Как подружиться с Гарри Поттером (гет)

— Ты всегда был таким засранцем, Малфой.

— Зато ты просто был. Везде. Всегда. Квиддич? Поттер. Вылупившийся дракон? Поттер. Побитый тролль? Поттер. Убитый василиск? Кубок Огня? Поттер. И плевать на все правила. Дементоры? Пророчество? Избранный? Поттер, Поттер, Поттер. Тебя было слишком много, понимаешь?

— Возможно, — ответил Гарри.

Такого проявления эмоций от Малфоя Гарри точно не ожидал. А еще он ясно увидел в этих словах зависть. Весь из себя чистокровный аристократ банально ему завидовал. И как-то сразу все встало на свои места. Принять и простить зависть Рона он смог еще в школе, со временем лучший друг поборол в себе это чувство и добился своего места в жизни. А теперь перед ним раскрылся школьный враг. И принять, и понять его стало как-то так просто и правильно, что Гарри впервые улыбнулся Малфою.

— Все было не так просто. На словах все звучит действительно слишком пафосно и героически, но в реальности все было не так. Пророчество Трелони сломало мою жизнь в раннем детстве, лишило родителей, их любви и заботы. Ты бы променял свою семью и детство с родителями на сомнительное счастье быть Мальчиком-который-выжил? Хотел бы прожить одиннадцать лет в чулане под лестницей с теткой и ее семьёй, ненавидящими тебя, не зная, что ты — волшебник? А потом, как сказал Снейп, тебя бы растил Дамблдор, как свинью на убой? Давал бы негласное право нарушать запреты и школьные правила, зная, что именно так ты научишься идти против системы, испытаешь свои силы, чтобы в дальнейшем бороться с Волдемортом и смочь добровольно встать под Аваду? Хотел бы? Я нет. Меня никто не спросил, готов ли я к такой жизни. У меня не было выбора.

Драко внимательно смотрел в зеленые глаза и словно видел их впервые. Да, он завидовал славе и вседозволенности Поттера, но только сейчас полностью осознал, что не хотел бы такой жизни для себя.

— У меня тоже не было выбора, Гарри, — он впервые в жизни назвал того по имени. — Моя семья выбрала сторону Темного Лорда задолго до моего рождения, а идти против семьи я не мог.

Бывшие враги смотрели друг другу в глаза и видели в них боль, пережитое горе, отголоски войны. Впервые это сблизило их, а не расставило по разные стороны баррикад.

— Ты был Пожирателем Смерти.

— А ты Избранным. Вот только выбора не было ни у тебя, ни у меня. Или ты думаешь, что можно отказать Темному Лорду? Он наказал отца, сделав меня Пожирателем и поручив убить Дамблдора. Убить великого мага! Тебе это поручение ничего не напоминает, а, Избранный?

— Да уж, — только и произнес Гарри. Он все понимал, вот только горячее гриффиндорское сердце отказывалось принять и простить. Не так сразу. Ведь он бы на месте Малфоя что-нибудь придумал. Ведь придумал же? Верно? Или Гермиона нашла бы выход. Вот только что-то внутри подсказывало, что нет. Что он мог сделать? Сбежать?

— Ты мог бы попросить помощи, — произнес наконец Гарри.

— У кого, интересно мне знать, — усмехнулся Малфой. — Пойти к Снейпу? Он мне предлагал. Вот только сначала я по глупости решил, что справлюсь сам и докажу всем: себе, отцу, Волдеморту, что чего-то стою. Не справился. Убить человека даже под страхом собственной смерти очень сложно, практически невозможно. На меня давили, я паниковал и делал ошибки, от этого еще больше паниковал и еще сильнее ошибался. Я вообще плохо помню шестой курс, все как в тумане.

— Я следил за тобой в том году, ты вечно торчал в Выручай-комнате.

— Это лучшее что я смог придумать — сделать так, чтобы задание было выполнено чужими руками.

— Почему ты не пошел к Дамблдору?

— Я не доверял ему. А еще боялся, что Волдеморт увидит это в моей голове и убьет всех нас. Как же я ненавидел тогда всех. Волдеморта, это змееподобное чудовище, превратившего мою жизнь в ад. Отца за то, что попал в Азкабан и меня сделали Пожирателем. Тебя за то, что ты вечно лезешь не в свое дело и из-за тебя мой отец оказался в тюрьме. Снейпа за то, что вечно лез со своей помощью, а по факту шпионил за мной, я чувствовал это. Дамблдора за то, что допустил все это. Он же великий волшебник, его боялся сам Волдеморт, так почему же он просто сидел и ждал неизвестно чего.

— Ты не прав, он искал крестражи.

— Да, сейчас я знаю об этом, Гермиона рассказала. Но тогда я этого не понимал и злился, злился, злился.

— Это твое нормальное состояние, — заметил Гарри. — Ты был вечно зол на меня и весь мир. Да на том же четвертом курсе, вспомни, ты был готов меня убить, когда меня сделали четвертым чемпионом. И не по доброте душевной ты сливал информацию Ритте Скиттер, вечно вставлял нам палки в колеса.

— А что еще мне оставалось делать? Ты опять вопреки всем правилам оказался там, где интересней всего, занял не принадлежащее тебе место. Меня это бесило, и я пытался отыграться на тебе.

— А потом был Святочный бал, где ты пялился на Гермиону с Крамом, — вдруг вставил Гарри.

Драко сразу вспомнил Большой зал, Гермиона в красивом платье и свое удивление при виде нее. Именно тогда он увидел в ней девушку. Всего на минуту, не больше, но то впечатление все еще жило в его памяти. В то время слова отца о чистоте крови быстро вытеснили любые мысли о Грейнджер, но он бережно хранил это воспоминание теперь.

— На нее все смотрели, кто ж знал, что она может быть такой красивой. Зато вы с Уизелом, как два олуха, ее прошляпили, — неожиданно Драко улыбнулся своим мыслям. — Не скажу, что я огорчен, ведь теперь все сложилось для меня как нельзя лучше.

— В этом весь ты, Малфой.

— А что, я не прав? Вы столько лет провели с ней вместе и не смогли оценить по достоинству. Знаю, что Уизел пытался распускать свои ручонки, но мозгов не хватило, чтобы увлечь такую девушку. А теперь она моя, и никому из вас я не позволю нам помешать.

— Не уходи от темы, — Гарри пристально посмотрел на Драко и налил себе еще выпить. — Ты сдал нас Скиттер на четвертом курсе, сдал нас Амбридж на пятом. Ты дразнил Рона, когда он играл в квиддич, и спровоцировал драку, из-за которой меня и близнецов выгнали из команды.

— Делал все что мог, чтобы досадить тебе, кто ж спорит. Отравлять вашей троице жизнь — было моей маленькой местью за все ваши приключения и успехи. Вы меня раздражали, я не скрываю этого. Вам же все было можно, это бесило не только меня.

— Тебе тоже многое сходило с рук. Снейп отмазывал и прикрывал тебя как мог. Только лже-Грюм один раз наказал тебя, Хорек, — воспоминание яркой вспышкой всплыло в памяти обоих.

— Прибил бы гада, — прошипел Драко.

— На шестом курсе ты сломал мне нос в поезде и бросил меня там лежать, чтобы я вернулся в Лондон.

— Ты следил за мной. Пробрался в наш вагон, прятался под мантией-невидимкой, мне что, тебя надо было по головке погладить? А потом ты чуть не убил меня, Поттер, Сектумсемпрой.

— Это вышло случайно!

— Да ну! Случайно выучил заклинание, случайно взмахнул палочкой? Откуда ты вообще его узнал? — Малфой сжал кулаки и часто задышал. Даже воспоминание было болезненным.

— Извини, я действительно не знал, что оно настолько сильное. Но я подозревал, что ты Пожиратель Смерти и явно что-то задумал. Я не мог допустить, чтобы ты сделал какую-нибудь гадость.

— Дамблдор, значит, мог, а ты нет, — хмыкнул Драко.

— А я нет. Только вот Гермиона мне тогда не поверила, все считала, что ты на такое не способен. И покушения на Рона и Кэти ее не убедили. Она всегда хотела верить в лучшее в людях.

— Мне жаль, что так вышло. Правда. Я рад, что они не сильно пострадали. Но Дамблдора я убить не смог. Он мне не дал.

— Я знаю. Я был там.

— Как всегда без тебя никуда.

— Дамблдор знал, что так будет. Он сам срежиссировал свою смерть.

— Знаю, Гермиона мне рассказала, — сказал Драко. — Это стало началом войны. Та ночь стала переломной для всех нас, а следующий год — самым страшным в жизни каждого.

— Да, ты прав, — мрачно произнес Гарри. — Поиск крестражей, скитания, голод и война сильно вымотали нас тогда.

— Гермиона рассказывала мне и об этом, мы много разговаривали о том времени, о ваших поисках. Как видишь, она доверяет мне.

— Доверие и ты, Малфой, — понятия несовместимые.

— Хамить не обязательно, Поттер. Я, в свою очередь, рассказал, как мы жили в Малфой-мэноре с Темным Лордом. Это время было пропитано болью, кровью и ужасом. А потом там появились вы.

Оба замолчали, не в силах продолжить. Перед глазами стояла страшная картина — Гермиона, распластанная на полу, и Беллатриса, пытающая ее.

— Я не мог ей помочь, — тихо сказал Драко. — Прости. Я до сих пор вижу это в кошмарах.

— Ты не выдал нас. Я не вправе требовать от тебя большего. Я все понимаю.

— Я не могу простить себе этого. Но я не мог остановить безумную тетку, — чувство беспомощности и злости разливалось по венам. Это то, с чем ему придется жить дальше. — Я сделаю все, чтобы Гермиона больше никогда не была в опасности, обещаю.

— Не давай обещаний, которые не можешь выполнить, — Гарри смотрел ему прямо в глаза.

— Я сделаю все, что от меня зависит.

Они замолчали. События в мэноре не изменить, их невозможно забыть. Но надо жить дальше.

— Гермиона говорила... — начал Драко. Поттер вздрогнул. — Она рассказала, как вы искали крестражи. Ваша безумная вылазка в Гринготтс чуть не стоила вам жизни! И ты использовал Непростительное. Поверить не могу. Это был второй раз, насколько мне известно.

— Это не важно.

— Наверное. Но все же довольно нетипично для Избранного. Все три Непростительных так или иначе с тобой связаны. Хоть и неудачный, но Круциатос на Белле, Империус на гоблинах, под Аваду сам встал. В этом весь наш герой.

— Не ерничай, Малфой. Так было нужно.

— Выбей эту фразу на фамильном гербе.

— Я делал то, что был должен сделать, Малфой.

— Да, я помню. И строить планы — явно не твое любимое занятие. Храбрость на грани безумия, верность идеалам на грани абсурда, я все это знаю.

— Это сработало, и этого достаточно. Легко рассуждать, сидя в теплом баре с выпивкой, а не в крошечной палатке без еды, в страхе, что тебя могут схватить или убить в любой момент.

— Зачем ты потащил с собой Гермиону? Она же девушка, хрупкая и нежная, хоть и умная, но все-таки девушка.

— Она мой друг, и это был ее выбор.

— Друг, — фыркнул Драко. — Только ты, Поттер, можешь просто дружить с такой девушкой.

— Ревнуешь?

— Не льсти себе, — признать очевидное он отказывался категорически.

— А потом была битва за Хогвартс, — продолжил Гарри.

— Да, — тихо подхватил Малфой.

Они оба выпили и помолчали. Обсуждать было нечего. Они оба хорошо помнили, что пережили в ту ночь с первого на второе мая.

— Тогда, в лесу, — тихо заговорил Гарри, — Нарцисса помогла мне, и я ей благодарен. Я знаю, что ее главной целью было найти и забрать тебя из замка, но она могла и не делать этого для меня.

— Она — мать, только женщина может быть настолько преданна своему ребенку. Я рад, что тогда все кончилось. Ваша победа была нужна всем нам.

Гарри не знал, что на это сказать. Драко продолжил:

— Без твоей помощи я проиграл бы в суде. Я должен сказать тебе спасибо, за себя и за мать.

— Я поступал так, как считал нужным, не стоит говорить об этом, — Поттер понимал, насколько сложно Малфою произнести эти слова.