Написанному верить (джен)

Верит ли она в судьбу? Спросите, что попроще! Возможно, раньше и верила. В конце концов, вся история ее общения с Гарри Поттером намекала на некоторую предрешенность жизненных событий. Все это непонятно откуда взявшееся в маггловской семье волшебство, странная школа с ее непостижимыми дисциплинами и друзья, которым повезло выжить в войне и те, кому не повезло. А теперь она знала наверняка, что все, что происходило в жизни, являлось прямым следствием ее поступков.

Куда интереснее вопрос был ли у нее выбор совершать или нет эти поступки. И вот здесь положительного ответа не было. Золотое трио в раннем возрасте усвоило, что свобода воли — не более чем красивая сказка, обусловленная, как ни странно, заботой о всеобщем благе. С точки зрения маленького человека это ужасно, но если ты занимаешь высокое положение, то подобный расклад становиться логичным — куда легче управлять стадом, идущим в одну сторону, чем вылавливать каждую овцу по оврагам. И хорошо если пастух добр.

Неожиданная встреча с бывшим школьным профессором все никак не отпускала. Гермиона вдруг разом вспомнила все, что так старалась забыть. Ей почти удалось не паниковать, отправляя детей в Хогвардс в первый раз месяц назад, но, видимо, на этом ее выдержка и закончилась. Мерлин, как же было стыдно почти разрыдаться прямо при Снейпе! Да что с ней?! Впрочем, если и было что-то, что удивило ее больше собственных слез, так это невероятная деликатность Мастера зелий. Уж чего-чего, а этого качества она за ним никогда не наблюдала.

Наскоро объяснив, что она давно не мисс и что ей чужд фатализм, она, тем не менее, согласилась выслушать своего преподавателя. Он пригласил ее в Блумберскую таверну на Уэст Сентрал стрит. Идти пришлось недалеко, и она была рада перевести дух и справиться с собственным смущением. Тот Северус Снейп, которого она знала, не имел ничего общего с этим, сбившим ее с ног, человеком. Казалось, он не постарел ни на день. Он, безусловно, прибавил в весе, Молли Уизли сказала бы, что он возмужал, и была бы права. Тайный двойной шпион времен борьбы с Воландемортом, по прошествии этих девятнадцати лет выглядел так, как будто бы кто-то взял ластик с карандашами и перерисовал вечно хмурого профессора.

Его лицо, наконец, было расслабленным, на губах была все та же ухмылка, но теперь без тени язвительности. Глаза по-прежнему проницательно смотрели на собеседника, только сейчас там читался искренний интерес, а не желание подловить. У него была аккуратная прическа, прекрасно сидящий костюм и дорогой парфюм. Из-под белой манжеты выглядывали часы, стоимостью в целое состояние, а его руки были холеными и говорили об его образе жизни едва ли не больше, чем все вышеперечисленное.

Конечно, лучшая выпускница Хогвардса была смущена. Ей эти годы дались не так легко, как она грезила в детстве. Взрослая жизнь с ее ответственностью за детей, никогда не заканчивающимся бытом и ноющей болью от рухнувших надежд сломает кого угодно. Все дело в глубине ран и крепости убежища. В последнем Гермиона не сомневалась.

— Сэр, очень неожиданно встретить вас вот так, посреди дня в маггловском Лондоне, — «Что угодно, только не молчи!» — повторяла она про себя — О вас ведь совсем ничего не было слышно.

— Как и о вас, мисс… миссис Уизли, полагаю?

— Грейнджер-Уизли, — она снова смутилась — могу я узнать, что привело вас в Британский музей?

— Вы, — он с умилением отметил пунцово-красные щеки и то и дело расширяющиеся ноздри в те моменты, когда она волновалась или собиралась с ответом. «Какой неожиданно женственной она стала!» — подумал он, а вслух продолжил:

— Видите ли, мне нужен историк в качестве консультанта и компаньона. Чистая удача, что я встретил вас. Через две недели я должен присутствовать на конгрессе в Италии. Вы что-нибудь слышали об этом?

— Да, конечно. От музея едет почти вся администрация. Но, не поймите меня неправильно, что там собираетесь делать вы?

— А вот об этом стоит переговорить в другом месте, если вы согласитесь. От вас мне нужно сопровождение и консультация специалиста. Я не силен в археологии, абсолютно бесполезен, если дело не касается магических артефактов. Поэтому я буду вам чрезвычайно признателен, если вы согласитесь поработать на меня. Разумеется, я урегулирую вопрос с вашим начальством, не беспокойтесь об этом.

— Что ж, — она помедлила, словно сомневаясь отвечать ему или нет — если дело не касается магии, то почему бы и нет. Дети все равно в Хогвардсе.

Он не мог не заметить эту секунду колебания. Что же с ней случилось? Она выглядела взрослой, женственной, но абсолютно потерянной, в несуразной одежде, как гусеница в полиэстере, с дешевой сумкой и остриженными кудрями. Ее фигура отяжелела, но походка была все такой же стремительной и легкой. Снейп открыл дверь паба и пропустил ее вперед:

— Для бизнес-ланча еще рановато, но здесь неплохое пиво. Думаю они не оставят нас без фиш энд чипс. Как вы на это смотрите?

— Идея хорошая, — выдохнула она.

Обстановка Блумберской таверны мало чем отличалась от интерьера любого другого паба, претендующего на звание старого традиционного английского питейного заведения. Снейп сомневался, что хоть какой-нибудь паб в Англии может полностью считаться исключительно развлечением для туристов, как это произошло со многими кафе в Европе. Казалось, все места, где можно посидеть и опрокинуть пинту другую неизменно будут ассимилированы населением Британии. А туристы? Ну, пусть заходят, места и пива хватит на всех.

Забрав заказ от бармена, они расположились возле окна, в дальнем конце зала. Близился полдень, поэтому внутри были только завсегдатаи.

— Вы сказали «если дело не касается магии», я могу узнать почему? — все-таки рискнул спросить он.

— Просто у меня ее больше нет, — произнесла она и грустно улыбнулась — это последствия войны.

— Вас прокляли? — Снейп мгновенно подтянулся, как и всегда, когда речь заходила о прошлом.

— Нет, это последствия посттравматического синдрома. Я начала терять магию еще на последнем курсе. Мне еле-еле хватило сил сдать экзамены. Какое-то время я еще могла чувствовать магию свою и чужую. А потом и это ушло.

— Поэтому вы не в Министерстве — заключил он.

— Да, поэтому. Я даже не могу попасть внутрь без посторонней помощи. Что уж говорить о работе, которая требует владения хотя бы примитивными чарами, — на этом месте ее голос дрогнул — я начала лечиться сразу, как проявились первые симптомы. Посещала и колдомедиков и маггловских психиатров. Но удалось только держать под контролем панические атаки и не до конца упасть в депрессивную яму. Рональд мне очень помог тогда. А спустя какое-то время мне объявили, что мое магическое ядро умерло. У сквибов ядро спит. Я же снова стала обычным человеком. Я больше не способна видеть чудеса магического мира — она нахмурилась, а ее ноздри расширились на этот раз от попытки сдержать слезы.

— Мне очень жаль, Гермиона. Вы были способной ученицей. У вас была сильная магия — его голос звучал мягко — но я рад, что вы смогли найти себя. Не каждый может похвастаться таким образованием и, как я понял, у вас семья.

— Да, — согласилась она, улыбнувшись — это не в последнюю очередь благодаря маггловской психотерапии. Я как-то сразу приняла тот факт, что я больше не волшебница. Через год после выпуска я уже собирала документы в Кембридж. Мы переехали в маггловскую квартиру и, честно говоря, эти несколько лет учебы были одними из самых счастливых в моей жизни. Даже не смотря на то, что я не сделала ничего из того, о чем мечтала.

— Ваши родители? Я слышал от мистера Поттера, когда он навещал меня в больнице, что вы стерли им память.

— Да, но у них все хорошо. Мы ездим в отпуск в Сидней каждый год. Они не помнят меня, как дочь, но мы дружим. Это Рон придумал.

— Что ж, помниться он был неплох в тактических решениях, — он улыбнулся, глядя на то, как оттаивает его бывшая ученица — сколько лет вашим детям?

— Им по одиннадцать. Хьюго и Роуз. В этом году поступили на первый курс — не без гордости ответила она.

— Дайте угадаю… Гриффиндор? — засмеялся Снейп

— Тут без вариантов — подхватила она.

— Что ж я рад, что семейные традиции продолжаются. У вас ведь близнецы?

— Нет, они приемные — Гермиона снова смутилась, но продолжила — я была не совсем здорова, после голодных ночевок в лесах и пыток миссис Лестрейндж. Наверно, это малодушно, но я не захотела калечить себя еще больше. Рональд очень щедрый человек, а Молли с Артуром, будь их воля, весь мир бы взяли под крыло. Поэтому мы усыновили двух сирот, узнав их имена в книге Хогвардса. Нам помогла миссис Макгонагалл. И, мистер Снейп, — она помедлила — об этом мало кто знает и…

— Не слова больше, Гермиона. Все, что сказано здесь останется между нами.

— Спасибо, — женщина признательно улыбнулась — мы делаем все, чтобы защитить детей. Им и так придется трудно с их фамилией. Не так, как Поттерам, но все же. Мы сами были в ужасе от свалившейся славы, как будто не воевали, а выиграли в шоу талантов. Хорошо, что все улеглось.

— Мне вы можете этого не говорить. Я до сих пор шарахаюсь от книжки этой писаки. Это ж надо придумать — «Сволочь или святой»! Покойный лорд, гори в аду его мерзкая душонка, оценил бы иронию — Северус поморщился — Если вы согласны, то я хотел бы более подробно обговорить нашу поездку. Вас устроит пятница в полдень у меня? Можете взять с собой провожатых, если вам так будет спокойнее. Информация, которую я вам расскажу конфиденциальна.

— Что за намеки, мистер Снейп, конечно, я вам доверяю — вспыхнула было Гермиона — но вы что, снова стали шпионом — не могла не поддеть его она.

— Я же сказал, что вы были блестящей студенткой — ответил он и ухмыльнулся в пивную пену.