Темные переулки. часть 1 (джен)

Была ночь. Часы, висевшие на стене, напротив окна показывали половину третьего. Марина лежала на диване и плакала. Она сама не могла толком объяснить, почему плачет, просто ей было грустно, так грустно, как никогда в жизни.

Какая-то страшная, звериная тоска сжимала ее сердце.

Сколько времени прошло с тех пор, как она повстречала Колдунчика, она не знала, только уже давно была зима, и сейчас за окном шел снег.

Когда-то он сказал ей, что её близкие живы и уже вернулись домой. Марина не сомневалась в его словах. В том, что Колдунчик в таких вещах не ошибается, она убеждалась, и не раз. Однако домой Марина так и не вернулась.

За всё это время она неоднократно говорила Колдунчику, что если её близкие нашлись, то ей нужно немедленно ехать к ним, что там все волнуются, ищут её.

На это он всегда соглашался, говорил, что ехать домой нужно, что там все ее ищут и беспокоятся, а потом спрашивал: "Ты поедешь домой сейчас, или потом?" И Марина всегда отвечала: "Потом", сама не зная, почему. Просто было сильное ощущение, что домой ещё не пора.

Часто, после таких разговоров Марина вообще несколько дней не вспоминала о доме. Через некоторое время всё повторялось. Она неоднократно ругала себя за то, что до сих пор не уехала, но ничего не могла поделать.

Они жили в этой квартире почти неделю. Хозяева отсутствовли и, по словам Колдунчика, должны были появиться не скоро. Ключ от неё он вытащил из едва заметной щели в углу подъезда. Благодаря своему приятелю, заключившему когда-то договор с духом пустого пространства, Колдунчик знал где спрятаны ключи от многих квартир в разных уголках Москвы.

Иногда они ночевали в них, Колдунчик называл это "Заглянуть к духу пустого пространства", иногда на каком нибудь чердаке, или в подвале, а часто просто бродили всю ночь по улице.

Мебель здесь была старая, обветшавшая, советского образца, обои выцветшие. Были заметны следы давно начатого, но так и не законченного ремонта. Кое-где висели пожелтевшие чёрно-белые фотографии, с которых на Марину смотрели какие-то люди со скучными, но очень важными лицами.

Когда Марина оставалась здесь одна, она чувствовала себя очень неуютно под их взглядами, когда же Колдунчик был рядом, эти люди на фотографиях казались ей смешными.

За это время Марина узнала Москву совсем с другой стороны. Этот город, казалось, легко совмещал в себе противоположное. Широкие улицы, вымощенные декоративной плиткой, освещаемые разноцветными огнями рекламмы, соседствовали с замусоренными тупичками, в которых были обшарпанные стены, разбитые окна и водились крысы . "Какие люди — такой и город," — сказал Колдунчик, когда она заговорила об этом.

"Дома меня сейчас, наверное, все ищут, — думала про себя Марина. — Что же я тогда здесь делаю, почему я не дома?" Ей было чрезвычайно обидно за своих близких, которые ищут её, беспокоятся, а она неизвестно где. Несмотря на это, Марина чувствовала, что не в силах что-либо изменить.

"И почему я не уезжаю? — без конца спрашивала себя она, — Чего мне тут нужно? А может это он так делает?— пришла ей в голову мысль.— Заставляет меня говорить "Потом""

Колдунчик не раз демонстрировал ей способность воздействовать на сознание. Он легко подчинял себе животных, а порой, и людей. Мог сделать так, что его просто переставали замечать, а заметив, не могли узнать, или принимали за кого-то из своих знакомых. Это позволяло им легко проходить мимо охраны, ездить без билета, скрываться от недоброжелателей.

А их было немало. Одной из причин было то, что Колдунчику невероятно везло в азартных играх.

Марина вспоминала, как он играл с уличными наперсточниками, сначала ему давали выигрывать, и он изображал радость, потом начинал проигрывать, а ему предлагали поиграть еще. Он уходил, говоря что возьмет деньги в долг у друга, возвращался с какой-то суммой, и играл снова. Теперь уже проигрывать начинали они. Потом Колдунчик говорил ей, что пора идти, и они уходили.

Порой они заходили в игровые клубы. Там он тоже выигрывал. Один раз они зашли в какое-то заведение, показавшееся Марине очень "блатным". Серьезного вида дяденьки сосредоточенно играли там в какую-то незнакомую карточную игру.

Она заметила, что на её приятеля там многие смотрели с опаской, некоторые даже сразу отказывались с ним играть. У тех кто всё же играл с ним, Колдунчик выигрывал, но Марина чувствовала, что ему это даётся не так легко, как обычно.

На них часто нападали. Иногда после выигрыша. Где-то в безлюдном месте из-за угла появлялись пять, или шесть человек на полторы головы выше Колдунчика, вооруженные ножами и кастетами и требовали деньги. Иногда кто-то из проходящей мимо компании попросил закурить.

За это время Марина уже привыкла тому что на них нападали все, кому хотелось на кого-нибудь напасть. Это было одно из любимых развлечений Колдунчика.

Теперь она думала, что сцены из китайских боевиков, где куча врагов нападает на одного больше не будут вызывать у неё восхищение.

На Колдунчика нападали сразу несколько человек одновременно. Он отбивался от них совершенно спокойно, но очень быстро, так что Марина вообще не могла понять, что происходит. Казалось, он играет со своими противниками, от чего они приходили в ещё большую ярость и снова и снова набрасывались. Причем никто не мог причинить ему никакого вреда, словно Колдунчик заранее знал все действия противников, к тому же двигался гораздо быстрее, чем они.

Нападающие сначала теряли голову от бессильной злости, потом уходили с усталым и опустошенным видом. Казалось, у них забрали жизненную энергию.

Однажды Марина спросила, как ему удается отбиваться сразу от нескольких, на что Колдунчик ответил, что для этого приходится использовать технику, которую его Учитель называл касаниями.

Когда Марина спросила, что это такое, он быстро схватил Марину за руку, чуть повыше локтя, и как-то странно сдавил, это было очень неприятное ощущение. В глазах у Марины потемнело, голова закружилась, казалось, она проваливается в какую-то тёмную яму. Когда Марина очнулась, то обнаружила, что сидит, прислонившись к стене.

— Ну ничего себе! — пробормотала она,— Прикольно…а обязательно это было на мне показывать?!

—По другому это трудно объяснить..

— А как это ты делаешь?

— На теле человека есть места, если на них воздействовать правильной энергией, человека можно лечить, или наоборот…

— А как это, правильной энергией?

— С правильными мыслями, — ответил Колдунчик, немного подумав. — Учитель говорил, что я был один из немногих, кто смог это освоить.

— А убить так можно?

— Можно. Можно сделать так, что человек умрёт через несколько дней, и никто не поймет почему.

— А ты убивал так кого-нибудь?— испуганно спросила Марина, ей было страшно от того, как спокойно Колдунчик разговаривает о таких вещах.

— Нет, — сказал он, — и не собираюсь. По его голосу Марина поняла, что коснулась запретной темы. — Хотя знаешь, — прибавил он, — одного человека мне хочется убить.

— Кого? — шёпотом спросила Марина.

— Тебе это знать не нужно.

— Да нет, ты скажи, вдруг я его случайно на улице увижу... а может, и убить помогу,— пошутила Марина. Ей почему-то показалось, что тот человек заслуживает смерти.

Колдунчик только улыбнулся в ответ.

— А где сейчас твой Учитель? — спросила Марина.

— Я от него ушёл.

— Зачем, почему?

— Захотел уйти,— ответил он.

— Почему?

— Наверное потому, что я нехороший человек? — ответил он, продолжая улыбаться.

Марина не стала спорить, в том, что Колдунчик — нехороший человек, она не сомневалась.

Что же касается выигранных денег, Колдунчик, всегда предлагал их потратить и спрашивал Марину, чего она хочет. Тогда она выбирала для себя в каком-нибудь киоске мороженое, пирожок, а иногда чипсы и газировку, остальные деньги Колдунчик оставлял где-то на автобусной остановке, или в метро.

На удивлённые вопросы Марины, зачем он это делает, Колдунчик отвечал, что чтобы иметь власть над деньгами, нужно уметь от них отказываться, иначе они будут иметь власть над тобой.

Когда Марина спросила его, как же ему удаётся всегда выигрывать, Колдунчик ответил что может видеть будущее, и влиять на него.

— А как это можно, влиять на будущее?— однажды спросила она его.

Они тогда стояли на набережной около реки Москвы, было уже темно, и множество огней ночного города отражалось в ещё не замерзшей воде.

— Представляешь себе что будет и веришь в это. Ты, знаешь, что будет вот так и всё. Потом так и бывает. С людьми случается то, во что они верят, или,— добавил он с усмешкой, — во что верят другие.

Марина задумалась. В памяти всплыли несколько случаев, когда её предчувствия сбывались. "Может это и вправду так?"- подумала она.

— Так ведь получается, можно во что хочешь поверить и это случиться?

— Случиться, — согласился Колдунчик, — только ты сначала поверь.

— Ну, если я, к примеру, поверю, что смогу с моста этого прыгнуть и полететь. Но ведь, если спрыгну, я упаду.

— Да, так будет, если ты не поверишь, а себе скажешь, что веришь. Это очень опасно. Нужно всегда очень честно себе говорить, во что ты веришь, а во что нет.

— Так это что же, я, получается, не могу поверить во что захочу?

— Нет, это можно, но… тут по-всякому бывает, сложно объяснить. Один мой знакомый говорил, что поверить нам помогают духи, но и без нашего выбора тут никак.

Марина задумалась, да уж, во что угодно поверить было действительно трудно.

— Слушай, — спросила она немного погодя, — а если кто-нибудь, например, верит во что-нибудь, ну, противоположное, тому, во что веришь ты, что тогда будет?

— То что кажется противоположным, иногда может хорошо совмещаться. Ещё всё зависит от того, кто сильнее.

Марина долго смотрела, как качаются на воде огни ночного города, и размышляла. «Что значит сильнее? —думала она,— кто сильнее верит, или как-то по-другому сильнее, непонятно?» Но почему-то не спросила об этом.

Теперь, вспоминая этот разговор, Марина подумала, что за время общения с Колдунчиком, она постепенно сама стала верить, что будущее порой очень сильно зависит от того, как люди себе его представляют. Теперь, она вспоминала, как когда-то рисовала своё будущее на обложках школьных тетрадей.

Как старалась на тех рисунках изобразить его таким, в котором она бы поближе познакомилась с чем-то мистическим, с какой -то изнанкой реальности. Иногда, испытывая сильную тоску по неизведанному, она пыталась нарисовать это, иногда просила у Бога.

Марина вспоминала свои рисунки. Вот девочка похожая на неё идёт с кем-то за руку по мосту над рекой. Внизу под мостом, у воды сидит огромная крыса с оскаленными зубами и смотрит на них. Светятся окна домов, в одном из них тёмный силуэт человека приникшего к окну.

Другой рисунок: машина охваченная пламенем, рядом стоят двое, в воздухе над городом раскинулись огромные крылья, на снегу валяются шприцы. Таких рисунков было много.

Чем больше она сравнивала их с тем, что происходит сейчас, тем больше сходства находила. Марина размышляла о том, что в лице Колдунчика получила как раз то, о чём мечтала.

Однако теперь её это скорее пугало, чем радовало. Хотелось чтобы всё было как раньше, но она чувствовала, что это невозможно. Дело было даже не во внешних обстоятельствах. Марина чувствовала, что прошлого не вернуть, даже если сейчас она вернётся домой, будет ходить в школу, водится с малышами, и играть в футбол со своими братьями, ей никогда уже не стать прежней.

"Всякое знание навсегда меняет человека", — сказал как-то Колдунчик, и теперь Марина ощущала неотвратимую правду этих слов.

" Если это он делает…тогда для чего я ему?"— снова спрашивала себя Марина. Она не знала, что и думать.

Поначалу Марина очень боялась, что он будет к ней приставать, особенно после случая в ванной, но за всё это время она не видела даже намека на что-то подобное. Колдунчик вёл себя с ней так, словно она была его сестрой, и даже представлял её так некоторым людям.

Когда они шли куда-то, он держал Марину за руку, как маленькую, поначалу она стеснялась этого, но потом привыкла.

Сейчас Колдунчик спал на полу в самом тёмном углу комнаты, он всегда спал на голом полу, ничего не подстилая и не раздеваясь, это была одна из его странных привычек. Марина приподнялась и посмотрела на него. Ночной мрак полностью скрывал ее спутника, только в случайно проникающем луче света, серебрилась седая прядка волос.

— Ну, зачем я тебе нужна? Отпусти меня домой, — прошептала Марина.

— Уедешь домой, не беспокойся. Когда придет время, — ответил он ей тихо, но разборчиво, в голосе явно чувствовались насмешливые интонации.

Она давно обнаружила у него эту странность: когда он спал, с ним можно было разговаривать, спрашивать о чём-то, отвечал он без промедления и вполне осмысленно, но потом, проснувшись, ничего не помнил из разговора. Марина часто так развлекалась, когда не могла уснуть.

Это вообще был очень странный человек. Он совсем не боялся холода. Несмотря что зима в этом году была на редкость морозной, от ходил в летней джинсовой курточке и кроссовках. При этом говорил, что совсем не замерзает. Да и сама Марина не раз замечала, что рядом с ним она переставала ощущать холод.

Для Марины Колдунчик, правда, раздобыл где-то зимнюю куртку. Она была тёмно-синего цвета, обшита черным мехом, Марине доставала чуть выше колен. От куртки пахло табаком и духами. В кармане лежали пол-упаковки мятных конфет "Рондо" и билет на метро.

Где он её взял, Марина не знала, Колдунчик сказал только, что прежней владелице куртка больше не понадобиться, так что Марина может из-за этого не переживать.

Когда Марина спрашивала, что случилось с девушкой, носившей её прежде, Колдунчик говорил, что ей это знать не нужно. Марине казалось, что с этой курткой связана какая-то мрачная история, раз он не хочет ничего говорить.

Она вытерла слезы и попыталась представить, что ожидает её впереди. В будущем мелькали какие-то темные расплывчатые образы, от которых веяло страхом, подобным тому, что она испытывала перед Колдунчиком, только сильнее.

За всё это время она не раз думала о том, что её спутник связан с нечистой силой. Пыталась молится, но это было очень трудно, казалось,— от Бога отделяет какая-то стена.

Марине снова вспомнился их разговор над Москвой рекой.

— Нет, — сказала она вдруг, — что-то тут не так, дело не только в вере.

— Почему? — спросил он.

— Ну, смотри, люди ведь раньше, к примеру, верили, что земля стоит на трёх слонах, верили, что солнце вокруг земли вращается, и ещё много во что, чего на самом деле нет.

— А сейчас во что верят,— спросил он?

Сейчас люди знают, что земля круглая, ещё знают, что земля вращается вокруг солнца.

— И что?

— Нет, ну не могла же раньше земля на трёх слонах стоять, а земля всегда вокруг солнца вращалась...по другому и быть не могло.

— Нет, — сказал Колдунчик, — это просто картинки. Люди создают их, чтобы изобразить, как они ощущают мир.

— Как это? — спросила Марина. В это время, холодный порыв ветра ударил ей в лицо и заставил съежится.

— Смотри, вот ты чувствуешь холод ...

— Да уж... ветер такой сильный. — недовольно пробормотала Марина.

— Ты говоришь, — это ветер, он происходит от того, что где-то тёплый воздух поднялся вверх, и теперь холодный движется на его место.

— Ну, да, — ответила Марина, она точно не знала, почему бывает ветер, но припоминала, что когда-то учительница в школе рассказывала что-то типа этого.

— А я знал человека, который верил, что это песня ледяного духа.

— Ну, это же неправда...

— Почему?

Сначала Марина не знала что ответить, потом сказала.

— Если думать про ветер по-нормальному, его можно как-нибудь использовать, ну, мельницу, там, построить..., а если это голос духа, то как его используешь?

— Тот человек мог общаться с ледяным духом, и вызывать ветер.

— Ух ты, круто! А он кто?

— Его называли великим шаманом.

— Это на севере, что ли?

— Да.

— А там многие умели с духами общаться, ветер вызывать?

— Некоторые с духами общались, но ветер вызывать больше никто не умел.

— Это почему?

— Духи слушают не всех.

— Почему...каких же людей слушют духи?

— Тех, кто имеет силу ими повелевать.

"Нет, — подумала Марина, — наверное научная точка зрения всё таки лучше, мельницу строить можно научить любого, а вот духи кого попало слушаться не будут."

— Так выходит и слонов люди тоже как-то чувствовали?

— Да, только только эти слоны и черепаха не те, которых можно увидеть, или потрогать. Так люди представляли себе наиболее сильных из духов.

— А, что солнце вращается вокруг земли!— воскликнула Марина,— это люди думали так, потому, что чувствовали, что земля важнее солнца, а может и всего космоса! Так?

— Да.

"Конечно,- подумала она,- Бог же создал солнце, для земли, а не землю для солнца".

— А если, — спросила Мрина,— кто-нибудь верит, что действительно, вокруг большой земли,— вращается маленькое солнце, если кто нибудь верит, что слонов тех можно увидеть если за край земли заглянуть, и ещё верит во что-нибудь, чего не бывает, это же не становится так на самом деле.

— Как ты думаешь, почему мир устроен так, а не по другому? — спросил Колдунчик.

Марина задумалась.

— Наверное, потому, что таким его создал Бог,— сказала она наконец.

— Тогда ты можешь думать, что это потому, что Бог, который создал мир так, сильнее тех, кто верит, что он устроен по-другому.

— Коль, а ты в Бога веришь?— спросила тогда она, Марина редко называла его по-имени.

— Это смотря в какого, боги, это те же духи, просто они стали сильными от того, что люди часто обращаются к ним и приносят жертвы.

— Не, я про Бога, который мир создал, в него ты веришь?

— Здесь сложно всё,— ответил он.

— А во что ты веришь?

— Во всё.

— А это как?

— Люди не стали бы верить в то, чего нет. Думаю во всём, во что верят, можно найти что-то, что есть на самом деле. Только вот понять мир целиком сложно, потому людям что-то приходится придумывать.

— А как узнать, что правда, а что придумано? — спросила она его.

— Настоящие знания дают власть. Потому те у кого они есть, имеют и силу. Потому, если хочешь получить настоящие знания, ищи их у тех, кто имеет силу.

— Как это? — спросила Марина. Сила..власть...что-то я ничего не поняла.

— Смотри, — сказал он, показывая на город, освещенный множеством огней, по которому неслись непрекращающиеся потоки машин. — Если люди смогли всё это сделать, значит они имеют силу.

— Ну, да, — согласилась Марина.

— Они имеют силу, потому что у них есть власть над вещами, иначе они бы не смогли всё это построить, так?

— Ну... да.

— Эту власть людям дают их знания о свойствах вещей.

— А если знания дают власть, значит они правильные?— спросила она и вдруг на миг пожалела, что плохо училась в школе.

— Да.

— А неправильные знания власти не дают?— спросила Марина.

— Не дают, — ответил он, — но если какое-то знание не даёт тебе власти, не спеши признавать его неправильным, это может быть, ты ещё не умеешь его использовать.

Марина вспоминала, что потом ещё долго стояла, глядя на Москву реку и размышляла над его словами.

— Слушай, если знания дают людям такую власть над вещами, что они могут столько всего построить, — Марина указала рукой на город, — то наверное лучше изучать разные науки, чем общаться с духами.

— Почему?

—Ну, ты же сам говорил, что духи слушают не всех, а понять как всё это устроено, -— она указала рукой на город, — может любой.

— Да, но всё это делает людей зависимыми друг от друга. Человек всегда нуждается в других людях, чтобы использовать, хранить и передавать эти знания. Смотри, ничего из этого, — Колдунчик снова указал на город, — один человек создать бы не смог.

— Да уж, — со вздохом сказала Марина. — А со своими способностями ты и от людей не зависишь.

— Да, — ответил он, — напротив, у меня есть власть над ними потому, что я вижу, какие они на самом деле.

— Как это, на самом деле? — спросила его Марина.

— Понимаешь, люди всё время будто играют, делают вид, что они такие, какими хотели бы быть. Почти никто не не знает, какой он на самом деле, а я это могу видеть.

— Это как?

Колдунчик прищурил глаза и посмотрел куда-то в сторону.

— Вот видишь ту женщину,— он указал на случайную прохожую,— Она терпеть не может свою начальницу, но никогда себе в этом не признается, потому все время опаздывает на работу.

— Или вот он,— Колдунчик указал на проходящего мимо мужчину. Он терпеть не может собак, но не хочет в этом признаваться. Потому его собаки часто попадают под машину.

— А ты…— спросила тогда Марина,— знаешь, какой ты на самом деле?

— Знаю — ответил он, почему-то прозвучало это грустно. — Потому другие люди играют в себя, — Колдунчик обвел взглядом светящиеся множеством окон дома и улыбнулся, — а я могу играть ими.

"Когда-нибудь ты доиграешься,— подумала тогда Марина,— и тогда я вернусь домой". Эта мысль возникла внезапно, неоткуда, она словно прозвучала у неё в голове.

Марина приподнялась и стала смотреть на падающий за окном снег. «А он ведь и мной играет»,— подумала она.

Марина не могла понять почему, но рядом с Колдунчиком её порой охватывало какое-то непонятное, безудержное веселье, жизнь казалась увлекательной игрой, где не было ничего невозможного и нечего было бояться. Казалось, она может всё. В такие минуты Марина чувствовала, что всё идёт как надо, и она всегда мечтала о такой жизни.

Без него, находила какая-то непонятная тоска, подобная той, что она испытывала теперь. Которая усугублялась тем, что Марина чувствовала, что рядом с Колдунчиком перестаёт быть полноправной хозяйкой своих поступков, ей словно руководит кто-то другой. Это было очень противное ощущение.

"Да что же это! — думала Марина, — Он что, гипнотизирует меня, что ли, почему у меня рядом с ним крыша совсем едет, веду себя как ненормальная какая-то?”

Сколько же всего произошло с ней за всё это время! Сейчас в памяти всплывали лишь обрывки каких-то событий, каждый день был настолько насыщен ими, что запомнить всё подробно казалось не реальным. Как же весело и интересно бывало порой днём, вернее, днём всё происходящее казалось весёлым и интересным, а сейчас она ни о чем не могла вспоминать без слёз.

Она лежала и горько-горько плакала, как не плакала никогда в жизни. Какая-то непонятная звериная тоска сжимала её сердце.

Днем Колдунчик часто спрашивал ее: "Чего ты хочешь?". Она высказывала ему все, приходящие ей в голову идеи и они шли их реализовывать.

Вспомнив об одном таком приключении, Марина вновь принялась рыдать.

Тогда они шли по улице, по обе стороны которой располагались коттеджи, обнесенные высокими заборами, из-за которых порой раздавался сердитый собачий лай..

— Ну что, чем хочешь заняться?— спросил Колдунчик.

— Давай зайдем сюда,— предложила Марина, указывая на высокий дом из красного кирпича,— пошутим над кем-нибудь. Тогда ее ужасно раздражали эти новые русские, разбогатевшие за счет простых людей.

Прищурив глаза, Колдунчик пробежал взглядом по окнам, а потом вдруг сказал: «Нет, сюда нам нельзя». Марине показалось, что голос его звучал как-то странно.

— Это почему? — удивилась она.

— Это не наше,— отвечал Колдунчик.

— Ну… понятно, — ответила Марина, хотя ей ничего понятно не было,— тогда сюда, — и она указала на большой белый дом, за забором, которого, сердито лаял ротвейлер.

— Да, сюда можно, здесь будет весело,— сказал Колдунчик, беря её за руку.

Они подошли к массивным железным воротам, выкрашенным чёрной краской, которые конечно были заперты.

— Перелезть сможешь?— спросил Колдунчик.

— Да я бы перелезла, только собаки боюсь.

— Ну что ты, это же хороший пёс,— ответил Колдунчик, а потом на миг задумавшись, прибавил, — Рекс, открой нам дверь.

Собака подбежала к воротам, и Марина услышала, как скребут её когти по метлу, и как бряцает, открываясь, задвижка. К тому времени Марина уже привыкла к способностям своего спутника, потому это её особо не удивило.

— Вот видишь, — сказал Колдунчик, когда они вошли, и потрепал собаку по холке. Собака при этом глухо зарычала, и шерсть её поднялась дыбом, но она так и не посмела пошевелиться. Марина почувствовала, что собака смертельно его боится.

Что они делали в этом доме, Марина не помнила. Многое из произошедшего с ней, сейчас напрочь вылетело из головы. В памяти всплывало лишь то, что когда, весело смеясь, они выбежали за ворота, собака кинулась за ними, натянув цепь, и страшно, зло залаяла.

"Даже собаки на нас лают как на нечистую силу, — размышляла Марина, вспоминая этот случай. — А ведь в нас тогда ещё и стреляли..." Марина вдруг вспомнила, что когда они бежали от дома к воротам, вдруг позади раздался выстрел, и что-то просвистело мимо неё, потом ещё раз, и ещё...Колдунчик тогда положил руку ей на плечо и сказал: "Не бойся, промажут". Он как всегда не ошибся.

"А ведь меня тогда могли убить, запросто убить." — При одной мысли об этом Марина замирала от ужаса. Ей хотелось всё время сидеть здесь и больше никуда с Колдунчиком не ходить, но она знала, что всё равно пойдёт.

"Что же мне теперь делать, что делать?" — всхлипывала она, уткнувшись носом в пахнущий пылью диван. Марине казалось, что они словно окружены какой-то пустотой, которая обступила их плотной глухой стеной, отделяя от окружающего мира.

Она лежала, вглядываясь в ночной мрак и вдруг вспомнила, как однажды в церкви слышала проповедь о том, что ад, это место где Бог не действует, что это пустота, бездна, которой боятся даже бесы, потому-то они и предпочли войти в свиней, чем оказаться там.

"Наверное, это и есть бездна",— размышляла теперь Марина, в какой то момент ей показалось, что она понимает бесов.

"Господи помоги", — чуть слышно прошептала она, это было трудно, ужасно трудно, что-то мешало обращаться к Богу, давило, затуманивало сознание, Марине казалось, что Бог не слышит, пустота отделяла её даже от Него.

Марина тогда подумала, что вся их сумасшедшая жизнь, весь этот постоянный неоправданный риск, всё это было бегством, бегством от пустоты.

Вот вчера, например, они сожгли чью-то машину, потому, что там были наркотики. Это она так решила, что её нужно сжечь, он был не согласен, но почему-то решил ей помочь.

Марина вспоминала, как перед этим они стояли около какого-то подъезда и вполголоса спорили, что же делать с этими наркотиками. Колдунчик говорил, что она жестокий человек, раз хочет всё это уничтожить, а для некоторых этот белый порошок ценнее всего на свете. Правда, когда он говорил это, в голосе чувствовалась ирония, так что Марина сомневалась, что её спутник считает так на самом деле.

Она возражала ему, говорила, что наркотики вредные, что они вызывают болезненную зависимость, что люди от них умирают, говорила ещё что-то в этом роде, что помнила с уроков ОБЖ.

Тогда был тихий зимний вечер, падал снег, дома светились множеством разноцветных окон, а они стояли и спорили. Проходящие мимо люди почему-то улыбались им.

Колдунчик отвечал на это, что все люди чем-то губят себя, и сильно зависят от этого.

— Как это? — спросила Марина

— Смотри, — ответил он, — видишь вон ту женщину, она не может жить без того чтобы не орать на своего мужа, или соседку, или вот он, — Колдунчик указал не проходящего мимо сутулого, неопрятно одетого, человека, — тоже не может без того, чтобы не ругаться на свою мать, даже когда, вроде бы, не за что. Ты говоришь, этой штукой люди губят себя, так все себя губят, каждый по-своему, и наркотики не самый плохой способ,— он улыбнулся, но глаза его оставались застывшими и неподвижными, как и прежде.

— А мы?— шёпотом спросила Марина.

— Как ты считаешь,— тихо спросил он,— губим мы себя, или нет?

— Да нет, вроде,— ответила она.

Колдунчик улыбнулся и потрепал её по голове.

Теперь Марина чувствовала, что тогда она ошибалась.

«Действительно, —подумала вдруг Марина, —мы и сами живем как наркоманы», она никак не могла выразить словами, чем же она губит себя и от чего же зависит, но теперь была ломка..

— Наверное, наркотики для того и нужны людям, чтобы бежать от пустоты, — подумала она, — ну да, от пустоты бегут все, кто-то с помощью наркотиков, кто-то как-нибудь ещё, а мы вот так, странно, что нас ещё не убили.

И снова в памяти всплыл вчерашний день, девочка вспоминала, как спорила с Колдунчиком, который предлагал раздать всё наркотики местным наркоманам, говорил, что им этого хватит до конца жизни, и не нужно будет беспокоится где взять деньги на следующую дозу.

— А почему до конца жизни, — спросила она, — здесь что, так много наркотиков?

— Чтобы получить то, что они хотят, этого порошка некоторым нужно много, так много, что их тело не выдержит.

— То есть как? Они умрут?

— Да.

— Ты что, совсем того, — закричала тогда Марина, — прикинь, с родителями то их что будет! Они же не знают ничего,— на глазах у Марины выступили слёзы. — Был у них ребёнок, потом взял и умер неизвестно почему!

— Всё равно когда-то этим кончится,— ответил Колдунчик совершенно спокойно, однако Марине почему-то показалось, что он не уверен в том, что говорит.

— А если нет, вдруг кто-нибудь из них бросит, ну, бывает же такое?

— Это вряд ли,— ответил он, — зато многим придется воровать из дома последние деньги, думаешь это легко.

Марина не нашла, что ответить.

Колдунчик потом говорил ещё, что если они уничтожат эту партию, то наркотики будут мешать со стиральным порошком, чтобы хватило на всех желающих, а вводить такое в вену не очень приятно. Говорил об этом он спокойно, словно рассуждал о каких-то обыденных вещах.

Марине нечего было возразить, она стояла и плакала, глядя в синее вечернее небо и дома, смотрящие на них множеством окон, за которыми возможно и жили те самые наркоманы, жили и даже не догадывались, что сейчас решается их судьба.

— А ты можешь сделать так, чтобы они перестали быть наркоманами?— спросила она наконец.

— Можно попробовать, только что же они тогда будут делать?— ответил он вопросом на вопрос.

Тогда Марина так и не нашла, что сказать. Потом они сидели в этой самой машине и вытаскивали пакеты с белым порошком, удивительно аккуратно зашитые кем-то в сидения.

—Сколько же тут добра, — сказал Колдунчик, — многие и мечтать о таком не могли.

— Знаешь, — сказала вдруг Марина, — а вдруг кто-нибудь из наркоманов поймёт, что делать…ну перестанет зависеть от наркотиков...и вообще перестанет зависеть от всего плохого?

Колдунчик задумчиво посмотрел куда-то в сторону:

— Я в такое не верю, — задумчиво сказал он.

— Нет, а вдруг это случится, — продолжала настаивать Марина,— так хоть кто-то в живых останется.

Колдунчик повернулся к ней и тихо сказал:

— Хорошо, может быть кто-то бросит. А что с остальными? Все они, конечно, когда-нибудь умрут, но перед этим, кому-то придется красть у родителей, кому-то убивать, кто-то не захочет это делать и убьет себя. Думаешь, так лучше?

— Да, — сказала тогда Марина, — я считаю, так будет лучше. Она и тогда и сейчас не была уверена в том, что права, но чувствовала, что по-другому будет хуже.

— Понимаешь, — продолжала Марина,— так, может, хоть кто-то начнёт жить нормально.

— А ты веришь в это?

— Да,— ответила Марина, — люди могут меняться… "с Божьей помощью", — мысленно добавила она.

Колдунчик некоторое время о чём-то размышлял.

— Ладно, — сказал он, наконец,— будь по-твоему, только сделай это сама, а то у меня рука не поднимается.

— А что делать?— спросила Марина, когда они вылезли наружу.

— Смотри,— видишь, газета валяется; берёшь её, сворачиваешь, суешь в бензобак, поджигаешь, и… бежим отсюда.

— Поняла, сказала Марина, выполняя инструкцию,— ой, а у меня спичек нет, добавила она шаря по карманам. Теперь, вдруг, она вспомнила, что крышка у бензобака открылась удивительно легко, хотя он был заперт на ключ, но тогда это не показалось ей странным.

— Ну ладно, так и быть помогу, а ты случайно не передумала?

— Нет!

— Тогда бежим.

Взглянув на торчащую из бензобака газету, Марина увидела, ползущее по её краю пламя, но удивляться было некогда, они еле успели отбежать.

Через несколько секунд позади неё раздался взрыв и спину обдало волной горячего воздуха. Где-то сработала сигнализация, в окнах показались темные силуэты людей.

— Это ты что ли поджёг, — восторженно спросила она своего спутника,— это с помощью мысли, что ли, как в передаче про необъяснимые явления?

— Ну да, ещё в детстве научился, мама помню, не одобряла, она считала, что этот огонь несет гибель всему живому.

— Сейчас Марина вспоминала, как они потом ещё долго стояли и смотрели на горящую машину.

— Ты точно об этом не жалеешь? — спросил он

— Нет, — ответила Марина, — а то было бы как с той женщиной, помнишь?

— Да,— односложно ответил Колдунчик, он сразу понял о какой женщине речь. Сейчас этот случай снова всплыл в памяти Марины.