Усы, лапы, два хвоста (гет)

— Ну вот… в общем-то и все, — подвел черту под своим рассказом Бурбон и замолчал в ожидании.

Ни дать ни взять школьник, только что закончивший отвечать по домашнему заданию и ждущий, как оценит его ответы учитель.

Бандит мельком, но успел поразиться этой, неведомо откуда взявшейся ассоциации: «Какой школьник? Да когда я хоть раз в школу заглядывал? Что вообще там делать коту?» Но поскольку время свое ценил, долго над этим размышлять себе не позволил. Поскорее к делу предпочел перейти.

— Ладно, — изрек он, — а от меня-то тебе чего нужно? Кроме того, что я уже для тебя сделал. Выслушал твою печальную историю, во-первых, и не слопал тебя, во-вторых. Поверь, это уже немало — для мира, где все жрут всех, и где дорога бывает каждая секунда и где, что важнее всего, я голоден, как свора бродячих псов. Так как?

От бродяги не укрылось, как вздрогнул испуганно при этих словах котенок, как еще больше вытаращились его глаза — и без того казавшиеся великоватыми для такой маленькой мордочки. Но слишком снисходить к чувствам этого домашнего неженки, щадить их, выдавая порося за карася, Бандит не собирался. Хватало и того, что он пощадил самого Бурбона.

И снова странный образ, невесть как влезший в усатую, увенчанную острыми ушами голову Бандита. Карася он как-то стянул у одного дачника, недавно вернувшегося с рыбалки, а улов опрометчиво оставившего на крыльце. Кот еще основательно так распотрошил рыбу. И вкусом в общем-то остался доволен. Но вот что такое «порося», Бандит не знал, свиней отродясь не видел и мяса их тоже не пробовал.

Что до Бурбона, то ответ его, напротив, оказался очевиден, и предугадать его не составило труда.

— Помощь мне нужна, — не то констатировал, не то нетерпеливо напоминал котенок, и в голосе его, прежде растерянном и заискивающем, прорезались капризные нотки, достойные королевского чада, — я же заблудился… самому мне домой не вернуться. А вы — опытный кот… вам путешествовать не привыкать.

Если бы Бандит мог, он бы на это снисходительно рассмеялся. Но кошачье горло позволило лишь издать короткий, грубоватый и на слух несколько пренебрежительный возглас.

— Вот тут ты прав, малыш, — сказал он затем насмешливым тоном, — то есть, конечно, выразился ты неудачно… «путешествовать», «не привыкать». Слова-то какие! Попробуй не попутешествуй, когда жрать хочется и точно знаешь, что еда сама с неба не свалится. И околачивающийся поблизости человек кормить тебя не собирается… в лучшем случае. А что у него на уме в худшем, тебе лучше не знать. Спокойней спать будешь. Что до привычки, то к сытости, к которой меня рано или поздно приводят мои лапы, привыкать совсем не нужно. Это к голоду привыкнуть трудновато. Уж поверь.

Затем Бандит продолжил уже подчеркнуто серьезным тоном:

— Но суть ты правильно ухватил. Кот я бывалый… опытный. И готов этим опытом поделиться с тобой. Проблем лично у меня с поиском нужных мне мест обычно не возникает. А потому мой тебе несложный совет: используй Силу, Люк!

Это уже не лезло ни в какие ворота. «Какой еще, к псам вонючим, Люк? — запоздало поразился последней фразе Бандит. — Люк в потолке… для лестницы? Или канализационный? И при чем он тут вообще?!»

Такой вот чудный сюрприз преподнесла ему жизнь. Не привык этот бродяга тратить время на разговоры. Но стоило изменить этой привычке ради приблудившегося котенка и хоть ненадолго наведаться в мир слов, как он оказался буквально завален странными находками из этого мира. Загадочными выражениями, неведомо как отложившимися в памяти Бандита — и теперь всплывшими с ее глубин на поверхность, словно со дна взбаламученного озера.

Еще больше поразил совет Бандита его собеседника-котенка. Тот, похоже, вообще не понял, что его старший собрат имеет в виду.

Пришлось перейти к объяснениям. Но прежде Бандит не удержался не то от замечания, не то от подколки.

— Так ты и этого не умеешь! — воскликнул он. — Эх… вот что значит с человеками жить.

— Человеки ни при чем, — возразил Бурбон, на сей раз совсем не растерявшись, — разве не видно, что я еще маленький? И разве вы сами родились сразу таким большим? Никогда котенком не были?

Зато наступила очередь растеряться Бандиту. Честно ответить на последний вопрос он не мог — при всем желании был не в силах вспомнить собственное детство.

Самое ранее воспоминание этого кота было — о… рыбках. О рыбках в аквариуме… вероятно, дома у человека, с которым будущий Бандит когда-то жил. Рыбки бестолково носились по своему стеклянному, заполненному водой ящику, не давая коту достать себя передней лапой. И еще так смешно таращили глазенки.

Котенок Бурбон Бандиту как раз этих рыбок напомнил — тоже мелкий, глазастый и оттого забавно выглядевший. Возможно, этим он и вызвал у бродяги внезапную к себе симпатию, невзирая на голод и сорвавшуюся охоту. Как напоминание о жизни более легкой и беззаботной. Когда еще не было Бандита, а был очередной пушистый домашний увалень. И не было смертоносных зим, пережить хотя бы первую из которых он считал удачей.

Все остальные воспоминания из прежних времен те жуткие зимы стерли начисто. Волной смыли… нет, по меньшей мере тремя могучими волнами, по одной на каждую.

Все смыли — включая память о том, что в конце концов приключилось с человеком Бандита. Куда он делся и почему сам кот оказался на улице. Вспомнить об этом не получалось, как ни ломай голову.

Впрочем, если и потерял самообладание Бандит, то ненадолго. Быстро подобрался — мир, где все жрут всех, не щадит того, кто мешкает и вообще тратит зря время.

Подобрался — и перешел к объяснениям.

— Принюхайся, — начал он, — где бы ты ни прошел, везде оставался твой запах. Да, он тонкий, трудноразличимый. Но повторяю: принюхайся. Уж постарайся его выделить. А главное — напряги усы. Так и они чувствительнее будут, и ты сам. Не думал же ты, что эти штуки на мордочке просто для украшения?

Вопрос не предназначался для ответа — последний был очевиден.

Бурбон сделал так, как советовал Бандит. И сперва закружился на месте — того и гляди, начнет за собственным хвостом гоняться.

Наблюдать за этими метаниями Бандиту было уже неинтересно, и он решил вернуться наконец к прерванной охоте. Снова переключил внимание на птичек, скакавших по веткам растущего поблизости дерева.

На радостный вскрик котенка «А-а-а! Понял! Мне туда!» Бандит уже и не обернулся. Так захватило его сидение в засаде и наблюдение за птахами. В ожидании, когда одна из них окажется в пределах его досягаемости.

Потому Бандит не видел, в какую именно сторону отправился котенок, искавший своих человеков. Слышал лишь, как спешно и забыв про тишину Бурбон улепетывал — шурша листьями и травой.

«Помог, и ладно, — подумал Бандит, — можно сказать, жизнь спас. Надеюсь, удача на меня за это снизойдет… в охоте, да. Должна же быть даже в нашем жестоком мире какая-то справедливость».

Да, последнее предположение было для него, мягко говоря, непривычным. Для бродяги, давно не обольщавшегося насчет мира, где все жрут всех. Но странность сию Бандит предпочел объяснить общей необычностью этого дня.

Тем более что в некотором смысле надежды его оправдались. Одна птичка все-таки угодила в когти Бандита.

Он как раз потрошил ее, вгрызаясь и разбрасывая перышки… когда его снова окликнул испуганно-заискивающий голос котенка. Следом и сам Бурбон появился, выйдя из-за куста.

— Простите, — начал Бурбон, ничуть не смутившись под недовольным взглядом Бандита — еще менее приветливым, чем тот, который поймал в кадр давешний фотограф-любитель, — это… мне… в общем… снова помощь нужна.

— Ну кто бы сомневался, — изрек Бандит, ненадолго отвлекаясь от трапезы, — так всегда. Если мы кого-то ищем, если идем к кому-то — то не затем, чтобы чего-то ему дать… что-то сделать ему приятное. Только потому, что нам от него что-то нужно. Чтобы он нам помог… ага.

— Я в ту сторону пошел, — начал объяснять котенок, спич старшего сородича словно пропустивший мимо собственных ушек, — ну, где моя дача находится. Шел, шел… а потом вдруг детеныша увидел… ну, чужих человеков. И у него была рогатка. И он в меня разок выстрелить успел… хорошо, я в кусты нырнул. Так что он промахнулся.

— Промахнулся? — переспросил Бандит, снова отрывая морду от терзаемой птахи. Причем тоном сказал до того недовольным, что прозвучало как «жаль, что промахнулся».

Хотя, справедливости ради, человеков с рогатками он и сам не любил. Не раз приходилось удирать из-под обстрела. А потом еще обходить за много метров то место, где произошла встреча с очередным стрелком-любителем. Мысленно кляня его в том числе за собственное непонимание — какой смысл на него, кота, охотиться. Таким способом в том числе. Ведь не собирался же человечий детеныш с рогаткой его слопать. Не говоря уж о том, что человеки вообще редко страдали от недостатка пищи.

Так что немного сочувствия к Бурбону в этой связи все-таки возникло.

— Ладно. А надо-то что от меня… на этот раз? — вопрошал кот. — Понятно, что помощь. Но какая? Если что, стянуть у человека рогатку я не смогу, извиняй.

— Да нет! — воскликнул Бурбон. — Просто… может, проводите меня? Ну, как-нибудь незаметно. Знаете же способы, как безопасно проходить через такие места. Наверняка знаете!

«Должен знать, — про себя вынужденно признал Бандит, — иначе не объяснить, почему я все еще жив».

— Ладно… только дай доесть, — молвил он вслух.

* * *

Может, для несмышленыша Бурбона мальчишка с рогаткой и тянул на непреодолимое препятствие. Но вот Бандит обошел его без особых трудностей, привычно. Только на сей раз — в компании с подопечным котенком.

А первым делом засевший в зарослях Бандит оглядел участок, где обитал человечий детеныш-хулиган… точнее, часть участка, представлявшую собой открытую местность. Приметил самого обладателя рогатки — тот сидел на крылечке и казался вполне безобидным. Кабы не его оружие, лежавшее рядом, на одной из ступенек.

Эта маленькая деталь в общей картине подсказала Бандиту, что миролюбие мальчишки на крыльце, его равнодушный вид — притворство, не более. Так и сам кот-бродяга, карауля птичек, сидел смирненько в их ожидании. Да с таким видом, что ему-де совершенно нет дела до этих комков с перьями, резвящихся поблизости.

Но стоило одной из них оказаться слишком близко к Бандиту, как мирное равнодушие с кота как ветром сдувало. И хватало единственного прыжка с когтистыми лапами наизготовку, чтобы воробей или иная пичуга превращалась в пищу.

Так и мальчишка: он не просто сидел — он ждал. Ждал, когда в поле зрения появится подходящая мишень для его рогатки. Затем и держал ее рядом с собой.

В общем, чего хотел мальчишка, Бандит понял. А вот чего требовалось самому Бандиту с Бурбоном на пару, так это не попадаться юному двуногому хулигану на глаза. Чтоб ненароком за мишень не принял.

Для этого, очевидно, не следовало выбираться на открытую местность. Но вот беда: заросли, в которых скрывались Бандит и Бурбон, до границ соседнего участка не доходили.

Бандит, однако, не отчаивался. Продолжал осматривать участок в поисках того, что можно использовать как укрытие на пути из владений мальчишки с рогаткой.

И… нашел. Стол, а вокруг него скамеечки для летних посиделок. Располагался стол под одиноко росшей березой, сохранившейся с тех времен, когда здешняя, отданная садоводам-любителям, земля была еще лесом.

Но не происхождение березы интересовало Бандита. А то, что ствол ее вкупе со столом и скамейками имел достаточные размеры, чтобы за ними с лихвой могли укрыться они оба, с Бурбоном. При условии, что сооружение это окажется между ними и мальчишкой-хулиганом.

— Придется крюк сделать… небольшой, — словно оправдывался перед котенком Бандит. Необычный день продолжался, так что совершать странные для себя поступки этому коту уже было не в новинку.

А оправдание… точнее объяснение, требовалось позарез. Как в свою очередь объяснил Бурбон, если двигаться в нужном направлении напрямик, путь непременно пройдет совсем недалеко от дома, крыльца и сидевшего на нем мальчишки. Собственно, так котенок и угодил под обстрел. Заодно обманувшись безучастным видом и расслабленной позой обладателя рогатки. Эту, последнюю, он тогда, кстати, не сразу заметил.

Но и с тем, чтобы воспользоваться столиком под березой в качестве укрытия, имелись свои сложности. Между ним и кустами, где засели Бандит и Бурбон, было около метра открытого пространства. Ничтожное расстояние — чуть больше шага — для человека, который преодолел бы его меньше чем за секунду. Но вот коту этих шагов… или даже прыжков потребовалось бы несколько. И пропорционально больше времени, чтобы их совершить.

И на это время вышеназванный кот превращался в мишень для мальчишки с рогаткой. Чтобы свести его до минимума (вместе с шансами быть подстреленным) следовало хотя бы не мешкать.

А потому…

— К столу, и быстро, — скомандовал Бандит, мотнув головой в сторону березы и столика со скамейками. — За ним спрячемся.

Две небольших пушистых фигурки вынырнули из кустов и метнулись к столику под березой. Где скрылись за далеко не тонким, зато высоким пнем, служившим опорой столешнице.

Да, мальчишка на крыльце бдел. И заметив пару силуэтов, явно не принадлежавших его домашним питомцам, мигом скинул с себя видимость мирного равнодушия. Подскочил на ноги, уже держа в руке рогатку.

Но потенциальные мишени уже исчезли из виду.

Мальчишка не сдавался. Тем более что успел заметить, куда юркнули два представителя семейства кошачьих — два незваных гостя на участке. И кинулся к березе и столику, уже заряжая рогатку камешком.

Впрочем, кот с котенком тоже не сидели на месте.

Бандит и не рассчитывал воспользоваться этим укрытием надолго. Просто выиграть немного времени — не более. А сам уже присмотрел следующее место, где можно спрятаться. Оно же препятствие для мальчишки-стрелка.

— К колодцу, — последовала новая его команда.

Колодец на этом участке имел вид классический, не менявшийся веками. С воротом, ведром на цепи… а главное — с бревенчатым срубом, достаточно высоким, чтобы скрыть существо даже в разы крупнее бродячего кота.

К этому-то срубу кинулись Бандит и Бурбон, пока мальчишка с рогаткой подходил к столику под березой с противоположной стороны. Вполне ожидаемо (для Бандита) выбрав это направление, поскольку расстояние от крыльца было меньше, путь короче.

Что ж. Теперь мальчишка получил наглядный жизненный урок: кратчайший путь не обязательно верный.

Он, конечно, шустростью был не обделен, как и большинство человеков в этом возрасте. Более того, даже выстрелить успел. Но камешек пролетел мимо. Сиганувшие за колодезный сруб Бандит и Бурбон разминулись с ним на долю секунды.

— Куда?! Так… нечестно! — с обидой выкрикнул им вслед мальчишка.

Но сдаваться не собирался. Кинулся следом, почему-то даже не удосужившись снова зарядить рогатку.

Оплошность мальчишки не осталась для Бандита незамеченной. И правильные выводы он на этот счет сделал. Сообразив, что теперь у них с Бурбоном в распоряжении несколько больше времени, чтобы добраться до следующего укрытия.

— А теперь — к теплице, — велел кот. И не теряя ни секунды кинулся в сторону длинной постройки из прозрачного пластика. Бурбон послушно последовал за ним.

Они с Бандитом едва успели обогнуть теплицу, когда мальчишка наконец разжился боеприпасом для рогатки. Какую-то щепку с земли подобрал на ходу.

Вот только по другую сторону от теплицы уже возвышался забор. Расстояние до него осталось совсем небольшое. А зазор между забором и землей был достаточно велик, чтобы пропустить взрослого кота, не говоря уже о котенке.

Но слишком узок для человека, даже для детеныша.

Впрочем, мальчишке с рогаткой и в голову не пришло пролазить под забором, чтоб продолжить преследование. Уже на чужом участке.

Все, на что его хватило, — это сделать новый выстрел вслед четвероногим беглецам. Благо (для мальчишки) забор был ажурным и представлял собой металлическую решетку.

Изловчившись, юный стрелок сумел так приставить рогатку к забору, что щепка пролетела его насквозь. Но на то, чтоб успеть попасть в Бурбона или Бандита, сноровки и меткости уже не хватило. Импровизированный снаряд упал аж в паре десятков сантиметров от кустиков, за которые забежали кот и котенок.

— Так нечестно! — зачем-то повторил, выкрикнув им вслед, мальчишка.

И на этом его противостояние с усатыми-хвостатыми нарушителями границ закончилось. Поражение тоже надо уметь признавать.

Вздохнув невесело и опустив руку, державшую рогатку, мальчишка побрел обратно к крыльцу. Караулить других незваных гостей, пригодных для обстрела. Менее ловких, и охотиться на которых оттого гораздо приятнее.

* * *

Итак, избежать угрозы в виде малолетнего человека-стрелка Бандиту и Бурбону удалось без особых хлопот. Но оба они, не сговариваясь, понимали, что расставаться им пока рановато.

Судя по рассказу котенка, убежал он тогда, во время грозы, в те еще дали. Так что путь к своей даче ему оставался неблизкий. И едва ли опасности, ждущие на нем, ограничивались тем юным любителем обстреливать из рогатки беззащитную живность.

Во всяком случае, надеяться на это было бы крайне наивно и легкомысленно. Как и на то, что Бурбон-де понял на наглядном примере, как эти опасности миновать. И дальше справится сам.

Говорилось уже: только для котенка, опыта бродяжничества не имевшего, мальчишка с рогаткой являл собой нечто страшное и из ряда вон выходящее. По меркам же Бандита встреча с подобным стрелком относилась к мелочам жизни. Ну а что, если опасность на пути к даче Бурбона встанет полноценная, не мелочь?

Так что день чудес был в самом разгаре. И Бандит продолжал проявлять непривычное для себя благородство, сопровождая в пути бедолагу-котенка Бурбона.

* * *

Собаки на их пути встретились, а то как же. Целых три. Но, как ни странно, почти не задержали Бандита и Бурбона.

Первая псина при всех ее внушительных размерах, к счастью, оказалась привязанной. Так что ничем, кроме оглушительного лая, навредить Бандиту и его подопечному не смогла.

Собака номер два разгуливала по участку совершенно свободно и была почти такая же крупная, как и предыдущая. Но, как и все их склочное блохастое племя, в верхолазы решительно не годилась. В отличие от Бурбона с Бандитом. Те успели запрыгнуть на крышу какого-то сарайчика, а с нее перебраться на забор. Под возмущенное гавканье почти настигшего их пса, оставшегося с носом.

Забрались Бурбон и Бандит на ту крышу не сговариваясь. Что для последнего не осталось незамеченным.

— А ты успехи делаешь, малыш, — не удержался по такому случаю от похвалы Бандит тут же, на крыше, пока внизу бесновалась собака, — сам сообразил, что лучше наверху от них прятаться?

Пес продолжал лаять и подпрыгивал, точно пытался тоже добраться до крыши. Разумеется, тщетно.

— Что? Да сам не знаю, — отвечал Бурбон почти виновато, — просто… ну надо ж куда-то деться. Чтоб не достала.

— И не достанет, — одобрительно молвил Бандит, — а то, что тоже заметил именно это место… сам, тебе большой плюс.

«Глядишь, однажды захочешь вообще бросить своих человеков, — про себя подумал он, — и пожить вольной бродяжьей жизнью. Как я. Хотя, если мы тогда еще раз встретимся, друзьями уже не будем. Скорее из-за добычи подеремся».

Не сидела на привязи, но разгуливала по участку и третья собака. Но оказалась совсем мелкой, суетливой и забавно выглядевшей из-за своей взлохмаченной шерсти. А еще она то и дело по любому поводу звонко тявкала. Не то о своем существовании напоминала, не то возмещала шумностью собственные более чем скромные габариты.

И к Бурбону-то с Бандитом она подбежала не для того, чтоб напасть. Просто из любопытства — а кого это занесло на вроде как ее территорию? Что за существа?

«Вот, в самый раз, — смекнул Бандит, завидев несущуюся в их сторону собачонку, — самое то… для небольшого развлечения».

Кот замер в ожидании. И когда между ним и этим тявкающим недоразумением осталась пара-тройка шагов, внезапно выгнулся дугой, распушив шерсть (отчего стал казаться крупнее), вытаращил глаза и злобно зашипел.

Собачонка опешила, резко затормозив, чуть ли не спотыкаясь. То, что казавшаяся безобидной чужая зверушка на глазах обернулась жутким монстром, ее, мягко говоря, не порадовало. Но она все равно тявкнула — вроде как для приличия. И уходить тоже не спешила.

Тявкнула — и выжидающе уставилась на Бандита.

Чтобы уже в следующее мгновение, взвизгнув коротко, удрать прочь. Получив по носу когтистой лапой.

— Собаки, они такие, — не без похвальбы прокомментировал эту маленькую стычку Бандит, — лают, конечно, на все, что движется. Это у них что-то вроде правила приличия. Как у человеков руки друг другу жать. Но вот нападать… по-настоящему предпочитают только на тех, кто заметно их мельче. И желательно не способен дать сдачи.

А затем еще добавил, сам не зная для чего:

— Собственно, все так делают. В этом гадском мире, где все жрут всех. Если нападать, то на слабого и мелкого.

А последний из недругов, встретившихся им на пути к даче Бурбона, сам оказался котом. Точнее, Котом. А также котищем, котярой и все в таком духе.

Некогда домашний и потому основательно откормленный, он превосходил Бандита по размерам раза в полтора. О Бурбоне же и говорить было нечего. При этом он счастливо избежал рук живодера-ветеринара, и потому интереса к жизни, к миру вокруг себя не потерял. Так что однажды интерес этот заставил котищу забыть и теплый дом, где его кормили, и заботливых человеков. Да отправиться на поиски приключений.

Черная шерсть, густая и длинная, наверняка в былые времена восхищала друзей человеков этого кота, заходивших в гости. Возможно, и на выставке он успел отметиться. Вот только теперь шерсть свалялась, сделалась грязной, что в сочетании с парой желтых, как луна горящих глаз придавало ее обладателю вид зловещий и дикий.

«Ну просто кот Бегемот!» — подумал Бандит даже с толикой восхищения. И так же мысленно осекся: «Какой еще бегемот? Откуда это?..»

Что до Бурбона, то он при виде такого здоровяка мигом утратил былую доверчивость к собратьям по виду. И испуганно попятился в кусты, пытаясь шипеть подобно своему спутнику. Выходило не очень.

— А это кто еще такие? — наглым тоном вопрошал котище, подходя к Бурбону и Бандиту и обращаясь словно не к ним (чего с этими ничтожествами разговаривать?), а к кому-то невидимому, но очень важному. Кто как раз незримо присутствовал поблизости и перед кем не хотелось терять лицо.

Итак, котище открыл рот… и все вмиг встало на свои места. По крайней мере, для Бандита. Устрашающий флер словно сдуло с этого черного здоровяка, открыв существо, уже совсем не пугавшее опытного бродягу.

Ибо не монстр перед ним был, а просто очередной домашний увалень, дома у себя пребывавший в ранге мягкой игрушки. Да, однажды он взбунтовался против такого к нему отношения и решил удрать. Но… даже первой своей зимы на вольных хлебах он еще не переживал. И вряд ли переживет — как это для него ни печально.

А не переживет из-за своих размеров солидных — во-первых. Думает, небось, что если велик, то все его боятся. А о том, сколько потребуется ему еды — не задумывался. Пока не задумывался.

К тому же еда необязательно валяется под кустами, оставленная сердобольными человеками. Чаще за ней приходится побегать… что сделать не так-то просто, имея избыточный вес. И уж тем более с лишним весом трудно удирать от тех же собак, лазать по крышам и по деревьям.

Во-вторых, еще не изжил этот черный здоровяк вредную привычку домашних котов тратить время, болтая с врагами и превращая поединок в какое-то дурацкое шоу.

Ну и в-третьих — в-последних, — самонадеянность сама по себе не способствовала выживанию. А этот олух лохматый просто излучал самонадеянность. И голосом, и взглядом, и, конечно, походкой — неспешной, исполненной важности.

— Чего забыли в моих владениях? — последовал новый вопрос от черного кота, уже когда он остановился напротив Бандита, в нескольких шагах от него.

Что до его визави, то на подобные шутейные поединки, как уже говорилось, Бандит обычно не разменивался. Но на сей раз случай был особый.

Стоило преподать этому новичку в мире бродяг важный урок. И если эта груда мяса и шерсти его усвоит (и если это поможет ей пережить хотя бы ближайшую зиму), то скажет, наверное, спасибо своему старшему товарищу по бродяжьей стезе.

— Извините-извините, — вслух вроде как испуганно пролепетал Бандит, — мы уже уходим.

А сам, вопреки сказанному, сделал шаг навстречу черному балбесу. Осторожный — но заметный.

— Что ты там пищишь, шмакодявка тощая? — возвысил котище голос.

Жест Бандита, совсем не соответствовавший его словам, не мог остаться для его противника незамеченным. Более того, заставил хоть немного понервничать. Вот «кот Бегемот» и заголосил — одновременно выражая и недовольство данным фактом и пытаясь заставить нервничать собеседника.

Но не тут-то было.

— Кого-то ты мне напоминаешь, — продолжал котище, стремясь унизить, морально уничтожить и втоптать в грязь подвернувшегося противника, — ах да. Одну драную кошку, с которой я развлекся пару дней назад. А может, ты и есть та кошка? А? Хочешь, повторим?

Конечно, только морально уничтожить он и мог, смекнул, глядя на него и слушая эти излияния, Бандит. Только так, никак больше.

«Потому что сладить со мной по-настоящему у него кишка тонка! И он это чувствует».

А вслух сказал — осторожно, заискивающе:

— Не понимаю, о чем вы говорите, уважаемый. Но нам неприятности не нужны. Мы сейчас уйдем и… все.

Сам же, напротив, сделал еще один шаг навстречу «коту Бегемоту».

— Ну так вали отсюда, ничтожество, — проговорил тот, раздраженный поведением Бандита, несоответствием между его словами и действием, и, как следствие, собственным все меньшим пониманием происходящего, — трус. Если такой сла…

Договорить котище не успел. Одним прыжком Бандит преодолел разделявшее двух котов расстояние, подобравшись почти вплотную к черному супостату.

Для этого, последнего, и сам-то данный акт явился полной неожиданностью. А уж его молниеносность вовсе выбила черного кота из колеи. С его стороны это выглядело так, будто подвернувшийся соперник в намечающемся поединке исчез из поля зрения и неожиданно появился рядом.

Причем не глаза в глаза, нет! Бандит оказался чуть сбоку от «кота Бегемота». Отчего и сам бок, и горло незадачливого новичка-бродяги оказались открыты для ударов передними лапами и укусов.

Ударов, которые худосочный на первый взгляд противник черного котищи успел бы нанести раньше, чем сам «кот Бегемот» сумел повернуться и атаковать в ответ.

А в бою все решают порой не секунды, но даже доли секунд.

Бандит не брался судить, успел ли это осознать его противник — лохматый начинающий бродяга. Возможно, он вообще ничего не понял. Испугался только.

Но и этого хватило, чтобы здоровяк-котище сперва выгнулся, выпучив глаза. Испуганные глаза!

А когда попытка устрашить таким способом Бандита не удалась, неуклюже прыснул прочь, в кусты.

— Вот это да! — восхищенно воскликнул Бурбон, наблюдавший за этим поединком — битвой не зубов и когтей, но характеров. — Круто вы его прогнали. Я бы тоже так хотел.

— А я желаю, чтоб тебе никогда не пришлось никого прогонять, — сухо ответил Бандит, сам ничего заслуживающего восхищения в своем поступке не заметивший, — возвращайся лучше к своим человекам. И живи себе потихонечку.

Потому что сам он… нет, всех обстоятельств, его вытолкнувших из домашнего уюта на бродяжьи тропы, Бандит как не помнил, так и не вспомнил. Но не сомневался, что приятными эти обстоятельства точно не были.

* * *

Наконец они пролезли под очередным забором, пробрались сквозь очередные заросли — и оказались на участке Бурбона.

— Дома! Я дома! — радостно воскликнул котенок, узнавая и домик, и знакомые грядки, и колодец с железным баком. Обстановку, ставшую привычной.

Бандит провожал его добродушным взглядом, удовлетворенный, что его миссия завершилась, причем успешно. Нормальное удовлетворение от проделанной работы.

То есть Бандит, конечно, не работал ни разу, как и подобает коту. Но выражение это знал… откуда-то. Вероятно, от бывшего своего человека.

Тем временем радость Бурбона стремительно сменилась растерянностью, затем неприятным удивлением и даже толикой обиды.

— А где все? — вопрошал он, недоуменно озираясь.

Никто из человеков не ждал его на огороде. Никто не вышел ему навстречу из домика или сарая. А главное, что заметил Бурбон, — машина, на которой он приехал, больше не стояла на участке.

— Куда все подевались?! Где вы?! Где?! — теперь Бурбон уже не спрашивал — выкрикивал вопросы в отчаянии.

— Уехали, наверное, — флегматично отозвался Бандит, — так бывает. Одни человеки приезжают на дачи, другие уезжают. Не все же время они тут живут.

Бурбон это понимал. Во всяком случае, с последним утверждением не спорил. Но все равно было обидно, что прислуживавшие ему человеки бросили его тут, о судьбе котенка с королевским именем будто даже не побеспокоившись.

Бурбон не знал, что уезжая (по случаю окончания выходных), семья, с которой он жил, оставила сообщение о пропаже котенка на доске объявлений возле ворот СНТ и на автобусной остановке. Озаботиться его судьбой как-то иначе они не могли. Не имели ни времени, ни физических возможностей. Не прочесывать же всю территорию садоводческого товарищества.

А коль так, только и оставалось человекам, что надеяться: придет, придет Бурбон, если не сглупит. Или кто другой его заметит и поможет вернуться.

Но даже если б знал об этих обстоятельствах котенок, такой вариант едва ли ему понравился.

— И что теперь делать? — вопрошал он, обращаясь к несуществующей аудитории. Точнее, из аудитории имея одного только Бандита. Которого не слишком интересовали нюансы взаимоотношения Бурбона с его человеками.

— Говорил уже: используй Силу, Люк, — отозвался кот-бродяга, потянувшись и готовясь уйти. — Попробуй отыскать их в городе.

А поймав на себе умоляющий взгляд котенка, добавил раздраженно:

— Не смотри на меня… только не это. С-собачьи потроха… хочешь, чтобы я и туда с тобой отправился?

Еще более просящий жалобный взгляд был ему ответом. Бандит вздохнул.

— Ладно, — протянул он с неохотой, — может, хоть перехвачу что-нибудь вкусненькое в городском общепите.

День чудес продолжался. А с ним путешествие в компании домашнего несмышленыша.