Да, господин министр (гет)

Алёна Скворцова отложила тетрадь в сторону. С домашним заданием было, наконец, покончено, работа даром не прошла. Чем еще заняться, в конце концов? Таню она вчера так и не дождалась. Мобильный недоступен. Стрельцова, вероятно, и не собиралась приходить, просто решила разыграть ее. Алена глубоко вздохнула — почему бы, в самом деле, и не посмеяться над наивной неудачницей? В другой раз она ей, фокуснице, и слова не скажет. Ни при каких обстоятельствах.

Девушка задумчиво поправила волосы. У всех, даже у, казалось бы, самых отъявленных наглецов и хвастунов, есть друзья. Есть люди, готовые ради тебя на что угодно, люди, которые всегда будут рядом, люди, которые всегда поддержат в случае неудачи. Чем же она, Алена Скворцова, плоха? Двойками? Остальные тоже не гении: отличников масса в любой школе. Тишиной? Незачем лезть в центр внимания, если нет лидерских качеств.

Влад, например, явно интроверт, но, тем не менее, пользуется же уважением класса. Может, расстраиваться, хоть она и привыкла знать себе цену, все же рано? Может, он согласился бы общаться с ней? Главное не сдаваться. Никогда не сдаваться.

Каждый должен стремиться к совершенству, развитию, достигать поставленные цели и идти к своей мечте. Алена всегда считала, что раз уж ты ставишь перед собой задачу то должен сделать все, что угодно, но выполнить ее.

Класс ей достался весьма, кажется, любопытный, хотя окончательную оценку давать, разумеется, еще рановато: все же они едва знакомы. Влад, например, мигом показал девушке расположение кабинетов и рассказал немало интересного об учителях. Сам он показался весьма вежливым и талантливым, даже всероссийскую олимпиаду взял.

Приятно наконец встретить действительно умного человека, знающего свое дело, а не лентяя с самомнением. Маша напоминала маленького ребенка — насмешливого и нахального, но милого и жизнерадостного.

Дети… Родители… Девушка вздохнула: она практически не видела отца. Он, разумеется, был, но казался весьма далёким, будто символ с картинки.

В те редкие недели, когда Иван Николаевич бывал дома, он приходил за полночь и уходил рано утром, когда дети спали. В выходные он спрашивал, как у них дела, а потом снова убегал по срочным вызовам. Алена помнила, что рано утром они часто ругались с матерью то из-за огневиски, то из-за денег, то из-за какой-то Натальи. Мать после этого обычно будила дочку словами: «Ты, должно быть, собралась спать до обеда?»

Алена еще помнила то время, когда отец не жил с ними. В те годы он иногда по выходным брал с собой дочь. На свисающие ветви елей, осыпая с них иней, садились дятлы, гулко стуча о ствол. Они шли через тот лес, и отец рассказывал дочери истории из своей жизни. Неподалёку, помнится, зажигались огни. Спускался вечер. Деревья становились меньше и реже. Парк заканчивался, аллеи сходились в большую дорожку. За ней виднелась заманчиво горящая огнями таверна «Великан». Потом они заходили в небольшое кафе заказать Алене мороженое, а отцу — кофе. Скворцова любила те прогулки, до сих пор вспоминала, как мокрые снежинки беспорядочно кружили и таяли на ресницах, а предвечерняя серость укрывала заметённые сосны

* * *

Таня и Женя Стрельцовы, в отличие от Алены, никогда не испытывали проблем с учебой, так что успели разделаться с домашним заданием еще днем. Вечер прошел уютно и весело, чего и требовалось ожидать. Женя едва удержался от смеха, вспомнив клятвенные заверения Петьки про укрощение Маши. Размечтался! Пошлет ли первая красавица параллели претенциозному грубияну хотя бы взгляд, интересно знать? Это было бы даже забавно, в конце концов: он никогда еще не видел настолько несовместимой пары. Маша всегда держала себя утонченной грациозной леди, никогда не позволяла себе грубых или глупых слов, несмотря на язвительный характер. Нежная, женственная, остроумная, первая танцовщица и круглая отличница… А Иванов? Вечная головная боль учителей, заядлый прогульщик и дурень с претензией. Тане даже Пушкин вспоминался: «Где ж тебе сладить со мною, со мною, с самим балдою»? Неужели он всерьез рассчитывал на малейший шанс со стороны Машки? — Что же, — заключила Татьяна. — Немудрено. Но абсолютно бесперспективно.

Пустынные улицы тянулись вдоль домов. Неподалеку виднелся старый бар, незаметный на фоне ярких бутиков. За окном книжного магазина виднелись произведения классиков и современных писателей. Их было так много, что они, казалось, занимали все полки без исключения. Сестра Татьяна отправилась подруг провожать, а сам Евгений решил пойти домой. Вот проходит стройная девушка в черной куртке и обтянутых джинсах, с пакетами в руках… Стоя на другом конце дороги она вдруг двинулась вперед, что заставило Женьку вскинуть брови в изумлении — нет, Мирабелла издевается? Не видит, что-ли, что машины туда-сюда? Хотя кто бы говорил, он и сам нередко так перебегал, получая гневные окрики водителей. Растерявшись, Мирабелла замерла на дороге, когда автомобили начали носиться взад — вперед. Они ехали к ней и могли не успеть затормозить…

— Быстрее, или отойди!

Мирабелла ускорила темп, но пакеты неприятно били по ногам, а каблуки подставили хозяйку под удар — споткнулась, а продукты выпали прямо на дорогу. Женя быстро дернул подругу за руку. Черт с ними, с покупками, главное, чтобы с человеком ничего дурного не случилось.

— Я тебе очень благодарна, — ласково улыбнулась Мирабелла, поправив новенькую куртку. — Но тебе… Тебе не стоило… Ты же рисковал собой.

— Ничего бы со мной не случилось, — махнул рукой собеседник. — Не стоит благодарности. Зачем ты вообще на дорогу выбежала?

Мирабелла слегка покраснела, но тут же взяла себя в руки.

— Я, между прочим, спешила, — проговорила Мирабелла. На тонких губах сверкнула благодарная улыбка.

— Заметно, — усмехнулся в ответ Женька.

— Благодарю всецело, — тепло проговорила Мирабелла, опустив пушистые ресницы. Женька улыбнулся — все же эта девушка казалась непревзойденной красавицей. Сколько достоинства, сколько изящества и нежности… Серебрянская несла себя с редкой гордостью, словно особа королевской крови, что, при ее красоте и вежливости, безусловно, шло в плюс. — Хорошая сегодня погода, кстати, не правда ли?

— Разумеется, — отозвался Женька, поправив непослушные вихры. — Кстати, что привело в наши края юную аристократку?

— Одна фирма объявила конкурс на создание проекта торгового центра, и мой отец, архитектор — выиграл. С ним заключили контракт и пригласили сюда, — спокойно проговорила Мирабелла. Мелькнула гордая улыбка, но в следующий же миг тонкое лицо вновь сохраняло вежливый нейтралитет. Евгений не мог не признаться себе в искреннем потрясении перед этой девушкой. Серебрянская явно привыкла держать себя как королева, и, должно быть, имела на то все основания. Аристократические манеры, редкое имя, успехи отца — всё это складывалось в тайну, которую непременно нужно разгадать. По крайней мере, Евгений клялся себе в этом. Проклятие, он не он, если не рассекретит эту прекрасную юную леди!

— Спасибо за интерес, — важно протянула Мирабелла. — Но не спеши с выводами, — нежный заливистый смех напоминал звон колокольчика. — Ты же очень мало меня знаешь.

— Так и есть, — медленно кивнул Женька. — Но для первого впечатления хватает и нескольких мгновений.

— Зачастую это впечатление ошибочно, — слегка насмешливо заметила Серебрянская, отбросив шелковистые волосы. — Но у нас все возможности узнать это наверняка.

— Разумеется, — Женя чувствовал себя, казалось бы, на седьмом небе от счастья — таинственная особа явно шла на контакт. — Я был бы рад начать прямо сейчас.

— Взаимно, — мягко улыбнулась Мирабелла.

— Заманчивая профессия, кстати, — бросил Женя. — И редкая… А ты что планируешь? Идти по отцовским стопам?

— Нет, — бросила на приятеля Мирабелла внимательный взгляд. — Я мечтаю написать свою книгу.

— Любопытно, — вскинул брови Женя. Она, вероятно, явно знала, на что шла. Создать поистине достойное произведение сложно, и дело не только в грамотности и именах героев. Важно показать каждого персонажа личностью с достоинствами и недостатками, личностью, в которую хотелось бы верить, за кем было бы интересно наблюдать. Важно тщательно продумать сюжет и не скатиться в банальщину. Важно подобрать слог, в конце концов.

— Разумеется, это труд, и труд немалый, — прочитала, казалось бы, его мысли Мирабелла. — Я планирую написать исторический роман, связанный с Францией. Только представь, насколько это интересная и таинственная страна, насколько богатая у нее история. Это и революции, и законодатели моды, и дворцовые интриги. Например история Маргариты Бургундской.

— Сам в шоке, — поддержал собеседницу Евгений. — Жестокая кара и смертная казнь из-за откровенной ерунды. Ну да, да, подарила Маргарита Филиппу кошель за помощь при постановке, и что? Внимание, не смейте, дамы и господа, дарить подарки — тюрьма?

— Да и король Филипп хорош, — заключила, отойдя от смеха, Серебрянская. — Мог бы вдуматься, Изабеллу осадить. «Думаете я не знаю, что они изменяют? А сколько королев и королей у нас не изменяли? Нам тогда надо королевство отменять по этой логике».

«Не эта ли девушка потрясла Влада на всю жизнь? — подумал вдруг Женька. — Красива, остроумна, талантлива, мила. Лучшая во всех отношениях, как он и говорил. Так и есть, пожалуй. Лучшая!» С Мирабеллой интересно и насчет книги поразмышлять.

— Сколько же сейчас теорий по поводу судьбы Маргариты? — спросил он.

— Информации настолько мало, что до сих пор идут споры, — вздохнула Мирабелла.

Женька чувствовал, что и сам не отказался бы участвовать в столь заманчивом процессе: во-первых, увлекательно, во-вторых, шанс узнать много нового, в-третьих — как знать, вдруг они с Серебрянской в самом деле совершат какое-то открытие? Серебрянская… Мирабелла… Женька постоянно ловил себя на мысли, что хотела бы проводить с этой девушкой как можно больше времени. Если она и есть та «лучшая во всех отношениях», это было бы истинной правдой.

* * *

Дружба дружбой, а служба службой. Алена решила не терять времени и начать знакомство с одноклассниками. Захотят дружить с ней или нет — их воля, но в любом случае нужно знать хотя бы имена. Выходя из класса, Алена быстро догнала Марию Гордееву и слегка тронула за плечо.

— Привет, — задорно бросила Маша. — Рада знакомству!

— Я тоже, — мягко улыбнулась в ответ Алена, взмахнув пушистыми ресницами.

— Вперед и с песней, — весело поторопила одноклассницу Маша. Что же, правильно сделала: уйти в себя Алене ничего не стоило. В процессе ходьбы она слегка наблюдала за походкой собеседницы. Маша уверенно несла себя, как королева или модель, двигалась быстро и легко. Она была одета в белую безрукавку и бежевую юбку до колен. Тонкие ноги упакованы в лакированные золотистые туфли на высоких толстых каблуках. Во всем облике Марии виднелась некая смесь наглости и невинности, классики и вызова.

— А почему ты перешла в нашу школу? — спросила Маша, когда девчонки вошли в класс.

— Слабое преподавание английского, а мне сдавать, — тихо отозвалась Алена. — Да и с коллективом не повезло.

— Ничего, — бросила Маша на собеседницу насмешливый взгляд. — Главное — не сдаваться.

Отношение Алены к собеседнице было пока неоднозначным. С одной стороны, начало невинного разговора, но с другой — интонация… Будто бы Маша не такая же школьница, как другие, а директор и расспрашивает ученика, улучшается ли поведение. Подобное высокомерие слегка напрягало и заставляло сомневаться, хочет ли Маша дружить с ней. С другой стороны, она права: главное — верить. Недолго думая, Алена присела рядом с этой же самой Машей.

— Я хотела бы обсудить довольно странный случай, пока перемена, — важно объявила тем временем Мария, перелистывая учебник.

— Разумеется, — нарочито сочувственно протянул Влад. — Тяжек гранит науки.

— Именно, — весело отозвалась Мария. — Написано в учебнике: в 9 — 11 веках в странах Западной Европы сложилась феодальная раздробленность. Потом параграф — Жизнь крестьян.

— В полном разгаре страда деревенская…

Доля ты! — русская долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать.

Таня и Евгений прыснули. Алена тоже не удержалась от улыбки.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — откинулась на стуле Маша. — Проснись и пой, проснись и пой, попробуй в жизни хоть раз — Не выпускать улыбку из открытых глаз. Пускай капризен успех, он выбирает из тех, кто может первым посмеяться над собой. Пой засыпая, пой во сне, проснись и пой.

Алена бросила на одноклассницу быстрый взгляд. Маша пела настолько точно и мелодично, что в успехе и продолжительности занятий не было никакого сомнения. Наверняка еще с малых лет Маша поставила себе задачу научиться петь и задача стала былью. Слишком ровное попадание в ноты, слишком поставленный голос для начинающей.

— Зачем обязательно смеяться? — вторил Влад. — Все свои, в конце концов.

Видишь: из каждых ворот

Спешно идет обыватель.

Всё-то знакомый народ,

Что ни мужик, то приятель.

— Приятного знакомства, — проворчала Маша. — Боже, Царя храни, — патетически продекламировала она. — Так вот, потом… Потом параграф — жизнь и обычаи феодалов, что они жили в каменных замках и воевали друг с другом. 9 век начало, 11 век конец. 10 век середина. Значит, расцвет феодализма должен состояться в 10 веке!

— Но почему? — не удержалась Таня. — Еще массовой добычи камня не было.

— Тогда зачем дурят? — чуть насмешливо спросила Маша.

— Но что значит «дурят»? — не сдавалась, однако, Таня. — Факты вещь упрямая.

— Машенька, в том и дело, что общество сложнее, чем схема Маркса, — нарочито равнодушно заметил Влад. — Маркс придумал обобщённую схему для анализа. А в чистом виде такого не было.

— Но, если вдуматься, Маша права, — вдруг поддержала Гордееву Таня. — То ли десятый век, то ли тринадцатый, то ли пятнадцатый. Что за ерунда?

Алена бросила быстрый взгляд на Стрельцову. Вряд ли этого не понимал и Влад, но между ними с Машкой происходило, похоже, нечто, неизвестное остальным. Неплохо бы прояснить.

— Кстати, — бросила Алена, слегка задев Гордееву локтем. — Относительно Некрасова. Никогда не могла его понять. С одной стороны, обратить внимание на тяжелую жизнь крестьян, конечно, стоило. Но стоило и верить в лучшее.

— У нас с Владом не в Некрасове дело, — махнула рукой Мария. — Но согласна. Сколько можно горевать? Сколько можно страдать от своей участи? Есть проблема — решай, слезами горю не поможешь.

— И не позволяй себя высмеивать всем, кому не лень, — неожиданно заявил рыжий Петька Иванов.

— А то — что? — пропела Маша. — Даже интересно.

— А хоть что! Во времена Перестройки был отличный плакат: «Начни с себя».

Черноволосый юноша с «небесными» глазами слегка улыбнулся — не урок, однако, а греческий театр. Учитывая, что сама Мария никогда не упускала возможности над кем-то посмеяться. Эффект бумеранга, как говорится. Интересно, с чего вдруг Петька столь заботливый, интеллигентный и галантный? Любо дорого смотреть. Неужели предполагает, что и Маша не удивлена? Ладно, черт с ним. Сама Маша хлопала пушистыми ресницами, внимательно всматриваясь в тетрадь, что смотрелось весьма забавно. Кандидат наук за работой, в конце концов, спешите видеть. Влад не сдержал усмешки — он бы и сам с радостью помог Маше с каким угодно вопросом. Даже с самым сложным — в её понимании — тестом из всех возможных. Но после всего произошедшего об этом, разумеется, не могло быть и речи…

Влад до конца не мог понять, какая муха укусила «мисс Вселенную», как её прозвала ехидная Таня. Что, собственно, было не так? Чего не хватало? Он бы улыбался, слыша беззаботный звонкий смех. Он бы проводил рукой по длинным золотистым локонам. Он дарил бы ей цветы. Белые лилии. Её любимые. Он держал бы её за руку и звал белокурым ангелом. Шелест учебников вывел Влада из размышлений. Полно. Она этого не стоит. В конце концов, «мисс Вселенная» на деле всего лишь глуповатая Машка, хоть и претенциозная.

* * *

Сегодняшний день не предвещал абсолютно ничего особенного. Разве что проверочную по физике. Для кого-то, как знал Влад, написать хотя бы на «четыре» практически невозможно, а для кого-то наоборот. Женька сто процентов напишет на «отлично», если только не поддастся чарам очередной красотки из класса; кроме того, он отличался редкой возможностью списывать даже под суровым взглядом Елены Ивановы. Это было весьма забавно. Сначала Женька находил в интернете возможную теорию. Сохранял на бумажке. И выдавал эту самую бумажку за черновик — а почему бы и нет, собственно?

Аленка же Скворцова явно плоховато понимала этот предмет и сейчас отчаянно надеялась на то, что ей повезет. Тем более, что бедолага и учебник, видимо, дома забыла. Просить помощи было поздно — в класс вошла Елена Ивановна, высокая стройная шатенка средних лет с короткой стрижкой. Карие глаза смотрели на учеников холодно и внимательно. Елена Ивановна всегда объясняла материал сжато: ребятам множество раз приходилось перечитывать учебник чтобы разобраться до конца. Влад давно заметил, что учительницу физики довольно легко вывести из себя, и старался не давать поводов для санкций от постоянного чтения морали до вызова родителей, что не мешало физичке сетовать на «высокомерие». Неужели, казалось бы, нельзя придумать что-то более оригинальное?

— Скворцова, — раздался резкий голос учительницы. — Хватит мечтать, раздай тетради.

Быстро поднявшись, девушка начала проходить между рядов, но раздача шла медленно. Ведь она еще далеко не всех знала из своего нового класса.

— Влюбилась что-ли? — весело уточнила Маша.

— Даже если бы это было и так, то не касалось бы никого, кроме меня, — отозвалась Аленка, стараясь сохранять спокойствие, на что Мария махнула рукой: дескать, расслабься. Когда одноклассники наконец получили тетради, Скворцова села на место. Она ведь не до конца повторила материал! И как ей писать контрольную?!

— Начинайте, — скомандовала тем временем учительница. «Что же, — вздохнув, подумала Алена. — Чему бывать, того не миновать».

* * *

Два камешка выпущены из рук, с одной высоты, один после другого через 1 с. По какому закону и как будет меняться расстояние между ними при дальнейшем падении?

Мерлинова борода, — пожал плечами Влад. — Элементарно.

Юноша задумчиво крутил новую ручку в тонких пальцах. Как-то даже скучно решать, когда всё знаешь. Отпущенный вперед камень будет удаляться от второго через каждую секунду всё дальше и дальше по закону равномерного движения. Стоит посчитать какое расстояние было между камнями когда они падали и умножить на столько секунд, сколько они потратили на приземление. Да и дело с концом.

Принимаясь за второе задание, Миронов заметил, что Скворцова, видимо, до сих пор ломает голову над первым, хотя проверочная явно не представляла сложности. Стоило ему подумать об этом, как на парту упал ластик, на котором мелким, но более-менее разборчивым почерком написано условие. Незадачливая Аленка, видимо, взывала о помощи.

Что-же, следует попытаться. Написав ответ на своей стирашке, юноша незаметно от учительницы бросил ее однокласснице, надеясь, что хоть в следующий раз дело пойдет на лад. Ничего особенного, хотя благодарный взгляд Аленки явно льстил. Она казалась настолько простой, что даже умиляла. Все ее мысли можно угадать с первой же попытки. Даже весело.

* * *

Далеко не все деревья ещё сменили наряд. Многие оставались зелёными, словно лето все ещё не кончилось. Сама природа, казалась, призывала не торопиться и наслаждаться жизнью, и повод для радости у Аленки, шедшей по улице напару с Машей, явно был.

Да, у нее еще не было друзей среди одноклассников, но она успела найти общий язык с Марией, открытым и жизнерадостным человеком. Ей помогал Влад, хотя такая, как она, вряд ли заинтересует. Алена мечтательно улыбнулась: будь она умнее и красивее, не пришлось бы и сомневаться. Возможно, одноклассницы даже завидовали бы ей. Разумеется, это всего лишь мечты, и, пожалуй, неосуществимые. Но ведь насколько приятно…

— Погодите, Маш, Ален! — послышался бас подбегающего Петьки Иванова. — Приходите на гонки мотоциклов в цирке.

— Хорошо, — бодро ответила Алена, быстро отправив СМС матери, что задержится с друзьями. Есть возможность, наконец, отдохнуть по-настоящему! Есть возможность не сидеть час за часом за уроками!

— К сожалению, Иванов, меня это не интересует, — равнодушно отозвалась Мария.

— Не спеши отказываться, — задорно улыбнулась Алена. Неужели столь приятное мгновение уйдет так же быстро, как и появилось? — Вдруг понравится?

— Я же сказала, что нет. Занята, — Маша была непреклонна.

— Ради подруги, Мари, — «наступал» Петька. — Ну что тебе стоит?

— Хорошо, — поправила Маша локоны. — Но я предупреждала, — улыбнулась она с ехидной искоркой. Алена облегченно вздохнула — согласилась! А дальше будь что будет.

* * *

Петька, к удивлению Алены, отнюдь не лгал. Сейчас он был закован в шлем и всем видом напоминал старинного воина. Алена с интересом посмотрела на его красную форму. Раздался предупредительный свисток. Резким движением руки Петька опустил шлем и быстро поправил руль.

— Неужто правда будет брать барьеры? — удивилась Алена. — Маша. Маш…

Собеседница бесстыдно просматривала новостную ленту «ВКонтакте».

— Маш, — одернула приятельницу Скворцова.

— Да? — бросила на одноклассницу «шоколадный» взгляд Гордеева. — Ты ведь на представление смотреть хотела? — с легкой иронией напомнила она.

Мгновение спустя голос из рупора объявил, что Петька выполнять программу повышенной сложности. Иванов, приготовившись, схватился за руль мотоцикла. Наконец, раздался третий свисток. Быстро прыгнув на мотоцикл, Петька надавил на газ. Алена встревоженно ахнула, глядя, насколько быстро рванул Иванов — можно же и не удержать равновесие, можно и неправильно повернуть при необходимости, можно и упасть, в конце концов.

— Взял быка за рога, — звонко рассмеялась Маша. Алена усмехнулась — так и есть. Мотоцикл напоминал коня, целиком и полностью покорного воле всадника.

Опасения Скворцовой, к счастью, оказались напрасны. Петька выиграл, взяв все семь барьеров на бешеной скорости. После получения грамоты Иванов с победным видом подошел к девушкам и вручил Гордеевой белую розу.

— Спасибо, — равнодушно проговорила Маша. — Нам пора.

— Молодец, — тепло улыбнулась Алена. — Я и не сомневалась, что все получится!

Петька явно мечтал добиться внимания Маши. Безуспешная попытка, но настолько понятная, красноречивая и по-детски простая, что не могла не пробудить улыбку.