Утренний кофе (джен)

Допрос Соксесса проходил в его же кабинете в Министерстве магии. Мелисса кивком поздоровалась с помощником замминистра и устроилась в кресле со своим планшетом. Тримест опустился во второе.

— Итак, сэр, хотелось бы продолжить разговор, — он чуть прищурился, рассматривая замминистра. — Когда вы с миссис Лонгботтом стали любовниками?

— Три года назад, — видно было, что Соксессу не нравится происходящее, но спорить с сотрудниками отдела по расследованию убийств ему не хотелось. Или не решался. — На министерском балу по поводу пятнадцатилетия окончания войны.

— Что, прямо там и стали?

— Я попросил бы!..

— Сэр, не в вашем положении просить, — отрезал Тримест. — Сейчас, как бы это ни звучало, вы основной кандидат на место обвиняемого, поэтому в ваших интересах вывернуть нам свое грязное белье.

Мелисса хмыкнула про себя — грубость шефа была скорее показной, в духе маггловских детективов, но рассчитана в первую очередь на таких вот чиновников, которые никогда не сталкивались с подобным отношением.

Соксесс сник, бросил взгляд на своего помощника и скованно кивнул:

— Хорошо. Да, на том вечере мы немного пофлиртовали, я выпил, она, кажется, тоже была навеселе… Я не очень хорошо помню, как мы оказались наедине в одном из кабинетов, но она была не против продолжения…

— А муж ее был на том приеме? — Мелисса подняла голову. Соксесс сдавленно кашлянул:

— Ну разумеется, он же Герой войны…

Лицемерие высшего общества. Когда Ханна Лонгботтом успела заразиться им? И как умудрялась скрывать от всех это?

— Как часто вы встречались с погибшей? — Тримест сложил руки на груди.

— Ну, по-разному. Раза два в месяц, иногда реже, иногда чаще, — замминистра рассматривал свои ногти. — Иногда снимали квартиру… я снимал, и там встречались.

— Муж ее мог знать о вашей связи?

— Вряд ли, — помолчав, проговорил он. — Если вы видели Лонгботтома, то понимаете, что… он недалекий в этом плане… у него все хорошие.

— Как отзывалась о нем сама погибшая?

Замминистра пожал плечами:

— Да никак. Говорила, что он тряпка, что будет слушаться ее и никуда не денется… Он оплачивал ее покупки, выполнял все ее прихоти.

— Лилии Боше тоже из этого разряда? — Мелисса прищурилась, сдерживая растущее раздражение.

— Ну, в какой-то мере… — Соксесс поморщился. — Она требовала их и от меня и от него. Говорила, что это знак чувств к ней.

— В тот вечер в кабинете стояла ваза с лилиями Боше, — она припомнила обстановку комнаты. — Это вы покупали?

— А по-вашему, будут заказывать такой дорогой букет лишь для декора? — неожиданно вступил в разговор помощник. — Да, я покупал эти цветы для встреч.

— Где?

— Магазин Дю Женевье.

Мелисса пометила название и глянула на помощника:

— Чек сохранился?

— Чеки, — он поджал губы и поднялся. — Сейчас принесу.

— Вернемся к делу, — вновь заговорил Тримест. — Погибшая никогда не угрожала вам? Не говорила, что знает что-то опасное для вас?

— Нет, нет, — покачал головой замминистра. — На подарки да, могла намекнуть, но скорее, ей это нужно было как знак внимания.

— А не говорила, что например, хочет развестись с мужем и выйти за вас?

— Нет, ее более чем устраивал статус жены Героя войны. Да, у них был скорее брак по расчету, но ей этого хватало.

Брак по расчету. Мелисса обвела фразу и поставила восклицательный знак. Это объясняло многое.

— Что ты прицепилась к этим цветам? — уже выйдя из министерства и закурив, Ангус глянул на нее.

— Наверное, я завидую, — женщина выдохнула дым. — Несмотря на мой ужасный характер, я не думаю, что смогла бы вот так хладнокровно обманывать и изменять мужу, при этом требуя от него всего, что полагается хорошей и верной жене. А еще меня напрягает то, что у нас получаются две разные Ханны Лонгботтом. Одна хорошая, дружелюбная со всеми, добрая, вторая — мать, бросившая ребенка, любовница высокопоставленного чиновника, обманывающая бывших соратников…

— Это да, — он кивнул, — очень странно. Кстати, ты обратила внимание на интересную фразу про самого Лонгботтома?

— Никуда не денется и будет слушаться? — Мелисса хмыкнула. — Да, интересное определение. Можно подозревать на шантаж. А можно на характер самого Лонгботтома — подкаблучник. Такой будет терпеть, даже зная об измене.

— А то, что он Герой войны из семьи потомственных авроров?

— В семье не без урода, — иронично улыбнулась она. — А его родители действительно были аврорами?

— Да, — Тримест кивнул. — Участники первой магической.

— Погибли?

— Если бы. Их запытали Круцио до безумия, — Мелисса ошеломленно сморгнула. — Обоих. Они до сих пор находятся в Мунго, никого и ничего не узнавая.

— Какой кошмар… — она содрогнулась всем телом.

— Да, после первого падения Волдеморта тех Пожирателей поймали, осудили. Помнишь, он упоминал про Лейстренджей и Долохова? Вот именно они и пытали, — он докурил, уничтожил окурок и спустился со ступенек. — С замминистра, похоже, все. Поедешь со мной к Боунс?

— А… да, — женщина докурила свою сигариллу. — Конечно.

Вот почему он так выразился на ее вопрос «кем были предыдущие владельцы»…

Мелисса разглядывала гостиную дома, пока хозяйка мисс Боунс суетилась и сгоняла с кресел шпицев, толстых, раскормленных и наглых. Степень наглости отлично чувствовалась носом. Поэтому, перед тем, как сесть, Мелисса достала палочку, с непроницаемым лицом применила Очищающее к креслу и лишь затем опустилась в него.

— Мисс Боунс, мы к вам по поводу смерти вашей подруги миссис Ханны Лонгботтом.

— Бедная Ханна, — бледные губы женщины задрожали. — Такая молодая! Такой кошмар!

— Как давно вы были знакомы с нею?

— С одиннадцати лет, — Сьюзен достала из кармана кардигана платок и промокнула глаза. — Мы вместе попали на Хаффлпаф и все семь лет учились бок о бок. Наши кровати стояли рядом.

— Как вы можете охарактеризовать ее?

— Ханну? Она была прекрасным человеком! Добрым, отзывчивым, смелым, умным… Мы были лучшими подругами, но я так говорю не из-за этого, поверьте!

Вряд ли, саркастично подумала про себя Мелисса, после всего, что рассказывал замминистра.

— Вы часто виделись после выпуска?

— Да, первый год мы даже снимали одну квартиру в Лондоне, затем я переехала сюда на работу — я работаю старшим секретарем в муниципалитете… Но мы часто писали друг другу письма, встречались… Я на ее свадьбе была подружкой…

— У нее могли быть враги?

— Враги? — Боунс озадаченно уставилась на Триместа. — Что вы, Ханна была ангелом! Нет, конечно, я не говорю про… — она понизила голос, — … Пожирателей Смерти, но вы сами понимаете… если бы они убили ее, это было бы страшно.

— Почему? — насторожился он.

— Потому что показательно, — пояснила она, немного изменившись лицом. — Моя тетя была во время второй войны судьей в Визенгамоте, не слышали? Так вот, за то, что она открыто поддерживала Дамблдора и Поттера, ее убили, говорят, сам Волдеморт. Поверьте, опознать ее было… сложно.

— Мисс Боунс, — проговорила Мелисса, — а почему вы считаете, что Ханну убили?

— А зачем тогда вы здесь? — взгляд женщины внезапно стал каким-то серьезно-цепким.

Мелисса и Тримест переглянулись.

А она совсем не дура, как кажется на первый взгляд.

— Тогда вопрос — кто, по-вашему, мог покушаться на жизнь вашей подруги? — Ангус чуть подался вперед. — Она не упоминала в письмах никого, кто угрожал бы ей или следил?

— Н-нет, — с сомнением произнесла Сьюзен. — По крайней мере, я не помню.

— Вы можете дать нам письма? Они сохранились?

— Отчасти, — она неуловимо напряглась, и Мелисса прищурилась. — Но вы понимаете, там очень много личных секретов, которые мне бы не хотелось отдавать на растерзание.

— Вы про ее внебрачную дочь?

Вопрос явно застал Боунс врасплох — она побледнела, затем спала с лица:

— Так… вы знаете? — авроры молча смотрели на нее, и она опустила взгляд. — Понятно…

— Что вы знаете о девочке?

— Мало, — женщина пожала плечами. — Сейчас ей около десяти должно быть. Ханна скрывала беременность до последнего, родила где-то в маггловской больнице, чтобы никто не знал в Мунго… Она лишь однажды обмолвилась, что с ее стороны было глупостью допустить такое.

— Мисс Боунс, а при чем тут Мунго? — Мелисса нахмурилась.

— Ханна почти восемь лет работала в Мунго медсестрой.

— А почему Ханна не хотела, чтобы ее беременность стала известной в Мунго?

Боунс вновь пожала плечами:

— Я подозреваю, что там был отец ребенка.

Который не должен был знать о ребенке, закончила за нее Мелисса, делая соответствующую пометку.

— А про ее любовную связь вы тоже в курсе? — после паузы спросил Тримест. Сьюзен кивнула:

— Да, она призналась, что не в силах была удержаться. Мол, влиятельный, на виду… — она поджала губы. — Вы должны понять, Невилл прекрасный человек, но… у них был скорее брак по расчету, нежели по любви. Ханна очень долго любила только Седрика, еще со школы…

— Кто такой Седрик?

— Седрик Диггори, — Боунс скорбно опустила плечи. — Его убил Волдеморт, когда мы учились на четвертом курсе. Седрика все любили на нашем факультете, он был умен, красив, возглавлял квиддичную команду Хаффлпафа… Его выбрали в качестве чемпиона от Хогвартса на Турнир Трех Волшебников…

— Я помню ту историю, — кивнул Ангус.

— Да, тогда много писали об этом, — кивнула она, кусая губы. — Про Седрика, Поттера и возвращение Волдеморта.

— Значит, ваша подруга…

— Мне кажется, она не забыла его, даже выйдя замуж за Невилла.

— А зачем тогда выходила? — невольно буркнула Мелисса. — Что, заставили?

Боунс неодобрительно глянула на нее:

— От отца ей достался гостиничный бизнес, у Лонгботтомов были вклады для инвестиций. Когда дело доходит до объединения капиталов, уже не требуются чувства. Или вы объединяетесь или расходитесь. Вот так и Ханна с Невиллом.

— А что можете сказать про самого Невилла Лонгботтома? — Тримест прищурился. — Как охарактеризуете?

— Мягкий, спокойный… — она задумчиво приподняла брови. — Над ним в младших классах потешались много. Особенно слизеринцы, те вообще издевались. Понимаете, он же с Гриффиндора, а там вечная вражда со Слизерином. Потом вроде Невилл окончательно примкнул к Поттеру… На последнем курсе, когда школой управляли Пожиратели, возглавлял отряд сопротивления. Он, Джинни Уизли и Луна Лавгуд с Равенкло. Все трое чистокровные, потому часто брали вину других на себя, так как их наказывали не так жестоко, как нас.

Мелисса пораженно слушала спокойно рассуждающую женщину.

Лонгботтом — и глава отряда сопротивления? Да еще прикрывающий других учеников, не боясь наказаний от Пожирателей Смерти?

— Мне казалось, у него были симпатии к Луне, но я могу ошибаться. Он всегда со всеми был мягок и… уютен, я бы так сказала, — Сьюзен вздохнула.

— Он мог бы желать смерти вашей подруге?

Она на мгновение изумленно смотрела на Триместа, а затем разразилась каким-то нервным смехом:

— Мерлин с вами! Предполагать такое — это все равно, что считать Гарри Поттера новым Темным лордом! Кто угодно, только не Лонгботтом! Он и мухи не обидит!

— Если бы он мухи не обидел, то вряд ли бы получил звание Героя войны, — мужчина хмыкнул, и Боунс, успокоившись, проговорила:

— Он вытащил из Распределяющей Шляпы меч Годрика Гриффиндора и убил им Нагайну, чтобы Поттер смог победить Волдеморта.

— Итак, что имеем? — вернувшись в Лондон, Ангус глянул на доску. — У нас появляется третий мужчина — отец ребенка.

— Запрашиваем период работы Ханны в Мунго, — кивнула Мелисса, скользя взглядом по написанному. — Попробуем найти этого третьего.

— И все же не отказываемся от версии с непойманными Пожирателями, — он написал еще один вариант. — Как говорится, месть подается холодной.

— А еще можно попробовать поговорить с этой Лавгуд, — предложила она. — Может, наведет на какой-нибудь след?

Стук в дверь заставил переглянуться — свои не стучали.

— Войдите.

На пороге появился Лонгботтом:

— Добрый день. Надеюсь, я вас не отвлек?

— Нет, проходите.

— Не стоит, я лишь спросить — могу уже забрать Ханну? Хотелось бы похоронить ее по-человечески…

— А, да! — спохватился Тримест и нашел на своем столе нужный пергамент. — Держите, это разрешение для коронера.

— Спасибо, — Лонгботтом забрал и спрятал его в карман мантии. — Если вдруг надумаете прийти, погребение будет завтра в четыре вечера. На кладбище в Годриковой Лощине. Там похоронены другие члены семьи Ханны.

— Будем иметь в виду, — Ангус дождался, когда за гостем закроется дверь, и глянул на Мелиссу. — Слыхала? Первый раз меня приглашают на похороны жертвы.

Она покивала, затем решилась:

— Я схожу. Вдруг на похоронах будет кто-нибудь подозрительный.

— Логично. Только значком-то не свети.

— Не учите, шеф, — отмахнулась она и пролистала протокол. — Пока я проверю те чеки, которые передал нам помощник замминистра. Хочу определить, оставляла ли Ханна все подарки себе или же продавала часть.

— Зачем она стала бы продавать?

— Чтобы отвести от себя подозрения мужа. Ну или отправить деньги на содержание дочери, — Мелисса поднялась из кресла. — Надо отработать все версии.

На просмотр чеков и подсчет общей суммы ушло несколько часов. Получившийся в итоге список разнообразием не отличался — драгоценности и цветы. Те самые лилии Боше. Она нашла название магазина, где выполнялись закупки, сверилась с чеками. Да, все оттуда, из Дю Женевье. Можно лишь представить, как дорожил таким покупателем владелец! И как теперь будет разочарован…

Мелисса задумчиво пролистала протокол и поднялась.

Надо проверить еще одну версию — покупали ли эти самые лилии Боше не из кабинета замминистра. Вдруг у предприимчивой миссис Лонгботтом был ко всему прочему кто-нибудь еще, так сказать, запасной вариант на случай отставки у замминистра и развода с Лонгботтомом?

Витрина магазина, найденного в престижном магическом квартале Лондона, поражала разнообразием выставленных букетов. Мелисса даже нашла среди них редчайшие эквадорские черные незабудки. Ее отец, помнится, два года бился над тем, чтобы получить от них цветение в условиях Британских островов. Видимо добился, раз эти незабудки спокойно распускают свои индиговые лепестки…

— Мисс ищет букет?

— В какой-то мере, — она предъявила значок аврора выскочившему хозяину. — Меня интересуют лилии Боше. У вас их покупали несколько дней назад.

— Да, приходил курьер от нашего постоянного клиента, — хозяин жестом пригласил ее войти внутрь. Достав гроссбух, он нашел нужную строчку. — Букет из тринадцати лилий Боше, перевитый золотисто-коричневой лентой.

— Имени, как я понимаю, нет?

— Мы не спрашиваем, мисс.

— А есть адреса, куда ранее заказывали эти цветы?

— Да, разумеется, я выпишу вам все.

— Угу… — она оглядела магазин. — А… сейчас где они?

— Проданы. Все сорок четыре вазона.

— Кому?! Когда?! — Мелисса изумленно обернулась к хозяину, который невозмутимо пожал плечами:

— В поместье Лонгботтом. Два часа назад.