Потерянный (джен)

Рыцарь, ведущий его по запутанным, мрачным коридорам раздражал любопытными взглядами, бросаемыми как бы «невзначай», но пытливый взгляд сверлил между лопаток, так и подмывая требовать ответа здесь и сейчас. Друиды никогда не глядели исподтишка, от того в селениях было так спокойно — никто не шептался за спиной. Они с наставницей жили в вечном страхе, бегах, боясь оборачиваться назад, лишь бы не знать, что случилось с приютившими их друзьями. Артур и не думал никогда, что будет скучать по продуваемым всеми ветрами палатках, песням у костра и тому простодушию.

Здесь же пришлось улыбаться на горчащее от лицемерия:

— Мы рады вашему возвращению, принц.

Артуру очень хотелось верить, что его натянутую гримасу можно было принять за улыбку, а то, как спешно он скрылся за дверью камелотский пёс не принял за бегство.

Дверь поддалась легко, точно только его и ждала, и юноша замер на пороге, не совсем понимая, что ждал увидеть в аскетичной, необжитой комнате, разве что пыли здесь не было, точно... та ждала своего хозяина? Де Буа помотал головой, силясь вытряхнуть эту смешную мысль — хозяина у покоев «принца Артура» никогда не было и не будет. Артур всё ещё неуверенно мялся на пороге, оглядывая покои так, словно в каждом углу прятались охотники, когда оставленная на столе оплавленная свеча — и откуда только ей здесь взяться было — зажглась сама собой, а из-за ширмы раздалось насмешливое, произнесенное уже каждым в этом проклятом замке:

— С возвращением домой, принц, — в голосе Нимуэй колокольчиком звучал, как ему всегда верилось, самый добрый смех и жрица ласково, как наверняка могла бы Игрейн, улыбнулась усевшемуся прям на пол, подле зеркала, блондину, — рассказывай, Артур.

— О, — Артур завозился, устраиваясь на голом полу удобнее и морщась от вопроса. Наставница даже не спросила, как он, а ведь это был первый раз, когда они разлучились так надолго. Зарывшись пальцами в волосы парень нервно потянул те, точно в попытке собрать разбегающиеся мысли в кучу. А тех, как бы не хотелось, было слишком много. — Булыжник в мостовой и то эмоциональнее Утера...

Брови красавицы удивленно поползли вверх, она, знала наследника от первого его вздоха, стука сердца. И эти обиженные нотки были ей хорошо знакомы. Нимуэй видела то, что ещё не понял, или не хотел понимать, наследник. Равнодушие короля его зацепило. Жрица кивает невпопад, приложив пальчики к губам в задумчивости, похоже, она знала, кого отправит приглядеть за воспитанником.

Эти чувства стоило задавить на корню.

Утро наступила неожиданно — вместо со скрипом двери и чьим-то глухим чертыханьем. Обычно его будили утренние песни и разлившийся по лагерю запах специй, потому, не совсем понимая, где находится, Артур подскочил, привычно выхватывая из ножен короткий клинок.

Но вместо незадачливого воришки пред ним, как оказалось, так и уснувшим перед зеркалом, оказался взъерошенный парнишка замерший в проеме маленькой двери у камина.

Слуга? Шпион, куда же без них, Утера.

Скривился Артур, недовольно рассматривая своего незваного гостя. С каждой секундой тот нравился ему всё меньше и меньше.

Лопоухий парнишка чуть не растянулся на полу от того, что не сводил какого-то взволнованного взгляда со смутившегося такому вниманию хозяина комнаты.

— Привет... — восторженный шепот заставил Артура отправить клинок обратно в ножны и грозно уставиться на незнакомца, мало ли, какие проверки у них тут в замке, — то есть, приветствую...

Блондин только раздраженно поднял руку, прерывая бормотания чужака, голова после почти бессонной ночи болела, а тут ещё этот... уж не проверял ли его король на вшивость, подослав это недоразумение?

— Оставь, — покосившись на зеркало Де Буа попытался разгладить примятые со сна волосы, там, за окном только занимался рассвет, король ещё не объявил о нашедшемся сыне. — Кто ты?

— Мерлин. Я ученик лекаря, — странное выражение постепенно пропадало с лица подростка, синие глаза прищурились, изучая найденного наследника как-то... иначе, — в замке с детства живу, мне поручили... Артур. У тебя, — Мерлин вновь запнулся, прикусив язык, слова никак не желали ложиться правильно, — ничего не болит? У Гаюса есть настойки, а то выглядишь ты...

Артуру хотелось отказаться, ему не помогали настойки лекарей, только те, что заговаривала наставница, но этот мальчишка наверняка побежит докладывать своему хозяину. Игра началась и лучше бы ему сыграть до конца.

— Что ж, веди, Мерлин.

* * *

— Значит, — перед первыми лицами королевства звякнули тарелки с ранним завтраком, а сама кухарка, нервным движением скинув фартук, опустилась на стул рядом, бережно подвинув тарелку к задумчивому мужу, — Артур нашёлся. Сам. — В голосе Хунит мелькнуло недоверие.

Слишком хорошо она знала о бесплодных поисках, видела, как теряет надежду сначала Балинор, бросаясь по следу скорее по привычке, как мрачнел Гаюс, всякий раз, когда над кубком взвивалось белое облачко, а сам король всё серьезнее брался за обучение дочери.

А теперь все трое сидели на дворцовой кухне, наскоро составляя речь, которая мало что даст. Потерянный принц был очередным подтверждением злобы черных магов, но в день смерти королевы вспоминали о нём немногие. Артуру не было места в Камелоте и чтобы это изменить требовалось что-то большее, чем слова счастливого отца.

Утер мало походил на самого себя, король смотрел на присутствующих как-то потеряно, словно не до конца веря, что его так дорого давшийся ребёнок наконец рядом с ним.

Хунит очень хотелось радоваться вместе со своим, как смела женщина считать, другом. То, что они прошли, позволяло считать так. Не раз и не два, с того момента, как их повозка остановилась на главной площади Камелота, Хунит видела короля разным, советовала как вести себя с Морганой и очень хотела разделить его радость.

— Поздравляю, ваше величество, — разорвав повисшую тишину женщина улыбнулась, положив руку на плечо короля, — у вас мальчик.

До боли хотелось верить, что страх, отвратительным червячком поселившийся в груди исчезнет, как только она увидеть принца, тревоги рассеются под ясными глазами и однажды они все посмеются, когда она решится рассказать о своих страхах, родившихся в миг, когда потерянный вошёл в замок.