Перо облегчённо вздохнуло (джен)

"С первой половины восемнадцатого века в России появился новый дворянский род Разумовских, происходящий якобы от казака по прозвищу Розум. На самом же деле это сквибы от рода магов Разумовских. Какая магия была свойственна этому роду в наибольшей степени — наверное, очевидно. Мозголомы, мыслезнатцы и, наконец, окклюменологи. Хотя и не все. Иронией судьбы, богов, природы или ещё кого, но окклюменцией владели чаще мужчины, примерно через поколение. Женщины рода владели окклюменцией примерно через два или три поколения, и к тому же их дар касался не столько мыслей, сколько эмоций.

В начале девятнадцатого века семья мага Разумовского Евлампия Антоновича купила небольшое имение недалеко от Смоленска, в глухом уголке среди лесов, на берегу речки с забавным названием Каспля. Кто бы знал тогда, что через несколько лет совсем рядом прокатится волной армия очередного покорителя вселенной. Сначала бодро на восток, потом же, оставляя горы трупов людей и лошадей, на запад — всё по той же смоленской дороге.

Старший сын Евлампия Антоновича, Дормидонт трудился в области звероведения и на момент начала событий увлечённо изучал только что открытый новый вид водяных драконов, названный байкальским хрустальнобрюхим.

Младший, Владилет Евлампиевич Разумовский, был хоть и ещё молод, но уже подавал большие надежды, будучи отличным стряпчим, специализирующимся на привилегиях в области новоизобретённых зелий. Трудился он в Санкт-Петербургском магическом сенате, при отделе внешних сношений. Его молодая супруга Анна Богумиловна была родом из Мазовецких — магов древнего, но увядающего рода.

В то лето у Владилета и Анны родилась дочь, названная в честь бабки Анны, знаменитой на всю Мазовию зельеварки, Боженой. Божена Владилетовна Разумовская с молодых ногтей принялась вить из отца верёвки. Но вот дед, Евлампий Антонович, внучку недолюбливал, как, собственно, и её мать, ведь Владимир, по мнению отца, мог сделать лучшую партию. К тому же между русскими и польскими магами ещё с раздела Польши пробежала чернющая кошка. Да и до того бывало всякое... А вот младший брат Евлампия, Артамон, жуир, дуэлянт и донжуанистый мот, и при этом крайне удачливый игрок, полюбил внучатую племянницу и, как мог, баловал её. Видимо, "эта их политика мне не указ".

Но, увы, счастье не продлилось вечно, и однажды в дом Разумовских постучалась беда.

Возвращаясь со службы, Владилет попал в засаду и погиб. Как маг, несущийся на недешёвой метле, мог попасть в засаду разбойников, дознаватель не уточнил. Сказал лишь, что перед смертью покойного крепко пытали.

Сидя у тела изувеченного и убитого мужа, Анна впитывала запахи крови, смерти и разбойников, сотворивших это с её любимым человеком. Дело в том, что Анна, говоря на языке западных славян, была вурдалаком или, по-нашему, волколаком, то есть оборотнем, сохраняющим разум во время обращения. К тому же, в отличие от оборотней-ликантропов, живущих по лунным циклам, перекидываться она могла в любое время по своей воле. Прежде Анна перекидывалась лишь для того, чтобы побегать под луной в лесу, почувствовать свободу тела и духа, но теперь... Следующей же ночью она перекинулась, чтобы искать. Она нашла то место, где погиб муж, и буквально по вершкам прошлась по поляне, на которой стоял вкопанный столб, к которому был привязан пленник. По некоторым признакам она поняла, что это было не простое убийство и грабёж, как представили дело сыскари, а какой-то ритуал. И запах. Хоть Анна по жизни и была тихоней и скромницей, но что там говорят о тихом омуте? К тому же и магиней она была талантливой, и зельеваркой — в бабку пошла.

Ближе к рассвету она почуяла знакомый запах одного из тех, кто был в засаде, и не раздумывая, бросилась на него. Убив татя, она долго рвала его тело на части, пока не стало светло. После расправы над разбойником, попробовав его крови, она почувствовала себя много лучше. После этого случая Анна стала перекидываться регулярно и уходила на охоту за разбойниками, каждый раз уходя всё дальше. Со временем к ней присоединились и простые волки, которые подчинились ей и стали её стаей. Анна продолжала сохранять разум во время обращения, но иногда, обуреваемая страстью и запалом боя, когда рвала очередного разбойника, ненадолго теряла себя от запаха крови. В какой-то момент, не удержавшись, она наелась мяса убитого татя, и с той ночи стала пожирать их.

...Здесь, думаю, необходимо пояснить разницу между различными видами оборотней. Нужно понимать что природа оборотничества различна, как и погружение в зверя, и влияние духа зверя на человека.

Анимагия, принятие личины зверя , не затрагивает глубокие слои сознания и является одним из видов трансфигурации. Восходит к ирландской традиции под названием "Фьюльга". В процессе анимагического преобразования маг личностно не меняется.

Лаки — маги, принявшие в себя дух зверя ритуально, как бы заключив с ним договор, и при обращении вполне себя контролируют. Лишь в случаях высокого эмоционального напряжения самоконтроль может ослабевать. Наиболее популярны в нашей стране волколаки, беролаки, котлаки, орлаки. Известен, правда, случай когда магиня была легулакой, хотя есть большое подозрение, что это был не её выбор. Имеются также сведения об одном жаболаке, бывшем когда-то в свите некоего Водокрута, во что плохо верится, поскольку жаболаки предпочитают иной, более тёплый и сырой климат южной и юго-восточной Азии.

Ликантропия является тяжёлым заболеванием с потерей самоконтроля при трансформации тела и подчинением личности мага звериным инстинктам в наиболее тяжёлом хищном проявлении. В современной целительской магонауке разработаны достаточно эффективные методики лечения данного недуга. Кстати, один из методов был привезён из Европы во времена Великого посольства. Это метод использования крапивы двудомной, правда, крапиву нужно брать с кладбища, и при этом чем больше лун видела крапива, тем сильнее целебные свойства накидки или рубахи из нее. В случае же поражения ликанропией немага болезнь неизлечима. В большинстве случаев она приводит к смерти заражённого, а если он выживает, то подлежит скорейшему уничтожению, хотя бы из милосердия, поскольку он является полностью подчинённым зверю, становясь крайне опасным — прежде всего для своих близких.

Маледиктус — маг бесконтрольно превращающийся в какую-либо тварь под проклятием крови. Зверь в данном случае берёт верх однозначно. Это не лечится. Попытки снять проклятие, даже магом, наложившим его, как правило, не приводили к положительному результату. В конце концов происходит полное обращение, при котором получается тварь, почти как человек умная — но всё же тварь. Примером маледиктуса в нашей истории может считаться князь Вольга, обратившийся в щуку. К счастью, такие случаи крайне редки.

Все вышеперечисленные являются оборотнями, хотя анимаги вряд ли признают себя таковыми.

Какое-то время Анна Богумиловна страдала от угрызений совести, но постепенно это сошло на нет, лишь понимание, что нельзя трогать простых честных людей, оставалось при ней. Так прошло несколько лет. Божена росла, а её мама, оставаясь милой и доброй женщиной, продолжала рвать разбойников. Её стая насчитывала уже более полусотни волков. Самых что ни на есть обычных зверей. Стая вычистила всех татей по смоленским лесам, и при каждой охоте Анна сжирала чьё-нибудь сердце.

Свекор, конечно, подозревал неладное, но его младший брат, не чаявший души в маленькой егозе, сдерживал его порывы вывести кровавую волчицу на чистую воду.

Когда пришли французы, маленькой Божене исполнилось семь лет, и она становилась всё более чуткой к эмоциям окружающих её людей.

Поначалу многие местные дворяне не особенно обеспокоились приходом завоевателей, ведь пришедшие были европейцами, то есть, цивилизованными людбми. Но французы показали себя сразу очень плохо. Как они обходились с храмами, магов трогало не очень, но грабёж есть грабёж. А вот то, как "цивилизованные люди" вели себя с крестьянами, и особенно с крестьянками, Анну разозлило всерьёз. Конечно, поместье Разумовских было защищено от маглов, и французы не могли его даже случайно увидеть, но соседи...

И полилась французская кровь. Сначала всё шло как обычно, стая находила малый отряд или отбившихся солдат, окружала и рвала. Анна участвовала и в бою, и в пиру. Но позже, уже зимой Анна почувствовала посторонний взгляд и после долгих исканий нашла мага в охотничьем костюме. Анна поняла, что охотится этот французский маг на неё. Долго кружили они по лесу, стараясь перехитрить друг друга, и наконец волчица смогла подойти к охотнику со спины. Когда Анна вырвала его сердце, её собственное зашлось от восторга. Возможно, из-за накала эмоций Анна не почувствовала ещё одного взгляда, а возможно, что юный брат охотника просто боялся рассматривать то, что творилось на небольшой прогалине леса, окружённой волками, но и сытые волки не обратили внимания на человека, сидевшего высоко на дереве.

После того, как французов выгнали из пределов России, Наполеона разбили при Ватерлоо и заточили на острове святой Елены, когда Франция более или менее пришла в себя, молодой виконт Скарло де Полиньяк из рода Трейкьер вспомнил, как погиб его брат.

Магическое семейство Трейкьер было достаточно богатым, чтобы печатать вполне приличную газетку с последними сплетнями "Potion a la fraise". Вот на страничке этой газетки молодой Скарло и решил описать, как дикие русские варвары натравливали на бедных французских юношей, совершенно случайно попавших в эти жуткие дикие леса, своих страшных LOUP GAROU, оборотней. И надо признать, что молодой виконт имел неплохой талант к художественному слову. Магическая общественность Франции была шокирована. Был спровоцирован международный скандал, и на стол посла от магической коллегии России легла нота протеста. Началось следствие, которое длилось полгода и привело к Анне. Допрашивали её долго, она ничего и не скрывала. Но однажды во время допроса она почуяла запах убийцы мужа. На суде Анна обвинила одного из судейских в убийстве, но тот отбрехался тем, что сумасшедшая баба пытается сорвать суд, сбить и смутить почтенных судей. И тогда Анна согласилась открыться окклюменологу. Поработав с подсудимой, тот подтвердил уверенность Анны в сказанном и предложил проверить и судейского, но тут поднялся скандал — мол, судебное заседание созвано по конкретному поводу и негоже менять протокол на ходу.

Окклюменологом был молодой краковский маг Янек Прознань, знакомый с семьёй Анны. Он связался с Дормидонтом Евлампиевичем Разумовским, который ненавидел своё имя и потому представлялся коротко — Дар, и вызвал его из Сибири в Санкт-Петербург. Прибыв и разобравшись в том, что происходит, Дар укорил отца, что тот сам не вызвал сына, как только начались проблемы. Евлампий в запале заявил, что как раз хороший способ подвернулся избавиться от этой кровавой волчицы, от этой польской людоедки. И вообще, ежели на то пошло, он лишает её своей фамилии и изгоняет из рода. А также запрещает Дормидонту защищать Анну в суде. И всё это подслушала юная Божена, естественно, случайно.

Скандал разразился грандиозный, на Евлампия набросился и Автамон Антонович. Но старый Евлампий закусил удила и ничего не хотел слышать в защиту Анны.

Дар Разумовский не мог ослушаться отца, такие уж времена были, но он предстал перед судейскими и не скрыл, что он тоже окклюменолог, и к тому же посильней, чем Янек Прознань. Естественно, его включили в состав суда, он встретился с Анной и узнал об ее многолетних поисках разбойников по запаху.

Жуть — вот что испытал он от увиденного в ее сознании. Дар написал отчёт, на основании которого вынесли приговор и открыли новое дело об убийстве Владимира Разумовского.

Казнить Анну не стали, а заточили в медовую тюрьму. Это деревянная домовина, которая заполняется "мёдом времени" и запечатывается до нужного момента. Маг, находясь в медовой ловушке, не умирает, а снова и снова проживает свою жизнь. Мёд этот добывают шмелёвки — феи находящиеся в родстве со шмелями. Вообще, о феях у маглов неверное представление. Феи — это не милые девчули размером с воробья, а ближайшие разумные родственники насекомых, не всех, конечно. Шмелёвки — родичи шмелей, пчёл и ос с шершнями. И мёд времени добывается, конечно, не с ромашек. Когда-то давно мёд этот приходилось покупать в империях Чинцев или Моголов, но великий поход двенадцати лучших магов-травоведов по южным странам, свершённый при Иоанне Васильевиче III, помог решить эту проблему. Одиннадцать из них не вернулись. Лишь Евсею Салазарову удалось не только вернуться с сохранёнными дневниками, из которых получился прекрасный трактат "Поведание о великом хождении по землям Харийским, Раджийским и Дравийским, а такоже о травех волховных и местах, в коих оныя произрастают", но и, главное, добыть, сохранить и принести в Россию несколько корней розового лотоса, который был высажен в дельте Волги. После была найдена колония шмелёвок — им предложили переселиться на лотос. Лишь к середине семнадцатого века лотос разросся до того, что потребности в мёде времени стали покрываться полностью.

Суд над Анной проходил на фоне возвращения наших войск из Франции. Триумф, балы, собрания патриотов и грандиозная стройка в Москве.

Поссорившись с отцом, Дормидонт Разумовский купил себе отдельное жильё в Москве, недалеко от того места, где в будущем построят московский зоопарк. Между пятым этажом и чердаком на всю площадь дома. Шик.

На одном из званых вечеров в доме Разумовских разговор зашёл об Анне. Начавшись нейтрально, разговор быстро перешёл на повышенные тона, и Евлампий опять подтвердил своё решение об изгнании Анны из рода и лишении её фамилии. Более того, он сообщил, что получил уведомление от тётки Анны из Граево о том, что она также изгоняет Анну из семьи с лишением фамилии. Полученные документы присвоили Анне прозвище Ничейная. На этот спич Божена, оказавшаяся в зале, громко заявила, что она не желает больше состоять в семье, которая выбрасывает своих, как котят в реку, и остаётся с матерью. А посему берёт себе её прозвище — Ничейная. Шокированные гости в задумчивости разошлись. У Евлампия случился удар, а утром его нашли мёртвым.

Из-за смены фамилии, а на самом деле — из мести Разумовским и, главное, Анне, тогдашний директор Колдовстворца, являвшийся родичем убийцы Владимира, отчислил Ничейную Божену Владилетовна из школы Колдовстворец.

Дело было в начале лета, и Дар забрал Божену с собой на Байкал. Оказалось, что лаборатория изыскателей-звероведов обосновалась на одном из островов на озере ближе к восточному берегу. Островок был, конечно, маловат, но обустроен замечательно. Именно тогда Божена полюбила просторы Сибири, зверьё и вольное житьё мага-звероведа.

К концу июля Божена неожиданно получтла письмо из Китежского Действительного Училища Общей Магии, КДУОМ с приглашением на собеседование.

Как оказалось, тогда на приёме у Разумовских присутствовала одна интересная особа. Пригласил её Автамон Антонович, поскольку были они старые знакомцы. Когда-то давно, в молодости Автамон был дружен с мужем этой эпатажной и просто грандиозной дамы. Звали её Ангела Михайловна Ломоносова-Носовская. Занимала Ангела Михайловна пост главы попечительского совета Китежской Академии Высшей Магии и, соответственно, находящегося при ней Действительного Училища Общей Магии. Ранее Ангела Михайловна была и главой Китежской Магической Коллегии, которую, собственно, сама и создала, реформировав существовавший до того Великий Магический Собор и вместе с ним Магическую Розмысловую Избу. Но годы, знаете ли...

Ангела Михайловна была дочерью российского учёного Михаила Васильевича Ломоносова и немки из Марбурга Елизаветы Христины Цильх. Родилась Ангела в 1742 двумя часами раньше своего брата Иоханнеса, который умер через месяц. При родах находилась прабабка Елизаветы, сквиб, которая смогла почувствовать в девочке будущую магиню. Решив, что раз даже сквиб учуяла магию малышки, то дитя явно будет сильным, и как к дочери-ведьме отнесётся отец, неизвестно. Девочку спрятали вместе с кормилицей.

После отбытия семьи Ломоносовых в Россию Елизавета призналась мужу в случившемся, а поскольку сам Михаил был не особенно религиозен, он затребовал дочь к себе, естественно, с определёнными оговорками по сохранению тайны. Проблема оказалась в самой Ангеле, она проявляла магию уже к году — то цветы расцветут при ней, то бабочки слетятся, то стреконки да шмелёвки ягод натаскают. А ночами мотыльницы комаров отгоняют. В общем, суета вокруг малышки привлекала много внимания. Причём магическая суета.

Соседом и приятелем Ломоносова являлся маг Михаил Прович Носовский, внук старшего брата Неклюда Тёмного — того самого, ага. Занимался Михаил Носовский семейным делом, ну и так, изобретательствовал малость. Крайне интересовали Носовского работы по электричеству Ломоносова и его товарища профессора Рихмана, погибшего позже.

Дело в том, что различия между магами и маглами как раз и заключаются в том, что маги управляют магией, а маглы — электричеством. Поэтому, когда маг приходит в магловский дом, электроприборы сбоят.

Семейство Цильх отправилось в Россию целым табором. К ним присоединился и некий Курт Стёбхен, бывший королевский гвардеец, ещё помнивший "сказки" о том, что его семья когда-то делала волшебные палочки. Курт ехал в Россию со всей семьёй в поисках службы для своих сыновей. Русские царицы — и Анна Иоанновна, и Елизавета Петровна, и особенно Екатерина II немцев привечали.

Приехав в Санкт-Петербург, маленькая Ангела сразу стала проблемой в доме Ломоносовых. Михаил Васильевич был человеком публичным и скрывать долго такую дочь он не смог бы. Утратившее магический дар семейство Цильх помочь не могло, Девочку нужно было контролировать. И вот тут вмешался Михаил Носовкий. В семье Михаила уже было шестеро сыновей, и его жена прибывала в тоске и меланхолии из-за не рождённой, видимо, по вине рока, дочери. Анастасию Носовскую можно было охарактеризовать одним словом — клуша. И встретила она маленькую воспитанницу как родную.

Когда Ангеле исполнилось десять лет, она поступила в Китеж, в Розмысловую Избу, и закончила обучение "с великолепием". Через несколько лет Ангела вышла замуж за младшего из братьев Носовских, Гордея. Вот на его дуэли с венгерским магом Длугашем Богаром и понадобился секундант, которым и стал молодой Автамон Разумовский. После многих лет карьеры по линии, так сказать, магического администрирования, в магическом соборе, Ангела возглавила его и принялась за реформу.

А приглашена была Божена на собеседование в ДУОМ ещё и потому, что в хранилище пророчеств находилось и пророчество о "кровавой волчице". Поэтому и следила пристально за судом над Анной Разумовской одна солидная дама. Пророчество было коротким: "А когда придёт беда, захлёстывая волной крови пределы Руси великой, аки прилив морской, проснётся Кровавая волчица и станет защищать люд российский, аки от веку должно поступать вою свиты Волоховой". Не обращать внимания на пророчество не могли и судейские, ведь сказано оно было самой Дарьей Прозоровской, да ещё прилюдно. Потому Анну и не казнили. Естественно, что госпожа Ломоносова-Носовская не могла не принять участие в судьбе Божены.

В общем, жизнь Божены дальше протекала довольно-таки обычно для мага, живущего в России, причем очень активного и талантливого мага. После окончания КДУОМ Божена прошла стажировку на байкальском острове, после чего поступила в АВМ, где познакомилась с молодым болгарином Колояном Ивэйловичем. Калоян был волколаком и у себя на родине, находящейся под Османами, которые, будучи мусульманами, выявляли и жестоко уничтожали всё, что считали нечистым, не мог получить магического образования. Прожили Божена и Колоян лет шесть после окончания академии, практически не выходя из тайги к людям. Когда же Божена приехала в Москву, в квартиру, которую ей подарил дядя Дар, она была одна. Куда делся Колоян, осталось навсегда её тайной. Потом Божена много работала над записями и в поле, открыв и описав большое количество магических тварей. Работой она преодолевала тоску.

Через несколько лет, находясь в горном Алтае, дабы развеяться и посмотреть первые официальные соревнования по гонкам на ступах по горному руслу реки Акалаха, на обратном пути, в городе Барнауле она познакомилась с офицером-маглом и внезапно увлеклась им. В какой-то момент Божена решила всё рассказать любимому. Молодой офицер, узнав, что его полюбовница — ведьма, моментально испарился, так и не узнав, что скоро станет отцом.

Как часто бывает, сильные и активные женщины воспринимаются как яркий пример для подражания, но как матери — увы... Так и Божена, будучи великолепной учёной и магиней, прожила с дочерью Меланьей у дяди Дормидонта во вновь отстроенном поместье Разумовскихто под Смоленском лишь два года, после чего уехала на новые изыскания. А встретившись с дочерью через несколько лет, не нашла с ней общего языка. Что естественно — дочь, выросшая без матери, но в приличных условиях дворянской усадьбы, была о жизни совсем другого мнения, чем мать. Божена после встречи с дочерью окунулась в работу с ещё большим рвением.

В 1852 году Божена Владилетовна отправляется исследовать камчатскую магическую живность. К тому же в то время первым губернатором Камчатки был Завойко Василий Степанович, он был маг и к тому же из полтавских волколаков. Камчатка была крайне мало исследована, и новый губернатор способствовал не только развитию Петропавловска-Камчатского, но и пригласил именитую исследовательницу "поработать в сих дивных местностях".

Божена занималась исследованием пфырков. Это подобные амёбам существа, обитающие в гейзерах и выглядящие как пушистики, только без меха, вид которого придают выросты на теле. Оказались пфырки крайне полезными для многих областей магического быта, например, они высасывали тепло из всего, к чему прикасались, включая телесный жар, и могли быть использованы в целительстве. Но работу пришлось остановить.

Весной 1854 года на Петропавловск напала англо-французская эскадра. Перевес сил был на стороне врагов, и Завойко, хоть и получил некоторую помощь в виде фрегата "Аврора" и транспорта "Двин", попросил Божену помочь.

Вражеской армадой командовал английский контр-адмирал Дэвид Прайс, опытнейший флотоводец.

Ночью Божена подлетела к вражескому флагману и, облетев корабль, думала, как его ловчее подпалить — так чтобы не засекли магии. А на судне явно был маг, похоже, целитель, "дохтур" при адмирале. Заметив, что некоторые окна в кормовой надстройке светятся, Божена подлетела к ним и увидела офицера, что-то пишущего, сидя за столом. Божена тихонько постучала, и адмирал, а это был он, подошёл к окну, светя себе фонарём. От увиденного глаза адмирала округлились — за окном летала женщина в какой-то бочке. Божена смогла встретиться с адмиралом взглядом и внушила ему такую тоску и ненависть к жизни, что Дэвид Прайс взял пистолет и застрелился.

Конечно, у врага был запасной вариант, и место командующего занял французский контр-адмирал Фебрие де Пуанта, но гибель Прайса в начале компании и без боя так подействовала на захватчиков, что все их попытки атаковать русский город на суше провалились из-за крайне низкого воинского духа. Русские солдаты после жаловались, мол, "так быстро убегали басурмане, что и стрелять по им, проклятущим, не успевали". Естественно, ведь перед нашими солдатиками и матросами бежала, под чарами отвода глаз, бешеная Божена, которая ой как не любила французов, и внушала вражеским морякам такой ужас, что о продолжении атаки они и не думали.

Уже после второго боя Завойко вынужден был отослать Божену в тыл, в госпиталь, где она помогала раненым, представляясь сестрой милосердия. Пуля — она ведь дура.

А позднее уже престарелая профессор Божена Владилетовна Ничейная с превеликим удовольствием наблюдала за революционным бардаком маглов из своей квартиры на Красной Пресне, приняв революцию всей душой. И когда к ней обратились за помощью в создании магической школы молодой советской республики, она откликнулась и до самой смерти преподавала свою любимую зверологию, которая по праву считается наследием Божены. Ведь из-под пера Божены вышли: "Базовый тварник для младших классов действительных магических училищ" с картинками; "Трактат о магических тварях Российской Империи с указанием мест обитания, магических свойств и повадок" с зарисовками в восьми томах; "Типология и анатомия магических тварей, учебник для студентов академии магии"; "Типологический анализ магических тварей при взаимодействии оных со стабильными и дрейфующими магическими источниками", научная монография; "Анализ магических свойств немагических тварей", серия развёрнутых статей в журнале "Магический Научник".

А во время обороны Севастополя погиб Автамон Разумовский, который нёс службу в госпитале. При начале общего штурма города англо-французскими войсками никому не известный старый санитар остановил заклинанием залп картечи по госпиталю, погиб, закрыв собой несколько сотен маглов...

В ходе боёв за Севастополь героически отличился котлак Петр Кошка. И так далее.

После окончания крымской войны Император всероссийский обратил внимание и на магическое сообщество. Удивился, что магическое сообщество разобщено — и это не идёт на пользу всей стране, а не только магам. При его причастности в России был создан всероссийский магический Конгресс. Конгресс существовал параллельно с Китежской Магической Коллегией и Магическим Сенатом, и в него входили представители обеих магических организаций. Так продолжалось до воцарения Государя Императора Александра Александровича Романова, при котором все три магические организации слились в единое Министерство Магии.

Незабвенная наша Божена, проработав в УРОПП почти до середины тридцатых годов, умерла дома в постели во сне, немного не дождавшись пробуждения её матери, Анны Богумиловны.

Домработница, нашедшая Божену утром, рассказала, что Божена как будто спала, а на её лице была улыбка. А на прикроватной тумбочке нашли письмо, в котором "госпожа Бозженна" уведомлялась старой подругой о том, что некая девица, Валентина Николаевна Нул, с отличием окончила школу Шармбатон.

В 1941 году на территорию Беларуси и Украины для проведения диверсий, а затем и борьбы с партизанами были переброшены бойцы подразделения вермахта под названием "Вервольф". Понятно, почему это было максимально засекреченное подразделение.

Пробуждённая Анна Богумиловна с грустью смотрела в зеркало, видя в нём полностью седую себя, и с удивлением узнала, что является младшим лейтенантом НКВД с правом самостоятельного набора отряда, и после адаптации и обучения в спецлагере была направлена в немецкий тыл с позывным "Белая Волчица".

Ошалевшая от всего произошедшего с ней самой и страной, лишь на пару часов зайдя в квартиру, как оказалось, уважаемой всеми дочери и прихватив несколько фотографий Божены, она отправилась на аэродром. И после перелёта и парашютного прыжка оказалась в родном лесу, недалеко от поместья Разумовских. Ей предстояло двинуться дальше своим ходом, по дороге собирая всех, кто мог кусать и рвать врагов. И она справилась. Остатки "Вервольфа" были позже переправлены в Италию.

Когда Красная Армия вошла в Германию, то недалеко от города Баутзена, на лесном берегу озера разведчики из отряда майора НКВД Анны Богумиловны Ничейной нашли странный лагерь. Похоже было, что лагерь этот использовался для подготовки диверсионных групп. А в дальней заросшей части лагеря был обнаружен большой бункер, набитый людьми прикованными к стенам стальными цепями с серебряными шипами, причинявшими адскую боль. Лагерь был передан дознавателям из особой магической группы НКВД.

Когда Анна зашла в допросную, где опрашивали сидельцев того бункера, и послушала, как отвечает на вопросы француженка, сидящая на табурете перед следователем, она вдруг напряглась. Запах. Француженка пахла Анной. Подойдя к столу, Анна заглянула в папку дела и прочла имя — Валентина Нул. Анна спросила, говорит ли Валентина по-русски, та долго смотрела на Анну, а потом созналась, что она русская, из эмигрантов. Её родители уехали во Францию уже давно. Валентина тоже была волколаком, но сильное волнение и страх, что её могут арестовать ещё и эти... не дали сразу обратить внимание на запах Анны, а та просто достала из кармана форменной гимнастёрки небольшой конверт плотного пергамента и, вынув из него фотографию, протянула Валентине. С фото улыбалась высокая худощавая старуха в окружении мальчишек и девчонок в белых рубашках с красными галстуками, которые весело махали руками и периодически вскидывали правые руки в пионерском салюте.

— Это моя прабабка Божена, мне мама всё детство рассказывала, какая она была, — проговорила Валентина, Анна подала ей листок с запиской. Валентина его развернула и прочла: — "О, превосходнейшая мадам, имею вас уведомить, что девица по имени Валентина сдала окончательные испытания в нашей школе с оценкой "Великолепно".

— Ой, почерк нашей директрисы! А откуда это у вас? — спросила Валентина.

— Эта дама, — Анна указала на фото, — моя дочь.

Через несколько секунд две женщины плакали, обнявшись, стоя посреди допросной, а младший лейтенант, молодой маг со слабым даром окклюменции, смотрел на это круглыми глазами, ведь он не мог знать, что одна волчица, не тронувшая за всю жизнь даже мышь, но отведавшая за четыре года пыток и истязаний на все сорок, всё же не сломалась и не пошла резать своих. Другая видела и пролила столько крови, что море стало бы красным. И обе оплакивали свою судьбу.

После капитуляции Германии Анна была переведена на Дальний Восток, где после разгрома японской армии и осталась на несколько лет для организации соответствующих групп поддержки пограничной охраны. Там, в посёлке Посьет Анна встретила моряка и, что называется, с первого взгляда... Через два месяца после после знакомства Анна вышла замуж за магла Волкова Владимира Степановича. На свадьбу приехали из Франции правнучка Валентина и её спасшиеся братья, Даниил и Глеб Нул. Через положенный срок Волкова Анна Богумиловна родила двойню. Вышедший в отставку мичман Волков увёз семью к себе на родину, в Карелию. Будучи человеком опытным, рассудительным и обладателем очень крепких нервов, супруг Анны довольно спокойно принял историю своей жены, добавил туда же хорошую порцию самогона и... в общем, дальше Анна зажила обычной жизнью простого российского мага".