Не та Сторона (джен)

Видимо, вокзал и Дамболдор были уже заезженным ходом.

Поэтому его встретила Беллатрикс Лейстрейндж, для мертвой удивительно хорошо сохранившаяся. И кажется, даже помолодевшая. По крайней мере, избавившись от безумной мочалки вместо прически на голове, она уже меньше напоминала психичку. Так, как будто Гарри имел какое-то моральное право критиковать чужую прическу. Эта мертвая женщина ничем не напоминала ту бешеную суку, которую он знал.

И это уже одно служило поводом сильно насторожиться. Видите, какая штука — Гарри не слишком верил в возможность счастливых перемен к лучшему. Люди такие, какие они есть. Даже если допустить то, что у него галлюцинации, а сам он смотрит эти забористые "мультики" в палате Мунго — присутствие крестного это не объясняло. Да, Сириус был здесь вместе со своей кузиной.

В нормальном мире такого не должно было вообще случиться.

Гарри пережил его смерть. Как и пережил смерти многих, кого знал... Правда, от чувства вины это не избавляло. Но и с этим можно было научиться жить. Их эпичное во всех смыслах противостояние с Томом доказало, что жизнь прекрасна. И ее нужно ценить. Парадоксальный, казалось бы, вывод. Правда, кто сказал, что у него с головой все в порядке?

Теперь он здесь, неизвестно где.

Слушает человека, который должен был его растить после гибели родителей. Человека, который был ему очень дорог, пусть узнать крестного хорошо Гарри просто не успел. Нелюбимые сироты очень привязчивы... Сириус не смог ничего из того, что должен был сделать. Гарри, впрочем, не собирался его винить за это. Мы все делаем только то, что можем, и не больше. Крестный рад видеть его и одновременно не может прийти в себя от сожаления. Ведь Гарри оказался на этой стороне слишком уж рано.

Из путаных объяснений Сириуса выходит, что они с кузиной что-то вроде привратников. Сириус путается, перескакивает с пятого на десятое — и это особенно заметно. Заметно тому Гарри, который привык вести допросы и анализировать каждое сказанное слово. Бывшая Лестрейндж же молчит в тряпочку. Только Поттер готов поставить свою любимую метлу на то что, сей мадам есть что сказать. Судя по поджатым губам, самая верная слуга Темного Лорда едва сдерживается.

Сам Гарри не против послушать кого-то более спокойного, чем взбудораженный крестный.

Который даже не может внятно рассказать, как оказался собакой и как приблудился сюда.

Нужно сказать, Гарри не сильно взволновал тот факт, что он, можно сказать, мертв. Подумаешь, со всеми случается — рано или поздно. Неприятным было то, что он ничего не мог вспомнить, как ни старался. А это было необходимо, если Гарри хочет идти дальше. Хотя тут было непонятно... Сейчас он чувствовал себя таким живым, и собственная гибель казалась чем-то нереальным. Гарри вообще не был уверен, что хочет так скоро уходить в неизвестность. Ни Сириус, ни его чокнутая кузина не знали, что его ждет впереди. Если он решится начать дорогу.

Сюрпризы Поттер уже органически не переносил. Кроме того, через какое-то блаженное спокойствие неким диссонансом пробивалась мысль, что ему придется что-то решать, делать и вновь превозмогать. Когда можно просто сидеть в стылой комнате, говорить с Сириусом и не чувствовать себя совершенно мертвым. Он ведь может позволить себе немного покоя?

Ведь кажется, мир ему его задолжал. И Гарри отчего-то совсем не хочется проявлять неугомонность характера.

Раздавшийся навязчивый звон отрывает их от разговора. Гарри как раз хочет спросить Сириуса о родителях. Может, они давно ушли, ну а вдруг? Надежда ведь еще та неубиваемая тварь. Он мог бы их позвать... Но Гарри не настроен нарушать чужой покой. Тем более их прошлая встреча в Запретном лесу не только дала ему силы сделать то, что необходимо, но и принесла с собой великую печаль. Поттер выбросил камень, чтобы избавиться от искушения раз и навсегда.

Наивный мальчишка верил, что от дара Госпожи так легко избавиться.

Некоторые сделки не расторгнуть.

— Сиди, я посмотрю.

Беллатрикс, теперь Блэк, махнула рукой и вылетела за дверь так, что черные волосы кудрявой волной мелькнули в воздухе.

— Что это было?

— На переправе непорядок.

Сириус казался очень спокойным, хотя будто прислушивался к чему-то, что сам Гарри не мог услышать. Крестный, если начистоту, выглядел совсем молодым. Уж точно младше самого Гарри, у которого в темных волосах появились первые нити седины. А Сириус походил на себя с фото со свадьбы родителей Гарри. Сходство было бы полным, если бы не взгляд. Не такой беззаботный и дерзкий, как там. Старец с лицом юнца.

Поттер сам предпочитал не задумываться, что же отражает зеркало, когда он в него смотрится. Думать вообще вредно. А от некоторых вещей в себе просто не избавиться. Ты просто миришься с тем, что есть, и живешь дальше. Не великая мудрость, которая сильно упрощает эту самую жизнь.

— Гарри, хочешь посмотреть? Белла разберется, конечно, но зрелище будет интересным.

Гарри тут же встал, едва не подпрыгивая от нетерпения. Стать более спокойным у него так и не получилось. Сириус на пороге просто перетек в свою другую форму. За пределами дома он мог быть только псом. Иначе на Грань ему было не ступить. И наказание, и благословение, и обреченность. Крестный отказался объяснять подробней, лишь сказав, что его все устраивает.

— Гав!

"За мной, Гарри" — с собачьего на человеческий. Сириус проигнорировал тропинку и помчался через изменившееся поле. Вместо зеленой травы цветы, сияющие бледно-молочным светом. Мощное тело пса разрезало их, словно волны корабль, и в воздух взлетали, кружась, голубые искры. Гарри посмотрел в небо, по-прежнему ночное — тысячи и тысячи искристых, ярких и очень близких звезд. Само воплощение бесконечности, вечность со светом и тьмой. Но здесь, внизу, казалось, что светит солнце.

Он пошел за поджидавшим его крестным. Скорее всего, это не последнее чудо-странность, которое будет его ждать здесь.

Там, где раньше было озеро... Теперь плескался бесконечный океан. Лазурный, голубой, зеленоватый, насыщенно-синий, и все это освещенное, отраженное звездной бездной над их головой. И смотря долго, ты теряешь понятие, где небо, а где земля.

Фигурка Беллатрикс казалась совсем маленькой.

Но зато орала она, как в прежние, совсем не добрые времена, достаточно громко.

И орала по направлению к огромному кораблю... Гордая осадка говорила о быстроходности, но следы разрушительной силы времени, свернутые паруса и пустота на палубе производили зловещее впечатление. От корабля веяло потусторонним даже на таком расстоянии. Гарри всем своим существом ощущал странную и чуждую магию, окутавшую весь корабль от кормы до фок-мачты, словно грозовое облако, пронзенное тысячами ветвистых молний.

— Придурок! Кретин чешуйчатый! Рыбья башка! Потроха осьминога тебе в глотку... Я тебе что говорила — спускать шлюпки! Какого хрена ты, сын проститутки и пьяной портовой швали, причалил так близко?!

Ей не отвечали.

Только теперь Гарри увидел жавшихся к друг другу людей. Которые не могли ступить из воды на берег, потому что по этому самому берегу бегала и орала урожденная Блэк, брызгая слюной, словно припадочная. Если бы собаки могли смеяться, то скуление Сириуса как раз было бы смехом, он завалился на спину и дрыгал лапами, издавая хрюкающие звуки.

— Отчаливай! Нечего перегораживать переправу... Твои потерянные в надежных руках. Уплывай, кому говорю! На своем вонючем пропахшем ромом и рыбьими потрохами корыте. Глаза бы мои не видели. Сириус, мать твою через ногу так, Блэк, не хочешь помочь? Я с этими здесь одна долго проваландаюсь! Отрывай свою хвостатую задницу...

Поттер наблюдал, как крестный с лаем выгоняет совершенно заторможенных людей на берег. Подальше от набегающих волн, которые стремятся за ними. А странный корабль разворачивает сизо-серые, как грозовая туча, паруса с огромным количеством прорех и стремительно исчезает в тумане.

— Хватит пялиться на него, Поттер.

Черные глаза смотрели на него с усталым сожалением.

— Если не хочешь пополнить команду морского дьявола. Лучше помоги этому линяющему паразиту.

— Кто они?

— Все утонувшие и погибшие во всех морях, во всех мирах. А корабль доставляет их сюда. Ты ведь сам это понял, так зачем спрашиваешь? Утерянные в море, и если бы не та лоханка, скитаться и тревожить живых им бы вечность.

Гарри наблюдал, как неживые постепенно приходят в себя. В пустых глазах загорается искра сознания, тупое выражение уходит с мертвецки бледных лиц, с них и их одежд перестает беспрестанно течь вода. И они "уходят", просто в секунду растворяются, а некоторые идут по озерной глади, словно по ровному мосту. Насколько же здесь все обманчиво? И видит ли он то же, что и остальные? Или каждый наблюдает что-то свое?

Сам Поттер потребности идти куда-то не ощущал. Он словно был здесь уместен. Более правильного определения Гарри пока подобрать не мог.