Сквозь прошлое (гет)

Северус встал с постели уже через сутки. Ходить, правда, толком не мог, поэтому попросил принести подходящую ветку, чтобы сделать себе костыль. Гермиона пробовала возражать и уговаривала поберечься, но быстро смирилась, понимая, что его все равно не переспорить. Вскоре он вполне бодро ковылял по палатке и даже выглянул на улицу. Раны при движении болели и кровоточили, он быстро уставал, но ему невыносимо было валяться в постели и ничего не делать.

Сначала разобрался со своими вещами. Мантию починил. Она была хорошо зачарована от повреждений и, вероятно, именно это спасло ему жизнь, не дав зубам Нагайны проникнуть достаточно глубоко. Брюки и сюртук выкинул, восстанавливать там было нечего. Остатки рубашки еще раньше пошли на обмотку костыля. Подогнал под себя одежду, которую дала Гермиона. Одеваться с чужого плеча не хотелось, но капризничать в его положении было глупо. Ничего, потерпит.

Еще были нож в ножнах и поясная сумка, тоже, к слову, с расширенным пространством внутри. Но вещей в сумке было мало, в основном те, которые Северусу удобно было иметь при себе ежедневно. Были и кое-какие зелья — часть использовали в тот же вечер. Сейчас пригодиться могли разве что перчатки из драконьей кожи и, возможно, контейнеры для ингредиентов.

Из-за слабости волшебство без палочки давалась с трудом, но и палочка Беллатрисы порою доводила до зубовного скрежета. В какой-то момент, задумавшись, он привычно произнес чистящее заклинание и едва не испортил свою единственную обувь. Северус аж холодным потом покрылся, когда вспомнил, как Грейнджер водила этой капризной деревяшкой над его пахом. И пусть девчонка уверяла, что чары она отработала на самодельном манекене, а потом испробовала на себе, думать об этом все равно было страшновато. Кажется, теперь он понял, почему она легко согласилась делить одну палочку на двоих.

* * *

Наконец Северус почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы в полной мере оценить местные красоты. Защитные чары были выше всяких похвал, о чем он Грейнджер и сказал, вызвав у той счастливую улыбку и румянец на щеках. Но, следуя своей придирчивой натуре, дал несколько советов, что можно в защите видоизменить и дополнить.

Полянка удивила. Не было никаких сомнений, что они очутились в Запретном лесу, но даже для него это место было необычным. Взгляд задержался у поваленного дерева:

— Вижу окопник. Достань несколько корешков. Если они мне понравятся, сделаем мазь. Пригодится обоим.

— Но ведь корни окопника входят в силу не раньше августа.

— Считаешь меня идиотом? — раздраженно произнес Северус.

— Нет! — вспыхнула Гермиона и обиженно буркнула: — Я просто вспомнила параграф из учебника.

— Грейнджер, — чуть мягче произнес Северус и дернул подбородком в сторону дикой груши, стоящей между двумя соснами. — Глянь туда. Похоже на середину мая?

Все было настолько очевидно, что Гермиона стыдливо опустила взгляд и смело причислила себя к тупоголовым баранам, которых Снейп вынужден был терпеть в школе. Ведь сразу должна была понять, что поляна непростая не только из-за бесполезного патронуса.

— В Истории Хогвартса написано, что в Запретном лесу есть места, где даже зимой цветут цветы и плодоносят деревья. — Она подняла голову. — Простите, сэр. У ручья еще тысячелистник растет.

— Отлично.

Жизнь налаживалась. Но не без сложностей. В чем Северус убедился следующей ночью.

Разбудил его не ливень, барабанящий по матерчатой крыше, а крадущиеся шаги и прерывистое дыхание. Грейнджер замерла на несколько секунд, потом медленно опустилась на пол у его кровати, обхватила колени и стала слегка покачиваться. Северус тихо ее позвал, но она никак не отреагировала, продолжая изображать маятник. Мысли Гермионы были где-то очень далеко. Тогда он тронул ее за плечо.

— Грейнджер, часто у тебя так?

Гермиона испуганно вздрогнула и сбивчиво залепетала:

— Простите, я... я не хотела вас будить, я не специально, я немного посижу и уйду... Я больше не буду.

Северус мысленно выругался. Вот и еще одна деталь встала на место. Ему не повезло стать якорем, который помогал ей не зацикливаться на неприятных сновидениях. Он прекрасно знал, какими бывают изматывающими кошмары, как сильно они могут влиять на сознание и отравлять жизнь. Ему потребовались годы, чтобы научиться усмирять внутренних демонов. Гермиона находилась только в начале пути.

Он, конечно, об этом обязательно пожалеет, но у него не было зелья сна без сновидений. И Поттера с Уизли, которые легко могли бы ее утешить, тоже.

— Двигай сюда кровать и ложись. Мне завтра понадобится помощник с ясной головой, а не впадающий в спячку.

* * *

Погода последние дни стояла замечательная, очень теплая, почти жаркая, и Северус с Гермионой проводили много времени на воздухе. Занимались собирательством, сушили травы, варили на костре что-нибудь простое, тут же обедали или просто отдыхали с книгой в руках. В бездонной сумочке Гермионы оказалось приличное количество различной литературы. Для удобства вынесли стол и соорудили небольшой навес.

Северус отложил в сторону прошлогодний выпуск «Трансфигурации сегодня» и задумался. В отличие от Грейнджер, он был доволен, что не добрался до Мунго. Не верил он, что его потом выпустили бы на свободу, а могли и вовсе по-тихому добить, не заморачиваясь на лечение. Но все же многое его в этой ситуации смущало, в каждом моменте перед активацией портала виделся подвох. Время от времени, проверяя очередную версию, они с Грейнджер делали расчеты и пытались выявить ошибку, но не хватало данных. Нужны были специализированные справочники и нормальная палочка, чтобы тщательно исследовать портключ.

Северус посмотрел на Гермиону. Девчонка сидела на покрывале, подогнув ноги, и перебирала свежесобранную траву. Работала не спеша, с улыбкой отвлекаясь на бабочек, которых тут обитало неимоверное количество. Иногда они садились ей на голову. В легком летнем платье, с бабочками в распущенных волосах, Грейнджер была похожа на сказочную фею. Только забинтованное предплечье напоминало, что эта хрупкая девушка совсем недавно сражалась с пожирателями и отбивалась от оборотня. Северус сморгнул, прогоняя наваждение, и спросил:

— Ничего странного не замечаешь?

Гермиона повернула голову:

— Наше здесь появление — одна большая странность.

— Оглянись. Что ты видишь?

Уверенная, что профессор не будет спрашивать просто так, Гермиона постаралась по-новому взглянуть на окружающее пространство. Негромко, больше для себя начала рассуждать:

— Первая странность — несоответствие времени года. Лекарственные травы, дикая груша с плодами — все зрелое и сразу нам пригодилось. Ручей рядом.

— Причем довольно глубокий, — кивнул Северус. — Рыба к столу — неплохое дополнение к надоевшей овсянке.

Гермиона поморщилась. Ей тоже хотелось разнообразить рацион чем-нибудь другим, например, рисом, зато овсяной крупы было много — Билл отдал ей целый мешок, весивший как она сама. Отогнав посторонние мысли, Гермиона продолжила:

— Поляна. Небольшая, но достаточно просторная, чтобы без помех поставить палатку, светлая. — На лице отразилось понимание, и Гермиона воскликнула: — Место идеально!

— Райский уголок, — согласился Северус и надкусил упомянутый плод, прожевал. — Вкусная груша, между прочим.

— Хорошо, что не яблоко, — вырвалось у Гермионы, раздосадованной, что опять оказалась невнимательной. И вовсе не оправдание, что вначале у нее были другие заботы.

Северус замер на мгновение, посмотрел на Гермиону и вдруг засмеялся. Гермиона, ругая себя за длинный язык, спрятала порозовевшее лицо в ладонях:

— О Господи.

— Нет, ну а что, — продолжал веселиться Северус, — у нас даже змея была.

От дикого смущения Гермиона не знала, куда деваться. Но оно сразу сошло на нет, стоило ей увидеть у профессора расползающееся красное пятно на повязке — от смеха кожа кое-где лопнула и закровила. Гермиона кинулась в палатку за заживляющим зельем.

— Что же вы так неосторожны, — попеняла она, — наклоните немного голову.

— Я сам.

— Сидите уже.

— Грейнджер, это ты будешь виновата, если я умру от смеха.

Гермионе не понравилось, что он над ней потешается. Слово вырвалось случайно, и она не имела в виду ничего такого.

— Не знала, что вы такой впечатлительный, — пробурчала она в отместку.

Северус, по-прежнему пребывающий в хорошем настроении, все посмеивался:

— И Ева из тебя неплохая, заботливая.

Смущение испарилось окончательно, Гермиона огрызнулась:

— А вы претендуете на роль Адама?

— Грейнджер, — с вкрадчивыми нотками в голосе произнес Северус, — это была твоя фантазия, не моя.

Гермиона могла бы поспорить, но не стала. Разговор зашел куда-то не туда, и ей не хотелось вязнуть в нем еще больше. Особенно когда она находилась так близко, почти прижавшись к профессору.

Закончив с обработкой, Гермиона наколдовала свежую повязку и поинтересовалась:

— Что вы имели в виду, говоря о странностях?

— Всего лишь информация к размышлению, — отмахнулся Северус. — Если здесь замешан чей-то умысел, то, пока не найдем причину, гадать бессмысленно. Но, надеюсь, это действительно непредвиденное стечение обстоятельств.

— Я тоже надеюсь, — вздохнула Гермиона, потом с любопытством взглянула на Северуса и призналась: — Никогда не думала, что с вами можно запросто поговорить, и смеяться вы умеете.

Про себя добавила, что если бы кто-нибудь раньше сказал ей, что они со Снейпом будут флиртовать, пусть даже в шутку, она посчитала бы этого человека сумасшедшим.

— Мы находимся Мордред знает где и зависим друг от друга. — Северус пожал плечами. — Не вижу смысла изображать злобного профессора.

И бросил на нее суровый взгляд:

— Только не вздумай донимать меня пустой болтовней. Я не настолько добрый.

Строгий тон Гермиону не напугал, она с улыбкой ответила:

— Я постараюсь. Получается, образ Ужаса подземелий был вашей маской?

— В очень малой степени. Я вполне искренне ненавидел лентяев и нарушителей.

— Охотно верю, — фыркнула Гермиона. — Ой, забыла сказать. Когда я собирала тысячелистник, видела несколько пчел. Может, где-то неподалеку улей с медом, как думаете? Я знаю подходящие чары для поиска!

— Грейнджер, у тебя убийственный энтузиазм. Хорошо, завтра посмотрим...

Гермиона в очередной раз поразилась, как сильно нынешнее положение отличалось от скитаний с друзьями. Тогда ей приходилось тянуть все на себе, а с профессором жизнь в палатке превратилась чуть ли не в курорт. Пусть он часто ворчал, зато никогда не сидел без дела, помогал и подсказывал, как лучше. Некоторые бытовые хитрости она открывала для себя заново. Взять, к примеру, первый приготовленный им завтрак. Гермиона искренне восхитилась пушистой кашей с приятной сладостью без всякого сахара. А профессор всего лишь замочил крупу на ночь и добавил потом кусочки фруктов.

Его знания и находчивость восхищали, нормальное общение вообще доводило до эйфории. Она-то настраивалась на прежние придирки, а тут вполне адекватный Снейп. Праздник, да и только.

Северус размышлял примерно о том же. Он испытывал удовлетворение, что назойливая заучка превратилась в здравомыслящего взрослого человека, оказалась неприхотливой, терпеливой и поразительно запасливой. Одна палатка с припасами чего стоит! Многие другие, он уверен, на ее месте не раз устроили бы истерику и наверняка совершили какую-нибудь глупость. В общем, золотая девочка или, вернее, надежный товарищ по несчастью. А ночные вторжения он как-нибудь переживет. Не так уж долго осталось ему изображать принца и отгонять от принцессы призрачных чудовищ. Северус чертыхнулся.

Похоже, он слишком расслабился, раз считает это романтичным!

На самом деле Северус и Гермиона прекрасно осознавали, что дружеским общением сами стирают грань между учителем и ученицей, но по большому счету им было на это наплевать. Еще не отошедшие от войны, они всего лишь хотели пережить внезапное приключение без лишних волнений и ссор. Правда, совсем не задумывались, что подобное взаимопонимание способствует взаимному интересу и рискует перерасти в нечто гораздо большее. Впрочем, неудивительно. Ведь оба были абсолютно уверены, что их дороги скоро разойдутся.