Над кабаком Тома пахло алкоголем и перегретым маслом, гвалт с лёгкостью проникал через деревянные перекрытия пола и стен. Но Джинни и помыслить не могла о том, чтобы вернуться к родным. Она знала, что это снова сделает её слабой, уязвимой, отнимет решительность. Кровь продолжала течь сквозь пальцы, зажимающие нос, струилась по предплечьям. Джинни потянулась за белым вафельным полотенцем, сметая баночки и бутылочки с кремами и шампунями, в изобилии громоздящиеся на бортиках раковины.

Красное на белом.

Ночью Джин спала и не спала одновременно. Отблески кровавой, такой же, как небо и подбой её плаща, луны проникали в спальню через неплотно задёрнутые шторы. Джинни стало жутко, она поднялась с измятой постели и, прежде чем закрыть портьеры, посмотрела на улицу, освещённую только ярким светом луны. Снаружи, подтянув широкий воротник мантии к самым ушам, стоял Тёмный Лорд и, задрав голову вверх, смотрел прямо в её окно. Джинни в страхе отшатнулась от подоконника, дрожащими пальцами срывая штору с крючков. Когда страх отступил, с вернувшейся решимостью Джинни сделала шаг вперёд, но Лорд Волдеморт уже бесследно исчез.

* * *

Фламель всё-таки сдался. Ещё четыре раза он выходил, грозился вызвать французские правоохранительные органы, прогоняя с крыльца. Джин лишь сильнее сжимала тонкие губы, как норовистая лошадь, мотая головой.

— Что стало с Альбусом? — спросил Фламель, когда в очередной раз вышел из дома, устало прислонившись к перилам крыльца.

— Лорд Волдеморт приказал убить его.

— Так он всё-таки воскрес?

— Увы, — Джинни апатично осталась сидеть на ступеньках и, чтобы разглядеть Фламеля, ей пришлось запрокинуть голову, щурясь от лучей заходящего солнца. На вид Фламель, как и его жена, не выглядел древним стариком.

— А этот ваш мальчик, который должен был всех спасти? Как бишь его?

— Гарри Поттер. И он, — Джинни сглотнула горькую тягучую слюну, — тоже убит.

Фламель молчал и мял отвороты мягкой домашней мантии.

— Очень жаль. Так что вы хотите?

— Я хочу убить его, — выпалила Джин прежде, чем задумалась. А ведь она ни за что не хотела говорить это Николасу Фламмелю.

— О, святая Мария Пророчица⁽¹⁾, я же всего лишь скромный алхимик, я вам ничем не могу помочь.

Джинни вскинулась как развернувшаяся пружина.

— Легилименция. Окклюменция. Что угодно. Научите меня! Я знаю, именно вы научили Альбуса Дамблдора многому из того, что заставляло Волдеморта его бояться.

— Но Альбус до много дошёл сам, — заикнулся было Фламель, но столкнулся с непреклонно горящими карими, с золотыми крапинками вокруг зрачка, словно тигровыми, глазами и со вздохом добавил: — Ладно, проходите. Мы подумаем, что можно сделать. Остановитесь в мансарде и будете помогать мне с экспериментом. А ещё по дому. Наш домовой эльф совсем старый, и теперь Пенни⁽²⁾ тяжело приходится, а, кроме того, я не могу содержать вас бесплатно.

Джинни просияла и мысленно вознесла хвалу Мерлину, заходя вслед за древним алхимиком в его дом.

* * *

Он спал. Или не спал?

Ложился в постель; чёрный шёлк холодил кожу, и согреться никак не удавалось. Ему, как и любой змее, трудно приходилось без солнечного света. А осенью над Англией нависало только тяжёлое серое небо.

Девушка Джиневра — солнечный свет. Солнце, превратившее земли по обе стороны от русла Нила в пустыню, иссушившее воды Мёртвого моря. Солнце, сводящее с ума и оставляющее ожоги на коже. Солнце, на которое больно смотреть.

Темный Лорд хотел греться в этом свете...

Коридоры Министерства были весьма запутаны и часто вели не туда, куда ты шёл. Лорд Волдеморт оказался перед обшарпанной дверью министерского палача помимо собственной воли. За поворотом мелькнул край киноварного плаща. Но в этот раз он не мог позволить остановить себя, хоть сама Моргана восстала бы из небытия. Тёмный Лорд вошёл без стука, толкнув дверь рукой, впервые за столько лет позабыв о магии.

Просторный кабинет с единственным окном за спиной Макнейра, стабильно транслирующим грозу, делился на две зоны: рабочую и тренировочную. Полукруглая часть кабинета включала в себя всего два стола друг напротив друга и упиралась в прямоугольную часть тренировочного зала, отделённого от кабинета затейливой каменной аркой.

В зале в изобилии громоздились снаряды для спортивной подготовки палача и его единственного помощника, необходимого с тех пор, как Уолден стал не просто "ликвидатором опасных животных", но "устранителем опасных людей". На прямоугольной стене прямо напротив входа висело разнообразное оружие.

Макнейра, судя по всему, не волновало презрение министерских работников, и, тем паче, недовольство им Погодного отдела и вечная гроза за окном. Не забивая мысли подобными глупостями, он положил голову на высокую спинку своего кресла и спокойно дремал, вытянув ноги вперёд.

* * *

Нет, Джинни ничуть не расстроилась, когда Том Реддл умер. Хоть он и был единственным другом Джин и обещал не покидать её. Но до него в отличие, скажем, от Гарри, который тоже много чего обещал, у девушки теперь была возможность добраться.

— Милорд, — лёгкий поклон головы. Ни к чему смотреть в глаза, если хочешь спровоцировать змею на бросок. Если змея всё равно уже здесь и полна яда. Словно случайно, она вновь скинула мантию, оставшись только в облегающем платье, слегка прикрывающем колени.

Когда Уолдену дали понять, что Тёмный Лорд пришёл не по его душу, палача как ветром сдуло. Лишь только дверные петли слегка заскрипели.

— Любопытно тут у вас, — Тот-кого-нельзя-называть провёл длинными узловатыми пальцами по красному дереву стола Макнейра. Остановился перед фигуркой гиппогрифа, которому палач отрубает голову. Голова падала на постамент, исчезала и появлялась снова на своём месте. Равно как руки палача вновь поднимали топор. Тёмный Лорд хмыкнул и продолжил свой путь вдоль стола, остановившись напротив стены, на которой в изобилии разместились топоры разных видов, косы, плети и даже мечи. Мужчина разглядывал всё это великолепие с живым интересом, будто не мог вспомнить, зачем сюда пришёл.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, милорд? — спросила Джинни, устав гадать, что же он предпримет.

— Чем ты можешь мне помочь, девушка? — спросил он, словно сам у себя, и внезапно обернулся столь резко, что полы его струящейся мантии взметнулись. Его глаза горели, словно рубины. Рубины в проклятой сокровищнице. Джинни невольно обхватила себя за плечи. Тысяча мыслей всплывала в её сознании, и она стремительно подавляла их одну за другой, топила в кровавом свете луны прошедшей ночи.

* * *

Не отводя глаз, он коснулся её мыслей легилименцией. И тут же отвёл взгляд. В его силах было стереть девушку в порошок, смешать с пылью, развеять по ветру. И она это, несомненно, знала, судя по надменной улыбке, которая силилась скрыть страх в глазах.

Сведения, принесённые Ноттом, были плохой рекомендацией для девушки, стоящей перед ним. И, тем не менее, в его воображении она представала хрупкой бабочкой, способной рассыпаться пыльцой в неаккуратных руках. Он узнает всё, но позже, чтобы не портить себе удовольствия.

— Это вы мне скажите, милорд.

Когда он успел подойти столь близко? Тело — ничто в сравнении с торжеством разума. Но тело ведёт его, даже не пытаясь спросить разрешения. Ноги путаются и всё время неумолимо приближают его к Джиневре Уизли.

— Думаешь, твоя дерзость допустима, девушка?

Взмах шёлковых ресниц, таких длинных, что почти касаются тонких бровей.

"Если бы ты только захотела", — взывал взгляд его жадных глаз.

"Если посмеешь" — отвечал насмешливый изгиб её губ. Что должно было, несомненно, его разозлить, вывести из себя, разбудить душу короля змеев. Но чудовище молчало.

Он стоял уже так близко, что видел каждую золотую крапинку на её носу.

— Твой послужной список плохо тебя характеризует, — он выверенно шагает назад, стараясь сбросить наваждение.

— Вы узнавали обо мне? — лукавый взгляд из-под ресниц. Джиневра стояла, уперев руки в стол. — Это приятно.

Он хмыкнул. Этот разговор доставлял ему не меньшее удовольствие, чем капли крови, стекающие по щекам.

— Впрочем, не думаю, что подсудимым становится менее тяжело от осознания, что мой послужной список не так уж и хорош.

— Должно быть, твой язык хорошо подвешен?

— Вы снова мне льстите, милорд.

Лорд скривился от её ужимок, зная, что она намеренно увиливает от ответа.

— Что ты делала во Франции, девушка?

— Моё имя — Джиневра, — твёрдо сказала она и, подавив усмешку, вновь опустила голову, так, что огненные волнистые пряди скрыли её лицо. — Но вы можете называть меня Джин.

— Джин — звучит совсем по-маггловски, — о, конечно, он знал её имя. Лорд двумя пальцами приподнял её подбородок, заглядывая в глаза. — Так что ты делала во Франции?

— Гостила у дальних родственников, — ответила она.

— Так долго? — в её мыслях ни следа лжи, только одна сплошная кровавая ночь и два красных глаза, глядящих из темноты. Маска, всего лишь ментальная маска.

— Я решала, чем хотела бы заняться в жизни.

— Решила? — медленно он снова пятился от неё, словно предмет, сопротивляющийся действию "Акцио".

— Хочу служить вам, — насмешку глаз не могла скрыть серьёзность голоса.

— Маленькая лгунья, — да, она лжёт. Но почему он так уверен, что это сойдёт ей с рук?

* * *

— Магия — это, конечно, хорошо, — сказала мадам Фламель, аккуратно расправляя юбку на коленях. — Но ничего не губит мужчину лучше женских чар. Это все знают.

Она лукаво улыбнулась, а весёлые складочки в углах глаз стали чётче.

— Что вы хотите этим сказать? — Джинни в ужасе отшатнулась от женщины, словно та обратилась в мантикору.

— Красота — оружие, которое срывает мужчинам голову лучше любой Бомбарды. Посмотри на себя, — Пенни махнула рукой в сторону большого потемневшего по краю зеркала, которое висело над камином. — У тебя есть всё, чтобы уничтожить его.

— Это невозможно, он уже давно не человек, — Джинни сцепила руки в замок, стремясь унять дрожь. Настолько эта мысль претила её существу.

— Ну, не узнаешь точно, коль не проверишь, — мадам Фламель взмахнула палочкой и, когда в воздух взмыли спицы с натянутой меж ними пряжей, принялась за вязание.

Джинни поднялась из кресла, в котором сидела, и сделала пару шагов по уютной гостиной к окну. В окно виднелся чудесный розовый сад, за которым Пенни ухаживала с особой любовью.

— Да, и, в конце концов, ты всегда сможешь найти мужчину, который сделает грязную работу за тебя, — донёсся до Джин голос миссис Фламель.

1) Мария Пророчица (также: Мария Еврейка, Мария Гречанка, Мария Коптская) — первая женщина-алхимик, предположительно жившая в I или III в. н.э.; возможная основательница александрийской алхимической школы, изобретательница ряда химических аппаратов и процессов, используемых по сей день.

Вернуться к тексту

2) Пенни — Пернелль — жена Николаса, того самого, настоящего.

Вернуться к тексту