Черная эскадрилья (джен)

Через пару дней Люк осознал, насколько напряженная у него работа.

С момента прибытия у него не оказалось ни одной свободной минуты. Каждый час его времени был занят под завязку усложненными тренировками, собраниями и другими обязанностями. К своему огорчению Люк понял, что полеты вовсе не были основной частью работы. Любой вылет тщательно планировался, разбирались даже такие простые вещи как патрулирование. Хорошей новостью было то, что они все находились, так сказать, на одном корабле; всякий раз, как у Люка возникали проблемы, ему протягивали руку помощи. От Люка, конечно, ожидалось, что он вернет услугу позднее, и он быстро учился. Товарищи ценили его доброжелательность и оптимизм.

Однако с одной вещью он предпочел бы никогда не иметь дел, и это была бумажная работа.

Люк вздохнул и провел рукой по лицу, уставившись на отчет о безопасности, который ему нужно было заполнить. В его обязанности входила проверка истребителей, что он и проделал с большим удовольствием. С механизмами Люку всегда было легко. Ионный двигатель на самом деле мало чем отличался от влагоиспарителя; а Люк раньше был так одержим звездолетами, что знал их вдоль и поперек. Но сопутствующее проверке огромное количество бланков ставило его в тупик. Он все еще пытался понять, что писать, как писать и кому отправлять.

Люк потянулся на стуле, разминая мышцы. Он отмел посетившую его идею оставить отчет на потом и хорошенько потренироваться. Из-за адаптации к новой обстановке он уже несколько дней пренебрегал физическими упражнениями. Люк знал, что нужно заняться тренировками, если он не хочет провалить нормативы.

Взглянув вниз, он с раздражением заметил, что форма расстегнулась уже второй раз за день, и правый уголок двубортного мундира отогнулся. Люк застегнулся, делая себе пометку починить ее как можно скорее.

Нет, надо покончить с работой. Он снова собрал решимость в кулак, погрузился в документ и начал печатать. Почему Имперский флот так сильно ненавидел простой и понятный общегалактический?

Ему удалось относительно правильно заполнить половину документа, когда в коридоре раздались шаги. Поймав себя на том, что сгорбился, Люк выпрямился на стуле, но тут же расслабился, увидев Вероломного. Люк знал, что того осанка беспокоит в последнюю очередь.

— Привет, НЛМ, — произнес Вероломный. — Искал тебя. Мы готовы к прыжку в гиперпространство, хочешь пойти посмотреть?

— Что? Отбываем? — спросил Люк. Он знал, что остановка у Анк Кит’аара была временной для обслуживания и пополнения запасов. Теперь же они возвращались в более неспокойные области галактики. Но он и не подозревал, что для путешествия придется прервать работу.

— Что такое? — заметив на лице Люка смятение, с ухмылкой ответил Вероломный, а потом добавил. — Лейтенант Танбрис освободил нас.

Люк нерешительно прикусил губу.

— Не знаю… Мне все еще надо закончить работу.

— Это займет минут 10-15 не больше, потом доделаешь, — настаивал Вероломный. Он положил свою костлявую руку Люку на плечо. — Давай, ты ведь не хочешь пропустить свой первый прыжок?

Люк ответил не сразу. По правде, он, конечно, не хотел его пропустить. В те редкие разы, когда он бывал в гиперпространстве, он сидел в пассажирском отсеке без смотровых окон. Сказать, что ему было любопытно, значит ничего не сказать.

Но Люк не знал, может ли он позволить себе такую роскошь… сколько еще времени уйдет на документы? Десять минут — не так уж и много…

— Ладно — наконец, с улыбкой уступил Люк, положил планшет и встал со стула. — Я иду.

Он пошел за Вероломным по однотипным коридорам корабля. Они миновали посадочную палубу, которая казалась куда больше теперь, когда большинство кораблей находились в ангарах, и направились в комнату управления.

Там сидел всего один офицер. Он бросил на них вопросительный взгляд, но после краткого объяснения от Вероломного кивнул и вернулся к работе. Они расположились у второго смотрового окна, причем Вероломный встал сбоку, чтобы Люку было лучше видно.

— По традиции пилоты во время своего первого назначения наблюдают за прыжком, — поведал он Люку. — Помню свой первый прыжок. Я тогда был немногим старше, чем ты. Меня назначили на «Крестоносец», когда он вернулся из своего первого полета. Я не мог оторвать глаз. Говорят, если смотреть на гиперпространство слишком долго, сойдешь с ума.

Люк кивнул, хотя и не был уверен, верить ли последнему утверждению. Космолетчики были известны своей суеверностью. Пространство снаружи было таким же темным, как и всегда, усеянным лишь маленькими яркими точками звезд.

Но вот что-то изменилось, и Вероломный рядом с ним улыбнулся.

— Началось, — шепнул он.

И Люк почувствовал. Рывок в районе живота, будто какой-то крюк потащил его назад. Но еще более удивительным было зрелище перед ним. Звезды начали растягиваться в тонкие ниточки света и закружились в безумном сине-белом калейдоскопе. Словно загипнотизированный Люк смотрел на них, пытаясь разглядеть каждую, хоть и знал, что это невозможно.

Вероломный похлопал его по плечу.

— Пора возвращаться, — напомнил он.

Они вышли из комнаты управления тем же путем.

— Спасибо, — искренне улыбнулся Люк. — Это было невероятно.

Вероломный криво усмехнулся в ответ.

— Знаю.

В молчании они пересекли посадочную палубу. В этот раз Люк обратил внимание, что несмолкающий шум в ангаре изменился. В нем появился пронзительно-острый, но при этом едва различимый звук.

Они подходили к защитной двери, когда Люк заметил кое-что, что заставило его запнуться.

На другом конце палубы виднелась зловещая фигура Дарта Вейдера, который разговаривал с офицером. Весь одетый в черное, в плаще, ниспадающем к лодыжкам, мужчина, если он вообще таковым был, казалось, слушал собеседника. Он стоял к ним спиной, но даже в столь спокойной позе заполнял своим гнетущим присутствием всю пустую палубу.

Секунду Люк испуганно смотрел на него. Затем, похоже, Вейдера что-то отвлекло. Он резко повернул голову, и Люк увидел его маску в профиль. Дрожь пробежала по спине, словно Люка обвили холодные щупальца и принялись покалывать руки и ноги. Люка охватила неуверенность и он решил, что, независимо от наличия разрешения, лучше ему быть на рабочем месте, чем здесь.

Когда он догнал Вероломного, тот бросил на него вопрошающий взгляд.

— Что такое?

Люк только пожал плечами, не в силах выразить дискомфорт словами.

По пути они болтали ни о чем и подшучивали, а затем Вероломный оставил Люка, чтобы вернуться к своим обязанностям. Юноша вновь поблагодарил его и пошел дальше, мысли его все еще были полны невероятных образов.

Но стоило вернуться к заброшенному датападу, и реальная жизнь заявила о себе. Люк застонал. Бумажная работа — сплошная боль.

Спустя час, Люк наконец вник в суть и с большим облегчением отправил готовые документы, радуясь, что все позади. Он как раз перекусывал батончиком из рациона и размышлял, когда в комнату, приветствуя его, вошел Охотник. Люк проглотил кусок и радостно ответил:

— Привет! Вероломный водил меня посмотреть гиперпрыжок, — с энтузиазмом поведал он, стремясь поделиться испытанным восторгом.

Охотник широко улыбнулся.

— А, — произнес он с видом человека, который точно знает, о чем говорит Люк. — Понравилось?

— Это было невероятно! — ответил Люк. — Хотел бы я повторить. Но вряд ли получится из-за наших обязанностей. Ты знаешь, куда мы летим?

— Без понятия, — сказал Охотник. Он плюхнулся на скамейку рядом с Люком. — Они нам не говорят. Рад, что мы убрались оттуда, ненавижу бесполезные миссии, когда мы и не летаем толком.

— И не говори. — Люк пытался подражать небрежному тону старшего товарища, но все равно получилось взволнованно. Охотник усмехнулся.

— Не можешь дождаться, чтобы подстрелить пару повстанцев, а?

Он сделал вид, что стреляет из бластера. Сердце Люка ухнуло вниз.

— Конечно, — произнес он и, отвернувшись, доел остаток батончика.

— Все еще не понимаю, чего им неймется, — продолжил Охотник. От ненависти в его голосе Люку стало не по себе. — Не могу дождаться, когда мы избавимся от этих криффовых помех. Всех их надо сослать на Кессель — пусть сделают хоть что-то полезное для общества.

Люк ничего не сказал на это. Внутри него затянулся узел. Хоть он и был не согласен с повстанцами, но такой ненависти к ним никогда не испытывал. Многие из кадетов в академии произносили подобные речи, но с такой страстью — никогда. От ярой враждебности Охотника его пробирала дрожь.

К сожалению, товарищ заметил его дискомфорт.

— Ты в порядке? — нахмурился он. Густые брови сдвинулись в линию.

— Да, все отлично, — сказал Люк, пытаясь убрать из голоса сарказм. Ему удалось выдавить улыбку, и он надеялся, что Охотник ничего не заметит. — Ерунда.

Охотник посмотрел на него с сомнением, но промолчал.

Тем не менее атмосфера сгустилась. Чувство вины тянуло в груди, хоть Люк и не мог понять, почему. Как и каждому человеку в Империи, ему полагалось разделять точку зрения Охотника, но он никак не мог заставить себя думать подобным образом. Никогда не мог, несмотря на то, что наговорил тогда своему лучшему другу.

— С тобой все будет в порядке, — произнес Охотник. К облегчению Люка, его голос потеплел. — Я знаю, в Академии болтают, что новичкам и пяти минут не продержаться, но это просто чтобы вас напугать. Они хотят, чтобы вы знали, во что ввязываетесь.

— Знаю, — ответил Люк суше, чем намеревался. Он не хотел, чтобы Охотник сейчас его опекал. Люк встал с места и бросил обертку в мусорное ведро с излишней силой. — Не нужно обо мне волноваться.

Он уже собирался выйти, но Охотник его окликнул.

— Эй, полегче! — произнес он, изумленно глядя на Люка. — Чего ты так напрягся?

— Ничего, — огрызнулся Люк прежде, чем успел себя одернуть. Он попытался унять дрожь в руках. — Просто у меня есть дела поважнее, чем сидеть здесь и фантазировать о расстрелах.

Он пожалел о своих словах, едва они сорвались у него с языка. Вина взметнулась в груди, когда он увидел, как потемнел взгляд Охотника.

— Вот из-за таких рассуждений ты не протянешь в бою и пяти минут.

— Знаю, — отозвался Люк. — В бою. Но штука в том, что мы не в бою. Они тоже люди! Как ты можешь быть таким хладнокровным?

— Как я могу быть таким хладнокровным? — рявкнул Охотник, и Люк вздрогнул. — Знаешь, сколько я потерял товарищей из-за них? Они провокаторы! Преступники! Убивают законопослушных граждан всякий раз, когда несогласны с чем-нибудь! А если я хочу остановить их безумства, я, значит, хладнокровный?

— Я не это имел в виду! — поспешил сказать Люк. — Мне тоже не нравится то, что делают повстанцы! Они неправы и я ненавижу, что мы из-за них воюем. Но…

— Но что? — с вызовом поинтересовался Охотник, яростно сверля Люка взглядом и скрестив руки на груди. И хоть Охотник все еще сидел на скамье, а Люк стоял, он почувствовал себя совсем крошечным под этим взглядом. — Скажи мне, НЛМ, зачем ты присоединился к флоту?

У Люка екнуло сердце. Неожиданно ответ «я хотел летать» показался глупым. Во всяком случае, инструкторы такой вариант никогда не принимали, и Люк сомневался, что Охотник примет.

Но ведь это только верхушка айсберга, так? Люк сделал выбор осознанно. Он знал, к чему все приведет, что от него потребуется. И долгое время боялся этого. И все равно придерживался своего выбора, будучи в уверенности, что он правилен.

Но легче от этого не становилось.

— Я хочу остановить повстанцев. Просто… Не предвкушаю убийства.

В голове всплыли улыбающиеся лица и смех товарищей, что остались в прошлом. Внутри все сжалось.

Охотник вздохнул. Люк взглянул на него и к своему облегчению увидел, что выражение его лица смягчилось.

— Понимаю, — произнес Охотник. — Прости, что взбесился. Это нормальное чувство. Пролить первую кровь тяжелее всего. Но ты привыкнешь.

Люк кивнул, хотя на его взгляд, слова прозвучали скорее зловеще, нежели утешительно. Его ссоры в академии с Биггсом и остальными казались теперь такими далекими и невинными. Конечно, он всегда знал, что все сводится к жизни и смерти. Убей или умрешь. Но после слов Охотника все стало реальнее, и он понял, что его черед наступит слишком скоро.

— Эй, — товарищ заметил его мрачное настроение. — Хочешь устроим игровой бой на симуляторе? Я за этим и шел. У меня есть час времени, так что я подумал, может ты захочешь потренироваться.

Люк улыбнулся, надеясь, что это отвлечет его от прежнего разговора.

— Конечно, — произнес он.

— Отлично, — ответил Охотник, вставая. — Кстати, у тебя мундир расстегнут.

Люк выругался себе под нос. Снова застегнув форму, он поспешил за Охотником.

Как и ожидалось, он почувствовал себя лучше, стоило только сесть в кабину симулятора. Легко было забыть о трудностях войны, паря в пространстве и зная, что перед глазами взрываются лишь компьютерные данные. Охотник выбрал для них несколько уже отыгранных боев, и поскольку часы тщательных тренировок не прошли даром, разум Люка полностью сосредоточился на задаче. Вскоре от напряженности не осталось и следа, были лишь адреналин, дружеское соперничество и желание победить друг друга.

Они тренировались чуть больше часа. И все же, по мнению Люка они закончили слишком рано, да и еще и вничью — о чем теперь горячо спорили.

— Нет, НЛМ, ты проиграл, потому что тормозил с выстрелами. Такие дела, — сказал Охотник по пути в каюту пилотов.

— Еще чего, ты проиграл, — возразил Люк. — Брось, как и положено хорошему напарнику, я спас твою задницу в последнем бою, а то бы тебя сбили.

Охотник фыркнул и шлепнул Люка по спине, отчего тот подался на шаг вперед.

— Я не виноват, что ты не понимаешь концепцию соревнований, — произнес он, и улыбка смягчила резкие черты его лица. — Я уничтожил большую часть врагов, так что я выиграл.

— Я уступил только, чтобы ты мог избежать поражения от кого-то вдвое младше, — поддразнил в ответ Люк. — Может я и сбил одним-двумя истребителями меньше, зато вынес самых мощных, так что мои очки удваиваются, поэтому я выиграл.

— Ты это только что выдумал, — обвинил его Охотник.

— Нет, и ты это знаешь!

— Не-а, это так не работает. Лучше смиренно прими поражение, или я доложу о твоем незрелом поведении.

Люк потряс головой раздраженно, но в то же время сдерживая улыбку.

— Ах ты лицемерный, бесчестный кусок бант…

Он застыл на месте, игривое настроение мгновенно испарилось. В паре шагов от них из конференц-зала выходил Дарт Вейдер, а за ним по пятам следовал коммандер с продолговатым лицом и затуманенным взглядом. И Люк, и Охотник вытянулись по стойке смирно, но Вейдер ответил им не сразу. Нарочито медленно он остановился перед ними, заложив руки за спину и молча разглядывая. Его механическое дыхание громко раздавалось в тишине серого коридора. Сердце Люка забилось от страха.

— Энсины, — наконец поприветствовал Вейдер. — У вас есть причина для такого недостойного поведения?

— Нет, милорд, — ответил Охотник. — Приносим извинения. Это не повторится.

— Позаботьтесь об этом. Я не собираюсь потворствовать ребячествам на своем корабле, — Вейдер угрожающе нацелил на них указательный палец.

Невысказанная угроза в его голосе заставила Люка сглотнуть. С такого расстояния мужчина казался невероятно высоким, его удушающее присутствие заполняло коридор. Люку стоило немалых усилий сохранять неподвижность, когда маска изучающе уставилась на него. Он смотрел прямо перед собой, чувствуя себя мышкой перед лоткотом.

— Имя? — спросил Вейдер.

— Люк Ларс, сэр, — ответил Люк. Нутро сжималось все сильнее.

— Скажите мне, энсин Ларс, — продолжил Вейдер, его металлический голос звучал мягко, но опасно. — Вы считаете свой внешний вид уместным для встречи с командиром?

Люк нахмурился, не понимая вопроса. Он уже собирался попросить пояснений, когда жест Вейдера заставил его опустить взгляд на свою форму. Сердце снова ухнуло вниз.

Мундир опять расстегнулся, и целый кусок плотной черной ткани небрежно болтался, словно насмехаясь над Люком. Под тяжестью ткани вторая застежка тоже была готова вот-вот расстегнуться.

С пересохшим ртом Люк поспешил застегнуть крепление на плече. Пока он возился, ткань снова упала вниз. Секунды тянулись мучительно медленно. Наконец, мундир был застегнут. Люк вновь встал в стойку смирно, глядя прямо на Вейдера, и попытался выглядеть как можно более безразличным, невзирая на пожирающий его изнутри ужас.

Вейдер долго стоял, не шевелясь, и Люку пришлось призвать все свое мужество, чтобы стоять прямо и не съежиться. Видимо, отсутствие ответа от Вейдера означало невысказанный приговор. После всех тех историй, о которых Люк был наслышан, его воображение пошло вразнос.

— Осторожно, дитя, — наконец, предупредил Вейдер, отчего у Люка пробежала дрожь по спине. — Веди себя примерно, если не хочешь навлечь на себя мое неудовольствие.

Не говоря больше ни слова, он развернулся и пошел прочь. Коммандер спешно отдал им честь, посмотрев при этом с жалостью, и последовал за Вейдером.

Только когда они завернули за угол, Люк выдохнул — сам того не заметив, он задержал дыхание. Сердце бешено колотилось в груди, в то время как он удивлялся, что еще жив.

— Парень, вот так первое впечатление, — прокомментировал Охотник. — Я знал, что у тебя талант влипать в передряги.

Люк пожал плечами, пытаясь избавиться от остатков напряжения.

— Стараюсь как могу, — смущенно улыбнулся он.

Охотник хмыкнул.

— Все хорошо, что хорошо кончается, но у нас еще есть дела. И тебе реально стоит починить застежку, — он кивнул на мундир Люка.

Люк согласился, и они в дружеском молчании вернулись в комнаты.