Другой путь (гет)

— Ванцзи, что с тобой? — вывел Лань Чжань из задумчивости голос брата.

— Ничего, — привычно отмахнулась она.

— Если действительно ничего, то почему ты весь вечер переписываешь по памяти раздел правил о надлежащем поведении? — настаивал старший брат. — Тебе ведь никто не назначал наказания.

— Никто. Сам, — как обычно, кратко и по существу ответила Ванцзи, не вдаваясь в подробности, за что именно она его себе назначила.

После объявления о помолвке Вэй Ина и Цзян Яньли она уже мысленно убила деву Цзян десятью разными способами, расчленила, упаковала части тела в мешочки цянькунь и спрятала их в разных концах Поднебесной. А потом мысленно же надавала себе тумаков за дурные намерения и решила принять наказание.

— Как глава ордена я могу его отменить, — не сдавался Сичэнь, и Лань Чжань поняла, что разговора не избежать. Однако в её силах было отвечать так, чтобы он не стал слишком откровенным.

— Старший брат, разве можно жениться на сестре?

— Ах, вот что тебя беспокоит… — с облегчением вздохнул Сичэнь. — Так ведь Цзян Яньли не родная сестра Вэй Усяню.

— Всё равно это неправильно, — высказалась Ванцзи.

— Возможно, их решение было поспешным и продиктованным отчаянием, но благодаря этому дева Цзян получит надёжную опору и защиту в лице Вэй Усяня, а его больше никто не посмеет называть сыном слуги.

— Дева Цзян могла бы возобновить помолвку с Цзинь Цзисюанем, — упрямо сказала Лань Чжань, подразумевая, что в таком случае Вэй Ин остался бы свободным.

Правда, не факт, что тогда он обратил бы внимание на неё. Потому что Вэй Ин до сих пор не подозревал ни о том, что она — девушка, ни о том, что давно в него влюблена. Лань Чжань теперь жалела о том, как себя вела, когда они остались наедине в пещере Черепахи-губительницы. Она тогда слишком боялась, что Вэй Ин догадается о том, что она девица; а нужно было не шарахаться от него, не кусаться, а честно ответить на вопрос, нравится ли ей Мянь-Мянь. Нужно было просто признаться, кто она на самом деле, и сказать, что ей никто не нужен, кроме него. Так нет же, постеснялась, побоялась гнева дяди, а теперь пьёт уксус, видя рядом с ним другую, у которой вскоре будут законные права на него.

— Будем считать, что дева Цзян так же упряма и столь же предана своему ордену, как и ты, — примирительно сказал Сичэнь, и Ванцзи задумалась, как бы поступила она сама, окажись в подобной ситуации. Поняв, что между своим орденом и Вэй Ином выбрала бы последнего, решила, что не зря назначила себе наказание, и вернулась к переписыванию правил.

* * *

Шёл третий месяц после Совета Кланов в Башне Кои. К временному военному лагерю в Ланъе, где обосновались Вэй Ин и Лань Чжань с братом, потягивались всё новые силы. Среди примкнувших к ним было немало заклинателей из Юньмэна, которые присягнули на верность деве Цзян и Вэй Усяню. Орден Гусу Лань тоже выделил своих лучших воинов.

Теперь, когда Вэй Ин был уже несвободен, Лань Чжань не смела приблизиться к нему, но ничто не мешало ей наблюдать за ним. Прежде всего, она заметила, что он стал серьёзным и рассудительным. Люди любили Вэй Усяня за то, что он был прост в обхождении и одинаково свободно разговаривал и с главами орденов, и с простыми заклинателями. Большую часть времени Вэй Ин занимался с новыми адептами, находя для каждого из них нужные слова, чтобы подбодрить и вселить уверенность в победе, а вечера — проводил в компании своей ненаглядной шицзе или кувшина вина. Где он доставал вино в этой глуши, оставалось загадкой. Дева Цзян, поначалу нашедшая применение своим способностям на кухне, усердно медитировала и упражнялась с Цзыдянем. Вскоре она сумела накопить достаточно духовных сил, чтобы по её воле кольцо превращалось в опасную фиолетовую плеть, поблёскивавшую, словно маленькая молния. Но Лань Чжань всё равно не верила, что дева Цзян сумеет постоять за себя в бою.

Цзинь Цзисюань, тоже прибывший сюда вместе с ними и участвовавший в подготовке военных действий, порой засматривался на то, как тренируется Цзян Яньли, и в его взгляде сквозило нечто, похожее на сожаление. Он даже подошёл однажды к деве Цзян с миской, когда она разливала суп, намереваясь поговорить, но у той в его присутствии дрогнула рука, и горячий суп пролился на рукав расшитого золотом одеяния. Молодой господин Цзинь не сдержался и выругался. Дева Цзян разволновалась пуще прежнего и принялась сбивчиво извиняться. Цзинь Цзисюань воскликнул:

— Нет, это я виноват!

Тут появился Вэй Усянь и, подумав, что Цзинь Цзисюань обидел его возлюбленную шицзе, набросился на него с кулаками, крича:

— Чего ты лезешь, к Яньли, павлин общипанный?! Сам ведь говорил, что она недостаточно хороша для тебя. Отчего же никак не оставишь её в покое?

— Вэй Ин, это я виновата, я пролила суп и испачкала его одеяние. Возможно, даже руку ему обожгла, — робко попыталась возразить дева Цзян, но тот её не слушал.

Пришлось Лань Чжань расчехлять гуцинь и играть обоим умиротворяющие мелодии, чтобы прекратили драку. Вэй Ин прекратил колотить Цзинь Цзисюаня, но всё равно поглядывал на него волком.

* * *

Три дня спустя Вэй Ин явился в шатёр, где жили Лань Сичэнь и Лань Ванцзи. Он улыбался Лань Чжань, как и прежде, но, как выяснилось, пришёл не к ней, а к её старшему брату. Он изложил суть своей просьбы.

Как уже знала Ванцзи, Вэй Ин прекрасно стрелял из лука, однако главным его оружием был меч, который до сих пор оставался в руках Вэней, как и другие мечи, отнятые у адептов в лагере перевоспитания. Поэтому Вэй Ин первым делом намеревался совершить нападение на лагерь перевоспитания, чтобы вернуть мечи.

— У нас слишком мало для этого людей, мы не можем так рисковать, — ответил ему Сичэнь.

— Я знаю, поэтому и пришёл к вам, Цзэу-цзюнь. Я знаю, насколько сильны музыкальные техники клана Гусу Лань. Кроме того, я кое-что придумал. Если объединить это с мелодией, вселяющей ужас, то Вэни сами разбегутся в страхе, и нам хватит нескольких сильных заклинателей, чтобы справиться с ними и вернуть назад наши мечи.

— Подобные мелодии действительно существуют, и они описаны в "Собрании смятения", привезенном одним из наших предков из страны Дунъин. Однако они относятся к тёмному пути, против которого выступает наш орден, — ответил Сичэнь.

— В чём польза от праведного пути, если, следуя ему, вы потеряете в этой войне самых сильных заклинателей? И так ли плохи темные техники, если они позволят сберечь жизни множества наших воинов? — возразил ему Вэй Ин.

Старший брат надолго задумался.

— Вэй Ин, что ты придумал? — поинтересовалась Лань Чжань.

Тот оживился и достал из рукава талисманы.

— Смотрите, это — стандартный талисман для отпугивания нечисти, а это — немного видоизменённый, который, напротив, её привлекает. Различие между ними, на первый взгляд, практически незаметно. Если мы заменим все отпугивающие нечисть талисманы на привлекающие её и нагоним жути вашими мелодиями, то нам останется только забрать трофеи после того, как враги разбегутся или будут уничтожены нечистью.

— А кто после этого будет бороться с призванной нечистью? — поинтересовался Сичэнь.

— А зачем с ней бороться, пусть Вэни с ней борются, — обезоруживающе улыбнулся Вэй Ин.

— Ваша затея слишком неоднозначна. Я должен подумать, — сказал Сичэнь.

— Я не прошу вас лично или кого-то из вашего ордена в этом участвовать. Только дайте мне взглянуть на эти мелодии, и я сам сыграю на флейте, — не сдавался Вэй Ин.

— Брат, я мог бы в тайне от тебя прочесть "Собрание смятения" и сыграть вместе с Вэй Ином. Таким образом, твоя репутация останется незапятнанной, — видя колебания Сичэня, предложила Ванцзи, которая чувствовала себя без Бичэня как без рук. Кроме того, ей ужасно хотелось побыть рядом с Вэй Ином, а этот повод был наиболее подходящим.

— А как же твоя репутация, Ванцзи? — забеспокоился Сичэнь.

— Старший брат вправе назначить мне любое наказание, которое сочтёт нужным, — опустив глаза, сказала Лань Чжань.

— Наказания не будет, если вы после всего усмирите нечисть, — решил Сичэнь и достал из рукава мешочек цянькунь с книгами из запретной секции библиотеки.

Вэй Ин и Лань Чжань склонились над "Собранием смятения", слегка соприкоснувшись рукавами, но даже этого оказалось достаточно, чтобы Ванцзи словно молнией ударило.

— Вот! Это даже лучше, чем я мог себе представить! -через некоторое время радостно воскликнул Вэй Ин, когда они остановились на странице, где были ноты и описание мелодии, лишавшей духовных сил.

* * *

Хоть Лань Чжань и считала неправильными методы, используемые Вэй Ином для борьбы с врагами, однако не могла не признать их эффективность. Возвращение мечей подняло боевой дух заклинателей войск четырёх объединившихся против Цишань Вэнь кланов, и они перешли в наступление.

Успех применённой в лагере перевоспитания тактики настолько вскружил голову Вэй Ину, что на следующую вылазку, которую планировал совершить в надзирательный пункт, где хозяйничал Вэнь Чао, он согласился взять Цзян Яньли, чему Лань Чжань, естественно, не обрадовалась. Мало того, что эта любительница варить супы будет им мешать, так ещё может в самый неподходящий момент отвлечь на себя внимание Вэй Ина. Но её возражения никто не стал слушать.

Поначалу всё складывалось удачно — вэньские солдаты в ужасе разбежались, когда плач флейты Вэй Ина привёл их в состояние смятения, и на надзирательный пункт двинулись призраки и лютые мертвецы, а дева Цзян свободно вошла в покои любовницы Вэнь Чао. За ней последовала Лань Чжань. Увидев вошедшую Цзян Яньли с поблёскивавшим фиолетовыми всполохами Цзыдянем на пальце и оголённым мечом в другой руке, Ван Линцзяо попыталась сбежать через окно, но там её ждал Вэй Ин в маске призрака-висельника.

— Здравствуй, красавица, — сказал он, — помнится, ты хотела отрезать мне ногу. — Так вот, сегодня я пришёл за твоей.

Ван Линцзяо заорала дурным голосом и попыталась спрятаться под кровать, но не тут-то было — дева Цзян захлестнула её правую ногу превратившимся в плеть Цзыдянем и потащила к себе. На крики Вэньской подстилки явился Вэнь Чжулю и двинулся, вытянув правую руку вперёд, к деве Цзян, судя по всему, намереваясь лишить её золотого ядра. Тело Лань Чжань среагировало быстрее, чем она успела подумать, метнув в Сжигающего Ядра Бичэнь, который отсёк его смертоносную руку. Вэнь Чжулю в недоумении уставился на свою упавшую на пол руку. Из его раны фонтаном хлынула кровь.

— Спасибо, — поблагодарил Лань Чжань Вэй Ин, который был дальше от девы Цзян и не успел бы её выручить.

— Ерунда, — буркнула в ответ Ванцзи.

Ван Линцзяо заголосила громче прежнего, пытаясь высвободиться из петли Цзыдяня, стянувшей её лодыжку. Вэй Ин приблизился к ней и отрубил свободную ногу. Крови на полу стало ещё больше.

— Цзяо-цзяо, что с тобой? — раздался сзади голос Вэнь Чао, а вслед за этим появился его обладатель.

Увидев свою любовницу на полу в луже крови, продолжавшей хлестать из культи, он схватился за меч. Вэнь Чжулю к этому моменту сумел остановить кровь и присоединился к нему. Они сошлись двое на двое: с одной стороны Вэнь Чао со своим верным телохранителем, а с другой — Вэй Ин и Лань Чжань. Звон мечей смешался с подвываниями Ван Линцзяо, которую Цзян Яньли подтащила ближе к себе.

— Говорят, ты издевалась над телом моей матери после её смерти, — произнесла кроткая дева Цзян, становясь похожей на знаменитую Пурпурную Паучиху в ярости. — Это тебе за матушку!

Цзыдянь отпустил ногу Ван Линцзяо, но лишь затем, чтобы со свистом опуститься на её тело, уродуя широким рубцом смазливое лицо этой выскочки. Следить за происходившим дальше Лань Чжань не могла, потому что ей нужно было всё внимание для схватки с раненым, но всё ещё опасным Вэнь Чжулю. Краем глаза она следила за поединком Вэй Ина и Вэнь Чао.

Способности последнего были гораздо скромнее его самомнения, и Вэй Ину ничего не грозило. Поэтому все силы Лань Чжань сосредоточила на том, чтобы вымотать Вэнь Чжулю и, обнаружив брешь в его защите, пронзить Бичэнем грудь. Хрипя и харкая кровью, Вэнь Чжулю свалился на пол.

— Это тебе за отца! — продолжала избивать Ван Линцзяо дева Цзян. — Это тебе за А-Чена! — хлестнула она Цзыдянем поверженного Вэнь Чжулю.

Вскоре Вэй Ин, обнимавший рыдавшую шицзе, и Лань Чжань покинули надзирательный пункт, оставив позади три окровавленных трупа и продолжавших отбиваться от нечисти вэньских солдат. К ним нечисть приблизиться не могла благодаря защитным печатям, начертанным на их одеждах. Деву Цзян трясло от того, что она только что впервые убила своими руками человека. А Лань Чжань пребывала в ступоре от того, что только что осознала, помедли она хоть на миг во время появления Вэнь Чжулю, и избавилась бы от соперницы, не прикладывая при этом усилий. С другой стороны, это вряд ли принесло бы ей счастье с Вэй Ином.