Царь змей (джен)

Это была не такая знакомая компостная куча, в которой родился Басилискус, это было что-то выходящее за рамки мира змееныша. Громадное пространство, в котором туда-сюда ходили люди. Много людей. И все они занимались своими делами, и даже никто не обращал внимания, что у них под ногами ползает будущий царь змей.

Торговки весело зазывали народ к своим палаткам, предлагая различный вариант всякой ненужной вещи. Кто-то останавливался — покупал. Другие же продавцы занимались продажей едой. К ним и направился голодный малыш змей.

От их палаток так сильно дурманило сладким сочным вкусом только разделанной птицы. Басилискус подполз в плотную к палатке. Что-то его насторожило. Знакомое чувство какой-то магической твари, которая также ненавидела всем своим телом Василиска, как и он ее.

Это был редкий в этих краях Феникс. Настолько редкий, что люди сами того не желая, останавливались и покупали у продавца товары и еду. Птица смотрела на мир одним глазом, но и этого хватало, чтобы почувствовать приближение гада.

Феникс повернул клюв в сторону Басилискуса. Змееныш не знал, что это за птица, но по стати, по важности, по тому, как презрительно крылатый смотрел на Василиска, было сказано достаточно слов.

— Сссс…

— Эй, ты чего замер, петух недокрашенный? — Продавец хлопнул по спине Феникса так, что у того перья вздыбились. — Увидел змею и сразу испугался?

Басилискус продолжал шипеть, но похоже мужчина уже имел опыт общения со змеями, потому что он удачно схватил малыша змееныша за пасть, тем самым закрыв возможность шипеть и кусаться.

Вытряхнув банку с какими-то странными сморщенными камнями, продавец запихнул туда Басилискуса. Не в огонь, так в полымя.

Змееныш чувствовал себя неуютно. Без еды он еще продержится пару дней, если только эта птица, которая пристально наблюдала одним глазом за ним, не съест его.

В Фениксе сидел закон природы, который гласил — убей сильнейшего, чтобы не убили тебя. Пусть даже это был и малютка змей. Но природа сурова, если не сейчас, то в будущем убьют тебя.

Продавец даже не задумывался о том, какая битва взглядов происходит за его спиной. Он просто получил еще больше покупателей и зевак, которым стал еще интересен Басилискус.

Вечер приходит всегда. Наступает. Надвигается. Мысли тяжелеют и заставляют волноваться.

Змееныш паниковал. Необдуманный поступок мужчины, запревшего в стеклянной клетке Басилискуса, и закрывшего плотно крышку, грозил будущему царю змей смертью от удушья. Малыш змей уже почти не дышал. Голод перешел на третий план. Первым и вторым были воздух и жара, губившая еще слабую чешую.

Вечер избавил от муки жары.

Продавец заметил, что змееныш совсем перестал двигаться и сделал самую ожидаемую от людей вещь — он встряхнул банку с находящимся внутри гадом.

Потолок стеклянной сферы вдруг врезался со всей дури в голову Басилискуса. Потеряв от такого сознание, он не почувствовал, как его вытащил мужчина, покрутил в руках и выкинул в прибрежную канаву, видно решив, что змееныш мертв.

Феникс лишь щелкал клювом, ходил по жердочке и проклинал продавца за то, что тот привязал такую птицу на цепь. Всего один взмах острыми как бритва когтями, и на одного Василиска в истории стало бы меньше.

Змееныш очнулся от забившейся в рот воды. Вкус у нее был премерзкий. Рядом копошился в кустиках какой-то маленький кусочек тепла.

С трудом двигая не слушавшимся телом, змееныш смог залезть в кусты и обнаружил копошащуюся мышь полевку. Та с деловой мордочкой копала себе норку, видно решив, что здесь не может находиться хищников. Басилискус напрягся. Он хотел попробовать свой первый опыт, когда мышь в страхе замерла. Что-то в глубине тщедушного тела говорило, что «окаменение» — навык, которому должен научиться каждый Василиск с детства.

К сожалению, сил почти не осталось. Змееныш был даже рад тухлятине. Мышь все также продолжала рыть, была сильно занята своим делом, что не замечала ничего вокруг.

Погодите-ка! Не замечала?! Басилискус настроился на волны, исходящие от пушистого тела. Мышь не только не испытывала страха, но и вообще не слышала ничего вокруг. Глухое животное? Экая удача.

Змееныш стал осторожно подползать к млекопитающему. Мышь не то что ни замечала, она даже не чувствовала, когда ее хвост случайно проводил по чешуйчатой шкуре.

Внезапность…

Принюхавшись, животное приспустило момент, когда в его бок впилась тупая хватка гада. Подпрыгивая, стараясь скинуть с себя рептилию, мышь упала в воду.

В ноздри Басилискуса попала вода. Отпустив добычу, он, двигая телом, выплыл.

Это было небольшая лужа с какими-то химическими добавками. На поверхности воды плавали разводы самых разных оттенков. Выхода из этой ловушки не было. Мышь долго барахталась, стараясь держать равновесие в мутной жиже, но отступившись, хлебнула воды и стала медленно тонуть.

Змееныш смотрел на добычу, которая тонула в воде. Благодаря чешуйкам, он смог выбраться из этой ловушки, но теперь тело было каким-то неприятным и маслянистым. Есть еду из такой лужи, он бы даже не стал под страхом смерти. Пискнув в последний раз, млекопитающее ушло на дно.

Попробовав языком воздух и убедившись в том, что он на время потерял всю чувствительность из-за масла, Басилискус стал выбираться из ямы. Теперь просто хотелось выпить чистой воды, чтобы смыть неприятный привкус.

Земля задрожала.

Топот шел с правой стороны дороги. Змееныш повернул туда голову и был сметен пылью, которая царапала чешую, дергала веки и цеплялась за хвост, собираясь закинуть малыша змея в самую середину дороги.

Волшебники.

Их привкус Басилискус почувствовал даже без языка. Если они охотятся, то надо спрятаться.

Змееныш стал ползти, когда врезался мордочкой в камень. Дорога была полностью вымощена только этим, и где-то в самой середине из-за внезапного тогдашнего порыва ветра, и находился малыш змей.

Басилискус выдохнул облачко пыли, приоткрыл защищающие глаза веки и всмотрелся.

Зрение у Василисков по природе схоже с человеком, страдающим средней близорукостью. По сути цари змей всегда пользуются своим сверхчувствительным языком, но если в связи с какой-то проблемой они не могут «ощупывать» воздух, то осматривают глазами. Спектр их сетчатки различает больше десяти цветов, среди которых есть отдельные на магических существ и на магию.

Волшебники сражались друг против друга. Тут и там взлетали куски оторванных камней от заклинаний. Это был настоящий хаос, в котором до змееныша никому не было дела.

Басилискусу просто нужно было спрятаться в какой-нибудь ямке и схорониться, но, упавший перед самой чешуйчатой мордочкой, волшебник вытаращил глаза на гада и схватил его поперек тела. Подняв малыша змея в самое небо, человек что-то прокричал. Резкая ноющая боль разлилась по всему телу змееныша, заставляя его дрыгаться, как разрезанного на двое червяка.

Малыш змей испугался. Испугался столь внезапной смерти. Своей смерти, которая была так близко.

Волшебник закричал нечеловеческим голосом. От тела рептилии пошла голубая искра, которая перескочила на руку мужчины и, оставляя за собой черный след, проникла под кожу.

Полыхающий синим пламенем, которое не было и горячим, волшебник отпустил упавшего в обморок змееныша и стал кататься по земле, рвя ногтями грудь. Кровь оставляла полоски на камнях. Смерть пришла за другим.

Последнее, что видели закрывающиеся глаза Басилискуса это были останки, сожженные голубым огнем. Руки трупа тянулись к небу.

В редких случаях у детенышей Василиска вырабатывается специальная магия, которая защищает нерадивого малыша, попавшего в переплет. Поскольку родители оставляют змеенышей одних, чтобы они сами познавали мир и становились сами царями, магический огонь, который убивает причинившего змеенышу вред, является обычным рефлексом. Он может быть использован только от нескольких дней вылупившимся малышом. Взрослые не могут использовать интуитивную магию.