Спустя пять лет (гет)

Едва войдя в малую столовую — роскошное помещение с панелями из светлого дерева и золотым декором — Ней тут же покосился на стол в попытках оценить сервировку. С большим облегчением он заметил, что приборов подано совсем немного — одна ложка, одна вилка и один ножик. Кажется, есть шансы не опозориться! Он, конечно, проштудировал пособие по этикету, но количество упомянутых там нюансов ввело его в полной уныние: совершенно очевидно было, что по книжке такие вещи не выучить.

Нервно расхаживающая по столовой Лея оптимизма ему не прибавляла: она явно не ждала от встречи ничего хорошего, несмотря на, казалось бы, добродушный тон приглашения. Ней, впрочем, подумал, что, если и запутается, сможет повторить за нею — и уж как-нибудь выплывет.

Позволять им и дальше накручивать себе нервы никто не стал; не прошло и двух минут с их прихода, как двери торжественно распахнулись, и к ним присоединилась царствующая чета.

Ней на секунду замер, пытаясь сообразить, нужно ли приветствовать каждого из них по отдельности — или следует отдать общий поклон обоим? Времени вполне оценить ситуацию не было, поэтому он решил, что лучше уж перестараться.

— Ваше Величество, — отдал он поклон королеве, а после повторил второй для короля-консорта: — Ваше Величество.

За ним эхом отозвалась Лея — правда, придерживаясь формата семейного завтрака, она обратилась к родителям неформально: «Матушка, отец!»

Королева благосклонно кивнула дочери:

— Лея! — перевела взгляд на Нея и с лёгким холодком в голосе приветствовала и его: — Господин Дорне.

Король-консорт на приветствия размениваться не стал.

— Что за славненькое утро! — вместо того, весьма весело и живо отметил он, подвёл жену ко столу и выдвинул для неё стул. — По всем приметам, погода теперь установилась летняя!

Ней поспешил последовать его примеру и отодвинуть стул для Леи.

Дальше, впрочем, его ожидало некоторое затруднение. Стол был квадратный, и сервирован так, чтобы на каждой стороне сидело по человеку. Король вполне уверенно сел напротив королевы, а Нею, соответственно, оставалось место напротив Леи — но, чтобы до него добраться, ему нужно было обойти либо королеву, либо короля. Ней не очень хорошо разбирался в этикете, поэтому совершенно не представлял, с какой стороны ему следует пройти.

«Хоть под столом пролазь!» — досадливо подумал он, даже покосившись на край роскошной накрахмаленной скатерти, но в итоге решил обойти со стороны короля-консорта — наверно, так будет правильнее? Королева же главнее, и ей за спину заходить совсем уж недопустимо?

Гневных окриков не последовало, и Ней сделал вывод, что если и напортачил, то не так уж сильно.

Как только все расселись, слуги подали первое блюдо — к облегчению Нея, вполне себе обычную кашу! Едва ли здесь можно что-то сделать не так!

Впрочем, прежде, чем есть самому, он украдкой поразглядывал остальных: мало ли, какие тут есть подводные камни. Как минимум, он помнил, что есть какое-то правило про то, что то ли нельзя есть, пока не начнут монаршие персоны, то ли нужно закончить есть, если закончили они. Что-то сложное и непонятное, в общем.

Королева, отломив кусочек булочки, ножичком намазывала на неё хлеб. Лея делала так же, но Ней решил не рисковать и обойтись кашей. Про булочку он тоже помнил что-то странное: то ли её нельзя резать, то ли её как-то по-особому держать надо. Нет уж, нет уж! Лучше простая и безопасная каша!

Король-консорт, вон, благополучно ест её ложкой, как и все простые смертные. Так что и Ней решился приступить к трапезе.

Разговор не клеился, потому что единственным, кто имел расположение говорить, был король-консорт.

Ней слишком стеснялся и боялся сболтнуть что-то не то, Лея дулась на мать, а та была, в свою очередь, недовольна ссорой с дочерью.

После каши принесли какие-то незнакомые Нею кургузые и маленькие колбаски, кучкой на едином блюде для всех; он впервые видел такое и даже не представлял себе, как их едят. Он осторожно скосил глаза на королеву: та, вилкой перенеся одну колбаску себе на тарелку, аккуратно отрезала кусочек ножом, придерживая остальную часть вилкой. По правде сказать, колбаска была такой маленькой, что из неё только два куска и получалось. Лея, как обратил внимание Ней, заморачиваться не стала, и просто откусывали с вилки, не пытаясь ничего резать. Решив, что лучше перебдеть, Ней принялся тщательно копировать манеру королевы.

Колбаски оказались безумно вкусными, и он даже взял себе вторую.

Он бы и третью взял — на блюде их было достаточно — но постеснялся показаться несдержанным.

Беседа всё ещё не клеилась. Король-консорт бросал на жену раздражённые взгляды: мол, почему я тут один отдуваться должен? Та эти взгляды благополучно игнорировала.

Ней подумал, что ему стоило бы проявить любезность и светскость и что-нибудь сказать; но он решительно не знал, что именно. Он попытался взглядом спросить совета у Леи, но та как раз насуплено переглядывалась с матерью и не заметила. Тогда он отважился взглянуть на короля-консорта — тот казался самым оживлённым участником трапезы.

Король не подвёл. Перехватив взгляд Нея, он тут же почуял, что нашёл собеседника, готового вступить в разговор, и тут же легко открыл новую тему:

— Мне говорили, господин Дорне, вы интересуетесь науками? — вполне дружелюбно поинтересовался он, попутно выхватывая вилкой с общего блюда колбаску.

— Очень интересуюсь, Ваше Величество, — с радостью ухватился Ней за понятную и близкую ему тему. — Правда, — поспешно добавил он, — я не достиг пока каких-то успехов… просто читаю… — тут он совсем смутился, сообразив, что показывает себя не с лучшей стороны.

— Все мы начинали с просто чтения! — легкомысленно отозвался король, отрезая кусочек колбаски. — Тут главное — любознательность! Не так ли, дорогая? — попытался он вовлечь в разговор королеву.

Та посмотрела на него строго и возразила:

— Я всё же полагаю, что тут важнее систематичный подход, дорогой, — тут она обратила внимание на то, как огорчилась от её слов Лея, и тут же с некоторой поспешностью добавила: — Впрочем, так или иначе, именно любознательность обеспечивает успех в учёбе.

Лея рассиялась улыбкой, увидев в этих словах некоторую поддержку. Ней тоже почувствовал себя ободрённым.

— Вам интересна какая-то определённая наука, или вы энциклопедист? — меж тем, вполне любезно спросила у него королева.

— Мне действительно интересно всё, Ваше Величество, но наибольшей интерес я питаю к физике, — ответил Ней.

Разговор о физике неожиданно вышел столь оживлённым, что на следующие четверть часа Ней забыл о неловкости, и даже взял себе ещё одну колбаску, а потом и вовсе не заметил, как на столе появились сладости и напитки.

Оказалось, что физика тут интересует абсолютно всех, и король-консорт весело и с азартом рассказал, как они всем министерством ставили опыты по газированию воды с помощью медных и цинковых проводов и лимона. Ней слушал, развесив уши: это было некое новшество, о котором ещё не успели написать книг.

— Пока совершенно непонятно, что из этого выйдет, — охотно включилась в разговор королева, — но кажется чем-то невероятным!

— Говорят, электричество планируют использовать в медицине, — изящно ввернул в речь новый термин король. — Но точно пока никто не скажет: учёные исследуют свойства…

— Это же может стать источником энергии! — пылко высказался Ней, опасаясь, впрочем, пытаться повторить новое незнакомое слово.

Сказав это, он тут же и сконфузился, припомнив, в сколь высоком обществе находится. Тут его восторженные юношеские идеи точно не уместны!

— Каким же образом? — пытливо и серьёзно переспросил у него король-консорт, покачивая чашечкой с кофе.

Ней покраснел.

— Право, — признал он, — я же ничего пока не знаю про э… — он замялся.

— Про электричество, — спокойно напомнил слово король, явно не спеша раздражаться. — Но вы почему-то подумали именно про энергию?

Совсем смутившись, Ней всё же попробовал объяснить свою мысль:

— Если под влиянием… элек-три-чества… происходит выделение водорода из воды… а водород ведь горит… — неуверенно отметил он. — Получается, можно сделать топливо из воды?

— Смелая идея, — похвалила королева, пригубив чаю.

Лицо Леи совсем прояснилось; она была очень горда тем, что Ней сумел произвести впечатление.

— Весьма смелая, — поддержал вывод королевы король-консорт, а после испытующе посмотрел на Нея: — Вы бы хотели заняться исследованиями такого рода?

— Очень хотел бы, Ваше Величество! — горячо заверил его Ней, радуясь, что его идеи и увлечения одобряют.

— Что ж, — король поставил чашечку на стол и декларировал: — Королевский дом готов оплатить ваше обучение в Кармидере.

Он отметил, что на этих словах Ней просиял, а вот Лея помрачнела: ей совсем не хотелось расставаться с возлюбленным.

— Ваше Величество! — от избытка чувств Ней чуть не вскочил, в последний момент вспомнив, что этикет не предполагает таких ярких проявлений эмоций; однако и взгляд его, и выражение лица красноречиво отражали всю глубину его радости.

— Вот и прекрасно! — хлопнул ладонями по столу король-консорт. — Тогда собирайтесь, после обеда мои люди будут ждать вас в министерстве, до начала семестра всего два месяца, так что стоит поспешить! Дорогая? — закончив с речью, он, не дожидаясь ответа, вскочил со стула и подал руку супруге.

Ошеломлённо моргающий от такого скорого решения своей судьбы Ней услыхал, что королева едва слышно с укоризной воскликнула: «Рэн!»

— Позвольте нас простить, дела не терпят отлагательств! — никак не отреагировал на её укор король и благополучно утащил её с собою куда-то в дворцовые дали.

— Рэн! — воскликнула королева уже в голос, когда они вышли. — Что ты творишь!..

Она раздражённо и с опаской обернулась на прикрытые слугами двери, за которыми её дочь осталась наедине с этим нахальным мальчишкой.

Король возвёл глаза к потолку.

— Будь великодушна, — мягко попросил он супругу. — Они видятся в последний раз в жизни.

Королева поморщилась, но больше ничего не сказала. На душе ей было смутно тревожно: на краю сознания скреблась паршивая мыслишка, что она была в этой ситуации слишком сурова.

«Нет, в самом деле, — постаралась вернуть себе уверенность королева, — не могла же я поощрить это безумие? Лея всё-таки принцесса королевского дома Райанци!»

Хотя упомянутый ею аргумент играл, безусловно, важную роль, совесть ей успокоить так и не удалось, и она себе пообещала, что впредь будет особенно внимательна к дочери и всячески постарается загладить перед ней свою нынешнюю строгость.

…предоставленные сами себе дети, вопреки опасениям королевы, не целовались.

Они прощались; безмолвно, держась за руки, просто глядя друг другу в глаза и пытаясь запомнить друг друга.

Сердце Леи сжималась тревогой; она была уверена, что отец только для того и задумал всю эту интригу с обучением, чтобы их разлучить. Она бы даже воспротивилась этой идее — если бы не то неподдельное счастье, которым засветились глаза Нея, когда тот понял, что сможет учиться в лучшем университете мира. Отец, как всегда, всё просчитал, и предложил вариант, от которого они оба не смогли бы отказаться.

«Он просчитал всё, — упрямо подумала Лея, — кроме наших чувств».

Она была совершенно уверена, что пять лет ничего не изменят ни для неё, ни для него.

— Я буду тебя ждать, — твёрдо и спокойно пообещала она.

— Я приеду, как только закончу учиться, — незамедлительно отозвался он с той же твёрдостью.

Ей хотелось как-то закрепить эти высокие обещания.

Она забрала у него свои руки и сняла с себя крестик.

— Обменяемся? — предложила она ему.

Он покраснел.

— Мой тебе не подойдёт, — неловко ответил он, глядя на её ладошку, на которой лежал изящный золотой крестик тонкой работы, опутанный столь же изящной золотой цепочкой.

Крестик Нея был простой, из меди, и висел у него на шее на простой верёвочке. Не то, что может подойти принцессе — с придворными нарядами эта верёвочка смотрелась бы ужасно неуместно.

— Как мне может не подойти твой крест? — горячо возразила она, вглядываясь ему в глаза. — Носить его будет для меня честью!

Ней вздохнул и согласно снял свой крестик тоже.

Принимая его из его рук, она строго заявила:

— Пред лицом Господа клянусь быть верной тебе, как своему будущему мужу.

Она поцеловала крест и надела его на себя; в её движениях чувствовались торжественность и благоговение.

— Пред лицом Господа клянусь быть верным тебе, как своей будущей жене, — с глубоким чувством повторил её слова Ней, поцеловал её крест и надел на себя.

Они оба полагали, что браки совершаются на небесах, и что их брак теперь совершился.