Компромисс (Compromising) (джен)

В третий раз Пиетт увидел этих двоих днем позже на мостике.

В середине смены «D» он услышал, как смолкла тихая болтовня экипажа на заднем плане. Отмахнувшись от внезапно посетившего его дурного предчувствия, Пиетт поднял взгляд и увидел лорда Вейдера, размашисто шагающего по центральной перемычке в сопровождении Скайуокера.

Пиетт уставился на них.

Повстанческий пилот выглядел значительно лучше, чем по прибытии на борт. Он приоделся в дорогую на вид черную одежду по фигуре и короткий плащ из гладкой ткани, наброшенный на одно плечо, и больше смахивал на королевскую особу, чем на попавшего в плен фермера. Пиетт заметил, что одежда сидела на его хрупкой фигуре идеально, но наотрез отказался строить догадки, откуда она взялась, хотя на ум лезло чрезвычайно подробное досье мальчишки.

Кроме того, Скайуокер, казалось, был совершенно доволен тем, что шел по правую руку от человека, который преследовал его последние четыре года. Звезды, да на нем даже наручников не было. А особенно встревожил Пиетта безошибочно узнаваемый световой меч на его поясе, подозрительно похожий на тот, что лорд Вейдер конфисковал на Воска-IV. А это означало, что по какой-то причине милорд не видел никакой проблемы в том, чтобы вернуть оружие врагу-джедаю.

— Адмирал, — кивнул Вейдер, когда они приблизились к нему на полпути по перемычке.

— Приветствую, лорд Вейдер, — решительно отсалютовал Пиетт.

— Мы с вами не знакомы, — радостно заявил Скайуокер и протянул ему руку, словно они были на каком-то светском приеме, а не на мостике звездного суперразрушителя.

— Ах да, прошу прощения за мои манеры, — он был не вполне уверен, как именно следует представляться пленнику, который, по-видимому, пользовался симпатиями его командира, но предпочел не рисковать. — Адмирал Фирмус Пиетт, командующий «Исполнителем» и Эксадрой Смерти.

— Коммандер Люк Скайуокер из Альянса повстанцев, приятно познакомиться, — пилот твердо пожал ему руку, сияя обезоруживающей улыбкой. — Вейдер проводит мне экскурсию. Ваш корабль просто произведение искусства, должно быть, вы им очень гордитесь.

Несмотря на все свои дурные предчувствия, Пиетт невольно был очарован.

— Вы слишком добры, коммандер, — сумел вежливо ответить он. Он был совершенно сбит с толку происходящим, но уважительное поведение повстанца и видимое отсутствие у него кровожадных намерений успокаивало.

Лорд Вейдер повернулся к мальчику, и несколько секунд они, казалось, просто смотрели друг на друга, после чего Скайуокер закатил глаза и пошел дальше по мостику к обзорному иллюминатору, где обычно стоял лорд Вейдер. Совершенно не обеспокоенный фатальным для любого другого нарушением субординации, лорд Вейдер вновь обратил внимание на своего смущенного адмирала.

— Доложите обстановку.

Бросив мимолетный взгляд на Скайуокера, который, похоже, заинтригованно оглядел мостик, прежде чем остановиться у иллюминатора и уставиться в гиперпространоство, Пиетт чуть выпрямился и ответил.

— Ничего нового, милорд, — сообщил он. — Как и планировалось, через двенадцать часов мы встретимся с остальной Эскадрой Смерти. Также мы получили сообщения о предполагаемой активности повстанцев в системах Ондарр и Б’Сек, но ничего убедительного. Дальнейших приказов из Имперского центра не поступало.

Темный лорд удовлетворенно кивнул.

— Очень хорошо, адмирал.

Они еще несколько минут обсуждали состояние корабля (функционирующего на пике эффективности, за исключением комнат для допросов) и статус зашифрованных записей, полученных от похитителей Скайуокера (пришлось нелегко, но хакеры почти закончили), прежде чем Пиетту было разрешено вернуться к своим обязанностям, а лорд Вейдер встал рядом со Скайуокером и устремил взор на бесконечный водоворот гиперпространства.

Через десять минут Пиетт смиренно задался вопросом, придется ли ему заполнить дисциплинарные бланки на половину своих офицеров, которые, похоже, были не в состоянии сосредоточиться на мониторах.

Видимо, зрелище их командующего офицера, стоящего плечом к плечу и тихо беседующего с предметом подавляющего большинства сплетен, гуляющих среди экипажа, было слишком большим соблазном для них, чтобы сохранять хоть внешнее приличие. Тем более, что ни один из них не замечал, что оба они стоят, сцепив руки за спиной, словно причудливая пара держателей для книг.

Пиетт даже бросил пристальный предостерегающий взгляд на одного из энсинов, который стоял за консолью ближе всех к парочке, и, казалось, пытался тайком наклониться и подслушать их разговор. Ведь если, не приведи звезды, его бы поймал лорд Вейдер, молодому человеку пришлось бы ох как не сладко.

Так продолжалось минут двадцать, а потом напряженное молчание неожиданно нарушили безошибочно узнаваемые звуки смеха. Подняв глаза и уже предвидя тонны бумажной работы, связанной с заменой офицера, которого придется наказать за неподобающее поведение, Пиетт обнаружил, что смеялся Скайуокер.

Пока весь экипаж мостика с замешательством наблюдал за происходящим, Скайуокер не замечая произведенного им переполоха, пытался подавить хихиканье (о, боги!) одной рукой, в то время как вторую компанейски положил на руку лорда Вейдера.

Будто вселяющий ужас ситх только что отмочил уморительную шутку.

Будто он не был единственным на памяти Пиетта человеком, добровольно прикоснувшимся к темному лорду.

Будто в этой ситуции хоть что-то вообще имело смысл.

Пиетт наблюдал, как ухмыляющийся коммандер, который (он заметил это с нарастающей истерией) так и не убрал руку с руки лорда Вейдера, наклонился поближе к своему высокому спутнику, словно имел полное на это право. Во всяком случае, Скайуокер смотрел на темного лорда сквозь ресницы, не говоря ни слова. К этому моменту Пиетт практически уверился, что они могли общаться телепатически в Силе, но все равно это ни в какие ворота не лезло.

Не в первый раз Пиетта посетило отчетливое ощущение, что он упускает что-то важное.

Кто-то, явно переволновавшись, уронил датапад, и грохот его падения напомнил Скайуокеру, что они стоят на виду у всего мостика. Он немедленно убрал руку и отошел назад, опустив голову в попытке скрыть окрасивший его щеки румянец, заметный Пиетту даже с его места у навигационной панели.

Лорд Вейдер с видимым недовольством огляделся в поисках нарушителя. Скайуокер однако лишь покачал головой и сказал старшему спутнику что-то, что чудесным образом его успокоило. Темный лорд кивнул, отступил в сторону и пропустил Скайуокера вперед с неизъяснимой грацией придворного.

Они вместе двинулись по перемычке, плащи вздувались за их спинами. Поравнявшись с Пиеттом они остановились, и лорд Вейдер обратился к нему.

— Вольно, адмирал. Я ожидаю эти рапорты к концу цикла. Не беспокойте меня, пока мы не достигнем цели, если только речь не зайдет о падении Империи.

Пиетт отдал честь.

— Да, лорд Вейдер, все будет исполнено.

— Спасибо за терпение, адмирал, — добавил Скайуокер с солнечной улыбкой. — Я счастлив возможности увидеть корабль вроде этого в действии.

Темный лорд снова кивнул ему, и они удалились. Когда они покидали мостик, Пиетт заметил, что рука лорд Вейдера собственнически покоится на спине пилота.

После того как дверь за ними закрылась, мостик погрузился в тишину столь глубокую, что не было слышно ни звука, кроме тихих сигналов оборудования и гула гипердвигателя.

Выйдя из оцепенения, Пиетт яростно уставился на подчиненных.

— Если я не ошибаюсь, кораблем все еще нужно управлять? — рявкнул он достаточно громко, чтобы все расслышали.

Это разрушило чары, и команда немедленно вернулась к работе, словно ничего не случилось. Но из тихого взволнованного гудения разговоров, Пиетт с замиранием сердца понял, что после этой встречи с повстанческим коммандером, слухи поползут без устали.

* * *

В попытке отследить и понять все растущий масштаб помрачения рассудка персонала, после случая на мостике, Пиетт попросил своего адъютанта тайно разузнать о слухах, окружающих их пленника (гостя?), и доложить ему обо всем достойном упоминания.

Он сказал себе, что действует исходя из должной осмотрительности, но, честно говоря, им двигала смесь извращенного любопытства и инстинкта самосохранения, потому что он совершенно не хотел пребывать в неизвестности, когда все это неизбежно вскроется, а ему придется нести ответственность на недостаток самоконтроля у экипажа.

Позднее тем же вечером Пиетт расположился в своей каюте с заслуженным бокалом кореллианского бренди и новеньким датападом от своего адъютанта. Начав читать, он с внезапным ужасом понял, почему лейтенант Умати был так смущен, когда отдавал его.

После сцены на мостике, его экипаж, не владея никакой конкретной информацией, единогласно решил, что Люк Скайуокер (Разрушитель Звезды Смерти, Последний джедай, Герой Восстания) на самом деле жених их командующего офицера. Термины «раздельное проживание», «несчастная любовь», и «малолетняя невеста» тоже встречались с тревожным постоянством.

Пиетт моргнул.

Снова моргнул.

И снова.

«Мы все умрем», — просто подумал он.

Неважно, правда все это или нет. Тот факт, что все члены экипажа, солдаты, офицеры, технические специалисты сообща гадали о личной жизни темного лорда, означал одно: грядет самое массовое удушение Силой в истории.

Мысль о собственной скорой кончине принесла Пиетту странное спокойствие. Он был бессилен пресечь происходящее на корню. Теперь, когда всю команду охватило безумие, оставалось лишь расслабиться, сохранять видимость приличия и надеться, во имя кореллианских адов, что история не выйдет за пределы корабля.

Просто чудо, что лорд Вейдер до сих пор не заметил сплетен, учитывая то, что он был не только весьма наблюдателен, но и мог буквально читать мысли. Хотя, с болезненной гримасой заметил Пиетт, опустошая бокал, в последнее время он был очень рассеян.

Пиетт продолжил увлеченно читать датапад и еще более увлеченно опустошать бутылку, и результате выпил куда больше, чем намеревался. Однако, добравшись до последнего раздела, состоящего целиком из пространных извинений адъютанта и стенограммы беседы двух штурмовиков об, э, физических подробностях плотской стороны отношений Дарта Вейдера и коммандера Скайуокера, он выкинул датапад прямиком в уплотнитель мусора и отправился в постель.