Шокирующая детрансформация (гет)

Нападение акумы произошло два дня спустя, ранним вечером. Когда Ледибаг добралась до места, Черный Кот был уже там. Она бросила на него неуверенный взгляд. Осмелится ли она давать распоряжения Адриану?

— Приветствую, моя Леди, — произнес напарник. — Вижу, ты по-прежнему в форме. Постараемся разобраться быстро? Не то чтобы я не ценил твое общество, но у меня скоро время кормежки.

Шутка заставила ее улыбнуться. Он по-прежнему оставался старым добрым Черным Котом, который ждал, чтобы она озвучила план, и был ее верным помощником.

— Не могу лишить тебя лучшего времени дня, — ответила она. — Есть идеи, где может находиться акума?

Сражение не представляло особенных трудностей. На этот раз у них осталось достаточно времени, чтобы вернуться к себе, прежде чем снять трансформацию.

— Пока, Кот, — машинально произнесла Ледибаг, когда они распрощались с акуманизированным и поднялись на крыши, чтобы никто не увидел, в каком направлении они ушли.

— Слушай, может, воспользуемся возможностью немного поговорить? — спросил Черный Кот, оставшись на месте.

— Сейчас?

— Необязательно, но… было бы хорошо поговорить обо всем этом… проанализировать, что мы сделали за последние два года, подумать о том, что может произойти позже… Тебе никогда не хотелось поговорить с кем-нибудь о своей ответственности?

— Не знаю.

— Раньше мы не могли особенно разговаривать, поскольку боялись выдать личность, — настаивал Черный Кот. — Но теперь уже можно не бояться.

— Понимаю, что ты хочешь сказать. Дашь мне подумать?

— Да, конечно. Если не хочешь, не страшно — не будем ничего менять. Что ж, ты знаешь, где меня найти!

Черный Кот низко поклонился и убежал. Ледибаг поспешила последовать его примеру. У нее оставалась всего минута, чтобы вернуться в свою комнату.

* * *

После ужина Маринетт поднялась к себе и задумалась над просьбой Черного Кота. До их злоключения она конечно же не стала бы ее удовлетворять. Она не считала, что делиться с напарником сомнениями — правильно. Не говоря уже о том, что их нынешние отношения ее устраивали и она не желала рисковать изменить их слишком личными признаниями. Необходимость отказать Черному Коту ее не беспокоила. С него всё как с гуся вода, он всегда всё воспринимал оптимистично.

Но теперь она знала, что он Адриан. Адриан, который сильно отличался от того парня, которого она представляла под маской Черного Кота. Он не был легкомысленным и беспечным. И его жизнь была нелегкой.

Маринетт прекрасно знала, что из-за холодности отца дружба значила для Адриана бесконечно много. Он умел скрывать эмоции, но был чувствительным человеком. Нет, Маринетт не могла отказать ему в разговоре. Она не хотела причинять ему боль.

Кроме того, она прекрасно понимала, что ей удается справляться со своей тяжелой ношей благодаря семье, которая служила ей коконом, чтобы расслабиться и восстановиться после психической и умственной усталости. У Адриана не было такой поддержки. Напротив, он находился в постоянном напряжении, чтобы удовлетворить чрезмерные требования месье Агреста. Если Адриан нуждался в понимающем собеседнике, чтобы поговорить о том, что значит для него быть героем, она не могла отказаться.

Маринетт знала, что разговор будет щекотливым. Она всё еще краснела от стыда, вспоминая свою реакцию на Адриана в третьем классе. Она знала, одноклассники жалели ее — доброжелательной и любящей, но всё же жалостью. Встречаясь с Лукой, Маринетт приучила себя не реагировать на очарование Адриана и, разговаривая с ним, всегда сохраняла сдержанность. Она знала, что Адриан заметил это и был разочарован в своем стремлении к дружбе.

Маринетт подумала, что в будущем должна стать в общении с ним теплее. Нельзя испортить взаимопонимание, родившееся из совместных сражений и защиты друг друга. Но могла ли она сблизиться с бывшим возлюбленным, не поддавшись опять непреодолимому влечению к нему? Что, если она влюбится в него снова? Сможет ли она забыть о раненом сердце во время сражений? Маринетт стала менее эмоциональной, чем раньше, но когда-то она страдала от этой безответной любви и не хотела начинать всё заново.

Теперь Маринетт прекрасно понимала, почему хранители не решались позволять Черному Коту и Ледибаг раскрывать личности. Когда они виделись эпизодически, во время напряженных моментов, сосредоточенных исключительно на сражении, их отношения оставались простыми и прямолинейными. В повседневной жизни всё гораздо сложнее. У них могли быть несовместимые цели, они могли оказаться по разные стороны баррикад, быть соперниками, поссориться, завидовать друг другу…

Им повезло быть друзьями, напомнила себе Маринетт, чтобы подбодрить себя. Ими они и останутся. Конечно, существовало еще дополнительное взаимопонимание, но это не изменит их отношения кардинально. Однако оставалась проблема: как общаться с Адрианом наедине так, чтобы Алья не вообразила романа между ними?

Маринетт взяла телефон и отправила сообщение:

«Согласна на разговор. Где и когда?»

«Снаружи в каком-нибудь месте с красивым видом? Или у тебя или у меня — скажем, что делаем домашние задания».

«Предпочитаю снаружи».

«Отлично. Завтра?»

«Нет, контрольная по математике утром в четверг. Вечером в пятницу?»

«ОК. Вечером в пятницу, 22 часа, ЭБ?»

«Надеюсь, будет не слишком ветрено».

«Если будет холодно, мы найдем укромное местечко в уголке. Мы уже неплохо знаем квартал».

«До пятницы. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи, Маринетт».

* * *

В четверг они пересеклись, когда Адриан возвращался из столовой, а Маринетт туда направлялась в сопровождении Альи. Здороваясь, они обменялись заговорщицкими улыбками.

— М-м-м, Адриан по-прежнему такой милашка, — заметила Алья, как только они отошли от него достаточно далеко.

— Уверена, Нино оценит твое замечание, — с иронией произнесла Маринетт.

— Я говорила не за себя, — объяснила Алья.

Маринетт застыла. Они с Адрианом еще даже не начали втайне встречаться, а Алья уже почуяла, что между ними что-то изменилось.

— Это в прошлом, — заявила она. — Я бесконечно ценю Адриана как друга, но больше не думаю о нем, как раньше.

— Жаль, — ответила Алья.

Маринетт предпочла не спрашивать, что она имела в виду. Благоразумнее было положить конец этому разговору.

— Меня всё устраивает, — сказала она самым равнодушным тоном. — Надеюсь, в столовой осталась жареная картошка.

* * *

Черный Кот уже был на месте. Ледибаг зацепилась йо-йо за одну из балок старой железной дамы, и он поднял к ней голову. Улыбнувшись, она соскользнула к нему и села рядом.

— Потрясающий вид, — заметила она.

— Наш город красив, — согласился он.

Некоторое время они молча созерцали пейзаж.

— В тот раз всё прошло хорошо, — начал Черный Кот.

— Да, не возникло никаких проблем, — признала Ледибаг. — Мы были на высоте.

— Вот и прекрасно. Не хотелось бы… чтобы это поставило всё под вопрос.

— Мне тоже, — согласилась Ледибаг и, чтобы снова не воцарилось молчание, спросила: — Ты хотел поговорить о чем-то конкретном?

Черный Кот пожал плечами:

— Да нет. То есть… я понял, что мы никогда не разговаривали о… наших обязанностях. Могу представить, как тебе тяжело отвечать за все камни чудес.

— Ну, — ответила она, — я в общем-то и не принимaлa решения как Хранительница с тех пор, как получила Шкатулку. Просто продолжала быть Ледибаг.

— У нас не возникало необходимости в подкреплении.

— Одно из наших сражений закончилось кувырканием по крыше. Мы не должны переоценивать нашу способность противостоять Бражнику. Проблема в том, что я не могу доверить камень чудес тем, кто им уже пользовался, поскольку наш враг их знает. И те, кому я доверяю — наши друзья, я не хочу подвергать их опасности.

Она тактично не стала напоминать, какой катастрофой стало решение доверить гребень Хлое. Она знала, Адриан по-прежнему ее любит.

— Понимаю твою дилемму, — ответил он. — Мы могли бы вместе подумать, у кого можно попросить помощи. Аликс, например. Мы не знаем, когда ты должна доверить ей Кролика, но знаем, что это произойдет. Возможно, время настало.

— Я думала об этом, но… мне кажется, это должно произойти позже. Я ужасно боюсь совершить ошибку.

— С ней хорошо то, что она может ошибки исправить.

— Действительно. Ты прав.

Ледибаг мгновение поразмышляла, совместное обсуждение подбодрило ее. Потом она повернулась к напарнику и спросила:

— А ты? Что для тебя быть Черным Котом?

Он помолчал несколько секунд, прежде чем ответить:

— Освобождение. Возможность выходить из комнаты, когда я должен оставаться в ней. Право делать что-то, чего не было в расписании, одобренном отцом. Возможность быть собой. А не хорошо воспитанным роботом, которым я обязан быть, чтобы получить право ходить в коллеж, а потом в лицей. Знаю, порой тебя это раздражает, Багинетт, прости.

— Теперь я лучше понимаю, почему ты будто ничего не воспринимал всерьез, — заметила Ледибаг. — Я думала, это легкомысленность, но это просто твой способ снять напряжение.

— Именно так. Не слишком героический, — немного смущенно сказал он.

— Главное — результат, — пожала плечами Ледибаг. — Мы уже три года прекрасно справляемся. Полагаю, мы взялись за дело не так уж плохо, какими бы ни были наши мотивы. И потом, ты ведь заботишься о парижанах. Ты настоящий герой, Котенок.

Гордая и восхищенная улыбка, которую он подарил ей, перевернула сердце Ледибаг. Она быстро перевела взгляд на город. Улыбка Адриана, которую она теперь различала под маской, в сочетании с задорным выражением Черного Кота была неотразимой. Ограничиться ролью внимательной подруги будет нелегко.

— А ты? Что для тебя быть Ледибаг? — спросил он.

— Ну, с одной стороны, мне это безумно нравится. Бегать по крышам, обладать силами и пользоваться ими для благих дел… да, это великолепно. Но прошли годы, и я порой задумываюсь, сколько времени мы продержимся. В каждом сражении можно потерять всё, и порой мне снятся кошмары, в которых мы не справляемся, и это ужасно. Знаю, Банникс сказала, что в будущем мы по-прежнему остаемся непобежденными, но мысль о том, что нам придется сражаться еще годы и годы, приводит в уныние.

— Меня беспокоит год, который последует за нашим выпуском, — признал Черный Кот.

— Тебя тоже? Я очень хочу поступить в школу дизайна. И не хочу провалиться из-за того, что вынуждена буду пропустить важный показ или экзамен.

— Я хотел бы стать инженером, — признался Черный Кот. — Но с нашими обязанностями я даже подумать не могу о подготовке. Не знаю, как убедить отца, что предпочитаю факультет естественных наук.

— Ты… ты же не собираешься отказаться? — обеспокоилась Ледибаг, внутренне заледенев.

— Бросить тебя? — возмутился Черный Кот, повернувшись к ней. — Никогда!

Ответ был таким непосредственным, что Ледибаг успокоилась.

— Спасибо, Котенок, — тихо произнесла она.

— Не стоит благодарности. Я знаю, ты-то не можешь отойти от дел, — спокойно сказал он, возвращая внимание к городу.

— На самом деле могу, — уточнила Ледибаг.

— Разве ты не потеряешь память? — удивился Кот.

— Я говорю о том, чтобы отдать кому-то другому мой камень чудес, а не о том, чтобы отказаться от роли Хранительницы.

— И ты думаешь об этом? — поинтересовался он слегка обеспокоенным тоном.

— Я обдумывала такой вариант, когда мы открылись друг перед другом, поскольку считала, что мы больше не имеем права сражаться вместе. Но Тикки сказала, это не обязательно.

— Понимаю.

Воцарилось молчание. Потом Ледибаг сказала:

— Спасибо, Котенок. От знания, что я могу поговорить с тобой об этом, становится лучше. Я должна была подумать об этом раньше. В конце концов, наши камни чудес должны всегда быть в паре. И кто сказал, что только для сражений?

Кот повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза:

— Моя Леди, я знаю, что ты лучшая и поэтому Мастер Фу выбрал тебя, чтобы заменить его. Но я готов помочь тебе по мере сил. Всегда без колебаний полагайся на меня.

Она посмотрела на него с благодарностью:

— Я знаю, что всегда могу рассчитывать на тебя, Кот.

— Не только как на Кота.

Ледибаг почувствовала, что краснеет, и опустила взгляд.

— Ты тоже можешь рассчитывать на меня, — ответила она. — С маской или без.

Какое-то время они сидели молча, созерцая огни столицы. Наконец, Ледибаг встала:

— Мне пора идти. Завтра я помогаю родителями в магазине.

— О, сожалею, Маринетт, — Черный Кот поспешно встал. — Не хотел мешать тебе спать.

— Нет, всё хорошо, еще не так поздно, — заверила она. — И разговор с тобой сегодня доставил мне большое удовольствие.

— Правда?

Ледибаг улыбнулась ему:

— Да, правда. Однако…

— Что? — встревоженно спросил он.

— Когда мы в костюмах, не следует называть друг друга по именам.

— О, прости! Я буду внимателен.

— И наоборот, конечно, — уточнила она.

Кот склонил голову и состроил умоляющую моську:

— У меня даже не будет права на «Котенка» в коридорах лицея?

Ледибаг рассмеялась:

— Ни в коем случае, гадкий кот!

— Я котрясен такой словесной агрессивностью, моя Леди, — запротестовал он. — Пойду дуться в свою корзину.

— До понедельника, Котенок. Не мяукай там на луну слишком громко.

— Я постараюсь обуздать мой пыл. До понедельника, Багинетт.

* * *

Ледибаг вернулась к себе через слуховое окно над кроватью и рухнула на спину на матрас. Она сняла трансформацию и уставилась в потолок. Несколько минут спустя Тикки обеспокоилась:

— Всё хорошо, Маринетт?

— О да! Никогда бы не подумала, что разговор с Черным Котом может так подбодрить.

— Значит, ты довольна!

Маринетт не ответила.

— Что не так? — спросила Тикки, которая прекрасно знала свою носительницу.

— Всё хорошо. Просто я устала.

Маринетт встала и спустилась в комнату, чтобы почистить зубы и переодеться в пижаму.

Всё совсем не хорошо. Маринетт была совершенно не в себе. Ей безумно понравилось разговаривать с Черным Котом. Знание о том, кто он, меняло всё. Знание о том, что он Адриан. И это плохо. Она откатывалась в рецидив, выражаясь словами Альи. А закончить свадьбой не было ни малейших шансов. Надо суметь взять себя в руки. Маринетт надеялась, что с четырнадцати лет добилась реальных успехов.