Рассвет над Британией (гет)

Ночь. Лунный свет озарял вересковое поле и расположенный посреди него широкий кромлех, окружённый неровными, выщербленными, покрытыми лишайником каменными глыбами. Внутри кромлеха стояло несколько десятков человек в тёмных мантиях, мужчин и женщин, молодых и не очень. Посреди толпы стоял высокий немолодой мужчина с длинным, бледным, искривлённым лицом и тёмными волосами, среди которых виднелась пара седых прядей. Расхаживая на месте, он низким властным голосом с лёгким акцентом вещал перед собравшимися волшебниками:

— Яксли предал Тёмного Лорда. И предал нас всех. К нему присоединилась кучка трусов, предателей и клятвопреступников, таких как Эйвери, Селвин, Мальсибер, Малфои... и Снейп. Здесь собрались люди, по-настоящему верные Тёмному Лорду, его идеям и наследию, и готовые воевать до победного конца. Но сейчас нам предстоит решить, что делать дальше.

Из толпы вышла женщина в старомодной, но изысканной мантии, с копной блестящих чёрных волос, длинных и нечёсаных, глаза на исхудавшем бледном лице горели безумным огнём; очевидно, что когда-то женщина была красивой, однако годы и лишения взяли своё.

— Всё очевидно, Антонин. Если мы действительно верны Тёмному Лорду, мы должны вернуть его. Возродить, как три года назад.

— Тёмный Лорд умер, Беллатриса, — грустно ответил Долохов, — ты же сама всё видела.

— Он не умер, Антонин! — гневно произнесла Лестрейндж и продолжила взволнованным голосом. — Разве ты забыл, как семнадцать лет назад многие из нас наивно поверили в погибель Тёмного Лорда? И как он вернулся — и, между прочим, освободил нас с тобой из Азкабана? Исчезновение Повелителя — это всего лишь очередное испытание... Испытание нашей верности и преданности, которое мы не имеем права провалить.

— Тогда никто так и не нашёл тела! А в этот раз мы все видели Повелителя мёртвым! Мы сейчас и так не в лучшем положении, а ты предлагаешь нам погнаться за очередным миражом? Потратить драгоценное время на бесполезные попытки вернуть Тёмного Лорда из царства мёртвых?

— Повторяю, Тёмный Лорд не мёртв! — воскликнула Беллатриса, её глаза запылали яростью. — Но я знаю, почему ты твердишь о его якобы «смерти»... Просто ты сам хочешь занять место Повелителя, Долохов. Просто ты... ты и есть предатель!

Беллатриса и Долохов одновременно подняли и нацелили друг на друга палочки, буравя друг друга ненавидящими взглядами. Собравшиеся в растерянности взирали на двух магов, несколько, в том числе братья Лестрейнджи, встали за спиной Беллатрисы, но куда больше волшебников присоединились к Долохову.

— Успокойся, Беллатриса, — сказал мужчина с неприятным лицом. — Антонин прав. Я понимаю твоё горе, но мы должны принять неизбежное. Тёмный Лорд больше не вернётся.

— Заткнись, Макнейр! — рявкнула Беллатриса. — Уж я-то помню, как ты «горевал» об исчезновении Тёмного Лорда в прошлый раз, когда побежал вместе с Люциусом утверждать, что никогда не служил Повелителю, вместо того, чтобы пытаться найти его!

— Я тоже в прошлый раз не искал Тёмного Лорда, как и Алекто, — высоким хриплым голосом заявил Амикус Кэрроу, — но мы верим Беллатрисе. Если Повелитель смог вернуться в прошлый раз, почему он не может вернуться снова?

— Я рада, что у Тёмного Лорда ещё остались преданные сторонники, — сказала Беллатриса, по-прежнему с ненавистью смотря на Долохова, но заметив, что численное превосходство отнюдь не на её стороне, опустила палочку. — У тебя есть трое суток на раздумья, Антонин. Одумаешься — дай мне знать. В противном случае я буду относиться к тебе, как к изменнику и врагу.

Беллатриса вместе с Родольфусом, Рабастаном, братом и сестрой Кэрроу и ещё десятком Пожирателей Смерти покинули каменный круг и аппарировали.

Долохов пару секунд печально посмотрел вслед ушедшим, затем продолжил:

— Вы все видели, к чему ведёт уныние и отчаяние. Беллатриса вопреки рассудку готова броситься в погоню за призраком надежды.

— Лестрейндж безумна...

— Благодарю, Трэверс, но будь добр, не перебивай меня, — ответил Долохов спокойно, но твёрдо. — Поверьте, если бы у меня было бы хоть малейшее основание считать, что Тёмный Лорд всё ещё жив, я бы не задумываясь согласился с Беллатрисой. Но я знаю, что Повелитель мёртв, и на этот раз мёртв окончательно и бесповоротно. Однако смерть Повелителя не освобождает от принесённых клятв верности, как бы изменникам вроде Яксли и Снейпа ни хотелось считать иначе. Мы должны продолжать борьбу за Повелителя и его идеалы до победного конца!

Ответом ему был одобрительный гул.

— Прежде, чем мы начнём борьбу, Антонин, — заявил Август Руквуд, — мы должны выбрать нового предводителя. Сильнейшего, опытнейшего, мудрейшего из нас, и искренне преданного Тёмному Лорду.

— И это должен быть Антонин! — воскликнул громила Торфинн Роули. — Он самый сильный и опытный из нас, и он как никто заслужил быть нашим вождём! Нашим новым Тёмным Лордом!

Остальные Пожиратели Смерти радостно зашумели, многие даже начали скандировать «Ан-то-нин! Ан-то-нин!». Наконец Долохов жестом заставил толпу замолчать и продолжил речь.

— Впереди у нас долгий и тяжёлый путь. Мы должны будем сразиться с нашими бывшими соратниками, как теми, кто предал Лорда и его идеи, так и теми, кто позволил себе впасть в безумие; мы также не должны забывать об Ордене Феникса, этом сборище грязнокровок и магглолюбцев, которые столь долго избегали заслуженной кары. Мы, самые верные из Пожирателей Смерти, мы — Вальпургиевы рыцари — построим новую Британию по заветам Тёмного Лорда, и прославим его имя на века и тысячелетия! Отбоя не было, борьба продолжается!

Антонин смотрел на своих соратников, которые по очереди подходили к нему и целовали его перстень в знак личной преданности, и думал о своём павшем Повелителе. О том, как юный Антонин, только окончивший Колдовстворец, впервые встретил Лорда ещё во время его странствий по миру, молодого, но уже необыкновенно умного и опытного; о том, как они вместе пробирались в самые тёмные и страшные уголки магической Европы и России, делили еду и ночлег, отбивались как от Тёмных существ, так и от представителей магического правопорядка. Это было не просто служение, но товарищество, скреплённое кровью. И пусть Тёмный Лорд впоследствии стал холоден и высокомерен, пусть кинулся в самоубийственную погоню за мальчишкой Поттером — Долохов не мог позволить себе отвернуться от Тёмного Лорда, поскольку это означало предать не только его, но и своё прошлое, предать самого себя. Антонин продолжит идти по пути, который указал Повелитель, избежав его ошибок.

Тёмный Лорд умер. Да здравствует новый Тёмный Лорд!

* * *

Беллатриса в гневе ворвалась в фамильный особняк Лестрейнджей. Прогнившие половицы жалобно скрипнули, в ноздри ударил запах многолетней затхлости, гнили и плесени. За четырнадцать лет заключения Лестрейнджей в Азкабане дом пришёл в совершенно запущенное состояние, а времени на то, чтобы привести его в порядок, не было. Обои потускнели, сморщились и отслаивались от стен, штукатурка на потолке частично осыпалась, шторы и портьеры были погрызены молью и докси, висевшие вкривь и вкось картины на стенах потемнели, а колдографии пожелтели от времени. Всюду были пыль, грязь да паутина. Но после предательства Люциуса у Беллатрисы не было другого дома.

Зайдя в свою спальню, Беллатриса обессиленно повалилась на кровать. Покрывало и балдахин местами истлели и были изгрызены молью, матрас провалился, от простыней несло сыростью и плесенью. Однако по сравнению с вечно холодной, сырой камерой в Азкабане, где единственным местом ночлега был тюфяк, набитый гнилой соломой, это была почти королевская опочивальня.

Азкабан... когда-то Беллатриса гордилась тем, что провела столько лет в Азкабане ради Тёмного Лорда. Сейчас она понимала, что мерзкий предатель Снейп, возможно, был прав, когда говорил, что это — всего лишь красивый жест. Пока она коротала дни, месяцы и годы в тюремной камере, Повелитель нуждался в её помощи. Но вместо того, чтобы попытаться найти и возродить Тёмного Лорда, она кинулась в глупую, самоубийственную атаку на Лонгботтомов и попалась прямо в лапы авроров. А ведь это она, она должна была стать той, кто вернул Тёмного Лорда на этот свет! Если бы Беллатриса была разумнее и не поддалась отчаянию, она бы смогла возродить Повелителя на много лет раньше, и тогда с Дамблдором и мальчишкой Поттером удалось бы покончить намного быстрее. А в итоге получилось, что ничтожный Хвост оказался полезнее, нежели самая преданная сторонница Тёмного Лорда.

На пороге спальни появился Родольфус.

— Белла, дорогая, тебе что-нибудь нужно? — спросил он мягким голосом; обычно жестокий и беспощадный в бою, Родольфус откровенно побаивался своей суровой жёнушки.

— Да, — ответила Беллатриса после небольшой паузы, — позови Рабастана.

Родольфус покорно удалился. Благоверный Беллатрисы ни разу в жизни не навещал её ложе и не исполнял супружеского долга, и как подозревала Беллатриса, вообще не интересовался женщинами — она не раз замечала масляные взгляды, которые её супруг бросал на молодых симпатичных новобранцев; впрочем, ей было плевать. О близости с Тёмным Лордом не могло быть и речи: тот никогда не снисходил до подобного со своими подчинёнными, да и сама мысль о таком казалась Лестрейндж чем-то кощунственным. А вот брат Родольфуса, балагур и бабник, даже после тюрьмы не утративший своей энергии, был тем, что ей нужно.

Грубые ласки помогли забыться и отвлечься от тяжёлых дум. Рабастан ушёл сразу, но Беллатриса была только рада: она не переносила «телячьих нежностей», да и в одиночестве лучше думалось. Беллатриса лежала в своей старой постели, уставшая и удовлетворённая; её мысли уносились куда-то в далёкое прошлое.

Небольшая, почти пустая комната с голыми каменными стенами, на которых висели факелы. Юная, необыкновенно красивая девушка с гривой густых чёрных волос стояла напротив мужчины, облачённого в тёмную мантию; он был совершенно лыс, черты его бледного лица были восковыми, из-за чего оно напоминало маску, а глаза отливали багрецом. И всё же, несмотря на его жуткую внешность, девушка взирала на мужчину взглядом, полным восхищения, обожания и даже поклонения — возможно, из-за ощущавшихся во всём его облике силы и могущества.

— Я весьма впечатлён твоими успехами, Беллатриса. Ты отлично выполнила своё первое задание, и достойна награды. Ты достойна того, чтобы войти в круг моих самых ближайших сподвижников.

— Да, мой Лорд, — взволнованно ответила Беллатриса, — для меня это величайшая честь.

— И всё же прежде всего я хотел бы задать тебе несколько вопросов, Беллатриса. Скажи мне, за что мы боремся?

— За чистоту крови, мой Лорд. За то, чтобы чистокровные волшебники правили этим миром.

— Ты права. И всё же, Белла, — ты же не против, если я буду называть тебя так? — скажи мне, что для тебя значит «чистота крови»?

— Это... это означает, что наша кровь должна быть чиста, мой Лорд. Что мы не должны осквернять её связями с магглами, грязнокровками и прочими отбросами.

— Это верный ответ, Белла, но всё же неполный. Разумеется, не пятнать себя и свой род сношениями с недостойными — обязательное условие. Однако это не единственное, что определяет чистокровность.

Волдеморт начал расхаживать по комнате, Беллатриса завороженно глядела на него, внимая каждому слову.

— Наш мир медленно умирает, Беллатриса. Численность чистокровных волшебников постепенно уменьшается, всё больше становится грязнокровок, которые несут в наш мир свои вульгарные маггловские обычаи. Часть чистокровных семей принимает эти обычаи, становясь предателями крови и магглолюбцами; даже формально сохраняя свою чистокровность и вступая в браки исключительно с другими магами, они перестают быть чистокровными по сути. Другие же постепенно вырождаются, замыкаясь в своих особняках и поместьях; хотя они с презрением смотрят на грязнокровок и предателей крови, но не делают ничего, чтобы изменить ситуацию. Очередной светский приём для них важнее, чем будущее волшебного мира!

Беллатриса чутко слушала своего Повелителя, и чувствовала, насколько ей близки эти слова. С детства она была «бунтаркой», предпочитавшей мальчишеские игры времяпровождению «истинной юной леди», какой её хотели видеть родители. Беллатриса всегда желала чего-то большего, нежели быть почтенной женой и матерью чистокровного семейства. И сейчас она стояла перед человеком, который мог подарить ей это будущее.

— Подлинная чистота крови означает ещё и чистоту помыслов, — продолжал Волдеморт. — Преданность истинным традициям нашего мира. Верность долгу. Готовность пойти на всё ради того, чтобы чистокровные волшебники стали истинными хозяевами этого мира. Теперь ты понимаешь, Белла, что значит чистота крови?

— Да, Повелитель. Теперь я понимаю.

— Дай мне свою левую руку, Белла.

Беллатриса подчинилась, и Волдеморт прикоснулся палочкой к её левому предплечью и произнёс заклинание. Руку словно обожгло огнём, Беллатриса стиснула зубы от боли, но не издавала ни звука, продолжая преданно смотреть на своего господина. Наконец на коже появилась татуировка, изображающая череп с выползающей изо рта змеёй — знак её вечной службы Тёмному Лорду.

Беллатриса вновь и вновь вспоминала слова Тёмного Лорда о чистоте крови, и думала о том, насколько он был прав. Большинство представителей «старинных чистокровных семейств» одними из первых отвернулись от Повелителя, тем самым поставив себя на один уровень с предателями крови. Пожирателей Смерти больше нет — кто-то публично отрёкся от Тёмного Лорда, а кто-то решил примерить на себя его лавры. Теперь чистота, о которой говорил Лорд — не только крови, но ещё и идейная, духовная чистота — является пропуском в великое будущее. Ковен Чистоты — так будут звать себя те немногие, кто доказали свою преданность Лорду.

Прошло время соглашений и полумер. Беллатриса решила: настала пора методично очищать мир от всякой скверны, будь то магглы, грязнокровки, магглолюбцы или изменники; уничтожать их всех, пока не останутся только те, в ком течёт чистая кровь, и чьи души не были запятнаны предательством.

Лестрейндж догадывалась, что Лорд в прошлый раз нашёл способ удержать свою душу на этом свете. Ещё до того, как она была снова объявлена вне закона, Беллатриса успела посетить Гринготтс и забрать золотую чашу Хельги Хаффлпафф, которую Тёмный Лорд когда-то оставил ей на хранение; сейчас чаша находилась здесь, в особняке Лестрейнджей. То же касалось и Нагайны, любимой змеи Лорда — сейчас она, погружённая в стазис, находилась в подземельях дома. И в чаше, и в змее Беллатриса чувствовала явные следы темнейшей магии, и теперь она понимала, что они хранят отпечаток души её Повелителя. Беллатриса была твёрдо уверена, что это знание послужит ей козырем в деле последующего возрождения Тёмного Лорда.