Книга памяти (джен)

Никогда еще Гермиона не приходила с работы так поздно. Она и не торопилась возвращаться. Решив немного пройтись, она не заметила, что уже час ходит по кругу в парке около дома, но ей было не до таких мелочей, как маршрут хождения. Нужно было хорошенько обдумать, как поступить дальше. Отступать поздно, это она уже поняла. Но с чего начать? Нужно как-то сказать о проекте Рону, но только от одной только мысли об этом Гермионе становилось не по себе. Она чувствовала себя виноватой в том, что затронет потаенные уголки души мужа, которые тому не хотелось бы тревожить.

Беспощадный ветер сбивал с ног, опавшие листья кружились вихрем у ее ног, промозглый холод ноября пробирал до костей. Начало моросить. Окончательно замерзнув, она потеплее закуталась в шерстяной шарф, намотанный вокруг шеи, и решила, что оттягивать больше нельзя. Чем больше тянулось время, тем страшнее становилось и все больше и больше покидала решимость вообще что-либо говорить Рону. Собрав в кулак всю оставшуюся у нее смелость, она побрела к дому.

Когда Гермиона переступила порог квартиры, она услышала доносящиеся из кухни знакомые голоса и тихо вздохнула. Она не знала, к лучшему это или нет, но решила отпустить ситуацию. Пусть все будет так, как будет.

— Хээй, привет, ребята, — как можно более весело произнесла Гермиона, как только увидела друзей.

В уютной кухне за большим столом сидела родная ей компания: Рон, Гарри и Джинни. Они частенько собирались посидеть после работы за кружечкой сливочного пива и обсуждать последние новости из мира магии.

Щелкнула стрелка часов, подаренных лично миссис Уизли в день свадьбы. Эти часы были похожи на те, что стояли в доме рыжего семейства, только на них пока было всего две стрелки — Рон и Гермиона. И сейчас стрелка с ее изображением перешла из положения «в дороге» в положение «дома».

— Привет, пропажа, — подошел к Гермионе недовольный муж и чмокнул в щеку. — Ты где так долго пропадала? Мы тебя тут целый час уже ждем.

— Покорно извиняюсь. Была на важном совещании, — загадочно произнесла хозяйка квартиры и улыбнулась друзьям.

— Знаем мы ваши «важные совещания». Гермиона, твоими стараниями скоро драконов будут выгуливать на поводке вместо собачек, а в Министры Магии выберут домового эльфа.

— Очень смешно, Гарри, — не поддержала всеобщего веселья Гермиона. В вопросах, касающихся работы, она всегда была предельно серьезна, друзья об этом знали, поэтому тихое хихиканье после ее комментария переросло в открытый смех.

— Расслабься, Гермиона, присоединяйся к нам, — беззаботно улыбнулась хозяйке квартиры Джинни и указала на место рядом.

— Пожалуй, ты права, я жутко голодна.

Взяв дополнительный набор столовых приборов, она уселась рядом с Джинни и принялась за обе щеки уплетать купленную Роном еду (заодно поблагодарив всех на свете богов за то, что он решил купить еду, а не приготовил ее сам). Тем временем Гарри и Джинни принялись рассказывать о том, что было сегодня на заседании.

— Одна половина из них утверждала, что были под Империусом, а другая, что их запугали и угрожали их семьям. Трусы несчастные. Наконец-то они получили по заслугам. Правда, обидно за Стена Шанпайка. Я уверен, что он был под заклятием Империуса, в здравом уме он не стал бы помогать Пожирателям.

— У него был такой измученный вид. Мне его действительно жаль, — улыбка Джинни быстро сошла с лица. — И они чуть не засудили Перси. Видите ли, он был помощником Министра в то время, когда Министерство было на стороне Волан-де-Морта.

— Да, оттого забавнее тот факт, что в Хогвартсе он дрался с тем же самым Министром. Зато мы окончательно обелили имя Сириуса. Надо было видеть лица присяжных, когда им предъявили доказательства того, что Петтигрю все это время был жив-здоров и прислуживал своему хозяину, — Гарри довольно улыбнулся. — Однако еще большим наслаждением было посадить Яксли в Азкабан. Пожизненно. Ох, как он брыкался и отнекивался. Но если после первой пропажи хозяина ему простили его грехи, что было, по моему мнению, огромной ошибкой, то во второй раз это не прокатило.

— А Малфоям присудили несколько лет домашнего ареста. Будь моя воля, засунула бы их вместе с Яксли в Азкабан, где им самое место, — зло прошипела Джинни.

— Но доводы неопровержимы. В Битве за Хогвартс они не участвовали, в похищениях и массовых террорах тоже. Все, что им предъявили, это пассивное участие в группировке темных волшебников и сокрытие остальных участников. Единственный вопрос, что мучил меня на протяжении всего заседания — где, черт возьми, Малфой-младший?

К большому удивлению, голос подала Гермиона. Прочистив горло, она сказала:

— А я знаю, почему Малфоя-младшего не привлекли к суду.

Наступила пауза. Все ошеломленно смотрели на Гермиону.

— Откуда тебе знать? — начал было Рон, но поймал взгляд Гермионы и тут же добавил: — Хотя чего я удивляюсь, ты всегда все знаешь.

Все смотрели на нее выжидающе. Немного подождав, Гермиона глубоко вздохнула и соскребла всю оставшуюся решимость в кулак.

— Недавно мне из Министерства пришло письмо с очень интересным предложением, — осторожно начала Гермиона. Кровь прилила к щекам как всегда в самый неподходящий момент, а ладони стали чуть липкими от пота. — Мне предложили стать соавтором книги "Битва за Хогвартс".

Рон присвистнул, а Джинни издала удивленное: «Ого!».

— И когда оно тебе пришло? Почему ты не сказала мне об этом сразу? И причем тут, Мерлиновы кальсоны, Малфой?! — Рон возмущенно посмотрел на жену.

— Я не знала, как ты отреагируешь, — тихо произнесла Гермиона. — Мы ведь никогда с тобой это не обсуждали. А я знаю, что значит для тебя и для всей твоей семьи это событие.

Опять воцарилась тишина. Гермиона не смела ее нарушить и только смотрела на лицо Рона. Оно не выражало ничего, только по глазам можно было понять, как много это событие значило в его жизни.

— Знаешь, рано или поздно эту книгу все равно написали бы. И я рада, что на роль автора выбрали именно тебя, Гермиона. Хотелось бы, чтобы об этом писал не равнодушный человек, для которого битва значит больше, чем сухая статистика и безликая бойня. Я верю, что ты справишься, — Джинни ободряюще пожала руку хозяйке дома.

— Джинни права, Гермиона, — поддержал любимую Гарри. —Я тоже считаю, что лучше тебя с этой ролью никто не справится. Однако я все еще не понимаю, при чем тут Малфой

— А вот здесь начинается самое интересное. Он подписал договор с Министерством, что если станет соавтором и напишет часть книги от своего лица, то его амнистируют. И написать он должен о том, что происходило в рядах Пожирателей, какие приказы отдавал Волан-де-Морт, что входило в его планы, в общем, вся деятельность Темного Лорда и его свиты.

— Неудивительно, что Малфой согласился на предложение. Такой же трус, как и его родители, — сплюнув в открытое окно, мрачно произнес Рон.

//Тем же вечером.//

В комнате стоял полумрак, лишь небольшой сгусток света, витавший над комнатой, освещал уютную спальню. В ней не было ничего лишнего — деревянный комод на витых ножках, умело декорированный техникой декупажа в стиле прованс, на котором стояла ваза с цветами; в том же стиле трельяж, уставленный тюбиками и прочими элементами женской косметики; большая двуспальная кровать. Двое готовились ко сну и по уже сложившейся традиции читали перед сном. Рон, которого Гермиона с величайшим трудом и упорством приучила прочитывать хоть по странице, читал «Историю квиддича». Сама она читала труд какого-то средневекового ученого о закономерностях развития общества.

Краем глаза наблюдая за мужем, Гермиона заметила, что он давно смотрит в одну точку, а страница перелистывалась последний раз минут пятнадцать назад. Его взгляд был устремлен в никуда, лицо выражало глубокую задумчивость.

— Дорогой, все хорошо?

Слегка вздрогнув, Рон проморгался и вопросительно посмотрел на Гермиону.

— Никогда не видела тебя настолько задумчивым.

— Да, я все думаю об этой книге. Знаешь, эта битва многим испортила жизнь, столько человек погибло, не говоря уже о том, сколько семей было разрушено. Не думаю, Гермиона, что это хорошая затея — расспрашивать людей о былом. Одно дело — писать об этом самостоятельно, другое — принуждать переживать заново все события того дня. Это как-то неправильно.

Она в нерешительности уставилась на Рона. Никогда до этого она не видела его таким серьезным и обеспокоенным. Гермиона и не знала, что это зацепило Рона настолько глубоко. Однако он продолжил удивлять ее.

— Я знаю, что это будет нелегко. И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Ведь мы для того и есть друг у друга, чтобы помогать и поддерживать в трудную минуту.

Гермиона потеряла дар речи. Если она до этого дня хоть сколько-нибудь сомневалась в своем выборе, сейчас точно была уверена, что поступила правильно. Растроганная его словами, она просто обняла мужа. Без лишних слов. И неизвестно, сколько они пролежали так — безмолвно, в полной гармонии друг с другом.

— Так что ты решила? Ты уже знаешь, с кого ты начнешь?

Немного поразмыслив с ответом, Гермиона уверенно ответила:

— О, да. Я, пожалуй, нанесу кое-кому визит завтра. Посмотрим, что из этого выйдет.