Их маленький секрет (джен)

Он всё вглядывался в окружающий пейзаж, но ни Руди, ни этих злобных созданий видно не было. Тогда Басти не выдержал и сбежал со склона к реке в надежде хоть так найти брата, и почти сразу он увидел расходящиеся из-под моста алые разводы. Стараясь ни о чём не думать, он рванул туда, но уже на подходе узрел самую страшную картину в своей короткой жизни. В тени старого моста среди камней и поросли лицом вниз наполовину в реке лежало тело его брата. Вода будто хотела спихнуть его, подталкивая, огибая, но голова и рука с зажатой в ней волшебной палочкой упирались, зацепившись за основание балки.

В ужасе Басти бросился к Руди. И только добравшись до неподвижного тела, разглядел над ним агрессивный рой, который вот только что парил над братом и в мгновение ока набросился на него самого. Не обращая внимания на боль от жалящих ран, Басти перевернул слишком потяжелевшего Руди и накрыл его собой, прижавшись так сильно, как мог, чтобы существа не смогли до него добраться.

Внезапно всё прекратилось. Но не успел Басти осознать, что на них больше никто не нападает, как чьи-то руки оторвали его от брата. Долохов схватил Рудольфуса и быстрым шагом двинулся к возвышенности, приказав Рабастану следовать за ним. Аккуратно уложив истерзанное мокрое тело на мягкую траву, он принялся залечивать его раны. Палочка в его руке двигалась молниеносно, заклятий же он будто и не произносил вслух. Но Басти на всё это не обращал внимания — он стоял в шаге от брата, вцепившись в свои волосы, и рисовал в воображении, что тот вот-вот очнётся. Раз за разом он представлял, как Руди делает глубокий вдох и открывает глаза — словно заевшая пластинка, — но этого всё не происходило, тот не шевелился.

Магия Долохова уже не оставила ни следа от встречи с кровожадными феями, даже высушила одежду, но в сознание Рудольфус так и не приходил. Басти нервно отмахнулся, когда понял, что взрослый маг переключился на него: «Он что же, больше ничего сделать не может? Как он смеет так просто взять и сдаться? Он обязан спасти Руди!» Долохов же, не обращая никакого внимания на сопротивление, с совершенно спокойным лицом избавил Басти от порезов и ссадин, высушил и заставил выпить что-то горькое из маленького пузырька. Словно не видел во всей этой истории ничего ужасного, будто ему была безразлична судьба Руди.

— Да угомонись ты. Очухается минут через дватцать-тридцать. Ничего непоправимого бы не случилось. Я на вас кроме следящих кое-что фамильное накинул — если бы что-то действительно угрожало жизни, оно бы сработало.

— Но он же не просыпается. Он не дышит.

— Дышит он. Не паникуй.

Басти никак не мог понять, как Долохов может вести себя так хладнокровно, но очень скоро заметил, как поднимается и опускается грудь Руди, услышал тихое сопение, и его собственное тело стало обмякать. Земля стремительно приближалась, но в последний момент он почувствовал, как его бережно подхватили.

В себя Басти пришёл от слепящего солнечного луча, нагло устроившегося на его веках. Смешно поморщившись, он попытался отвернуться, но луч будто преследовал его глаза. Когда он сильнее зажмурился, услышал довольный и такой знакомый смех. От этого тихого звука он резко дёрнулся и едва не свалился с поверхности, на которой лежал.

Рабастан обнаружил себя в небольшой уютной комнате, в которой царил полумрак из-за зашторенных окон. Тот самый назойливый луч нагло проникал сквозь узкую щель и, ведомый чужой волей, норовил ослепить взлохмаченного парня. Руди сидел неподалёку в глубоком мягком кресле и, поигрывая волшебной палочкой, докучал щурящемуся брату. От переизбытка эмоций Басти не мог понять, улыбается он или плачет, Руди же откровенно веселился.

В комнату вошёл Долохов с небольшой шкатулкой в руках. Из неё он выудил два кулона на длинных цепочках и протянул братьям.

— В следующий раз, когда шило в… когда одолеет жажда приключений, не лезьте в отцовские закрома. И очень не советую влезать в какой-нибудь блудень без чёткого плана и подстраховки.

Лестрейнджи как могли старались выглядеть пристыженными, но получалось у них так плохо, что со стороны смотрелось забавно. Однако экстренные порт-ключи они приняли с благодарностью, клятвенно пообещав впредь руководствоваться благоразумием и предусмотрительностью. Долохов лишь окинул бедокуров скептическим взглядом и в душе понадеялся, что здравомыслия в этих двоих всё же больше, чем Лестрйнджевской придури. Но, глядя в не замутнённые муками совести глаза, любой бы усомнился.

Злоупотреблять гостеприимством им не хотелось, но на чай они всё же остались. Прощаясь, Антонин пообещал в скором времени наведаться в Лестрейндж-холл повидать старого друга. В голосе его явственно звучало предупреждение.

Дома их отсутствия никто не заметил. Это было удобно, пусть и вызывало привычную тоску. Отец ожидаемо ещё не вернулся, мать же, как обычно, предпочла ужинать у себя. В этом доме безоговорочно следовать правилам приличия входило в прямые обязанности исключительно наследников Рода. Это, в том числе, значило личное присутствие в столовой в точно назначенное время в полном соответствии этикету. В противном случае сидеть им без ужина до следующего дня. Аппетита у них не было совершенно, что и не удивительно, но разыграть ставший классическим спектакль для эльфов, которые непременно отчитаются перед своим хозяином, они сочли нелишним.

Руди выглядел совершенно невозмутимым за столом, но Рабастан видел, что тот с трудом заставляет себя сидеть на месте. Басти не понимал причин, но настроение передалось и ему. К концу трапезы он окончательно потерял терпение и не переставая бросал вопрошающие взгляды, однако никакого эффекта это не возымело. Покидая столовую, уже в дверях, Руди хитро глянул на брата через плечо и исчез в полумраке коридора. Басти пришлось сделать усилие над собой, чтобы тут же не метнуться следом.

Рудольфус обнаружился на самом верху лестницы, но шёл он не в свои комнаты. Когда Басти его догнал, они миновали уже третий этаж, но шаг Руди не сбавил. Петляя коридорами и лестницами, они не обмолвились ни словом, но Рабастан уже понял, куда направляется брат.

В забытом крыле никто не появлялся годами — об этом свидетельствовал и толстый слой пыли, и пронизывающие сквозняки даже в летнее время года. Так они однажды и обнаружили прохладный чердак, скрываясь от такого же зноя, как в этот раз. Сколько же всевозможных необычных вещиц они здесь нашли! Братья опасались, что зимой находиться в этом импровизированном форте будет невозможно, но заботливые эльфы с наступлением первых холодов вычистили и растопили камины в прилегающих комнатах, не упоминая об этом главе дома, раз уж тот напрямую не спрашивал.

В мягком свете свечей и заходящего солнца, просачивающемся через небольшое окошко в крыше, Руди бережно выудил из-за пазухи крохотный свёрток. То, что в нём скрывалось, вызвало у Рабастана неподдельный восторг. За всеми этими переживаниями он уже и думать забыл о цели их короткого, но чрезвычайно рискованного путешествия. А Рудольфус не забыл. Он увидел шанс и не смог им не воспользоваться. В узких ладонях он держал маленького замотанного в голубой кокон человечка, у которого пробивались пёстрые крылышки и было забавное лицо.

Создание крепко спало. И спать оно будет вечно, не старея, не меняясь, пока ему не позволят обрести свободу. В найденном Рудольфусом в книжной лавке дневнике неизвестного автора говорилось, что пока куколка такой «феи» спит в твоём доме, её хранителям и защитникам будут сопутствовать процветание и долголетие. Но для братьев Лестрейндж не это было главным — теперь у них был секрет. Особенный. Один на двоих. Он послужит напоминанием, чем они готовы пожертвовать ради интересов и жизни друг друга. Их маленький секрет будет с ними всю жизнь и останется свидетельством их существования и после их смерти, связывая крепче кровных уз, ценнее любого родства.