Трудно убить легенду (джен)

Каз обнаружил, что прежде чем учить Дарклинга чему бы то ни было, неплохо бы для начала хоть раз с ним пересечься. Он-то думал, что важная птица тут, и ожидал какого-то нормального разговора с ним на эту тему, но теперь начинал думать, что самый могущественный гриш в Равке просто жутко обиделся, что его любимый заклинатель солнца пырнул его ножом.

И да, все продолжали так его называть. Куда бы он ни шёл, люди постоянно шептались у него за спиной — это когда ему вообще разрешалось выходить из комнаты.

Примерно через сутки после первой встречи с Дарклингом, в дверь постучала маленькая, симпатичная портная. Кинув на неё один-единственный взгляд, Каз захлопнул дверь, но девушка успела поставить ногу в проём.

— У меня нет на это времени, — недовольно сказала она. — Я захожу.

Толкнув дверь, она протиснулась в комнату и, оглядев Каза, покачала головой:

— Синяки, ссадины, царапины… Ну просто загляденье.

Вообще-то Каз считал себя весьма привлекательным.

— Что, недостаточно красив для тебя?

— Разве я говорила что-то про красоту? — И, пока он придумывал остроумный ответ, повернулась к служанкам, которые успели войти в комнату вслед за ней. — Приготовьте горячую ванну. Мне понадобится моя шкатулка с инструментами, и займитесь уже его одеждой.

Ну нет! Он попятился. Только через его труп…

Портная закатила глаза:

— Обездвижьте его, если понадобится.

Служанки снова потянулись к нему, и Каз, размахнувшись, ударил тростью ту из них, что была ближе всех. Раздался хруст. Девушка, закричав, повалилась на пол, держась за ногу, а все остальные замерли как громом поражённые.

— Говорите, что вам нужно, или я сломаю ей руки.

Служанки выглядели напуганными. Прекрасно. Есть надежда, что они расскажут остальным, и к нему перестанут лезть все кому не лень.

— Ну? — поторопил он их.

Наконец, взяв себя в руки, портная ответила:

— Меньше, чем через час вас представят царю, и моя работа — привести вас в порядок перед этой встречей. Вы закончили избивать слуг или планируете развлекаться и дальше?

Царю?.. Его, Каза Бреккера, собираются представить царю Равки? Ничего смешнее он в жизни не слышал… Он чуть не фыркнул от смеха, но быстро понял, что они говорят серьёзно.

— Значит так, — произнёс он. — Вы все, убирайтесь отсюда. Я могу помыться без посторонней помощи, и новая одежда мне тоже не нужна. Не прикасайтесь ко мне, вам ясно?

Слуги заторопились поскорее покинуть комнату — все, кроме той, что, постанывая, валялась на полу. Маленькая портная, видимо, считающая себя здесь главной, тоже осталась.

Каз вперился в неё взглядом, ожидая, когда она уйдёт.

Та ткнула в сторону ванной комнаты:

— Идите помойтесь и переоденьтесь в свежее. Я останусь с Катриной, подожду целителя, чтобы тот залечил травму. Которую нанесли ей вы. Безо всякой причины. Так и быть, сделаю вам такую уступку.

Каз недоумённо на неё поглядел. Она что, пытается торговаться? Поздновато, он уже начал ломать кости. Ладно, пусть делает, что хочет. И он пошёл в ванную. Пусть и неприятно было выполнять чужие указания, но иногда можно проиграть несколько битв ради того, чтобы выиграть войну.

* * *

К тому времени, как он вышел из ванной, служанка со сломанной ногой исчезла, осталась только портная.

— Сядьте, — сказала она, указав на искусно вырезанный стул и стол у окна.

Каз неспешно подошёл.

— Не слышу волшебное слово.

— И не услышите.

Что ж, вполне понятно. Должно быть, ей не платят за то, чтобы она вела себя вежливо с такими, как он.

Усевшись, Каз поглядел на шкатулку на столе. Она была открыта и заполнена баночками с ягодами, какими-то листиками, цветной пудрой и ещё множеством непонятных вещиц. Гриша протянула руку, собираясь взять Каза за подбородок, но он оттолкнул её.

— Не прикасайся ко мне.

Она закатила глаза и вздохнула, быстро теряя терпение.

— Я не смогу привести вас в нормальный вид, если вы будете постоянно сопротивляться. Перестаньте мне мешать.

— Если Дарклингу не нравится моё лицо, это его проблема.

— Он тут ни при чём, — раздражённо пояснила она. — А вот если вы не понравитесь царю, проблемы будут у всех нас.

Он не ответил.

— Это быстро. Просто позвольте мне убрать синяки и шрамы, выровнять тон лица. Убрать круги под глазами…

Каз продолжал молчать. Никакие её слова, никакие аргументы и сделки не убедят его на это согласиться. Одна мысль о том, чтобы дать кому-то облапать его лицо, была невыносимой.

Она вздохнула.

— Слушайте, это займёт всего минуту. Если не хотите по-хорошему, сделаем по-плохому. Выбирайте: либо вы посидите спокойно одну минуту, пока я закончу, либо позовём сердцебита, он вас вырубит, а я свяжу.

— Делайте по-плохому, — невозмутимо ответил он.

Она изумлённо переспросила:

— Что?

— Говорю же, согласен на второй вариант.

Портная не двинулась с места, и Каз с удовольствием закинул ноги на красивый стол.

— Ну и?

— Я блефовала… — призналась она.

Это было ясно с самого начала. Она сорок минут назад сказала, что встреча с царём через час; вся эта канитель со связыванием заняла бы слишком много времени. Кроме того, позвав сердцебита, она бы только продемонстрировала всем, что не способна справиться с непокорным подопечным.

— Дайте мне хотя бы убрать хромоту.

— Нет.

— Почему?

— Нет и всё.

— Ваши желания тут роли не играют, Каз. У царя и народа есть свои представления о том, как должен выглядеть заклинатель солнца. Для них вы — символ надежды, надо показать им, что вы способны выполнить своё предназначение.

— То есть хромой человек не может спасти Равку?

Она поглядела на него, медля с ответом. О да, люди рядом с ним частенько не знали, что сказать. Такой уж у него талант.

— Это довольно грубая формулировка, — наконец ответила она. — Дело не в том, на что вы способны, а в том, как себя подаёте. Здесь всё так работает. Ваш образ — это вы.

— Так думают только идиоты.

Кажется, в ответ она пробормотала что-то про царя, Каз это запомнил на будущее.

— Хромота пропадёт на время.

— Без разницы, — покачал он головой. — Не трогай мою ногу. И царь, и Дарклинг как-нибудь переживут.

Она задумчиво на него посмотрела, оценивая свои возможности.

— Ладно, — наконец сдалась она и, подойдя к двери, впустила внутрь двух испуганных служанок. Каз вперился в них злобным взглядом. — С вас надо снять мерки для кафтана. Пожалуйста, не трогайте хотя бы этих.

— Надеюсь, ты шутишь, — скривился Каз.

— Не надо нападать на слуг, которые просто хотят вам помочь.

— Я про кафтан, — уточнил он. Хотя то, что служанки уже принялись снимать с него мерки, говорило само за себя.

— Естественно, не шучу, — резко сказала она. — Вы теперь гриш.

— Я не стану это носить.

— Они пуленепробиваемые, — заметила она.

Хм. А эта портная молодец, начинает понимать, как с ним общаться.

Сама из приближённых короля, но короля не любит, как минимум, считая его идиотом. Что наверняка так и есть. Каз знавал таких, как она, — наверняка в курсе всех дворцовых сплетен и активно этим пользуется.

Если удастся расположить её к себе, хороший источник информации обеспечен.

— Как тебя зовут? — спросил он, сам удивляясь, почему не спросил раньше.

Та застыла, видимо, пытаясь понять, что стоит за этим вопросом. Отлично, значит, достаточно умна, чтобы заподозрить скрытые мотивы.

— Меня зовут Женя.

— Женя, — повторил он. — Ясно. Кафтан должен быть чёрным.

Она презрительно фыркнула:

— Это цвет Дарклинга. Он единственный, кто носит чёрное. Единственный, кому это позволено.

— Думаешь, меня это волнует? — Ему было глубоко фиолетово, чей это цвет и кому его можно носить, а кому нет. Чёрный всегда был любимым цветом Каза, чёрта с два он напялит на себя голубые шмотки.

— Но… — начала Женя.

— Пусть носит чёрное. — Как говорится, помяни чёрта… В комнату вошёл Дарклинг — естественно, во всём чёрном.

Каз оглядел его, затем добавил:

— Тем более что мне он идёт больше.

Тот как будто не услышал комментарий но, глянув на него, произнёс:

— Ну вот, выглядишь… — И умолк, не договорив. Скорее всего, он собирался сказать «выглядишь лучше», но потом понял, что ничего не изменилось. Он пригляделся. — Как раньше.

— Он отказался от моих услуг, мой господин.

— Отказался?

— Сломал ногу служанке, — услужливо пояснил Каз.

Лицо Дарклинга приобрело усталое выражение. Может, Жене заняться его кругами под глазами, если уж его это так волнует? Странно, что он до сих пор удивлялся поведению Каза, когда уже успел лично убедиться в его упрямстве.

— Понятно, — кивнул Дарклинг, затем протянул руку. — Нам пора, пойдём.

Он что, со всеми так себя ведёт? Каз не стал трогать его конечность и тем более плестись позади как маленький ребёнок. Вместо этого он пошёл бок о бок, демонстрируя всем, что они на равных.

Так, в тишине, они пересекли внутренний двор и дошли до огромного зала, который был под завязку набит придворными вперемешку с гришами. Стоило переступить порог, шум и разговоры разом стихли: все взгляды устремились на них с Дарклингом.

— Нас ждут, — произнёс тот. Его слова как будто вывели всех из оцепенения, вызванного появлением великого заклинателя солнца, и комната снова наполнилась шумом и гамом. Из того, как все шептались и показывали на него пальцем, Каз заключил, что всех поразил его внешний вид. Ну, кроме разве что тех, кто уже слышал о привычке нового гриша ломать ноги неугодным ему людям.

Люди зашевелились, выстраиваясь по рангам, видимо, в порядке значимости. Каз запомнил порядок на будущее: теперь его игровая площадка — Малый дворец, важна каждая крупица информации. Их с Дарклингом оставили «на сладкое», что тоже о многом говорило.

— Царь ожидает демонстрации, — предупредил Дарклинг. Он казался почти нервным, наверное, из-за Каза и его вполне заслуженной репутации непредсказуемого человека, который любит всё делать наперекор.

— Долго будет ждать, — скривился Каз. — Я не цирковая собачка.

— Разочаруешь царя — отправишься в пыточную.

— Не то чтобы я никогда раньше не был в пыточных. Ты опять будешь меня душить?

— Только если попросишь.

Каза это ни капли не успокоило. Видимо, Дарклинг считал, что новоявленный заклинатель солнца хотя бы в какой-то мере умеет пользоваться своим «даром». Но он сильно ошибался.

С другой стороны... Казу ведь не раз удавалось совершить невозможное.