Дополнения к ПВИС (джен)

ГАРРИ ПОТТЕР МЁРТВ. ЛОРД ВОЛДЕМОРТ ОДЕРЖАЛ ПОБЕДУ. МИР НА ПОРОГЕ ТРЕТЬЕЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.

Вчера, 2 мая 1998 года, преступная группировка, именуемая «Пожирателями Смерти» во главе со своим предводителем Лордом Волдемортом, чьё имя не принято произносить вслух (Тёмный Лорд, Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, Сами-Знаете-Кто, Тот-Кого-Нельзя-Называть), одержала победу в Битве за Хогвартс, тем самым полностью свергнув правительство и прийдя к власти Магической Британии.

Гарри Поттер (Мальчик-Который-Выжил) был убит Лордом Волдемортом, что и ознаменовало окончательную победу тёмного волшебника. Как многим магам по всему миру известно, Гарри Поттер был юным одарённым волшебником, единственным за всю историю сумевшим выжить после непростительного смертельного заклятия. Семнадцатилетний парень долгие годы являлся последней надеждой на спасение мира от непобедимого тёмного мага, но вчера он, как и большинство членов Ордена Феникса (организации, созданной Альбусом Дамблдором для борьбы с Лордом Волдемортом), погиб на поле битвы.

На данный момент известно, что Министр Магии Британии Пайус Тикнесс, также являющийся сторонником Пожирателей Смерти, занимается формированием нового состава правительства. Министерство Магии Британии не выходит на связь с Министерствами других стран, что побудило Магическую Францию (из всех стран наиболее тесно сотрудничающую с Магической Британией) официально объявить военное положение.

Лорд Волдеморт вместе с Пожирателями Смерти выступают под девизом «Последний враг истребится — смерть». Их цели главным образом заключаются в захвате власти чистокровными волшебниками, выдворении из мира магов волшебников, рождённых в семьях не-магов, и полном порабощении не-магов.

На сегодняшний день Лорд Волдеморт, убивший своего предшественника Тёмного Лорда Геллерта Гриндельвальда и Великого Чародея Альбуса Дамблдора, является сильнейшим и могущественнейшим волшебником во всём мире. Он не планирует останавливаться на захвате власти исключительно в Британии и угрожает как магам, так и не-магам третьей мировой войной.

В Министерстве Магии США творился невообразимый хаос. Всегда безукоризненная дисциплина сменилась бегающими из одного кабинета в другой сотрудниками, обсуждающими утреннюю статью. Тонны писем, присланных обеспокоенными гражданами, не успевали рассматриваться, как приходили новые.

Это было так ожидаемо, но всё равно заставляло застыть от удивления и ужаса не хуже удара током. Люди взвалили все свои проблемы на семнадцатилетнего подростка, а теперь не хотят даже поверить в то, что приходится сталкиваться с последствиями. Корнелиус Фадж был жалким трусом, чьё отрицание реальности привело к победе Волдеморта. Таким же был и Брайс Митчелл, нынешний президент МАКУСА, что упорно отказывался объявлять военное положение и предпринимать хоть какие-то меры, чтобы остановить надвигающийся конец.

Нужно было что-то делать, ждать больше было нельзя. Она пыталась забить тревогу ещё в прошлом году, после смерти Альбуса Дамблдора, но вся верхушка правительства просто отмахнулась от неё. Сейчас она вице-президент, но даже этого недостаточно, покуда Брайс Митчелл продолжает отрицать очевидное.

— Мисс Блиссет! — из-за спины послышался знакомый манерный голос, от которого ей хотелось избавиться вот уже на протяжении нескольких лет.

— Да, Джастин? — она обернулась с привычной обольстительной улыбкой. В одной руке она держала газету с огромной фотографией мерзкого змееподобного лица на первой странице, и у парня от страха расширились глаза, стоило ему заметить изображение тёмного волшебника. Марго с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть от отвращения к этой преждевременной панике, которая окутала уже всю страну.

— Прекрасно выглядите, — он смутился собственных слов, и раздражение тугим комком начало скапливаться у неё в груди, желая вырваться на свободу, невзирая на все правила приличия. Но она должна была поддерживать свою репутацию милой, доброй девушки, в которой никто из нежелательных свидетелей не смел усомниться.

«Я знаю», — вот что ей хотелось ответить. Марго действительно знала как выглядит и пользовалась этим знанием по полной. Она никогда не одевалась ярко или вызывающе, но это и не было нужно: выточенные словно руками скульптора черты только подчёркивали классический брючный костюм (она терпеть не могла юбки) и наглухо застёгнутая чёрная мантия. Безусловно, интеллект играет куда большую роль, нежели внешность, но когда эти два преимущества складываются воедино, люди начинают боготворить тебя. Правда, только глупые люди, умные никого не боготворят.

— Спасибо, — она смущённо усмехнулась, наблюдая за тем, как щёки парня алеют. От этого зрелища стало тошно. Она знала, что такое неуверенность в себе, и была уверена, что люди должны бороться с ней. — Извини, Джастин, но я правда спешу, — она было развернулась, но парень схватил её за руку, и Марго захотелось убить его за это.

— Послушайте, этот новый Тёмный Лорд… Он угрожает рождённым не-магами, — на его лице отразилось искреннее беспокойство, и он мягко отпустил её руку. — Если вам нужно будет где-то укрыться, я могу помочь.

«Я не хочу терять её».

— Джастин… — Марго вздохнула, и раздражение её сменилось усталостью и сожалением. Она не могла ненавидеть человека, что был в неё влюблён, даже если его чувства тяготили её. — Я уверяю тебя, я смогу себя защитить.

Джастин был милым парнем, но он был слишком… слабым. Она могла с лёгкостью прочесть его мысли, а если бы они с ним при каких-то обстоятельствах столкнулись в бою, то ей бы даже палочка не понадобилась, чтобы победить. Джастин работал в отделе магического хозяйства, и эта должность прекрасно подходила ему. Марго просто была выше всего этого.

— Мне стоит начать ревновать? — на её плечо опустилась рука, и пафосная усмешка Романа заставила Джастина измениться в лице.

— Роман, — она удивлённо повернулась, позабыв об обеспокоенном парне, — что ты здесь делаешь? Совещание через пятнадцать минут.

— Мистер Фишер, — Джастин кивнул и с недовольным видом удалился. Марго лишь закатила глаза на это ребячество. Ей не нужны были отношения. Тем более она подозревала, что вообще не способна на любовь.

— Любимая, — Роман фыркнул. Официально они с ним встречались, но лишь потому что это был очень выгодный союз: Фишеры были древнейшим чистокровным родом в США, сам Роман — главой отдела международного магического сотрудничества, а она — самым молодым вице-президентом в истории МАКУСА. Парень Романа не возражал против этого спектакля и даже неплохо общался с Марго. — Как ты их всех выносишь?

— Это неважно, — она мотнула головой. Джастин и все её личные проблемы теперь отойдут на второй план. — Ты читал статью? Гарри Поттер мёртв. Чудо обошло нас стороной.

— Да, — протянул Роман. — Положение не из лучших. Я так полагаю, ты намереваешься устроить очередной скандал с Митчеллом?

— Ну не то что бы скандал, — она нервно усмехнулась, вспоминая все свои попытки вразумить этого мужчину и даже его угрозу увольнения. — Нельзя бездействовать. Этот уродец, — Марго подняла газету с чёрно-белой фотографией, — может устроить третью мировую.

Ей было тяжело поверить в собственные слова. Третья мировая война. В этот раз планете не удастся обойтись несколькими миллионами жертв. Если не-маги применят ядерное оружие, то появится угроза для существования всего живого в принципе. Она изучала науки вроде физики и химии и прекрасно знала, что такое радиация и каковы её последствия.

Роман молча протянул ей небольшой конверт с зелёной печатью с изображением змеи. Бумага была слегка желтоватой и явно очень дорогой. Она с непониманием развернула его, стараясь подойти поближе к Роману, чтобы окружающие не заподозрили неладного.

Роман Фишер, вам, как последнему представителю чистокровного рода Фишер, предоставляется возможность вступить в Союз Чистокровных Волшебников под предводительством Лорда Волдеморта.

В ближайшие годы США, как и все остальные страны, станут частью нового мира, в котором волшебники наконец займут главенствующую позицию.

У вас есть выбор: оказаться на стороне победителей и строить новый мир во главе с Лордом Волдемортом, или же оказаться на стороне проигравших и закончить точно так же, как Альбус Дамблдор и Гарри Поттер.

Люциус Малфой, глава Британского филиала Союза Чистокровных Волшебников.

— Какие прозрачные намёки, — с сарказмом и омерзением в голосе прокомментировала Марго. Было понятно, что подобные письма отправлены всем чистокровным, и если они согласятся принять подданство этого безумца, то никакое военное положение США уже не поможет. — Что за Союз Чистокровных Волшебников? Первый раз о таком слышу.

— Видимо, какая-то его организация, — пожал плечами Роман. Он забрал письмо и спрятал его в карман мантии. — Не всем чистокровным в США такое предложение придётся по душе. Новый Свет не захочет преклоняться перед Старым.

— У Нового Света может и не быть выбора, — покачала головой Марго. — Если все остальные сильные страны сплотятся вместе во главе с Волдемортом, то сопротивляться будет уже бессмысленно.

— Соберёмся сегодня в моём поместье, — он заговорил тише. — Надо это всё обсудить.

— А что делать с совещанием? — с сомнением спросила она. — Я не уверена, что устраивать очередной спор при всех — это хорошая идея, — Марго нахмурилась, вспоминая последнее подобное совещание, на котором представители правительства попросту разделились на два лагеря: желающие бездействовать и ждать, что будет, и желающие дать отпор Волдеморту.

— Митчелл идиот, — серьёзно ответил Роман, — но он идиот, у которого есть сторонники и власть. Не начинай спор, когда тебе дадут слово. Выскажись по поводу свободы в Соединённых Штатах и угрозах ядерной войны. Многие тебя поддержат.

Она кивнула, и они вдвоём направились в сторону лифтов. Герб гордого орла украшал практически все стены, и Марго стало больно от мысли, что скоро США потеряют свою свободу, которой оправданно гордились вот уже больше двух сотен лет. Она любила свою страну и хотела стать президентом не только из-за власти, она хотела изменить этот мир к лучшему. Безусловно, она не была святой и не отбрасывала идею подчинения не-магов так резко и однозначно, как Альбус Дамблдор или Николас Фламель, но ей не хотелось делать их безвольными рабами. Держать под контролем их правительство, чтобы не допустить войн и излишнего загрязнения планеты — это была её идея. Но такой расклад нравился тоже далеко не всем. Большинство волшебников будто видели только два варианта развития событий: полное порабощение не-магов или же жизнь в страхе от них, как сейчас. И любое слово против нынешнего положения вещей приравнивалось к фанатичным идеям вроде тех, что возникли у Гриндельвальда или Волдеморта.

Домовик уважительно кивнул, как только они вошли в лифт, и направил их на нужный этаж. Говорить что-то при эльфах, работающих на президента, было сомнительной затеей, поэтому Роман лишь подмигнул ей, подтверждая их план действий.

Марго давно не чувствовала столь сильную неуверенность, она будто бы потеряла контроль над происходящим, и — хоть паниковать было ещё рано — беспокойство начинало душить её, заставляя сотни навязчивых мыслей опасливым клубком роиться у неё в голове. Не нужно было находиться в гуще событий, чтобы понять — с этим Волдемортом что-то нечисто. Альбус Дамблдор был великим волшебником, но даже он не был непобедимым — одна Авада положила конец всему.

Когда они прошли в зал совещаний, тот был уже полон. Представители всех отделов присутствовали здесь, и стена немого напряжения начала зарождаться уже сейчас. Марго заняла место рядом с президентом, получив немой одобрительный кивок от Эвана Майта, главы отдела магического правопорядка. Этот мужчина тоже был на их стороне и не отказался бы от того, чтобы убрать с должности Брайса Митчелла.

— Прошу внимания, — президент поднялся с места, и весь зал погрузился в тишину. Десятки взглядов устремились в сторону Митчелла, и сомнение яркой вспышкой отразилось на его лице.

«Когда же они все успокоятся?», — промелькнуло у него голове. Марго прищурилась, наблюдая за тем, как этот жалкий трус будет выкручиваться из положения.

— Изначально хотелось бы уверить вас, что никакие тёмные волшебники на сегодняшний день не угрожают Соединённым Штатам Америки, — он принял серьёзный вид. — Мы не станем совершать ту же ошибку, что и Франция. Мы не станем беспричинно объявлять военное положение и наводить излишнюю панику на население. У нас нет никаких оснований, кроме не пойми откуда взявшихся статей в газетах, полагать, что самопровозглашённый Лорд Волдеморт планирует расширить своё влияние за пределами Британии, и в данной ситуации напасть на него первыми будет глупостью с нашей стороны. Поэтому…

Дверь в зал неожиданно распахнулась, и внутрь вбежал запыхавшийся Джастин. Марго с не меньшим чем все остальные удивлением смотрела на парня, что с трудом сдерживал одышку.

— Над Министерством Магии Испании была поднята Чёрная Метка, — с безысходностью и ужасом протараторил он.

Среди служащих мгновенно поднялся шёпот, что на фоне происходящего казался настоящим гулом. Марго хотелось злорадно ухмыльнуться, наблюдая за реакцией стушевавшегося Митчелла, но всё происходящее едва ли навевало веселье. Бегающие загнанные взгляды большинства присутствующих неприятной болью отдавались в груди, заставляя девушку вспомнить о её настоящей цели, о том, что хотела предотвратить войну.

— Пожалуйста, успокойтесь, — Майт тоже поднялся с места, вскинув руку вверх. Джастин покинул зал, и дверь вновь наглухо захлопнулась, отделяя их всех от внешнего мира, словно обитателей спасительного бункера во время апокалипсиса. — Я предлагаю выслушать вице-президента Марго Блиссет, и думаю, что многие будут со мной согласны.

Митчелл угрожающе посмотрел на Эвана, но слишком большое количество одобрительных возгласов остановило его порыв не позволить девушке высказаться.

Марго не сомневалась, что пи́сьма, подобные тому, что пришло Роману, получили многие сидящие здесь чистокровные волшебники, но все они молчали. Некоторые из них, в ком она была уверена, не спешили раскрывать всех карт по той же причине, что и сам Роман. Они должны были сначала обсудить всё вместе сегодня вечером. Но некоторые явно подумывали принять это заманчивое на первый взгляд предложение, позволяющее выйти сухими из воды.

«Мерзкая шлюха», — Митчелл сел обратно, и его сторонники заметно напряглись. Марго бы стоило обратить внимание на подобное высказывание в свой адрес, но за столько лет она уже привыкла к оскорблениям, не подчиняющимся никакой цензуре в людских головах. С их стороны это даже выглядело жалко, ведь каждый, называющий её шлюхой, считал себя оригинальнее другого.

Она встала, внимательно оглядев весь зал, замечая, что многие из присутствующих смотрят на неё действительно с ожиданием и какой-то немой надеждой. В конце концов, далеко не все люди, сидящие в правительстве, были идиотами или просто чьими-то марионетками. Волдеморт угрожал не только безопасности народа, но и их собственной, и только поэтому — пусть это был и довольно мерзкий факт — они согласны были прислушаться к голосу разума.

— Итак, — её голос набатом прозвучал в зале, и испуганные возгласы утихли. Ей нравилось это — нравилась власть, — на сегодняшний день США и вправду ничего не угрожает, но нам следует подумать о будущем. Всем здесь ясно, что изначально Волдеморт вместе с Пожирателями Смерти попытаются захватить власть в Европе, но что потом? Они покусятся на Таджикистан? Или, может, на Австралию? — Роман и Эван едва заметно кивнули, и она продолжила: — Нет. Его целью станут США. И мы будем слепцами, если станем утверждать, что нашей мощи хватит, чтобы остановить его. Эван Майт, глава отдела магического правопорядка, может подтвердить мои слова, — она демонстративно посмотрела в сторону Майта, и все присутствующие вынуждены были согласиться с ней. Митчелл и его люди мрачнели с каждой секундой, хотя им и было что ответить, что возразить, но сейчас это не имело значения, ей нужно, чтобы её просто услышали. — Геноцид — цель этих фанатиков. Лишение волшебников свободы выбора и истребление рождённых не-магами — это только полбеды. Они жаждут поработить и уничтожить практически всё население не-магов. Не думаете ли вы, что они станут разбрасываться миллиардами убивающих заклятий, чтобы достичь желаемого? — её речь приобретала всё более напирающие и обвиняющие нотки. По залу вновь разладились обеспокоенные голоса, но это и было желаемым эффектом. — Ядерное оружие. Вот ответ. Это то, чего мы, волшебники, должны бояться не меньше не-магов. Я понимаю, что многие из вас не знакомы с этим понятием, как и с термином «радиация», поэтому предлагаю провести отдельную лекцию на эту тему в ближайшее время, ведь сейчас эти знания необходимы. Если коротко, то ядерные бомбы отличаются от обычных тем, что на месте, куда они были сброшены, нормальная жизнь не сможет существовать ещё десятилетиями, если не веками. Люди, животные, даже растения — у всех них будут встречаться отклонения. И пока никто не изобрёл заклинаний, способных избавиться от этого эффекта, — слушающие начали со страхом переглядываться. — Я согласна с тем, что нам не следует нападать на него первыми, но нам необходимо подготовиться к тому, что он захочет напасть на нас. Мы должны были заняться этим ещё в прошлом году, когда один из Пожирателей Смерти, Северус Снейп, убил Светлого Чародея Альбуса Дамблдора, человека, — она резко глянула в сторону президента, — которому мы все обязаны более чем пятьюдесятью годами мирной жизни на планете, — Марго повернулась обратно и с удовлетворением отметила нарастающее осуждение к Митчеллу. — Нам всем нужно признать, что захватил власть в Министерстве Магии Британии Волдеморт именно после смерти Альбуса Дамблдора, а не Гарри Поттера, и мы должны избежать подобной участи.

* * *

— Нужно что-то делать! — воскликнул Тобиас Рош, он всегда был крикливым и несдержанным. Марго порой задавалась вопросом, что он вообще делает среди них, но потом вспоминала о его чистокровном происхождении и благородных порывах касательно любимой родины, и от этого хотелось возвести к небу глаза, ведь честными, радикальными мерами они ничего не добьются.

Её речь в Министерстве поселила в людях некоторые сомнения касательно политики Брайса Митчелла, но у него всё равно оставалось слишком много сторонников, заботившихся исключительно о сохранении собственной власти. Как будто Волдеморт собирается одарить их ею.

Это собрание, незаконное, на котором присутствовало чуть больше двадцати человек, было куда более важным и значимым для страны. Когда Марго прочла в газете об Ордене Феникса, созданном Альбусом Дамблдором, то невольно сравнила этот их узкий круг с той организацией, что до последнего дня своего существования являлась оплотом надежды для жителей Британии. Они всегда собирались в поместье Романа и обсуждали главные политические проблемы в США, но сегодня они впервые за последний год собрались, чтобы обсудить предстоящую войну, третью мировую войну. Пусть их было немного, но среди них присутствовали довольно влиятельные люди: Роман Фишер, глава отдела международного магического сотрудничества, Эван Майт, глава отдела магического правопорядка, Эшли Лопес, глава отдела тайн, и сама Марго, вице-президент МАКУСА; остальные занимали не столь высокопоставленные должности, однако не были последними людьми в Министерстве.

Она как-то упустила тот момент, когда МАКУСА раскололся на две части, каждая из которых преследовала разные цели. Марго не любила делить жизнь на добро и зло, но сейчас могла с уверенностью сказать, что находится на стороне относительного добра, ну или же меньшего зла, ведь они тоже хотели сохранить свою власть, как и люди, стоящие рядом с Митчеллом, но, помимо этого, они стремились к экономическому развитию, причём не только магической части США, но и части не-магов.

— Давайте просто убьём Брайса? В чём проблема? — с искренним непониманием спросила Эшли. Марго усмехнулась: Лопес всегда была такой — не гнушалась убийством. Она была довольно молодой чистокровной ведьмой из очень богатой семьи, но, несмотря ни на что, примкнула к ним, она тоже хотела изменить этот мир, пусть и скрывала свои порывы за показными равнодушием и безразличием, сопровождающимися насмешливостью.

— Что ты такое говоришь? — возмутился Эван. Он был сторонником гуманных методов решения проблем, хоть и не одобрял политику Митчелла. Впрочем, Эшли могла говорить всё что угодно. Они все принесли Непреложные Обеты, поклявшись не предавать друг друга и не уступать своим принципам. Они сидели за круглым столом, и Марго становилось немного смешно от этого факта, хотя причину своего веселья она объяснить толком не могла. Наверно, это было связано с тем, что понятие «круглый стол» часто означало закрытое общество избранных. А они тут были такими же избранными, как и Гарри Поттер, неугодный погнившей верхушке правительства.

— Убийство Митчелла ничего не даст, — спокойно произнёс Роман. — У него множество сторонников, и это мы находимся в меньшинстве.

Что же, это была печальная правда. Конечно, не все работники Министерства так открыто выбирали сторону, участвуя в этом противостоянии, о котором никто никогда не говорит и которое определённо существует, но бóльшая часть слепо подчинялась приказам президента, и едва ли их можно было винить в этом. Порой Марго задумывалась над тем, чтобы устроить в правительстве переворот насильственным путём, не начинать сражение, а, например, отравить всех неугодных, но она всегда отгоняла от себя подобные идеи-фикс, даже не зная при этом, что именно её сдерживает. Чем бы она тогда была лучше людей, подобных Волдеморту?

В США не существовало столь явной стены между чистокровными, полукровками и рождёнными не-магами, как в Британии, однако волшебники, живущие предрассудками о чистоте крови всё же имелись. Среди них сейчас было пять чистокровных, потомков богатых древних семей, и Марго бы слукавила, если бы заявила, что у них не имелось абсолютно никакой неприязни к не-магам. Она бы слукавила даже если бы сказала, что у неё самой нет этой неприязни. Безусловно, никто из них не желал не-магам смерти и не считал низшими формами жизни, но получить над ними власть не отказался бы.

— Давайте сначала разберёмся вот с этим? — Аарон Грейвс помахал в воздухе желтоватым конвертом; его лицо, серьёзное и испуганное, заставило всех замолчать и обратить на него внимание. Он взмахнул палочкой и передал распечатанный конверт тем, кто ещё не читал письмо.

Марго с интересом наблюдала за их реакцией, ведь Волдеморт фактически прислал некоторым из них спасительные билеты, позволяющие сухими выйти из кровопролитной войны. И девушка находила ситуацию весьма ироничной: никто из чистокровных, присутствующих здесь, не мог этими билетами воспользоваться — это было бы нарушением условий Непреложного Обета, обязующего заботиться в первую очередь о благе страны.

— Люциус Малфой, — с неприязнью проговорила Эшли. — Малфои всегда были скользкими типами — они бы не выбрали сторону проигравших, и многие чистокровные по всему миру это знают.

— Его сын, Драко Малфой, — встряла Мэри Вайс. — Он единственный наследник Малфоев и Блэков. Для Европы это очень много значит, — она достала из сумочки фотографию светловолосого смазливого парня с капризным изгибом губ. Ему на вид было не больше восемнадцати, и Марго глубоко сомневалась, что он не является простой пешкой в руках отца или же Волдеморта. Мэри стала раскладывать по столу фотографии неизвестных Марго волшебников, и девушка догадалась, что они все были влиятельными людьми в Британии. У Вайс был пунктик по поводу высшего общества — она, казалось, знала наизусть все фамилии чистокровных волшебников во всех странах, но сейчас это играло им только на руку. Мэри уже долгое время занималась поисками как можно более достоверной информации о Пожирателях Смерти и тех, кто им противостоял. Марго сразу же узнала Люциуса Малфоя, они с сыном были похожи как две капли воды, и Пайуса Тикнесса, нынешнего Министра Магии Британии.

— Кто это? — спросила Марго и ткнула пальцем на фото довольно красивой темноволосой женщины лет сорока, её глаза горели предвкушением и безумием, и это навевало на девушку смутные мысли. Порой ей казалось, что в ней самой проскальзывает нечто безумное: иногда ей становилось смешно, когда другие дрожали от страха, а людей она и вовсе часто воспринимала просто как загадки различных уровней сложности. Эти навязчивые опасения тяжёлыми оковами висели на ней, и лишь только мысли о её собственной цели могли ослабить их.

— Беллатриса Лестрейндж, — дрожащим голосом ответила Мэри. Марго сразу же подняла на женщину глаза, не понимая причину её страха, но читать мысли не стала. Все здесь владели окклюменцией — пусть и не все на высоком уровне, — поэтому её не прельщала перспектива быть уличённой в попытке залезть кому-то в голову. — Урождённая Блэк. Она много лет отсидела в Азкабане за зверские убийства во имя Тёмного Лорда. Она сильна, безумна и негласно занимает должность его правой руки.

— Они все чистокровные? — настороженно спросил Оуэн Уильямс. Он был здесь единственным рождённым не-магами, помимо Марго, и перспектива захвата власти чистокровными волшебниками волновала его куда больше остальных.

— Практически, — кивнула Мэри. — Всего несколько полукровок.

Марго ещё раз оглядела фотографии: знакомых лиц среди них практически не было, но одно — змееподобное, практически неживое, выделялось на фоне обычных людей. Безусловно, оно было жутким и попросту уродливым, но нечто иное было присуще ему, нечто лишённое света, лишённое души. Она была наслышана о деяниях Волдеморта, но так и не смогла найти их причин, не смогла понять, чего в действительности хочет добиться этот кровожадный монстр. Обычно люди, подобные ему, прикрываются идеями об общем благе, но он… Он даже не скрывал, что ему нравятся беспричинные убийства и пытки, не скрывал, что ставит всех остальных людей в мире ниже себя самого, не скрывал, что просто жаждет абсолютной власти. У него не было цели, настоящей цели, которая могла хоть в какой-то мере оправдать его поступки. И это было страшнее всего.

— Его зовут Том Марволо Реддл, — Роман взмахом палочки поднял портрет безносого бледного мужчины. Все оторвались от разглядывания фотографий и переключили своё внимание на Фишера. — Он родился в двадцатых годах, его мать, Меропа Мракс, незаконно родила его от не-мага Реддла…

— Мракс? — перебила его Эшли. Марго тоже зацепилась за эту фамилию, ведь все ученики Ильверморни знали историю основания своей школы. Изольда Сейр, дочь Рионы Мракс, построила её вместе со своим мужем не-магом, а тёмная волшебница Гормлайт Мракс пыталась уничтожить её и убить свою племянницу, что смела выступить против принципов чистоты крови. Это означало, что Том Реддл был не просто бастардом древнего рода, а потомком Салазара Слизерина, он был змееустом. — Он потомок Слизерина?

— Он полукровка? — Оуэн удивлённо поднял брови, явно не понимая, как Реддл может представлять интересы чистокровных волшебников. Марго насторожил этот факт, ведь один из его родителей был не-магом, но даже это не мешало ему убивать и ненавидеть их. У девушки и самой были не самые хорошие отношения с родителями, точнее, их вообще практически не было. Она отказалась от них, не желая встречаться чаще, чем раз в пару месяцев. Марго не могла с уверенностью сказать, что отсутствие у них магии не повлияло на семейный раскол, но она не стыдилась их, они просто её не понимали.

— Да, — раздражённо ответил Роман, недовольный тем, что его перебили. Он был тем ещё высокомерным снобом, но к Марго относился более чем дружелюбно. Она бы сказала, что они с ним были близки, как брат с сестрой. У Романа не было родственников, его родители погибли, как только ему исполнилось семнадцать, и вся ответственность за знатную фамилию тотчас легла на его плечи. — Он сильнейший тёмный волшебник в истории, но его долгое время считали побеждённым младенцем, Гарри Поттером, хотя Альбус Дамблдор и убеждал всех в том, что он ещё вернётся. Летом 1995 года он таинственным образом воскрес и с тех пор убил всех, кто был способен ему помешать. В Британии его имя произносить не принято, потому что оно проклято.

— Проклято, — усмехнулась Эшли, но было видно, что она не просто пропустила эту угрозу мимо ушей. Лопес не теряла своё чувство юмора даже в самых безвыходных ситуациях, и Марго это нравилось, хоть иногда Эшли и стоило бы закрывать свой рот. — Почему он такой уродливый? На змею похож.

— Это последствия ритуала воскрешения, — спокойно ответил Роман, невзирая на издёвку в вопросе Лопес. Марго не совсем понимала, как можно просто взять и воскреснуть, даже используя колдовство. Она много читала, но никогда не встречала ритуалов воскрешения, что вернули бы человеку его прежние силу и разум. Реддл что-то скрывал, что-то тёмное и опасное, но она даже не представляла, как это узнать.

— Я слышал, он убил Гриндельвальда, — задумчиво спросил Эван. — Зачем?

— Понятия не имею, — пожал плечами Роман. — Решил избавиться от всех, кто может быть равен ему по силе?

— А я слышала другое, — встряла Мэри таким тоном, будто рассказывала очередную сплетню. — Говорят, Геллерт Гриндельвальд раскаялся в последние годы и попытался помешать Реддлу, когда тот расспрашивал его о Дамблдоре.

— Расспрашивал о Дамблдоре? — уточнила Марго. Слухи о том, что Гриндельвальд раскаялся в содеянном доходили и до неё, но она не знала, что о них думать, доказательств всё равно было не достать. Правда, после того как она прочла книгу Риты Скитер «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», её мнение как о тёмном волшебнике, так и о светлом несколько изменилось. Конечно, она понимала, что Скитер перевернула все факты с ног на голову, однако фото молодых волшебников и письмо Дамблдора Гриндельвальду казались правдивыми. У неё в голове стал формироваться неоднозначный вывод касательно отношений двух магов, хоть и казалось это полнейшим безумием, до которого даже сочинительница Скитер не смогла додуматься. Но это бы многое объяснило. Дамблдор годами выжидал, прежде чем выйти на дуэль с Гриндельвальдом, и должно же было что-то его останавливать. Марго не верила, что всему виной был страх.

— Так говорят, — кивнула Мэри, — но больше мне ничего не известно.

— А что с Испанией? — неожиданно перевёл тему Калеб. Он потянулся к фотографии красивого молодого мужчины с угольно чёрными волосами. Его горящий взгляд тоже отличался от остальных, он был таким же, как и у Беллатрисы Лестрейндж. А ещё мужчина был единственным, кто улыбался. — Это ведь Дамиан Энрикес?

Энрикесы были древнейшим магическим родом в Испании, и их союз с Реддлом мог сподвигнуть и другие испанские чистокровные семьи присоединиться к Пожирателям Смерти. Марго пару раз слышала о Дамиане Энрикесе, он работал в Министерстве Магии Испании, но она не знала, какую должность он занимал. Его родители погибли при загадочных обстоятельствах, и он с юных лет остался один, с громким именем и несметным богатством.

— Да, — кивнул Роман. — Энрикесы, Маркесы и Эрреро во главе с Дамианом открыто поддержали Реддла. Они подкупили служащих Министерства и убили практически всех неугодных. Полный захват Испании теперь просто вопрос времени.

— Захват всей Европы теперь просто вопрос времени, — покачал головой Эван. — США должны быть готовы дать отпор, но с нынешней верхушкой правительства это невозможно.

— Мы не можем просто убить их всех, — Роман оторвался от фотографий, и было неясно, о ком именно он говорит, о МАКУСА или о Пожирателях Смерти. — Марго, что с твоими исследованиями?

— Почти закончены, — тихо ответила она. Её исследования занимали практически половину её времени и являлись одним из самых важных дел в её жизни. То, что она разрабатывала — новое заклинание подчинения воли, — могло помочь изменить мир. Изначально оно задумывалось ею для не-магов. Заклинание было аналогом Империуса, но не столь явным, с которым можно было жить постоянно. Марго начала работу над ним ещё три года назад, она планировала официально заявить о нём, представить в качестве способа предотвращения войн среди не-магов, но сейчас ей придётся превратить его в оружие. — Осталось несколько месяцев, я думаю.

— Но мы не сможем держать под контролем их всех, — возразил Майт. — Их слишком много.

— Всех и не нужно, — Марго поднялась с места, заговорив громче. — Митчелла, Фонтейна, Уилкинсона и ещё нескольких человек будет вполне достаточно, остальные последуют за ними.

— Она права, — согласился Аарон. — Лучше немного подождать, чем устраивать насильственный переворот. Нам не хватало ещё только гражданской войны.

Остаток вечера прошёл за обсуждением личностей Пожирателей Смерти, и Марго пришла к выводу, что большая часть из них поддерживала Волдеморта исключительно из страха. Тот же Люциус Малфой, например. Она не могла понять, что именно не так с Томом Реддлом, но то, что его нужно уничтожить любой ценой, поняла однозначно. Он был жестоким безумцем, которого не волновало ни благо не-магов, ни благо волшебников.

Когда Марго смотрела на фото Гарри Поттера, то видела просто мальчика, которому пришлось вырасти слишком рано, и на которого взвалили непосильно тяжёлую ношу. Его друзья, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, так же погибли вчера, и у кого-то ещё хватало наглости удивляться этому — трое детей проиграли армии Пожирателей Смерти во главе с сильнейшим тёмным волшебником в истории.

Всё это: геноцид, мировая война, — приближалось слишком быстро и неутомимо. Огромная смертоносная волна возвышалась над планетой, и Марго боялась, что даже их план захвата власти в МАКУСА не сможет остановить её. Страх — та эмоция, которую она не испытывала уже очень давно, в последние дни колючим плющом обвивал её тело, вписываясь в него и раздирая до костей. В ближайшее время было решено бездействовать и соглашаться с политикой Митчелла, а когда Марго закончит с заклинанием — начать подготавливать США к войне. Но ей нужен был какой-то запасной план, который, пусть и не сможет защитить всю страну, даст ей отсрочку на время. Она была довольно сильной волшебницей и понимала это, но едва ли она была сильнее Волдеморта, сумевшего уничтожить даже Альбуса Дамблдора. Единственное, на что она надеялась — это хитрость, но сейчас, слушая рассказ Романа о Томе Реддле, её начинали одолевать сомнения. Тот был умалишённым садистом, которого недолюбливали даже сторонники. Неужели никто не мог кинуть ему Аваду в спину? Нет, что-то было не так. Гриндельвальд, его предшественник, тоже был невероятно могущественным волшебником, его боялись, но многие восхищались им, видя в нём спасение планеты. В Волдеморте же видна лишь погибель.

Недели тянулись медленно, в стрессе и паранойе, принимающими всё бóльшие обороты, но в то же время пролетали с невероятной скоростью, укрепляя позиции Реддла. В тот же момент, когда над Испанией была поднята Чёрная Метка, их Министерство перестало выходить на связь. Волдеморт много лет назад пустил свои отравленные корни в Британии, но только сейчас они, словно дьявольские силки, начали разрастаться и в других странах, неожиданно вырываясь из-под обманчиво спокойной почвы и обвивая ничего не подозревающих волшебников, душа их и лишая жизненно необходимых глотков свободы.

Она с удвоенной силой занялась своими исследованиями, проводя за бесконечными росписями ночи напролёт. «Отемис» — так оно звучало, а движение палочки при его исполнении было похоже на спираль. Она ставила незаконные эксперименты на не-магах, за которые её могли посадить на пожизненно, и с каждым днём утаивать это было сложнее: Митчелл и его люди стали куда пристальнее наблюдать за ней после её речи в Министерстве. В свою защиту она могла бы сказать, что ни один не-маг за всё время её исследований не пострадал, однако это всё равно было негуманно, да и в теории они пострадать могли. Казалось бы, всё работало отлично уже сейчас, но эффект заклинания не нравился ей до конца. Чего-то не хватало — подвергнувшиеся ему должны были считать все внушённые им мысли исключительно своей собственной волей, но у некоторых её подопытных появлялись в этом сомнения. Марго разглядывала витиеватые формулы за своим столом и всеми силами старалась выявить погрешность, но она попросту не замечала её. В такие моменты она сама себе виделась ничтожеством с необоснованным высокомерием, и это медленно убивало её. Она уже создавала заклинания, простые, не несущие опасности, в основном они все были так же ментальными, влияющими на сон и на восприятие, но встречались и косметические. Марго не делилась ими с общественностью, считая их недостаточно стоящими, однако сама постоянно пользовалась ими.

Лишь одно из созданных на данный момент ею заклинаний она считала достойным. Она разработала его, когда ещё училась в школе, на шестом курсе. Тогда Марго только ознакамливалась с росписью заклинаний и зелий, это занимало практически всё её свободное от уроков время, но принесло свои плоды. Давно, когда она рассматривала роспись х Конфундуса в библиотеке Ильверморни, она попробовала изменить в нём некоторые моменты и кое-что добавить: девушка усилила путаницу в мыслях и частично затронула органы чувств; осязание, обоняние, вкус, слух, зрение и, самое главное, вестибулярный аппарат. Пришлось поменять название на Энфендос, хоть она и не считала его полностью своим изобретением. Теперь человек, на котором было применено это заклятие, ощущал не только неразбериху в собственных мыслях, но и терял контроль над восприятием, не мог даже с точностью определить положение своего тела в пространстве, но длился такой эффект относительно недолго, минуту или даже пол. Однажды на каникулах она невербально использовала его против одного пьяного не-мага, что пристал к ней посреди ночи в подворотне, и тогда он упал. Упал прямо на торчащий из-под асфальта железный штырь. Она смотрела на его содрогающееся на земле тело и слышала предсмертные хрипы, утопающие в крови. Он довольно долго не умирал и продержался несколько минут, прежде чем жизнь окончательно покинула его. Марго больше никогда не интересовалась этим происшествием. Единственное, чего она испугалась в тот момент — собственного безразличия по отношению к этому несчастному и опасения исключительно за то, что её могут поймать. Она ненавидела это воспоминание, потому что оно срывало с неё все маски, выставляя напоказ холодную апатию и высокомерие, коими она была пропитана насквозь. Эти отвратительные ей самой чувства ледяными потоками разливались по венам, заставляя её обдумать каждый свой поступок, каждое действие, чтобы не совершить нечто ужасное и непоправимое.

Марго не считала себя хорошим человеком, она была достаточно умна и самокритична, чтобы признать это, но у неё были грани, за которые она сама себе строго настрого запрещала выходить. Она была намного сильнее большинства волшебников и могла бы постараться захватить власть в МАКУСА незаконным путём, могла бы положиться исключительно на своё заклинание, но она не хотела… Или хотела, но не могла. Эти противоречивые желания: воспользоваться собственной силой или же держаться пути света, о котором говорили великие волшебники вроде Альбуса Дамблдора и Николаса Фламеля, — они годами боролись в ней, порой приводя к бессоннице и увлечениям различными расслабляющими зельями, которые нельзя было использовать постоянно, как и наркотики не-магов. Это было её проклятие — ненависть к себе, недовольство собой и своими действиями. Она была высокомерна, но в то же время слишком много думала о мнении окружающих, в ней не присутствовало жестокости, и милосердие было присуще ей, но порой собственное безразличие будоражило кровь. Она до сих пор вспоминала реакцию родителей на то, что является волшебницей: они были в ужасе. Весь их привычный и правильный мирок, состоящий из уютного дома и небольшого семейного магазина, начал трескаться ещё много лет назад с появлением на свет Марго, мать и отец не раз с упрёком говорили ей, что она отличается от своих сверстников, что она ведёт себя не так, как они, что от неё и её замкнутого образа жизни у них лишь головные боли, но когда Марго пришло письмо из школы чародейства и волшебства Ильверморни, их мир рухнул в одночасье. Конечно, они не отказались от неё и старались всячески поддерживать, но они так и не свыклись с той мыслью, что их дочь никогда не закончит ни среднюю, ни старшую школу, не поступит в колледж и не получит привычную всем профессию учителя, врача или, может, юриста. Их натянутые отношения долгое время душили Марго, но сейчас она просто отпустила их, смирилась с тем, что её родители никогда не поймут.

Спустя три месяца после официального падения Британии и Испании к ним присоединились Италия и Норвегия. Согласно обрывочной информации, которую они получали от чудом выживших иностранцев, Норвегия практически добровольно подчинилась Волдеморту, как и Испания, а вот Италия окрасилась кровью. Реддл самолично разрушил барьеры над их Министерством, и все несогласные с его политикой — если этот произвол вообще можно так назвать, — были жестоко убиты. Многие чистокровные из Европы открыто переходили на его сторону, боясь за свои жизни, и Марго даже не знала, что правильно: называть их трусами или просто испытывать жалость к ним. Митчелл, Фонтейн, Уилкинсон, — все те, кто ещё несколько месяцев назад считал её опасения глупыми и безосновательными, а её саму — лишь прочной, не ломающейся палкой в их колёсах, выглядели всё более напуганными и напряжёнными с каждым днём. Марго стала подозревать, что её заклинание может и вовсе не понадобиться для того, чтобы уговорить их перестать бездействовать. США беспрекословно принимали беглых волшебников из Европы, ведь увеличение магического населения было на руку любой стране, хоть сейчас Америка и постепенно становилась последним островком надежды и спасения посреди бездонного океана крови, в коем Реддл стремительно топил мир. И многие опасались, что он захочет как можно быстрее потопить и этот остров.

Тёмный волшебник удивительно хорошо следил за утечкой любой информации из своих рядов. Страны, захваченные им, словно бы выпадали из мира, обособляясь от него и живя своей собственной страшной жизнью. МАКУСА отправлял в Британию агентов, но никто из них не смог пробиться близко к Волдеморту, не смог выведать дальнейший план его действий. Эта непредсказуемость и была одной из самых сильных его сторон — Министерства падали одно за другим, даже не догадываясь, кто следующий на очереди. До Марго дошли слухи, что некий Стэг Йенсен, полукровка родом из Норвегии, и Дамиан Энрикес с недавнего времени так же являются близкими сообщниками Волдеморта, как и Беллатриса Лестрейндж. У МАКУСА было слишком мало достоверной информации о Реддле, но было известно, что среди Пожирателей Смерти существует некий ближний круг, в который входят только самые верные его сторонники. Союз чистокровных волшебников также разрастался, включая в себя десятки представителей чистокровных семей по всему миру (некоторые присоединялись к Волдеморту даже до того, как он захватывал их страны). Ситуация усугублялась с каждым часом.

— Тебе бы расслабиться, — Эшли явно уже расслабилась, потому что допивала четвёртый стакан с виски. Марго, даже сидя на диване в её квартире, всё ещё сомневалась, что подобные ночные посиделки с подругой — да, наверное, Эшли стала для неё подругой — уместны в военное время.

— Я закончила свой проект, — тихо произнесла Марго, отрешённо всматриваясь в языки пламени в камине. На самом деле, она закончила его ещё три дня назад, но сказала об этом только Роману. Сейчас, когда всё было готово, неуверенность в их плане стала куда более ощутимой.

— Ну и отлично, — пожала плечами Эшли. Мягкий свет падал на её чёрные волосы и бледную кожу. Длинное тёмное платье, идеально сидящее на фигуре, помялось в некоторых местах, но этот небольшой казус только добавлял уюта домашней обстановке. — Надо собраться всем вместе и начинать действовать. Но сейчас… — она помахала в воздухе стаканом, и Марго вынужденно усмехнулась, делая глоток. Алкоголь обжигал горло, горячими струями обволакивая всё внутри, и обманчивое умиротворение заполняло её беспокойное сознание.

— Мне бы расслабиться, — кивнула Марго и засмеялась оттого, насколько жалко прозвучали эти слова. Она никак не могла расслабиться, зная, что надвигается на них, но и изводить себя сутками напролёт смысла не было. Наверное, ей стоило попросту смириться с происходящим, но продолжать борьбу по мере своих сил. Вот только сил у неё по сравнению с Волдемортом практически не было.

— Кстати, — на губах Эшли расцвела дьявольская улыбка, и Марго приготовилась услышать что-нибудь, что могло выбить её из колеи, — раз уж вы с Романом устроили этот цирк с отн…

— О, нет, нет, нет, — Марго, смеясь, замотала головой. Эшли недавно догадалась, что они с Романом на самом деле не встречаются, и теперь старалась всеми силами вызнать смысл их поддельных отношений. На самом деле, им так было просто удобнее: ни к кому из них не приставали с вопросами. — Я не хочу об этом говорить.

— Мои родители хотели выдать меня замуж за Романа, вообще-то, а ты его увела, — Эшли тоже перешла на смех, и Марго впервые за многие месяцы почувствовала себя живой. Волдеморт мог делать всё что угодно, но жизнь продолжалась. Всегда будет продолжаться.

— Смотри не убейся от горя, — фыркнула Марго.

— Убиться? — удивилась Эшли. — Упиться если только.

Марго хмыкнула и погрузилась в рассказы Лопес о её любовных похождениях. Её подруга, казалось, вообще ничего не стеснялась, хоть и не выставляла свои отношения — короткие интрижки — напоказ. Марго сама давно уже ни с кем не проводила вечера. Наверно, для этого она и начала встречаться с Романом, она просто хотела, чтобы от неё отстали. Но сейчас девушка стала чувствовать себя несколько одиноко или же скучно. Порой эти два понятия было сложно различить.

Был в её жизни один парень, Камерон О’Брайн. Они встречались с ним ещё когда учились в институте, и это были первые и последние в её жизни настоящие отношения. Камерон был чистокровным, красивым и богатым, и нечто инфернальное было присуще ему. Маленькая, но в то же время невероятно яркая искра безумия загоралась в нём всякий раз, когда он смотрел на Марго, когда она делала что-то, что недозволенно большинству людей. Она не была влюблена в него, но ей нравилось проводить с ним время. Камерон добавлял в её жизнь столь необходимых красок, которые впоследствии приобрели страшные кровавые оттенки. Однажды, когда они с ним гуляли, он веселья ради едва не убил невинного человека, не из-за того, что тот был немагом, а из-за того, что был слабее. То, что Марго всегда принимала в Камероне за особенность и неординарность вдруг переросло в жестокое исступление, которое она так боялась обнаружить в самой себе. Они больше никогда не разговаривали с Камероном с того дня.

Через некоторое время в МАКУСА сообщили, что Франция, раньше всех объявившая военное положение, пала под натиском Реддла, и что он убил Николаса Фламеля. Общественность была ошарашена этой новостью: никто не питал надежд на то, что старый алхимик сможет остановить тёмного волшебника, однако работы Фламеля были достоянием не только Франции, но и всего магического мира, и его убийство стало кощунством. Сумевшие сбежать с поля боя с ужасом и трепетом описывали магическую силу Волдеморта — завораживающую, необъяснимую и пугающую. Ничто не могло встать у него на пути, ни барьеры, ни щиты, и некому было остановить его.

Спустя несколько дней после обсуждения со всеми остальными заклинания Марго, она зашла в кабинет Митчелла, заранее зная, что он будет там один. Мужчина сидел за своим столом, заполняя какие-то документы, и даже не сразу обратил на неё внимание. Она нервничала, хоть и не показывала этого. От её действий сейчас будет зависеть дальнейшая политика МАКУСА, и она не должна была совершить ни единой оплошности. Мягкий свет обрамлял кабинет, выполненный в пастельных тонах, и Марго могла рассмотреть своё отражение в широком окне, улицу за которым уже окутали сумерки.

— Господин президент, — ровным тоном произнесла она и кивнула, как только тот поднял на неё возмущённый взгляд. Они с ним ни разу не спорили с того самого дня, когда газеты объявили об угрозе войны, но напряжения между ними не убавилось. Каждая новая победа Волдеморта, каждая захваченная им страна лишь подтвердили опасения Марго, понижая авторитет Митчелла в глазах общественности и вселяя в людей неуверенность в его словах.

— Добрый вечер, Марго, — как можно более любезно ответил он, однако нотки раздражения всё же проскальзывали в его голосе.

«Что ей опять понадобилось? Нужно было давно убрать её», — подумал он, но Марго на подобное заявление лишь тихо фыркнула и ухмыльнулась, чем вызвала вопросительный взгляд Митчелла. Она всматривалась в его морщинистое, трусливое лицо и не ощущала ничего, кроме отвращения. Девушка решила не тянуть, поэтому быстро подняла палочку, заставив Митчелла вздрогнуть.

«Отемис», — проговорила она про себя и вывела спираль в воздухе, ясно представляя при этом, чего именно она хочет от этого мужчины. Его лицо мгновенно посветлело и расслабилось, из рук выпало перо, и отстранённый взгляд устремился в пустоту. Ей пришлось немного подправить его память, чтобы он не помнил о том, как она направила на него палочку.

Она опустила руку, и Митчелл сморгнул. Он выглядел растерянным и потянулся ладонями к лицу. Марго с интересом наблюдала за его реакцией, хоть и была уверена в эффекте своего заклинания.

«Наверное, стоит прислушаться к ней», — отчаянная мысль пронеслась у него в голове, и девушка едва сдержалась, чтобы не ухмыльнуться.

— Думаю, нам стоит поговорить о Томе Реддле, — спокойно произнесла она, и Митчелл кивнул.

* * *

Марго лежала в своей кровати и уже который час бессмысленно прожигала взглядом балдахин. Всё шло по плану: Митчелл и его люди, пусть и не слишком стремительно, но всё же изменили свою точку зрения касательно войны; на Министерство Магии США стали накладываться дополнительные защитные чары, так же, как и на Ильверморни; и в стране наконец объявили военное положение, предоставляя при этом места проживания для беглых волшебников из Европы. Но она понимала, что всего этого недостаточно. Волдеморт был непомерно силён, и рано или поздно МАКУСА не выдержало бы. После того как Марго узнала о письмах, отправленных Люциусом Малфоем, она стала присматриваться к чистокровным волшебникам, работающим в правительстве, и с помощью легилименции поняла, что некоторые из них не прочь вступить в Союз Чистокровных Волшебников. Реддл не требовал от них немедленного ответа, видимо, он рассчитывал на содействие от них в тот момент, когда он вознамерится напасть на МАКУСА.

Что будет потом? Она изо дня в день задавалась этим вопросом, отчаянно пытаясь отыскать ответ, но ни в одной книге, ни у одного мудрого старца его не было. В этой ужасающей ситуации Марго была полностью бессильна, все её старания разбивались о чёрную стену, острыми осколками отскакивая обратно и раздирая её душу. Она не могла придумать ничего стоящего, что могло бы действительно остановить Реддла, могло бы ему помешать, могло бы убить его. Она много размышляла на тему его воскрешения, его непомерной силы, но ни один стройный вывод не приходил ей в голову, и лишь новые загадки одна за другой выстраивались перед ней. Как Гарри Поттер смог остановить его, будучи младенцем? Почему Дамблдор был уверен, что он вернётся? Как он воскрес?

Беспокойные мысли разрывали её разум, и лишь под утро она погрузилась в сон.

Марго наблюдала за собой со стороны, за измотанной уставшей девушкой, чья дорогая мантия была измазана грязью и кровью. Яркие пухлые губы потрескались, а пышные золотые волосы сменили блеск и мягкость на сухость и ломкость. Она дрожащими пальцами сжимала свою чёрную резную палочку, а её сбитое дыхание едва ли не срывалось на истерический плач.

Это были подземелья, старинные, но в то же время ухоженные, а не заброшенные. Множество факелов вдоль стены освещали длинный каменный коридор, по одну сторону которого расположились небольшие подобия тюремных камер, наполненных людьми. Живыми, измученными людьми, захлёбывающимся в собственной крови. Их полуголые истерзанные тела изломанными куклами лежали на полу, и страшные стоны разносились по помещению. Марго прошла глубже и устремила испуганный взгляд на маленького исхудавшего юного парня: его некогда светлые волосы перепачкались засохшей кровью, всю грудную клетку с острыми рёбрами, некоторые из которых были поломаны, исполосовали глубокие загнившие шрамы от ударов плетью, а одна нога была отрезана, казалось, обычной пилой. Бедный юноша жался в угол, сорвавшимся голосом хрипя и плача. Из отрубленной конечности вытекала наполовину свернувшаяся кровь, заставляя его содрогаться от каждого вздоха. Лицо Марго перекосилось в отвращении, а глаза заслезились от жалости. Она зажала нос рукой, должно быть, запах гниющих тел был невыносим. Здесь было около пятнадцати заключённых, не прекращая стонущих от нестерпимой боли. Девушка направила палочку на замóк, что висел всего один на длинной решётке, но худая безобразная женщина с выколотым глазом бросилась на неё, зацепившись руками за прутья. Марго мгновенно отшатнулась.

— Не трогай, — прохрипела она. Изо рта потекла струйка крови, перемешанной со слюной, а из глазного отверстия виднелся гной. Марго с омерзением и ужасом смотрела на неё, не решаясь сдвинуться с места. — Хозяин будет недоволен.

Сидящий рядом с истерзанным парнишкой мужчина, чьи конечности отсутствовали и вовсе, согласно замахал головой, выхаркивая на грязный пол собственную кровь. Часть его кожи отошла от плоти и приклеилась к серой стене позади него. Марго повернулась к остальным пленникам, разглядывая пострадавших людей. Там сидели две женщины, руки которых были обычными толстыми нитками сшиты между собой, а ноги отрезаны наполовину; мальчик-инвалид с двумя головами был полностью обнажён и закован в цепи; а пожилой мужчина склонился над обезглавленным растерзанным телом с выпущенными внутренностями и с жадностью поедал его. Девушка резко отвернулась и перевела взгляд обратно на замóк.

— Я освобожу вас, — с напускной уверенностью произнесла она и вновь подняла палочку.

— Нет! — заверещала одноглазая женщина, тут же закашлявшись. Она упала на колени, зажимая руками собственное горло, из которого не переставая вытекала кровь.

— Ты не можешь забрать нас у хозяина, — пожилой мужчина, чьё тело разлагалось на глазах, подал голос. Он сидел в самом углу, и часть его скальпа была изрезана тонкими полосами от ножа. Свет факелов трепетал, то и дело открывая взору всё новые ужасающие детали.

— Я могу помочь вам сбежать, — негромко пролепетала Марго, пятясь всё дальше от клетки. Она упёрлась плечом в стену и замерла. Хлюпающие звуки от трапезы пожилого мужчины смешивались со стонами и хрипами, заставляя девушку бледнеть с каждой секундой.

— Сбежать? — неверяще переспросила одна из женщин со сшитыми руками. — Мы не хотим бежать от нашего хозяина. Мы любим хозяина.

Марго задышала громче и чаще, плотнее прижимая к носу рукав мантии. Её слезящиеся глаза забегали по стенам, щурясь от яркого света. Она резко повернула голову в сторону, и её лицо приняло молящий о помощи вид. В сжатом кулаке виднелось очертание чего-то небольшого и чёрного.

— Я не могу их оставить, — прошептала она в пустоту.

Дверь в подземелья неожиданно отворилась, громко, с режущим уши скрипом. Марго с облегчением обернулась к проему, опуская палочку.

На следующее утро Марго проснулась в холодном поту, тяжело дыша и стараясь унять бесконтрольные слёзы. Это не было похоже на обычный сон, скорее на видение, но она никогда не предсказывала будущее до этого, лишь по картам или чаинкам, как и другие способные волшебники. Она не знала, как воспринимать увиденное. Было ли это настоящим будущим? Или, может, это был всего лишь некий образ, из которого необходимо сделать верные выводы? Почему-то первый вариант казался ей более правильным, хотя она и не представляла, как жизнь может завести её в такую западню.

Эти люди, измождённые, израненные. Кто-то держал их насильно, было очевидно, но почему они не хотели уходить? Стокгольмский синдром. Кажется, так это называлось. Термин был из психологии не-магов, поэтому она была знакома с ним. Человек, что запер этих несчастных там и измывался над ними, должно быть, был самым настоящим психопатом, раз ему удалось настолько сильно привязать к себе своих жертв. Мог ли это быть Волдеморт? Всё происходило в старом подвале, и Марго понятия не имела, где именно он находится или как его найти. Что она должна была осознать из видения? Почему она говорила с пустотой? Что сжимала в руках?

В её жизни с каждым днём становилось всё больше вопросов. Они давили на неё, словно сжимающиеся стены с выступающими острыми шипами. Время шло, а никакого прогресса не было, точно так же, как и не было пути, по которому можно сбежать от этого кошмара. Она не могла просто запереться, отгородиться от происходящего, ведь Волдеморт неумолимой волной накрывал планету, снося все барьеры, разбивая замки. Магический мир превратился в треснувшую вазу, и с каждым мгновением, с каждым действием Реддла на ней появлялись всё новые и новые трещины, и однажды он нанесёт последний удар — слабое касание, от которого она разлетится на мелкие осколки, что тяжелыми глыбами упадут на мир не-магов и уничтожат его в считанные месяцы.

Она прочла несколько книг по прорицаниям, но не нашла в них никакой мало-мальски полезной информации. Некоторые статьи гласили, что видения истинны, и нужно лишь суметь вырвать из них суть, другие — что только избранные люди, наделённые этим даром с рождения, способны предсказывать будущее, для остальных же судьба — потёмки. Таким избранным был Геллерт Гриндельвальд, странно, что она не знала об этом раньше. Магические историки всегда старались вычеркнуть из летописей тёмных магов, но сейчас стало ясно, что это было ошибкой. Может, изучи она истории победы над другими тёмными волшебниками, то нашла бы способ остановить и Волдеморта.

Единственное, на что она решилась после видения — это на создание хотя бы некоего подобия убежища, в котором даже Реддл не сможет с легкостью достать её. Самым верным соображением было наложить на дом Фиделиус, и она несколько долгих месяцев потратила на эту задачу. Ей пришлось ехать в небольшую деревню не-магов, чтобы официально оформить покупку дома на одного из её жителей. У неё были некоторые сбережения в Гринготтсе, довольно немаленькая сумма для человека без знатного имени. Марго с юных лет вела не совсем законный бизнес, при помощи легилименции проникая в мысли людей и добывая нужную информацию, за которую неплохо платили. Но деньги не могли помочь ей наложить столь сложное заклинание на дом. Изначально она хотела попросить помощи у квалифицированных специалистов, но пришла к выводу, что об этом доме лучше не знать вообще никому.

И в итоге у неё получилось. С горем пополам, но всё-таки получилось. Дом был маленьким, словно одна комната из её нынешней квартиры, дешёвыми перегородками разделённая на несколько. Марго понимала, что следует наложить Чары Незримого Расширения, и она без проблем накладывала их на сумку или палатку, но чтобы на целый дом… Это тоже заняло немало времени, хоть и некоторые комнаты получились кривыми, непригодными для нормального проживания, но вполне подходящими для укрытия. Когда она занималась всем этим, дни превратились в струйки воды, на огромной скорости текущие друг за другом, выливающиеся в недели, а затем в месяцы, и чем ближе был полный захват Европы, тем сильнее холодный страх безвыходности охватывал её, сковывая сердце.

Однажды она сидела в поместье Романа, в старинной библиотеке Фишеров, читая книги о самых выдающихся магах всех времён. Роман не поддерживал её стремления прочитать все доступные книги в США, поэтому большую часть времени она проводила там в одиночестве. На небосводе за окном алел закат, и звуки лета наполняли загородное поместье. Её ноги затекли от позы, что не менялась несколько часов, а перед слипающимися глазами начали сливаться строчки. Она тяжело вздохнула и хотела было уже отложить трактат, но вдруг заметила одну интересную деталь: у Геллерта Гриндельвальда и Альбуса Дамблдора на фотографиях была одна и та же палочка. И всё бы ничего, ведь они сражались на величайшей в истории дуэли, и победитель мог в качестве трофея забрать себе оружие проигравшего, вот только эта палочка показалась ей смутно знакомой. Она судорожно достала фотографию Тома Реддла, сделаную недавно, — она всегда носила её с собой, просто, на всякий случай. На ней бледный красноглазый мужчина был запечатлён практически вблизи. Он направлял небывалой силы поток разрушительной магии на Министерство Швейцарии, и у него в руках была та же самая палочка. Марго нахмурилась, тонкими пальцами сжимая фотографии трёх великих волшебников. Волдеморт не побеждал Альбуса Дамблдора, зачем бы ему забирать его палочку? Он должен был выбить её из рук своего же сторонника, ныне почившего Северуса Снейпа, чтобы завладеть ею.

Очередной фрагмент огромного пазла, сложнейшего за всю историю Магического Мира, попал к ней в руки, она с вожделением и благоволением смотрела на него, но не понимала, как использовать. Единственное, в чём она была уверена наверняка — всё это неспроста. Волдеморт умер таинственным образом, так же и воскрес. Дамблдор знал об этом. Откуда? Это был не тот случай, когда разгадка плавала где-то на поверхности, и проблема была лишь в том, чтобы ухватиться за неё. Нет, здесь всё было куда сложнее, глубже и темнее. Но она была на верном пути, она чувствовала это.

Марго мучительно вздохнула и толкнула дверь ночного клуба не-магов, скорее нехотя, нежели неуверенно проходя внутрь. Музыка, громкая и ритмичная, словно порыв ветра ударила её в лицо, заставляя прикрыть глаза и медленно начать привыкать к новой тёмной атмосфере, столь сильно отличающейся от белоснежных коридоров, ведущих в элитный бар, замаскированный под обычный подвал. Наверное, в Нью-Йорке такие были «спрятаны» на каждом шагу, но девушка большую часть своего времени проводила среди волшебников, поэтому знала только об этом. Она неспешно прошла к барной стойке, на высоких каблуках обходя кожаные диваны, на некоторых из которых бесцеремонно целовались парочки. Парни, девушки — кажется, здесь всем было плевать.

Марго чувствовала себя неуютно в этой развратной атмосфере, но она слишком устала за последние месяцы, если не годы, и ей нужен был небольшой отдых. Чёрное короткое платье обтягивало тонкую фигуру, и ей потребовались некоторые усилия, чтобы нормально сесть на стул, не задрав при этом край одежды. Молодой бармен, приятной внешности, с яркими рыжими волосами, лучезарно улыбнулся ей и, получив кивок в сторону виски, налил ей стакан, так и не произнеся ни слова. Хотя она сомневалась, что с такой громкой музыкой смогла бы хоть что-то разобрать.

«Легкодоступная», — уверенно подумал он, внимательно оглядывая девушку и задерживая взгляд на пухлых губах. Марго презрительно фыркнула, решив, что «Ричард» — как было написано на его бейджике — совершенно не разбирается в людях, ведь к ней можно было подобрать несколько не самых лицеприятных эпитетов, но называть её легкодоступной было довольно опрометчиво.

Марго не особо нравился алкоголь, его вкус был неприятен, и её уж точно нельзя было назвать ценительницей выдержанного дорогого вина, поэтому она в основном пила крепкие напитки вроде виски, хоть и делала это нечасто. Сейчас янтарная жидкость переливалась в её стакане, отражая разноцветный свет прожекторов, что играл в ночном клубе так же, как неугомонные яркие птицы в просторной клетке. Марго быстро допила напиток и заказала ещё, попутно разглядывая людей на танцполе. Она заметила симпатичного парня с золотыми как у неё самой волосами, и хотела было подойти к нему, но тот размышлял о мужском прессе, поэтому она разочарованно приклеилась обратно к стулу. Неподалёку от диджея заливисто смеялся молодой брюнет, однако рядом с ним стояла его девушка. Безусловно, для Марго это не было проблемой, но она не хотела опускаться до такого.

— Привет, красавица, — рядом с ней занял место симпатичный, но от этого не менее отвратительный парень в кожаной куртке и штанах с серебряными цепями. — Могу я скрасить твоё одиночество?

Марго чуть ли не стошнило, и она сомневалась, что виной тому был бы алкоголь. Девушка всеми правдами и неправдами убеждала себя, что здесь нечему удивляться, ведь она сама пришла в этот клуб с весьма чёткими намерениями, но самолюбие в лице Макса — она успела ухватить имя из его мыслей, — и его похотливый взгляд навевали неконтролируемое отвращение.

Она улыбнулась.

«Грудь маловата, но задница ничего», — после прочтения этой мысли улыбка на лице Марго застыла маской, — жуткой, судя по взгляду Макса. До чего она докатилась? Сидит в баре не-магов и терпит оскорбления от какого-то проходимца. Браво.

Марго молча встала и направилась к выходу. Омерзение, теперь уже не только к парню, но и к себе самой, прозрачной пеленой опустилось на её голубые глаза, и подкашивающиеся от выпитого виски ноги грозились и вовсе согнуться пополам, осев на чёрный кафельный пол. Музыка стала оглушительными взрывами бить по ушам, а разноцветные блики прожекторов ядом въедаться в сетчатку глаз. Горький комок встал поперёк горла, однако она не собиралась плакать из-за каких-то необдуманных слов.

Она не хотела думать о том, что дело было не в словах, а в одиночестве.

«Я люблю её».

«Если я закажу ещё один коктейль, то не опьянею».

«Разве чувства не важнее секса?»

«Моя мать в больнице, а я всё ещё не могу протрезветь».

«Почему здесь нет рыжих?»

«Геи отвратительны, они заслуживают смерти».

«Могу ли я поцеловать его?»

«Если я не оплачу всё до завтра, то останусь на улице».

Марго закрыла уши ладонями и опёрлась бедром о спинку дивана. Такого практически никогда не было с ней, она не теряла контроль над легилименцией. Десятки голосов смешивались воедино, острой стрелой пронзая её сознание. Она чувствовала себя беззащитным зверем в зоопарке, что отчаянно старается скрыться от любопытных взглядов посетителей, но ему некуда бежать. Её разум разрывался на части, не в силах выдержать столь сильного потока информации, но в один момент всё затихло.

Она поняла, что практически осела на холодный пол, продолжая до боли сжимать собственную голову. Марго стала озираться по сторонам и заметила охранника, с обеспокоенным видом направлявшегося прямо к ней. Она быстро поднялась, уже практически не обращая внимания на лёгкую прострацию от выпитого алкоголя, и махнула ему рукой, показывая, что всё в порядке.

На улице было почти невыносимо холодно. Промозглый зимний ветер ледяными иголками вонзался в ноги, а беспощадный мороз обжигал тонкую разгорячённую кожу. Марго не брала с собой верхней одежды, планируя трансгрессировать сразу домой, но сейчас она не могла сдвинуться с места, наблюдая за паром изо рта, что растворялся в блеклом голубоватом свете единственного фонаря, освещающего немноголюдную подворотню. Снег смешался с грязью в протоптанных местах, но всё равно поблёскивал сотнями тысяч маленьких искорок, украшающих ночную мглу обшарпанных стен и разбросанного повсюду мусора, вроде пивных бутылок и пачек из-под сигарет. В этом и заключалась известная всем тайна огромных мегаполисов. Из грязи, помоев и миллионов несчастных душ создавалось нечто великое, остроконечными крышами огромных небоскрёбов разрезающее звёздный небосклон.

Выглядело это всё практически романтично, как из фильмов или книг про отчаянную любовь, что является центром всей жизни, той яркой звездой, вокруг которой вращается всё остальное, не способное уничтожить её своей незначимостью. Жаль, что это были всего лишь выдуманные талантливыми или не очень людьми истории, они существовали, согревали сердца отчаявшихся, но не могли решить реальных проблем, хоть и дарили при этом мнимую надежду на светлое будущее.

— ВЕРНИ ЕЁ! — из-за угла послышался отчаянный хриплый крик какого-то мужчины, явно находящегося в нетрезвом состоянии.

Марго тут же схватилась за палочку, которую всё это время попросту скрывала чарами иллюзии, и направила её в сторону шума. Она и сама была не в лучшем состоянии для каких бы то ни было разборок сейчас, однако защититься бы смогла.

— Верни её, Иисус, — крик сорвался на плач, громкий, пропитанный безнадёжностью и болью. — Ты продался ему, продался Клинтону. Сколько он заплатил тебе? Я отдам тебе всё, что у меня есть, только верни её.

Марго облегчённо вздохнула. Это был всего лишь какой-то сумасшедший. Она опустила палочку, запоздало понимая, что с не-магами она могла бы разобраться и без неё — кое-какие заклинания она способна была творить просто силой мысли, высвобождая магию из себя, это было невероятно редкой способностью среди волшебников, и многие считали, что лишь одарённые способны на такое, но Марго прекрасно понимала, что беспалочковая магия была таким же умением, как и легилименция, сложным, но доступным всем желающим.

— Прошу, верни её, — в этот раз Марго еле как разобрала слова, настолько сильным стал плач умалишённого.

Интерес — она решила списать его на последствия выпитого — подтолкнул её вперёд, и она выглянула из-за угла, тут же заметив валявшегося в неглубоком сугробе мужчину, освещаемого ещё одним редким фонарём. Его одежда была грязной и ободранной, а лицо измученным.

— КЛИНТОН КУПИЛ ТЕБЯ, ИИСУС! — завопил он, глядя в безоблачное небо. — Ты должен был стать нашим спасителем, а стал палачом. Ты должен был помогать невинным, а не убивать их. Почему ты забрал её? Почему? Поч… — он подавился собственным плачем, переворачиваясь на бок.

«Элиза, прошу, вернись. Вернись ко мне», — думал он примерно то же самое, что и говорил. Марго не хотела питать к несчастным от потери родных отвращения, но такое их поведение заставляло её в очередной раз задуматься о месте не-магов в этом мире. Они во всех своих бедах винили Бога, хотя зачастую были виноваты сами.

Она ещё пару секунд понаблюдала за корчившимся мужчиной из тени и почувствовала, как кожа на ногах начала саднить от холода. Всего секунда на то, чтобы понять его чувства отразилась в её душе неприятной тяжестью, чёрной, словно липкая смола, болезненно растекающаяся на душе. Ему было безумно больно, и он готов был умереть от безысходности, отчаянно разбивая руки в кровь. Она не хотела это созерцать.

— Девушка! — крикнул он, поднимаясь при этом на колени. Видимо, во время своих пьяных пересечений он ударился о заледеневшую землю, и теперь из его носа вытекала тонкая струйка алой крови.

Марго резко замерла, прикидывая в голове, как он вообще мог её заметить, ведь она не выходила на свет фонаря, но тут же отбросила все свои мысли, не желая в пьяном виде заморачиваться ещё и на этом.

— Вы видите это? — мужчина ткнул трясущимся пальцем в небо, и Марго чисто из приличия подняла голову. — Двадцать веков назад Иисус пообещал оберегать нас, но что он дал нам? Третья мировая война обрушится на нас на заре нового тысячелетия.

Марго отшатнулась назад, едва не потеряв при этом равновесие, и опёрлась о стену. С тех пор, как Волдеморт начал захватывать власть в Европе, волшебники тех стран стали подчинять себе и правительства не-магов, обрывая тем самым связь с другими, пока ещё свободными государствами. Многие не-маги сделали из этого свои выводы, то ли догадавшись, то ли просто придумав угрозу третьей мировой войны.

Она ничего не ответила и трансгрессировала домой.

Начало нового тысячелетия она праздновала в одиночестве с книгой по тёмной магии в руках. Той ночью она наткнулась на слово «крестраж».

* * *

Марго часто наведывалась в тот дом, который она выбрала в качестве убежища, правда, даже не была до конца уверена, понадобится ли он ей. Что она будет делать, когда МАКУСА падёт? Сидеть там годами, ожидая старости? Это ощущение безысходности было самым отравительным чувством из всех, которые она когда-либо испытывала. Она не могла просто бездействовать, поэтому стала собирать палатку на случай необходимости бежать. Она казалась себе невероятно жалкой.

Правительство не-магов в США начало выражать беспокойство, требуя от МАКУСА ответов. Не-маги не понимали, насколько может быть опасен и всесилен один единственный волшебник.

— Эван, — Марго подошла к Майту за обедом. Он тут же обернулся и одарил её сдержанной дружелюбной улыбкой. — Я бы хотела попросить тебя кое о чём.

Марго не была уверена, что тот согласится ей помочь. Эван был одним из самых благородных людей, которых она когда-либо встречала, и он вряд ли бы стал участвовать в краже. Однако ей было больше не к кому идти, разве что воспользоваться не совсем законными связями Романа.

— Слушаю, — он жестом предложил ей сесть рядом. Марго вдруг учуяла запах женских духов, исходящий от Эвана, и невольно улыбнулась. Ему было больше сорока, но ни о каких отношениях он и речи не вёл, отдавая всего себя работе. Она незаметно наложила на них Заглушающее, встретив несколько заинтересованных взглядов, неумело скрытых чашками кофе или газетами.

— Мне нужны незарегистрированные портключи, — она сразу же перешла к делу, прекрасно понимая, что с главой аврората бесполезно ходить вокруг да около. — Как можно больше. В разные страны.

Эван ничего не ответил. Марго ожидала, что он станет отпираться, прикрываясь нарушением закона, а ей придётся уговаривать его, но он просто молчал, смотря на неё тяжёлым взглядом чёрных глаз. Он всегда был излишне серьёзен, но сейчас нечто новое мелькнуло в нём — понимающее и отчаявшееся. Девушка всегда считала Эвана умным, замечающим куда больше, чем дозволено другим, и не ошиблась.

— Хорошо, — он кивнул, не задавая никаких лишних вопросов, просто согласился, будто бы она просила его занять пару галлеонов. Это был конец. Эван понимал, что им не справиться с Волдемортом. С барьерами или без них, они проиграют. — Дай мне несколько месяцев. После Рождества суматоха чуть уляжется, я смогу достать, сколько нужно.

— Спасибо.

В библиотеке отдела тайн было невероятно холодно. Марго вообще не понимала, зачем поддерживать здесь столь низкую температуру. Разве это не способствует сырости, что несовместима с книгами?

Она отложила очередной фолиант и потёрла ладонями лицо. Её мысли, попросту не способные переварить ещё хотя бы страницу бесполезного текста, вновь свернули не в то русло. Она два месяца убила на поиск информации о таинственных крестражах и в итоге нашла только несколько строк в книге о тёмных волшебниках.

Герпий Злостный является первым создателем крестража, ценой невинных жизней ведущего к бессмертию.

Создавалось впечатление, будто бы кто-то нарочно избавился от упоминания этого слова в общих библиотеках, хотя и в поместье Романа она ничего не нашла.

Она вновь вернулась к книге, которая была скорее личными записями учёного, Франция, нежели научным трактатом. Издали слышались шаги эльфов, что топтались между бесчисленных книжных полок и стряхивали с них пыль.

Марвий Седьмой, сидя на вершине того самого заветного холма, говорил мне: «Когда в мире совсем не останется надежды, когда свет утонет во тьме, собери шесть лепестков, чтобы человечество получило второй шанс…»

Она увлечённо перевернула страницу, но обнаружила, что следующая была вырвана. Марго глупо моргнула несколько раз, силясь поверить в собственное невезение, и стала перелистывать туда-сюда. Это же был отдел тайн, никто не мог сделать этого.

— Бля… — она обречённо застонала и откинулась назад, с неудовольствием замечая, насколько сильно затекла её шея.

— Сквернословим? — из-за спины послышался знакомый голос, но Марго всё равно испуганно подпрыгнула на месте. Она недовольно повернулась и встретилась с шаловливым взглядом Эшли, что направлялась прямо к ней.

— Что ты здесь делаешь? — прохрипела Марго и тут же откашлялась. Боже, сколько она так просидела?

— Работаю? — усмехнулась Эшли. — Это отдел тайн, если не ошибаюсь.

— Почему страница вырвана? — Марго отдала Эшли книгу и поднялась на ноги. Всё тело затекло, будто бы она была старухой, не способной сделать ни шага без мучительного вздоха. Наверно, если бы она жила среди не-магов, то врачи бы уже давно прописали ей занятия спортом из-за слишком малоподвижного образа жизни.

— Бред какой-то, — Лопес сменилась с лица, она нахмурилась и стала пролистывать старинную книгу. — Никто не стал бы этого делать. Его бы за это уволили.

— Видимо, у вас завёлся шалунишка, — Марго и сама понимала, что это вовсе не смешно, ведь порча имущества Министерства, тем более отдела тайн, была настоящим преступлением.

— Смотри, — Эшли положила книгу на стол и отогнула длинным ногтем часть бумаги, что осталась от вырванной страницы. Марго положила безразлично подбородок ей на плечо, продолжая разминать плечи, но, как только увидела написанное маленькими чёрными буквами, её брови поползли вверх.

ГГ

— Думаешь, он? — прошептала Эшли.

— Решил испортить имущество назло МАКУСА? — с сомнением спросила Марго. Это даже звучало глупо.

— В любом случае это уже неважно, — Лопес отложила книгу, зная, что эльфы уберут её на место. — Единственный известный ГГ лежит в могиле. Пошли лучше кофе выпьем?

— Ага, — Марго не знала, как реагировать на вырванную из книги страницу. Если виновником и вправду был Гриндельвальд, то это могло что-то означать, но если кто-то просто решил накарябать две бессвязные буквы, то она в очередной раз нашла себе повод для размышлений.