Папин сынок (гет)

Французская Ривьера зимой была неинтересной, по крайней мере, таково было мнение, высказанное Сириусом. Ему не потребовалось особых усилий, чтобы убедить двух своих друзей поехать в Шамони⁽¹⁾, один из французских центров зимних видов спорта, где они наверняка встретили бы много молодых женщин.

Так они закончили, сидя за столиком в одном из местных ресторанов. Трое молодых людей были одеты так же, как и другие посетители, но малыш, который сидел с ними на высоком стуле, казался совершенно неуместным. Он был одет в несколько слоев одежды, которые ограничивали его движения, не обеспечивая особого тепла, если только кто-то не знал о наложенных на них согревающих чарах.

К ним подошла официантка. Это была молодая женщина, чуть старше трех Мародеров. — Что вы будете заказывать?

Все трое сделали свои заказы, причем Сириус уделял больше внимания ее изгибам, чем меню.

— А как насчет ребенка?

Джеймс выглядел расстроенным из-за того, что забыл. Остальные захихикали.

— Я принесу что-нибудь для него, — предложила она. — У меня есть девочка примерно того же возраста. — Теперь она посмотрела на Сириуса и заговорила очень тихо: — Ее отец — аврор.

Сириус вздрогнул и посмотрел на стол, который внезапно стал очень интересным, в то время как остальные захихикали. Официантка наклонилась к Джеймсу, говоря так же тихо. — Было бы разумнее одеть вашего ребенка в соответствующую одежду. Согревающие чары недостаточно хороши в такую погоду. Я думаю, что его матери здесь нет, иначе она бы знала.

— Она мертва, — сказал Джеймс, все веселье исчезло из его голоса.

— Мне действительно жаль. Могу ли я предложить какую-нибудь одежду для ребенка?

Джеймс задумался всего на секунду. — Я бы предпочел, чтобы вы рассказали мне дорогу к подходящему магазину.

Она улыбнулась ему. — Я принесу вам адрес и карту вместе с вашим заказом.

* * *

На следующий день они посетили тот же ресторан, где Гарри был должным образом одет. У них была другая официантка, но та, что была накануне, прошла мимо них, взглянула на ребенка и одобрительно кивнула.

Джеймса там ничего не интересовало, кроме того, чтобы остаться с Гарри. Сириус и Ремус выяснили, что очень немногие молодые леди в округе были свободны, а катание на лыжах требовало больше, чем им хотелось. Проведя там еще несколько дней, они решили вернуться в замок.

Джеймс был вполне счастлив позволить Сулис удовлетворять физические потребности своего ребенка, но все же он не мог забыть стыд, который испытал, когда та официантка отчитала его. Он знал, что ему нужно будет найти кого-нибудь, кто позаботился бы о ребенке и, возможно, о домашнем хозяйстве тоже. Сулис, хотя и преуспевала в своей работе, не могла заменить заботу о своем доме и семье или даже компетентную домработницу, у которой была бы человеческая точка зрения.

Через несколько недель после возвращения в замок, Гарри почувствовал себя нехорошо. Он много плакал, отказывался есть и у него была температура. Джеймс не хотел вести его ни к какому английскому целителю, не желая знакомить его с британским магическим миром, но он явно нуждался в помощи. Ремус спросил в ближайшем ресторане быстрого питания о детском враче. В деревне такого врача не было, но в соседней деревне был молодой педиатр, а в ближайшем городе — врач постарше с лучшими рекомендациями. Он вернулся в замок с обоими адресами.

Джеймс не колебался. Он хотел только лучшего для своего сына. Он аппарировал в переулок рядом с адресом доктора. Не договорившись заранее о встрече, ему пришлось подождать, но суровая женщина за стойкой регистрации сразу смягчилась, когда прикоснулась к пылающему лицу Гарри.

Доктор Дюпон, добродушный мужчина лет пятидесяти, тщательно осмотрел Гарри, обратив особое внимание на шрам у него на лбу. Затем он повернулся к Джеймсу. — Могу я узнать ваше имя, пожалуйста?

— Жак Де-потьер, — ответил Джеймс. Его британский акцент был совершенно очевиден.

Доктор посмотрел на него так, словно смотрел на ребенка, которого поймали на лжи. — Сейчас, сейчас… Вы наверняка знаете, что моя клятва запрещает мне разглашать информацию о моих пациентах без их разрешения. Итак, как ваше настоящее имя, пожалуйста?

— Джеймс Поттер.

— А у вашего сына?

— Гарри.

Доктор нахмурился. — Вы должны быть мертвы, знаете.

— Я буду, в конце концов, но прямо сейчас у меня есть сын, которому нужно выздороветь. Помогите ему, пожалуйста!

Доктор посмотрел на отца и сына с доброй улыбкой.

— К счастью, я еще и целитель, — сказал он, доставая палочку из ящика стола. Он взмахнул палочкой над Гарри, произнося какие-то непонятные заклинания, в результате чего над ребенком появились различные туманные фигуры.

— Лихорадку легко вылечить, — наконец сказал он, — но понадобится средство, снимающее проклятие со шрама. — он посмотрел на Джеймса, который казался обеспокоенным. — Этот шрам был вызван каким-то очень злым проклятием. Это чудо, что этот мальчик все еще жив, но если его не вылечить в ближайшее время, это может в конечном итоге убить его. — доктор подумал еще немного. — Во Франции есть несколько хороших разрушителей проклятий, но я думаю, что в Гринготтсе работают лучше. Свяжитесь с ними и снимите проклятие, как только у Гарри спадет температура.

Он еще раз посмотрел на зеленоглазого ребенка. — Кто о нем заботится?

— Я, двое моих лучших друзей и мой домашний эльф, — ответил Джеймс.

— а женщина?

— Нет. У меня не было женщины с тех пор, как убили мою жену.

Доктор посмотрел ему в глаза. — Как бы я ни ценил ваши чувства и намерения, такому маленькому ребенку также нужна материнская опора, и вам также может быть полезно, чтобы в вашем доме было женское присутствие.

Джеймс выглядел упрямым. — Мне не нужна никакая женщина. Никто не сможет заменить мою Лили!

— Никто никогда этого не сделает, но вам все равно нужен кто-то, кто заботился бы о вашем сыне так, как заботилась бы мать, и, возможно, также присматривал бы за вашим домом.

Джеймс все еще сопротивлялся. — Я не могу взять кого попало. Гарри уже демонстрирует свою магию, поэтому маггл не может занять этот пост, и я не знаю волшебников во Франции.

— Вы могли бы нанять англичанку, — предложил доктор.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь на островах знал. У меня есть подозрения относительно того, кто виноват в том, что произошло.

Доктор на мгновение задумался. — Могу я предложить кого-нибудь?

Джеймс кивнул.

— Моя дочь, хотя и довольно могущественная ведьма, не проявляла интереса ни к одной профессии. Однако она обожает детей. Я могу спросить ее, может ли ее заинтересовать такая должность.

— Хорошо. Пришлите ее ко мне, если она согласна. — он записал адрес.

Доктор достал несколько пузырьков с зельями и отдал их Джеймсу с соответствующими инструкциями. — Я приду вечером, чтобы снова осмотреть Гарри. Возможно, я приведу с собой Элоизу.

* * *

К середине дня Гарри уже чувствовал себя намного лучше. Он радостно лепетал, играя со своими игрушками. Трое взрослых сидели неподалеку, болтая и наблюдая за малышом.

Доктор Дюпон прибыл после захода солнца в сопровождении застенчивой молодой женщины, чьи волосы были собраны сзади и прикрыты шарфом. Она выглядела довольно юной и нерешительной. Гарри уже устал и хотел спать, но, увидев молодую женщину, он протянул к ней руки и сказал: — Мама!

Это слово, казалось, сразу изменило атмосферу. Джеймс выглядел озадаченным и немного раздраженным; Сириус выглядел удивленным, в то время как Ремус выглядел подозрительным. Молодая женщина двигалась целенаправленно, подхватывая ребенка на руки, прижимая его к своей груди и шепча ему ласковые слова. Гарри также обвил руками ее шею, как будто не желая отпускать ее.

Доктор Дюпон улыбнулся при виде этой сцены. Это подтвердило его подозрение, что в домашнем хозяйстве крайне необходима женская рука. Он проверил ребенка, обнаружив, что он на пути к полному выздоровлению, и оставил еще несколько флаконов с зельями. Гарри все это время не отпускал Элоизу. Затем она дала ему ужин и пузырек с зельем и уложила его в постель.

У Джеймса на глазах выступили слезы, когда он заметил, как сильно Гарри скучал по своей матери. Он не преминул заметить непосредственную близость между мальчиком и молодой женщиной. Он принял решение еще до разговора с ней.

— Вы останетесь на ужин? — он спросил их обоих, как только Гарри заснул.

— Я обещал своей жене быть дома к ужину, но мы ожидали, что наша дочь останется немного позже, пытаясь понять, не захочет ли она принять ваше предложение о работе, — ответил доктор Дюпон. Его дочь только улыбнулась в знак согласия.

Сначала ужин прошел в неловком молчании. Элоиза снова стала застенчивой, и Джеймс не был уверен, что будет правильно сказать ей. Первым лед растопил Сириус.

— Итак, ты думаешь, что хотела бы заботиться о Гарри? — он спросил ее.

Казалось, она потеряла свою застенчивость, как только было упомянуто о ребенке. — Да, пожалуйста. Он такой очаровательный!

— Почему он назвал тебя «мамой»? Ты не похожа на мою покойную жену, — сказал Джеймс довольно решительно.

— Я не могу ответить на этот вопрос, — печально сказала она. — Я никогда не смогу заменить ему мать, как бы сильно ни старалась. Я только надеюсь, что смогу подарить ему любовь, настолько близкую к материнской, насколько это возможно.

Джеймс воспользовался моментом, чтобы взглянуть на нее, заставив ее покраснеть под его пристальным взглядом. У нее было приятное овальное лицо, напоминающее лицо Лили. Глаза у нее были карие, с медовыми крапинками, а несколько волосков, выбившихся из-под туго намотанного шарфа, были красновато-каштановыми. Она действительно была довольно красива, даже если по сравнению с Лили выглядела почти невзрачной.

— Сколько тебе лет? — спросил он, больше не хмурясь.

— Мне двадцать, но не очень вежливо спрашивать женщину ее возраста, сэр, — ответила она с тенью улыбки.

Джеймс покраснел от ее ответа, заставив двух других рассмеяться. Элоиза повернулась и посмотрела на них, заставив их немедленно остановиться.

— Не слишком ли ты молода для этой работы? — спросил Джеймс.

— Я так не думаю. В то время как некоторые женщины становятся матерями ближе к тридцати, другие делают это еще до достижения двадцати лет и становятся такими же хорошими матерями. Я полагаю, вы ненамного старше, как и ваша жена.

— Да, мне двадцать один, как и моим друзьям здесь, и Лили было столько же лет.

Ее лицо смягчилось. — Я вижу, вы ее очень любили.

Джеймс не мог ответить. Его глаза наполнились слезами, а голос сорвался. Элоиза не колебалась. Она провела рукой по его волосам и обняла его, лаская спину другой рукой. — Все в порядке. Не стыдитесь того, что любите кого-то так сильно…

Час спустя, когда Ремус провожал ее домой, она знала, что начинает замечательную новую главу в своей жизни.

* * *

Элоиза переехала на следующий день. Джеймс намеревался выделить ей целое крыло для себя, но она предпочла маленькую спальню, примыкающую к детской. Сулису, казалось, понравилась его новая «Мисс Луиза», и он изо всех сил старался сделать так, чтобы ей было комфортно и она чувствовала себя желанной гостьей.

Джеймсу, однако, было сложнее. Ее присутствие слишком сильно напоминало ему Лили, несмотря на очевидные различия. Он был рад, что Гарри, казалось, сразу же привязался к ней. Хотя он хотел, чтобы Гарри помнил свою мать, он знал, что Гарри был слишком мал для этого. Он был рад, что у Гарри была мать, которая любила его, даже если это была не его настоящая мама. Гарри теперь называл ее только Лиз и вообще не использовал «Мамочка».

Парижский Гринготтс, как обычно, был готов помочь за определенную плату. Разрушитель проклятий поработал над Гарри несколько часов, и в конце концов ему удалось удалить темную магию, которая содержалась в шраме. Затем потребовался всего лишь простой амулет и немного мази, чтобы залечить шрам до тех пор, пока не осталась видна лишь слабая форма молнии, и только если смотреть очень внимательно.

Однако они не остались в замке. Лиз, как Джеймс тоже начал ее называть, считала, что такой старый замок — не лучшее место для воспитания ребенка. Джеймс купил дом недалеко от берега, недалеко от центра деревни, куда они переехали, когда Гарри исполнилось два. Сириус уже вернулся в Лондон, чтобы восстановить свой дом и заявить о своем положении лорда Блэка. Ремус, хотя и не имел такой должности, тоже ушел, пытаясь найти себе достойный заработок, несмотря на свое несчастье.

Гарри начал дружить с другими детьми своего возраста. Два года спустя он свободно говорил по-французски, как и все другие дети вокруг него. На родном английском он говорил только с Джеймсом, Лиз и двумя Мародерами.

У Джеймса также вошло в привычку время от времени вступать в рыболовецкий клуб, чем он завоевал большое уважение месье Жака. Никому не нужно было знать, что на самом деле клуб принадлежит ему.

Хотя Джеймс был рад, что Гарри завел друзей и выучил французский, он был немного обеспокоен тем, что Гарри не будет знать о своем происхождении и его британские сверстники будут восприниматься как чужие, как только они вернутся в Англию, как он всегда и намеревался.

Когда Гарри исполнилось пять лет, Джеймс решил, что пришло время вернуться.

— Почему ты грустишь? — он спросил Лиз.

— Ну, месье, вы едете в Англию, а я буду скучать по Гарри… и по вам.

— Почему ты должна скучать по нам?» — Джеймс казался сбитым с толку.

— Ты уходишь, в то время как я…

— Почему? Ты не хочешь пойти с нами?

Лиз на мгновение выглядела ошеломленной. — Ты имеешь в виду, что я продолжу оставаться с вами двумя?

— Конечно, Лиз. Ты самая близкая для Гарри девушка. Он был бы опустошен, если бы ты не поехала с нами, это почти то же самое, что снова потерять маму, — искренне сказал Джеймс.

Он взял ее руки в свои. — Я хочу, чтобы ты поехала с нами в Англию. Ты поедешь, пожалуйста.

Она улыбнулась и прослезилась. — Я так и сделаю. — вытирая слезы, она добавила: — Я думаю, это был бы хороший шанс улучшить мой акцент.

— Конечно, а также познакомиться с прекрасной английской погодой, — добавил он.

— Ах, ты!.. — она легонько шлепнула его по голове.

Примечания: Гарри в куртке https://ru.pinterest.com/pin/330873903883082559/visual-search/?x=10&y=10&w=544&h=689&cropSource=6&imageSignature=edbb3ca8028cbf60cf4aa396caa27d23

1) https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Шамони-Мон-Блан

Вернуться к тексту