Не та Сторона (джен)

И сильные и слабые, отважные и трусливые, добрые и злые — все приходят к Черте.

Где все равны. Такого равенства нет нигде в подлунном мире, и такой же жестокой справедливости ни за что не встретишь там, где светит солнце. Можно пройти тропой, состоящей из чистого света, легко и радостно, можно заблудиться в самой непроглядной тьме, где есть только бесконечный путь страданий, можно исчезнуть, источиться и стать ничем, пустой-пустой.

Живущие стараются не думать о том, что будет Там... Детям и вовсе кажется, что они бессмертны и старость, увядание от них бесконечно далеко. Под синим, живым небом мысли о неизбежности конца лишь тяготят душу. Вселяют великий страх в почти каждого. Ведь что страшнее для человеческого сердца, чем полная неизвестность? Наверное, только истина, беспощадная в своей всепоглощающей горечи.

Беллатрикс не спрашивала, будет ли ей позволено когда-то уйти отсюда. Она не хотела знать ответ и терзаться им. Ибо не могла определить, что страшнее — влачить не-жизнь здесь, сопровождая мертвых в их мытарствах, или ступить в новую неизвестность. Если все-таки ей будет позволено уйти. Покоя она все-таки еще не желала. Пусть хватило смирения не бунтовать. Раньше такого спокойствия она за собой не замечала. Видимо, "горбатого" могила-таки исправит.

Обидным было понимание, что бесценный дар свой она растратила на ерунду.

Что она, Белла Блэк, оставила после себя в мире?

Память о безумии, ужасе и боли разве что. Ей таки нечем похвалиться.

Ничего значимого ни для имени, ни для памяти, ни для себя самой она не сделала. Веря, что служения властолюбивому безумцу вполне достаточно для того, чтобы остаться в веках. И почему досужие языки так часто клеймят гриффиндорцев за излишнюю наивность? Она, слизеринка, оказалась большей дурой, чем кто-либо из львятника. Ну, быть может, за исключением кузена. Тот был вообще редким мастером по наступлению на одни и те же остро заточенные грабли.

Не сказать, что новый род занятий наполнил ее великой мудростью. Беллатрикс себя даже умной мнить перестала. Просто здесь приходится думать, и часто думать, о том, что больше всего хочешь забыть. Она не жаждала мести, не желала отомщения и, познав чашу забвения, больше не хотела вершить чужие судьбы. Со своей впору бы разобраться.

Тем более она всего лишь временная привратница и ничего более.

Объяснить это бы Поттеру...

Который просто требовал сначала, мать их так через павлиний хвост, объяснений, а потом доказательств, что это все не бред и не проклятие. На этом месте Беллатрикс погрустнела — доказывать что-либо Избранному в ее планы не входило. Он показательно дубоголов: две Авады в одну несчастную шрамоголовую башку мимо не прошли. Да и кроме того, она ему что, добрый ангел? Моральные терзания, сомнения и сопли сомнительного качества — все это не к ней. Пусть Герой радуется, что вместо нее его не встретил Лорд в семи частях.

Так как Повелителю собрать обратно свой задорный конструктор из частей души было не суждено. Да, она проявила слабость, пытаясь узнать — как и где он... Но винить себя сил не было. Лорд столько лет был ее смыслом жизни, что это уже диагноз. Как водится у Блэков, неутешительный. И кроме того, разве одна она такая дурная? Кузен, этот преданный песик, все время стенал "Джеймс", "Ремус" и "Лили" так, как будто Поттеры давно не ушли своей дорогой. А оборотень не обрел вслед за ее полукровной племянницей покой. Тоже ей, позор рода, называется!

Беллатрикс только надеялась, что дочь Андромеды не встретит Там кого-то из предков. А то за то, что связалась с блохастой мочалкой, воющей на Луну, достанется так, что поймет — зря так рано померла. В силе гнева любого из почивших предков сомневаться не приходилось, как и в том, что нрав Блэков исправить невозможно. Сириус, правда, на это ее вполне очевидное замечание рычал так, как будто ему перца под хвост насыпали. Невежда.

Сейчас она наблюдала до крайности занимательное зрелище — один невежда пытался объяснить прописные истины другому.

Она сама в разговоре не участвовала во избежание побоища... Ведь Поттер — невероятно везучая скотина — и здесь умудрился как-то сохранить магию. С крестником объяснялся его разлюбезный Сириус. Хотя что этот бестолковый может объяснить? Решительно непонятно. И неприятно то, что раз Поттер оказался на ее пороге, значит, идти дальше не сможет. Пока не сделает то, для чего был остановлен здесь.

И им всем придется сотрудничать, чтобы хоть что-то получилось.

Нужно ли говорить, в каком телячьем восторге Беллатрикс была от перспектив?

Ей и так тошно, словно Руди поцеловала, а эти два грифиндурка еще и косятся подозрительно. Хотелось банально заорать во всю мощь легких: очнитесь, кретины! Мы давно мертвы, так какие тайны могут быть? Как она может навредить? Да и зачем ей это? Все равно исход один. Герой-то уйдет в свет, а им с Сириусом здесь куковать и куковать. Осложнять себе жизнь сильнее, чем сейчас, Беллатрикс точно не собиралась.

Сдался ей триста лет в обед Поттер. Мстить мальчишке ниже ее достоинства. Клуша Уизли другое дело... Беллатрикс до сих пор жег печень тот факт, что ее убила булка, фартук и вязаные слюнявчики Молли Уизли. Позорище. И она бы не отказалась переиграть ситуацию — сжечь и корову Молли, и ее доченьку на медленном огне. С готовкой у Беллы не очень, но ради этих двух она бы постаралась не спалить в угольки.

Эх мечты, мечты...

Хотя Поттеру хуже, он с младшенькой Уизли всю жизнь прожил, недоумок. Наверняка эта Джиневера расплылась и превратилась в такую же помесь гарпии и курицы-наседки, как мамочка. Избранный самолично терпел танталовы муки, сделав конопатой предательнице крови предложение. И эта тварь жила в их доме! Последнее Беллатрикс убивало напрочь.

Она только надеялась, что верный Кричер плевал конопатой в чай каждый раз. Старый домовик вряд ли быстро забыл свой долг.

Спросить, что ли, Поттера, каков на вкус чай с эльфийскими соплями? Или нет? Какова вероятность, что этот взорвется и попытается ее удушить? Оценив повзрослевшую мрачную физиономию, Беллатрикс признала, что шансы слишком велики. Не то чтобы она против насилия в любой его форме. Но все же причинять боль слаще, чем чувствовать ее на своей драгоценной шкуре. Тем более Поттер, скорее всего, банален в этом деле, как и все светлые мягкотелые полудурки.

Сириус пытался выяснить, как крестник вообще попал сюда.

Поттер ни хрена не помнил... Что было вполне естественно. В первые пару условных суток никто из свеженьких ни черта не помнит. Эта вечная амнезия очень осложняет жизнь и работу Беллатрикс. Пускай кроме интереса "понять что произошло" и решить по-быстрому, чтобы Избранный не болтался тут под ногами, был еще один. Белла просто жаждала узнать, кто прикончил самого Поттера или как это чудище убилось. Ей думалось, что в обоих случаях сей сказ должен быть эпичным.

Сомнительно, что среди живых что-то поменялось кардинально. А Герой просто отлично умел одно — заводить себе врагов.

Беллатрикс же его возненавидела спустя две секунды после их первого знакомства там, в Отделе тайн. Очная ненависть с заочной никак не сравнится. Правда, потом она поняла, что ощущения ее не подвели — тощий пацан оказался пиздец какой лютой занозой. Повелителя вечно замыкало на фамилии Поттер, и слышать он ни о чем другом не желал. Отравляя жизнь всему Ближнему Кругу.

Плюс Лорд устроил ей такой разнос за утерянное пророчество... Так, как будто сам же не поставил главным Малфоя. Эта феечка кто угодно, но не руководитель боевой операции. Вот и вышло у них всех, как высказался позже Долохов, через задницу павлинью. Ну хоть с Сириусом вышло расквитаться. Правда, снова не так, как сама Беллатрикс хотела.