От дебюта до эндшпиля (гет)

Праздники в странноватом доме семейства Уизли закончились новым красным свитером с аляпистой буквой «H» на груди, парой безделушек, гордо именованных рождественскими подарками, и миллионом вопросов, не надоела ли Гермионе учёба и не пора ли уже закончить с этой «ерундой».

Нет, не пора, Рональд. То, что Грейнджер, вероятно, и без ЖАБА любой отдел Министерства Магии с руками оторвёт — не аргумент.

И ещё этот запах корицы, которой Молли от души сдабривала чуть ли не все блюда и напитки. Кажется, он выжег слизистую в носу до притуплённого обоняния.

Оказалось, что Гермиону стала очень тяготить эта всеобъемлющая забота и практически полное отсутствие личного пространства. То ли во время войны она устала от невозможности побыть наедине с собой, то ли в Хогвартсе пристрастилась.

А тут ещё и это обещание партии Малфою. Так что, вернувшись школу, Грейнджер была вынуждена в первый же вечер отправиться в библиотеку. Вроде как слово дала.

Только, как вести себя с Драко, она понятия не имела.

Все праздники в «Пророке» только и писали что о Люциусе Малфое. О том, что его дело снова будет пересмотрено, что окончательный приговор снова не вынесен, несмотря на все его преступления. Забыли какие? Журналисты с явным удовольствием о них напомнили: от пособничества Волдеморту до угнетения домашних эльфов, которых в Мэноре было совершенно неприличное количество. Это было известно «из достоверных источников», конечно. Как и о количестве тёмных артефактов, найденных при очередном обыске фамильного особняка.

Было ли дело Грейнджер до Малфоя-старшего? Нет. Могла ли она представить, как себя чувствует подросток, семью которого поносят в ежедневной газетёнке? Да. Тут можно было сказать «спасибо» Скитер за статьи о Гермионе во время Турнира Трёх Волшебников.

Ладно, нужно будет просто сохранять нейтралитет.

Именно так Гермиона договаривалась с собой, когда входила в читальный зал.

Малфой сидел на привычном месте, будто и не уходил отсюда вовсе. Словно все каникулы так и провёл: то и дело вращая игральную доску.

— Привет, — негромко сказала Грейнджер, подойдя чуть ближе и отчего-то сразу чувствуя, что ляпнула что-то не то.

— Привет, — нейтральным тоном отозвался Драко, поднимая на неё взгляд, но, впрочем, сразу возвращая его к шахматам.

— Как каникулы? — спросила Гермиона, переминаясь с ноги на ногу, и тут же скривилась от собственной глупости.

Хре-но-во. Неужели непонятно?

— Волшебно, — Драко лишь хмыкнул, двигая по полю слона.

Грейнджер закусила губу, сжимая до боли в ладони лямку своей сумки. Ну и диалог у них выходил. Неловко, не поспоришь.

— Мы договаривались о партии, — решила обойтись без экивоков Грейнджер.

Малфой, должно быть, уже пришёл в себя после того предложения перед Рождеством. Отсыпет ей сейчас пару саркастических высказываний, и всё вернётся на круги своя.

— Не передумала? — неожиданно Драко снова поступил не так, как этого ожидала Гермиона.

— Должна была? — недоуменно спросила Грейнджер. Но чтобы понять, собственно, суть вопроса, ей понадобилось секунд пять.

Конечно. «Пророк».

Драко, небось, думал, что «золотая девочка» живёт от выпуска до выпуска, чтобы с удовольствием прочитать все пропагандистские статьи о том, как новый Министр Магии обещает всему магическому сообществу «равенство и братство» — за исключением почти всех чистокровных семей, конечно. А потом перечитывает. Для закрепления результата.

Гермиона села на стул напротив него, сбросив с плеча сумку прямо на пол, и просто спросила:

— Белые или чёрные?

Драко внимательно посмотрел на неё, будто оценивал. Будто искал что-то, что ускользало от его цепкого взгляда.

— Чёрные, — также просто ответил он, медленно уводя слона на прежнее место. Игра начиналась заново, значит, нужно и фигурам занять стартовые позиции.

Спустя полчаса Грейнджер поняла, что в некоторых вещах теория не значит практически ничего. Потому что, кажется, она проигрывала.

Не то чтобы это было удивительным. Просто никто не любит поражений.

Поэтому Гермиона позволяла себе наслаждаться хотя бы тем, как съедала на поле малфоевские фигуры.

— Знаешь, — она толкнула конём чёрную ладью, и та со стуком пала на тёмную клетку. — Есть в этом отдельное удовольствие. Я даже понимаю, почему ты выбираешь маггловские шахматы. Когда они крошат друг друга сами, не так интересно.

— Дело не только в этом, — Драко покачал головой, не отводя задумчивого взгляда от игры. Иногда Грейнджер казалось, что он с головой уходит в стратегии, словно выпадая из реального мира. — Сама суть волшебных шахмат меня раздражает.

— Чем? — Гермиона нахмурила брови, кажется, не понимая, к чему он ведёт.

Малфой вдруг посмотрел на неё, при этом выглядя растерянным. Будто не хотел говорить то, что сказал. А теперь не хотел объяснять.

— В общем, — неуверенно начал он, чуть поглаживая кончиками пальцев шпиль своего ферзя. — Каждый комплект магических шахмат покупается индивидуально. И чаще всего верно служит своему хозяину. И фигуры в нём истошно вопят и подсказывают, как нужно поступить во время партии. Но сами они не могут играть… просто пустышки. Им нужен полководец, который поведёт их в бой. И вот тогда они превращаются в довольно опасное стадо. Тебе нужно проводить аналогию с реальной жизнью?

Грейнджер нервно сглотнула.

Нет, не нужно было. Она и без того поняла, что он говорит о Волдеморте и Пожирателях.

Мерлина ради, это же просто игра. Простая настольная игра, в которой, как оказалось, Малфой находил куда большие смыслы.

Гермиона несколько секунд наблюдала за тем, как Драко переставляет коня, завершая свой ход.

— Но простые шахматы тоже не могут играть без лидера, — резонно заметила она, почти бездумно двигая белого слона на несколько клеток по диагонали.

— Да. Но они хотя бы молчат, — Малфой согласно хмыкнул, бегая глазами по доске, судя по всему, анализируя ситуацию.

— А ферзи не толкают пешек на передовую, — негромко добавила Грейнджер, вспоминая, как активно вели себя волшебные шахматы Рона. И ведь правда, всё как в жизни.

Рука Драко зависла над фигурой. Конечно, он считал её намёк. Конечно, намекать она никакого права не имела.

— Не надо этого, Грейнджер, — Малфой едва ли с десяток раз посмотрел на неё прямо за то время, что они были здесь. Но сейчас смотрел. И смотрел с прищуром. — Не ищи оправданий моему выбору.

— И из чего ты выбирал? — Гермиона не стушевалась. Выгнула бровь, чуть наклонив голову набок, и тоже вглядывалась в его лицо. Понять хотелось, только и всего.

Выбор — это то, чем могли похвастаться Грейнджер и Уизли. И он у них действительно был.

А был ли он у Малфоя тогда, когда Волдеморт организовал в его доме резиденцию? Думается, не больше, чем у Гарри.

Драко выдержал её взгляд, но всё же первым отвёл глаза, снова возвращая внимание партии в эндшпиле.

Он мягко подвинул ферзя почти вплотную к королю Гермионы. Это значило лишь одно — на ответ времени не осталось.

— Мат, — констатировал Малфой, складывая руки на груди.

Грейнджер кивнула, убеждаясь, что её самую главную — и по иронии судьбы самую слабую — фигуру действительно не спасти.

Пожалуй, на сегодня можно было закончить.

Гермиона нагнулась и подхватила с пола сумку. Встала со стула, нервным движением накидывая ремень на плечо, пока Драко собирал разбросанные фигуры.

Он выглядел почти расслабленно, даже никакой радости от победы не читалось на его лице.

Ладно, нужно уходить. Слишком много рассуждений, и сказать-то уже нечего.

Но, сделав пару шагов в сторону выхода, Гермиона остановилась. Потому что кое-что всё же было:

— Знаешь, всегда можно начать войну на неправильной стороне, — она снова посмотрела ему в глаза. — Важно закончить её на правильной.

Малфой чуть растянул губы, но острые уголки его улыбки будто с болью врезались в щеки, делая её отнюдь не весёлой.

— Есть ли вероятность, что ты не захочешь завтра взять реванш? — снова переводя тему, спросил он.

— Ни единой, — усмехнулась Грейнджер, кивая на прощание.

Вот только до реванша ей ещё нужно было много практиковаться.

Спустя неделю и семь проигранных партий последний курс Гриффиндора и Слизерина встретились на общем уроке по зельеварению.

Сегодняшнее практическое занятие у Слагхорна, как и всегда, предполагало парную работу над зельем. На этот раз — зелье Мопсуса.

Гермиона привычно встала за своё рабочее место, ожидая, что кто-то из сокурсников к ней присоединится. Сама она никогда не искала пару, обычно напарник находился без её участия.

— Эй, Малфой, — за её спиной послышался надменный голос Джека Слоупера. — Скажи, что таким богатеньким, как ты, дарят папаши на Рождество? Коробок с азкабанской пылью?

Вслед за его репликой компания верных подпевал выдала порцию утробного гогота.

Вот же. Никак не уймутся.

Тут, видимо, и отдых на каникулах сказался, и информационные поводы из «Пророка». Второе дыхание у них открылось что ли?

Грейнджер обернулась через плечо.

Малфой раскладывал на столе ингредиенты для будущего зелья с невозмутимым видом, будто не замечая реплик гриффиндорца.

— Гермиона, можно с тобой? — вдруг робко поинтересовался Лонгботтом, подходя к ней, отчего Грейнджер вздрогнула.

— Нет, Невилл, извини, у меня уже есть напарник, — не глядя на сокурсника, потому что всё ещё следила за неприятной компанией, она подхватила со стола учебник и уверенно направилась в сторону задней парты.

«Расширенный курс зельеварения» безапелляционно приземлился на поверхность малфоевского рабочего стола, а Гермиона как ни в чём не бывало открыла книгу на нужной им сегодня странице.

На Драко она не смотрела, а вот Слоупера красноречивым взглядом одарить не забыла:

— Что-то хотел?

Джек лишь поднял руки на уровень плеч в жесте капитуляции, а веселье быстро улетучилось с его лица, уступая место недоумению.

Но он всё же ушёл. Впрочем, как и его прихвостни. Но никто спорить не стал. Хоть где-то пригождалось звание «героини войны».

— Не боишься, что о тебе подумают? — негромко хмыкнул Малфой, открывая свой учебник. Хотя бы не возмущался — уже хорошо.

— А что они подумают? — спокойно ответила Гермиона, осматривая ингредиенты, которые уже были на рабочем столе. — Что я следую сентябрьскому наставлению Макгонагалл о искоренении вражды между факультетами? О том, что все равны? Я буду только рада, если до них дойдёт наконец, за что мы сражались.

— Отлично, — тон Драко сочился сарказмом. — То есть я для тебя что-то вроде инструмента воздействия на умы отсталых в развитии?

Несмотря на то, что Малфой премерзко, но всё же улыбнулся, Гермиона посмотрела на него более чем уничижительным взглядом.

Поразительно. Даже в этой ситуации — хреновой-для-Малфоя-ситуации — он умудрялся найти способ, чтобы выставить её… да не в лучшем свете выставить, что уж там.

— Сходи за корнем асфаделя, — Гермиона решила не вступать в бессмысленную полемику, а просто сделать работу. Желательно хорошо.

— Нет, Грейнджер, — Драко покачал головой, упрямо складывая руки на груди. — Можешь проявлять тут акты милосердия сколько угодно. Но командовать ты не будешь.

Гермиона обречённо вздохнула, прикрыв глаза. Как вообще можно быть настолько раздражающей задницей? Она сама ему сейчас врежет, видит Мерлин.

Да вот толку-то.

— Сходи за корнем асфаделя, пожалуйста, — Грейнджер намеренно выделила последнее слово, надеясь, что Драко хоть так её послушает.

— Хорошо, — Малфой довольно кивнул и указал на их рабочий стол. — А ты пока нарежь бобы.

— Пожалуйста? — возмущённо напомнила ему Гермиона «волшебное слово». Она тут вроде как про равенство говорила.

— Быстро, — Драко бросил на неё насмешливый взгляд, одарив, к удивлению, искренней улыбкой, и удалился к шкафу с ингредиентами.

Кажется, это будет сложно.

Очень сложно будет не запустить в него Силенцио или что похуже, если он продолжит в таком же духе.

И только в процессе работы Гермиона поняла, что ошибалась. Она не скажет этого вслух, но, видит Мерлин, у неё действительно никогда не было лучшего партнёра на зельях.

Малфой работал быстро и чётко, не говорил лишнего, а самое главное — не ошибался и ничего не портил.

Разделить обязанности получилось само собой. Драко не пытался спихнуть на Грейнджер «что посложнее», как это часто делал Рон. Не уходил в свои мысли, нарушая порядок ингредиентов, как иногда это случалось с Гарри.

Их совместная работа была комфортной.

«Комфортной». Это пронзало мозг, будто удар стилета.

Они сдали зелье Слагхорну, сделав это раньше всех. Проверив работу и оценив её на высший балл, декан Слизерина отпустил Драко и Гермиону за десять минут до окончания урока.

Они вышли в тихий общий коридор, пока остальные студенты считали минуты до конца занятий, чтобы тоже покинуть душные кабинеты.

— До вечера? — застёгивая пряжки на школьной сумке, буднично бросил Малфой, прощаясь.

Задумался ли он вообще о том, что сказал? Или эта фраза вылетела на автомате?

А ведь действительно, вопрос для них уже вполне приемлемый: даже до того, как начать играть в шахматы вместе, они ежедневно пересекались в библиотеке.

Гермиона моргнула, будто прогоняя наваждение, пока Драко внимательно смотрел на неё.

— Да, — вышло как-то хрипло, и она улыбнулась, чтобы сгладить образовавшуюся паузу. — До вечера.

Малфой просто кивнул, слегка задерживаясь в прямом зрительном контакте, развернулся и, пожалуй, как-то слишком стремительно зашагал прочь по коридору.

Грейнджер проводила взглядом его удаляющуюся спину, задумчиво закусив губу.

Как бы то ни было, она не нашла в себе ни раздражения, ни отторжения от мысли, что этим вечером снова будет пытаться взять реванш.

И от того, что нужно будет разговаривать с Драко.

Это слово — «комфорт». Оно хоть и было странным в сочетании с его именем, но и в этот раз действительно подходило к тому неожиданному чувству, которое Грейнджер испытывала во время их шахматных баталий и ставшими вдруг привычными совместными работами на зельеварении.

И это чувство сохранилось и через месяц. И через два. Укрепилось даже.

В какой-то момент они стали не просто играть, но и шутить, подкалывать друг друга за промахи на поле.

А когда зима за стенами замка стала потихоньку сдавать свои позиции, уступая весне, у Гермионы даже получилось обставить Малфоя в партии.

— Этот ход будет стоить тебе всей игры, — нахально заметила Гермиона, улыбаясь и указывая на чёрного коня, которым Драко вдруг сходил два раза подряд, открывая ей возможность для атаки.

— Не беги вперёд гиппогрифа, Грейнджер, — Драко покачал головой, но весёлую ухмылку, видимо, сдержать не сумел. — Может, это уловка?

— Поздновато для гамбита, — Гермиона с лёгким щелчком сбила его пешку своим ферзём. — Неужели так сложно признать, что ты ошибся?

— Я не могу ошибиться, — Малфой смотрел на доску, бегая взглядом по фигурам и, кажется, точно так же, как и Грейнджер, прекрасно видел весь расклад.

— Сноб, — буркнула Гермиона, следя за тем, как он в задумчивости чешет подбородок. Нечего там думать, она уже выиграла.

— Кем бы я ни был, Грейнджер, в первую очередь я англичанин, — Драко улыбнулся и подвинул по клеткам ладью. — А значит, сноб.

— Я тоже англичанка, Малфой, — возмущённо ответила Гермиона, чуть склонив голову.

— Ага, — он кивнул и посмотрел на неё, — спасать домовиков против их воли, руководствуясь тем, что ты-то знаешь, как им лучше, — это ли не снобизм?

Гермиона улыбнулась, покачав головой. Ей всё ещё нравилась концепция ГАВНЭ. Возможно, когда она поступит на работу в Министерство Магии, она вернётся к этой идее, но уже на принципиально другом уровне.

Она сходила конём, делая ситуацию для Малфоя ещё более патовой.

— И спасать меня, хотя я об этом не просил, — как бы между прочим добавил Драко, неспешно переводя взгляд с одной шахматной фигуры на другую.

— Ты против? — Грейнджер откинулась на стуле, наблюдая за тем, как Малфой озадачено хмурил брови.

— Нет, — немного помолчав, всё же ответил он, хоть Гермиона и думала, что её вопрос останется без ответа. — Оказывается, неплохо, когда есть кто-то, кому нужно реализовать проект по прекращению гнёта чистокровных.

«Кто-то, кому не всё равно». Скрытый смысл в этой его фразе считать было несложно.

И слышать эти слова в свой адрес было настолько же странно и неправильно, насколько начать вдруг интересоваться судьбой Малфоя. Но вот они здесь: за два хода до грядущего мата в очередной шахматной партии.

— Нет никакого проекта, — негромко заметила Грейнджер, сведя брови на переносице, пока Драко передвинул короля, пытаясь увести его из прямой атаки. — Просто это всё было неправильно.

Слоупер с компанией действительно успокоились. Гермионе хотелось бы верить, что смогла донести до них то, что хотела донести. Но скорее всего, дело было не столько в этом, сколько в маячившими на горизонте ЖАБА и выпуском. Просто у «борцов за справедливость» сместился фокус внимания.

— Твой ход, — Драко на этот раз оставил её реплику без ответа, но его будто благодарный взгляд говорил больше: он вдруг острой спицей засел где-то в районе солнечного сплетения.

Гермиона посмотрела на игровое поле и уверенно сходила ферзём. Это мат. Определённо.

— Ха! — довольно просияла Грейнджер, откидываясь на стуле.

Драко же на это лишь хрипловато рассмеялся:

— Поздравляю со случайной победой.

— Мерлин, Малфой, — Гермиона закатила глаза, всё ещё улыбаясь. — Ты невыносим и сейчас раздражаешь меня больше, чем… Не знаю. Полёты на мётлах.

— Полёты на мётлах? — удивлённо переспросил Драко, сгребая в кучу шахматные фигуры.

— Да, — лёгкая улыбка так и не сходила с её лица, подпитываемая приятным вкусом личного триумфа. — Ненавижу летать.

Удивительно, но, видимо, именно эта победа стала для Грейнджер достаточно знаковой. То ли уверенности в себе прибавилось, то ли обречённость от бесконечных проигрышей ушла.

И иногда она стала выигрывать. «Нечасто», конечно, подходило лучше, но «иногда» звучало всё же поприятнее.

Гермиона даже стала позволять себе горделиво поддевать Драко за проигрыш. Не только же ему этим заниматься, в конце концов.

— Это даже неинтересно, Малфой, — указывая пальцем на его короля, который теперь находился в безвыходном положении, деловито сказала Грейнджер. — Иногда это слишком просто.

— Неинтересно? — Драко выгнул бровь, смотря на неё с усмешкой. — Хорошо. Раз ты так уверена в себе, может, в следующий раз сыграем на желание?

Гермиона открыла рот, не находя, что ответить. Вот же чёрт. Взял и загнал её в угол.

— Или боишься? — забавно прищурившись, подтрунивал её Малфой.

А вот нечего было красоваться, Грейнджер. Партия партией, а сейчас Драко выходил моральным победителем.

— Не боюсь, — куда уж там, разве гриффиндорская гордость позволит дать заднюю?

А лучше бы позволила, честное слово. Изначально затейка была так себе, а когда Гермиона следующим вечером предсказуемо потерпела сокрушительное поражение, пришлось столкнуться с последствиями.

— Итак? — довольно сказал Малфой, глядя на неё с издёвкой, подперев подбородок сложенными в замок руками.

— Никаких пошлостей, — предупреждающе ткнув пальцем в его сторону, буркнула Гермиона.

— Ну что ты, — Драко улыбнулся, хитро сверкая глазами. — Ты, кажется, летать не любишь? Так вот. Давай-ка ты проведёшь со мной маленькую тренировку. Побудешь пассажиром, пока я выполняю «колокол», «петлю» и «бочку».

— Малфой, — обескураженно прошептала Грейнджер, чуть поёжившись.

— Что? — довольно хмыкнул он. — Никаких же пошлостей.

И ведь не поспоришь.

Что ж, сама напросилась. Она хоть и не вор, для которого карточный долг — дело чести, но и пасовать не могла.

И теперь Гермиона пробиралась по тёмному коридору спящего замка, чувствуя себя заядлым нарушителем правил.

Если подумать, она им и была, конечно, все годы учёбы в Хогвартсе. Просто именно в этот раз это нельзя было списать на благородную миссию по вытаскиванию поттеровской задницы из очередной заварушки.

А если подумать ещё лучше, то вообще выходило странно. Что она делает?

Сейчас она тихо выскользнула за массивные входные двери, чувствуя на себе ласковое прикосновение апрельского ветерка, чтобы… полетать. С Малфоем.

Почему вообще эти двери не запирают на ночь? Столько бы проблем решилось.

Но педагогический промах всё же имел место и легко давал Гермионе возможность быстрым шагом удаляться от замка, ступая по чуть влажной траве.

По мере приближения к Запретному лесу Грейнджер стала различать размытую фигуру Драко. Он не особо старался прятаться: просто привалился к стволу высокой ели за низким кустиком папоротника, облюбовавшего это тенистое место.

— Привет, — негромко сказал Малфой, когда Гермиона приблизилась.

— Привет, — хмурясь ответила Грейнджер, косясь на лежащую рядом с ним метлу.

— Удивлён, что ты без шлема, — усмехнулся Драко, отталкиваясь от своей опоры.

Гермиона выдавила из себя гаденькую улыбку, пряча руки в карманах лёгкой куртки. Он ещё и издевается. Хотя это же Малфой. У него, кажется, призвание такое.

— Давай мы быстро разберёмся с этим, ладно? — Грейнджер чуть поёжилась. Чтобы ещё хоть раз она согласилась на что-то подобное. Играть на желание. Надо же было додуматься.

— А ты правда боишься, да? — Драко широко улыбнулся, занося руку над метлой: она послушно взмыла вверх и зависла возле его раскрытой ладони.

— Я просто помню об условиях этого «полёта», — обречённо ответила Гермиона, наблюдая за тем, как Малфой ловко устраивается на таком сомнительном для неё средстве передвижения, а после, закусив губу, подошла ближе.

Раньше сядет, раньше… в общем, да. Тянуть нечего.

А Драко просто ждал, пока она гулко вздохнула и перекинула-таки ногу через древко.

Гермиона оказалась за его спиной и поняла, что совершенно не знает, куда деть руки. И места было маловато, и держаться не за что. Мерлин, помоги ей пережить эту авантюру.

— Грейнджер, ты планируешь упасть до первого манёвра? — спокойно спросил Малфой, чуть поворачивая к ней голову.

— Не хотелось бы, — честно ответила Гермиона, пытаясь схватиться за отполированное древко метлы.

— Тогда держись за меня, — по тону его голоса Грейнджер могла бы предположить, что Драко закатил глаза.

Гермиона задумалась на пару секунд.

Количество физического контакта, которое было между ними, точно исчислялось в единицах: случайное столкновение коленей под столом в библиотеке, внезапное касание рук в игре или при работе над зельем.

И всегда будто жглось.

А тут?

Гермиона неуверенно положила ладони на его плечи. Почему-то ей казалось, что кожу должно было холодить это прикосновение. Но было даже неожиданно тепло.

— Грейнджер, — снова отозвался Малфой. — Я рад, что ты, видимо, думаешь, что скорость моей реакции и Аресто Моментум спасут тебя от столкновения с землёй, но я бы всё же не экспериментировал.

Гермиона нахмурилась, несмело скользнула ладонями вниз по его спине и обвила руками его торс, не решаясь прижаться. Это как-то уже слишком, нет?

— Нормально? — спросила она, чувствуя себя очень неловко. И не только от неожиданной близости. Мысль о том, что было даже немного приятно обнимать Драко, назойливой мухой крутилась где-то возле её сознания.

— Будем надеяться на твои инстинкты, — обречённо вздохнул Малфой, но не очень-то заботясь о том, чтобы убедиться в безопасности пассажирки, с резким толчком оторвал их от земли, направляя метлу вверх.

О, да. Он совершенно не ошибся. Как только начался стремительный набор высоты, Гермиона совершенно инстинктивно вжалась всем телом в спину Драко, крепко сжимая руками его торс.

Очень уж хотелось крепко выругаться, используя что-то из арсенала Рона, когда они поднялись настолько высоко, что, казалось, верхушки кучерявых елей вот-вот пощекочут стопы.

Когда под ними оказалось залитое лунным светом поле, Гермиона почувствовала лёгкое прикосновение к своим сцепленным в замок пальцам.

Драко аккуратно передвинул её руки чуть выше, отчего она от страха придвинулась ещё ближе, качнув бёдрами. Не хочет же он её скинуть, святой Мерлин?

— Ты так давишь мне на живот, что я почти готов попрощаться с ужином, — с явной усмешкой пояснил Малфой, выравнивая и удерживая метлу на одном месте. — Так. Сначала у нас «колокол». Готова?

Ответом ему был, кажется, только сдавленный писк, потому что сразу после вопроса Драко направил их вниз, в резкое снижение.

Какая уж там неловкость? Гермиона вжалась лбом между его лопаток, размышляя, насколько реально умереть от сердечного приступа в её возрасте.

За стремительным падением следовал не менее стремительный взлёт. И то ли дело в адреналине, то ли в том, что Грейнджер видела, как ловко Драко управляет метлой и вряд ли позволит им упасть, она почувствовала приятную тяжесть внизу живота.

Это же как аттракционы в маггловских парках развлечений. Драккловы русские горки.

Когда метла снова выровнялась, Гермиона облегчённо выдохнула. После виража статичное положение, пусть и высоко над землёй, почти казалось безопасным.

— Ты в порядке? — спросил Малфой, оборачиваясь через плечо.

— Нет, — честно ответила Грейнджер, всё ещё прижимаясь щекой к его спине.

— «Бочка» или «петля»? — усмехнулся Драко, балансируя на лёгком ветру.

— На землю, — буркнула Гермиона, опасливо косясь в сторону, казалось, бархатного поля под ними.

— Значит, «петля», — заключил Малфой, но вопреки ожиданиям Грейнджер, не ушёл в вираж сразу и добавил: — Попробуй расслабиться. Я тебя не уроню.

Расслабиться? Даже слово «петля» наводило на Грейнджер панику. Смириться — всё, что она может.

Они снова устремились вниз, а Гермиона попробовала не жмуриться и смотреть. Она сосредоточилась на своей крепкой хватке, пытаясь убедить себя в безопасности. Найти в Драко точку опоры.

И кажется, это даже получилось.

Вдруг она сосредоточилась на ветре, который трепал её волосы, и на самом ощущении полёта. Попыталась отбросить страх и сконцентрироваться на чувствах.

Какая-то свобода. Невесомость.

Гермиона представила себя большой птицей, которая парит в воздухе. Контролирует ситуацию.

Хотя на самом деле, чуть ли не в первый раз в жизни она отдала контроль.

И вдруг получилось это «расслабиться», когда они снова взмыли вверх по дуге. Вдруг получилось испытать удовольствие.

Хотелось смеяться. Хохотать. Возможно, это нервное, но это чувство продлилось и на следующей за «петлёй» «бочке».

Когда они закончили манёвры и теперь спускались вниз, у Гермионы явно кружилась голова, а по телу разливалась удивительно приятная слабость.

Если любители квиддича всегда чувствовали нечто подобное, она их даже понимала. Повторить — вряд ли, но понимать — легко.

Её ноги коснулись земли, и Грейнджер облегчённо выдохнула. Оказалось, что она всё ещё довольно сильно прижимается к Драко.

Необходимости в этом уже не было, но и отпускать почему-то не хотелось. Годрик, вот только этого не хватало.

Гермиона спешно убрала руки и, найдя ногой, казалось, крепкую опору, поспешила слезть с метлы, слишком поздно расслышав, как Малфой сказал:

— Не спускайся резко, с непривычки можешь…

Да, вот только дальше уже Грейнджер усвоила на практике, что не нужно было. Это как сойти на землю с корабля, всё ещё чувствуя мнимую качку.

Слезая, она зацепилась ногой за метлу и, видимо, поскользнулась на влажной траве.

А Драко, судя по всему, уповая на свою реакцию, попытался спасти её от падения, схватив за предплечье, но, запнувшись об отскочившее древко, лишь усугубил положение, падая вместе с ней.

И теперь прижимал её всем телом к земле, уперев руку в дюйме от головы Гермионы.

— …упасть, — закончил он такое бесполезное теперь предупреждение. Малфой внимательно посмотрел на неё с чуть обеспокоенным выражением на лице. — Больно?

А Грейнджер будто застыла. У неё никогда не было возможности рассмотреть его так близко.

Она, конечно, замечала, что Драко был красив. Не слепая. Но сейчас её будто обездвижили именно его глаза. Удивительно чистые. Удивительно неуловимого серо-голубого цвета.

— Эй? — негромко позвал её Малфой, отчего-то не спеша отстраняться.

— Не больно, — так же тихо ответила Гермиона, вдруг посмотрев на его потрескавшиеся губы и чуть облизнув пересохшие свои.

Годрик, она действительно подумала об этом?

И вот кажется, что не только она.

Драко проследил за её движением и, чуть приблизился к ней так, что кончики их носов почти касались друг друга, но вдруг остановился и сдавленно произнёс:

— Грейнджер, это может быть плохо. Даже очень.

— Ты о том, что мы будем жалеть об этом? — пульс, стучавший у Гермионы в висках, почти заглушал то, что произносил Малфой. Они ведь сейчас всерьёз говорят о поцелуе, правда?

— Не совсем, — Драко скривился и чуть покачал головой. — Опыта маловато. Ну, то есть, нет совсем.

— В смысле? Ты же… ну, Малфой. Слухи… — удивлённо сказала Гермиона.

— Я потому и Малфой, что по мелочам не размениваюсь, а слухи создаю, — он слегка улыбнулся, но всё ещё не отдалялся.

Вот же. Просто предупреждал. Снимал с себя ответственность — если Грейнджер не понравится, то это её проблема, что решила поцеловать его.

Ну уж нет, Драко.

— Поцелуешь меня? — Гермиона слегка лукаво улыбнулась.

Малфой улыбнулся в ответ, кажется, понимая, что ответственность за всё происходящее ему только что вернули в полной мере. Или хотя бы честно ополовинили.

Улыбка сошла с его лица, когда он наконец сдвинулся с мёртвой точки и наклонился ближе.

Драко робко коснулся своими губами губ Гермионы. Это было почти невесомо. Едва-едва.

Она чуть раскрыла рот, слегка обхватив его нижнюю губу.

Не то чтобы у неё был опыт — тот единственный поцелуй с Роном почти год назад Гермиона почти решила не засчитывать. Это был выброс адреналина в очень напряжённый момент битвы. Совсем не хотелось принимать это за первый, настоящий поцелуй.

Потому что это не ощущалось так, как ощущалось сейчас. Как минимум из-за того, что никто никуда не торопился.

Малфой целовал её медленно, неуверенно задевая языком трещинки на её губе.

Грейнджер подняла руку, вдруг ощущая необходимость коснуться его.

Когда подушечки её пальцев дотронулись до скулы Драко, он вздрогнул, останавливая и без того неспешное движение губ.

Гермиона аккуратно провела ладонью по его щеке по направлению к уху и опустила её на шею, немного улыбаясь в прерванный поцелуй.

Малфой тяжело выдохнул и вернулся к её губам, а Грейнджер чувствовала под рукой учащённый пульс на выпирающей венке на его шее.

Сколько продлился этот новый для них способ взаимодействия, сказать сложно.

Закончить было неожиданно тяжело, но через время они всё же сели рядом, расположившись на молодой траве, соприкасаясь бёдрами и коленями, тихо успокаивая дыхание. Оказывается, когда поцелуй затягивается, воздуха решительно не хватает.

— У тебя… — Гермиона сглотнула, в сущности не зная, что говорят в таких ситуациях, — …талант.

— То, что я целуюсь лучше Уизли, ещё не значит, что я делаю это хорошо, — усмехнулся Малфой, выгнув бровь и посмотрев на неё взглядом я-же-прав-насчёт-Уизли-да?

— Я вообще-то не сравнивала, — нахмурив брови, заметила Грейнджер, ничего не уточняя.

— Да уж, избавь меня от этого, — Драко деланно благодарно кивнул.

Вдруг они одновременно легко рассмеялись. От какого-то облегчения, что ли. Или от того, каким неожиданно правильным стал этот поцелуй.

— И всё же, — якобы беззаботно пожал плечами Драко, отводя взгляд. — Это же было… нормально?

Гермиона подтянула колени к груди и положила на них подбородок, смущённо улыбаясь.

— Знаешь, как и в шахматах, тут всё решает практика, так что, если уделять этому время… — Грейнджер смотрела перед собой и избегала прямого взгляда на Драко. Может, и не стоило на такое намекать, но чем драккл не шутит. Ей действительно понравилось, в конце концов.

— Практика, да? — Малфой весело хмыкнул, смотря на неё. — Я думал, ты теоретик.

— Не во всех вопросах, — Гермиона пожала плечами и повернула к нему голову, довольно рассматривая наведённый ею беспорядок в его некогда идеальной причёске.

— У нас намечается новый проект? — Драко, улыбаясь, выгнул дугой бровь, разворачиваясь к ней корпусом.

— Меньше слов, больше дела, Малфой, — хмыкнула Грейнджер, озорно приподняв брови, будто бросая ему вызов.

Но вызовов Малфой, судя по всему, не боялся.

Потому что довольно быстро приблизился к Гермионе, аккуратно поддел пальцем её подбородок и снова поцеловал, но уже чуть смелее, чем в первый раз.

Да. Практика действительно решает всё.