Царь змей (джен)

Скорлупа была прочнее камня. Внутри щелкала пасть, двигающаяся в беспечных попытках выломать один мир, который отделял от другого. Дань новому существу была исполнена в виде музыки треснувшего яйца. На свет вылупился вселяющий ужас хаос или точнее его обратная сторона — милый с еще подслеповатыми глазками, которые пытались хоть что-то рассмотреть в серой пленке, змееныш.

Его братья и сестры, которые тоже только недавно вылупились, извивались в компостной куче, служившей им домом и теплом. Родителей поблизости не наблюдалось. Следовательно, в этот мир вступать приходилось собственными шагами или, точнее, ползками.

Малыш змей осторожно выполз из своей скорлупы и наткнулся на одного более большого, который мощными рывками заглатывал более слабого. Вот вам и дилемма между жизнью и смертью. Еще не успел вылупиться, а есть уже хочет.

В животе предательски заурчало. Малыш отодвинулся от старшего братца, который уже почти доел и ядовитыми глазами осматривал следующую пищу.

Ползти, однозначно, ползти отсюда, куда только морда глядит! Вот только запах компостной кучи заглушал все остальные, а вылезти из нее не представляло и возможности, поскольку слабое тело с еще неразвитыми мышцами трепетало от страха быть съеденным своими раньше вылупившимися братьями и сестрами.

Да, это было гнездо Василисков. Громадная куча старых листьев и деревяшек, которые сердобольные родители выложили перед своим внезапным исчезновением.

Малыш змей спрятался под корягой, которая точно специально была здесь положена. Мир понемногу становился светлее. Маленькие глазки с интересом разглядывали небольшой пространство с рьяно кишащими пресмыкающимися, которые не теряли моментов жизни и поедали более слабых.

Басилискус пробовал воздух на вкус, когда с неба свалилась черная молния и, подхватив несколько змеенышей, взлетела. Смотря в улетающее небо на темное нечто с ужасом малыш осознал, что бояться нужно не только земли, но и высоты. Именно с этого момента он стал презирать всех крылатых. Слишком чопорные твари, которые никогда не смотрят вверх.

Пожевав меланхолично лист и, поняв, что это не его еда, змееныш выплюнул и попытался охотиться на более слабых собратьев. К сожалению, оказалось, что сейчас в центре внимания стал он, поскольку никого мельче уже не осталось. Старшие братья и сестры плотоядно облизывались и подползали ближе. Совсем под носом стояло еще не лопнувшее яйцо, по которому проходила сеть трещинок.

Выгнув хвост, Басилискус уперся мордочкой в хрупкое яйцо. Треск. Малыш змей поглядел, как на его кровожадных собратьев упал неожиданный сюрприз, придавив несколько хвостов по пути.

Радоваться было рано. Они все-равно заползут сюда и съедят его, а в своем будущем Басилискус видел себя главным царем и повелителем змей. Осталось только подождать и захорониться на пару столетий, оттачивая свое мастерство сначала на мелких существах, а в будущем убить и дракона. Дракон? Змееныш замахал головой. Где-то в глубине его тела все говорило, что эти твари уже очень недолюбливают Василисков.

Стало теплее, точно кто-то сдвинул стенки ямы. Кто-то из сестер зашипел. Басилискус попробовал воздух на вкус и открыл пасть. Запах был какой-то гниющий, горячий и отдающий чем-то дерущим в горле. Пренеприятно.

Змееныш попытался зацепиться телом за корягу, когда в голове щелкнул рефлекс. Прижавшись всем телом к деревянной поверхности, он почувствовал такой отдаленно знакомый привкус чего-то сладкого и одновременно стального, точно находясь в яйце он успел его запомнить еще не родившимся.

Басилискус не знал, что это, но сейчас именно это загребало кучу компоста, открывая новый путь в мир. Малыш змей направил мордочку в сторону вкуса и с неподдельным страхом уставился на двуногое существо, которое яростно размахивало зажатой деревяшкой в руке.

Еще не выросшие зубы зачесались. Хотелось наполнить ядом это существо, чтобы оно долго мучилось и дергалось в преддверии своей смерти.

Волшебник.

Имя само пришло в голову Басилискуса, будто где-то в мозгах просыпался библиотекарь, который помогал находить книжки с очень ценными знаниями.

Волшебник критически осматривал шипящее на внезапное вторжение место. Почесав свою бороду, он что-то произнес. Несколько змеенышей взлетели вверх, но тут же упали. Магия бессильна против существ, которые родились с ней в один день.

Басилискус стал рыть мордочкой компост, надеясь сделать норку и схорониться в ней. Ему не нравился ни волшебник, ни аура, которая отходила от него, ни то, что он собирался сделать с тем, когда отловит его собратьев.

Василиски в первые дни своей жизни слишком слабы, чтобы укусить кого-то или хотя бы напугать. Именно этим и пользуются волшебники, отлавливая будущие ингредиенты. Хотя слабая магия и не действует на малышей, заклинание посерьезней может причинить будущему королю змей неприятные минуты своей жизни или даже убить.

Малыш случайно вырвался на свет. Пытаясь определить на язык направление, он вздрогнул, когда по его чешуе прокатился свежий ветер. Но, похоже, тот волшебник заявился не один. Перед мордочкой змееныша стоял толстый мужчина с грязной бородой, в которой были видны крошки. Предусмотрительно, он вертел головой и заметил Басилискуса.

Бедному маленькому Василиску было сложно ползти назад. Извиваясь, когда его грубо схватили, змееныш пытался кусаться деснами, но видно, человек был толстокож и ничего не предпринимал, а только хохотал, отчего его живот колыхался из стороны в сторону.

— Смотри! Смотри, Персель! Кого я схватил! — Волшебник размахивал Басилискусом, как флагом. Змееныша тошнило от такой чести.

— Хватит махать! — Рявкнул на него его тощий друг, который был выше на пару голов. Протянув мешок, они запихали туда змееныша.

С трудом отдышавшись, Басилискус уставился на своих братьев и сестер, которые извивались, но не могли выбраться из этого места. Было противно душно и звук, отходящий от чешуйчатых тел, больно резал по мембранам змееныша.

Их уронили на землю. Несколько острых камней врезалось в еще мягкое тело Басилискуса. Собратья пытались кусать полотно, но имея в наличии только десны с еще не прорезавшимися зубами, разве можно распилить такую ткань?

Малыш змей терпеливо ждал. Это было единственным, чему он пока научился от жизни. Да и движение внутри мешка прекратилось. Змеи стали организованно вдыхать поменьше воздуха, который заканчивался в этой плотной ткани.

Их высыпали в неизвестное холодное место. Только коснувшись боками земли, Басилискус ринулся вперед, но сразу же врезался во что-то невидимое. На язык оно было довольно плотной консистенции.

Главное не паниковать. Паника губила многих змей, но не Василисков.

Басилискус старательно ощупывал все языком, надеясь на погрешность людей оставлять даже самые неприметные лазейки. Волшебники подготовились. Стеклянный куб, именно таким его и представлял змееныш, был специально создан без возможности убегать. Единственная дырка, и та закупоренная сейчас, была для того, чтобы вытащить следующую жертву.

Судя по запахам, которые исходили от руки человека, хватавшего следующую змейку, волшебники явно не делали ничего хорошего с Василисками.

Басилискус стал ждать. Отползая в самый угол контейнера, он заметил четкую последовательность в закрытии и открытии банки. Определенность была и в минутах, спустя которые забирали очередную жертву. В голове змееныша постепенно назревал план.

Вот перед самой его мордочкой схватили старшую сестру. Извиваясь, она кусала толстенную перчатку, в которой была рука человека. Но что ты можешь поделать, когда твой враг больше тебя в несколько раз?

Тук. Тук. Тук.

Змееныш устал ждать. Его томила духота, пустота в желудке и страх, так сильно расползавшийся среди его собратьев. Их тревожила их дальнейшая судьба. Их головы уже опустились вниз. Никакого царствия и величия в них не чувствовал Басилискус.

Снова этот мерзкий волшебник стал тянуть свою руку в надежде кого-то схватить. Попался один из младших братьев змееныша. Выдохнув, чтобы тело было еще гибче, мягче и уменьшилось в размерах, Басилискус рванулся к руке волшебника и вцепился в нее своими деснами.

Даже еще только что родившийся Василиск, не имеет своих ядовитых клыков, а десны слишком мягки и слабы, чтобы укусить потенциальную жертву, но мать-природа наградила их сильными челюстями. Следовательно, вцепившийся в кожу змееныш не опасен, но оторвать его крайне сложно.

Заверещавший, точно его режут, человек вытащил руку и стал ей махать. Именно этим и воспользовался малыш змей. Раскрыв пасть, он врезался в стенку, и пока приходил в себя, насладился приятным зрелищем, вылезавших собратьев из стеклянной тюрьмы. Теперь стали паниковать волшебники.

Басилискус осторожно попробовал на язык воздух и содрогнулся. Он пах смертью ни в чем не повинных Василисков. Среди прочего хаоса он заметил несколько маленьких стекляшек, внутри которых в зеленной жиже плавали шкуры его сестер и братьев. Темные глаза, слегка прикрытые веками, бренно всматривались в мутную воду.

— Сссс! — Какой-то человек отдавил ему хвост. Нельзя зевать!

Скорее рефлекторно, чем от боли, Басилискус вцепился в ботинок. Толстая подошва взлетала вверх и с громких шумом падала на землю. Теперь можно было беспокоиться не только о больном хвосте, но и о будущем, в котором быть раздавленным как яичница по полу.

Отпустив надоедливую ногу волшебника, змееныш пополз в ту сторону, откуда тянуло легким ветерком.

Что-то его остановило. Это вещь завораживала. Яркая, теплая и с взлетающими искрами!

Василиски не боятся огня, но также относятся к нему, как и люди, когда плотная стена окружает их и не дает выхода.

Басилискус сунул нос в костер и поплатился за это. Глаза не просто щипало, из них текли настоящие, и за это ценящиеся волшебниками, слезы. Змеенышу повезло, что огонь был слабоват и всего лишь на немного опалил мордочку.

Шипя от боли, малыш змей крутился под ногами прыгающих волшебников, которые также опасались и его собратьев, экземпляры которых были и покрупнее Басилискуса, а именно вцепившись в руку-ногу, могли и попытаться сломать кости человека.

— Сссс… — Выход был рядом. Совсем небольшая щель, созданная кем-то более мелким, приятно пахла не только освежающим ветром, но и чем-то вкусным.

С трудом втиснувшись в маленькое пространство, имеющее только один путь, змееныш стал ползти. Назад дороги не было. Василиск физически не смог бы вылезти обратно, только по тому, что места в этой норе для разворота не существовало.

Басилискус встрепенулся, когда его язык почувствовал знакомый вкус крови. Это была не кровь молодых змей, это был горчащий привкус меха и живого тепла, которое забилось в самой глубине.

Малыш змей наткнулся мордочкой на трепещущий комок. В темноте Басилискус полагался только на свой язык, но это было поистине чем-то другим. Он видел глазами исходящую красную ауру от живого существа. По ней проходили волны страха — черные, липкие, колкие линии.

Открыв, насколько позволяло пространство, пасть, змееныш стал приближаться к животному. Старательно зажевывая мелкое млекопитающее, Басилискус ослабил свое внимание. Из другой норы вылез монстр.

Что еще бы мог увидеть, да и почувствовать малыш змей, когда на него презирающее смотрела крыса?

Ее весовая категория, да и длина, намного превышали находящегося Василиска, а искренняя боль от убитого малыша давала мощь в лапы с длинными когтями.

Крыса напала. Слишком быстро, слишком резко, слишком неожиданно.

Не успевший заглотить мясо, Басилискус получил в мордочку несколько полос, которые задребезжали ярким маревом в глазах. Нахлынувшая паника, боязнь быть ослепленным, включили в мозгах немного первобытной магии. Крыса замерла на мгновение. Млекопитающее увидело в глубине глаз рептилии кошмар, столь яростно пугающий их с самых первых дней жизни.

Басилискус воспользовался замешательством, срыгнул не съеденное, и бросился под лапы крысы. Опешив, животное подвинулось.

Змееныш сетовал на удачу. Быстро перемещаясь, пробуя языком воздух, он двигался подальше от сложившегося конфуза. Позади яростно щелкая острыми зубами гнался зверь.

В сложившейся ситуации малыш змей был рад водосточным каналам, в которые он сейчас попал. Язык забился какой-то грязью, и сейчас змеенышу приходилось ползти в темном неизвестном направлении. Здесь пахло не только водой, но и живыми существами. Здесь были полчища крыс.

Шелестя что-то на своем языке, они наблюдали за ползучим гадом на их территории.

Басилискусу слышались со всех сторон громкие слова: «свора, свора». Хотелось лишь оторваться от той злобной животины, которая все так же преследовала.

Сверху выделялся кусочек тепла. Солнце! Старательно скрутив свое тело, змееныш прыгнул в высоту и зацепился чешуйками за землю. Помогая себе хвостом в этой нелегкой битве вертикальной поверхности и сыплющейся земли, малыш змей вцепился деснами в последний камешек и вылез на поверхность. Кругом была суета.

Слишком много движения, а резкий свет от солнца слепил глаза, Басилискус покрутил мордочкой, определил где больше тени и пополз туда. Сзади раздался лязг, грохот и человеческий крик. Карета передавила крысу. Удача пока сопутствовала змеенышу.

Это была не такая знакомая компостная куча, в которой родился Басилискус, это было что-то выходящее за рамки мира змееныша. Громадное пространство, в котором туда-сюда ходили люди. Много людей. И все они занимались своими делами, и даже никто не обращал внимания, что у них под ногами ползает будущий царь змей.

Торговки весело зазывали народ к своим палаткам, предлагая различный вариант всякой ненужной вещи. Кто-то останавливался — покупал. Другие же продавцы занимались продажей едой. К ним и направился голодный малыш змей.

От их палаток так сильно дурманило сладким сочным вкусом только разделанной птицы. Басилискус подполз в плотную к палатке. Что-то его насторожило. Знакомое чувство какой-то магической твари, которая также ненавидела всем своим телом Василиска, как и он ее.

Это был редкий в этих краях Феникс. Настолько редкий, что люди сами того не желая, останавливались и покупали у продавца товары и еду. Птица смотрела на мир одним глазом, но и этого хватало, чтобы почувствовать приближение гада.

Феникс повернул клюв в сторону Басилискуса. Змееныш не знал, что это за птица, но по стати, по важности, по тому, как презрительно крылатый смотрел на Василиска, было сказано достаточно слов.

— Сссс…

— Эй, ты чего замер, петух недокрашенный? — Продавец хлопнул по спине Феникса так, что у того перья вздыбились. — Увидел змею и сразу испугался?

Басилискус продолжал шипеть, но похоже мужчина уже имел опыт общения со змеями, потому что он удачно схватил малыша змееныша за пасть, тем самым закрыв возможность шипеть и кусаться.

Вытряхнув банку с какими-то странными сморщенными камнями, продавец запихнул туда Басилискуса. Не в огонь, так в полымя.

Змееныш чувствовал себя неуютно. Без еды он еще продержится пару дней, если только эта птица, которая пристально наблюдала одним глазом за ним, не съест его.

В Фениксе сидел закон природы, который гласил — убей сильнейшего, чтобы не убили тебя. Пусть даже это был и малютка змей. Но природа сурова, если не сейчас, то в будущем убьют тебя.

Продавец даже не задумывался о том, какая битва взглядов происходит за его спиной. Он просто получил еще больше покупателей и зевак, которым стал еще интересен Басилискус.

Вечер приходит всегда. Наступает. Надвигается. Мысли тяжелеют и заставляют волноваться.

Змееныш паниковал. Необдуманный поступок мужчины, запревшего в стеклянной клетке Басилискуса, и закрывшего плотно крышку, грозил будущему царю змей смертью от удушья. Малыш змей уже почти не дышал. Голод перешел на третий план. Первым и вторым были воздух и жара, губившая еще слабую чешую.

Вечер избавил от муки жары.

Продавец заметил, что змееныш совсем перестал двигаться и сделал самую ожидаемую от людей вещь — он встряхнул банку с находящимся внутри гадом.

Потолок стеклянной сферы вдруг врезался со всей дури в голову Басилискуса. Потеряв от такого сознание, он не почувствовал, как его вытащил мужчина, покрутил в руках и выкинул в прибрежную канаву, видно решив, что змееныш мертв.

Феникс лишь щелкал клювом, ходил по жердочке и проклинал продавца за то, что тот привязал такую птицу на цепь. Всего один взмах острыми как бритва когтями, и на одного Василиска в истории стало бы меньше.

Змееныш очнулся от забившейся в рот воды. Вкус у нее был премерзкий. Рядом копошился в кустиках какой-то маленький кусочек тепла.

С трудом двигая не слушавшимся телом, змееныш смог залезть в кусты и обнаружил копошащуюся мышь полевку. Та с деловой мордочкой копала себе норку, видно решив, что здесь не может находиться хищников. Басилискус напрягся. Он хотел попробовать свой первый опыт, когда мышь в страхе замерла. Что-то в глубине тщедушного тела говорило, что «окаменение» — навык, которому должен научиться каждый Василиск с детства.

К сожалению, сил почти не осталось. Змееныш был даже рад тухлятине. Мышь все также продолжала рыть, была сильно занята своим делом, что не замечала ничего вокруг.

Погодите-ка! Не замечала?! Басилискус настроился на волны, исходящие от пушистого тела. Мышь не только не испытывала страха, но и вообще не слышала ничего вокруг. Глухое животное? Экая удача.

Змееныш стал осторожно подползать к млекопитающему. Мышь не то что ни замечала, она даже не чувствовала, когда ее хвост случайно проводил по чешуйчатой шкуре.

Внезапность…

Принюхавшись, животное приспустило момент, когда в его бок впилась тупая хватка гада. Подпрыгивая, стараясь скинуть с себя рептилию, мышь упала в воду.

В ноздри Басилискуса попала вода. Отпустив добычу, он, двигая телом, выплыл.

Это было небольшая лужа с какими-то химическими добавками. На поверхности воды плавали разводы самых разных оттенков. Выхода из этой ловушки не было. Мышь долго барахталась, стараясь держать равновесие в мутной жиже, но отступившись, хлебнула воды и стала медленно тонуть.

Змееныш смотрел на добычу, которая тонула в воде. Благодаря чешуйкам, он смог выбраться из этой ловушки, но теперь тело было каким-то неприятным и маслянистым. Есть еду из такой лужи, он бы даже не стал под страхом смерти. Пискнув в последний раз, млекопитающее ушло на дно.

Попробовав языком воздух и убедившись в том, что он на время потерял всю чувствительность из-за масла, Басилискус стал выбираться из ямы. Теперь просто хотелось выпить чистой воды, чтобы смыть неприятный привкус.

Земля задрожала.

Топот шел с правой стороны дороги. Змееныш повернул туда голову и был сметен пылью, которая царапала чешую, дергала веки и цеплялась за хвост, собираясь закинуть малыша змея в самую середину дороги.

Волшебники.

Их привкус Басилискус почувствовал даже без языка. Если они охотятся, то надо спрятаться.

Змееныш стал ползти, когда врезался мордочкой в камень. Дорога была полностью вымощена только этим, и где-то в самой середине из-за внезапного тогдашнего порыва ветра, и находился малыш змей.

Басилискус выдохнул облачко пыли, приоткрыл защищающие глаза веки и всмотрелся.

Зрение у Василисков по природе схоже с человеком, страдающим средней близорукостью. По сути цари змей всегда пользуются своим сверхчувствительным языком, но если в связи с какой-то проблемой они не могут «ощупывать» воздух, то осматривают глазами. Спектр их сетчатки различает больше десяти цветов, среди которых есть отдельные на магических существ и на магию.

Волшебники сражались друг против друга. Тут и там взлетали куски оторванных камней от заклинаний. Это был настоящий хаос, в котором до змееныша никому не было дела.

Басилискусу просто нужно было спрятаться в какой-нибудь ямке и схорониться, но, упавший перед самой чешуйчатой мордочкой, волшебник вытаращил глаза на гада и схватил его поперек тела. Подняв малыша змея в самое небо, человек что-то прокричал. Резкая ноющая боль разлилась по всему телу змееныша, заставляя его дрыгаться, как разрезанного на двое червяка.

Малыш змей испугался. Испугался столь внезапной смерти. Своей смерти, которая была так близко.

Волшебник закричал нечеловеческим голосом. От тела рептилии пошла голубая искра, которая перескочила на руку мужчины и, оставляя за собой черный след, проникла под кожу.

Полыхающий синим пламенем, которое не было и горячим, волшебник отпустил упавшего в обморок змееныша и стал кататься по земле, рвя ногтями грудь. Кровь оставляла полоски на камнях. Смерть пришла за другим.

Последнее, что видели закрывающиеся глаза Басилискуса это были останки, сожженные голубым огнем. Руки трупа тянулись к небу.

В редких случаях у детенышей Василиска вырабатывается специальная магия, которая защищает нерадивого малыша, попавшего в переплет. Поскольку родители оставляют змеенышей одних, чтобы они сами познавали мир и становились сами царями, магический огонь, который убивает причинившего змеенышу вред, является обычным рефлексом. Он может быть использован только от нескольких дней вылупившимся малышом. Взрослые не могут использовать интуитивную магию.

Басилискус проснулся от урчания в животе. Вчерашней день сказывался нытьем всех мышц в теле змееныша. Такая усталость просто притягивала гравитацией к земле.

Малыш змей подвигал мордочкой. Болел нос, но липкий вкус масла на языке пропал. Хотя странное помещение, где сейчас находился Василиск, удивляло не меньше своего. Это были ярко-оранжевые стены с полками, на которых стояло множество банок. Радовал тот факт, что внутри них ничего не было, а это значило, что Басилискус не станет ингредиентом. Да и пахло здесь не волшебством, скорее наоборот, какими-то лекарственными травами.

Попробовав языком воздух и убедившись, что людей поблизости нет, змееныш упал со стола и пополз в сторону легкого ветерка. Жизнь малыша слишком тяжела.

Щебет разнесся по всему помещению. Напрягая зрение, Басилискус увидел горделивую птичку в красном оперении, которая прыгала на жердочке с интересом разглядывая гада. Судя по ее жизненному опыту — она с такими как малыш змей не сталкивалась.

Змееныш решил раз и навсегда. Повернув мордочку в сторону птицы, он приподнял хвост и стал им трясти. Внутренне передернувшись от такого танца, который был не под стать таким высоким змеям как он, Басилискус стал двигать мордочкой верх-вниз. Заинтересованная птаха, слетев с насеста, стала скакать около танцующего змея даже не задумываясь о будущих последствиях.

Это было одновременно и чарующее и страшно. Василиск, который исполняет танец смерти перед будущей жертвой. Змееныш стал ползать кругами вокруг пернатого, не забывая двигать мордочкой в такт. Загипнотизированная птица смотрела в змеиные глаза.

Резкий прыжок.

Это было, конечно, не окаменение взглядом, но Басилискусу было без разницы каким он способом набьет желудок. Старательно заглатывая еще трепещущее тело, малыш змей старался не спешить, чтобы острые когти птицы, не поранили его внутри.

Василиски, как и все змеи, могут танцевать «танец смерти». Он известен своим гипнозом над жертвой. Но само величие и мощь царя змей не позволяет ему опустить поднятую голову. Именно поэтому люди считают, что Василиски не танцуют. Для них слишком презрительно двигаться в «музыке смерти» перед низшими существами, когда они могут всего одним своим взглядом заставить окаменеть жертву.

Радуясь неожиданной удаче, Басилискус старался все же прислушиваться к внешним шорохам и звукам, но еще теплая птица заглушала все запахи, туманя голову змееныша своим запахом мяса.

Сейчас заглотить всего пернатого и найти какую-нибудь уютную нору для медленного переваривания. Очень хотелось, чтобы жилье было теплым и без шумных соседей.

Скрипнула дверь, давая знак, что кто-то посторонний, возможно недружелюбно настроенный зашел в помещение. Басилискус разнервничался. Из-за птицы, которую он еще не затолкал внутрь себя, и из-за слишком открытого пространства, где ему, еще такому маленькому, было сложно уползти.

Человек с громким шумом стукающихся друг об дружку стекол, стал собирать в корзинку банки. Возможно, это был лазарет. Откуда змееныш знал такое слово, оставалось для него полной загадкой.

Василиски являются древними существами, которые оттачивают свое мастерство веками. Их эволюция позволяет пользовать широкой «библиотекой», которую собирали еще самые первые цари змей. Это «книжное место» своего рода энциклопедия, в которой находятся многие правила, множество понятий и определений. Каждый Василиск с самого вылупления из яйца знает что чем является.

Басилискус, приподняв мордочку, пополз в самую глубь комнаты, куда человек со склянками мог предположительно не пойти. Змееныш смог наконец-то заглотить полностью еду. Теперь на его длинном узком маленьком теле выделялся большой комок, точно в шланге застряла вода из-за грязи.

Оказалось, что пища не позволяла быть более мобильным. Змееныш с ужасом понял, что он сейчас больше как жертва, чем охотник. Двуногий все еще продолжал греметь банками.

Хм, корзина.

Басилискус подполз к вещи и заглянул внутрь. Много стекляшек, заполненных всякой безвкусной жидкостью. От некоторых пахло чем-то резким и смоляным. Решившись, малыш змей помог себе хвостом забраться в корзинку и спрятался среди банок. Не заметивший ничего подозрительного, человек все еще продолжал собирать стекляшки, и спустя некоторое время, подхватив переноску и спрятавшегося в ней змееныша, направился к выходу.

Здесь Басилискуса ждал неожиданный сюрприз.

Это было место, кишащее множеством разнообразных существ. Здесь пахло и настолько редкими, что небо маленького Басилискуса наполнялось «вкусовой» магией, и обычными, которых маленьких змееныш уже встречал.

Малыш змей высунулся. Маленькие глазки осмотрели помещение и распахнулись от ужаса. Это было то создание, которого люди боготворили и ставили к самым прекрасным.

Единорог.

Гарцующая лошадь-пони с высокомерным взглядом и глазами томной жажды всех презирать — именно так и видел все это Басилискус.

Из-за глубокой враждующей ненависти ко всем магическим существам, его заметил этот однорогий. Ткнув копытом в пол, проблеяв, единорог стал подходить к корзинке.

Малыш змей сообразил, что вся сложность в том, что он тоже имеет свою магическую ауру, которую и видит парнокопытное. Нужно срочно уходить. Спружинив хвост, выпрыгнув из корзинки, Басилискус стал ползать под ногами самых разных животных. Этим существам было невдомек, что всего один раз наступив на голову змееныша, они могут лишиться еще одного кусочка магии в этом мире.

Фортуна была на стороне чешуйчатого. Миновав козу, Басилискус определил языком в воздухе нотки свежести и пополз туда. Окно было расположено так низко, что даже змееныш смог забраться на него.

Единорог презрительно фыркал на козу, которая не понимала, что требовало это животное и нагло жевала свою солому.

Глянув последний раз на однорогого, змееныш спрыгнул в кусты. Знакомый запах окутал его.

Рядом возилась пташка, старательно вытаскивающая червяка из земли. Внутри было приятно от прошлой пернатой, но Басилискус просто хотел попробовать свои силы и подполз к птахе.

Чирикая во весь голос, птица почти взлетела, но рухнула тут же камнем вниз. Слабое сердце птахи не выдержало глубоких бездонных глаз змейки, в которых она видела свою смерть.

Басилискус был доволен. Это, конечно, не человека останавливать, но тоже вполне неплохо. Теперь он хоть сможет добывать себе еду. Магическая сила постепенно накопится, а опыт появится.

Басилискус сбился со счета сколько времени он назад уже вылупился. Он ощущал себя не в той коже в прямом смысле слова. Кожа, вроде бы, как и лопалась, но не слезала. Бедный молодой Василиск не знал, что и делать.

Это был его первый опыт с кожей, из которой он уже успел вырасти.

Самая первая чешуя Василисков обладает качествами слез Единорога. Она настолько редка, что многие волшебники готовы заплатить за нее несусветную сумму, потому что чешуя обладает редкими качествами. Из-за нее очень сильно идет ловля Василисков и как следствие — их уничтожение.

Змееныш пытался чесать сухую кожу о камень, но на нем оставались длинные неровные царапины. Вода лишь усугубляла положение и теперь Басилискус чувствовал себя не только мокрым, но и липким.

Старая чешуя категорически не хотела слезать. Вцепившись в нее деснами, малыш змей попытался ее порвать, но тут же почувствовал на языке привкус крови. Острая кожа резала не хуже остро заточенного металла.

Басилискус представлял себе снятие своей шкурки, как — раз, и все. Это оказалось намного сложнее. Рядом не было даже братьев или сестер, которые могли бы подсказать.

В лесу было тихо. Слишком тихо. Змеенышу казалось, что его старая чешуя создает эффект шуршания, из-за чего все обитатели леса затаили дыхание.

Хрустнула ветка под каким-то грузным животным.

Немигающими глазами Басилискус уставился на высунувшегося из-за дерева человека. Это был молодой парень. В его взгляде не читалось абсолютно ничего. Точно он только что сбежал из дома и бродил по всей округе, не зная чем заняться.

Басилискус напал. Старая кожа не давала большой возможности в движении, но отточенный навык прыжка становился неожиданностью для всех. Парень прикрыл лицо рукой, в которую и вцепился деснами змееныш.

Сквозь ткань он ощущал сердцебиение человека и был немного удивлен тем, что этот не боялся его. Да и аура у парня отдавала магией.

Волшебник!

Как он и их ненавидит!

Малыша змей сильнее сжал пасть. В руке человека хрустело, но ни крика, ни вида он не подавал.

Басилискус почувствовал щекотку. За его хвост схватилась другая рука! Малыш попытался вцепиться в нее, но существо, не имеющее конечностей, не может позволить себе слишком много. Змееныш стал падать на землю. Перед самым ударом он замер. Человек все еще продолжал держать его за хвост.

Змееныш почувствовал встряску. Попытавшись вывернуться, он промахнулся и свалился на землю.

Чешуя чувствовала новое. Поток сил придал малышу змею уверенности. Повернувшись, змееныш замер. Старая чешуя висела мертвым куском в руках парня. Новое тело было гладким и мускулистым, и, что самое главное, длинным! Гораздо длиннее.

Басилискус подвигался. Чешуя прилегала так гладко, что никто бы не нашел изъяна.

Придерживая прокусанную руку, парень стал отступать.

Стоять!

Змееныш зашипел на человека. Здесь трактовалась не помощь, а то, что это волшебник, пусть даже и будущий. Он покажет местоположение малыша змея и сюда придут противные люди, а Басилискус не станет царем змей.

Все еще придерживая руку, парень замер.

Басилискус пытался сдерживать свой нрав. Волшебник ему определенно не нравился, но то, что он стоял и не уходил — было большим удивлением для змееныша. Обычно никто не любит змей, а тут странный парень, который еще и улыбается?..

Малыш змей опешил. Ему никто еще не строил таких странных мин. Это было неправильно! Волшебники должны убивать Василисков, а этот просто стоит и смотрит на него.

Басилискус спрятался в кустах. Человек его определенно пугал. А еще, после потери старой кожи, очень хотелось есть. Зубы понемногу прорезались, но все еще были скрыты деснами. Змееныш ждал того момента, когда он опробует свою жертву, вонзив в ее мягкую плоть свои острые и ядовитые клыки.

Парень ушел. Малыш змей еще долго вслушивался в тихий лес, надеясь больше не услышать этих шагов. Люди были ему противны. А волшебники — тем более.

Лес кишел своими существами, но все они сторонились Басилискуса, точно знали заранее, что его сила является не просто силой, а нечто настолько магическим и удивительным, как сами драконы, которых мир стал уже нечасто встречать на своих просторах.

Зубы были большой неожиданностью. Змееныш нервно облизывал небо, которого дергалось от боли. Один из клыков прорезался немного не туда и теперь причинял мучительную боль маленькому змею. Басилискус нервно шипел и пил много холодной воды, которая не затупляла боль, а только, казалось, еще больше давила на все остальные зубы.

Катаясь по траве, змееныш думал о том, как бы поскорее закончить муки. Уставший от постоянства растущего тела, которое уже было с почти человека, но все так же жало в боках кожи, которая скоро снова должна была лопнуть, Басилискус почувствовал, как со стороны леса идет кто-то с магической аурой.

С некоторых пор, змееныш стал видеть гораздо хуже при солнечном свете.

Как известно, Василиски — ночные существа. Солнце их не ослепляет и не превращает в камень, но солнечный свет имеет полыхающую ауру, которая притупляет все чувства царя змей. Именно поэтому Василиски предпочитают темные места и ночь. Луна тоже затупляет чувства змей.

Змееныш поднапрягся. Еще маленькие, но уже смертельные клыки выдвинулись вперед. Непрошенный незнакомец получит свою порцию боли.

Из-за кустов показалась голова паренька. Того самого. Только теперь одна его рука, та самая, в которую недавно вцепился Басилискус, была перевязана. Человек с некоторым удивлением посмотрел на шипящего змееныша. Похоже он не ожидал увидеть его здесь.

Басилискус слишком сильно нервничал. Сначала зубы, теперь клык, норовящий вырасти неправильно, еще сжимающаяся, точно шуба, шкура, и теперь еще этот волшебник. Слишком много проблем для одного змея! Он же просто хотел стать царем змей. А теперь оказывается, что для того чтобы им стать нужно многое пережить. Судьба — скверная штука.

Змееныш свернулся в кольцо и уставился на паренька, слегка приоткрыв пасть.

Человек, прищурившись, посмотрел на Василиска, но вероятно испугавшись поддался в кусты. Змееныш только слышал, как под ногами парня похрустывали веточки. Вот она мощь Василисков! Малыша змей даже был в некоторой мере рад, но тут же скривился от боли в пасти.

Чертовы зубы. Чертов клык. Чертов гуляющий волшебник.

Устав уже пить воду, Басилискус просто опустил туда морду, предварительно убедившись, что вода в нос не попадает. Не хватает ему еще начать чихать!

Солнце устало закатывалось за горизонт. Змееныш жутко хотел есть и очень обрадовался, когда услышал шелест травы около кустов. Жертва!

Из заросли снова вылез этот парень.

Да что же ему надо!

Еще одну шкуру что ли?..

Басилискус всматривался в очертания вещи, которая была в руках человека. Горшок. От него несло каким-то мазями. Трава?.. Человек двинулся в сторону змея. Рептилия зашипела.

Осторожно, точно зная, что надо делать, человек несильно раскачивался из стороны в сторону и делал маленькие шажки в сторону Басилискуса.

Если бы не приятно щекочущий запах из горшочка, то змееныш бы напал на человека, а так он с открытой пастью наблюдал за его движениями. Копирует?..

Змееныш удивился, когда понял, как его надули. Парень перед самой его мордой выкинул все содержимое на морду рептилии. Это было настолько неожиданно, что Басилискус проглотил то, что попало в его пасть и скрутился от неприятного привкуса, который попал в желудок.

Сейчас он покажет человеку, кто здесь самый сильный!

Змееныш выпрямился и, зашипев, стал щелкать пастью. Зубы!..

Зубы! Они не болели. Этот волшебник что-то сделал. Но что? Может это все мазь виновата? Травы обладают же целебными свойствами.

Басилискус передумал нападать на подростка. Слишком велик риск того, что с клыков пропадет эта целебная маска. Нужно переждать где-то в укромном месте. Что?.. Змееныш удивленно смотрел, как человек машет ладонью, приглашая ползти за ним. А если это ловушка? Брр, малыш змей помотал мордой. Слишком доверчивым к человеку нельзя быть. Он просто глянет одним глазом, куда этот человек зовет и тут же вернется обратно в лес. Надо будет подумать в будущем о еде.

Парень привел змееныша к особняку. Человеческое здание высилось перед мордой Басилискуса своей мощь и величием. Это были не те маленькие домики, которые малыш змей видел в городе, это было поистине совершенное во всех своих пропорциях сооружение, которому больше бы подошло имя «замок».

И он хочет, чтобы Василиск туда заполз? Он издевается? В пасть к волшебникам?..

Басилискус беспрерывно шипел, слишком пугающее, слишком отталкивающе. Он еще не достиг таких высот, чтобы заползти в дом к волшебникам. Вот может спустя несколько лет и мог бы посоревноваться с человеком, но только не сейчас.

Парень сделал пригласительный жест, показывая на открытые врата.

Нет!..

С трудом отползая назад, ведь он так и не научился ползти задом наперед, змееныш чувствовал как аура парня меняется на.. На удивление?!

Парень вытащил откуда-то из недр карманов палочку.

Предатель!

Он взмахнул ей, и перед мордой Басилискуса появился кролик. Живой и здоровый, он меланхолично водил носом, как вдруг замер, увидев в глазах змееныша что-то потаенное и жуткое. Вот она сила власти Василисков — окаменение! Пусть и над ним надо будет еще поработать.

Кости хрустели, разламываясь от острых клыков малыша змея. Животное еще рефлекторно пыталось дрыгать лапкой, но давно уже было мертво. Кролик не понял, что с ним случилось.

Парень сидел на земле, что-то записывал в свою книжечку и наблюдал за Басилискусом. Неправильный вариант волшебника. Впрочем, он симпатизировал змеенышу. Хоть кто-то видит его величие! И может быть он будет первым человеком, который увидит царствие Басилискуса.

Когда кролик полностью пропал в пасти змея, парень встал и снова указал на ворота. Немного неожиданно, но змееныш пополз в сторону особняка.

Хорошо, пусть покажет свой мир.

Возможно прошло несколько дней, а может недель, но змееныш уже хорошо обустроился в подвале старого здания. Здесь он чувствовал себя гораздо лучше, чем в лесу. Здесь пахло водой, спертым воздухом, крысами, которые мгновенно прознали кто здесь царь, и тишиной. Да, тишина тоже пахла. Пахла едва знакомым запахом детства.

Басилискус уже сменил две шкуры и теперь рассекал подвал особняка в четырех метрах упругого, мощного, мускулистого тела. Да, он действительно подрос.

Тот подросток каждую ночь заходил в подвал и помогал оскребывать старые чешуйки с кожи змея. Неблагодарное занятие для волшебника, но Басилискус терпел его только по тому, что тот много говорил. Говорил о дальних странах, о новостях, о политике, о природе. Со временем змей понял, что голос этого человека его даже успокаивает. Странно, он всегда считал, что у него не будет слабых мест.

Басилискус отточил свое мастерство по окаменению жертв, научился лихо пользоваться хвостом, как хлыстом, понял, как убирать острые, уже сочившиеся ядом, клыки и еще много других интересных премудростей, которыми были так полны Василиски.

Он стал чувствовать себя богом. Богом, который может всё и вся убить.

Парень постепенно приходил с каждым разом все меньше и меньше. Басилискус был недоволен такой задержкой. Он не понимал, почему человек, который его восхваляет и радуется всем его новым достижениям, точно мать, упускает время поглядеть на него.

Змей порой вылез по ночам, только не в лунные ночи, на улицу и ползал по лесу. Ах, это приятно чувство ветра, страха добычи и возможности размяться в настоящей природе.

Басилискус стал настолько сильным, что чувствовал, что сможет убить даже Единорога. Скверные создание. Совсем ничего отожествляющего с ним — царем змей. Еще бы пару столетий, и он будет самым непревзойденным богом живого мира природы!

* * *

В моменты, когда приходил подросток, Басилискус узнавал про заклинания. Нечто магическое, которое могли принести ему вред, хотя физически невозможно принести вред Василиску, и змей старался их сторониться. Но из-за того, что он их боялся, заклинания волшебников его манили к себе.

Как жаль, что он не может также легко, как подросток, творить их. Но он знал, как можно из небытия сотворить небольшое животное. Позже человек объяснил, что это называется «телепортацией к нему». Не сам Басилискус переносит свое тело, а существа переносятся к нему. И это умение не каждый может сотворить. Именно тогда змей очень гордился, что смог удивить парня.

* * *

Полгода он сидел один в подвале. К нему никто не приходил. Человек его бросил. Особняк пустовал. Крысы дрожали. Но на душе почему-то у змея было скучно. Мир был не таких светлым без парня. Он к нему привязался?.. Странно.

В помещении слышались шаги. Он?.. Басилискус приподнял морду и почувствовал знакомый привкус ауры. Человек!

Парень удивленно наблюдал, как змей складывался кольцами, выпрямлялся и, вообще, вел себя, как только что вылупившийся змееныш.

Именно тогда он сказал, точнее нет — попросил Басилискуса переехать в новое место. Он называл это Хогвартсом — замком для волшебников. Парень говорил о том, что изменит представление о мире волшебства и он хочет видеть змея именно там.

Василиск не раздумывал. Лишь бы поближе к этому человеку. Он поползет хоть куда угодно.

* * *

Переезд был болезненным. Змей долго отдыхал в своем новом месте. Это были не тесные стены подвала особняка, это был почти город, которым теперь Басилискус мог править.

Парень обещал заходить почаще, чтобы рассказать много новых новостей, но похоже что-то изменилось. Он больше не пришел.

Басилискус плохо перенес поездку, а еще пропажа этого человека совсем подорвала состояние змея. Он долго грустил. Одинокий. Чувствующий повсюду магию, но без возможности ее дотянутся, он развлекал себя тем, что кидал в воду камни. Круги по воде говорили о том, что Басилискус еще не умер и соображает.

Возможно прошли месяцы — здесь не было выхода на природу, но змей стал осматривать его новое подземное царство. Здесь было много ходов, много стен, много странностей. Он видел, как над ним ходили кучки еще учащихся магии волшебников. Это был Замок.

Время лечит. Басилискус приобретал опыт в своей магии, вызывая из магических порталов всяких разных существ и сражаясь с ними. Змей стал настоящим Царем.

* * *

Один раз он все же вылез наружу. Кто-то открыл дверь. Басилискус просто хотел увидеть людей. Но первая же девушка свалилась без чувств со смертью в глазах. Отточенный навык окаменения был настолько сильным, что змей в панике закрыл глаза и вернулся в подвалы. Необдуманный поступок. Впредь нужно быть осторожнее.

* * *

Все изменилось. К нему пришли. Он должен был защищать это место. Он должен был защищать честь своего человека. Своего друга, который знал, что Басилискус не подведет и не отдаст то, что он сохраняет.

Но змея провели. Мелкие волшебники. Они не понимали мощь царя змей!..

И этот феникс. Как он ненавидит этих птиц!..

Сейчас он лежал в луже собственной крови, наблюдал, как аура мальчика радуется тому, что он смог убить живого Василиска.

Но, он подался. Почему?.. Почему он не убил этого мальчишку? Он мог. Он делал вид, что слаб, что не может постоять за себя. Он не хотел драки. Этот мальчишка напомнил ему его друга. Тот же задорный взгляд. Та же лохматость на голове. Те же движения. Он не мог его убить. Просто не мог.

Он позволил себя убить, потому что не хотел оставаться здесь один. Слишком скучно. Слишком одиноко.

Бог умирал. Умирал за то, чтобы встретиться в другом мире со своим другом.