Горькие слезы Гарри Пухлика (джен)

ГОРЬКИЕ СЛЕЗЫ ГАРРИ ПУХЛИКА 3

Часть третья:

Лейся беда, что с гуся вода

1.

Привидение карги по кличке Вобла окаменело и превратилось в плоский отпечаток, вроде груботканого коврика. Гарри Эванс некоторое время рассматривал останки фамильяра, потом скатал этот коврик в трубку, а волшебную палочку сунул в карман камзола и пошел в покои Гриффиндора. Появилась у него палочка, очень хорошо, но вляпалась старушка, очень плохо, если не ужасно — с ней пацан чувствовал себя чуток безопасней. И с палочкой не все ясно, а если она конкретно заточена для вызова того огромного говорящего гада? Что-то щелкнуло в голове: змей шипел, и в ответ с готовностью Эванс шипел, а в зоопарке шипел-заливался братик в очках. Это означало какую-то связь, но какую, ума или сведений у него не хватило понять. Утешало что? — еще рогаткой обзавелся, хоть одно проверенное оружие под рукой.

Старшекурсница в красной мантии подсказала, как по кодовому слову «Доблесть» попасть в логово своего факультета. Там тусовались трое незнакомых парней постарше. Один спросил, удивленно разглядывая костюмчик первогодка:

— Пухлый, ты на самом деле Гарри Поттер?

— Придурок, меня зовут Гарри Эванс,- в тон ему ответил пацан.

— Зря нарываешься. Только мы, если что, тебя от сынков Пожирателей защитим,- рассудительно заметил второй из компании у камина.- Просто объясни, ты тот самый Поттер? И где твои очки?

— Я вассал Поттеров, зовут Эванс, очки мне не нужны,- он поспешил уйти в спальни.

В их комнатке трудились запыленные и все равно радостные эльфы. Двое восстанавливали кирпичную кладку на окне. Один уже закончил с кроватями и теперь то исчезал, то появлялся с выглаженными стопками постельного белья. Мешок с вещами, заботливо собранными Воблой, лежал на своем месте у изголовья его кровати. Эльф одним искусным жестом накрыл постель одеялом, повернулся — юбочка и челка до глаз выдали девочку, и тоненький голосом произнес:

— Здравствуйте, волшебник Гарри Эванс! Я Жужа и отвечаю за порядок в спальнях. Где ваши котелки, учебники, тетради? Их надо удобно разложить по полкам.

Он спросил у мешка, мешок выдал сразу шесть котелков и большую стопку потрепанных и новых книжек. И несколько тетрадок с шариковыми ручками впридачу. Девочка-эльф настороженно смотрела на котелки и мальчика. Мальчик тоже напрягся.

— Что не так?

— Все очень так. У вас, Гарри Эванс, самые лучшие котелки для варки зелий. Золотые большой и малый, серебряные большой и малый, из нержавейки большой и малый. Такой набор стоит около трех тысяч галеонов. Бедный-бедный мистер Уизли!

— Это тот рыжий-конопатый, который в мой мешок попал?

— Он обязательно полезет к вашим котлам,- кивнула девочка-эльф Жужа.- Золото и серебро этого мальчика сведут с ума.

— У него другие котлы?

— Самые плохие, оловянные.

— И что?

— Наш старший эльф, многоуважаемый Бинго, приказал помогать вам, Гарри Эванс. Можно сделать так, чтобы ваши котлы для Уизли стали невидимыми. Нам, эльфам разрешено применять безвредные отводы глаз. Например, девочка моется в душе, мальчик зайдет, а не увидит плохого! Жужа позаботится!

— Стало очень интересно, чего там плохого или страшного, если девочка моется. Но в остальном я тебя понял. Договорились,- кивнул Эванс.- Я буду что-то должен? Нет? А еды я могу у эльфов попросить? Промахнулся сегодня мимо завтрака…

На тумбочке появились стакан с чаем и тарелка с двумя пирожками. Он откусил от выпечки, внутри капуста.

— Ваша бабушка, миссис Вобла, Ваш сюзерен, эльф Форца и наш Бинго договорились, чтобы вам подавали только полезную еду,- сказала, потупив глаза, эльфийка.- Мне очень жаль. И никакого сладкого!- она демонстративно захныкала и пропала из спальни.

Эванс не хныкал, но обиделся. Вытащил из мешка себе наплечную сумку, натолкал тетрадок и ручек, посмотрел в плакат с расписанием занятий, который еще вечером староста Перси вешал в гостиной у камина, и пошел на урок трансфигурации. Второй пирожок попался с вареной морковью.

Жужа в юбочке доставила Эванса к кабинету трансфигурации, потому что сам он заблудился минут через пять, очутившись в кладовой с постельным бельем, и криками призвал ее на помощь. Класс был еще пустой и показался ему почти родным из-за двух рядов обшарпанных двуместных парт, когда-то покрытых голубой краской. Как в его начальной школе! На учительском столе у окна сидела полосатая кошка в красном бантике и вылизывала шестку на боку. Эванс — желая хоть с кем-то подружиться — сунул кошке под нос недоеденный кусок пирожка с морковью. Животное зашипело и отпрянуло. Он пожал плечами и сел подальше от начальства, ближе к свободе, у приоткрытого окна на «камчатке». В класс с гоготом ввалились гриффендорцы, среди которых отсутствовали Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. За ними не спеша, с показным спокойствием вошли семеро в зеленых мантиях — ученики факультета Слизерин. Сама захлопнулась дверь, кошка подпрыгнула и в лихом кувырке перекинулась сухой и долговязой дамой в очках, черной мантии и с палочкой в руке. Дружные ахи заставили профессора Минерву Макгонагалл слегка улыбнуться.

— Тишина! Опоздавших не буду впускать! Мы начинаем заниматься самой сложной и необходимой каждому волшебнику частью Магии — трансфигурацией.

Говорила Макгонагалл минут пять, очень воодушевленно. Эванс видел, как разгорался восторг на лицах некоторых детей. Он оставался безучастным, полагая, что ничего-ничегошеньки не знает ни о магии в целом, ни о прочих ее разделах. Зато усвоил, что верить магам на слово глупо и опасно. Когда приказали, выложил перед собой новенькую черную палочку. Декан в юбке, которая ходила между рядами парт, не прерывая вступительного спитча, остановилась возле его места, скосила взгляд на палочку. Потом, чуть помедлив, попыталась взять ее в руки. Не смогла — раздался легкий треск, будто кололи лесные орехи, и ее кисть слегка отбросило в сторону.

— Что за фокусы, Гарри Поттер?- с неприятной готовностью разозлилась Макгонагалл.

— Это не я,- сказал он.

— Вы не Поттер или не вы налепили на палочку защитное заклятье?

— Ага,- кивнул пацан.- Там не я и тут не я. Шляпа назвала меня Гарри Эвансом, госпожа профессор. А свою палочку я сам боюсь.

— Останетесь после занятия,- сухо сообщила Макгонагалл и продолжила речь для всех остальных.

А потом около часа он сидел, выводил палочкой загогулины, старался разборчиво выговорить сложные заклинания, чтобы спичка на парте превратилась в иголку. Судя по голосу преподавательницы и радостным вскрикам детишек, у кого-то что-то получалось. Он взмок и сильно устал. Ему стало казаться, что черная палочка на него злится и готова сделать какую-то пакость. Отложил ее от греха. И прикрыл спичку ладонью от мимолетного взгляда сердитой преподавательницы. Она пошла к своему столу. Он убрал ладонь — обнаружил большую цыганскую иглу, но ярко-черного цвета. Испугался, накрыл иглу ладонью.

— Все поднимите спички или то, что смогли с ними сделать,- громко приказала преподавательница.

Он поднял спичку, в которую опять превратилась черная игла. Кто-то из соседей, особенно дети в зеленых мантиях, над ним подсмеивались и тыкали пальцами. Все первокурсники ушли, он встал и подошел к столу. Его спичка, как только осталась одна на парте, зазмеилась и куда-то уползла.

— Первый вопрос, это что на вас надето?- сердито осведомилась Минерва Макгонагалл.

— Мне кажется, это камзол или кардиган для дуэлей, местные эльфы мне говорили, что он из позапрошлого века. И сшит для учеников Гриффиндора, потому что вот тут и еще там, на кармане, гербы со львом.

— И где вы его раскопали?

— У меня ничего из одежды не было. Эльф, который главный в Гриффиндоре, по имени Бинго, помог мне всякое подобрать. Он уверял, что я в таком виде не нарушаю правил. На мне утвержденная форма одежды, но старых времен.

— Вы их не нарушаете,- признала Макгонагалл,- но вы слишком отличаетесь. И эта странная палочка, она наверняка не от мастера Оливандера.

— Палочка моего прапрадеда. Так мне сказали. Еще можно вызвать эльфа рода Поттеров, если у меня все неправильно. Он обещал мне помогать.

— Правда? Поттеры вас оберегают?- Минерва Макдонагалл на глазах смягчилась.- Есть еще одно дело, вызовите для разговора своего ужасного фамильяра. Я должна с ним разобраться.

— Не получится. С Воблой случилось несчастье,- он вынул из сумки коврик и раскатал у декана Гриффиндора на столе. — Я хотел спросить, что с ней случилось и можно ли ее оживить.

Макгонагалл пару минут остолбенело рассматривала плоский вариант прозрачной старушки. С оскалом на лице, куриной лапой, длинными черными когтями на тонких ручонках.

— Понятия не имею, что это,- сказала она.- Ни малейшего. И уверена, что самое лучшее для вас — запрятать вот этот отпечаток, а вероятнее всего, это уже труп, и как можно дальше и глубже. Идите, Гарри, иначе вы опоздаете на обед. И постарайтесь больше ничем меня не удивлять.

— А чем я вас удивлял?- озадачился Эванс, понял, что ответа не будет, и пошел из класса, пряча коврик в сумку.

— Гарри!- окликнула преподавательница, и он замер.- Вы должны помнить, что мы ждем от вас большего. Ждем успехов и деяний! Идите.

— Мне никаких деяний не нужно,- буркнул он на прощание.

2.

А в это время в кабинете директора Хогвартса шло заседание тайного боевого ордена под названием «Феникс». В усеченном составе, это Дамблдору не нравилось, и повестку определял не он, а семейство Уизли. Потому что явились они фактически без приглашения, но с претензиями и угрозами, к тому же прихватив за компанию оборотня Римуса Люпина.

— Рад приветствовать вас, мои боевые товарищи, хотя именно сейчас вы прибыли не вовремя,- сказал великий светлый маг из-за своего стола, и его добрые глаза нахмурились за переливчатыми стеклышками золотых очков.

Слегка растрепанная мисс Уизли в домашнем платье, как обычно, напоминала большую курицу-наседку, ее супруг Артур Уизли имел куда более скромные размеры и сейчас с удовольствием пил чай (тот самый горький, полтора часа в чайнике настаивался) и закусывал горкой мармелада. Надо отметить, что старшие Уизли остались верны пронзительно рыжим волосам. А четыре сына, которых посадили у входа на стулья, все еще явились ослепительными пергидрольными блондинами. Парни обиженно смотрели, как пьют чай и поедают сладости их родители. Люпин был верен себе — в изорванной мантии, стоптанных ботинках, стоял и тоскливо смотрел в окно, возможно, на нем начинало сказываться близкое полнолуние.

— Во-первых, Альбус, неделю назад ты сам требовал сбора, потому что возникли неполадки из-за Гарри Поттера,- сердито заговорила миссис Уизли, или боевая Молли.

— И вам было вроде как некогда, я самостоятельно решал проблему. Вместо одного мальчика нашел другого и даже ввел того в род Поттеров,- парировал Дамблдор.

— Тем не менее, ты хотел собрать совет, и мы отодвинули все дела-заботы, чтобы явиться. Но вдруг ваш Хогвартс подкинул еще один повод сюда мчаться. Кто-то превратил моих сыновей в крашеных петухов!- взорвалась Молли истошным криком.

Все, кроме директора, вздрогнули и визуально уменьшились в размерах.

— Молли, во что только не превращались наши детки, им всегда неймется,- постарался сгладить ситуацию ее муж

— Но никогда их не превращали в копии Малфоев, ненавистный род приспешника Темного Лорда,- рявкнула его супруга.

— Маман, да чего там причитать, мы уже покумекали,- встрял один из близнецов, а второй вдруг поднял руки с зажатыми склянками, выливая одну на себя, другую на голову брата,- Фокус и покус! От лучших зельеваров школы! Снейп, сдохни от зависти!

Зашипело, завоняло, обоих скрыл на две-три секунды бурый пар, а потом оба показались с сияющими улыбками. Посмотрели друг на друга и зашлись хохотом. Левый остался без волос, которые сползли белесыми клочьями, у правого на голове торчала черная кабанья щетина. Перси из осторожности отскочил к оборотню. Рон упал и хохотал, суча ногами.

— Придурки!- рявкнула мать.

— Веселые проказники,- беспечно сказал директор.

— Кто их проклял, сделав Малфоями?- стукнула кулаком по столу Молли.- Я требую имя! И компенсацию в двести, нет, пятьсот галлеонов. Рон мне рассказал, что это происки какого-то толстяка Эванса, чей он сын?

— Толстяк Эванс и есть мальчик, признанный родом Портеров,- медленно сказал Дамблдор.- Это двоюродный брат погибшего Гарри Поттера, который занял в наших рядах его место. Тебе, Молли, все теперь ясно?

— Хочешь сказать, покладистые Уизли опять мимо кассы пролетят? Поттеры богаты, пусть компенсацию отстегнут.

— За что? Рон, ты не рассказывал матери, что с тобой случилось?- повернулся Дамблдор к младшему сыну Уизли.

— Да я просто смотрел, и не собирался ничего. А он как говнюк, сразу в рыло,- быстро ответил Рон, демонстративно потирая крупный синяк на скуле.

— Утром, пока все спали, Рон полез в мешок с вещами Эванса-Поттера. Мешок зачарован и проглотил воришку.

— Этого не может быть, мы гордимся принципами рода Уизли! Ни один из моих…- вскочил и начал возражать Артур.

— Папан, мешок классный, там столько всего, я тоже в него залез!- хвастливо сказал лысый из близнецов.

— Залезал ты весело, а внутри орал как недорезанный,- вставил второй близнец. — А я не залез, не успел. Нас вообще-то одна дурочка спалила.

-Нельзя детям в спальнях держать опасные вещи,- заявила Молли.- Типичная провокация.

— Нельзя шариться в чужих вещах,- вдруг сказал от окна Люпин .- Ребята, это школа для лучших волшебников Англии, в ней все умеют защищать свое добро. Или держите руки при себе, или наверняка еще не раз пострадаете.

— У меня семеро детей, а в доме шаром покати. Они просто не понимают, что такое свои или чужие вещи. Хватай, что нашел, если успеешь,- горько запричитала мать.- Мы сражались с мерзким отродьем сатаны, гибли и теряли здоровье. А теперь я нищая мать одичавших придурков, да, самой стыдно, и ты тоже нищий побирушка, Люпин. За что мы сражались? Где наши награды и трофеи? Кто из вас мне объяснит? Может быть, великий маг и директор Хогвартса и Верховный Чародей всех магов? Ты высоко летаешь, Альбус, а мы по макушку в грязи.

— Молли, все твои дети учатся в Хогвартсе бесплатно. И получают деньги на необходимые для учебы принадлежности,- парировал директор.- Не говори, что билась с Лордом за деньги, тебе станет потом стыдно.

— Пусть станет, но деньги нам нужны сейчас. Твои соратники дохнут от нищеты, а ты им пол-кило мармеладок выставил. Пусть Поттеры дадут мне тысячу галеонов!

— Молли, да при чем тут вообще Поттеры? Твои детки напугали до полусмерти девочку-первокурсницу, у нее произошел магический выброс, от которого комнату разнесло в клочья, а рыжие ребятки стали белыми…- мягко увещевал Дамблдор.

— Она наверняка дочь Пожирателей. Взять штраф с родителей или пусть гниют в тюрьме!

— Она из маглов,- вмешался Люпин.- Так называемая новообретенная. Хочу поздравить, Дамблдор, судя по такой сильной вспышке внутри защитных контуров Хогвартса, у девочки впечатляющий потенциал.

— Еще и умница, магловские дипломы блестящие,- прихвастнул директор.

Молли на секунду задумалась, конопатое ее лицо стало хищным, и она заявила:

— Ты отдашь ее нам!

— Молли, у нас уже есть девочка, как там ее, Джинни,- удивился Артур Уизли.

Молли Уизли с презрением посмотрела на него, повернулась к детям и рявкнула: Все вон!

Ее муж предпочел выйти за компанию с сыновьями. Люпин поймал гневный взгляд ведьмы и, пожав плечами, тоже ушел. А директор тяжело вздохнул — торговаться Молли любила.

Спустя час директор и Молли Уизли вдвоем пришли в больничный покой к целительнице Поппи Помфри.

— Как наша бедняжка Грейнджер?- спросил Дамблдор.

— Быстро восстанавливается. С утра пока спит, но судя по всему, магия к ней вернулась, и вечером я девочку отпущу на волю.

— Покажи мне ее,- сказала Молли.

— Это зачем?- удивилась Помфри.

— Грейнджер здорово напугала детей Молли, и мать хочет убедиться, что девочка не представляет опасности,- сказал, поблескивая стеклышками очков, директор Хогвартса.

— В точку,- кивнула Уизли.

Помфри скривилась, но промолчала. Директор всегда прав, да и ссориться с темпераментной Молли не хотелось. Она показала на дверь, за которой в боксе спала девочка.

— Кстати, что там с нашим Квиринусом?- приостановился Дамблдор.

— Сама не поняла. В десять проснулся, запричитал, что опоздает на занятия, и ушел. Правда, выпил четыре флакона с крововостанавливающим. И шел по стеночке. Выглядит как ходячий труп. Пахнет тоже как труп.

— Тем не менее, вот тебе урок: меньше паники, больше терпения, и мнимый умирающий готов дальше учить деток,- насмешливо заулыбался директор.- Если я прихворну, не смей сдавать меня в лечебницу Мунго, просто дай выспаться.

Помфри опять промолчала, засунув все железные аргументы и гордость подальше и поглубже. Кто спорит с шефом, говорили в медучилище, тот выносит утки.

Двое вошли в палату к спящей девочке. Дамблдор плотно закрыл дверь. Молли Уизли рассматривала Гермиону.

— Сможет ли такая малявка помочь мне разрушить проклятье рода Уизли?- спросила она, скорее всего, у самой себя.

Директор пожал плечами. Он давно старался лишнего не обещать. А обещанное превращать в пользу.

— Милая, просыпайся,- затормошила девочку мать рыжего семейства.- Очухалась? Молодец! Империо!

Гермиона Грейнджер сидела на кровати в ночнушке и остекленелыми глазами смотрела на кончик волшебной палочки в руке Молли.

— Слушай внимательно. Ты проснешься и меня не вспомнишь. Но тебе с этого момента сильно нравится Рон Уизли. Следуй за ним и заботься только о нем! Рон предложит совершить магическую помолвку, древний и красивый обряд, а ты согласишься. Родителям ничего сообщать не нужно. Теперь спи, милая.

Девочка опять легла и заснула.

Дамблдор поморщился:

— Насобачилась ты с Империо, Молли. Жаль, грубовато исполняешь.

— Это почему?

— Потому что девочка от страха напрудила. Поменяй ей одежду и постельное белье. И пару чистящих заклинаний выполни.

— Мало мне своих грязнуль!- буркнула женщина, но директор так посмотрел на нее, что она поняла — время своевольничать и скандалить для нее уже вышло.

В коридоре перед медотсеком стоял Римус Люпин. Переминался с ноги на ногу. Тело ломило, злость начинала подкатывать к голове, как кислая отрыжка. Вышел Дамбдор, оглянулся — коридоры были пусты, и портретов-шпионов в этой части подвалов не висело.

— Спасибо, что дождался меня,- поблагодарил он Люпина.

— Я приехал за триста километров, и заранее скажу, что на обратную дорогу не имею денег. Хочется узнать, зачем я здесь. Вы же не думали, что я своим видом успокою Молли Уизли,- невесело ухмыльнулся оборотень.

— Я хотел услышать от тебя совет по самому важному для нас делу,- прервал его директор.- Лорд прямо сейчас находится здесь, в Хогвартсе. У Снейпа воспалилась метка. То самое рабское клеймо на предплечье, оно жжет зельевара с середины августа.

— Но как?

— Я пришел к выводу, что лорд сделал крестражи, осколки души, для новых воплощений. Страховался на случай гибели. Видимо, один крестраж оживает. Большего не скажу, потому что сам мало что знаю.

— Это просто ужас!

— Нам ли страшиться грядущих схваток? Вместо того было бы гораздо интереснее и умнее готовить войска к бою. У нас был Мальчик, который непонятно как развоплотил Воландеморта. Мальчик из пророчества, наш заточенный и покрытый ядом кинжал в кармане. Увы, судьба лукава, и он погиб.

— Это правда?- Люпин схватился за голову.- Какие мы все ничтожества, не уберечь такого ребенка! Не прощу себе этого. Я до конца надеялся, что это уловка, ваш хитрый ход, чтобы запрятать сынишку Лили и Джеймса подальше…

— В другой раз поплачешь. Через сутки запрешься где-нибудь и вой на луну. Есть запасной игрок, Гарри Эванс. Его принял род Поттеров, так как выбора у мертвецов за алтарем никакого, и по моим выкладкам пророчество перейдет на него. Он станет убийцей Лорда. Но есть проблема, он совершенно не годится для этого. Раскормленное и капризное дитя с зачатками интеллекта, а как маг он нуль. А что сделает его гораздо сильнее, злее и неуязвимее?

-Зелья?- спросил Люпин.- Вы знаете какие-нибудь древние обряды? Да хоть черная магия!

— Я ищу средства везде, по разным закромам,- согласился директор.- Но самое очевидное средство — ты. И не таращь глаза. Кстати, они уже сильно пожелтели. Ты укусишь мальчика, я научу его перекидываться в любой день и любое время, чтобы постоянно и хорошо владеть ипостасями. На оборотне все легко заживает, оборотень в ярости — это свирепейший убийца, его трудно сразить даже магией. Скорость, сила, злость!

— Я никогда не заражу ребенка. Не потому, что за это грозит Азкабан. По личным представлениям о чести.

— Обливейт,- сказал директор, мягко улыбаясь.- Ну и дурак же ты, лохматый. Империо! Иди в Хижину, жди, а когда прикажу, укусишь и инициируешь Гарри Эванса. Но не вспомнишь, кто и зачем приказал. Тебе пора, Люпин!

Оба ушли, из кабинета выглянула ведьма Помфри. Видок у нее был, скажем так, пришибленный. Иногда все отдашь, чтобы не знать чужих тайн.

3.

Прошел обед в большом зале. Место рядом с Эвансом, которое раньше занимала Гермиона, осталось пустым. Никто другой к нему подсаживаться не спешил. Братья Уизли своими прическами вызвали фурор, такого хохота и криков Хогварс не слышал много лет, если не считать соревнования по квиддичу. Перси успел коротко остричь белоснежные вихры и выглядел даже элегантным, Рон натянул какой-то черный колпак поглубже, так что его выдавали неровные клоки сзади и челка спереди, а вот черная стоячая щетина близнеца и лысина второго близнеца манили многих — их головы без стеснения щупали, гладили и похлопывали. Что характерно, близнецы не собирались прятать новые прически — для этих весельчаков внимание публики было важнее чьих-то колких комментариев.

Предложенные блюда у Эванса в очередной раз вызвали мало энтузиазма. Суп игнорировал, взял горку картофельного пюре и немного странные зеленые тефтели. Тыквенный сок пробовал впервые, не понравился. В конце обеда, когда Эванс вылезал, перекидывая ноги, с длинной общей скамьи, к нему подошел второй упитаный мальчуган в их группе, представился Невиллом Лонгботтомом, и спросил, правда ли, что это он всех Уизли перекрасил.

— Да ничего подобного. Ты ведь там был, в спальне,- удивился Эванс.- И сам слышал, как кричала Гермиона! От ее крика прямо красная волна кругом пошла, я думал, так на месте и сдохну со слизнями в горле. Ты все видел и ничего не понял?

— Ты считаешь, что от ее крика все взорвалось, а братья побелели?- задумался Невилл.- В самом деле, почему-то все на тебя валят, а Гермиона в больнице, и это было похоже на магический выброс. А у тебя случались выбросы?

— Ни разу, только их мне не хватало- сердито сказал Эванс. И Невилл понял, что его распросы надоели, сам перевел разговор на гербологию. Он был фанатом растений, как когда-то покойный маленький Поттер. И Эванс подумал, что надо бы знаниями этого мальчишки воспользоваться. Растения-то в Хогвартсе магические, ясен пень, опасные и вредные, не дай бог случайно фиалку обидишь. А фиалка тебе зенки выдавит или откусит самое важное.

Но все разрешилось иначе, когда они пришли в теплицы на занятие по магическим растениям. Невилла сразу выделили, он был из рода потомственных ботаников, Спраут, учительница гербологии, прямо сказала, что он будет ей помогать и кое о чем расскажет лучше, чем она. А Эвансу, самому крупному и сильному парню, сунули тачку на одном колесе, показали у ворот теплицы яму с навозом и сказали грузить вилами там и катить сюда. Он не обиделся. Подумав, нашел в камзоле большой носовой платок (памятка о заботливой Вобле), намотал на лицо, чтобы меньше вони глотать. Навоз назывался драконьим, наверняка из-за убойного запаха — с ног валил. Хорошо, что мухи полностью отсутствовали. Почему так повелось, понял через пять минут: на двух крайних грядках внутри теплицы плотно сидели кусты с мясистыми округлыми листьями нежно-салатного цвета и крупными розовыми кувшинчиками цветков. Он катил тачку, а стебли с цветами закачались, будто бы сопровождая его передвижения. В воздухе мелькнуло насекомое, вроде как стрекоза, и один цветок мощно дернулся, вытянув стебель раза в два, и с легким чпоком бутон всосал в себя стрекозу. И сел на место. Впечатляло!

Когда докатил тачку до центра большой теплицы, во-первых, упарился. Во-вторых, Спраут его обругала и заставила надеть серый халат, перчатки и защитные очки, а напоследок кто-то заревел, следом торопливо забубнил Невилл. Это пацан из маглов (Эванс научился безошибочно различать детей из маглов и магов по манере держать себя и говорить!) зачем-то сильно уклонился влево, где не было грядок целебных травок вперемежку с сорняками, а были крепкие узловатые побеги, вроде виноградных, с меленькими листочками и гроздьями черных ягодок. Их назвали силками, а силки показали норов, в мгновения сплетя мальчишке ноги, он упал, они оплели ему все тело и норовили придушить. Эванс понял, что первой ночью в лесу столкнулся с их дикими сородичами.

Самое невероятное: Спраут как раз далеко отошла, дети галдели, что Силки боятся огня и надо палочками запускать огонь и свет яркий, а Невилл просто поднял руку, успокаивая остальных, и что-то тихо зашептал. Мгновения, и плети Силков с каким-то виноватым шорохом расползлись, освобождая мальчонку. Белого и трясущегося. А через пять минут он откашлялся и закричал, что и сам запросто бы изорвал Силки и всю теплицу впридачу.

Навоз лучше всего — думал про себя Эванс.

Случились непонятные моменты. Под конец занятия в теплицах, когда назначенные преподавательницей Спраут десять тачек навоза были выгружены, Эванс сидел снаружи и наслаждался отдыхом. Щекотные ручейки пота приятно холодили спину и лицо под ветерком. К нему подошел Рон Уизли, отчаянно вымазаный в земле, тоже потный. Какое-то злобное растение ужалило или куснуло его, и он потирал плечо. Встал в метре, глядя на сидящего Эванса.

— Слышь, ты!- с усилием произнес Рон Уизли, почесал пятерней голову и белые кудри слегка стали землистыми.- Я решил сказать, что не в обиде, вот…

— Ты на меня не в обиде?- рассматривая пацана, спросил с сомнением Эванс.

— Ага.

— За то не в обиде, что полез воровать в мой мешок, или что назвал меня придурком?

— Ты меня ударил!- зло ощерился Рон.- Они требуют дружить, а ты опять как говнюк!

Он плюнул себе под ноги и ушел. А Эванс вспомнил про Гермиону и, как только их отпустили, почти бегом нашел ближайший туалет, старательно весь облился, чтобы от запаха навоза избавиться, и отправился вниз по лестнице, искать медицинские палаты. На первом уровне подвала наткнулся на гостиную Слизерина: у незаметной двери с резными изображениями змей стояли и болтали его ровесники-первогодки. В центре тоненький и очень холеный блондинчик, за ним прочные два шкафчика-парня, а в его руку вцепилась пухлая девица и что-то визгливо тараторила.

— Какие люди к нам!- громко сказал блондин.- Гарри Эванс, который сделал блондинами всех Уизли. Хотел спросить, ты ведь не собирался этой шуткой обидеть мой род?

— Врать не буду, ни тебя, ни род ваш я пока не знаю.- попытался отбрехаться на ходу Эванс, но крепкие, не меньше его габаритами, ребята загородили коридор, давая понять, что от беседы (или не только беседы) ему не уйти.

— Меня зовут Драко из рода Малфоев.

— Ну и молодец,- с максимальной для себя вежливостью кивнул Эванс.- А мне не нужно чужой славы. Близнецы Уизли сильно напугали Гермиону, мою однокурсницу, у нее произошел выброс магии, и спальня наша разлетелась, а Уизли стали белыми. Вот как было. Хочу ее проведать в больнице. Не подскажешь, Драко, как туда пройти?

— Мне сказали, ты призван вассалом рода Поттеров? Это так?- спросил, разглядывая Эванса, словно он диковинка какая, блондин.

— Это так.

— Род Малфоев входит в число первых чистородных, а род Поттеров стоит ступенью ниже. Если ты вассал равного, но нижестоящего нам рода, ты не можешь обращаться ко мне по имени. Называй меня наследником Драко Малфоем.

Эванс не хотел стычек, а спешил к Гермионе. Он повернулся, решив силой протиснуться сквозь крепких ребят прочь. Но тут в его рукав бесцеремонно вцепилась пухлая девица с густо накрашенными глазами и маленьким, как у рыбки-гуппи, ртом, при том сильно его ущипнув.

— Это магловская одежда? Очень похоже на дуэльный камзол. У моей мамы есть коллекция дуэльных костюмов, я даже трехсотлетние там видела. И я не понимаю, как маглы пошили вот такое?

— Это на самом деле дуэльный камзол Гриффиндора позапрошлого века,- мрачно сказал ей Эванс и вырвал руку.- И не рви на мне одежду. Драко, твоя девица меня щупает и щиплет.

— Ты не смеешь оскорблять наших девушек,- сообщил, надуваясь как индюк, Малфой.- И теперь должен называть меня синьор Драко Малфой. Поттеры ошиблись в выборе вассала, магловский выкормыш.

— И вас всех в задницу,- сказал Эванс, толкнул плечом широкого парня с сонным лицом и прорвался в свободный коридор. Сделал два шага, но знакомые, неприятные для памяти, звуки заставили его обернуться. Все четверо: блондинчик, девица, два шкафа — выставили палочки, щерились и что-то азартно выкрикивали. Не зная, что предпринять, Гарри бесхитростно рухнул на пол — и над ним пролетело сразу четыре тонких жгута, белый и три черных. они опали где-то в полутьме дальнего конца коридора. Снова ждал неравный бой в незнакомом месте.

Он крутанулся и привстал на колено, а в левую руку уже легла увесистая рогатка. Свободная правая кисть выудила из нагруженного кармана сразу два мелких кирпичных обломка. Первый лег в кожаную пятку, натяг на уровне глаз, свист жгута — и попадание в низ живота одного из крепышей. Вопль, пацан валится как тумбочка. Через пол-секунды свист повторился, и его напарник поражен в правое предплечье, от боли уронил палочку и, смешно присев, попятился в позе краба, прикрывая собой Драко с девицей, а те с визгами спешат нырнуть в дверь своей гостиной. Третий выстрел он сделал в факельный светильник над дверью, и сноп брызг сменился сумерками. Никто не атаковал, крепыши не оголяя тылы дрейфовали к той же двери, тогда Эванс повернулся, прыжком вскочил с пола и скрылся за поворотом.

Судьба выделила жмень милости, он миновал два-три поворота и уткнулся в закуток с белыми дверями. Эмблема изображала какие-то цветочки и щипчики с лезвиями, он без стука рванул дверь и ввалился в покой медотсека.

— Здрасьте, очень извините!- запыханным голосом произнес Эванс.- Я хотел Гермиону Грейнджер навестить…

За небольшим белым столиком у окна сидела пожилая, но мощная телом тетка в белой мантии и таком же колпаке. И лицо ее было заплаканным. Утром он ее вроде бы видел в спальне факультета и тут, но тогда, после проклятий от близнецов Уизли, сам неважно соображал.

— Что случилось? С ней что-то?- спросил пацан.

— Как тебя зовут?- спросила тетка и громко высморкалась в салфетку, выдернутую из кармана мантии.

— Гарри Эванс. Я утром у вас был. Там рванула спальня, меня сюда с остальными забрали, но я-то здоров был.

На столе стояла бутылка в пол-литра черного стекла, с красной затычкой, но тетка взяла палочку, и бутылка исчезла. И красивая чашка с вензелями пропала. Из окна на все это волшебство и непотребство засмотрелась длинная черно-зеленая щука, мягко бултыхая плавниками в озерной толще воды.

= Хорошо, мальчик. Отведу тебя к Грейнджер, ей пора просыпаться.

И как только они вошли, кудрявая приятельница открыла глаза:

— Кто тут? Где я? Ты Гарри, помню, а вы кто?

— Я целительницаа Помфри. Утром у тебя был выброс магии, но все уже позади. Ты выспалась и в полном порядке. К тебе даже посетитель пришел!- Помфри переставила к кровати пацана, а сама скользнула в дверь, заметно качнувшись.

У Гермионы был заспанное и туповатое лицо. И его смущала розовая ночнушка, причем девочка не обращала внимания на свой вид и внимательно смотрела на Гарри, словно бы что-то не могла вспомнить.

— Утром что-то случилось? У меня туман в голове. Как-то все странно.

— Я спал. Ты меня разбудила, потому что Рон Уизли, рыжий сосед, рылся в моем мешке для одежды, и мешок его проглотил.

— Это ужасно! Что с ним?- она схватила и больно притиснула всеми ноготками локоть Эванса.

— Что с придурком Уизли? Вылез назад, волосы побелели. Потом все бахнуло.

— Он стал седым от переживаний? Мне надо его увидеть!- девочка вскочила и пошла к двери.

— Гермиона,- позвал он, а когда девочка обернулась, спросил, — В ночной рубашке пойдешь?

— Ой, я будто спятила. Выходи, я быстро оденусь, а потом мы разыщем бедного Рона.

4.

Все спали, перекрашенный Уизли не по-детски похрапывал и постанывал. Гарри Эвансу не спалось. Мучала непонятка с Воблой. Если бы он знал, что она окончательно сгинула, то сходил бы к лесу и похоронил ее. Возможно, даже поплакал. Но он чувствовал, что все не так однозначно. Достал из сумки коврик, машинально попросил палочку — Посвети, и неяркий мягкий свет упал небольшим конусом на отпечаток привидения. Она не была похожа на живую, скорее, казалась разляпистой страшилкой для Хэллоуина. И он решил убрать свет, когда с распахнутых глазищ старушки скатились, одна за другой, две слезы. Они были то ли розовые, то ли красные — попробуй разбери ночью при тусклом свете маленькой палочки. Эванс судорожно вздохнул и стал натягивать штаны. Он не знал, что надо делать, но вполне реальная боль сверлила его душу. И пакостное чувство стыда за свою немощь.

Выскочил в темную гостиную. Два часа назад он сидел здесь на стуле, впритык к камину, от которого шел густой сонливый жар. Захотелось побыть среди людей, но так, чтобы не было опасности, в покое. Чем-то смешили народ близнецы, он узнал, что их теперь легко различают: Фред был лысый, а Джордж с черной щетиной. Они шутливо благодарили за это Гермиону. А девочка сидела на полу, рядом с небольшим плюшевым креслом, в котором развалился Рон Уизли. Иногда она прислонялась плечом к его выставленному колену, вспыхивала отчаянным румянцем и снова садилась прямо. Эванс наблюдал за ней и обескураженно понимал, на что стала похожа девочка — на ластящуюся собаку. Даже не на кошку, а собаку. И лицо у Гермионы, когда она касалась тощей ляжки паренька, было каким-то нечеловеческим. Тогда он задумался, что с гордой и резкой маглой все стало не так, и нет Воблы, которая могла бы разобраться. Неприятное самодовольство раздувало лицо младшего Уизли, как вспучивает бисквит в горячей духовке.

Из гостиной в коридор башни Эванс выскользнул легко, так как дверь выпускала без пароля, но дальше халява кончилась. Напротив выхода, прямо под магическим ярким факелом, сидела кошка, и он ее узнал. Миссис Норрис, подручная старого завхоза. Кошка уставилась на него, словно давая шанс что-то предпринять, но фантазия у паренька не заработала, и животное взвизгнуло обиженным воплем. А он все еще стоял в оторопи. Из-за угла беззвучно вынырнул согнутый Филч в своей несменяемой грязной блузе. Первая мысль у Эванса — А если в мешке выбрать старику новую одежду, отпустит?

— Нарушаешь? Шкодничаешь, Гарри Эванс?- зловеще захмыкал Филч.

— Нет, у меня появилось срочное дело,- он постарался сказать это убедительно.

— Давно не видел твоей старушенции. Где фамильяр?

— В ней все дело. Она погибла, но я уверен, это не окончательно. Мне нужна чья-то помощь. Я ведь в магии ничего не соображаю.

— Погибла, говоришь,- Филч о чем-то размышлял.- Малыш, она жуткая старая карга, ты не представляешь, что это такое. Забудь ее как страшный сон.

— Она мой фамильяр. Без нее мне самому тут легче легкого сдохнуть,- упрямо сказал он.- Филч, это вы помогли с палочкой, я знаю. Помогите еще раз, я добра не забуду.

— Я сквиб, жалкий сквиб,- раздраженно сказал Филч.- Твоя вредная бабка недавно ходила в закрытые подвалы, чтобы советоваться с одним колдуном. Могу и тебя к нему сводить.

А через полчаса мальчик стоял напротив портрета Мерлина. Филч, впрочем, ни слова не сказал ему, кто такой Мерлин. Предпочел удалиться. На этот раз двери он ключами отпирал, а потом аккуратно прикрывал.

Сырая каморка с выпирающими из неровных стен крупными гранитными блоками. На стенах подвешены картины, все укрыты черными и серыми тряпками. По тряпкам кто-то крупно вывел надписи красной краской «НЕ ТРОГАТЬ, ГИБЕЛЬНО!». Один портрет, у дальнего окна, без тряпья, но едва различим, так как из распахнутой двери на него попадает немного света. Эванс был один, Филч завел его, ткнул пальцем в направлении картины, и ушел без лишних слов. Вообще-то не лишних. Само окно, должное показывать глубины озера за стеной замка, было забрано почерневшими досками. Стальные шипы, загнанные в камни, надежно держали доски.

— Ближе встань, я тебя не вижу,- сказал негромкий и будничный голос.

Мальчик сделал три шага и очутился в паре метров от портрета, на котором был изображен немолодой дядька, и странно, что без усов-бороды ( на всех портретах в замке бород хватало), маг носил на лобастой голове залихватский черный берет с пером непонятного цвета и был в свитере, так показалось Эвансу. В целом изображение казалось несколько размазанным, как на акварели или фреске, а нижняя треть картины сильно прогнила, краска облупилась, обнажив рваный холст и плесень на рассохшихся дощечках.

— Ты тот, о ком спрашивала карга,- с некоторым удовлетворением сказал дядька на портрете.- Дикий сирота с каплей крови Гонтов. Я ведь угадал, что ты из них?

— Эта палочка мне подошла, вроде бы. Палочка Гонтов,- показал палочку Эванс.- Вы только не злитесь, я из мира обычных людей, никаких правил и обращений не знаю. Вы сэр?

— Я в туманном прошлом был магом по имени Мерлин,- без пафоса сказал дядька, все еще всматриваясь в Эванса.- В мое время титулами не кичились.

— Даже я про вас много слышал,- пацан решил не брезговать подхалимажем.- А с той каргой, которая была у вас в гостях, случилась беда. Она мой фамильяр и как-бы даже друг…

— Карга другом не бывает,- поморщился Мерлин.- Но продолжай, в этом подвале слишком редко случаются гости, чтобы их перебивать.

— Меня сюда в Хогварс забросили, не спрашивая, чувствовал себя я хреново, она заставила лесника напоить меня молоком единорогов. Может быть, спасла, не знаю. Потом мы с ней обменялись дарами и принесли клятвы о взаимопомощи, и она стала моим фамильяром.

— Понимаю, теперь клятва требует от тебя действия.

— Я даже не знаю, жива ли она. Но недавно я увидел слезы,- Эванс достал скрученный коврик из карги, раскатал и показал Мерлину.

Волшебник с картины коротко ухмыльнулся.

— А кто это с ней сделал?

— Василиск.

— Кто вызвал из Тайной комнаты василиска?- заинтересовался Мерлин.

— Я и вызвал. Для пробы махнул палочкой, стена ушла, и его голова высунулась. А карга хотела в дверь улететь, не успела и сразу на пол такой лепехой шмякнулась.

На этот раз собеседник с удовольствием и смаком захохотал.

— Дитя из Гонтов, я скучал и гнил в подвале двести лет. А ты меня сумел развлечь хорошим анекдотом. Я говорю спасибо. Зажги огонь на палочке Гонтов и поднеси оттиск ближе.

Эванс все выполнил и держал оттиск, пока не устали руки.

— Хватит. Теперь коснись палочкой моего холста, в том месте, где у меня нарисована грудь,- попросил Мерлин.

Мальчик тяжело вздохнул. Почесал черной палочкой лоб с едва заметным белым рубцом.

— Зачем?- спросил он, и голос его прозвучал сердито.

— Для диагностики,- с выражением терпения и усталости сказал нарисованный Мерлин.- Палочка часть тебя, она всегда и все помнит, как магический резонатор. Я смогу понять, что именно происходило там, где вы встретились с василиском.

— Дайте клятву магией, что вы никаким способом сразу или позже не причините мне вреда,- потребовал Эванс.

— Дитя, какая магия? Я нарисован. Заклятье художника воспроизвело мои характерные речи и ужимки, впечатало кусок памяти и чувств. Я просто маленькая карикатура того существа, которое жило восемьсот лет назад. Мерлин был великим магом, а я сгнившая картинка. Не смеши мои сапоги, они без того каши просят! О чем я, у меня нет никаких сапогов, и ног тоже нет! Ха-ха!

Эванс раздумывал , не позвать ли эльфа Поттеров. Но если защитник рода Форца узнает, что пацан оказался еще и потомком другого рода, какого-то мутно-страшного, то будет встревожен. И как поведет себя после этого, неизвестно. Он ощупывал взглядом висевшую над ним картину. Бросалась в глаза черная гниль, мелкие трещины на изображении, искривленная и потерявшая позолоту рама. А дядька замер недвижно, словно от обиды умер. И мальчик поднес палочку к холсту. Легкое касание — с холста будто дуга электричества вонзилась ему в руку, судорогой скручивало все нервы и жилы, а изнутри такая же, но ледяная сила бросилась наперерез первой, как струя воды или льда под давлением, и две силы сшиблись. Отчаянной досадой искривилось лицо мужика на портрете…

Он уже сидел на полу. Стандартный прилет жопой об камни. Перед собой держал палочку, с кончика ее вился дымок. Посмотрел на Мерлина — рама-то осталась, а вместо портрета, ай-ай, черная дыра. Клочья холста на каменном полу.

— Ненавижу магов,- почти привычно сказал он, тяжело поднялся, потому что боль и судороги во всем теле затихали неохотно, и пошел обратно в коридоры.

Шагал минут пять. Поднялся этажом выше по лестнице. Стены из гранитных блоков сменились на кирпичные, но полутьма, сырость и гулкая тишина доказывали, что по-прежнему он в нежилом подземелье. Прямо впереди, на фоне красного кирпича, кляксой из ничего возникла чернота и стала разбухать бесформенными клубами. Явная угроза. Эванс остановился и выставил палочку.

— Плохой сегодня день,- сказал он.- А ночь еще хуже. Куда ни приду, сразу бах-бах, и чьи-то клочья. А я не виноват! Это такой день.

Клубок тьмы заворочался по-другому, как-то задумчивее, стал выцветать, и исчез. Пустой коридор. Издалека по-доброму запахло мясной подливой. Там была кухня и эльфы, уже знакомые места, он пошел туда.

5.

Богарт не вернул себе форму Филча, но по-человечески досадовал на свой же испуг или столбняк. Без пацана ему было бы в школе спокойней. Ему и всем прочим обитателям замка. Та его часть, которая направлялась служением Хогвартсу, была возмущена уничтожением единственного в замке портрета Мерлина. С другой стороны, одним опасным засранцем в хозяйстве меньше.

Половина ночи позади, ничего не придумано и не сделано. Эванс вяло брел, уже немного ориентируясь в проходах и залах на уровне первого этажа, к башне Гриффиндора. Между большим залом и башней находилась рекреация, в нишах которой стояли рыцари в доспехах (или доспехи без рыцарей), стены были густо увешаны копьями, мечами, булавами и прочей железной смертью. В эркерах имелись скамейки, одна стена драпировалась алым шелком и поверху имелась потускневшая надпись «Дуэльный зал». На огромном живописном полотне у входа в башню спал в кресле пузатый старик, не иначе как знаменитый фехтовальщик или головорез.

— Пухлик, как тебя там, не помню, иди сюда,- позвал его девичий голосок.- Второе окно, ниша с лавкой!

Эванс остановился, повернул голову. Ночь, два неярких факела на больший зал, за окнами гудит ветер. Никого. Рука в кармане обняла рогатку.

— Не таращь глаза, подойди ближе. Второе окно.

Он заметил какую-то кисею, вроде как из тюля, зависшую возле окна. Худая девица в длинной черной кофте вынырнула из пустоты и выводила вензеля палочкой. Второй рукой махнула ему. Он подошел и выжидающе посмотрел ей в лицо. Очень правильные черты, подбородок задран, густые черные волосы стянуты в тяжелый пук. Из чистокровных.

— Слизеринка?- спросил он.

Она за руку притянула его глубже в эркер, и снова завертелась палочка: та темная кисея с густой ячейкой развернулась, зал за ней стал плохо различим.

— Маскировочное заклинание,- горделиво сказала девица.- Как-нибудь научу. Но очень мудреное, я восьмерки месяц крутила, потом справилась.

— Как тебя зовут? Ну и зачем я тебе?

— А ты сам-то кто, или будешь откликаться на пухлика?- она коротко усмехнулась.

— Я Гарри Эванс.

— Не Поттер?- слегка удивилась собеседница.

— Долгая история. Еще раз — что надо?

— С нами так не разговаривают,- с укором повторно усмехнулась черноволосая.- Я Дафна Гринграсс. Да, угадал, слизеринка. Перед отбоем увидела, как ты накостылял Малфою и его прихлебателям.

— За такой кисеей пряталась?

— Да. У меня с Малфоями и некоторыми его союзниками проблема образовалась. Я увидела, как ты против них пращу применил. И решила попросить об услуге.

Она замолчала, ожидая согласия или вопросов. А Эванс решил не спешить.

— Ты поможешь?

— Мне в Хогвартсе одну вещь доходчиво объяснили. Маги на непонятку не подписываются, и за спасибо ни в чем не участвуют.

— Куда пропало рыцарство?- томно вздохнула Дафна Гринграсс.- Но я не знаю, как смогу тебя отблагодарить.

— Что надо?- повторил он.

По его тону девица догадалась, что терпение у него трещит по швам.

— Месяц назад меня принудили к магической помолвке. Отец говорил, что до совершеннолетия времени много, никакой свадьбы не будет, а прямо сейчас роду нужен союзник. Бла-бла-бла. Тот придурок, с которым помолвка, тоже учится в Хогвартсе, на четвертом курсе. И затребовал свиданий. А я его ненавижу. Отказать прямо не могу, он в своем праве, помолвка разрешает встречи, приличные разговоры и даже поцелуи в щечку. Очень хочу, чтобы это свидание нам кто-нибудь испортил. Камнем в лоб ему из-за угла, например. Тебе ведь это нетрудно?

— Давай угадаю,- предложил хмуро Эванс.- Ни одному чистопородному ты такое не предложишь.

— Нет, конечно. У нас все рода кровью или делами связаны, или вражда-месть-клятвы, и не дай бог помешать старшим в их планах.

— К тому же маглы дурачки. Последствий не могут просчитать. Верно?- продолжил он.- Непуганые идиоты. Таких легко пускать в расход.

— Ты обо всех плохо думаешь?

— Я думаю о последствиях. Но помогу, если ты послужишь мне советчиком. И пообещаешь не врать и не вредить.

— Без крови? Без магии в свидетели? Никаких обетов!

— Одна древняя бабуля рассказала, что раньше клялись проще. Палочка к палочке, даем вместе обещания. Согласна?

Дафна пожала плечами. Протянула светло-зеленую узкую палочку, он наложил свою черную. Сказал, что поможет испортить свидание. Она обещала честно отвечать на его вопросы и не причинять никакого вреда до окончания первого курса обучения. И палочки слегка засветились.

— Пустячок, а приятно,- сказал Эванс и с облегчением присел на лавочку.- Устраивайся тут, в ногах правды нет.

Она присела. Теперь он был добродушен, а черноголовая девица заметно скована.

— Когда свидание и где?

— Воскресенье. Пристань с лодками. За час до отбоя.

— Снаружи замка — это удобно. Будет уже темно, заранее можно позицию и отход приготовить. Нормально, засаду по всем правилам сделаем. Теперь посмотри на это,- и он в очередной раз достал из сумки свернутый тяжелый коврик.

— У меня был фамильяр. Привидение бойкой старушки. Случилась беда…

Дафна рассматривала отпечаток, и ее глазищи выкатились, почти как у застывшей карги. Провела над старушкой палочкой, вздрогнула, с опаской и внимательно оглядела паренька.

— Это поразительно!

— Я думаю, она живая. Я видел, как у нее катились слезы, часа три назад. Ты не знаешь, что можно сделать?

Дафна Гринграсс молчала.

— Ты не можешь ничем помочь?

Она отрицательно помотала головой. Треск — и палочка в ее левой руке разлетелась на щепки. Эванс подобрался и насупился. А девушку заколотила крупная дрожь.

— Да чтоб тебя!- она охватила себя за плечи.- Как ты говорил, с маглами уговоры без последствий? Сама по своей воле вляпалась!

Он молчал, так как не знал, как и что спрашивать. Слегка было неловко — вот палочки она лишилась.

— Первое,- шепотом заговорила Дафна,- иди к леснику, он ухаживает за фестралами, черные такие лошади магические. Жуткие, если их видишь. Но ты-то их не разглядишь…

— Я их видел,- кивнул он.

— Мертвую плоть они сразу пожирают, сунь фестралу эту старуху и поймешь, живая или нет. Это понятно? Второе, ее слезы не случайны. Фамильяр дает знак. Или она в ловушке и показывает ключ к спасению, или с того света вернуть ее просит, но с того света нельзя звать. Там уже перерожденные находятся, бесы по-магловски. Понял?

Он закивал.

— Слезы. Собери слезы,- она встала и ушла, не прощаясь и не оборачиваясь. Эванс почесал затылок, скинул от любопытных глаз в сумку обломки чужой палочки. Встал — за окном низина, вдали тусклый огонек. Хижина лесника. Он влез на широкий подоконник, дернул за ручку из бронзы, и рама приоткрылась. Прыжок метров с трех, земля мокрая, покатился. И вперед к хижине.

Дверь в хижину висела нараспашку. Эванс решил не тихариться, а попросить хозяина о помощи в беседе с фестралами. Привычно скакнул на высокие ступени, заглянул внутрь. Хагрид, судя по запаху, опять за ужином выпивал и теперь спал на полу, обернутый пегим мехом. Нет, не одеялом или шкурой, это на великана навалился и заботливо обогревал пес Клык. Храпели они в унисон, как искусные музыканты. Эванс пожал плечами и вернулся на двор — за высоким частоколом топтались фестралы, это было везение — иногда они по ночам охотились в лесу. Он размотал веревку на калитке и безбоязненно зашел в загон. Зря, тут же шарахнулся в испуге.

Ближе к выходу стоял вожак, самый крупный и с белесым хвостом. Его обнимал за шею какой-то человек. Вроде бы не взрослый, или мелочь нечеловеческих кровей. Когда тот обернулся, Эванс узнал своего однокурсника Невилла.

— Как тебя сюда занесло?- первым спросил Гарри.

— Это фестралы,- негромко ответил Невилл.- Ты их видишь?

— Фестралы и Невилл в обнимку, я вас вижу.- терпеливо объявил Эванс.- Странные порядки в Хогвартсе, по ночам везде шляются детишки. И не только они.

— Наверное, тебе я могу сказать. Твоих родителей убил Лорд, ну Сам-знаешь-кто. А моих запытали его слуги, так называемые Пожиратели смерти. Мы с тобой похожи, верно?

Коротко все обдумав, Эванс не стал плести возражения, а кивнул.

— На меня иногда такое накатывает. Мрак давит. Есть моя бабушка, леди Августа Лонгботтом, она требует искать и убивать Пожирателей, есть дядя, он издевается и называет меня сквибом. Конечно, я тюфяк, потому что не ищу этих врагов, но мне всего одиннадцать! Разве честно от меня требовать всего и сразу? А фестралы, они чуткие. Вроде как жалеют меня. Они рождены черной магией и охотно высасывают твои самые мрачные чувства. Это для них конфетки. И знаешь, после общения мне легче. У нас в мэноре есть свой фестрал, тоже меня обнюхивал и облизывал.

— Да все нормально,- кивнул Эванс.- Болтать лишнего не буду. У меня к ним свое дело есть.

Рулон прочь из сумки, поднес коврик к морде вожака. Фестрал ощерился рядами острых зубов, шумно задышал, и взял губищами картинку с каргой. Помотал башкой с небольшими рожками. Другие фестралы забили копытами и оскалились. Злятся? Невилл, глядя на это, озадачился и поспешно, не прощаясь, вышел из загона.

— Морда черная, я тебя правильно понимаю? Она мертва?- сурово спросил мальчик. А фестрал замотал мордой вверх и вниз, помахивая плоской каргой в зубах. У Эванса к его стыду потекли слезы. Шматок с плоской старушкой упал в траву. Он поднял ее, утирая частые соленые капли. И увидел, как из желтого зрачка фестрала потекла одна, но с жемчужину морскую, капля. И приложил оттиск к морде, подбирая слезу. Что-то изменилось — плоская Вобла в его руках задергалась. Страшненькая ее физиономия корчила гримасы. Фестрал ткнул пастью в лоб пацану, и он увидел мельком картинку с василиском. Все стало понятно. Погладил зверюгу, оживший коврик в сумку, сам бегом к замку, обогнув растерянного Невилла.

6.

Часы над лестницей на второй этаж, такой узкий сундучок из полос меди и бронзы на цепи, показывали стрелками-ножами половину третьего утра. По пути в заброшенный девичий туалет Эванс видел кошку Филча, а она, едва оказавшись на его направлении, молча прыжками улепетнула. Позовет Филча? Но ему казалось, что одной прогулки с завхозом жестокосердной судьбе достаточно. Филч за ним не придет. Когда он почти вскарабкался по лестнице, та начала движение, чтобы переместиться к другому балкону второго этажа — там пацан еще не бывал. И он отчаянно прыгнул, попал животом на край перил и перевалился на черно-белые плиты пола. Неплохо сиганул, подумал он и понял, что раньше, дня три назад, не решился бы так метнуться. Он заметно изменился. Смерть близких, новые люди, которые и не люди иногда, другая школа, все это мобилизовало, но и сам он, его тело и разум, быстро и сильно менялись. Еще пухлый, но гораздо быстрее, сильнее, решительней. И килограммов пять с живота и задницы растерял. Это все нервы, объяснил он себе и толкнул дверь в сырой темный туалет.

Здесь и светильники на стенах были вылеплены или наколдованы в виде змей с открытыми пастями. В темноте ему казалось, что их глазки посверкивают, и паренек решительно рявкнул шипящей фразой парселтанга: Дайте свет!

Две гадюки, скрюченные зелеными пружинами над умывальниками, пустили по струе пламени, которое успокоилось и стало мерно испускать желтое теплое сияние. Плаксы в ночнушке на месте не было. Он отошел к стене с мраморной столешницей. Вынул из внутреннего кармана камзола черную палочку. Оробел — страшнее василиска в Хогвартсе он пока никого не встречал. Даже хищный оскаленный Мерлин не такой дикий! А его карга рядом с ними просто милашка!

Внутри тела начинала свои игры паника. Он зажмурился, сделал решительно-бессмысленный росчерк палочкой и снова легко, не думая, произнес-прошипел:

— Явись, василиск…

Крайне не вовремя кто-то подергал Эванса за штанину. Опустил голову и перестал жмуриться: эльфийка Жужа в юбочке, хлопает ресницами.

— Надо узнать господину Гарри, василиск кушал час назад и будет злиться, если его разбудить!

— А ты откуда знаешь?

— Это я василиска кормлю,- она закивала для достоверности.- Жирную овечку в логово относила…

Он успел облегченно вздохнуть — ну, отложим дела, тоже отоспимся — только вот на стене послушно обнажался круглый черный лаз. Задуло и завоняло. Некоторое время было тихо, не считая плеска в поломанных унитазах. И вдруг василиск выставил громадную и отчетливо злую морду.

— Кто!?- грохнул эхом его рык.

— Это я опять,- заплетающимся языком прошипел Эванс.- Очень важное дело!

Рывком василиск высунулся дальше и приблизил морду к мальчику с черной палочкой. Круглые желтые глаза плескали бешенством. Из пасти метра на два метнулся и задел лицо Эванса мокрый холодный язык.

— Гонты,- рявкнул змей.- Тупое наглое племя!

— Я не наглый!- горячо заверил Эванс, как можно быстрее доставая из сумки плоскую версию карги. Раскатал оттиск, выставил перед мордой на обозрение.

— Это мой друг и фамильяр. Вчера она окаменела. Надо ее оживить.

Василиск наклонил тяжелую башку и посмотрел на старушку. Плоская немая карга опять корчила жалобные гримасы. У змея отвисла нижняя челюсть, показывая ряды загнутых назад клыков.

— Кажется, я узнал, как ее оживить. Нужно капнуть слезами. Моими, потом слезами фестрала и вашими.

Василиск снова засмотрелся на Эванса. Башка его несколько раз содрогнулась.

— Тупое дитя неучей и идиотов, как я хочу тебя сожрать! Но я сыт. И ты заставил меня смеяться...

Из желтого зрачка на каргу капнула слезища, в пол-литра объемом. И тело змея втянулось в круглый лаз.

Эванс ждал. Коврик из старушки лежал, можно сказать, весь в слезах. И у ног мальчика присела окаменевшая эльфийка Жужа. Стена с раковиной, похрустывая мрамором, встала на место.

— Говорили в баре алкаши, от женщин одни проблемы,- вспомнил шутку мальчуган.- Имел вечером одну окаменевшую тетку, получил к утру две.

Хлопок, в метре от паренька на полу объявился заспанный и в ночном колпаке эльф Бинго. Закутан в пушистый красный плед. Посмотрел на Эванса, на свою помощницу Жужу, на плоскую каргу. Щелкнул пальцами, и Жужа очнулась, села, и увидев Бинго, захныкала и стала хватать себя за роскошные , как листва у пальмы, уши.

— Я не хотела,- залепетала она.- Я торопилась…

Бинго щелкнул второй раз — и с пола поднялось привидение Воблы. Вид у привидения был серый и замусоленный, словно у многократно перестиранной тряпки.

— А так можно разве?- сварливо и с удивлением спросила она у эльфа. — Мы с пацаном шляемся-убиваемся, а эльфы жируют!

— Мы сотни лет кормим василиска,- еще более сварливым тоном сказал Бинго.- Злой и голодный василиск опасен для детей, но первыми сожрал бы нас. Такому гиганту и сотни крыс не хватит. Случается, что молодой глупый эльф попадает ему на глаза не вовремя, и каменеет. Научились пробуждать.

— Я в первый раз,- похвалилась Жужа, уже стоящая рядом с ним.

— Жизнь заставит, всякому научишься,- кивнула Вобла.- Спасибо тебе, Бинго. Ты слышал, что под кухней, в малом каземате, висит портрет ненормального Мерлина?

— Конечно,- Бинго помрачнел и закрыл ладошкой с длиннющими пальцами глаза.- Эльфы о нем знают. Злой Мерлин иногда вызывал к себе нас, ведь эльфы должны идти на зов жителя Хогвартса, а потом хитро убивал. Он от злобы прогнил и холстом, и головой.

— Мы с пацаном его часа два назад грохнули,- беспечно призналась Вобла.- Цени нас, Бинго, и почаще выручай. Но рассвет не за горами, пора разбегаться.

Она повернулась к пацану.

— Я на денек-другой в русалку перекинусь, надо старухе в себя прийти. Живи тут тихо!

Исчезла карга, вылетев сквозь закрытые рамы окна. С хлопком пропали эльфы. А его никто больше туда-сюда не перекидывал. Пошел спать, перебирая усталыми ножками.

На входе в гостиную Гриффиндора он вспомнил, что нужно знать пароль и приготовился дремать в коридоре, но милость эльфов не закончилась — появилась Жужа и перенесла его внутрь. Второе неприятное открытие: у коридора, который вел в мужские спальни, закутавшись в одеяло, сидела на полу Гермиона. Спала, привалившись к стене. Он тронул девочку за плечо, она встрепенулась.

— Что ты тут делаешь?- спросил он.

— Я не могу находиться в своей кровати,- объяснила, позевывая, Гермиона Грейнджер.- Не сплю и думаю о Роне.

— С чего бы тебе о нем думать?- неприятно удивился Эванс.- Ты стала странной, Гермиона.

— Тебе не понять,- объяснила она.- Рон сокровище, я должна его оберегать.

И снова он заметил, что у девочки с путаными кудрями нездоровый вид. Усталость мешала ему думать, но Гарри сжал кулаки и вызвал Жужу. Эльфичка появилась свежей и радостной, будто бы одной ей спать не хотелось. Ночное дежурство у нее и рада развлекаться туда-сюда?

— Принести покушать и попить?- спросила она, почему-то не обращая внимания на сидящую на корточках в коконе одеяла девочку.

— Ты можешь сказать, что с ней?- спросил он у Жужи, поскольку за последние сутки вера в силу и могущество этих кукольных помощников у Эванса возросла и окрепла, как тот шоколадный бисквит в духовке.

— Запрет,- тихо и виновато ответила эльфийка.

— Чей запрет?- настаивал Эванс.

— Господина директора Хогвартса.

Он кивнул и отправился спать. Против директора он был никто.

7.

А вот для профессора Снейпа прошедший день был одним из самых спокойных и приятных за последние годы. Зелье Чистого Сна помогло выспаться, подлечило желудок, и у зельевара даже проснулся аппетит! Два яйца всмятку на завтрак! Каша овсяная на молоке с кусочком сливочного масла на обед! Тарелка грибного супа с сырными крекерами на ужин! Он перед тем за неделю меньше сьел.

Решив не мешать организму лечиться, мастер Снейп не утруждал себя практическими занятиями, на всех сдвоенных уроках — пятый и шестой курсы — ученики корпели над теоретическими контрольными. Он расслабленно сидел, следя за дисциплиной, подремывал и думал. На заседание Феникса не пошел, сообщив о нездоровье, вечером с привычным отчетом к директору опять не пошел. С утра у него было пустое окно в занятиях, хотелось много крепкого кофе, и ждал прочтения свежий выпуск «Зельевара». И тут пришел Филч.

Они оба терпеть не могли никаких деточек, а в школе, где детками кишело все вокруг днем и ночью, разным совершенно людям это добровольное мученичество давало повод приятельствовать. К тому же завхоз был старый и ушлый пройдоха, вот почему его, сквиба и сквалыгу, за пятьдесят лет карьеры ни разу не пытались заменить на что-то более опрятное, вежливое или хотя бы с рожей моложе и приличней. Для Филча в Хогвартсе было два центра силы: Дамблдор, сильнейший маг и матерый интриган, а также Снейп, быстро прогрессирующий темный маг, выдающийся зельевар, а главное — слуга Темного Лорда с его клеймом. То обстоятельство, что он шпион, двойной или даже тройной, не заботило Филча, важнее было самому, при любых исходах близкой битвы, остаться наверху и хотя бы при своих. Здоровый шкурный интерес.

— Мешаю отдыху, сэр?- с трудом изобразил сожаление Филч, очутившись в кабинете зельевара, где на столе дымился большой кофейник, ждали употребления сахарница с рафинадом и большая зеленая чашка с искусным рисунком мантикоры.

— Вы просто так не приходите,- констатировал Снейп.- Присядьте. Кофе не предлагаю, не употребляете. Стакан огневиски?

— Время завтрака, сэр,- возразил завхоз.- Половины стакана будет достаточно. Я решил посоветоваться с вами по поводу Гарри Эванса. Как говорят маглы, держи руку на пульсе событий, да. Пока этот пульс поймаешь, ноги в мозоли собьешь…

— Чем вас мог удивить или напугать этот мальчик?- нетерпеливо перебил зельевар.- Из маглов, ничего не знает о волшебном мире, кукла в руках Дамблдора.

— На церемонии первого дня я был в зале, сэр. Мы с миссис Норрис следим, чтобы вещи детей попали в спальни, а самые шкодливые из новичков не убегли слишком глубоко и далеко в подземелья. Опять же, призраков надо одергивать. Я заметил, как сразу три преподавателя захотели влезть в мозги Гарри Эвансу.

— Легилименция на детях запрещена,- поморщился Снейп.- Не будем об этом.

— После того двое преподавателей провели ночь в лазарете. Наш находчивый директор отправился в теплицу и сырыми вырвал и съел два женьшеня. А профессор Спраут написала докладную, будто бы я за ценными растениями не уследил. Пусть сама за директором последит, а я посмеюсь!

— Разум мальчика кто-то великолепно защитил, факт,- согласился Снейп.- Мы вляпались. Но он оказался вассалом Поттеров, и это нашу неудачу объяснило.

— В роду Поттеров нет живых,- почти издевательски осклабился завхоз.- Есть булыжник алтаря и полудохлый эльф по кличке Форца. Я поймал после зачисления этого пацана, потому что он без вещей прибыл, и эльф Форца примчался из мэнора ему на выручку. А у поттеровского Форцы в дружках старший эльф Гриффиндора. Эльфы серьезно взялись за Гарри Эванса.

— Занятно и непонятно,- согласился Снейп, барабаня пальцами по столу. Отпил остывающий кофе, забыв накидать сахару.

— У мальчика при себе оказался фамильяр,- продолжил Флитч.- Это привидение карги. Очень такое бойкое. Эльфы запустили ее в Комнату-Выручайку, где она нашла почти все нужное мальчику. Одежду и школьные принадлежности.

— Мне бы ее в фамильяры переманить,- мрачно посетовал Северус Снейп. Он был заклеймен и по факту клейма на плече мог сам считаться фамильяром темного Лорда, поэтому никого в помошники заиметь не мог. Снейп не предполагал, что Филч, завхоз и богарт, без труда поймет второе дно шутки.

— Вопрос к вам, профессор. Вы знали семью Лили Эванс, ее сестру и зятя, и их сына. Это он приехал в Хогвартс?

— Это он, Дадли Дурсль,- кивнул Снейп.- Его сюда за пазухой аппарировал Дамблдор. Потому что Гарри Поттер умер.

— Пусть так. Как фамильяром Дадли Эванса могла стать карга? В Хогвартсе есть очень старые портреты, и у некоторых еще не отшибло память и разум. Один портрет сказал мне, что эту каргу зовут Геката.

— Чем глубже в лес, тем меньше света. И смысла,- задумчиво высказался Снейп.- Я мало что знаю про болотных ведьм. Геката, она же трехликая, очень древний культ довольно свирепой богини. Не уверен, но и у зельеваров были упоминания о зельях Гекаты. Надо покопаться.

— Карга Геката — это реальное историческое существо, лет триста назад была выбрана старшей жрицей всей общины карг на Альбионе,- хмуро просветил его Филч.- Уже в нашем веке, когда Гриндевальд искал союзников среди разной нечисти, она отказала ему. И был слух, что Гриндевальд ее убил и договорился с другими, более сговорчивыми каргами. Они выполняли его заказы по зельям, за что пострадали после его поражения и им запретили жить в Англии и в Уэльсе. Ирландия и Шотландия, как водится, не вмешивались, болотных не обижали.

— И вот мы получили в школе маленький, а может быть, свеженький призрак древней свирепой карги. Надо рассказать Дамблдору.

— Я вчера доложил директору про каргу-фамильяра. А потом случилось непонятное.

— Эта прогулка по чащобам безумных событий не закончена? — спросил зельевар и налил себе вторую порцию кофе.

— Мальчик пожаловался мне, что его фамильяр погиб. И показал. Я впервые в жизни увидел окаменевшее привидение. То, чего не может быть.

— Чепуха какая-то. Окаменевшее привидение?… Какая-то хитрость карги? Длинная рука Дамблдора?

Филч почесал нос и, по примеру зельевара, налил себе второй стакан огневиски из бутылки на столе. Промочил горло и продолжил:

— До гибели эта Геката напала на меня, сильно напугала. И чтобы избавиться от нее, я показал ей портрет Мерлина. Удивлены? Да, в наших подвалах был и такой. Но порченый, портрет гнил от какого-то проклятья, и Мерлин на нем тоже гнил от злобы, вот отчего его и засунули как можно глубже. А я подумал, пусть между собой разберутся, кто страшнее. И карга его вроде как заставила сотрудничать, прогнула под себя. Это, сэр, поразительно.

— Он и она реликты древности, им наш мир непонятен, а то и неприятен. Как раз легко сойтись на этом.

— Вы так думаете?- с сомнением засопел старик и выхлебал сразу пол-стакана.- Мерлин сказал, что Эванс потомок Гонтов. Приказал мне найти и отдать пацану палочку Гонтов. Я все выполнил. Потом карга вдруг окаменела, пацан пошел к этому портрету и уничтожил его.

— Наш пухлый Гарри уничтожил портрет Мерлина, тень самого знаменитого мага из тысячелетнего прошлого? Мир сошел с ума?

— Вам, профессорам, виднее. А у меня вопрос. Как вы считаете, Гарри Эванс не является реинкарнацией Воландеморта?- трезво и раздельно спросил Филч и уставился на зельевара.- Кто, кроме вас, определит это? А знать такое мне не помешало бы. Опасно путаться под ногами вершителей судеб, и легко вылететь с дороги раздавленным клопом. Так ведь, сэр?

Зельевар не стал отвечать. Филч встал и хотел уходить. Снейп его притормозил окриком.

— Виски больше нет, но есть один анекдот, Филч. Расскажу. Когда Лорд был юным магом, его звали Томом Риддлом и он учился в Хогвартсе. Не все это знают.

— Я хорошо помню Риддла, грязнокровку и лучшего на своем выпуске. — сказал Филч.- Рискну добавить, лучшего выпускника лет за пятьдесят в Хогвартсе. Без обид, сэр.

— Не претендую,- скривился Снейп.- На седьмом курсе он решил изучить непростительные заклинания. Во всеоружии готовился шагнуть во взрослый беспощадный мир. В школе не развернешься, везде глаза и уши есть. Он забрался подальше, на другой берег Черного озера. И авадой убивал кентавров, фестралов, прочих полуразумных. Испробовал пыточные, обливейты и империо. Там случился с ним казус. Увидел наш Том, как в озере у берега милуются русалка с гриндилоу. Брачный сезон, все такое. Ударил авадой, гриндилоу вдребезги, ошметки по воде и камням. Попал авадой по русалке — а она не умерла. Бил еще несколько раз, весь такой на нервах, посылал в русалку пыточное, секущее, адский огонь даже пробовал. Она уцелела и в глубинах скрылась. А когда он уходил, ему мерещилось, что над водой висит и грозит ему мерзкая старуха. Нос крючком, бородавки, рука была четырехпалая. Мне стало любопытно, уж не Геката ли там в форме русалки с гриндилоу миловалась. Спросите ее при случае, ну, по-свойски.

Это был намек, Снейп догадывался, кто у него в гостях. Не человек, а нечисть. Филч обижаться или нервничать не стал, кивнул и ушел из кабинета. Главное, чтобы гадали, но не болтали. А зельевар был из тех, кто молчок себе на уме.

Зельевар допил кофе, попытался разложить по полочкам информацию. Метка Воландеморта припекала с утра сильнее обычного. Как свежий перцовый пластырь, в котором спрятали свирепого клеща-кожееда. Филч всерьез озадачен, уж не растет ли в Гриффиндоре дубль Лорда. Судя по виду, напакостил он пацану и боится по шее схлопотать. Или лишиться шеи и прочих довесков. У Снейпа были весомые доводы искать зародыш Лорда там, где объявилась Нагайна, кобра-фамильяр сгинувшего начальника. А появилась она у кровати с Квиринусом Квиррелом. Про интерес к крестражам живого и даже поначалу вменяемого Лорда зельевар знал, познания и магические способности Тома, казалось, не имели пределов. А Дамблдор тоже ждал возрождения главного врага и до последнего надеялся, что приедет в Хогвартс Гарри Поттер и убьет (не иначе, как с испугу) нового Лорда. Самым отвратительным для Снейпа было осознавать, что в этом клубке событий, сведений и ожиданий истина точно присутствует, но с какого края она вынырнет и в кого первым вцепится клыками — животрепещущий вопрос. Уподобившись завхозу, он стал размышлять, а не приблизить ли к себе пухлого Эванса, если не в память о Лили, так из инстинкта самосохранения. Он подошел к большому зеркалу в санузле и попробовал по-доброму улыбнуться. Сам себя напугал. Взял большую коробку конфет, пучок лекарственных трав (на рассвете успел собрать), моток паутины акромантулов и пошел к целительнице. Благодарить за спасение.

Стоило бы вторую бутылку премиального, в шестьдесят градусов, огневиски из запасов прихватить. Лечебница была заперта, но какую-то возню внутри он расслышал. Постучал, потом применил отпирающее заклинание. Похмельная и зареванная Помфри сидела, по-мужичьи расставив ноги, чтобы не упасть, на низкой кушетке для пациентов.

— Ты меня китайским Сном спасла,- сказал он, выкладывая на столик свои подарки.- Не забуду! Что теперь с тобой приключилось?

Она молчала. Сделала понятный знак — и распыленная ледяная вода ударила из его палочки ей в лицо.

— Хорошо!- кивнула опухшая Поппи Помфри.- То, что надо. Ты спросил, ты и огребешь. Потому что я не могу отмолчаться. У меня провела день девочка из Гриффиндора, выброс сырой магии. Ее навестил Дамблдор в компании с Молли Уизли. Что-то они мутили, но подробностей не знаю. Молли задержалась у девочки, а директор ушел в коридор. Я в дверь увидела, кто его ждет, сильно удивилась и подошла. Подслушивала за дверью, как дешевка какая!- мрачно заключила Помфри.

— И кто его ждал.

— Тот, кто давным-давно, в полнолуние, изодрал тебя до полусмерти.

— Оборотень Люпин здесь?- поразился Снейп.- В Хогвартсе прячется взрослый оборотень, и накануне полнолуния! Я даже аконитовое зелье с весны не варил, думал, никому не потребуется.

— Да, его в Хогвартс вызвал наш главный. И Дамблдор выдал ему приказ: искусать новенького ученика. Угадаешь, которого?

— Гарри Эванса,- мертвыми губами прошептал зельевар.- Зачем?

— Чтобы мальчик стал свирепым оборотнем и был готов сражаться с твоим Лордом. Люпин начал ругаться и возражать директору, тогда светлейший маг приложил его империо и повторил приказ искусать и инфицировать Эванса. И они ушли в разные стороны. Люпин в Визгливую Хижину,- уточнила Помфри.- Снейп, ты ведь не подонок и не будешь жертвовать ребенком ради каких-то планов? Сделай что-нибудь! Я дура, я сама не придумаю, как его спасти.

Он кивнул, нашел в шкафу антипохмельное зелье и протянул ведьме, освежил сам себе голову холодной водой, и ушел из лазарета.