Crash Landing (джен)

Когда Тони приземлился на пляж у Кони-Айленда и вывалился из костюма, первым, что он крикнул, как только увидел Хэппи, было:

— Какого черта тут произошло?

— По всей видимости, джет, содержащий конфиденциальную экипировку Мстителей, потерпел крушение, — ответил Вижн, когда приземлился.

— Да, это я понял, Джей! — огрызнулся Тони. Однако увидев слегка расстроенное выражение лица андроида, Тони вздохнул. Он понадеялся, что Вижн понял его безмолвное извинение так же хорошо, как их понимал и Д.Ж.А.Р.В.И.С., и повернулся к Хэппи. — Но как?

Выражение лица Хэппи было мрачным: его глаза были прищурены, а рот вытянут в угрюмую линию. Он наклонил голову и дал Тони знак следовать за ним. Посреди всех этих горящих обломков лежала груда ящиков, примотанных друг к другу…

— Это паутина? — спросил Тони, и его сердце ушло в пятки, а потом и прямо в перегретый песок.

— Ага, — ответил телохранитель и указал на конкретное место на ящиках. Нет, на записку на ящиках.

— «Нашел летающего Стервятника», подписано «Человек-паук», — вслух прочитал Тони, в основном потому что не мог поверить своим глазам. — «P.S.», — продолжил он чтение. — «Простите за самолёт»?!

Тони уставился на место между Хэппи и запиской, все еще не совсем осознавая эту ситуацию.

— Я все еще пытаюсь понять, что происходит, — сказал Хэппи, поднимая свой планшет. — Потому что, судя по всем нашим трекерам, самолет все еще в порядке и продолжает свой курс. Наилучшее предположение, что сигнал каким-то образом клонировали, и его передает что-то другое.

Тони уставился вниз на карту и веселые символы самолета на курсе — абсолютный вызов окружающим им обломкам.

— Я могу перехватить его, — предложил Вижн. — И принести то устройство, которое используется.

— Спасибо, Джей, — ответил Тони. Когда Вижн улетел, он продолжил пялиться — в этот раз между дисплеем отслеживания, в данный момент лгущего ему, и написанной от руки запиской, в данный момент насмехающейся над ним.

— Он не услышал ни единого чертого слова, что я говорил, — в конце концов объявил Тони.

— Мгм, — согласно промычал Хэппи, забирая свой планшет из трясущихся рук Тони. — И это хорошо: он спас наши задницы от огромных проблем.

— Тогда где он, черт побери? — потребовал ответа Тони, когда Хэппи начал печатать на гаджете. — Потому что кадры появились через несколько минут, и… Хэппи, он был в этой гребаной пижаме!

Хэппи замер, так как не осознал это до этого момента. Его глаза были широко распахнуты, и он резко обернулся, оглядывая самолет, пляж и поднимая взгляд на небо, откуда, должно быть, упал самолет:

— Блять!

— Именно! — закричал Тони. — Так где он?

— Я не знаю, — признался Хэппи, побледнев так же, как когда в первый раз вышел на ринг после взрыва Китайского театра. — Я попытался позвонить ему, как только сюда приехал, но его телефон не отвечает, — он задумчиво нахмурился. — Его друг звонил мне сегодня ранее… — телохранитель вздохнул. — Наверняка пытался меня предупредить.

— Почему, черт возьми, ты не послушал? — требовательно спросил Тони.

Хэппи просверлил его одним из своих невпечатленных взглядов.

— … намек понят, — признал Тони. Сжав кулаки и пытаясь не представлять Питера в этом жалком подобии костюме посреди всего этого, он сказал:

— Попытайся снова позвонить им обоим.

Хэппи кивнул, вытащил телефон и уже занес над ним большой палец, чтобы набрать номер — только чтобы замереть, увидев что-то на экране. Нахмурившись, он передал планшет Тони и начал листать что-то на телефоне.

Затем он побледнел еще сильнее от того, что видел. Пялясь на экран, он выглядел почти таким же белым, как и его рубашка.

— Что? — потребовал ответа Тони.

— … я только что получил новости от друга Питера, — прохрипел Хэппи. Громко сглотнув, он добавил. — Но я не думаю, что он хочет с нами говорить.

— Что, почему? — требовательно спросил Тони.

Не говоря ни слова, Хэппи повернул свой телефон, чтобы показать экран своему боссу.

На экране была фотография Питера, и она заставила сердце Тони уйти в пятки, а потом сквозь обожженный до состояния стекла песок в самое земное ядро.

Мальчик сидел на кровати, раздетый до трусов и весь покрытый синяками.

Его кожа выглядела так, как будто она была скорее фиолетовой, чем нет, начиная от зеленоватого отлива заживающих синяков до клякс того, что могло быть синяками, часть из которых могла быть сломанными костями, особенно почти черные участки кожи поверх маленьких ямочек на его ребрах. На его левом плече было в такой же степени темное пятно синяка, а все его правое плечо выглядело воспаленным и опухшим. Он был окружен маленьким морем окровавленных полотенец, и…

— Он сам себя зашивает?! — проскрипел Тони. — Откуда он вообще знает, как это делать?

— У него не всегда был Ваш костюм, — сказал Хэппи, и его голос был таким тихим, что Тони едва услышал его сквозь шум уже затухающего пламени и рушащихся обломков.

Тони зажмурился.

— И сейчас его у него тоже не было, — повторил он.

— … да.

Открыв глаза, Тони снова посмотрел на фотографию. На всем теле подростка были ссадины. На одной его руке был уже зашитый глубокий порез, и Питер занимался другим на ноге — игнорируя тот, что был на животе, или он пока до него не дошел.

Исцеляющий фактор Питера означал, что у него не останется шрамов или они скоро сойдут. Но им все равно нужно было время для заживления, и они могли зажить неправильно, если ничего с ними не делать.

И Питер бывал ранен достаточно часто, чтобы знать, как все сделать правильно.

Однако самым заметным было не любые синяки, или намеки на сломанные кости, или порезы, или ссадины, или кровь…

Или.

Нет, самым заметным был язык тела.

Даже после столкновения с половиной Мстителей, Тони никогда не видел, чтобы Питер выглядел таким… опустошенным. Побежденным. Раненым. Всего лишь через несколько часов после битвы в Берлине Питер прыгал от возбуждения по своей комнате в отеле.

Тони не думал, что для Питера вообще было возможно быть таким апатичным в поражении. Однако вот были фотографии-свидетельства этого.

— Что сказал его друг? — требовательно спросил Тони. — Когда он прислал это фото?

— Ничего, — подчеркнуто сказал Хэппи. Тони нахмурился, подняв на него взгляд. — Они подростки. Впечатлительные подростки, даже когда они звонили мне раньше. Но прямо сейчас? Друг Питера прислал мне это без единого гребаного слова. Вы думаете, он хочет с нами разговаривать?

Тони сглотнул. Он вспомнил, как чувствовал себя, когда смотрел на Хэппи на больничной койке после взрыва в театре в Лос-Анджелесе. Он вспомнил, как чувствовал себя, когда Пеппер лежала во взрывозащитной процедурной комнате, пока он пытался вычистить из нее последнии остатки Экстремиса. Он вспомнил, как чувствовал себя видя, как Роуди пустым взглядом пялился на свои неподвижные ноги после того, как его частично парализовало после Берлина.

Он вспомнил, как они выглядели, он вспомнил свою собственную беспомощность и ярость, и он вспомнил более темные моменты, когда он хотел только того, чтобы весь остальной мир почувствовал то же самое, что и он.

— Нет, — ответил Тони. — Не думаю.