Радужный звук (джен)

Своей супруге я решил ничего не говорить до тех пор, пока у меня самого не появится уверенность, посему последующие несколько дней в её отсутствие я вёл себя, мягко говоря, странно. Благо времени у меня было много из-за любезно предоставленного начальством внепланового отпуска. Бо́льшую часть дня я выискивал и вылавливал бездомных животных, стараясь быть незамеченным, и выуживал из них хоть какое-то подобие звуков. Но, к своему огорчению, положительных результатов получить я не смог.

Не считать же положительным ушиб головы от внушительных размеров сумки хозяйки облезлого рыжего кота, который оказался совсем не бездомным. Или вакцинацию от бешенства, последовавшую за тесным знакомством со сворой дворовых собак. Как это ни печально, но напрашивалось два вывода: либо психическое отклонение имеет место, либо со мной под одной крышей живёт исключительное создание. Глядя на греющийся на подоконнике «чернослив», в последнем предположении я несколько усомнился.

Можно было решить, что всё дело в породе, но я отверг такую возможность опытным путём: прикинувшись страстным поклонником лысых недоразумений, я напросился в гости к паре заводчиков. Удачно, что жена подсказала идею общаться посредством старой доброй переписки — со школьной скамьи так не забавлялся. Было бы удобно, если бы не мой «врачебный», как выразилась моя ненаглядная язва, почерк.

Плюсы в этом определённо есть. Самые явные из них: никакой зависимости от энергоносителей и возможность одним росчерком редактировать и перечитывать полученную информацию, не утруждая себя длительными поисками. Хотя я бы эти положительные стороны с удовольствием поменял на возможность вновь слышать. Но что ж поделаешь, как говорится, не ценишь, пока не потеряешь.

Возвращаясь к моим бесплодным изысканиям, не могу с полной уверенностью утверждать, что в результате безоговорочного фиаско с другими источниками звука моя решимость относительно поисков ответов поколебалась. Но неприятный осадочек, незримо указывающий на мою несостоятельность как учёного-первооткрывателя, всё же присутствовал, и избавиться от него мне порой хотелось так же сильно, как вернуть слух. Всё-таки не так уж это приятно, когда о твою гордость точит свои мелкие коготки существо, которое в приличном обществе кошкой-то язык не поворачивается назвать.

Ещё одним раздражающим фактором было открытое нежелание сотрудничать со стороны этой эгоистки. Иначе никак не объяснить, почему она за всё это время не издала ни единого мяукающего звука, на все мои ухищрения лишь окидывая скептическим взглядом, в лучшем случае сопровождая сие действо недовольным бурчанием, демонстративно поворачиваясь тощей спиной с выпирающими позвонками. Как только такое недоразумение может быть настолько высокомерным? Не то чтобы она раньше была очень общительной, но сейчас наш устоявшийся нейтралитет точно не был мне на руку.

Как-то раз я даже попробовал поднять кошку за шкуру, за что был вознаграждён внушительным синяком на рёбрах — кто же знал, что у моей хрупкой жёнушки такая тяжёлая рука — презрительным взглядом глаз с вертикальными зрачками и клятвенным обещанием скорого знакомства с асфальтом под окнами нашей многоэтажки. Поскольку я лишился слуха, а не мозгов, дважды повторять этот опыт я бы не стал и под страхом скорой неминуемой смерти. Уж очень убедительно выглядела моя супруга в порыве праведного гнева.

Интересный факт: кошки и женщины очень похожи. Словно представители одной цивилизации. Тот, кто скажет, что этой общеизвестной истине не одно столетие, ссылаясь на грацию и изящество этих неземных созданий, имел счастье лицезреть и тех и других лишь со стороны. Определённо, пожив некоторое время с существами высшего порядка в абсолютной тишине, начинаешь замечать мелочи, которых раньше в упор не видел.

И самое первое и вместе с тем самое пугающее сходство — чтение мыслей. Не иначе, жители далёкой планеты, с которой прилетела не только кошка, но, как я теперь подозреваю, и моя жена, обладают даром телепатии. Другого достойного объяснения этим прожигающим взглядам, в которых сочетаются знание, укор и угроза расправы, ещё до того, как мысль окончательно сформировалась в моей голове, просто не найти. И ведь ещё ничего не сделал, а уже чувствую себя виноватым. Раньше такое тоже частенько бывало, но ощущалось не так ярко.

Второе сходство вытекает из первого, и оно, к моей огромной радости, не причиняет дискомфорта, напротив, в данной ситуации оно уместно, как никогда: молчаливое понимание. Мне даже немного стыдно, что когда-то я этого не ценил по достоинству. Это не требующее ничего взамен успокаивающее присутствие стоит всех существующих словесных утешений. Ни одна громкая фраза «всё будет хорошо» не идёт ни в какое сравнение с безмолвным «я рядом».

Тем поразительней выглядит ситуация, когда кошка, которой и года нет, садится на подлокотник кресла и вместе со мной часами смотрит в одну точку, стоически выдерживая мою прохладную ладонь на своей спине, чего обычно не терпит. Словно переняв эту привычку у своей хозяйки, замещая её в рабочее время. Поначалу я этого даже не замечал, увлечённый самоуничижительными мыслями, а после стал принимать как естественный порядок вещей.

Сколько ещё совпадений в поведении женщин и кошек я обнаружил, по правде, сложно подсчитать, но это занятие стало вторым неожиданным развлечением для меня. Некоторые черты казались мне настолько причудливыми, насколько и естественными. Вроде хитрых пластичных маневров в удачных, должен сказать, попытках скинуть мои руки, когда порывы нежности натыкались на глухую стену усталости и раздражительности. Что уж говорить о глазах. Никогда бы не подумал, что у животного может быть такая почти человеческая мимика — один хмурый взгляд чего стоит.

Таким же взглядом одарила меня жена, когда я выказал желание вернуться к своей работе. Говорить, а точнее, писать ей ничего не пришлось, и так всё было ясно: время, отведённое на восстановление нервной системы и приспособление к новой жизни, выделенное моим щедрым начальством, ещё не вышло. Да какое там не вышло — даже за половину не перевалило! И я по-прежнему частенько уходил в себя, а, по словам моего бесполезного лечащего врача, это могло дать о себе знать когда-нибудь, в незримом будущем.

Однако расстраивать и без того нервную в последние дни супругу мне не хотелось, вот я и искал себе развлечения где мог. А мог я в основном дома — выходить, на самом деле, никуда не хотелось. На работу возвращаться я планировал исключительно по двум причинам: во-первых, чтобы сбросить часть обязанностей с хрупких плеч любимой женщины, а во-вторых, чтобы восстановить часть утраченной гордости. Всё-таки есть что-то неправильное в просиживании штанов дома, когда жена полдня «пылится» в офисе. Но спорить с ней себе дороже.

И всё же, когда от моего вынужденного отпуска оставалось ещё целых две недели, а я от безделья и скуки уже был готов бегать по потолку, даже она не смогла смотреть на мою угрюмую физиономию спокойно.