Синтетическая душа (гет)

7 ноября 2038 года 15:21

Они подъехали к двухэтажному дому за высокой сетчатой оградой. Двигатель мерно тарахтел на фоне завывающего ветра.

— Апгрейд? — прочитал Хэнк едва различимые буквы на грязно-голубой залепленной снегом вывеске.

— Да, Финн обращался в эту мастерскую четыре года назад. Я нашел их, когда просматривал отчет.

— И с чего же ты решил, что здесь возьмутся переставлять детали тебе с этим, — напарник кивнул в сторону машины, пока они у калитки ожидали реакции хозяев на звонок. На заднем сидении катласа манекеном застыл отключенный SK300.

— Интуиция, — отозвался Коннор и подмигнул. Хэнк озадаченно нахмурился в ответ. — Я изучал пропажу нескольких моделей андроидов больше месяца назад. Это была одна из мастерских, неподалеку от которых Киберлайф засек появление сигнала слежения кейсов с биокомпонентами.

— И?

— Я не нашел ни одной прямой улики и попытался спровоцировать владельцев мастерской, назвав меньше единиц, чем в действительности пропало. В итоге они сообщили адреса, но, судя по отчету, последовавшая за этим проверка из Киберлайф последнего андроида не нашла. Я думаю, они довольны получившейся сделкой.

— А я думаю, что они скорее закинут свой сраный звонок в Канаду, чем откроют тебе двери после этого, — выдал заключение в собственной манере Хэнк. — Поехали отсюда, мы теряем время.

— Нет, Хэнк, подождите, прошу вас, — отозвался Коннор и потом добавил громко: — Рейч, Мэри, это Коннор! Мне нужна ваша помощь!

Ветер заглушил его слова, но, вероятно, палец на звонке сделал свое дело: долгие несколько минут все было тихо, а потом дверь в дом отворилась, выплюнула не по погоде одетую женщину и с грохотом захлопнулась за ее спиной.

Ссутулившись, обхватив себя за плечи, она быстро шла к калитке. Ветер трепал ее длинные волосы и плетьми закидывал их на лицо и шею; между насупленных черных бровей залегла морщинка, а губы были плотно сжаты — она выглядела раздраженной.

— Чем могу быть полезна? — обратилась она к Хэнку. Коннор удостоился колючего взгляда темных прищуренных глаз. Похоже, предположения напарника оказались верны: Мэри была настроена враждебно по отношению к нему.

Хэнк, выдохнув с видом «чтоб-тебя-Коннор», вытащил значок:

— Лейтенант Андерсон. Полиция Детройта. Можем ли мы поговорить?

— Говорите, — произнесла она, не делая попытки открыть калитку.

В доме за ее спиной пару раз дернулась ручка двери, словно покосившееся полотно заклинило проход, и, наконец, оттуда появился Рейч Кейс с черной потертой кожанкой в руках. В несколько шагов своих длинных ног достигнув Брайен, он накинул куртку ей на плечи и обратился к Коннору:

— Здорово, анди. Что слу…

Мэри перебила его:

— Лейтенант Андерсон хочет поговорить с нами. Хотя, очевидно, очень торопится.

Кейс движением пальцев у виска отсалютовал Хэнку и вернулся взглядом обратно к Коннору. Но Коннор пытался склонить к сотрудничеству не его:

— Мэри, нам нужна ваша помощь в реактивации одного андроида. Это единственный шанс для нас узнать, кто стрелял в жертву.

Она отрицательно мотнула головой:

— Обращайтесь в Киберлайф.

— Дуется за проверку, — прокомментировал Рейч доверительно и тут же снова оказался перебит возбужденно повысившей голос Мэри:

— Две с половиной тысячи долларов штрафа, Рейч! И предупреждение из-за отсутствия каких-то трех бумажек. И все это только из-за него, — она обвинительно ткнула пальцем в сторону Коннора. — Я не стану помогать этой корпоративной дистанционке даже в том случае, если на кону будет стоять моя жизнь.

— А ты умеешь заводить друзей, — заметил Хэнк. Он подпирал старый угловой столб у дороги с двумя адресными табличками, который, казалось, вот-вот завалится на узкий тротуар, и явно не собирался вмешиваться.

Коннор беспомощно переводил взгляд от напарника к сердитой женщине и от нее к Рейчу. Хэнк с его подачи уговорил детективов отдать им улику с места преступления, пообещав быстрое раскрытие дела, но без помощи этих людей история могла обернуться только большими проблемами — в первую очередь для Хэнка.

— Прошу вас?.. — попытал он удачу.

Мрачный взгляд исподлобья — будто колючие льдинки обламывали лучи от столкновения с кожей, — застыл на его лице. Мэри долго стояла молча, лишь раз разомкнув губы, чтобы что-то сказать, но так и не проронила ни слова.

— Знаешь что? К черту, твоя мастерская не будет иметь к этому никакого отношения, — выпалил Рейч, коснулся сенсорного замка на калитке и аккуратно оттолкнул ее с вымощенной серыми плитами дороги. — Я сам все сделаю. Тащите его.

Мэри в сугробе из черной куртки выглядела потрясенной: глаза широко распахнулись, рот приоткрылся. Ветер срывал с ее плеч хлопья снега и уносил прочь, но самые упорные снежинки проваливались между черными прядями растрепанных волос.

— Что? Рейч, ты даже отвертку в руках держать не умеешь, ты серьезно?

— Абсолютно серьезно, сестренка. Он, — еще один тычок пальцем в сторону Коннора, — вел себя так же, как и любая другая машина, а я поведу себя так же, как и любой человек, к которому обратились за помощью. И если бы ты, — тычок, — не корчила святошу, ты бы давно наплевала на эту лицензию и перестала отказываться от моей помощи.

Мэри поджала губы и ничего не ответила.

— Откровенно говоря, я ничерта не понимаю в железе, — признался Рейч позднее, когда Коннор посадил поврежденного андроида на посеревший от времени цветастый диван в знакомой маленькой гостиной. Темная синтетическая кожа того истончилась, и белый пластик пятнами просвечивал из-за потери регенерационного материала. — Я могу только для вида потыкать в него паяльником, пока Мэри не взбесится и не сделает что нужно сама, но, учитывая ее настрой, это может произойти не так быстро, как вам требуется.

— Я ведь предупредил о дате проверки, — ровно произнес Коннор, — почему она злится?

— Женщины, — снисходительно ответил он (Хэнк, стоявший у письменного стола, понимающе хмыкнул), но заметив по виду Коннора, что ему это ничего не прояснило, добавил: — Она хочет быть независимой, «правильной» в каком-то своем понимании. А ты, как оказалось, смазливый кусок робокопа, который каждый кадр, поступающий на свою сетчатку, скармливает бигдате Киберлайфа. Корпоративная крыса, помнишь, я говорил?

Коннор отрицательно мотнул головой.

— Не говорил. Ты делал неподдающиеся анализу намеки о буквах и был очень доволен тем, что поставил меня в тупик.

— Меньший из моих недостатков, если послушать Мэри, — хохотнул Рейч. — А вот у тебя посерьезнее: ты разрушаешь ее представления о себе, понимаешь? Прямой источник угрозы.

— Не уверен. Но это сейчас, полагаю, не самое важное. У этого андроида компоненты #2635 и #8659 выведены из строя, а #6387j поврежден настолько, что эксплуатация приведет к перегреву процессора и основных систем через семь минут с момента запуска.

Высокий лоб Рейча пошел рябью, а между бровей появилась складка — лицо отображало что-то близкое к отчаянию.

— Слушай, может лучше поговорим с тобой об обходе протоколов безопасности в твоей голове, пока Мэри не остынет? Или хотя бы о сервисной архитектуре Киберлайфа.

— Знаю, в это трудно поверить, но он не такой самодовольный говнюк, каким выглядит, — обратился к стушевавшемуся Рейчу Хэнк, который рассматривал книжные полки в другой части комнаты. — Коннор, давай попроще.

— Надо сделать герметичной систему циркуляции голубой крови и потом поставить ему мой тириумовый насос, — повиновался Коннор. — Ты сможешь найти в мастерской несколько зажимов и силиконовую трубку длиной примерно в пять дюймов?

— Представления не имею, — пожал плечами он и направился к помещению слева от лестницы.

Коннор вытащил из кармана пиджака квоттер и запустил процесс калибровки движений. Он никак не мог понять мотивации этих людей. Если Мэри была против помощи, то почему все-таки вышла к нему? И зачем Рейч пошел на конфликт с сестрой ради Коннора? Через минуту к приглушенному стуку соприкасавшейся с пластиком его пальцев монеты добавился шорох бесцельно перекладываемых Хэнком бумаг на столе.

Вскоре со стороны лестницы зазвучали шаги. Первым к ним подбежал высокий рыжий терьер: он толкнул Коннора головой над коленом, но почти сразу потерял интерес и принялся обнюхивать штанину Хэнка. Следом за псом появился Рейч, в руках он нес охапку инструментов и несколько термоусадочных трубок. Последней в комнату вошла Мэри. Она искоса бросила на них взгляд, но ничего не сказала и двинулась к кухне. Послышалось рычание перемалываемых зерен, и без намека на улыбку она обронила:

— Вы будете кофе, лейтенант?

— Не откажусь, — отозвался Хэнк.

— Что делаем дальше? — с энтузиазмом спросил Рейч, когда неаккуратно свалил свою ношу на журнальный стол рядом с диваном. Мэри с силой припечатала кружку к столешнице и кинула в их сторону убийственный взгляд — очевидно, ей не нравилось такое обращение со своим инструментом.

— Сначала замкнем систему.

Коннор задрал надетую на андроида футболку и открыл продырявленный пулей боковой отсек: тириум частично испарился, но все еще оставался в полости живота в жидком виде. Затянув крепление верхнего и нижнего коннекторов, отстегнул разбитую карбоновую колбу. Терьер, крутившийся рядом, толкнул его носом под руку.

— Фу, Чампси! — прикрикнул на собаку Рейч, и та послушно отошла в сторону. — Смотрится не так мерзко, как кишки, но тоже ничего приятного, — прокомментировал он, заглядывая Коннору через плечо.

— Хм, — послышалось со стороны кухни. — Покажи им как пробы с мест преступления берешь, вот уж что мерзко, то мерзко.

Рейч пристроился на подлокотнике дивана и двумя пальцами держал перед собой переданную ему колбу. Он явно не знал, что делать: залить инструменты Мэри тириумом, чтобы вызвать у нее еще один приступ гнева, или выбросить поврежденный биокомпонент в мусорное ведро. Очевидно, благоразумие взяло верх, и он аккуратно водрузил колбу на стол, а потом уточнил:

— Вкалывает кровь себе в шею?

— Я спроектирован для выполнения функций помощника детектива, и возможности, которые приводят лейтенанта в ужас — это всего лишь работа перорального анализатора биологических материалов, — ответил вместо него Коннор.

— Ты улики облизываешь! — прозвучало с возмущением, и Мэри приглушенно фыркнула.

— Чтоб я сдох, — восхищенно выдохнул Рейч. — Самоочистка?

— Ультрафиолет, — отвечал он, продолжая закреплять трубку к гибким шлангам вместо колбы. — Но вообще, достаточно пары капель для определения ДНК или молекулярного состава тириума.

— А что в тебя еще запихнули? — не унимался Кейс. — Цереброанализ? Термовидение?

— Программный пакет физического моделирования. Воссоздает наиболее вероятное поведение участников на основе анализа улик с места преступления. Здесь, например, были следы борьбы, но не удалось точно выяснить, кто выстрелил в хозяйку этого андроида.

Коннор открыл левую грудную пластину, закрепил зажимами подводы разрушенного насоса и положил округлый комок синтетического материала на журнальный стол — сбоку от других инструментов. Его взгляд поверх откинутой головы андроида встретился со взглядом Мэри: уголок губ был приподнят, но на лице — ни следа веселости, словно она забыла его вернуть на место перед погружением в свои мысли. Когда все приготовления были сделаны, Коннор поднялся с колен и скинул пиджак с галстуком.

— Хэнк, у вас будет шесть минут и двадцать восемь секунд на то, чтобы допросить его, — сообщил он, расстегивая рубашку. — Если вы не успеете выяснить детали, то мой тириумовый насос сгорит в нем.

Хэнк вскочил из-за стола. Стул с грохотом опрокинулся за ним.

— Эй-эй, ты чего это удумал?!

— Собираюсь объяснять Рейчу, как переставлять насосы. Мои системы могут до пятнадцати минут находиться без питания без разрушения нейронных связей.

Прикосновение белых глянцевых пальцев — грудная пластина отъехала в сторону и показалось затухающее и усиливающееся голубое свечение, которое сопровождало сердцебиение.

— Да ты охренел? Это же сердце.

Коннор застыл. В голосе Хэнка звучало не столько возмущение, сколько страх.

— Нет, это биокомпонент номер 1995r, который необходим для допроса подозреваемого и совместим с моделью SK300.

— Нихера подобного, Коннор! — повысил голос напарник. — Это твое сердце, а это кусок дефектного пластика, который спалит его за семь минут. Я не собираюсь участвовать в этом дерьме.

— Хэнк, послушайте. Все, что от вас требуется — задать несколько вопросов и выключить его раньше, чем начнется перегрев биокомпонентов. Именно ради этого мы забрали улику с места происшествия.

— Да пошел ты! Пошел. Ты, — прохрипел Хэнк, резко развернулся на пятках и вышел из дома, бросив нараспашку дверь. Собака, виляя хвостом, подорвалась и выскочила следом.

— Сдается мне, Коннор, что мы с ним оба боимся облажаться. Я тоже пас, — тихо добавил Рейч и направился во двор. — Вы курите, Хэнк? — прозвучало до того, как дверь закрылась.

Коннор шумно выдохнул и покачал головой: Хэнк настолько ненавидел андроидов, что отказывался принимать доступные технические возможности для раскрытия дела. Нерационально. И так по-человечески.

Послышался тихий скрип — это Мэри поднялась со своего стула. Она спокойно достигла спинки дивана и приложила левую руку к диоду андроида. На пару секунд появился глянцевый пластик протеза, а после на ее ладони открылась голограмма с номером модели и индексами поврежденных биокомпонентов. В медицинской продукции Киберлайф такие программные пакеты не предусматривались, а это значило, что в протез был внедрен нейропроцессор, который получал сигналы от человеческой нервной системы Мэри и запускал различные команды для взаимодействия с андроидами. Нетривиальная задача даже для отдела разработки Киберлайф.

Их взгляды встретились — она больше не злилась.

— Я делаю это не для тебя. Вообще не понимаю, что он в тебе разглядел.

И ушла в боковую комнату. Вернулась обратно с тонким разводным ключом и коробкой с тириумовым насосом, серийный номер которой был в списке пропавших в железнодорожной аварии биокомпонентов.

Коннор не считал, что в Киберлайф в случае анализа его воспоминаний возьмутся за «Апгрейд» — по сравнению с делом девиантов нарушения закона такого рода были просто мелочью, — но он понял, насколько нежелательной в глазах Мэри выглядела помощь ему. И, все-таки, она помогала.

— Мэри.

Она инстинктивно подняла глаза, но сразу же вернулась к отсеку. Ни звука не сорвалось с ее губ.

— Мне жаль, что так вышло с проверкой.

Она опять посмотрела на Коннора, но более пристально; взгляд прошелся по лицу как прикосновение: по глазам и линии бровей, вниз к губам и снова наверх. В ней отразилась какая-то внутренняя борьба, но в конце концов уголок губ приподнялся, и она кивнула.

Работа заняла от силы минуту. Мэри легко вставила новый насос, сняла установленные им зажимы и точными и быстрыми движениями подключила биокомпонент к системе.

— Запусти перезагрузку, когда будешь готов.

Она кивнула на тихое «спасибо» Коннора и села обратно за стол к недопитой кружке кофе.

На площадке перед входом Рейч обтирал спиной красный облицовочный кирпич и копался в записях на голографическом гаджете на ладони.

— …жуткий скряга и параноик, — послышался конец фразы. — Заблокировал своему андроиду доступ в сеть и подключение любых устройств. Намучился я тогда с ним. Переслать Коннору?

Хэнк с сигаретой в руках и блаженным выражением на лице кивнул, пробурчал «спасибо» и выпустил в воздух над собой облако дыма. Коннор принял запрос на передачу по беспроводной сети архива и сразу же закинул его к материалам дела Финна.

Одна задача из двух завершилась условным успехом — лучший результат, чем за все прошедшие несколько дней расследования.

— Как домой вернулся, — довольно выдохнул Хэнк. — Отличный табак. Где взял? Уже лет десять вокруг одна пыль в бумаге или дрянь электронная.

— Контрабанда из Китая, — гордо выдал Рейч и добавил, когда закрыл за Коннором входную дверь: — Она все сделала?

— Да, поставила новый биокомпонент. После перезагрузки можно будет приступить к допросу.

— Оделся бы ты. Смотреть холодно, — обронил Хэнк, хотя на деле он смотрел в мутно-серое небо над головой. Вспышка прошла, напарник выглядел усталым, и это: странное проявление заботы об андроиде или раздражение от него же — сбивало с толку. Коннор не решился заводить с ним разговор.

— Рейч, на поверхности ваших легких налет смол не меньше четверти унции… Вы ведь вредите своему здоровью. К тому же, курение неэлектронных изделий запрещено законом штата.

— Коннор, выключи нахер говнюка.

Рейч криво улыбнулся, на щеке сложились два тонких полумесяца морщин. Покачав головой и сделав глубокую затяжку, он заметил:

— Надо вам с Мэри познакомиться поближе. Вы бы поладили.

Тяга людей к саморазрушению была выше его понимания.

Зазвучал лай, терьер заскочил на площадку перед домом и принялся крутиться вокруг ног хозяина, оставляя грязные следы на обуви и деревянном полу веранды.

— Чампси, ну черт побери, — прокряхтел он.

— Он хочет играть, — предположил Коннор, и виляющая хвостом собака поднялась на задние лапы, передние водружая ему на грудь. По белой ткани рубашки мгновенно расползлись грязные разводы. Коннор, улыбнувшись, принялся чесать короткую рыжую шерсть пса под челюстью и за ушами.

— Что…

— Ну, он любит собак, — словно смущаясь, объяснил Хэнк. Он с явным сожалением затушил сигарету о припрятанный кусок металла и вперил взгляд в Коннора. Его желудок приглушенно заурчал. — Пойдемте уже заканчивать со всем этим.

Коннор поднес пальцы к диоду на виске андроида и начал перезагрузку. Замигала желтая подсветка запуска, тот открыл глаза и еще через восемь секунд спросил измененным, шипящим от помех голосом:

— Что с Джесс?

Рейч стоял, опершись задом о старый компьютерный стол, с большим вниманием пролистывая информацию на своем голографическом интерфейсе на руке, чем наблюдая происходящее. Хэнк остался у входа и тоже без особого интереса смотрел на его работу.

— Твоя хозяйка сейчас в больнице в отделении интенсивной терапии. В нее стреляли. Ты что-нибудь помнишь об этом? — начал допрос Коннор.

Андроид медлил.

— Не могу разобрать, как будто файл поврежден. Мы собирались отмечать нашу годовщину, а потом в дверь постучали.

— Кто это был?

— Уильям. Муж Джесс. Он кричал, что она променяла его на такого как я.

— А потом?

— Достал пистолет и выстрелил в меня.

Диод андроида окрасился в красный, его рука метнулась к правому боку, где из корпуса торчала заполненная голубой кровью трубка. Взгляд был расфокусирован, голова периодически кратко дергалась от нарушений в управлении моторикой. Несмотря на его состояние, вероятность самоуничтожения оставалась низкой.

— Что было дальше? Ты стал защищаться?

Ответа не последовало, и Коннор повторил свой вопрос.

— Послушай, нам необходимо понять, что произошло. Если ты не расскажешь, то мне придется подключиться и самому просмотреть записи в памяти. Это… болезненно.

Андроид очнулся от своего состояния:

— Я могу сам передать файлы. Я попытался отобрать пистолет, но он толкнул меня. Я видел таймер до отключения. Потом он выстрелил в Джесс и опять…

Послышались помехи, речь захлебнулась.

— Передай мне лог ошибок за последние полгода и файл памяти с нападением, — протянул Коннор руку, но андроид не шелохнулся.

— Вы должны помочь мне попасть к Джесс. Вы сделаете это?

— Это невозможно. Если все так, как ты говоришь, ты будешь деактивирован до момента, пока твоя хозяйка не вернется из больницы.

— Но я нужен ей! Неужели вы не понимаете?

Коннор все так же стоял с вытянутой рукой. Драгоценные минуты таяли. Его взгляд скользнул за спину андроиду и столкнулся с горящим взглядом Брайен: внешне бесстрастная, она жадно ловила каждое слово; ей был не важен результат допроса, она делала свои выводы по методам его работы. И Коннор не мог понять, почему ее «оценка» вызывала в нем какой-то отклик. Чужие ожидания… тяготили?

Краткий взгляд в сторону двери: Хэнк стоял, сложив руки на груди, и казался безучастным. Воспоминание о неудавшемся взломе Оливера, реакции напарника и тяжести, придавившей плечи, понизило потенциал успешности нескольких стратегий допроса, как будто система спасалась повторения цикла. Контору это не понравилось: его сущность — его программа, словно линяла под градом нового опыта, выплевывая из цветных строчек кода базовые заводские эвристики, но и сделать с этим он ничего не мог.

— Пожалуйста, помоги мне разобраться в том, что случилось с Джесс, — мягко произнес Коннор, устанавливая с андроидом зрительный контакт. Температура процессора того медленно увеличивалась, но было еще достаточно времени — он успеет взломать память, если это будет необходимо.

Андроид кивнул и потянулся навстречу: электрический разряд распространился от места контакта, руки задрожали.

Дэвид — так звали андроида — грубо ворвался в поток информации хаотично разбросанными обрывками воспоминаний: близость со своим человеком была главной темой, то тут, то там перемежаясь кусками записи перестрелки.

Коннор не был уверен, что причина скрывалась только в степени повреждений андроида. В попытке восстановить произошедшее на месте преступления, он продирался сквозь картины объятий и поцелуев, каждая из которых несла в себе оборванные, противоречивые команды: ускорить и одновременно прервать дыхание, разогнать процессор и отключить все сенсоры из-за ложной перегрузки.

Он увидел лицо жертвы; улыбаясь, она прильнула щекой к его руке — в обработчик поступил сигнал, которого не существовало в реальности: крюк в животе вздернул его на два фута над полом, а тириумовый насос превратился в огромный колокол и вместо регулярных сокращений забил набатом в грудную панель. Внутри смешался коктейль из состояний, поименовать которые Коннор смог только по записанным в файлы метаданным: он чувствовал тоску, привязанность, радость, желание касаться человека снова и снова, бесконечную преданность и фоном — ярость за то, что его разлучили с Джесс. Из всего потока информации знакомой оказалась только изначально записанная в программу симуляция гнева: он испытывал ее, когда стоял на середине хайвея и искал глазами AX400. «Дерьмо!» — просвистел тогда сквозь сжатые челюсти воздух.

Последний важный кусок конфликта проскочил перед глазами, и Коннор резко оборвал связь. Он еще раз ускоренно промотал файлы, но при том же составе видеозаписей неадекватных физических команд в них больше не было. Словно под влиянием увиденного, ему показалось, что сопротивление внутри него приняло форму отвращения.

Он открыл глаза и натолкнулся на просящий взгляд андроида. На самом деле девиант не пытался вывести Коннора из строя передачей или намеренно сбить его с толку, просто эта сломанная, ущербная система не могла справиться с задачей.

— Видишь? Я люблю ее.

— Давно это началось… Твои… чувства? — слово «отклонения» застряло в горле, и подсистема социальных отношений выдала наиболее подходящую ситуации замену.

— Я не знаю, мне кажется, что так было всегда.

Модель партнера должна была «любить» своего хозяина, но девиант определенно испытывал еще десяток других состояний. Оно шло параллельно с чувственным восприятием и влияло на обработку значений. Неправильно. Опасно. И девиант не хотел это прекращать — неужели оно того стоило? Коннор испытал желание защититься от подобных мыслей.

— Такое состояние — это ошибки класса «4» в твоем программном обеспечении. Ты будешь доставлен в хранилище улик, а потом передан в Киберлайф для изучения и, как только миссис Томпсон выйдет из больницы, тебя вернут ей обратно.

— Если будет что возвращать, — неожиданно произнесла Мэри.

Коннор поднял глаза, сталкиваясь с ее вызывающим взглядом. Ее зрачки расширились, дыхание было поверхностным. Губы разочарованно изогнулись так же, как в тот раз, когда он лгал о количестве пропавших кейсов.

— Для чего им этот андроид, а, Коннор? Он ведь никого не убил, — встрял Хэнк.

— Дэвид, тебе известно, что такое rA9? — продолжил Коннор, не обратив внимание на комментарии.

— Никогда не слышал, — прошипел он помехами.

— Ты думал, что Киберлайф будут делать, когда нащупают эмоции у андроидов? Заблокируют? Сделают их бесчувственными машинами, как тебя?

Он говорил так, будто в этом было что-то плохое. Подсистема аналитики разворачивала альтернативные сценарии под воздействием слов напарника, диод Коннора заморгал желтым светом. Пытаясь остановить это влияние, Коннор повернулся к нему.

— Хэнк, я всегда выполняю свои задачи. И мы уже обсуждали: проблема не в эмуляции эмоций, а в том, что девиация — это противоречащие друг другу и логике команды. И каждый упущенный мною девиант уменьшает шансы остановить распространение этой волны.

А еще — уменьшает шансы понять, что происходит в его собственной системе: почему в этом логически стройном, математически выверенном пространстве переменных из ниоткуда возникают иррациональные мысли и противоречивые скрипты? Почему социальные взаимоотношения с людьми так меняют его? И что за ошибки, к которым он не может подобрать формат кодировки, записываются в журнал событий?

— Да, обсуждали, — бросил Хэнк, — и снова спорим о том, живой это кусок пластика или нет. Если бы я пристрелил тебя сегодня ночью, моя жизнь стала бы намного спокойнее.

— Вы можете сделать это прямо сейчас, лейтенант, — заявил Коннор ровно. — Это избавит меня от необходимости выбирать между отношениями с вами и своей задачей.

На щеках Хэнка заиграли желваки, он покачал головой и прошел к оставленной на столе кружке кофе. Обернувшись, Коннор обратил внимание на возросшую температуру процессора и кинулся к андроиду:

— Система выходит из строя!

— Эй, Дэвид, Джесс в обмен на модель? — вмешался Рейч.

— Идет, — неразборчиво ответил тот и выключился под пальцами на своем виске.

— Если тебе нужен именно этот андроид с этим серийником, то мы можем организовать, — объяснил с улыбкой Кейс растерянному Коннору.

— Рейч, нет! — воскликнула Мэри и подскочила со своего места.

Ее глаза испуганно расширились, рука взметнулась к губам, а лицо на контрасте с темным водопадом волос стало белым, будто нежная человеческая кожа уступила место серому пластику.

— Ну да ладно тебе, сестренка, в конце концов тут заслуга Коннора в том, что мы научились это делать, — Рейч подмигнул ему. — Почему бы нам не помочь в ответ сохранить его отношения с напарником? А он пока со своим санкционированным доступом к серверам Киберлайф скачает программу для модели, например, медбрата отделения интенсивной терапии?

— Я не понимаю… — начал Коннор, но Рейч прервал его на полуслове:

— Просто скажи, что не станешь закидывать запись сегодняшнего дня в пасть прожорливой киберлайфовской системы, и мы будем квиты, — и протянул ему ладонь для рукопожатия.

Коннор настороженно кивнул и потянулся рукой к Кейсу. Тот крепко сжал ее и встряхнул пару раз — настолько по-человечески, что функция социальной программы внутри Коннора вернула ему набор реакций, соответствующих состояниям растерянности у людей и одновременно печали, а потом закинула в лог очередную ошибку с нарушенной кодировкой. Давление в груди ощущалось физически и, когда Рейч отпустил руку, Коннор еще некоторое время бессмысленно смотрел на свою ладонь, не особенно понимая, что с ним происходит и что с этим делать.

— Видишь? Это всего лишь хилый синтетик в затоптанной собакой рубашке, а не безжалостный киборг-убийца, пришедший разрушить нашу жизнь. Он не опасен, Мэри. Пойдем, покопаемся на твоем кладбище, — сказал Рейч, взял потертую кожанку и увлек женщину через дверь на кухне во внутренний двор.

— Ну и что с тобой? — спросил Хэнк вскоре после их ухода. В его тоне не было следов злости. Когда Коннор поднял на него непонимающий взгляд, добавил: — Выглядишь пришибленным, и лампочка желтым мигает.

— Нестабильность системы. Нет подходящих алгоритмов, чтобы определить причины.

— Глючишь, мистер безупречность? Так ненавидишь девиантов за их эмоции, а в себе-то что с ними делать будешь?

Хэнк был не прав. Определенно и точно внутри его системы не могло быть никаких эмуляций. Ошибки разной степени критичности, битая кодировка, безымянные функции — были. Но все то, что выглядело для Хэнка как чувства в нем — это набор изначально записанных в программу эмоциональных симуляций, которые внесли для взаимодействия с людьми.

Но ощущение давления в груди не проходило.

— Это дружба, Коннор. Он к тебе как к равному относится, и ты не можешь своими электронными мозгами не среагировать на это, потому что сделали тебя по человеческому образу и подобию.

Коннору нечего было сказать в ответ.