Повторная Атака (джен)

Капли крови на стекле. Город, усеянный трупами. Две сотни солдат на лошадях скачут прямо на смерть. Ребёнок, что ищет погибшую мать в обломках своего собственного дома. Чудовище, цель которого — убивать ради наслаждения. Ужас, что сковывает каждую клетку твоего тела. Это всё сон, а я никак не могу проснуться.

* * *

Я открыл глаза и увидел жёлтый матрас. Кадетское училище. Чёртов год пришлось потратить на полях, но за это время я успел точно понять, что мне следует делать дальше.

В этот раз инструктор не спросил, зачем я здесь. Видимо, после всего того, что со мной было, что-то появилось во взгляде.

Итак, шаг первый — получить наказание. Стоило всего лишь на полчаса дольше проваляться в постели, чем положено, и меня отправляют на кухню чистить картошку — тут-то я и краду кухонный нож — достаточно маленький, чтобы спрятать в рукаве, достаточно большой, чтобы перерезать горло. Ночью подбираюсь к Эрену. Чёрт возьми, я до сих пор не уверен, что это действительно стоит делать, но… Ладно, лучшего плана у меня всё равно нет. Подношу нож к его шее — и обрезаю верёвку, на которой висит ключ. Его вместе с ножом — в небольшой разрез в матрасе. Не в моём, конечно — нужно избежать риска — так что разрез я сделал в матрасе своего лучшего друга-титана.

Просыпаюсь я от его же криков.

— Кто из вас это сделал?!

— Да нахрен не сдался нам твой ключ! — Жан кричит не тише.

— Наша казарма на ночь закрывается, здесь только мы вчетвером! Значит, это сделал либо ты, либо Конни!

— Чего?! А мне ключ нахрена? Я даже не знаю, что он открывает, — откликнулся Конни.

— Значит, показывайте ваши вещи! — о том, что вором могу быть я, он даже и не думает — оно и не удивительно.

— Хэй, Эрен, — пора бы приучать Эрена к рациональности, так что предлагаю, — Почему бы тебе не сообщить о пропаже старшему инструктору? Уверен, он примет необходимые меры.

— К чёрту! Никто сюда пробраться не мог, значит, это один из них! Можно разобраться с этим сейчас, так что признавайтесь! Или я действительно пойду к старшему инструктору!

Да, конечно, обыск ничего не дал. Как и повторный, но уже проведенный лично Кисом Шадисом. Разрез не просто почти незаметен, но и спрятан под простыней, так что всё прошло по плану.

Переполоху Эрен напустил неплохого, поставил на уши всё училище — что мне даже как-то не с руки. Жан и Конни весь день ходят надутые, Микаса — в растерянности, а Эрен — в каждом прохожем теперь видит похитителя, ладно хоть догадался не рассказывать, что открывает ключ. Но мне сейчас не до него.

Шаг второй — первая кровь. Бертольт. Райнер. Энни. Кто из них? Самый опасный — это колоссальный гигант, но, насколько я помню, Бертольт пока не готов убивать — слишком мало пережил, зелёный ещё. Райнер не годится — пропади он, и Бертольт может повести себя… Непредсказуемо. Значит, Энни. Чёрт возьми. А ведь у меня были к ней чувства из-за силы колоссального… Но сейчас их нет, и я не позволю себе дрогнуть. Сегодня ночью, и ни часом позже. Пока ещё можно что-то изменить. Пока ещё есть, кого спасать.

Ночью достаю нож — такой скользкий, поначалу кажется мне — но на самом деле скользкие у меня руки, ладони потеют, и даже в темноте видно, что дрожат. Выбираюсь через окно, открытое мною ещё днём — чтобы не возиться с ним, и огибаю старые деревянные домики, отчего-то называемые казармами. Вот оно. Легонько толкаю дверь в комнату Энни и ещё трех девочек — запираются по ночам далеко не все, и это они весьма напрасно.

Рукав, нож, дрожащие руки. Белоснежные простыни, а под ними лежит человек с таким обычным лицом — нос с горбинкой, светлые волосы, губы, которые я видел в улыбке лишь пару раз. Это лицо врага. Подношу нож к её горлу, закрываю свободной рукой ей рот — и резким движением руки разрезаю кожу, рву артерии, чувствую горячую кровь. Теперь женская особь — младенец, на материке ли, или на острове — ещё предстоит узнать.

Меня пронзает блеск голубых глаз — раскрывшихся в ужасе, увидевшие в предсмертный миг столь неожиданное лицо — моё. Теперь я никогда не стану прежним, даром что убиваю людей не впервой. Я не Армин, не Арлерт, не кадет и даже теперь не человек вовсе. Я пожертвовал всем.

Шаги. Едва слышимые — и оттого лишь более пугающие. Какого чёрта?! Я оставляю нож у горла Энни и накрываю её с головой простыней, а сам быстрее залезаю под кровать. Кто здесь гуляет в такое время?

— Энни. — Шёпот фигуры в дверях. Чей — не разобрать.

Я вижу, как человек в тяжёлых ботинках подходит к кровати и снова шепчет:

— Энни, вставай, у нас собрание. Энни!

Теперь я узнаю голос. Это Райнер. Паршиво…

— Энн… — Райнер сбрасывает простыню, в ужасе замолкает, и слышно лишь его частое дыхание.

Ноги его подкашиваются — нет, он встаёт на колени. И заглядывает под кровать — самое первое место ведь, где проверяют.

Я вижу лицо и два зрачка, выражающие полнейшее смятение, что взирают прямо на меня.