Лягушка Интриганка (джен)

— В каком смысле, это зависит от моего решения? — дядя Фрэнк нахмурился.

— В самом прямом, — я глубоко вздохнула. — Для начала давай поговорим о графе Розвелле. Видишь ли, я должна передать тебе его послание, и в зависимости от твоей на него реакции, у нас либо будет ещё что обсудить, либо нет.

— Послание? — озадаченно переспросил он.

— Да, — я кивнула. — Он вызвал меня в своё поместье через месяц после трагедии. Разговор с ним был крайне неприятным.

— Вызвал? — дядя нахмурился. — Не пригласил?

— Тон письма был именно приказным, — я поморщилась. — Он посчитал совершенно нормальным сказать четырнадцатилетней девочке, только потерявшей родителей, что он ненавидел её отца и рад его смерти. Кроме того, граф сразу обозначил, что не намерен заботиться обо мне, хотя был единственным моим кровным родственником в Британии. Он сказал, что сделает это только в том случае, если я соглашусь обручиться с его вторым сыном и передать ему управление маркизатом. Тогда, как он сказал, он подумает о том, чтобы воспитать меня так, как того достойна дочь маркиза Муркивинд, которая на пару с отцом виновна в том, что его сестра не смогла иметь больше детей.

— Брат… — дядя глубоко вздохнул.

— После продолжительной тирады он перешёл к тебе, — я поставила локти на стол, переплела пальцы и положила на них подбородок. — Он сказал, что помнит о твоей привязанности к сестре, а потому полагает, что по возвращении из Индии ты первым делом примчишься ко мне, чтобы навестить её могилу. Граф милостиво дал тебе разрешение сделать это, однако если тотчас после ты не вернёшься в поместье Розвелл, можешь забыть о вашем с ним родстве. Иными словами, либо ты поедешь к нему и останешься его братом, либо останешься со мной и будешь моим дядей.

— И ты всерьёз допускаешь, что я могу выбрать первый вариант? — с ноткой обиды спросил Франкенштейн.

— Я знаю, что ты достаточно хитёр, чтобы усидеть на двух стульях, — я улыбнулась. — И полагаю, что именно ты можешь помочь брату удержать его графство на плаву. Хотя для меня, разумеется, было бы лучше, если бы ты остался.

— Постой, — он вдруг нахмурился. — В четырнадцать и до получения титула ты никак не могла остаться в маркизате совсем одна. Но ты всё равно отказалась от его предложения?

— Я всё равно отказалась, — я кивнула. — К тому моменту мой вопрос был в некотором роде решён её величеством, и пока я готовилась к принятию титула, я находилась на попечении графа Фантомхайва и его жены. Он помогал с управлением маркизатом, но я старалась в большей мере заниматься всеми делами сама, так что теперь он совсем не вмешивается.

— Так вот почему он поначалу так неприязненно на меня посмотрел, — прозрел дядя.

— Да, история с графом ему известна, — я кивнула.

— Что ж, будем считать, что у меня нет брата, коль скоро ему так угодно, — Франкенштейн глубоко вздохнул. — Нам ещё есть, что обсудить?

— Раз ты остаёшься со мной — да, и очень многое, — я улыбнулась. — Как ты смотришь на то, чтобы взять на себя управление «Роял Пэлэс»?

— Не помочь тебе в управлении, а взять его на себя? — озадаченно переспросил он.

— Именно так, — я кивнула. — Видишь ли, моего внимания требует некоторое количество иных дел. «Роял Пэлэс» сейчас не очень-то прибыльное предприятие, и я не могу найти способ это изменить — это как болото, из которого не выбраться… Но уверена, что ты сможешь.

— А если на это понадобятся деньги? — дядя нахмурился.

— Это не проблема, — я улыбнулась. — Я не испытываю проблем с финансами. И ты тоже не будешь.

— Но… откуда? — он озадаченно свёл брови.

— Хм… У меня есть источники, — я усмехнулась. — И это не такие источники, когда деньги надо потом тем или иным способом возвращать. Так что тебе не нужно беспокоиться об этом. Следующий вопрос — то, о чём упоминал граф Фантомхайв. Я должна дебютировать на предстоящем балу Шарлотты через три месяца. Большинство девушек там будут ориентированы на то, чтобы найти подходящую партию, но мне это нужно, чтобы официально войти во взрослое светское общество. А учитывая размеры моей собственности и титул, отбиваться от жаждущих наживы придётся, грубо говоря, поганой метлой.

— Уринапаннусом⁽¹⁾, — хмыкнул дядя.

— Ну, или ей, — усмехнулась я ему в тон. — Конечно, граф и маркиза Мидлфорд в некотором роде опекают меня, но они не в силах и не в праве справиться с этим. Так что, как он и сказал, будет очень хорошо, если ты останешься как мой старший родственник.

— Разумеется, — он кивнул.

— Благодарю, — я улыбнулась. — Удачно, что ты прибыл теперь, когда ещё есть время до бала представить тебя, как любящего дядю, бросившего карьеру на востоке ради заботы обо мне. Это должно поумерить пыл некоторых лиц.

— Я не буду выглядеть в глазах общества тем, кто приехал ради получения твоих денег? — дядя скривился.

— А у тебя своих денег будет только плата за управление «Роял Пэлэс», — я пожала плечами. — Не беспокойся об этом. Управлять слухами не так чтобы очень сложно.

— Если в дело не вмешается граф Фантомхайв, — он сощурился.

— Он не станет, — я помотала головой. — Уверена, вы с ним нашли бы общий язык, если бы пообщались немного дольше. А даже если и нет, он не станет вставлять мне палки в колёса.

Я умолкла, и Франкенштейн тоже ничего не сказал в ответ. С учётом всех обстоятельств, действительно стоило позаботиться о том, чтобы слухи о дяде распространялись правильные. В идеале было бы хорошо создать ему кристально чистую репутацию без единого пятнышка. Надо только выяснить всё о его делах в Индии, чтобы понять, насколько хорошо можно разыграть эту карту.

Темы для разговора у нас ещё не закончились, но я упорно молчала до тех пор, пока в дверь не раздалось деликатное постукивание. После моего разрешения в кабинет вошёл Бальтазар с докладом. Он сообщил, что отдал все распоряжения по дому и теперь отправляется на почту и к портному. Я только кивнула — загружу его дальнейшей работой, когда вернётся. Через пару минут после того, как дверь за дворецким закрылась, я поднялась с кресла и подошла к окну. На заднем дворе благоухал сад и сияла белизной изящная беседка. Был бы день погожим, можно было бы переместиться туда, но было пасмурно и как-то промозгло.

— Что ж, продолжим, — я повернулась к дяде. — Как тебе известно, род Муркивинд известен безупречной репутацией и добродетелью, передаваемыми в семье как по традиции. Благотворительность, меценатство, благородство — те черты, которые всегда были присущи маркизам Муркивинд. Хотя среди моих предков не было людей, посвятивших свою жизнь военному делу, их уважали и в армии. И всё это моё наследие. Однако надо понимать, что у до блеска начищенной медали есть и та сторона, что всегда остаётся в тени. Очень долгое время маркизы находились на службе лично монарха, и я исключением не стала. Ты должен знать, что у меня постоянно будут мои собачьи дела, и мне бы не хотелось, чтобы ты в них вмешивался.

— Разве я не могу тебе помочь? — он сощурился.

— У тебя блестящий ум, так что уверена, если бы я попросила, ты прекрасно смог бы с изяществом разрешить любое затруднение, — я улыбнулась. — Но это не то бремя, которое я могу и хочу на тебя перекладывать. Поверь, «Роял Пэлэс» тебе хватит с лихвой. Особенно, если задумаешь расширяться на континент. Только подумай — сейчас известные в будущем курортные города — захолустные деревеньки. Вообрази, насколько много там никем неосвоенных денег в отложенной перспективе. Да, работы будет много, но разве это не интересно?

— Ты всегда умела так словами околдовывать? — Франкенштейн сглотнул. — Кажется, я бы сейчас на что угодно согласился.

— Это, скорее, навык маркизы, — хмыкнула я и снова села за стол. — Что ж, и последнее, о чём тебе надо знать. Да, это тоже деликатный вопрос, о котором, я надеюсь, ты никому не расскажешь, как и о моей службе. Будет затруднительно выполнять работу, если все будут знать о ней.

— Я умею хранить тайны, — заверил меня дядя.

— Мне придётся поверить тебе на слово, — я помрачнела. — И убить, если ты проболтаешься.

— Я буду нем как рыба, — он слегка опустил голову и крайне серьёзно на меня посмотрел. — Ну, или в данном контексте — как покойник.

— Очень надеюсь, — я кивнула. — Дело в том, как погибли маркиз и маркиза. Это была не простая смерть, а ритуальное убийство. Когда преступники ворвались в дом, маркиза спрятала меня и велела не издавать ни звука. Они сказали, что отослали дочь к Мидлфордам, что убийц явно не порадовало. Их было шестеро. Они… истязали маркиза и маркизу несколько часов, прежде чем окончательно убить. И когда это наконец произошло, комнату заполнил чёрный туман. И если опустить детали, я заключила контракт с демоном, а нападавшие были уничтожены. Моя душа в обмен на победу над теми, из-за кого погибли маркиз и маркиза.

— Я бы не поверил, если бы когда-то сам не был связан подобным контрактом, — просипел дядя. — И где твой контрактор?

— Да ты уже его видел — это Бальтазар, — я криво улыбнулась. — Назад в свой мир он, похоже, не сильно торопится, так что за два года в расследовании мы не продвинулись почти ни на шаг.

— Ты уверена, что не хочешь меня к нему подключить? — он сощурился.

— Конечно, не хочу, — я усмехнулась. — Чем дольше длится расследование, тем дольше я живу. А если ты включишься ты, всё закончится ещё до конца лета. Тем более, что в данный момент мне некому передать свои обязанности, а единственное, что известно наверняка — то, что убийство маркиза было связано с ними. Я не вижу причин торопиться.

— Хорошо, я тебя понял, — дядя сокрушённо вздохнул. — Я не должен лезть в твои дела.

— Ну вот и славно, — я поднялась. — Сегодня я ожидаю портного, закажем заодно гардероб и для тебя. Твой внешний вид — тоже реклама, так что одет ты должен быть с иголочки. Не то чтобы ты плохо выглядел в какой угодно хламиде, но здесь её цена будет иметь значение. К слову, ты действительно ничего не привёз из Индии?

— Я не знал, что буду делать по приезду, так что взял с собой только необходимые вещи, — он тоже встал. — Остальной багаж должен прибыть следующим кораблём вместе с двумя слугами-индусами. Это будет примерно через две недели. До этого времени мне нужно определиться с местом проживания.

— Как тебе будет удобно, — я пожала плечами. — Можешь поселиться здесь — особняк достаточно большой. А можешь занять апартаменты в «Роял Пэлэс».

— Тогда лучше останусь здесь, — решил дядя.

— В принципе, до обеда можешь отдыхать — ты приехал довольно рано и наверняка устал с дороги.

— Я не устал — всю дорогу только ел и спал, — он поморщился. — Я бы предпочёл сразу начать разбираться с делами.

— Тогда съезди в отель, — кивнула я. — Так сказать, инкогнито. Посмотри, как там обстоят дела без начальства. Я прикажу подать тебе экипаж.

— Если инкогнито, лучше возьму кэб, — дядя улыбнулся. — Когда обед?

— В половине второго.

— Хорошо, я вернусь к этому времени, — он кивнул и вышел из кабинета.

Я ещё некоторое время постояла у стола, как дерево. Мысли разбрелись в разные стороны, пытаясь охватить всё, что надо было сделать, и мне потребовалось немного времени, чтобы собрать их обратно в кучку. Мне нужно было пригласить для беседы актёра, которого я наняла исполнять роли управляющих и хозяев моих гостиниц. Мистеру Тонту я должна была сообщить об изменениях в его работе. Вообще, он был хорошим актёром, у него была жена и двое детей, которых он кормил своим заработком. Но полтора года назад разразился скандал, и нелепые слухи уничтожили его репутацию, а заодно закрыли перед ним двери всех театров. Хотя мистер Тонт был вообще не связан тогда с баронессой Элсингер, злые языки передавали историю их интрижки так, будто были её свидетелями. Интрижка у баронессы действительно была, но она решила не гробить репутацию своего любовника, а пожертвовать невинным актёром, чем почти что толкнула его мне в руки. Ему удалось сохранить брак, платила я ему больше, чем он зарабатывал на подмостках, с ролями он отлично справлялся, так что все были в плюсе. Мистер Тонт не знал только о том, с чьей лёгкой руки оказался в нынешнем положении, но я ему признаваться совершенно не собиралась.

Мне нужно было собрать документы для дяди Фрэнка, чтобы ему было легче вникнуть в дела «Роял Пэлэс», и в ожидании Бальтазара этим я и занялась. Главным, что надо было ему передать, был гроссбух отелей. Или если быть точнее, гроссбухи за последние три года и за этот. Кое-как сведённый баланс за прошлые три года совершенно не радовал глаз, лишь каким-то чудом демонстрируя доход. Если, конечно, сто фунтов можно назвать доходом с трёх высококлассных отелей. Этот год пока совсем не радовал: аристократы, пользуясь своим положением, наделали долгов, так что гроссбух демонстрировал одни только убытки. И в обозримом будущем они могли только вырасти. Мне оставалось только надеяться на гений Франкенштейна.

Я подумала, что если он решил остановиться в особняке, ему понадобится рабочий кабинет. Конечно, в «Роял Пэлэс» имелся прекрасный кабинет для управляющего, но я полагала, что ему нужна будет такая комната и дома. Я вышла в коридор, где, как оказалось, ожидал указаний Джеймс, тот самый неприметный лакей.

— И давно ты здесь стоишь? — решила уточнить я. Не то чтобы у меня был повод не доверять ему, но мне бы не хотелось, чтобы он слышал мои разговоры с моими гостями.

— С тех пор, как ушёл мистер Джемстоун, — негромко отозвался Джеймс. — Я подумал, вы прикажете подать чай.

— Ясно, — я кивнула. — Не до чая. Дядя Фрэнк останется в качестве моего опекуна, и ему нужен будет рабочий кабинет, — я прошла мимо трёх дверей и распахнула четвёртую. — Этот подойдёт.

Пыли в этой комнате не было, но она пребывала в запустении. Мебель здесь была из вишни: пустой массивный стол, пустые стеллажи вдоль стены, пустой секретер, пустой чайный столик. На полу персидский ковёр, на окне — тяжёлые тёмно-зелёные портьеры. Кресло за столом, стулья и диван обиты бежевым жаккардом⁽²⁾ с розочками. Я осмотрелась и пошла обратно к себе за гроссбухами. Джеймс следовал за мной по пятам, но попросить передать ему документы не рискнул. Я бы, впрочем, и не дала. Грохнув тяжёлые книги учёта на стол, я развернулась к лакею.

— Дяде понадобится полный комплект канцелярии — бумага, перья, чернила, конверты, сургуч и бечёвка, — я постучала пальцем по столешнице. — Сходи в лавку и купи столько же, сколько я использую за месяц.

Джеймс отвесил молчаливый поклон и поспешно покинул кабинет. Я осмотрела его снова и пришла к выводу, что мне ещё нужно будет сделать заказ у часовщика — ни здесь, ни у меня не было часов. А это было чертовски неудобно.

В особняке было тихо, несмотря на то, что люди в нём, вообще-то, работали. Так что я прекрасно услышала, как часы на первом этаже пробили полдень. Пока дяди не было дома, стоило заняться финансовой отчётностью мелких гостиниц, раз уж май закончился, и месячные отчёты почти все уже прислали. Кто бы знал, как не хотелось эти бумаги даже трогать… Считать деньги — особенно если это твои деньги — приятно, конечно, но очень утомительно. Однако на коротком пути из одного кабинета в другой меня перехватил Бальтазар. Он доложил о том, что все поручения исполнены и теперь нам только нужно дождаться ответов. По делу графа я ожидала телеграмм уже сегодня, а вот на письмо из Колчестера вряд ли можно было рассчитывать раньше четверга — для полного сбора информации Уиндингу должно было понадобиться по меньшей мере три дня.

— Портной прибудет к трём, — завершил доклад Бальтазар. — Я предположил, что вы пожелаете добавить к платью на бал Шарлотты гардероб.

— Да, и не один, — я кивнула. — Полагаю, ты уже понял, что дядя останется в качестве моего опекуна. Я передаю ему управление «Роял Пэлэс». Так что портной нужен и ему.

— Мистер Дантон, полагаю, с радостью примет и эту работу, — кивнул Бальтазар.

— Надеюсь, ты его не запугивал, — хмыкнула я, и дворецкий ответил лишь загадочной улыбкой. — Пригласи мистера Тонта. Нужно пересмотреть его роли.

— Я пошлю за ним Джеймса, — он снова кивнул. — Не видел его с прихода. Вы отослали его с поручением?

— Да, в канцелярскую лавку, — сообщила я. — Отправь его сразу, как вернётся. Пусть мистер Тонт придёт завтра утром, часам к одиннадцати. А сейчас подай чай в кабинет — мне нужно разобраться с делами.

Он отвесил лёгкий поклон и скрылся в направлении кухни, а я ушла в кабинет. Уже успевшие прийти отчёты лежали на столе аккуратной стопкой, которую мне нужно было скрупулёзно разобрать. На ближайший час я оказалась погребена под таблицами и учётными строками, но этого времени, впрочем, оказалось недостаточно для того, чтобы разобрать хотя бы половину. Однако по изученным отчётам можно было сделать вывод, что доходность мая была выше апрельской, и если нигде не случилось какого форс-мажора вроде пожара, денег было заработано — хоть попой ешь.

Дядя прибыл к обеду без опозданий и выглядел весьма воодушевлённо. Видимо, в «Роял Пэлэс» ему понравилось. И поскольку деньги были, можно было сделать его ещё лучше. Что бы он там для этого ни придумал. Однако всю трапезу он молчал с мечтательным выражением на лице, и я решила не нарушать его мыслей. Если он был полон идей о том, как заставить эти гостиницы приносить прибыль — я последняя, в чьих интересах было ему мешать. И только когда подали чай и крепвиль, он как будто пришёл в себя и заметил, что обедает не один.

— Что ты думаешь о египетском хлопке? — внезапно спросил дядя.

— М, это прекрасная ткань, очень мягкая, — озадаченно отозвалась я. — А что?

— Как насчёт того, чтобы заменить постельное бельё в отеле на него? — он склонил голову набок.

— Будет нелегко найти поставщика, — я вздохнула. — Но если ты думаешь, что это того стоит — вперёд.

— Честно говоря, в самом отеле я не нашёл ни единой проблемы, — дядя улыбнулся. — Интерьеры, свежие цветы, кухня, комнаты, обслуга — всё очень высокого класса. И для такого уровня я бы даже цены заоблачными не назвал. Не понимаю, откуда проблемы с доходностью.

— Я выделила тебе кабинет и перенесла туда гроссбухи за последние три года и за этот, — я улыбнулась. — Думаю, они многое тебе прояснят.

— Ты выделила мне кабинет? — он вытаращился на меня так, как будто это была не комната, а как минимум золотой прииск.

— Управление «Роял Пэлэс» потребует твоего частого пребывания в Лондоне, — я пожала плечами. — И раз уж ты выразил желание остаться в особняке, а не занять апартаменты в отеле, разумеется, помимо спальни тебе нужен кабинет. Не понимаю, что тебя так удивило.

— Просто… — дядя озадаченно нахмурился. — Думал, мне придётся озаботиться всеми вопросами самому.

— Мы с тобой не первый день знакомы, — я усмехнулась. — И я закажу тебе шахматный столик после возвращения из поместья.

— Когда, кстати, мы туда поедем?

— Думаю, в воскресенье, если всё пойдёт так, как я рассчитываю, — я покосилась на Бальтазара, и он едва заметно кивнул.

— Что-то может нарушить твои планы? — удивился дядя.

— Всегда стоит держать в уме возможность форс-мажора, — я вздохнула.

— Это точно, — он кивнул. — Так что? Покажешь мне кабинет?

— Позже, — я склонила голову набок. — Сначала у нас встреча с портным.

Мистер Дантон вместе с дочерью, работавшей у него модисткой, прибыли точно в назначенное время. Портной был невысоким подтянутым мужчиной с уже начавшей пробиваться сединой в каштановых волосах, а мисс Дантон — милой молчаливой девушкой, очень похожей на отца внешне. Они шили для меня одежду из правого гардероба — ту, что была для светского общества. Разумеется, что иного выбора для того, чтобы заказать платье к балу дебютанток, у меня просто не было. Не то чтобы в Лондоне был дефицит ателье, просто мистер Дантон уже достаточно хорошо знал меня, чтобы сделать именно так, как мне бы хотелось. Да и мужское платье, насколько мне было известно, он шил весьма прилично. Чего, впрочем, и следовало ожидать от одного из лучших портных.

Снятие мерок и обсуждение заняло около двух часов, после чего портной обещал прислать образцы тканей для одежды дяди Фрэнка с подмастерьем, и они ушли. Подошло время чая, и я предложила провести его в выделенном кабинете. Проводив дядю туда, я предложила немного осмотреться, пока сама направилась в библиотеку. В особняке она была относительно небольшой, но та книга, которую я намеревалась дать почитать Франкенштейну, всё же отыскалась. Были у меня, конечно, сомнения на счёт того, стоило ли ему читать её, но я в конце концов уже имела неосторожность пообещать ему это. Так что назад к его кабинету я шла, держа в руке роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли. Когда я вошла, дядя уже погрузился в гроссбух, увлечённо выписывая что-то на отдельный лист бумаги. С того момента, как я входила сюда с Джеймсом, комната немного преобразилась. Стеллажи пока так и стояли пустыми, но вот секретер был открыт и в нём лежала бумага, чернильницы и перья. Чайный столик оказался застелен белой скатертью с ручной вышивкой, а в самом его центре стояла маленькая ваза из белого фарфора с букетиком фиалок.

Следом за мной в кабинет вошёл Бальтазар, прикативший тележку с чаем. Если так часто его пить, то будет потом «в вашем чае крови не обнаружено». Однако для меня это был способ ещё немного оттянуть утомительную работу, так что почему бы и нет. Аромат Эрл Грея всё же приманил дядю, и мы чинно уселись за столик. Дворецкий благоразумно вышел, оставив нас наедине.

— Было бы неплохо как-то сообразить здесь кофе, — заметил Франкенштейн.

— Шеф в особняке итальянец, так что, думаю, можно, — я кивнула. — Озадачу Бальтазара. Хотя подавать кофе дамам здесь не принято… Но ты можешь посылать кого-нибудь до ближайшей кофейни.

— А, я видел тележки с кофе, пока катался по городу, — он кивнул.

— Ну, если тебе хочется пить бурду из кофе, цикория и сушёной моркови, кто я такая, чтобы тебя переубедить, — я усмехнулась.

— Ох… — его перекосило.

— Но приличная кофейня, разумеется, только для мужчин, недалеко отсюда, — заметила я. — Только тебе придётся самому договориться, чтобы сваренный там кофе мог забирать твой слуга. Хотя, конечно, проще было бы озадачить шефа. Поговорим с ним после ужина.

— Да, было бы отлично, если бы можно было пить его дома без ухищрений, — дядя улыбнулся. — А что за книгу ты принесла? — он кивнул на том, лежавший на столе рядом со мной, название которого я прикрывала ладонью.

— Вообще-то, я принесла её тебе, но до сих не уверена, стоит ли отдавать, — я постучала пальцами по обложке.

— И что же это такое? — с какими-то на удивление кошачьими интонациями произнёс он.

Вместо ответа я просто придвинула к нему роман и убрала с него руку. Дядя Фрэнк поднял книгу к глазам и прочитал название. И ожидаемо на несколько секунд впал в ступор. Наконец он медленно положил её на стол и перевёл взгляд на меня.

— И ты хочешь, чтобы я это прочитал? — уточнил он.

— Я не уверена, — я пожала плечами. — Это, скорее, на твой страх и риск. Я даже допускаю, что роман может вызвать у тебя экзистенциальный кризис, хотя не думаю, что твоя психика так слаба.

— Вот как… — протянул Франкенштейн. — Я помню, ты упоминала эту книгу. Пожалуй, я её всё же прочту. Как ты сказала, на свой страх и риск. Но прежде — работа!

— Кто бы сомневался, — пробурчала я.

Чай закончился, и я ушла к себе. Как бы то ни было, свою работу мне тоже надо было делать. Тем более, что как раз пришли ответы по запросу для графа Фантомхайва, и Бальтазар успел не только ознакомиться с ними, но и вывести приметы троих подозреваемых. Собранный отчёт ему было велено отправить в «Золотого гуся» на имя Локвуда, и по идее моё участие в этом деле было окончено. Но что-то в нём не давало мне покоя. Так что в свои бумаги я погружалась с мыслями совсем не о том.

1) Уринапаннус — в несколько вольном переводе с латыни «ссаная тряпка».

Вернуться к тексту

2) Жаккардовая ткань — крупноузорчатая ткань сложного или простого переплетения, раппорт которого по основе содержит более 24 разнопереплетающихся нитей. Жаккардовые ткани прочны и долговечны, слабо растягиваются и истираются, хорошо сохраняют окраску, слабо подвержены влиянию перепадов температур. Одна из дорогостоящих тканей, так как её производство трудозатратно.

Вернуться к тексту