Темные переулки. часть 1 (джен)

Ветер шумит. Он раскачивает вершины тополей. Они шумят и поскрипывают под его порывами. На дорогу осыпаются листья, поблескивая на солнце. За дорогой пшеничное поле. Качаются колосья. Кажется, что по полю пробегают волны. Пахнет листьями, травой, землёй. Там вдали, у горизонта, проходит поезд, но шум отсюда почти не слышно.

Закончив рисовать поезд на бетонной стене подвала, Марина отложила в обломок кирпича, и некоторое время сидела неподвижно, лишь изредка улыбаясь своим воспоминаниям, потом снова взялась за кирпич.

Посреди дороги ребята, человек восемь, играют в футбол. Марина старательно вырисовывала их. Колька и Серый, Димка, который был младше Марины на пару лет. Штанги им заменяют несколько обломков кирпичей и старая автомобильная покрышка. Марина стоит на воротах не сводя с глаз с мяча. Вот, он на большой скорости катится к ней, Марина кидается навстречу и ловким ударом отправляет мяч на другой конец поля.

Теперь она продолжала вспоминать, одновременно рисуя. Вот её семья; мама, папа, три брата, Колька, Серый, Димка, две совсем маленькие сестрички — двойняшки. Их семья была верующей. По субботам и воскресеньям ходили в церковь, а по вечерам молились и читали главу из Евангелия. В подвале у себя Марина тоже нарисовала крест с расходящимися вокруг лучами, и иногда молилась, глядя на него.

Садовские жили на первом этаже в старом пятиэтажном доме. Проходя мимо окон их трёхкомнатной квартиры можно было услышать смех, крики, музыку, детский плач. За окном рос клён. Под его ветвями Марина изобразила большую двухместную коляску. В ней спят её сестрички двойняшки, — Катя и Аня. В семье их звали, -"мелкие». Нарисовав на стене их улыбающиеся физиономии, Марина снова принялась вспоминать.

Днем им не разрешали далеко уходить от дома, нужно было помогать маме: мыть пол, ходить в магазин, гулять с младшими, да и вообще, просто быть неподалеку. С двумя малышами непросто управиться, особенно если те начнут враз реветь.

Вечером, когда с работы приходил папа, им разрешали пойти погулять. В округе было немало мест где они умели весело провести время. Взять хотя бы пруд около заброшенной помещичьей усадьбы; глубокий, с чистым глинистым дном, почти без водорослей. Старые ивы по берегам, наверное, помнящие ещё позапрошлый век. Часто, придя оттуда, они любили испечь печенье по бабушкином рецепту, потом дружно жевали его когда смотрели что-то по одному из телевизоров.

Телевизоров у них было двое, и стояли они один на другом. Работали они поочередно. К тому времени, когда один из них ломался, второй успевали починить.

Марине вспомнилось, как они с братьями обсуждали подвиги «Крутого Уокера», как, скрывая слезы, оплакивали «второго терминатора», как боялись спать после «Кошмара на улице вязов».

Зимой они любили кататься на лыжах. Прикольно было иди через снежное поле к заходящему солнцу, окрашивающему всё вокруг в золотисто-розовые тона. Играя, они иногда пытались догнать солнце, но всякий раз понимали, что это невозможно. Оно уходило за горизонт, и небо становилось сначала золотым, потом багряным, потом начинало темнеть. Это означало, что пора поворачивать назад.

Когда они возвращались, вокруг было лишь темное небо, да белое поле, — от чего Марине становилось не по себе. Наконец, из-за пригорка появлялись знакомые вершины тополей, а потом начинал вырастать дом, радуя глаз разноцветными рядами освещённых окон.

Закончив рисовать четырех лыжников, Марина грустно улыбнулась. Какое хорошее время было! Главное, вроде бы, совсем недавно, а ощущение теперь такое, будто всё это было другой жизни и не с ней. Сколько же событий произошло с тех пор. Она жила в этом подвале почти неделю. За это время рисовать на стенах стало её любимым развлечением.

Она и раньше очень любила рисовать. Можно сказать, с рисования-то всё и началось. Марина давно придумала такую игру; рисовать что-нибудь, что нарисуется, стараясь при этом ни о чём не думать. Интересные получались рисунки.

Однажды ей пришло в голову: а вдруг, таким образом можно узнать будущее? И Марина решила попробовать. Во время рисования она мысленно сосредотачивала свои мысли на недалеком будущем, например, на завтрашнем дне, и рисовала все, что приходит в голову. Потом Марина сравнивала свои рисунки с происходящими следом событиями, пытаясь найти сходство. Со временем она находила его все больше и больше. Конечно, ей порой приходили в голову мысли, что такими вещами заниматься грешно, но она ничего не могла с собой поделать, очень уж было интересно.

Марина всегда мечтала о настоящих приключениях, ей хотелось столкнуться с настоящей опасностью, совершить что-то особенное. Марина любила воображать себя героиней разных сказок, мультфильмов, приключенческих книжек.

В своем воображении, Марина появлялась в придуманных мирах, чтобы навести там порядок по своему; кого-то спасти, кому-то сказать нужные сведения, кого-то наставить на путь истинный. Сейчас она слабо улыбнулась, вспоминая об этом.

В реальной жизни её очень интересовало всё, что было связано с колдовством, нечистой силой, разными, необъяснимыми наукой, явлениями. Во первых всё это, в отличие от сказок, существовало на самом деле, во вторых, окружающий мир от этого становился более сложным и загадочным.

Конечно, самой этим заниматься Марине никогда не хотелось, как любой верующий человек, она понимала, что такие вещи до добра не доводят, но все, связанное с темной мистикой чрезвычайно ее интересовало.

Марина помногу раз перечитывала истории, где людям приходилось сталкиваться с колдунами, экстрасенсами, сатанистами. Ей нравились жития святых, где рассказывалось о том, как люди силой Божьей противостояли нечистой силе.

Марина часто представляла себя на их месте, мечтала тоже оказаться в подобной ситуации. Однажды она решила поговорить об этом со своим старшим братом — Колей. Из всех братьев и с ним у неё было наибольшее взаимопонимание. Это было вечером, вернее ночью, на даче: они лежали на чердаке, на сенном матрасе, слушая, как храпят Серёжа с Димкой.

— Коль, ты спишь, — спросила Марина.

— Нет, а что?

— Помнишь, бабушка рассказывала что, когда она здесь одна ночевала, ей всякие ужастики мерещились, будто по чердаку кто-то ходит, или в соседней комнате разговаривает. Однажды даже свет сам собой зажегся. Может здесь и правда что-то такое есть?

— Ну да, помню. Только знаешь, когда я дома в детстве один оставался, мне тоже начинало мерещиться всякое, например, соседи за стенкой разговаривают, а мне казалось, что это у нас. А что свет сам собой загорелся — не удивительно, сама знаешь какие тут выключатели. И вообще, после того как мы дачу освятили, ей перестало мерещиться.

— А мне иногда кажется, что-то нехорошее здесь все-таки есть.

— Да…если честно, мне иногда тоже.

— Может здесь в земле что-нибудь такое закопано, или здесь что-нибудь такое произошло?

— Наверное. Знаешь, мне кажется, вещи… ну и… дома… места разные могут как-то…ну…помнить, то что с ними раньше было… Только, мы всё равно не узнаем.

— Жалко, — сказала Марина, некоторое время она молчала, а потом сказала:

— Слушай, а прикольно было бы столкнуться с чем-нибудь таким, ну, с нечистой силой.

— Знаешь, я раньше тоже так думал, пока одну бесноватую не увидел; девчонка такая вроде нормальная, и вдруг как закричит ни с того ни с сего, да ещё головой биться об стенку начала, как вспомню, — страшно становиться. Говорят, у неё мама экстрасенсом, каким-то была… Короче, нет в этом ничего прикольного…

Тут Марина принялась расспрашивать брата о подробностях этой истории, а потом сказала: «А чего их бояться то, их перекрестишь, они и исчезнут, Господь ведь сильнее».

— Ну, вообще да, —ответил брат, — только мне видеть такое как-то не хочется…. И вообще, хватит уже про них. (он знал, что если сестре дать волю, то она будет болтать об этом пол- ночи).

А Марине очень хотелось встретиться с чем-нибудь таким. Встретиться, и победить тем оружием, которое есть у каждого верующего. Ей хотелось почувствовать, что она сильнее. Почувствовать свою силу, но почему-то ничего подобного не происходило.

Тогда Марина подумала, а что если при помощи своих рисунков она сможет как-то влиять на будущее? И она снова решила попробовать. Теперь во время рисования она сосредотачивалась на том, что хотела бы получить в будущем и смотрела, что нарисуется. И гадала потом по рисункам, сбудется, или нет. Порой сбывалось, и часто.

Тогда Марина подумала, а что если так можно приманить к себе и сверхъестественное? Какую-нибудь мистику. Что-то такое, что поможет лучше узнать иную, духовную реальность.

И Марина решила попробовать. Теперь, когда она рисовала, то концентрировалась на житиях святых, где людям вредили разные колдуны и демоны, на рассказах из книжек о современных чудесах, где происходило примерно то же, только в меньших масштабах и на прочих вещах, узнать о которых ей было интересно.

Теперь Марине вспомнилось, как когда-то на уроке биологии в школе, она нарисовала на обложке тетради, себя в подвале на картонке, постеленной на пол, и сидящую рядом крысу.

Позади себя Марина услышала шуршание и обернулась. Из-за угла выглянула усатая мордочка, с умными блестящими глазками, это была её знакомая крыса. За время, проведенное здесь, Марина сильно к ней привязалась.

Неподалеку от того места, где жила Марина, был киоск, где продавали пирожки, рядом с ним стояло несколько столиков. За то время, которое она прожила в подвале, это место стало для Марины одним из источников пропитания. Она приходила туда, и украдкой, стараясь не привлекать к себе внимания, собирала со столов все съедобное, что там оставалось.

Марина познакомилась с крысой, когда впервые вернулась от-туда и принялась за еду. Тогда она услышала шуршание в углу и увидела, что крыса наблюдает за ней, выглянув из-под трубы. Марина кинула ей кусочек пирожка, крыса схватила его лапками и куда-то убежала. Вскоре она вернулась снова, и принялась смотреть на Марину своими глазами-бусинками. Девочка снова кинула ей кусочек пирожка и с тех пор они подружились.

Она делилась с крысой всем, что удавалось раздобыть и с удовольствием наблюдала, как та жевала кусочек пирожка, изящно держа его в лапках, или как резвилась, играя с каким-нибудь пакетом.

Крыса со временем перестала бояться Марины. Она забиралась к ней на плечи, залезала под свитер, позволяла себя гладить, а иногда даже спала рядом с ней, свернувшись клубком. Её присутствие очень утешало Марину, ей нравилось, что рядом с ней есть кто-то, о ком она может заботиться.

Скормив крысе последний кусочек пирожка, Марина решила, что надо пойти, раздобыть чего нибудь ещё. Есть ей пока не хотелось, однако она решила, что до вечера ещё успеет проголодаться.

Выглянув из подвала, Марина с опаской посмотрела по сторонам. Было пасмурно, накрапывал дождь. Убедившись, что в её сторону никто не смотрит, она выбралась из подвала, и неспешно побрела по опустевшей из-за дождя московской улочке. Иногда ей встречались люди, но они быстро проходили мимо, стараясь скорее укрытся от непогоды. Марина шла, время от времени поглядывая по сторонам.

Тут ей вспомнилось, как в канун Нового Года (это был последний Новый Год, перед всеми, ниже описанными событиями) она, укачивая на руках маленькую сестричку, подумала, — «Вот бы в этом году, произошло что-нибудь такое, ну чтобы встретиться с чем-нибудь, действительно опасным».

Под действительно опасным Марина понимала что-то связанное с мистикой. Тут Марина принялась мечтать о том, как легко, одним крестным знамением, будет побеждать всякую нечистую силу. Пока, наконец, взглянув внезапно на маленькую Аню, не заметила, что она спит. Аккуратно, стараясь не разбудить, она положила её в кроватку, где уже спала Катя.

Потом Марина стояла и смотрела в окно, на засыпанную белым пушистым снегом улицу. Она любила Новый год: в этом празднике одновременно сочеталась и радостное ожидание перемен, и грусть об уходящем времени. В тот вечер, казалось, вся природа подготовилась к встрече Нового года; с неба на город лился сказочный синий свет, покрытые снегом деревья торжественно воздевали к нему свои ветви, похожие на кружево, ярко и празднично светились окна домов.

Глядя на всю эту красоту, Марина вдруг почувствовала, что будущий год несет большие перемены, и что-то такое обязательно случится и ее желание столкнуться с темной мистикой сбудется.

Это ощущение было сильным, волнующим, и одновременно оно вызывало у Марины страх. Наконец-то ей выпадет возможность сразиться с нечистой силой!

Случайно посмотрев на полку, где лежали мешочки с шоколадными конфетами, Марина в очередной раз пожалела, что Новый год всегда бывает постом.

Тем временем её братья занимались уборкой; кто мыл полы, кто выбивал половики, из кухни на весь подъезд пахло рыбными пирогами. Глядя на спящих сестричек Марина подумала: « Нет, если что-нибудь такое и случиться, пусть это коснётся одной меня.

У каждого человека бывают в жизни такие моменты, когда его желания сбываются, только порой мы сами не знаем, чего хотим, так было и в этот раз с Мариной.

В семье Садовских было всё хорошо, малыши подрастали, научились ходить. Да тут ещё неожиданная радость; от комитета социальной помощи им дали путёвку на юг, правда, только на шестерых. Дома решили оставить Марину, потому что она болела во время экзаменов в школе, и теперь ей нужно было их пересдавать, и Колю, который тоже остался дома из-за экзаменов в институте.

Марина из-за этого особо не переживала, в том, что им с братом будет весело она не сомневалась. Экзамены они оба сдали успешно, и всё оставшееся время проводили очень весело, они купались, гуляли, смотрели телевизор, и почти каждый день ели мороженое.

И вот, наконец, настал день, когда должны были вернуться все остальные. Коля с Мариной заранее обсудили, как их встретят, что приготовят. Коля поехал в Москву, чтобы встретить их у поезда, а Марина осталась дома. Она уже вымыла пол, постелила половики и собиралась бежать в магазин, как вдруг раздался резкий телефонный звонок. Марина взяла трубку и услышала сильно взволнованный голос брата, — «Маринка, наших в поезде нет».

— То есть, как это нет? — чуть слышно произнесла Марина.

— Не знаю, билеты наших у проводника есть, а их самих…нет их вообщем, — сказал Коля дрожащим, прерывающимся голосом.

— Слушай, может они вышли из поезда зачем-то? — произнесла Марина.

— Может, только зачем? -спросил брат.

— Ну, случилось, наверное что нибудь…что делать-то теперь будем?

— В милицию надо звонить…

— Слушай… ты как там, справишься, может мне тоже приехать?

— Не надо, ещё с тобой что-нибудь случиться. Приеду, — сам всё расскажу. — И он повесил трубку.

В смятении чувств, Марина отошла от телефона. Как всё изменилось за эти несколько секунд? Ещё недавно она с радостью ходила по убранным комнатам, вдыхая запах свежести, и радовалась скорому возвращению близких. Теперь же весь мир стал чужим враждебным, полным опасностей. Даже солнце светило по-другому. «Ах какое же это было хорошее время, когда все были дома!» — подумала она.

Тут Марина вспомнила о своём желании столкнутся с чем нибудь мистическим. «Ну, вот, начинается, — подумала она, -Господи, только бы с нашими ничего не случилось. Пусть всё это коснётся одной меня».

Желание встретится с чем-нибудь таким не оставляло её. О близких Марина конечно беспокоилась, но почему-то чувствовала, что все они живы.

За ближайшую неделю, узнать о том, что стало с Садовскими так и не удалось. В розыск их правда объявили, но пока это не дало результатов. За это время Марина с Колей взяли за правило подолгу молится по вечерам, чтобы нашлись их родители с братьями и сестрами.

Марина всё время говорила брату, что если человека никто не видел мертвым, значит он скорее всего жив. Поэтому нужно надеяться, что их близкие вернуться. Коля соглашался с нею, ему не хотелось огорчать сестру, и он не озвучивал те страшные предположения, которые порой приходили ему в голову.

Однако, этим их беды не кончились, Коле ещё не было восемнадцати, а близких родственников у них не было, потому Марину отправили в детский дом. Ей было очень грустно. Первый раз в жизни Марина оказалась одна среди чужих людей. Конечно брат обещал ей, что даже если их близкие в ближайшее время не найдутся, он заберёт её когда станет совершеннолетним, и они будут жить вместе. Но это должно было произойти ещё нескоро, а пока ей было очень грустно и одиноко в приюте.

На свою беду она ещё попала в комнату к девчонкам, которым почему-то нравилось издеваться над теми, кто чем-то не похож на других, по-другому выглядит, по-другому себя ведёт, или не признает их авторитета.

Марина же стала бесить их с самого начала, их раздражало и то как она была одета, и то как она разговаривала с ними. Кроме того, Марина охотно общалась с теми, кто был всеобщим изгоем, это их особенно выводило из себя. Соседки по комнате, пытались было указать Марине её место, но это у них не вышло, так как язык у неё был подвешен хорошо, да и драться Марине до этого приходилось, — так что, досталось от неё обеим.

Однако всё было не так хорошо, как казалось. Дело было в том, что её соседки, как говориться, дружили со старшими ребятами. Нашлись люди, которые предупредили Марину о том, что ей за это будет.

Она и сама несколько раз видела этих «дружков», и поэтому решила сбежать из приюта и чем быстрее тем лучше. Это ей вскоре удалось; Марина спряталась в кузов машины, вывозившей мусор. Там ужасно воняло, к тому же было много мух. Машина остановилась в каком-то посёлке, расположенном, по-видимому, около железной дороги, так как до Марины доносился шум поездов. Услышав, как хлопнула дверца, (значит водитель куда-то ушел) Марина решила наконец-то покинуть своё убежище.

Выпрыгнув из машины, она первым делом забежала за угол какого-то дома, чтобы почистить свою одежду и смыть грязь водой из колонки. После чего побрела туда, откуда доносился шум поезда.

Вскоре она увидела почти пустую платформу, к которой, как раз, подходила электричка. Марина тут же заскочила в первый попавшийся вагон, ей было всё равно, куда ехать. Электричка, к счастью была почти пустая, а сидевшие там люди не обращали на неё внимания.

Марина к тому времени очень проголодалась. Она не ела целый день, так как из страха быть замеченной, не появлялась в столовой. Вдруг она увидела, стоявшую на пустом сидении, недопитую бутылку Кока-колы, Марина села рядом с ней, проехала остановку, потом спрятала бутылку под куртку и пошла в другой вагон. Ещё в одном вагоне она нашла половинку недоеденного пирожка, но рядом сидели люди, так что пришлось подождать, пока они выйдут. Так, в непрерывных поисках съестного, Марина добралась до Москвы. Был тёплый летний вечер, люди шли, каждый по своим делам, и никто не обращал на неё внимания.

В толпе народа, Марина пробралась в город, и свернула в сторону жилых домов. Пройдя несколько кварталов, она спустилась в один из подвалов и поселилась в там.

Она рассчитывала прожить так сколько-то времени, а потом наведаться домой, узнать, как там Коля, и не нашлись ли её близкие.

Марина прожила в подвале почти неделю; она отыскала там что-то вроде комнаты и оборудовала под жильё; натаскала туда картонных коробок и застелила ими пол, стены разрисовала кусочком кирпича. На деньги, случайно найденные на дороге, Марина приобрела, несколько свечек и спичечных коробков, чтобы не сидеть в темноте.

Когда-то давно они с братьями играли в подвале, но при этом очень боялись бомжей и прислушивались к каждому шороху. Теперь, оставшись одна, Марина поначалу тушила свет при каждом постороннем звуке, и подолгу сидела в темноте, но со временем стала смелее, а однажды вообще забыла потушить свечку перед сном.

Она вся прогорела и на следующий день пришлось довольствоваться горящим пластиковым пакетиком, вставленным в стеклянную бутылку. Но света он давал мало и сильно чадил. К её счастью, Марине удалось выяснить, где принимают пустые бутылки, и деньги стали появлятся у неё чаще.

Обо всём этом вспоминала Марина бредя к ларьку со своим пакетиком. К её сожалению, отыскать там что либо сьедобное не удалось, из-за дождя там почти не было покупателей. Однако, около ларька был продуктовый рынок, Марина свернула туда, в надежде, что ей повезёт больше.

Проходя мимо очереди к продуктовому киоску, Марина услышала обрывки разговора двух женщин, которые судя по всему, 8 были верующими. Из обрывков их разговора Марина узнала, что завтра Преображение, и эти женщины пришли сюда купить фруктов чтобы их освятить.

Преображение, — Марина всегда любила этот праздник. Ей тут же вспомнилась церковь, наполненная запахами фруктов. Множество корзин с яблоками, персиками, виноградом. Однако для Марины этот день был знаменателен ещё и тем, что девятнадцатое августа, — день её рождения. Завтра ей должно было исполниться четырнадцать.

Марина решила что завтра утром поедет домой, к брату. Можно было бы конечно и сейчас, но Марина подумала, что возможно, Коли нет дома, вдруг он ночует у друзей, или на даче, или уехал куда-нибудь, в связи с тем, что удалось что-то выяснить о родителях. Марина с ужасом представила себе, как будет ходить одна в темноте, под окнами пустой квартиры.

«Нет, —подумала она, —лучше уж здесь переночую, а завтра поеду». Найти ей ничего не удалось, но на оставшиеся у неё деньги, она смогла купить себе бублик и поллитровую бутылку газировки. «На сегодня хватит,"—решила она.

Дождь прекратился. Марина присела на скамейку в сквере, чтобы съесть свой ужин, оставив небольшой кусочек бублика для крысы. Посидела ещё немного, после чего побрела в свой подвал. Ей совсем не хотелось туда идти, но на улице начинало холодать, темнело, начал накрапывать дождь.

Марина уже подходила к дому, в подвале которого жила, как вдруг вздрогнула и остановилась. В луже под фонарём лежал распустившийся бутон красной розы, а рядом с ним преждевременно пожелтевший кленовый лист.

Марина вспомнила, что когда гадала на будующее, часто рисовала розы и кленовые листья, и почему-то ей стало страшно.

Она с поспешностью забежала в подвал, зажгла свечу, и стала ждать, когда прибежит крыса, но та почему-то не появлялась. Марине от этого стало очень грустно, и она задремала, лёжа на картонках, и в очередной раз забыв погасить свечу.

Тогда на улице уже похолодало, и все кому негде было ночевать, перебирались в подвалы, канализационные люки, туда, где тепло.

Сквозь сон Марина услышала хриплые мужские голоса и резко вскочила, осознав, что ей не почудилось. В воздухе витал запах перегара. Две темные фигуры стояли у входа.

По нескольким фразам, которыми они обменялись, Марина быстро поняла, что с ней собираются сделать. Её охватил панический страх. Совершенно не понимая, что делает, Марина кинула свечку на пол и, вооружившись обломком кирпича, кинулась к выходу.

Понятное дело, отпускать ее не собирались, но всё же, каким-то чудом Марине удалось вырваться. Она вспоминала потом, как в темноте била кирпичом по чьим-то рукам, пытавшимся её схватить, как в ответ слышались крики и ругань.

Выскочив из подвала, Марина кинулась бежать, не разбирая дороги. В панике, она мчалась изо всех сил, и отчетливо слышала, что за ней гоняться. Не раздумывая, Марина свернула на заброшенную стройку, ей пришло в голову, что там можно будет спрятаться.

Когда же, Марина, запыхавшись, вбежала туда по бетонным ступенькам, то вдруг поняла, что это было глупее всего. Спрятаться на стройке оказалось невозможно, а её преследователям ничто не мешало сделать там с ней всё, что захотят.

В отчаянии Марина на миг остановилась, и тут же, почувствовав сильный толчок в спину, полетела на кучу битого стекла. «Ну, тварь, теперь ты за все ответишь», — донеслось до нее.

Марина вся оцепенела от страха и почти не почувствовала, как осколки стекла впились в ее тело.

Прошло несколько секунд, но почему-то Марину никто не трогал. На стройке вдруг стало тихо, как-то неестественно тихо. Марина обернулась и увидела, что оба её преследователя замерли и смотрят куда-то в сторону. Тут ее внезапно накрыл леденящий душу необъяснимый страх.

Кто-то шёл к ним из темноты. Марина различала лишь темный силуэт. Незнакомец был невысокого роста, значительно ниже тех, кто за ней гнался. Непонятно почему, но страх вызывал именно он. Марина чувствовала, что боится его даже больше, чем тех двоих.

Её преследователи, похоже, тоже ощущали исходящую от него опасность. Марина видела, как один из них вытащил откуда-то нож и перехватил его так, чтобы лезвие скрывала рука, в руках у второго тоже что-то блеснуло.

— Уходите, — Марина услышала тихий, но очень отчетливый голос, звучал он властно, словно приказ.

Слушать его не собирались. Словно во сне Марина наблюдала, как один из ее преследователей, перехватив нож поудобнее, начал приближаться к незнакомцу. Другой попытался зайти сзади.

Дальше всё произошло настолько быстро, что Марина не успела ничего разобрать. Один из ее преследователей со сдавленным криком полетел на землю. Второй попытался, было, ударить незнакомца ножом, но тот перехватил его руку и как-то странно согнул её. Его противник закричал, его пальцы разжались, выронив нож, а по телу пошли судороги.

— В следующий раз будет хуже, —спокойно сказал незнакомец, отпуская его. Преследователь Марины, тяжело дыша попятился назад.

— Это Колдунчик, — медленно прошептал его приятель, едва успевший встать.

— Чего?

— Потом…— прошептал он и сделал знак, что нужно бежать.

Вскоре Марина оказалась один на один с незнакомцем. Прислонившись к стене, она испуганно смотрела на него.

— Пойдем, — так же тихо и отчетливо произнес он и протянул Марине руку.

-Нет… можно я пойду? — испуганно прошептала она, прижавшись к стене. Этот человек вызывал необъяснимый страх, Марина не могла понять, чего именно боится. Было просто очень страшно. Страх, какого Марина в жизни не знала, казалось, висел в воздухе окутывая все вокруг.

— Есть куда идти? — чуть насмешливо спросил незнакомец.

Марина осмотрелась, вглядываясь в темноту. Можно, конечно, было вернуться в подвал, но где гарантия, что сегодняшняя история не повториться? Она посмотрела на незнакомца, в темноте Марина различала лишь темный силуэт. Ей ужасно не хотелось никуда с ним идти.

— Я потом домой уеду, к брату, — прошептала она.

— Потом уедешь, — согласился незнакомец.— А сейчас? — спросил он так же насмешливо.

Марина почувствовала, что он прав, сейчас идти было действительно некуда.

— Ну, хорошо, — неожиданно для себя произнесла она, хотя ей по-прежнему, было страшно.

Незнакомец взял её за руку. Рука у него была теплая, почти горячая и очень сильная. Они вышли со стройки и пошли по пустынным московским улицам.

Чем дольше они шли, тем меньше Марина его боялась, постепенно она даже начала ощущать прилив энергии и какую-то непонятную радость.

— А ты кто? — спросила она своего спутника.

Он задумался.

— Не знаю. Слышал, об этом нельзя узнать, пока живешь, — задумчиво прибавил он.

Сказанного им Марина не поняла, но ответ ей показался забавным.

— Ну, а называть-то тебя как? — снова спросила она, уже отчетливо ощущая охватывающее ее необъяснимое веселье.

Он снова задумался.

— По-разному называли, — Можешь звать меня Колдунчик, как все здесь.

— Что, кликуха такая? — весело спросила Марина.

— Да, ещё с приюта.

— Так значит, ты тоже из приюта?

— Это было давно.

— Я тоже, только я там недавно совсем была.

Колдунчик остановился и посмотрел куда-то в сторону.

— В приют ты тоже попала недавно? — спросил он.

— Да, — ответила Марина, — у меня родители пропали…с братьями и сестренками маленькими. Вот только не знаю, — закончила она, — что с ними стало, ну, то есть, живы они, или нет?

Колдунчик снова посмотрел куда-то в сторону.

— Все живы, — сказал он.— Вчера вернулись. Ищут тебя.

— Круто! — воскликнула Марина, почему-то ей и в голову не пришло усомниться в его словах, но на всякий случай спросила:

— А ты откуда знаешь?

— Я много чего знаю.

— Будешь много знать, — скоро состаришься, — весело ответила Марина. Она уже ни капельки не боялась его, она вообще уже никого и ничего не боялась, какое-то безудержное веселье переполняло её.

— А у тебя есть нормальное человеческое имя? — снова спросила Марина.

— Да, — ответил он немного подумав, — раньше меня некоторые Колей звали.

— У меня брата так же зовут… Слушай, а мне ведь, получается, домой надо ехать? — вспомнила Марина.— Мои, ведь, ищут меня, беспокоятся.

— Ищут, — согласился Колдунчик.— Ты сейчас поедешь, или потом?

— Потом, — сказала Марина. Сейчас ей хотелось побыть с Колдунчиком ещё немного. Она чувствовала, что должна что-то от него узнать. Что-то очень важное.

Они все шли и шли. Мимо них, сверкая множеством огней, проплывала Москва. Судя по тому, с какой скоростью исчезают позади витрины, Марина поняла, что идут они очень быстро, и от этого стало еще веселее.

Наконец они подошли к многоэтажному дому. Колдунчик нажал какую-то кнопку на двери. Марина никогда раньше не видела домофона. Им открыла пожилая улыбающаяся женщина.

— А, в тридцать седьмую? — широко улыбаясь, спросила она.

—Ну да, — весело ответил Колдунчик. Марина мимоходом посмотрела по сторонам и увидела на стене красивый отрывной календарь. Крупная надпись во весь лист: «19 августа 2003 год». Часы, висевшие над ним, показывали половину седьмого.

«Ниче се, уже утро, —весело подумала Марина.— А у меня день рождения сегодня, четырнадцать исполняется».

Пока они поднимались на лифте, Марина разглядывала своего нового знакомого: чуть вьющиеся темные волосы, с заметной сединой. Молодое, почти детское лицо, с красивыми правильными чертами, насмешливая полуулыбка. Блестящие темно-карие глаза, в которых, однако, присутствовало то застывшее выражение, какое бывает у людей, переживших что-то страшное.

Марина никак не могла понять, сколько ему лет; порой ей казалось, что он ровесник её братьям, порой, что ему уже за сорок.

— Слушай, Колдунчик, а сколько тебе лет? — спросила она, наконец.

Он задумался:

— Семнадцать, или восемнадцать, должно быть, где-то так.

— Так мало, а почему тогда у тебя волосы седые, — удивлённо спросила Марина.

— Ты же сама говорила: «будешь много знать — скоро состаришься», — весело ответил он.

Лифт остановился. Колдунчик достал из кармана ключ и отпер единственную на площадке дверь. Они оказались в просторной прихожей, обставленной, как показалось Марине, очень роскошно.

Одна стена была полностью зеркальной. Напротив нее белый кожаный диван, рядом маленький стеклянный столик со множеством журналов. На стене над диваном висело два перекрещенных меча в обрамлении, обвивающего стену, экзотического комнатного растения, растущего в большой вазе из темно-зеленого камня.

— Ух ты, — произнесла Марина, осмотревшись кругом, — ты что, живешь здесь?

— Сегодня, да, — ответил Колдунчик.

Марина, посмотрела на себя в зеркало, да, вид у неё был не самый лучший, здесь это особенно бросалось в глаза.

— Надо бы мне помыться, — пробормотала она.

— Надо, — согласился её новый знакомый, он отвел Марину в большую просторную ванную комнату, удивившую Марину, белыми мраморными стенами с золотым рисунком.

— Это кварира твоих друзей? — снова спросила она, восхищенно озираясь.

— Нет, про тех людей я знаю лишь то, что они через два дня вернуться.

— Как?! — воскликнула Марина, — А откуда тогда у тебя ключ?

— От духа Пустого пространства.

— Что?! Как это?! — удивленно воскликнула Марина.

— Есть такой дух, действует там, откуда ушли люди.

— А…они, ну, хозяева, не узнают, что мы здесь были?

— Нет, если будем все делать правильно, как хочет дух.

— А это как?

— Главное, чтобы мы не оставляли в его местах следов, заметных человеку. Потом его надо будет поблагодарить.

— Понятно, — робко произнесла Марина. Хотя ей ничего понятно не было.

— Одежду всю сложи сюда, — сказал Колдунчик, — открывая дверку стиральной машины. Марина видела такую впервые.— А, как помоешься, надень это, — Он указал на висевший на стене белый махровый халат.

— Хорошо, — кивнула Марина, —ну, я пошла, — робко прибавила она, запираясь в ванной.

Она начала, было, раздеваться, как вдруг заметила на своих руках глубокие порезы, всё еще продолжающие кровоточить, джинсы тоже были изорваны и пропитаны кровью.

В первые несколько секунд Марина не могла понять, почему она вся в крови, потом вспомнила про осколки стекла на стройке, и удивилась тому, что раньше этого не замечала. Ей уже случалось падать на стекла и она знала, что все это заживет нескоро, а теперь любое движение руками, каждый шаг причиняли боль.

«Надо бы все это пластырем заклеить, или завязать чем, — подумала она, —но сначала вымоюсь».

Она разделась, хотя это было очень непросто, и с удовольствием растянулась на дне большой ванны, согреваясь под струями теплой воды. Да, давненько она не мылась. Только теперь Марина поняла, до чего же она устала за весь этот день, глаза слипались, не было сил пошевелиться.

«Надо вставать, —несколько раз говорила себе Марина, — надо встать… вымыться… ну не спать же здесь, в конце концов… но только не сейчас, чуть попозже…»

Проснувшись, она увидела бьющий в окна, розовый свет заката. «Уже вечер, —подумала Марина, — сколько же я проспала!»

Она припднялась, осмотрелась и увидела, что лежит посреди комнаты на тигриной шкуре укрытая белым пушистым покрывалом. Постепенно припоминая вчерашние события, Марина села и замерла от ужаса, — на ней совсем не было одежды.

«Вот дура! — подумала она про себя, — угораздило же меня уснуть в ванной, да ещё в чужом доме!» Одна мысль о том, что кто-то касался её обнажённого тела, приводила Марину в ужас.

Но делать было нечего. Завернувшись в покрывало, Марина встала и огляделась. Комната была обставлена в том же стиле, что и прихожая; мрамор, диваны, мечи, экзотические растения, но после случившегося, ее это больше не восхищало. В углу на диване лежала её одежда, чистая и сухая.

Заметив её, Марина быстро оделась, и при этом с удивлением обнаружила, что раны от стекол почти затянулись. Это тоже испугало её. «Сколько же я спала, — подумала Марина, —неделю, месяц? Как же тогда он тогда говорил, что хозяева будут через два дня?»

Не зная, что и думать, она с опаской прислушивалась и оглядывалась вокруг. Тут Марина заметила на столе записку. На небольшом листе бумаги синими чернилами было написано: « Ничего не бойся, жди меня, приду вечером», ниже стояла подпись: «Колдунчик». Все буквы были ровные, округлой правильной формы, с одинаковым наклоном. «Совсем как в прописи для первого класса,» — подумала Марина.

Прочитав записку, она сунула её в карман и решила получше рассмотреть квартиру. Там оказалась ещё одна комната и кухня, тоже обставленные очень красиво. Однако, Марине всё время казалось, что чего-то здесь не хватает.

Она долго думала, в чём же дело, пока вдруг до неё не дошло; во всём доме не было ни одной иконы. Это было странно и непривычно; у них дома, сколько Марина себя помнила, они были в каждой комнате. То что здесь их нет навевало мысли о действии нечистой силы.

Ей вспомнилось, как когда-то давно она своими рисунками пыталась призвать к себе сверхестественное.

«Ну вот, призвала на свою голову, — подумала Марина, припоминая вчерашние события.—Я же когда эти пришли, даже «Господи помоги» не сказала, — вспоминала она, — потом вообще соображать перестала. Побежала зачем-то, как дура, на эту стройку. Кто же он такой? —продолжала размышлять она, вспоминая своего нового знакомого, —так легко разобрался с теми… всё про меня знал… сказал, что наши живы, и домой приехали. Господи, неужели это правда?! Надо же тогда домой быстрее ехать! А я ещё в ванной уснула, как дура!» — При воспоминании об этом ее снова охватило мучительное чувство стыда.

Тут она услышала, как ключ поворачивается в замке, и через минуту увидела Колдунчика. Снова эти тёмные блестящие глаза, эта насмешливая полуулыбка… Как и вчера, Марине стало жутко, мысли путались, она хотела обратиться к Богу, но не смогла, что-то мешало…очень.

— Привет, — весело сказал Колдунчик.

— Привет, — задумчиво произнесла Марина.— Слушай, мне домой ехать надо.

— Надо, — согласился Колдунчик. — Ты сейчас поедешь, или потом?

— Потом, — неожиданно для себя сказала Марина и очень обрадовалась этому, она чувствовала, что ей нужно побыть с Колдунчиком еще, и ее ждет много интересного.

— Тогда идем.

— Куда? — весело спросила Марина, надевая кросовки. Страх куда-то исчез, она снова начинала ощущать то необычное веселье, что и вчера.

— Дальше, —ответил Колдунчик.

Это «дальше» почему-то очень обрадовало Марину.

Колдунчик проверил, не оставили ли они в квартире следов, потом взял ее за руку. Она снова почувствовала тепло и огромную, даже не человеческую силу.

Какое-то непонятное, безудержное веселье захватило Марину. Теперь, казалось, она ничего не боится. Хотелось приключений. «Спасибо этому дому пойдём к другому», — промелькнуло в голове. Когда они выходили, какая-то женщина у подъезда весело улыбнулась им.

— Пойдем, вернем духу ключ, — сказал Колдунчик.

— Пойдем, — весело ответила Марина, ей было очень любопытно узнать, как это возвращают духам ключи.

Они свернули в темный замусоренный тупик. Колдунчик подошел к очень старой, поросшей мхом стене, поместил ключ в щель между кирпичами и чуть склонил голову.

— Теперь дай ему в благодарность немного твоего тепла, — сказал Колдунчик, он прижал ладони к стене и сделал знак, чтобы Марина сделала так же.

Стена показалась Марине просто ледяной, но все же она сделала, как велел ее спутник и продолжала так стоять, пока ее пальцы не онемели от холода.

— Теперь пойдем, — сказал Колдунчик.

Марина облегченно вздохнула, он взял ее за руку и снова, сверкая множеством огней, мимо понеслась Москва.

Была ночь. Часы, висевшие на стене, напротив окна показывали половину третьего. Марина лежала на диване и плакала. Она сама не могла толком объяснить, почему плачет, просто ей было грустно, так грустно, как никогда в жизни.

Какая-то страшная, звериная тоска сжимала ее сердце.

Сколько времени прошло с тех пор, как она повстречала Колдунчика, она не знала, только уже давно была зима, и сейчас за окном шел снег.

Когда-то он сказал ей, что её близкие живы и уже вернулись домой. Марина не сомневалась в его словах. В том, что Колдунчик в таких вещах не ошибается, она убеждалась, и не раз. Однако домой Марина так и не вернулась.

За всё это время она неоднократно говорила Колдунчику, что если её близкие нашлись, то ей нужно немедленно ехать к ним, что там все волнуются, ищут её.

На это он всегда соглашался, говорил, что ехать домой нужно, что там все ее ищут и беспокоятся, а потом спрашивал: "Ты поедешь домой сейчас, или потом?" И Марина всегда отвечала: "Потом", сама не зная, почему. Просто было сильное ощущение, что домой ещё не пора.

Часто, после таких разговоров Марина вообще несколько дней не вспоминала о доме. Через некоторое время всё повторялось. Она неоднократно ругала себя за то, что до сих пор не уехала, но ничего не могла поделать.

Они жили в этой квартире почти неделю. Хозяева отсутствовли и, по словам Колдунчика, должны были появиться не скоро. Ключ от неё он вытащил из едва заметной щели в углу подъезда. Благодаря своему приятелю, заключившему когда-то договор с духом пустого пространства, Колдунчик знал где спрятаны ключи от многих квартир в разных уголках Москвы.

Иногда они ночевали в них, Колдунчик называл это "Заглянуть к духу пустого пространства", иногда на каком нибудь чердаке, или в подвале, а часто просто бродили всю ночь по улице.

Мебель здесь была старая, обветшавшая, советского образца, обои выцветшие. Были заметны следы давно начатого, но так и не законченного ремонта. Кое-где висели пожелтевшие чёрно-белые фотографии, с которых на Марину смотрели какие-то люди со скучными, но очень важными лицами.

Когда Марина оставалась здесь одна, она чувствовала себя очень неуютно под их взглядами, когда же Колдунчик был рядом, эти люди на фотографиях казались ей смешными.

За это время Марина узнала Москву совсем с другой стороны. Этот город, казалось, легко совмещал в себе противоположное. Широкие улицы, вымощенные декоративной плиткой, освещаемые разноцветными огнями рекламмы, соседствовали с замусоренными тупичками, в которых были обшарпанные стены, разбитые окна и водились крысы . "Какие люди — такой и город," — сказал Колдунчик, когда она заговорила об этом.

"Дома меня сейчас, наверное, все ищут, — думала про себя Марина. — Что же я тогда здесь делаю, почему я не дома?" Ей было чрезвычайно обидно за своих близких, которые ищут её, беспокоятся, а она неизвестно где. Несмотря на это, Марина чувствовала, что не в силах что-либо изменить.

"И почему я не уезжаю? — без конца спрашивала себя она, — Чего мне тут нужно? А может это он так делает?— пришла ей в голову мысль.— Заставляет меня говорить "Потом""

Колдунчик не раз демонстрировал ей способность воздействовать на сознание. Он легко подчинял себе животных, а порой, и людей. Мог сделать так, что его просто переставали замечать, а заметив, не могли узнать, или принимали за кого-то из своих знакомых. Это позволяло им легко проходить мимо охраны, ездить без билета, скрываться от недоброжелателей.

А их было немало. Одной из причин было то, что Колдунчику невероятно везло в азартных играх.

Марина вспоминала, как он играл с уличными наперсточниками, сначала ему давали выигрывать, и он изображал радость, потом начинал проигрывать, а ему предлагали поиграть еще. Он уходил, говоря что возьмет деньги в долг у друга, возвращался с какой-то суммой, и играл снова. Теперь уже проигрывать начинали они. Потом Колдунчик говорил ей, что пора идти, и они уходили.

Порой они заходили в игровые клубы. Там он тоже выигрывал. Один раз они зашли в какое-то заведение, показавшееся Марине очень "блатным". Серьезного вида дяденьки сосредоточенно играли там в какую-то незнакомую карточную игру.

Она заметила, что на её приятеля там многие смотрели с опаской, некоторые даже сразу отказывались с ним играть. У тех кто всё же играл с ним, Колдунчик выигрывал, но Марина чувствовала, что ему это даётся не так легко, как обычно.

На них часто нападали. Иногда после выигрыша. Где-то в безлюдном месте из-за угла появлялись пять, или шесть человек на полторы головы выше Колдунчика, вооруженные ножами и кастетами и требовали деньги. Иногда кто-то из проходящей мимо компании попросил закурить.

За это время Марина уже привыкла тому что на них нападали все, кому хотелось на кого-нибудь напасть. Это было одно из любимых развлечений Колдунчика.

Теперь она думала, что сцены из китайских боевиков, где куча врагов нападает на одного больше не будут вызывать у неё восхищение.

На Колдунчика нападали сразу несколько человек одновременно. Он отбивался от них совершенно спокойно, но очень быстро, так что Марина вообще не могла понять, что происходит. Казалось, он играет со своими противниками, от чего они приходили в ещё большую ярость и снова и снова набрасывались. Причем никто не мог причинить ему никакого вреда, словно Колдунчик заранее знал все действия противников, к тому же двигался гораздо быстрее, чем они.

Нападающие сначала теряли голову от бессильной злости, потом уходили с усталым и опустошенным видом. Казалось, у них забрали жизненную энергию.

Однажды Марина спросила, как ему удается отбиваться сразу от нескольких, на что Колдунчик ответил, что для этого приходится использовать технику, которую его Учитель называл касаниями.

Когда Марина спросила, что это такое, он быстро схватил Марину за руку, чуть повыше локтя, и как-то странно сдавил, это было очень неприятное ощущение. В глазах у Марины потемнело, голова закружилась, казалось, она проваливается в какую-то тёмную яму. Когда Марина очнулась, то обнаружила, что сидит, прислонившись к стене.

— Ну ничего себе! — пробормотала она,— Прикольно…а обязательно это было на мне показывать?!

—По другому это трудно объяснить..

— А как это ты делаешь?

— На теле человека есть места, если на них воздействовать правильной энергией, человека можно лечить, или наоборот…

— А как это, правильной энергией?

— С правильными мыслями, — ответил Колдунчик, немного подумав. — Учитель говорил, что я был один из немногих, кто смог это освоить.

— А убить так можно?

— Можно. Можно сделать так, что человек умрёт через несколько дней, и никто не поймет почему.

— А ты убивал так кого-нибудь?— испуганно спросила Марина, ей было страшно от того, как спокойно Колдунчик разговаривает о таких вещах.

— Нет, — сказал он, — и не собираюсь. По его голосу Марина поняла, что коснулась запретной темы. — Хотя знаешь, — прибавил он, — одного человека мне хочется убить.

— Кого? — шёпотом спросила Марина.

— Тебе это знать не нужно.

— Да нет, ты скажи, вдруг я его случайно на улице увижу... а может, и убить помогу,— пошутила Марина. Ей почему-то показалось, что тот человек заслуживает смерти.

Колдунчик только улыбнулся в ответ.

— А где сейчас твой Учитель? — спросила Марина.

— Я от него ушёл.

— Зачем, почему?

— Захотел уйти,— ответил он.

— Почему?

— Наверное потому, что я нехороший человек? — ответил он, продолжая улыбаться.

Марина не стала спорить, в том, что Колдунчик — нехороший человек, она не сомневалась.

Что же касается выигранных денег, Колдунчик, всегда предлагал их потратить и спрашивал Марину, чего она хочет. Тогда она выбирала для себя в каком-нибудь киоске мороженое, пирожок, а иногда чипсы и газировку, остальные деньги Колдунчик оставлял где-то на автобусной остановке, или в метро.

На удивлённые вопросы Марины, зачем он это делает, Колдунчик отвечал, что чтобы иметь власть над деньгами, нужно уметь от них отказываться, иначе они будут иметь власть над тобой.

Когда Марина спросила его, как же ему удаётся всегда выигрывать, Колдунчик ответил что может видеть будущее, и влиять на него.

— А как это можно, влиять на будущее?— однажды спросила она его.

Они тогда стояли на набережной около реки Москвы, было уже темно, и множество огней ночного города отражалось в ещё не замерзшей воде.

— Представляешь себе что будет и веришь в это. Ты, знаешь, что будет вот так и всё. Потом так и бывает. С людьми случается то, во что они верят, или,— добавил он с усмешкой, — во что верят другие.

Марина задумалась. В памяти всплыли несколько случаев, когда её предчувствия сбывались. "Может это и вправду так?"- подумала она.

— Так ведь получается, можно во что хочешь поверить и это случиться?

— Случиться, — согласился Колдунчик, — только ты сначала поверь.

— Ну, если я, к примеру, поверю, что смогу с моста этого прыгнуть и полететь. Но ведь, если спрыгну, я упаду.

— Да, так будет, если ты не поверишь, а себе скажешь, что веришь. Это очень опасно. Нужно всегда очень честно себе говорить, во что ты веришь, а во что нет.

— Так это что же, я, получается, не могу поверить во что захочу?

— Нет, это можно, но… тут по-всякому бывает, сложно объяснить. Один мой знакомый говорил, что поверить нам помогают духи, но и без нашего выбора тут никак.

Марина задумалась, да уж, во что угодно поверить было действительно трудно.

— Слушай, — спросила она немного погодя, — а если кто-нибудь, например, верит во что-нибудь, ну, противоположное, тому, во что веришь ты, что тогда будет?

— То что кажется противоположным, иногда может хорошо совмещаться. Ещё всё зависит от того, кто сильнее.

Марина долго смотрела, как качаются на воде огни ночного города, и размышляла. «Что значит сильнее? —думала она,— кто сильнее верит, или как-то по-другому сильнее, непонятно?» Но почему-то не спросила об этом.

Теперь, вспоминая этот разговор, Марина подумала, что за время общения с Колдунчиком, она постепенно сама стала верить, что будущее порой очень сильно зависит от того, как люди себе его представляют. Теперь, она вспоминала, как когда-то рисовала своё будущее на обложках школьных тетрадей.

Как старалась на тех рисунках изобразить его таким, в котором она бы поближе познакомилась с чем-то мистическим, с какой -то изнанкой реальности. Иногда, испытывая сильную тоску по неизведанному, она пыталась нарисовать это, иногда просила у Бога.

Марина вспоминала свои рисунки. Вот девочка похожая на неё идёт с кем-то за руку по мосту над рекой. Внизу под мостом, у воды сидит огромная крыса с оскаленными зубами и смотрит на них. Светятся окна домов, в одном из них тёмный силуэт человека приникшего к окну.

Другой рисунок: машина охваченная пламенем, рядом стоят двое, в воздухе над городом раскинулись огромные крылья, на снегу валяются шприцы. Таких рисунков было много.

Чем больше она сравнивала их с тем, что происходит сейчас, тем больше сходства находила. Марина размышляла о том, что в лице Колдунчика получила как раз то, о чём мечтала.

Однако теперь её это скорее пугало, чем радовало. Хотелось чтобы всё было как раньше, но она чувствовала, что это невозможно. Дело было даже не во внешних обстоятельствах. Марина чувствовала, что прошлого не вернуть, даже если сейчас она вернётся домой, будет ходить в школу, водится с малышами, и играть в футбол со своими братьями, ей никогда уже не стать прежней.

"Всякое знание навсегда меняет человека", — сказал как-то Колдунчик, и теперь Марина ощущала неотвратимую правду этих слов.

" Если это он делает…тогда для чего я ему?"— снова спрашивала себя Марина. Она не знала, что и думать.

Поначалу Марина очень боялась, что он будет к ней приставать, особенно после случая в ванной, но за всё это время она не видела даже намека на что-то подобное. Колдунчик вёл себя с ней так, словно она была его сестрой, и даже представлял её так некоторым людям.

Когда они шли куда-то, он держал Марину за руку, как маленькую, поначалу она стеснялась этого, но потом привыкла.

Сейчас Колдунчик спал на полу в самом тёмном углу комнаты, он всегда спал на голом полу, ничего не подстилая и не раздеваясь, это была одна из его странных привычек. Марина приподнялась и посмотрела на него. Ночной мрак полностью скрывал ее спутника, только в случайно проникающем луче света, серебрилась седая прядка волос.

— Ну, зачем я тебе нужна? Отпусти меня домой, — прошептала Марина.

— Уедешь домой, не беспокойся. Когда придет время, — ответил он ей тихо, но разборчиво, в голосе явно чувствовались насмешливые интонации.

Она давно обнаружила у него эту странность: когда он спал, с ним можно было разговаривать, спрашивать о чём-то, отвечал он без промедления и вполне осмысленно, но потом, проснувшись, ничего не помнил из разговора. Марина часто так развлекалась, когда не могла уснуть.

Это вообще был очень странный человек. Он совсем не боялся холода. Несмотря что зима в этом году была на редкость морозной, от ходил в летней джинсовой курточке и кроссовках. При этом говорил, что совсем не замерзает. Да и сама Марина не раз замечала, что рядом с ним она переставала ощущать холод.

Для Марины Колдунчик, правда, раздобыл где-то зимнюю куртку. Она была тёмно-синего цвета, обшита черным мехом, Марине доставала чуть выше колен. От куртки пахло табаком и духами. В кармане лежали пол-упаковки мятных конфет "Рондо" и билет на метро.

Где он её взял, Марина не знала, Колдунчик сказал только, что прежней владелице куртка больше не понадобиться, так что Марина может из-за этого не переживать.

Когда Марина спрашивала, что случилось с девушкой, носившей её прежде, Колдунчик говорил, что ей это знать не нужно. Марине казалось, что с этой курткой связана какая-то мрачная история, раз он не хочет ничего говорить.

Она вытерла слезы и попыталась представить, что ожидает её впереди. В будущем мелькали какие-то темные расплывчатые образы, от которых веяло страхом, подобным тому, что она испытывала перед Колдунчиком, только сильнее.

За всё это время она не раз думала о том, что её спутник связан с нечистой силой. Пыталась молится, но это было очень трудно, казалось,— от Бога отделяет какая-то стена.

Марине снова вспомнился их разговор над Москвой рекой.

— Нет, — сказала она вдруг, — что-то тут не так, дело не только в вере.

— Почему? — спросил он.

— Ну, смотри, люди ведь раньше, к примеру, верили, что земля стоит на трёх слонах, верили, что солнце вокруг земли вращается, и ещё много во что, чего на самом деле нет.

— А сейчас во что верят,— спросил он?

Сейчас люди знают, что земля круглая, ещё знают, что земля вращается вокруг солнца.

— И что?

— Нет, ну не могла же раньше земля на трёх слонах стоять, а земля всегда вокруг солнца вращалась...по другому и быть не могло.

— Нет, — сказал Колдунчик, — это просто картинки. Люди создают их, чтобы изобразить, как они ощущают мир.

— Как это? — спросила Марина. В это время, холодный порыв ветра ударил ей в лицо и заставил съежится.

— Смотри, вот ты чувствуешь холод ...

— Да уж... ветер такой сильный. — недовольно пробормотала Марина.

— Ты говоришь, — это ветер, он происходит от того, что где-то тёплый воздух поднялся вверх, и теперь холодный движется на его место.

— Ну, да, — ответила Марина, она точно не знала, почему бывает ветер, но припоминала, что когда-то учительница в школе рассказывала что-то типа этого.

— А я знал человека, который верил, что это песня ледяного духа.

— Ну, это же неправда...

— Почему?

Сначала Марина не знала что ответить, потом сказала.

— Если думать про ветер по-нормальному, его можно как-нибудь использовать, ну, мельницу, там, построить..., а если это голос духа, то как его используешь?

— Тот человек мог общаться с ледяным духом, и вызывать ветер.

— Ух ты, круто! А он кто?

— Его называли великим шаманом.

— Это на севере, что ли?

— Да.

— А там многие умели с духами общаться, ветер вызывать?

— Некоторые с духами общались, но ветер вызывать больше никто не умел.

— Это почему?

— Духи слушают не всех.

— Почему...каких же людей слушют духи?

— Тех, кто имеет силу ими повелевать.

"Нет, — подумала Марина, — наверное научная точка зрения всё таки лучше, мельницу строить можно научить любого, а вот духи кого попало слушаться не будут."

— Так выходит и слонов люди тоже как-то чувствовали?

— Да, только только эти слоны и черепаха не те, которых можно увидеть, или потрогать. Так люди представляли себе наиболее сильных из духов.

— А, что солнце вращается вокруг земли!— воскликнула Марина,— это люди думали так, потому, что чувствовали, что земля важнее солнца, а может и всего космоса! Так?

— Да.

"Конечно,- подумала она,- Бог же создал солнце, для земли, а не землю для солнца".

— А если, — спросила Мрина,— кто-нибудь верит, что действительно, вокруг большой земли,— вращается маленькое солнце, если кто нибудь верит, что слонов тех можно увидеть если за край земли заглянуть, и ещё верит во что-нибудь, чего не бывает, это же не становится так на самом деле.

— Как ты думаешь, почему мир устроен так, а не по другому? — спросил Колдунчик.

Марина задумалась.

— Наверное, потому, что таким его создал Бог,— сказала она наконец.

— Тогда ты можешь думать, что это потому, что Бог, который создал мир так, сильнее тех, кто верит, что он устроен по-другому.

— Коль, а ты в Бога веришь?— спросила тогда она, Марина редко называла его по-имени.

— Это смотря в какого, боги, это те же духи, просто они стали сильными от того, что люди часто обращаются к ним и приносят жертвы.

— Не, я про Бога, который мир создал, в него ты веришь?

— Здесь сложно всё,— ответил он.

— А во что ты веришь?

— Во всё.

— А это как?

— Люди не стали бы верить в то, чего нет. Думаю во всём, во что верят, можно найти что-то, что есть на самом деле. Только вот понять мир целиком сложно, потому людям что-то приходится придумывать.

— А как узнать, что правда, а что придумано? — спросила она его.

— Настоящие знания дают власть. Потому те у кого они есть, имеют и силу. Потому, если хочешь получить настоящие знания, ищи их у тех, кто имеет силу.

— Как это? — спросила Марина. Сила..власть...что-то я ничего не поняла.

— Смотри, — сказал он, показывая на город, освещенный множеством огней, по которому неслись непрекращающиеся потоки машин. — Если люди смогли всё это сделать, значит они имеют силу.

— Ну, да, — согласилась Марина.

— Они имеют силу, потому что у них есть власть над вещами, иначе они бы не смогли всё это построить, так?

— Ну... да.

— Эту власть людям дают их знания о свойствах вещей.

— А если знания дают власть, значит они правильные?— спросила она и вдруг на миг пожалела, что плохо училась в школе.

— Да.

— А неправильные знания власти не дают?— спросила Марина.

— Не дают, — ответил он, — но если какое-то знание не даёт тебе власти, не спеши признавать его неправильным, это может быть, ты ещё не умеешь его использовать.

Марина вспоминала, что потом ещё долго стояла, глядя на Москву реку и размышляла над его словами.

— Слушай, если знания дают людям такую власть над вещами, что они могут столько всего построить, — Марина указала рукой на город, — то наверное лучше изучать разные науки, чем общаться с духами.

— Почему?

—Ну, ты же сам говорил, что духи слушают не всех, а понять как всё это устроено, -— она указала рукой на город, — может любой.

— Да, но всё это делает людей зависимыми друг от друга. Человек всегда нуждается в других людях, чтобы использовать, хранить и передавать эти знания. Смотри, ничего из этого, — Колдунчик снова указал на город, — один человек создать бы не смог.

— Да уж, — со вздохом сказала Марина. — А со своими способностями ты и от людей не зависишь.

— Да, — ответил он, — напротив, у меня есть власть над ними потому, что я вижу, какие они на самом деле.

— Как это, на самом деле? — спросила его Марина.

— Понимаешь, люди всё время будто играют, делают вид, что они такие, какими хотели бы быть. Почти никто не не знает, какой он на самом деле, а я это могу видеть.

— Это как?

Колдунчик прищурил глаза и посмотрел куда-то в сторону.

— Вот видишь ту женщину,— он указал на случайную прохожую,— Она терпеть не может свою начальницу, но никогда себе в этом не признается, потому все время опаздывает на работу.

— Или вот он,— Колдунчик указал на проходящего мимо мужчину. Он терпеть не может собак, но не хочет в этом признаваться. Потому его собаки часто попадают под машину.

— А ты…— спросила тогда Марина,— знаешь, какой ты на самом деле?

— Знаю — ответил он, почему-то прозвучало это грустно. — Потому другие люди играют в себя, — Колдунчик обвел взглядом светящиеся множеством окон дома и улыбнулся, — а я могу играть ими.

"Когда-нибудь ты доиграешься,— подумала тогда Марина,— и тогда я вернусь домой". Эта мысль возникла внезапно, неоткуда, она словно прозвучала у неё в голове.

Марина приподнялась и стала смотреть на падающий за окном снег. «А он ведь и мной играет»,— подумала она.

Марина не могла понять почему, но рядом с Колдунчиком её порой охватывало какое-то непонятное, безудержное веселье, жизнь казалась увлекательной игрой, где не было ничего невозможного и нечего было бояться. Казалось, она может всё. В такие минуты Марина чувствовала, что всё идёт как надо, и она всегда мечтала о такой жизни.

Без него, находила какая-то непонятная тоска, подобная той, что она испытывала теперь. Которая усугублялась тем, что Марина чувствовала, что рядом с Колдунчиком перестаёт быть полноправной хозяйкой своих поступков, ей словно руководит кто-то другой. Это было очень противное ощущение.

"Да что же это! — думала Марина, — Он что, гипнотизирует меня, что ли, почему у меня рядом с ним крыша совсем едет, веду себя как ненормальная какая-то?”

Сколько же всего произошло с ней за всё это время! Сейчас в памяти всплывали лишь обрывки каких-то событий, каждый день был настолько насыщен ими, что запомнить всё подробно казалось не реальным. Как же весело и интересно бывало порой днём, вернее, днём всё происходящее казалось весёлым и интересным, а сейчас она ни о чем не могла вспоминать без слёз.

Она лежала и горько-горько плакала, как не плакала никогда в жизни. Какая-то непонятная звериная тоска сжимала её сердце.

Днем Колдунчик часто спрашивал ее: "Чего ты хочешь?". Она высказывала ему все, приходящие ей в голову идеи и они шли их реализовывать.

Вспомнив об одном таком приключении, Марина вновь принялась рыдать.

Тогда они шли по улице, по обе стороны которой располагались коттеджи, обнесенные высокими заборами, из-за которых порой раздавался сердитый собачий лай..

— Ну что, чем хочешь заняться?— спросил Колдунчик.

— Давай зайдем сюда,— предложила Марина, указывая на высокий дом из красного кирпича,— пошутим над кем-нибудь. Тогда ее ужасно раздражали эти новые русские, разбогатевшие за счет простых людей.

Прищурив глаза, Колдунчик пробежал взглядом по окнам, а потом вдруг сказал: «Нет, сюда нам нельзя». Марине показалось, что голос его звучал как-то странно.

— Это почему? — удивилась она.

— Это не наше,— отвечал Колдунчик.

— Ну… понятно, — ответила Марина, хотя ей ничего понятно не было,— тогда сюда, — и она указала на большой белый дом, за забором, которого, сердито лаял ротвейлер.

— Да, сюда можно, здесь будет весело,— сказал Колдунчик, беря её за руку.

Они подошли к массивным железным воротам, выкрашенным чёрной краской, которые конечно были заперты.

— Перелезть сможешь?— спросил Колдунчик.

— Да я бы перелезла, только собаки боюсь.

— Ну что ты, это же хороший пёс,— ответил Колдунчик, а потом на миг задумавшись, прибавил, — Рекс, открой нам дверь.

Собака подбежала к воротам, и Марина услышала, как скребут её когти по метлу, и как бряцает, открываясь, задвижка. К тому времени Марина уже привыкла к способностям своего спутника, потому это её особо не удивило.

— Вот видишь, — сказал Колдунчик, когда они вошли, и потрепал собаку по холке. Собака при этом глухо зарычала, и шерсть её поднялась дыбом, но она так и не посмела пошевелиться. Марина почувствовала, что собака смертельно его боится.

Что они делали в этом доме, Марина не помнила. Многое из произошедшего с ней, сейчас напрочь вылетело из головы. В памяти всплывало лишь то, что когда, весело смеясь, они выбежали за ворота, собака кинулась за ними, натянув цепь, и страшно, зло залаяла.

"Даже собаки на нас лают как на нечистую силу, — размышляла Марина, вспоминая этот случай. — А ведь в нас тогда ещё и стреляли..." Марина вдруг вспомнила, что когда они бежали от дома к воротам, вдруг позади раздался выстрел, и что-то просвистело мимо неё, потом ещё раз, и ещё...Колдунчик тогда положил руку ей на плечо и сказал: "Не бойся, промажут". Он как всегда не ошибся.

"А ведь меня тогда могли убить, запросто убить." — При одной мысли об этом Марина замирала от ужаса. Ей хотелось всё время сидеть здесь и больше никуда с Колдунчиком не ходить, но она знала, что всё равно пойдёт.

"Что же мне теперь делать, что делать?" — всхлипывала она, уткнувшись носом в пахнущий пылью диван. Марине казалось, что они словно окружены какой-то пустотой, которая обступила их плотной глухой стеной, отделяя от окружающего мира.

Она лежала, вглядываясь в ночной мрак и вдруг вспомнила, как однажды в церкви слышала проповедь о том, что ад, это место где Бог не действует, что это пустота, бездна, которой боятся даже бесы, потому-то они и предпочли войти в свиней, чем оказаться там.

"Наверное, это и есть бездна",— размышляла теперь Марина, в какой то момент ей показалось, что она понимает бесов.

"Господи помоги", — чуть слышно прошептала она, это было трудно, ужасно трудно, что-то мешало обращаться к Богу, давило, затуманивало сознание, Марине казалось, что Бог не слышит, пустота отделяла её даже от Него.

Марина тогда подумала, что вся их сумасшедшая жизнь, весь этот постоянный неоправданный риск, всё это было бегством, бегством от пустоты.

Вот вчера, например, они сожгли чью-то машину, потому, что там были наркотики. Это она так решила, что её нужно сжечь, он был не согласен, но почему-то решил ей помочь.

Марина вспоминала, как перед этим они стояли около какого-то подъезда и вполголоса спорили, что же делать с этими наркотиками. Колдунчик говорил, что она жестокий человек, раз хочет всё это уничтожить, а для некоторых этот белый порошок ценнее всего на свете. Правда, когда он говорил это, в голосе чувствовалась ирония, так что Марина сомневалась, что её спутник считает так на самом деле.

Она возражала ему, говорила, что наркотики вредные, что они вызывают болезненную зависимость, что люди от них умирают, говорила ещё что-то в этом роде, что помнила с уроков ОБЖ.

Тогда был тихий зимний вечер, падал снег, дома светились множеством разноцветных окон, а они стояли и спорили. Проходящие мимо люди почему-то улыбались им.

Колдунчик отвечал на это, что все люди чем-то губят себя, и сильно зависят от этого.

— Как это? — спросила Марина

— Смотри, — ответил он, — видишь вон ту женщину, она не может жить без того чтобы не орать на своего мужа, или соседку, или вот он, — Колдунчик указал не проходящего мимо сутулого, неопрятно одетого, человека, — тоже не может без того, чтобы не ругаться на свою мать, даже когда, вроде бы, не за что. Ты говоришь, этой штукой люди губят себя, так все себя губят, каждый по-своему, и наркотики не самый плохой способ,— он улыбнулся, но глаза его оставались застывшими и неподвижными, как и прежде.

— А мы?— шёпотом спросила Марина.

— Как ты считаешь,— тихо спросил он,— губим мы себя, или нет?

— Да нет, вроде,— ответила она.

Колдунчик улыбнулся и потрепал её по голове.

Теперь Марина чувствовала, что тогда она ошибалась.

«Действительно, —подумала вдруг Марина, —мы и сами живем как наркоманы», она никак не могла выразить словами, чем же она губит себя и от чего же зависит, но теперь была ломка..

— Наверное, наркотики для того и нужны людям, чтобы бежать от пустоты, — подумала она, — ну да, от пустоты бегут все, кто-то с помощью наркотиков, кто-то как-нибудь ещё, а мы вот так, странно, что нас ещё не убили.

И снова в памяти всплыл вчерашний день, девочка вспоминала, как спорила с Колдунчиком, который предлагал раздать всё наркотики местным наркоманам, говорил, что им этого хватит до конца жизни, и не нужно будет беспокоится где взять деньги на следующую дозу.

— А почему до конца жизни, — спросила она, — здесь что, так много наркотиков?

— Чтобы получить то, что они хотят, этого порошка некоторым нужно много, так много, что их тело не выдержит.

— То есть как? Они умрут?

— Да.

— Ты что, совсем того, — закричала тогда Марина, — прикинь, с родителями то их что будет! Они же не знают ничего,— на глазах у Марины выступили слёзы. — Был у них ребёнок, потом взял и умер неизвестно почему!

— Всё равно когда-то этим кончится,— ответил Колдунчик совершенно спокойно, однако Марине почему-то показалось, что он не уверен в том, что говорит.

— А если нет, вдруг кто-нибудь из них бросит, ну, бывает же такое?

— Это вряд ли,— ответил он, — зато многим придется воровать из дома последние деньги, думаешь это легко.

Марина не нашла, что ответить.

Колдунчик потом говорил ещё, что если они уничтожат эту партию, то наркотики будут мешать со стиральным порошком, чтобы хватило на всех желающих, а вводить такое в вену не очень приятно. Говорил об этом он спокойно, словно рассуждал о каких-то обыденных вещах.

Марине нечего было возразить, она стояла и плакала, глядя в синее вечернее небо и дома, смотрящие на них множеством окон, за которыми возможно и жили те самые наркоманы, жили и даже не догадывались, что сейчас решается их судьба.

— А ты можешь сделать так, чтобы они перестали быть наркоманами?— спросила она наконец.

— Можно попробовать, только что же они тогда будут делать?— ответил он вопросом на вопрос.

Тогда Марина так и не нашла, что сказать. Потом они сидели в этой самой машине и вытаскивали пакеты с белым порошком, удивительно аккуратно зашитые кем-то в сидения.

—Сколько же тут добра, — сказал Колдунчик, — многие и мечтать о таком не могли.

— Знаешь, — сказала вдруг Марина, — а вдруг кто-нибудь из наркоманов поймёт, что делать…ну перестанет зависеть от наркотиков...и вообще перестанет зависеть от всего плохого?

Колдунчик задумчиво посмотрел куда-то в сторону:

— Я в такое не верю, — задумчиво сказал он.

— Нет, а вдруг это случится, — продолжала настаивать Марина,— так хоть кто-то в живых останется.

Колдунчик повернулся к ней и тихо сказал:

— Хорошо, может быть кто-то бросит. А что с остальными? Все они, конечно, когда-нибудь умрут, но перед этим, кому-то придется красть у родителей, кому-то убивать, кто-то не захочет это делать и убьет себя. Думаешь, так лучше?

— Да, — сказала тогда Марина, — я считаю, так будет лучше. Она и тогда и сейчас не была уверена в том, что права, но чувствовала, что по-другому будет хуже.

— Понимаешь, — продолжала Марина,— так, может, хоть кто-то начнёт жить нормально.

— А ты веришь в это?

— Да,— ответила Марина, — люди могут меняться… "с Божьей помощью", — мысленно добавила она.

Колдунчик некоторое время о чём-то размышлял.

— Ладно, — сказал он, наконец,— будь по-твоему, только сделай это сама, а то у меня рука не поднимается.

— А что делать?— спросила Марина, когда они вылезли наружу.

— Смотри,— видишь, газета валяется; берёшь её, сворачиваешь, суешь в бензобак, поджигаешь, и… бежим отсюда.

— Поняла, сказала Марина, выполняя инструкцию,— ой, а у меня спичек нет, добавила она шаря по карманам. Теперь, вдруг, она вспомнила, что крышка у бензобака открылась удивительно легко, хотя он был заперт на ключ, но тогда это не показалось ей странным.

— Ну ладно, так и быть помогу, а ты случайно не передумала?

— Нет!

— Тогда бежим.

Взглянув на торчащую из бензобака газету, Марина увидела, ползущее по её краю пламя, но удивляться было некогда, они еле успели отбежать.

Через несколько секунд позади неё раздался взрыв и спину обдало волной горячего воздуха. Где-то сработала сигнализация, в окнах показались темные силуэты людей.

— Это ты что ли поджёг, — восторженно спросила она своего спутника,— это с помощью мысли, что ли, как в передаче про необъяснимые явления?

— Ну да, ещё в детстве научился, мама помню, не одобряла, она считала, что этот огонь несет гибель всему живому.

— Сейчас Марина вспоминала, как они потом ещё долго стояли и смотрели на горящую машину.

— Ты точно об этом не жалеешь? — спросил он

— Нет, — ответила Марина, — а то было бы как с той женщиной, помнишь?

— Да,— односложно ответил Колдунчик, он сразу понял о какой женщине речь. Сейчас этот случай снова всплыл в памяти Марины.

Непонятно почему, но из всего, что ними произошло, этот случай Марина помнила во всех подробностях, хотя он произошел достаточно давно.

Тогда был уже поздний вечер, плавно переходящий в ночь. Они шли по ярко освещённой улице, где-то в районе вокзалов.

В этот день они опять где-то играли на деньги, выиграли их, в прямом смысле, кучу. В руках Марины покачивался пакет, почти на четверть наполненный купюрами. Но то, какая сумма там была, её почему-то не интересовало, в тот момент Марине даже не приходило в голову, для чего бы ей могли бы понадобиться деньги.

— Слушай, а что мы будем с этим делать?— спросила она Колдунчика.— Опять что ли почту разносить пойдем?— Марине вспомнилось, как свой прошлый выигрыш они разложили по почтовым ящикам.

Колдунчик прищурив глаза посмотрел куда-то вдаль.

— Нет,— сказал он, немного подумав,— сегодня сделаем по-другому.

Тут Марина почувствовала, что пальцы его становятся холодными и начинают дрожать. За все это время такое с ним было несколько раз.

Иногда Колдунчик начинал мерзнуть даже когда было тепло. Тогда его посещали видения. Потом он рассказывал Марине о событиях происшедших тысячи лет назад, о людях живших тогда, о их военных походах и сражениях. Иногда он говорил о том, что будет в скором времени и предсказанные им события сбывались. Слушать про все это было интересно.

Правда потом Колдунчик отключался, так что его можно было принять за мертвого. Когда это случилось в первый раз, Марина очень испугалась, но со временем привыкла. К тому же ее очень позабавил рассказ Колдунчика о том, как однажды после этих видений он оказался в морге.

В тот вечер, они свернули в какой-то переулок и некоторое время шли неизвестно куда. Вдруг Колдунчик схватил за руку женщину, поспешно идущую впереди них.

На ней была поношенная шубка зеленого цвета, очень короткая юбка, и сапоги на высоком каблуке. Когда женщина обернулась, Марина увидела, что губа у неё разбита, под глазом синяк, а на лице следы размазанной, некогда очень яркой косметики.

— Это случайно не ваше?— спросил Колдунчик. Он достал из кармана какой-то паспорт, и протянул ей.

Женщина недоверчиво взяла его в руки, полистала.

— Да, а что?— испуганно спросила она.

— Берите, нам он не нужен.—

Марина почувствовала, что пальцы Колдунчика стали совсем холодными."Как это он так может и видения смотреть, и с этой тёткой болтать?"—подумала она. Словно в ответ на эти мысли, Колдунчик отпустил её руку.

— Что вы за него хотите? — недоверчиво спросила женщина.

— Ничего, разве что, возьмите себе это, вам нужнее,— с этими словами он забрал у Марины пакет и протянул ей,— не бойтесь, все настоящие.

Так же недоверчиво незнакомка взяла пакет, заглянула в него, и вскрикнула от изумления, не веря своим глазам.

— Теперь,— продолжал Колдунчик,— идите туда,— он указал в сторону вокзалов,— сегодня вы успеете купить билет до дома.

— Ты кто?!— испуганно прошептала женщина.

— Здесь меня называют— Колдунчик. Наверное слышали?

— Д-да,— дрожащим голосом ответила она.

В это время неподалёку стала тормозить черная иномарка. Женщина застыла от ужаса.

— Вот, приехали за вами,— насмешливо сказал Колдунчик, и указал им с Мариной на подъезд.— Я с ними поговорю,— прибавил он.

Женщина бегом кинулась к подъезду, Марина чувствовала, исходящие от незнакомки волны безумного, панического страха.

Следуя за ней, краем глаза Марина успела заметить как из машины выходят несколько человек бандитского вида.

Потом незнакомка с Мариной стояли в темном подъезде вжавшись в стену, и прислушивались к звукам, доносившимся снаружи, но все заглушал шум крупной автомагистрали.

Марина чувствовала, что незнакомка вся дрожит, а когда дверь подъезда наконец открылась, она издала слабый крик.

— Уехали,— донесся до нее голос Колдунчика.

Марина облегченно вздохнула и они вышли из подъезда.

— Что же вы так?— сказал Колдунчик, обратившись к женщине.— Представьте, ваши дети бы узнали!

Голос его звучал как-то странно. Марина никогда прежде не слышала, чтобы Колдунчик с кем-то так разговаривал.

— Они не узнают,— глухим голосом ответила незнакомка,— никогда не узнают!

Она собралась, было уходить, но вдруг остановилась и повернулась к Колдунчику.

— Про тебя рассказывают, что ты нечистая сила… и все такое, — сказала она,— но я всегда тебя добром помнить буду,— женщина замолчала, словно задумавшись о чём-то,-— и молиться за тебя буду,— тихо прибавила она и чуть ли не бегом направилась в сторону вокзала.

После чего Марина и Колдунчик остались одни. Некоторое время они молча смотрели ей вслед, а когда женщина скрылась за углом дома, снова вошли в подъезд.

— Она сейчас сказала что хотела,— тихо произнес Колдунчик.

— И что! Мы же ей и денег дали, и паспорт вернули и от бандитов отмазали,— насмешливо произнесла Марина.

— Слова благодарности обычно говорят потому что так надо. А она сказала потому что хотела. Это редко бывает.

Некоторое время они молча стояли в подъезде. Постепенно Марина стала ощущать, что замерзает. Она уже несколько раз проверяла, есть ли в подъезде батареи, но там была только одна труба, которая почти не давала тепла.

— Надо куда-то погрется пойти,— наконец сказала она.— Тут нигде поблизости дух пустого пространства не обосновался?

— Нет,— ответил он.— Туда нам пока нельзя. И со мной тебе сейчас быть опасно,— прибавил он, открывая дверь подъезда, но вместо того чтобы выйти, тут же захлопнул её.

Тут же что-то со звоном ударилось о землю рядом с подъездом и разлетелось на множество осколков, которые со скрежетом прочертили по двери.

— Видишь,— сказал Колдунчик.

— Что это?! Почему?!

— Духи смерти не любят когда у них отнимают добычу. Они хотят кого-то взамен.

Марине стало страшно.

— Кого-то…это тебя?— дрожащим голосом спросила она.

— Нет, я им нужен,— сказал Колдунчик.

"Значит меня?!"— промелькнуло у нее в голове.

Марина почувствовала, как ее накрывает волна какого-то необъяснимого страха.

— Может, пока здесь посидим?— предложила она.

— Думаю не стоит, идём.

Привычным движением Марина взяла Колдунчика за руку и почувствовала что она вся мокрая и липкая.

— А с рукой у тебя что?!— воскликнула она.

— Да, один зацепил немного.

— По-моему, это не немного,— испуганно сказала Марина, почувствовав, как теплая струйка течет по ее пальцам.

— Ничего, идем.

Они вышли из подъезда. На этот раз сверху ничего не упало, и вообще ничего страшного вроде бы не происходило, но Колдунчик то и дело останавливался, оглядывался по сторонам,и постоянно менял направление. В свете фонарей Марина видела что куртка его порезана в нескольких местах.

Марине было очень страшно, она чувствовала, что происходит что-то необычное, неправильное. До того случая никому не удавалось причинить вред ее спутнику.

Наконец они вышли на большую улицу. Люди идущие навстречу, спокойно проходили мимо, и даже не смотрели в их сторону.

— А куда мы вообще идём?— спросила, наконец, Марина.

— Не знаю,— ответил он,— пока думаю, где тебя спрятать.

— Почему же духи смерти должны были забрать эту женщину?!— спустя какое-то время воскликнула Марина.

— Она тебе объяснит лучше чем я,—сказал Колдунчик, указывая на остановившийся неподалеку джип с каким-то символом на двери.

Когда они подошли поближе, стекло опустилось, и оттуда выглянула женщина средних лет. Она грустно посмотрела на них своими большими голубыми глазами.

— Познакомься,— сказал Колдунчик,—это Мира, добрая волшебница, на службе у высших сил.

— Здравствуйте,— сказала Марина, она хотела было представится, но Мира сказала:

— Я знаю что ты, моя дорогая. Рада тебя видеть. Садись быстрей,— и она поспешно распахнула дверцу.

— Да,— сказал Колдунчик,— поезжай. Надеюсь, силы которым ты служишь, вознаградят тебя,— прибавил он, обращаясь к Мире.

— Не знаю, как они терпят то, что делаешь ты?— в голосе Миры звучало негодование.

Колдунчик не ответил.

Мира поджала губы.

Марина неуверенно подошла к распахнутой дверце.

— А какже он,— спросила Марина, глядя на Колдунчика.

— Нет,— ответила Мира,— и он знает почему.

— Поезжай. Я скоро вернусь,— сказал Колдунчик.

Оба они умели убеждать, и Колдунчик, и Мира, а уж тем более, когда вместе… Марине ничего не оставалось, как послушаться.

Джип тронулся, за окном замелькали разноцветные огни Москвы. Внутри было тепло, в воздухе витал запах благовоний, звучала чарующая восточная музыка.

Марина почувствовала, что начинает согреваться и с грустью подумала о Колдунчике.

— Почему мы оставили его там? — спросила она.

— Этой женщине нельзя было помогать,- ответила Мира.

— Почему?! — с удивлением воскликнула Марина. — У неё ведь дети дома и...

— Её детям лучше расти без матери, чем иметь такой пример перед глазами.

— Как так...почему?

— Ради денег эта женщина пойдёт на всё,— грустно сказала Мира. — Стремясь разбогатеть, она уже совершила много зла и в будущем не остановится. Своих детей она сделает такими же.

— И из-за этого она сейчас должна была умереть?

— Да,— грустно ответила Мира.

Некоторое время Марина не знала, что возразить, она чувствовала что в словах собеседницы есть большая доля правды.

— Но ведь мы дали ей много денег,— сказала она наконец.— Теперь ей не нужно ради денег делать что-то плохое.

— Она не сможет ими распоряжаться?- грустно усмехнулась Мира.

— Почему?

— Она не хозяйка денег, она их раб. Потому они скоро от неё уйдут и она покончит с собой. Мне кажется, твой приятель иногда совсем не думает, что делает.

— И что же теперь?— грустно спросила Марина.

— Мне очень грустно об этом говорить, — Марина почувствовала, что голос Миры слегка дрожит, — но мне бы хотелось, чтобы она не доехала до дома, и я надеюсь, что так и будет.

— Жалко как, — тихо прошептала Марина.

— Что поделаешь, как сказал великий мудрец,— "Многое знание умножает скорбь",— ответила Мира.

Некоторое время они ехали молча.

Марина тем временем незаметно разглядывала свою спутницу. Мире на вид было чуть больше сорока, но для своих лет выглядела она прекрасно. Идеально сохранившаяся фигура, гладкая кожа почти без морщин, только глаза и руки выдавали возраст.

В ушах были серебряные серьги с изумрудами, те же камни сверкали в волосах, уложенных в красивую прическу. На шее, тоже было какое-то блестящее украшение, Марине не удалось его рассмотреть.

— Что это, милая, у тебя кровь на руках!- вдруг воскликнула Мира.

— Это его кровь,— грустно ответила Марина.

Мира прикоснулась к окровавленной руке девочки, Марина при этом почувствовала, ощущение удивительной мягкости, исходящее от нее.

— Какая странная энергетика…— задумчиво произнесла Мира,— у меня такое чувство, что раньше эта сила служила добру. И это несмотря на то, что твой приятель очень тёмная сущность.

— А кто он такой?— спросила Марина, она, сама того не замечая, начинала верить собеседнице.

Мира задумалась.

— Чувствую какую-то связь с древним Египтом,— тихо и даже как-то неуверенно произнесла наконец Мира,— об остальном судить пока трудно...точно знаю, что в его жизни было много тьмы и зла.

— А что с ним будет теперь?— спросила Марина.

Мира задумалась

— Думаю, он скоро вернется за тобой, — со вздохом сказала она.— Его время еще не пришло.

Марина облегченно вздохнула.

— А правду он говорил, что все мои живы?

— Да, — сказала Мира совсем другим тоном,— твои близкие живы, они очень любят тебя, и очень за тебя беспокоятся. Вы с ними обязательно встретитесь. Не переживай, но,— продолжала она,— ты ещё не можешь вернуться к ним, у тебя впереди очень большая и ответственная миссия.

— Какая?— спросила Марина, её вдруг показалось, что Мира знает ответ на вопрос, отчего она до сих пор не вернулась домой.

— Прости, но я пока не могу тебе об этом сказать. Вот мы и приехали,— сказала она, останавливая машину.

Марина смутно помнила, как они вошли в какое-то здание и долго поднимались на лифте.

Квартира Миры показалась Марине несколько необычной. Там царил полумрак, на всех светильниках были плотные абажуры, Мира говорила, что яркий свет вреден для глаз.

Повсюду витал какой-то едва уловимый странный запах, что-то среднее между запахом гари и запахом цветов. Над окнами и дверями были изображены какие-то символы. На стенах висели картины, которые притягивали к себе взгляд, хотя было трудно сказать, что на них изображено.

Ещё повсюду были какие-то не-то украшения, не-то обереги.

— Я собираю талисманы из разных стран,— сказала Мира, проследив её взгляд.

Когда Марина спросила, есть ли у неё родственники, Мира ответила, что у неё есть сестра, но она живёт где-то за границей, и общаются они мало. Однако по этому поводу она не переживает, так как здесь в Москве есть люди более близкие ей по духу, чем сестра.

Потом они пили чай и разговаривали. Чай у Миры был только зелёный, что для Марины было очень непривычно, за то к чаю было много удивительно вкусных сладостей из орехов и сухофруктов.

За чаем Мира много рассказывала о себе. Говорила, что её избрали высшие силы, которые правят миром, и что её призвание помогать людям раскрыть себя.

Рассказывала разные, указывающие на это случаи, произошедшие с ней и её знакомыми. Марина тогда с удовольствием слушала её рассказы, ей было интересно. К тому же, Мира сама расспрашивала её о многом.

— А что это за дух пустого пространства,— спросила Марина, когда об этом зашел разговор.

— Не пустого, а опустевшего пространства.— поправила её Мира.

— А какая разница?— спросила Марина.

— Дух опустевшего пространства действует в жилищах, оставленных людьми на время, он же пугает маленьких детей, когда они остаются одни дома. Духу же пустого пространства принадлежат места оставленные очень надолго, или навсегда, например, развалины, заброшенные дома. Это совсем разные духи.

— Понятно, ответила Марина, и потянулась к вазочке.

— Следующий раз, когда заглянете к нему в гости, отдай духу вот это,— продолжала Мира, она протянула ей какую-то старинную монетку с дырочкой,— её нужно будет положить под плинтус в углу.

— Зачем духу эта монетка?— удивилась Марина.

— Духам нужно дарить то, что близко им по сущности, по той же причине, например, женщинам дарят цветы.

— Марина не стала спрашивать чем монетка с дырочкой так близка этому духу, ей показалось, что даже если Мира попытается объяснить, она всё равно не поймёт.

В тот вечер они ещё долго беседовали. Мира говорила, что одинаково относится ко всем религиям, так как в каждой, по её мнению, присутствует доля истины. Ещё, что из всех существующих религий ей меньше всего нравятся ислам, из-за отношения к женщинам, и христианство.

Когда Марина спросила, за что же она не любит христианство, Мира ответила, что эта религия унижает человеческое достоинство, так как утверждает, что люди не могут творить добро сами по себе.

Кроме того, она критиковала христианство за то, что оно позорно называет человека "рабом Божьим" и требует от человека невозможного, не согласующегося с самой человеческой природой.

Марина пробовала было спорить, но быстро поняла, что это бесполезно. Ей было тогда обидно, что она так мало знает, что не смогла найти достаточно веских аргументов, чтобы переубедить Миру.

Весь следующий день Мира принимала у себя людей, разрешив Марине присутствовать при этом. Прежде чем человек входил к ней, Мира давала характеристику его ауре. Едва заслышав звонок в дверь, она говорила: «Вот, я вижу нежно розовое сияние, и слышу шум дождя, или я чувствую аромат ночной фиалки, и вижу, как сгущаются грозовые тучи». Люди приходили к ней, рассказывали про свои проблемы, жаловались на жизнь. Называли они её не иначе, как «госпожа Мира». Она утешала их, давала советы.

С некоторыми из них Марина была полностью согласна, порой ей казалось, что если бы спросили её, она посоветовала бы тоже самое.

Кому-то Мира советовала не держать зла на своих обидчиков, кому-то поверить в свои силы и заняться тем, что интересно, кому-то больше общаться с людьми.

Однако многое из того, что говорила Мира, насторожило Марину: многим женщинам Мира советовала уйти из семи, потому что любовь ушла, а они достойны лучшего чем повседневная рутина. Одну женщину убедила отдать ребёнка в детский дом. Когда Марина удивлённо спросила её «Почему?», ответила, что та женщина не сможет его любить.

Еще Мира очень негативно реагировала, когда люди говорили, что ходили в церковь, она говорила, что в церкви порабощается их истинная сущность. Мира считала, что у каждого человека есть истинная сущность, о всех свойствах и возможностях которой люди даже не догадываются.

Мира считала своим призванием раскрыть в людях все их истинные способности и возможности, которые у каждого человека огромны. По её словам, это было невозможно без осуществления желаний их истинной сущности.

Некоторым Мира давала талисманы, которые можно было носить на шее. В перерывах между посетителями, Мира курила сигареты с запахом какой-то травы, она говорила, что это помогает ей лучше видеть истинную реальность, а так же что курить их можно лишь таким как она, а у простых людей вызывает нездоровое привыкание. К концу дня Марина окончательно убедилась, что Мира служит нечистой силе.

— Всё, на сегодня мои труды закончились, — устало произнесла Мира, когда вышел последний посетитель. В это время раздался стук в дверь; три негромких удара.

— Тьма, — прошептала Мира,— зловоние болотной трясины… разрушение… Это, похоже, твой приятель, больше такой ауры ни у кого нет.

Это действительно был Колдунчик.

Увидев его, Марина очень обрадовалась.

— Обещай, что не будешь трогать моих людей,— сказала ему Мира.

— Не буду, если они первые не начнут. Идём,— сказал он, на этот раз Марине.

— До встречи, милая, скоро увидимся,— Мира с улыбкой посмотрела на девочку,— а теперь уходите скорее,— строго произнесла Мира,— его аура оскверняет это место.

Марина попрощалась с Мирой и они вышли. Казалось, за пределами квартиры Миры стало легче дышать. Марина с радостью смотрела на яркий свет фонарей.

— Слушай, правда, почему она так говорит, что с тобой было в прошлом?— спросила она Колдунчика.

— Много тьмы и зла,— с иронией ответил он.

Марина засмеялась, её снова охватило то самое веселье, мир вокруг искрился множеством огней, в нём всё было легко и бояться нечего, но на всякий случай она спросила:

— А ты как, живой после вчерашнего?

— Конечно, что со мной будет?!

— А что мы теперь будем делать?- спросила Марина, когда они шли по ярко освещенной улице.. Находится в доме у Миры было тяжело и лишь теперь Марина почувствовала это.

— Что делать?— он задумался,⁷— хочешь, на дискотеку пойдем?

— Ну, пойдем,— задумчиво проговорила Марина. Она никогда не была на дискотеке; школьные дискотеки обычно были в субботу вечером, а в это время, как известно, положено быть в церкви. Кроме того, родители отрицательно относились ко всяким там дискотекам, так как наслышались про них много страшных историй.

Сейчас Марину больше волновали вчерашние события.

— Мира говорила, что та женщина не сможет распоряжаться деньгами которые мы ей дали...типа потому, что зависит от них.

— Не сможет,— согласился он,— потому что их у неё отняли, а её убили.

— Как! Почему?— Марине даже не пришло в голову усомниться в его словах.

— Сегодня утром,— пояснил он,— когда она добиралась от станции до своей деревни…хоть бы одежду себе другую купить догадалась… в этой она очень выделялась одна на дороге...Духи смерти всё же забрали её.

Марина молчала, она уже привыкла к тому, что Колдунчик в таких вещах не ошибается.

— Значит всё напрасно?!— грустно сказала она, хотя на тот момент ей казалось, что всё происшедшее с этой несчастной женщиной её нисколько не расстроило.

— Почему? Интересно наблюдать за людьми, когда с ними такое случается...да и Миру позлить тоже неплохо.

— А Мира ещё говорила, что эта женщина ради денег совершила много зла, и совершила бы ещё... и потому она должна была умереть

— Из за своих дел все когда-нибудь умирают, кто-то раньше, кто-то позже, это закон.

— И мы когда-нибудь умрем?

— Конечно.

— А как же добро? Можно как-то делая добро продлить себе жизнь?

— А что такое добро?— с иронией спросил Колдунчик.

— Ну…как бы…— Марина внезапно почувствовала, что не знает, что сказать, а Колдунчик продолжал.

— Люди все делают для себя. Например, чтобы казаться хорошими в своих глазах, или чтобы другие говорили о них хорошо.

— А ты? Вот почему ты помог той женщине.

— Она потеряла все и ее должны были убить. Потом ее защитили и дали все, о чем она лишь мечтала. Мне было интересно за ней наблюдать.

— Марина задумалась.

— А как же Мира,— выходит, она тоже все делает для себя?

— Да, но лучше ей этого не говорить. Ты хотела бы стать ее ученицей?

— Что-ты, никогда.

— Почему?

— Ну, она вся такая...ну, типа, знает как надо. Не люблю таких людей.

— Почему?

— Ну, потому…—Марина замолчала на несколько секунд, но, наконец, набравшись решимости произнесла, то что давно приходило ей в голову:

— Думаю, что на самом деле никто не знает как правильно,— сказала она,— по-этому лучше на всё забить и делать так, как нравится тебе.

— Это трудно,— сказал Колдунчик.

— Ничего,— ответила Марина,— по-другому я не хочу.

Колдунчик улыбнулся и потрепал её по волосам.

— Давай зайдем сюда,— предложил он, указывая ей на какое-то заведение со светящейся надписью над входом, Марина так и не смогла разобрать, что там написано. Из-за двери слышалась громкая музыка.

— Ну, давай,— растерянно произнесла Марина, она понятия не имела что это за место.

Колдунчик окинул ее внимательным пристальным взглядом.

— Знаешь, вообще-то ты прикольно выглядишь,— сказал он, и добавил:

— Если спросят, говори что тебе двадцать два.

— Чего!?— удивилась Марина.

— Сюда пускают только с двадцати одного, но нас сюда пустят, и документы спрашивать никто не будет,— сказав это, он положил руку на плечо Марины, и они вошли.

Показать паспорт у них, конечно же, не попросили. Денег за вход тоже не взяли. Какая красивая пара, прошептала подруге идущая следом за ними девушка.

Марина при этом почувствовала такую уверенность в себе, какой не испытывала никогда в жизни. Она казалась себе необычайно интересной, крутой, стильно одетой, хотя на ней были старые, потёртые, к тому же порезанные стёклами джинсы и мешковатый свитер.

В зале играла такая чарующая ритмичная музыка, мелькали разноцветные вспышки света, что просто дух захватывало. В этом странном свете мелькали танцующие, причудливо одетые фигуры.

Недолго думая Марина присоединилась к ним. Что было дальше, Марина помнила смутно, она танцевала, танцевала всю ночь, казалось, тело само движется в такт музыке.

Словно в дыму перед ней мелькали лица, многие молодые люди хотели потанцевать с ней. Запомнился симпатичный высокий парень с серьгой в ухе. Она еще целовалась с ним, как в кино. Потом она с ужасом вспоминала об этом, «мне ведь всего тринадцать» -думала она. Марина раньше даже по телевизору не любила смотреть, как целуются. Кроме того, она ведь хотела первый раз поцеловаться со своим мужем перед алтарём после венчания и тут такое! — Совсем голову потеряла,- размышляла она теперь,- пить нужно было меньше.

Многие её угощали, коктейли с добавлением алкоголя показались удивительно вкусными, и после них становилось ещё веселее. Марина чувствовала себя королевой и другие, похоже, считали так же, она то и дело слышала комплименты по поводу своей внешности.

Одна девушка с завистью в голосе спросила, какой косметикой она пользуется, хотя Марина не пользовалась ею никогда в жизни. Чтобы не казаться странной, она назвала первую, пришедшую на ум фирму, известную из рекламы.

Колдунчик во всём этом участия не принимал. Он всё время стоял у стены и, прищурив глаза, смотрел на происходящее каким-то странным неподвижным взглядом.

— Эй, ты что тут стоишь, не пьёшь ничего?- спросила Марина, в разгар веселья, подойдя к нему.

Колдунчик, сначала озирался вокруг, словно не мог понять, что происходит, потом посмотрел на Марину и сказал.

— Зачем, мне и так нормально

— Ну, пошёл бы, с какой-нибудь девушкой познакомился.

— А ты?— спросил он, глядя ей в глаза,- ты же здесь самая-самая,— и улыбнулся. Все звуки словно исчезли, всё куда-то поплыло, Марина помнила только как блестели в свете неоновых лучей его глаза, что было дальше, она помнила смутно. Вспомнила только, что когда они уходили, Колдунчик спросил:

— Ну, как, тебе здесь понравилось?

— Очень,— прошептала Марина очень непривычным для себя голосом, и повисла у него на шее, перед глазами всё плыло.

В метро она положила голову к нему на колени и сквозь сон пробормотала:

— Разбуди, когда приедем.

— Спи,— донеслось до неё,— мы никогда не приедем, это кольцевая.

«Вела я тогда себя, как шлюха! Вот до чего докатилась! Это что же дальше то будет?!— думала Марина теперь, нервно грызя ногти.— Блин, ну почему когда я с ним, у меня будто совсем крыша едет, надоело»— Марина со злостью ударила кулаком по дивану.

Перед глазами почему-то опять возникла охваченная пламенем машина с наркотиками, и Марина снова заплакала.

Она плакала о наркоманах, которым из-за неё придется воровать из дома последние деньги, на наркотики со стиральным порошком, о женщине так и не увидевшей своих детей, о детях, не дождавшихся матери, о своих близких, ищущих её, о себе, вконец запутавшейся в этой чертовщине, и обо всём этом городе, блистающем в ночи тысячами огней, и равнодушно смотрящем на чужие беды.

Стрелка часов тем временем медленно ползла по привычному кругу. Небо за окном начинало светлеть. Так прошла ещё одна ночь. Где-то под утро Марина заснула, и видела сон, о котором страшно было вспоминать всю оставшуюся жизнь.

Ей снилось, будто они с Колдунчиком идут по пустой широкой улице, по обеим сторонам которой тянутся серые здания, с маленькими зарешеченными окнами. С разных сторон слышатся удары. Лязг металла, скрип каких-то механизмов, всё это сопровождается душераздирающими криками, где-то кого-то казнят, пытают. Из окон на них смотрят бледные, обезумевшие от страха лица. Марине страшно.

— За что их так?— спрашивает она.

— Всё они чем-то виноваты, теперь получают по заслугам.

От этого Марине стало ещё страшнее. Наконец вглядываясь в лица за решёткой, она прошептала.

— Давай выпустим их оттуда.

Колдунчик задумался,

— Нельзя,— грустно сказал он, а потом прибавил,— Это будет интересно, — он подошёл к стене, вытащил из щели между камнями связку ключей и начал отпирать маленькие железные двери в серых стенах. Люди медленно выходили оттуда, недоверчиво косясь на них. В глазах не было даже намека на благодарность.

А Колдунчик всё продолжал отпирать двери, как-то странно улыбаясь.

Вдруг с разных сторон послышались крики: «Вот они! Уничтожим источник зла!».

Марина поняла, что это относится к ним, и кинулась бежать. Их окружали толпы людей в черных мантиях, вооруженных какими-то железными палками с крючками. В толпе были даже те, кого они только что освободили, эти люди пытались таким образом получить прощение.

Вдруг прямо перед ней остановился знакомый джип.

— Садись скорее, милая,— позвала Мира, улыбаясь.

Марина оглянулась, ища глазами Колдунчика. Люди в чёрном окружили его, и Марина интуитивно чувствовала, что теперь ему не спастись.

— Нет, нет, его я забрать не могу,— покачала головой Мира.

Понимая, что она не в силах ничего изменить, Марина забралась в джип, дверца захлопнулась, и они поехали. По дороге Мира, все время улыбалась и шутила, на лице её было торжественное выражение, на шее и в волосах сверкали драгоценные камни. За окном серые здания сменялись роскошными особняками, и Марина с грустью подумала, что теперь в Москве не осталось ни одной церкви. Она откуда-то знала, что это Москва.

Проезжая она видела на одном из перекрёстков костёр, на котором жгли Колдунчика, она поняла это, хотя пламя уже полностью покрыло его.

На другом перекрёстке стояла виселица, где покачивались нсколько тел.

Наконец они подъехали к красивому белому зданию.

— Это мой дом,— сказала, улыбаясь, Мира. Она провела Марину внутрь, в красивую светлую комнату.

В это время за окнами послышались крики. Дом окружила толпа, некоторые размахивали железными палками с крючками. Марина поняла, что это за ней.

Среди громких криков, раздающихся с улицы, можно было различить: «Она христианка», «Отдай её », «Смерть ей».

Мира выглянула в окно, крики усилились. Она повернулась к Марине, лицо её было бледным и злым.

— Ты что, действительно христианка?— с презрением в голосе сказала она,— отвечай, и ударила Марину по лицу так, что та упала на пол.

— Нет!— хотела было крикнуть девочка, но тут она проснулась.

С бешено колотящимся сердцем, Марина приподнялась на диване. За окнами уже темнело. Значит она проспала до вечера.

— Это только сон!— прошептала она.— Привидится же такое! Ой, а я ведь чуть от Бога не отреклась! Прости Господи!

Марине стало страшно, она знала, что это очень тяжелый грех, она толком, даже не помнила, сказала она это «Нет», или не сказала… Она встала на колени и стала просить у Бога прощения, но, вспоминая свой сон, понимала, что не смогла бы сказать «Да». Теперь Марина просила Бога, чтобы ей никогда в жизни не пришлось встать перед подобным выбором.

— Господи, пусть со мной будет что угодно, но только не это!— шептала она.

Как и раньше, ей казалось, что Бог не слышит, что она слишком много зла совершила, чтобы просить Его о чём-то.

Она встала и пошла в ванную, чтобы умыться. Там у стены стоял осколок зеркала. Марина нагнулась и заглянула туда. На неё глянуло неестественно бледное, осунувшееся лицо с широко раскрытыми и какими-то сумасшедшими глазами. Марине стало страшно. Неужели это она стала такой!

"Ну, не удивительно",- подумала Марина. Сейчас она особенно сильно ощущала, клубящуюся вокруг них пустоту. Она обступала плотной стеной, наглухо отделяя от всего хорошего, что было в окружающем мире.

Марине казалось, что вряд ли она сможет теперь чему-нибудь радоваться.

Было холодно. Хотелось есть. Девочка открыла кран с горячей водой и стала умываться, но почему-то в обоих кранах была только холодная вода. Тут она услышала, как открывается дверь.

"Надеюсь это Колдунчик, а не кто-нибудь ещё",— подумала Марина и, собравшись с духом, вышла из ванной. Да, конечно, это был он.

— Привет,— сказал он, глядя на неё своими темными, блестящими глазами,— ты сегодня во сне разговаривала, снилось что-то?

— Ну да,— ответила Марина,— представляешь, мне приснилось, будто тебя на костре сожгли.— больше ей ничего не хотелось рассказывать.

— Бывает, хорошо хоть не съели, — усмехнулся Колдунчик.— Нам нужно идти.

— Может поедим сначала,— начала было Марина и вспомнив, что есть нечего прибавила,— ну там...чаю попьём?

— Думаю, не стоит.

— Почему, куда мы опаздываем?

— Помнишь, вчера машина красиво горела?

— Да, а что..?

— Ничего. Просто есть люди, которые хотят обязательно найти того, кто это сделал, и побыстрее. Для этого они обратились к одной ясновидящей. Бабушка та кое что в этом понимает. Она сказала им кто и где нас искать. Они скоро приедут.

— Бежим отсюда!— закричала Марина. Она ещё находилась под воздействием своего сна.

— Ну, зачем же бежать? Если ты готова, то пойдём,— спокойно сказал Колдунчик.

Было уже совсем темно. Они отошли немного от подъезда и остановились за углом соседнего дома.

К дому, откуда они только что вышли, подъехал большой черный джип с затемненными стеклами. Из него вышли несколько человек и быстро скрылись в подъезде.

— А эта бабушка и дальше будет им помогать?— спросила Марина

— Да, пока нас не поймают. Обещала сделать все сама, если эти люди не справятся.

— А то, что они наркотой торгуют, бабушку не волнует?

-— Она что, проверяет что ли всех, кто к ней приходит? Попросили помочь в борьбе со злом, она и помогает.

Тут в окне дома напротив вылетело стекло. "Да, бедные хозяева той квартиры!"— подумала Марина.

— Надо мне к этой бабушке зайти поговорить,— сказал тут Колдунчик,— может по-хорошему договориться получится.

— Так, что деньги пополам?— пошутила Марина

— Бывает и так.

— А я?— спросила Марина.

— Нет, тебя я с собой взять не могу, понимаешь, среди таких бабушек иногда своеобразные люди попадаются. Ты останешься в одном надежном месте.

— Где это?

— У Кристины,— пояснил он.

— А кто это?

— Увидишь. Пойдём.

Он взял её за руку и они пошли по заснеженным дворикам Москвы.

Они долго шли мимо каких-то домов, магазинов, заборов, затянутых колючей проволокой.

Небо над Москвой стало почти черным. Ярко светили фонари. Наконец Колдунчик свернул в тихий, безлюдный, занесенный снегом дворик и остановился, словно прислушиваясь к чему-то.

— Вот и она,— внезапно сказал Колдунчик. Сначала Марина не могла понять, о ком он говорит, потом вдруг услышала легкий стук каблучков. Вскоре из-за угла соседнего дома вышла девушка в голубом пальто с белым мехом и стремительной легкой походкой направилась к ним. По мере того как она приближалась Марина все лучше могла ее разглядеть. Высокая, стройная, длинные густые белые локоны, спадающие на плечи, белые сапожки на высоком каблуке, украшенные стразами. Эта девушка удивительно отличалась от всех знакомых Колдунчика, кого Марина видела прежде. Затаив дыхание, она смотрела, как ее легкая, грациозная фигура приближается к ним.

Марина чувствовала, что встреча с этой девушкой имеет для нее какой-то скрытый смысл. Рядом с Колдунчиком он чувствовался во всем, но сейчас она ощущала его особенно сильно.

— Это и есть Кристина? — спросила она и сама удивилась, как пронзительно разорвал тишину ее голос.

— Она, — тихо произнес Колдунчик в ответ.

Незнакомка поравнялась с ними. Она была ослепительно красивой,— это первое, что пришло Марине в голову. Красивые, правильные черты лица, приветливая улыбка, роскошные светлые локоны, легкие, быстрые движения.

При виде Колдунчика, девушка улыбнулась.

— Привет, какими судьбами?!— воскликнула она, подходя к нему к нему и протягивая руку, для рукопожатия. Марина увидела, как при свете фонаря сверкает серебряный узор на её ногтях.

— Привет,— немного нерешительно ответил он, пожимая её руку.

— Кто это с тобой?

— Это Марина, моя сестра.

— У тебя сестра есть?!— удивлённо воскликнула Кристина.

— Сейчас есть,— ответил Колдунчик.

Кристина вопросительно посмотрела на него.

— Обратились к одной женщине, чтобы со мной разобраться, — произнес он в ответ на ее взгляд.

— Эта женщина такая же...ну, вроде тебя, да? — спросила Кристина, в голосе её звучала тревога.

— Да,— ответил он.— Нужно с ней поговорить. Может Марина сегодня переночевать у тебя? Не хочу брать её с собой.

— Конечно. У меня как раз дома никого, — ответила Кристина, приветливо кивнув Марине. — А сейчас ты к ней, что ли, пойдешь?

— Да. Утром вернусь.

— Ну, тогда до завтра,— улыбаясь, сказала Кристина, и, помолчав немного, прибавила:

— Ты смотри, осторожней там.

— Не впервый раз,— ответил он, смущенно улыбаясь.

Марина смотрела как темный силуэт Колдунчика исчезал в темноте, ощущая смутную тревогу.

— Идём,— приветливо сказала Кристина,— не знала, что у Колдунчика есть сестра.

— Вообще-то я ему не сестра,— задумчиво ответила Марина.

— Правда,— удивилась её спутница,— тогда, почему он так тебя называет?

Пока они шли по тихому, засыпанному белым снегом дворику, Марина рассказывала свою историю. Кристина сразу вызвала у нее доверие.

— Вот как,— задумчиво произнесла собеседница, когда Марина закончила,— не отпускает, значит.

— Ну не то чтобы не отпускает, просто… он меня спрашивает, сейчас я поеду, или потом. И…я всегда говорю,— потом.

Кристина задумалась. Некоторое время они шли молча. Потом она вдруг замедлила шаг и сказала.

— Бежать тебе от него нужно.

— Что?— испуганно спросила Марина.— Как это, бежать?

— Просто взять и уехать домой когда его нет рядом, например сейчас.

— Ты думаешь, то, что он говорит про мою семью — правда?

— Думаю да,— хотя у него не все дома, в таких вещах он не ошибается. Я его уже давно знаю,— Сказав это, Кристина остановилась и посмотрела на часы. Было девять.

— Ты где живешь?— спросила она.

— В Клину, два часа на электричке ехать.

— Ну, отсюда да вокзала час добираться,— размышляла вслух Кристина. — Ещё неизвестно, когда электричка… хорошо если в двенадцать будем там… А ты от вокзала далеко живешь?— спросила она.

— Вообще-то далековато, а что?

Кристина задумалась. Потом остановилась и резко повернулась назад.

— Сейчас едем к тебе домой,— сказала она.— Что делать, страшновато конечно, но надо.

— Нет, что ты, не надо сейчас никуда ехать,— испуганно произнесла Марина.— Уже поздно.

Её изумило такое соучастие в её судьбе вроде бы постороннего человека.

— Думаю, что надо,— возразила Кристина,— иначе всё это может плохо кончится.

— А чем...что потом случится?— спросила Марина, она подумала, что Кристина тоже обладает способностью видеть будущее.

— Понимаешь,— ответила её спутница,— раньше я была знакома с такими как он… и знаю, что добром такие вещи не кончаются. Лучше тебе уехать сейчас. Не ждать когда что-то случиться.

Марина задумалась. Фраза Кристины: "что-то случиться" вызвала у нее непонятное волнение, с одной стороны это вызывало просто непреодолимое любопытство с другой было очень страшно. При этом какой-то внутренний голос подсказывал, что нужно поступить так, как говорит Кристина, но Марине было страшно.

В том, чтобы уехать сейчас домой ощущалось что-то ужасно неправильное и пугающее.

— Не надо сейчас никуда ехать,— попросила она.

— Почему? Больше такой возможности может не быть?!

— А как же Колдунчик, он придет завтра, а нас нет?

— И что? Не переживай. Я потом объясню ему, что мы поступили правильно,— улыбаясь, сказала Кристина.

— Да нет, я просто волнуюсь за него,— подумав, сказала Марина. Она никак не могла понять, отчего же сейчас так не хочет ехать к домой. Не найдя для страха разумных причин, Марина начала их выдумывать. Не то, чтобы она совсем не волновалась за Колдунчика, но домой она не ехала не по этому.

— Давай уедем завтра,—попросила она,— Колдунчик вернётся и уедем. Только убедюсь что с ним всё нормально.

Кристина задумалась.

— Ну ладно, тогда идём ко мне,— улыбаясь сказала она.

Они подошли к подъезду пятиэтажного дома, выложенного голубыми и белыми плитками.

— Хорошо, что ты у меня сегодня,— терпеть не могу одна дома оставаться, — сказала Кристина.

Семья Кристины жила на пятом этаже, в небольшой двухкомнатной квартире. Оказавшись там Марина изумленно озираясь по сторонам. Везде царил идеальный порядок и чистота. Казалось, любой уголок этой квартиры не был лишён внимания. Каждый предмет находился в том, тщательно продуманном месте, где он смотрелся бы красиво.

Однако этот идеальный порядок и красота не вызывали у вошедшего страха, чувствовалось, что здесь они создаются легко и относятся к ним просто.

— Проходи, раздевайся, будь как дома,— сказала Кристина, когда они вошли.

Сняв с себя куртку и кроссовки, Марина продолжала оглядываться по сторонам, ей очень нравилось здесь.

Кристина между тем стояла перед зеркалом и расчесывала свои необыкновенно светлые локоны. Марина тем временем продолжала украдкой разглядывать её. У Кристины были золотисто-карие глаза, чистая нежная кожа, легкая, стройная фигура, с очень тонкой талией.

— Какие у тебя волосы красивые,— сказала Марина,— ты их красишь, или завиваешь?

— Нет, от природы такие,— сказала Кристина, а потом добавила,— от мамы достались,— почему-то это прозвучало грустно.

Расчесав волосы, Кристина скрутила их в пучёк на затылке, после чего они прошли в комнату.

Проследовав за ней, Марина с удивлением и радостью обнаружила, что иконы здесь были, причем находились они там, где им положено. Это успокаивало, и вообще находиться здесь было очень приятно.

Голубой ковер на полу. Обои в синий цветочек. Многочисленные грамоты и медали, которыми на стене над столом, два кубка на полке.

— Ух, ты,— это что, всё твои?- с восхищением произнесла Марина.

— Ну да, наши с братом, я раньше фигурным катанием занималась, не разных соревнованиях выступала. Смотри, вот я,— она указала на висевший на стене плакат.

Марина без труда узнала Кристину в одной из изображённых на нём фигуристок.

— Прикольно! А сейчас ты ещё выступаешь.

— Нет, большой спорт не для меня. Я сейчас учусь, а по вечерам в ледовом подрабатываю,— с детишками занимаюсь.

— Ну и как?

— Нормально,— они слушаются. Я им, похоже, нравлюсь. Подожди меня здесь,— прибавила она,— я сейчас в душ.

— Конечно, — ответила Марина, беря со стола глянцевый журнал в яркой обложке, но листать его совсем не хотелось.

Когда Кристина вышла, Марина подошла к окну. Оно выходило на маленькую, засыпанную снегом улицу, по которой изредка проезжали машины.

. Было грустно от того, что не поехала с Кристиной домой. При мысли о близких щемило сердце. Но всякий раз Марина приходила к мысли, что ехать сейчас было действительно поздно. Она решила, что завтра непременно уедет домой

Потом Марина стала думать о Колдунчике. После сегодняшнего сна она ощущала смутную тревогу за него. За такими размышлениями и застала её Кристина, выйдя из душа.

Марина услышала за спиной легкие шаги и обернувшись увидела Кристину, одетую в белый махровый халат. Она доброжелательно улыбнулась ей своей лучезарной улыбкой.

— Да вот всё про своих думаю. Правда ли, что все они уже дома?

— Знаешь, скорее всего, да, зря Колдунчик такое говорить не станет. Ещё я однажды по новостям видела про одну многодетную семью. Они тоже на юг ездили, по дороге назад с поезда сошли, случилось там что-то у них. До дому добирались с приключениями, а когда вернулись то оказалось что у них девочка пропала твоего примерно возраста, кажется, её тоже Мариной звали.

— А у них фамилия не Садовские случайно?

— Похоже. Это давно было, не помню. В душ пойдёшь?

— Не, я, вроде, мылась недавно.

— Ну, тогда идём ужинать, — приветливо сказала Кристина.

Оказавшись на чистой, светлой кухне, Марина с радостью заметила, что иконы здесь тоже были.

Вскоре на столе появилось блюдо с макаронами с морковкой и луком, миска с салатом, из свежих овощей, вазочка, в которой лежали два яблока и банан.

"А еда то вся постная",— подумала про себя Марина, то что сейчас должен быть пост она ещё помнила.

— Ты что, верующая?— спросила она Кристину.

— Да, а что? — ответила она, при этом голос ее странно дрогнул. Марина чувствовала, что собеседница волнуется.

— Я тоже,— ответила Марина.— А ты в церковь ходишь?

— Конечно,— снова ответила Кристина.

А, ну, типа…— Марина не знала как сказать,— я вот смотрю у тебя иконы висят везде, еда вся постная...

— Понимаешь,— сказала Кристина,— я к этому серьёзно отношусь...ну, стараюсь все выполнять как нужно.

Марина радостно вздохнула, наконец-то она встретила верующего человека.

— И в церковь ходишь, и исповедуешься и причащаешься? — спросила она с надеждой в голосе.

— Ну, да. Не бойся, я не сектантка, никакая,— ответила Кристина, поняв к чему она клонит.

— А я подумала, что ты девушка Колдунчика,— смущенно призналась Марина.

Кристина засмеялась.

— Нет, что ты…быть его девушкой, это слишком.

— Я тоже все соблюдала… раньше,— грустно сказала Марина.

— А сейчас?

— А сейчас я с Колдунчиком, с ним мне кажется что если я буду молиться, Бог меня не услышит,— пожаловалась Марина.

— Ну, что ты!— воскликнула Кристина, по голосу чувствовалось, что она волнуется,— Бог обязательно услышит, что-ты! Помню, один батюшка проповедь говорил, что если человек про Бога вспоминает, значит Бог хочет ему помочь. Потому когда ты что-то у Бога просишь, значит он уже тебя слышит. Это от нечистой силы всякие такие мысли...

— Понятно,— улыбнулась Марина.

— Ну, если так, давай помолимся.

Кристина встала, перекрестилась, потом начала сосредоточенно читать «Отче наш”. От слов молитвы в душе Марины разливалось необыкновенное тепло. И несмотря на то, что она успела изрядно проголодаться, Марине стало грустно от того, что молитва закончилась. Такого с ней прежде не было.

Ужин показался Марине удивительно вкусным. Она неоднократно брала добавку.

Почему-то за ужином Марине вспомнился Колдунчик, и она почувствовала смутную тревогу за него.

— А что, людям, которые про Бога не вспоминают, Бог помочь не хочет?— спросила она.

Кристина задумалась.

— Думаю что хочет, но...я слышала, что чтобы Бог помог человеку, человек должен сам этого захотеть.

— А как это можно не хотеть, чтобы Бог тебе помог?— спросила Марина.

— Этого я тоже не понимаю,— вздохнула Кристина.

— А если кто-нибудь про Бога вообще не знает, ну, не верит в него, это значит, что Бог им помогать не хочет?— снова спросила Марина, подумав при этом о Колдунчике.

— Нет, хочет, просто я слышала, Бог делает так, что за таких людей молятся другие.

— А почему Бог помогает только когда молятся,— спросила Марина,— почему он так просто помочь не может? — она часто, ещё в детстве задавалась этим вопросом, слушая рассказы бабушки о том, как она молилась и Бог спасал её из разных трудных ситуаций.

— Может,— сказала Кристина,— я читала, что Бог всё время спасает нас от опасностей, о которых мы даже не подозреваем…молится нужно, чтобы быть ближе к Богу.

— А зачем Богу это нужно?— спросила Марина.— Раньше такие вопросы ей и в голову не приходили, теперь она сама не знала, что на нее нашло.

— Это нам нужно, — задумчиво произнесла Кристина. — Без Бога ничему не можешь радоваться. А Бог не хочет, чтобы с нами было так, он нас любит.

Марина вспомнила про пустоту, которую ощущала все это время и подумала что в словах Кристины есть доля правды.

— Слушай, — спросила вдруг Марина. — Если Бог всех любит, и всем хочет помочь, то почему тогда люди в ад попадают.

Кристина улыбнулась.

— Я много что не понимаю, — сказала она. И прибавила усмехнувшись.— Я блондинка. Хочешь расскажу как я это понимаю? По своему. По блондиночьи, — неуверенно сказала она.

— Ну…расскажи, — сказала Марина, сомневаясь, что ответ на этот вопрос вообще существует.

— Ну вот смотри, — начала Кристина. — Некоторые люди как пчелы, их интересует мед и цветы и вообще все хорошее и красивое, что есть в жизни. Они это ищут. А ищущий находит, — Кристина улыбнулась. — А некоторые люди как мухи, их интересует всякая гадость. Они это тоже везде ищут и тоже находят, — со вздохом прибавила она.— А Бог по любви к нам каждому дает то, чего он ищет. Потому люди-пчелы попадают в рай, а люди-мухи в ад. Мухам в раю будет скучно, — прибавила Кристина.

Марина задумалась.

— Так, получается, все кто в церковь ходит, пчелы, а кто нет, мухи? — спросила она.

— Нет, что ты? Везде всякие люди есть, — улыбнулась Кристина.

— А как понять, — кто есть кто?— спросила Марина.

— Нам это не понять, — сказала Кристина.— Один Бог знает. А я не знаю, я блондинка. Знаю, что люди могут меняться, — задумчиво прибавила она.

— Понятно, — протянула Марина.

Объяснение Кристины показалось ей удивительно логичным. Смущало лишь то, что Кристина сильно отличалась от ее знакомых верующих.

— Слушай,— спросила Марина, а вот если ты верующая, то почему такая вся красивая, ну, ногти красишь, это же все ну… грешно.

Кристина с недоумением посмотрела на нее.

— Почему ты так считаешь?— изумленно спросила она и покачала головой.

— Ты на природу посмотри,— продолжала Кристина,— всякое Божье творение старается красивым быть, ну и человеку тоже так надо.

— А ведь правда!— улыбнулась Марина. То, что говорила Кристина ей нравилось.

Собеседница меж тем убрала со стола, потом налила две чашки чая, себе и Марине, и достала из шкафа вазочку с домашним печеньем в виде бантиков.

Печенье Марине показалось очень вкусным. А еще ей очень хотелось узнать о Кристине побольше. И Марина спросила:

— Слушай…а вот помнишь…ты когда уговаривала меня домой поехать, говорила что раньше тоже с нечистой силой встречалась? Можешь про это рассказать?— спросила Марина.

Собеседница задумалась и Марине показалось, будто она спросила о чем-то неприятном. Кристина поспешно одернула рукав халата, но Марина успела заметить, что из под него выглядывает кусочек бинта, приклеенный пластырем.

— И что это у тебя с рукой?- прибавила Марина.

Некоторое время Кристина молчала. Руки ее чуть дрожали на лице читался страх.

— Навернгое тебе лучше знать, — произнесла Кристина.— Я раньше в секте была,— и она отклеила пластырь.

На внутренней стороне ее руки Марина увидела татуировку изображающую кинжал протыкающий насквозь человеческий череп. По обе стороны от рукоятки кинжала располагалось три пары крыльев напоминающих стрекозиные, но с заостренными концами. Над рукояткой кинжала была изображена корона с неизвестным Марине символом. Лезвие оплетало причудливое растение.

— Что это?— спросила Марина.

— Это опознавательный знак той секты.

— А что за секта, — спросила Марина.

— Ну, если коротко, они считают, что могут делать что хотят, и ничего им за это не будет.

— Как это, что хотят?!— не поняла Марина.

— Да вот так, — вздохнула Кристина, — им все можно.

— Как это, всё можно?— возмутилась Марина,— И убить можно, и банк ограбить.

— Можно, — заверила ее Кристина.

— Так их посадить же могут!

— Их не поймают.

— Это почему?

— Да, они гипнозом владеют, и…могут всякое…никто их никогда ни в чем не заподозрит.

— Как Колдунчик?

— Да, примерно так. Их главный учил, что есть обычные люди, которые должны соблюдать правила, ну, законы установленные в обществе, и всё такое, а есть другие. Вот они.

— Как это,— не поняла Марина.— Почему одним можно, а другим нет?

— Они считают, что есть люди, для которых нет разницы между добром и злом.

Марине вновь вспомнился Колдунчик. .

— А как понять, кому все можно, а кому нет?— спросила Марина.

— Их главный как то таких людей выявлял. Меня вот такой обозначил. А я не хотела ничему этому учится.

— Чему, этому?— спросила Марина затаив дыхание.

Способностям этим, — вздохнула Кристина. У мамы способности были и у братика тоже, — тихо произнесла она. Но татуировку мне тоже сделали.

— А что за способности?— прошептала Марина

— Понимаешь, мама у меня была наверное немного сумасшедшая, но её все в деревне считали ведьмой. Она уводила нас с братом в лес. А там…

— Что там?— шепотом спросила Марина, увиде как изменилось лицо Кристины. Губы ее побелели. Глаза застыли.

— Там нужно было…смотреть…слушать, искать…

— Чего искать? — не поняла Марина.

— Связь, — ответила собеседница, — со всем что существует, но…нет не с лесом, не с деревьями и травой, а с…

— С кем?! — крикнула Марина. Ответ собеседницы казался ей сверхважным.

— Это были духи леса, — задумчиво произнесла Кристина. — Злые духи… Демоны... Брат рассказывал, что видел существ напоминающих животных, каких не бывает в природе…Страшных животных…Я тоже их видела…однажды. Мама говорила, что чтобы они тебе служили, нужно быть сильной. Они только силу признавали. Брат был сильным…С ним они общались…Я была слабая. Таких как я они презирают.

— Почему?— удивилась Марина.— Почему они тебя презирали?

— Мне было холодно. Я хотела есть. Мне было страшно. Кусали комары…Мама говорила, что нужно быть выше этого. Подняться над своей слабой плотью взять ее под контроль. Тогда я стала бы сильной. Братик вот стал.

— Разве тебе не хотелось стать сильной?— удивилась Марина.

Кристина задумалась.

— Не знаю как объяснить,— неуверенно сказала она, — понимаешь, я чувствовала, что если откажусь от своей слабости, то исчезнет… какая-то важная часть меня.

Марина, молча кивнула, хотя то что стояло за словами Кристины попрежнему оставалось для неё загадкой.

Есть пословица, — продолжала Кристина, — Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко, оно умирает. Вот, состояния “сухо и жестко” мне и нужно было достигнуть. А я не хотела. Чувствовала, что много потеряю. Больше, чем получу.

Марина задумалась. Слова Кристины по прежнему оставались для нее загадкой.

— А почему ты думаешь что твоя мама была ненормальная?— спросила она.

— Потому что нормальным людям ничем таким сверхестественным заниматся не нужно. Им достаточно того, что Бог есть.

— Ну, как же, — с удивлением спросила Марин,— неужели тебе не хочется чего-то необычного.

— Необычного?!— удивилась Кристина. — Да вокруг все настолько необычное, что мне прямо страшно. Когда знаешь, что есть Бог и он всем управляет, — необычного хватает, — улыбнулась она.

— Ну, что например необычного на этой кухне?— спросила Марина.

— Да все, — улыбнулась Кристина. — все что здесь сейчас происходит, устроено Богом. Ты, я, наша встреча…все для чего-то и все будет иметь последствия.

— Последствия? — спросила Марина.

— Да, все что с нами происходит, имеет последствия. Ведь мы, люди живем вечно.

Некоторое время Марина сидела молча, а потом сказала:

— Ну, может, твоя мама про Бога не знала?

— Знала, она нас с братиком в детстве крестила, мне про это батюшка местный рассказывал. Не знаю, почему она это сделала? — задумчиво сказала Кристина. — Сама она в церковь не ходила, нам запрещала.

— А почему?

— Ну, она говорила что-то типа того, что Бог создал нас не для того, чтобы мы строили ему храмы и там молились.

— А для чего тогда?

— Ну, что-то вроде того, чтобы мы сами становились как боги. Ну, типа, единство с миром нужно искать, способности развивать и всё такое. — А я не хотела.

— А у твоего брата получалось?— спросила Марина.

— Сначала он говорил, что что-то видит, чтобы маме угодить…

— А потом?— спросила Марина. — И почему ты думаешь, что в лесу были демоны? — прибавила она.

— Потом, не знаю. Всякое странное происходит потом стало, — вздохнула Кристина.— И страшное. Думаю, ты поймёшь,— прибавила она. — Я всё время чувствовала рядом с ним и мамой присутствие чего-то...чужого и злого какого-то… однажды...братик куда-то ушёл, потом вернулся и.. я почувствовала что он уже не тот... ну, он стал кем-то другим...Не знаю, как объяснить.

— Что, он стал плохо с тобой обращаться?

— Нет, что-ты!— воскликнула Кристина. — Братик меня никогда не обижал. Наоборот. Если он видел, что я замерзаю,— отдавал мне свою куртку, когда я хотела есть,— кормил меня тем что растёт в лесу, ягодки там разные, орешки, они с мамой всё время этим питались. Всё осталось по-прежнему. Только… он изменился. Другим каким-то стал. Чужим. Не знаю, как объяснить. Способности у него появились.

Мог знать, что будет… Например идет нам на встречу человек. Он еще далеко, а братик говорит, что он в нас камнем бросит. Так и случалось.

— А из-за чего в вас камнем бросали?

— Да маму мою ведьмой считали, и нас тоже, думали что мы всякие несчастья приносим. Только батюшка к нам хорошо относился и еще несколько человек, которые часто в церковь ходили, — Кристина улыбнулась.

— Когда мама с братом в лес уходили, я в церковную ограду убегала.

— А мама тебя не ругала за это?

— Поначалу сильно ругала, но потом, ей стало как-то всё равно. А я любила в церковной ограде играть,— улыбаясь, сказала Кристина,— хорошо там было, помню, кладбище рядом, на могилах кресты. Батюшка рассказывал, что все потом воскреснут.

— Ты вправду веришь, что мёртвые воскреснут?— спросила Марина.

— Да, я это знаю, когда на лица некоторых умерших смотрю.

— Да я тоже вообще-то верю,— нерешительно сказала Марина, — только как-то не представляю себе как такое возможно. Как может кто-нибудь воскреснуть, если от него один скелет, например, остался?

— Я читала, что Бог создал мир из ничего, если Он это смог, то и тела наши сможет восстановить, — улыбнувшись сказала Кристина.— А мама говорила, что плохо, когда людей на кладбище хоронят.

— Почему это?

— Ну, типа, кладбище, напоминает людям о смерти, а это, типа, жизненные силы у людей забирает. Она считала, что тела нужно закапывть в лесу, а сверху сажать деревья.

— Да ладно,— возмутилась Марина,— я например, очень люблю по кладбищу гулять, особенно если оно рядом с церковью.

— И я тоже,— сказала Кристина.— Ещё помню батюшка местный меня к себе в гости приглашал. В школу мы с браиком тогда не ходили, а я из-за этого очень переживала. Так он утешал меня, говорил что его в детстве тоже в школу не брали, потому что у него отец был священник, а времена были советские. И приходилось в соседнюю деревню в школу ходить. Потом он сам меня читать и писать немного учил, правда книги у него дома были всё церковные и некоторые на церковнославянском. Ещё он мне вслух читал, евангелие и ещё про святых разных, я сейчас плохо помню, про кого. Там, помню некоторые святые, про которых он читал, тоже в лесу жили и травой питались, ну как моя мама с братом, только ощущение от этого было совсем не то.

Иногда я в церкви на службе бывала. Батюшка велел мне на хорах стоять, пели там две бабушки, и я потом тоже им подпевать стала.

— Так ты, получается, в хоре пела?— радостно воскликнула Марина.

— Да.

— Я тоже. У меня бабушка регентом была, она сказала, что у меня слух есть, и стала меня учить, потом мы с ней вместе пели, пока бабушка была жива…— Марина грустно замолчала.— А что было дальше?— спросила она Кристину.

— Потом в нашем посёлке появился этот человек, — отстраненно произнесла Кристина.

— Что за человек?

— Основатель той секты. Внешность у него была очень даже располагающая… и очень эрудированный был человек. Знал много. Люди в нашем посёлке сразу к нему потянулись. И даже из-за этого к нам стали хорошо относится.

Человек тот начал собрания в нашем доме устраивать, про всякие необычные вещи рассказывать, интересно, помню рассказывал…Потом он создал у нас дома школу для развития необычных способностей. Многие там учится хотели. Мой братик был лучшим учеником.

— А чему там учили?— спросила Марина, при упоминании о школе, глаза у неё загорелись.

— Ну, примерно, тому же, чему мама учила нас с братиком. А ещё там учили драться, ну что-то вроде того, что в китайских боевиках показывают. Правда, мне этому учиться не хотелось.

— Почему?— удивилась Марина.

— Мне не хотелось делать никому плохо,— пояснила Кристина.

— А если бы у тебя на глазах убивали того, кто тебе дорог?!— удивилась Марина.

Кристина задумалась.

— Да,— сказала она,—я понимаю о чём-ты. Драться иногда приходится, особенно в таких ситуациях. Только это другое...не знаю, как объяснить.

— Как это.другое,— удивилась Марина,— чтобы защитить кого-нибудь или себя, приходится кого-то бить и бить сильно, по другому никак.

— Да,—сказала Кристина,— бывает что и так, только у него этому учиться не хотелось.

— Почему?

— Я чувствовала, что для того, чтобы по-настоящему научится драться, придётся впустить в себя что-то злое, разрушительное. А я этого не хотела, чувствовала, что тогда это буду уже не я ... или не совсем я.

— И что же ты,—снова спросила Марина, —не ходила не его занятия, или говорила, что не хочешь учиться?

— Нет, почему, ходила и выполняла все упражнения которые он говорил, но этого было недостаточно.

— Почему?

— Сложно объяснить,— сказала Кристина. — Я все время чувствовала, что должна отдать часть себя кому-то или чему-то, а я не хотела.

— Как это, отдать?

— Ну, позволить какой-то иной силе руководить тобой. Мне очень не хотелось этого делать.

— Понятно,—сказала Марина,—а что было дальше?

— Дальше, некоторые из учеников стали выделятся своими способностями, я непонятно почему, оказалась в их числе. Мама на этого человека смотрела как на чудо какое-то, все делала как он говорит. Потом он велел нам повторять за ним какой-то текст, не помню, какие там были слова. Я его не повторяла, просто открывала рот, после чего всем нам сделали такие татуировки. Причём у меня брата и мамы они отличалисть тем, что на них было это растение. Он говорил, что это означает, что у нас есть знание сил природы. Не знаю, что это значит. Ещё он говорил, что задача таких как мы сделать этот мир, лучше и сильнее, и потому мы должны типа очищать его от всего что забирает из него силу.

. Однажды он велел нам для этого убить одного человека. Говорил что жизнь ему всё равно уже не в радость, а мир без него будет только лучше, человек этот пил, воровал и всё такое...

— И что, его убили?

— Да...все собрались ночью, пошли, привели его к нашему дому и там убили, это было ритуальное убийство,— голос Кристины понизился до шёпота,— его принесли жертву духам, которые, по словам…основателя секты давали силу нашему миру. Знаешь, сейчас то я понимаю, что всё это бред, но когда он об этом говорил, это звучало убедительно.

— А ты... ты тоже в этом участвовала?

Несколько секунд Кристина молчала.

— Яне хотела в этом участвовать,— произнесла она дрожащим голосом, — но он заставил меня смотреть. Когда я увидела кровь, я сразу же отключилась. С тех пор когда я вижу кровь, перед глазами все начинает плыть. Недавно в моей группе одна девочка коньком порезалась, слава Богу, удалось себя в руки взять. А тогда в детстве...раз и всё. Слава Богу ничего не видела,— прибавила Кристина.

— А что, потом они ещё кого-то убивали?

— Убивали, — тихо сказала Кристина,— алкоголики, бездомные, пожилые одинокие ворчливые люди, которых никто не хватится...Всех их приносили в жертву духам, бесам то есть. Странно, что мама тоже в этом участвовала, раньше она ругала людей за то, что они убивают животных, а теперь...Правда тот человек говорил, что некоторые люди хуже животных, потому что забирают силу из этого мира… В число таких входили и те, кто ходил в церковь. Их потом тоже всех убили…И батюшку.

— А их то почему, — удивилась Марина.

— Не знаю. Тот человек, его все называли , — Учитель, мне объяснял, но я так и не поняла. Я блондинка, не понимаю ничего во всяких там философиях…— вздохнула Кристина.

— Он говорил, что добро, которое проповедуют христиане хуже зла.

— Как это добро может быть хуже зла — удивилась Марина,— ведь с добрым человеком жить проще.

— Он говорил, что добрый человек делает других слабыми. Из-за добрых люди вместо того, чтобы всё делать сами, ждут когда им помогут.

— Когда много людей помогают друг другу, им легче жить чем одному,— сказала Марина, вспомнив свою семью.

— Да,— сказала Кристина,— он тоже говорил тому, что большинству людей в одиночку не выжить, поэтому люди должны помогать друг другу, но не ради добра, а для того, чтобы человечество могло выжить. Но ещё он учил что среди людей есть те, чьи поступки не делятся на добро и зло, это, типа, они.

— А дальше что было?

—А дальше...был у этих сектантов такой день, когда они должны были принести в жертву одного из своих, типа самого плохого... Выбор пал на меня.

— На тебя, — удивилась Марина.

Кристина кивнула.

— Тогда меня решили принести в жертву. Своих они убивали каим-то зверским способом, я слава Богу не видела, но рассказывали...Только я убежала,— прибавила Кристина. Некоторое время она сидела молча, углубившись в воспоминания. — Я спряталась в кузове какого-то грузовика, остановившегося неподалеку от нашей деревни, — продолжала свой рассказ Кристина.— Потом когда вылезла, оказалось что я уже в другом городе. Как я оказалась в Москве,— долгая история. Меня помню ещё милиция ловила, спрашивали: “Кто я и откуда”. Я сказала, что ничего не помню. Очень боялась, что те сектанты найдут меня и убьют. Слава Богу, я не долго была бездомной, меня удочерила одна бездетная семья. У них был уже один приёмный сын, потом появилась я. Они нас любят, я их тоже очень люблю, и очень им за всё благодарна.

В школу мы с братиком, понятное дело не ходили, так что здесь пришлось упущенное наверстывать. По началу, помню, трудно было, но ничего, я старалась, на золотую медаль школу закончила. Еще фигурным катанием начала заниматься, старалась, помню. Потом у меня стало лучше всех получатся. Стали на разные соревнования отправлять. Родители, помню, очень моим успехам радовались.

Одного только боюсь до сих пор, что эти Светлые найдут меня и убьют. Часто мне по ночам этот, ихний учитель снился. Помню, после такого сна из дома выйти бывало страшно.

Решила тут недавно татуировку свести. Вх интернете нашла несколько мест, где этим занимаются, прихожу в одно из них. Там как увидели, сказали, чтобы я от них уходила. Что они меня не знают, я их не знаю, что они не хотят из-за меня с этой сектой связываться. Я им, конечно, говорила, что давно ушла от них, а мне на это сказали, чтобы я им голову не морочила, что из этой секты живым уйти нельзя, тем более с такими знаками.

Ну, что тут сделаешь?! Пришла я в другое место. Там про секту ничего не знали. Удивились, зачем такую красивую татуировку сводить, тем более что мне идёт.— Кристина грустно усмехнулась. — Я им говорю, что надоела она мне. Ну, они цену назвали. Вот, до сих пор коплю.

Марина слушала, затаив дыхание, она и представить себе не могла, что у Кристины такое мрачное прошлое. Ведь она казалась такой успешной, благополучной. Марина вспомнила свою семью, вспомнила, как мама читала им вслух перед сном. Папа играл с ними в футбол и в шахматы. Иногда они всей семьёй ходили купаться. Да, её родители, тоже порой ссорились, но всегда мирились и все важные решения принимали вместе. Марина очень сочувствовала Кристине, но совсем не знала, что сказать.

— А с Колдунчиком ты как познакомилась?- спросила она через некоторое время.

— Да почти так же, как и ты. Возвращалась, помню, домой поздно вечером, а какие-то уроды на меня в подъезде напали. Если бы не он, не знаю, чем бы всё закончилось

— И с тех пор вы с ним встречаетесь?-спросила Марина

— Что ты, мы не встречаемся, — ответила Кристина, немного смутившись,— просто общаемся иногда, с тех пор мы с ним виделись два или три раза. Он мне вроде друга...

— Знаешь,— сказала Марина,— а ведь я тебя поначалу за его девушку приняла.

— Что, правда что ли?- улыбнулась Кристина. — Нет уж, с меня чертовщины в детстве хватило.

— Не знаешь, случайно, кто он такой, откуда?

— Ну, знаю, раньше он жил в приюте, потом связался с какими-то бандитами, помогал им, потом от них ушёл. Знаешь что, ты про меня не говори никому, ну про то что я с ним знакома, а то мало ли что.

— Конечно, не скажу. Слушай, а у тебя есть кто-нибудь? В смысле, парень.

— Нет, и не было никогда. Понимаешь, боюсь я. что они меня всё таки найдут, страшно ещё кого-то в это втягивать. Я и так за родителей своих боюсь и за брата. Ну ничего, вот сведу татуировку, а там посмотрим!

Они прочитали благодарственную молитву. Кристина убрала со стола со стола. Потом они с Мариной пошли в комнату.

— А про брата своего, ну, настоящего, ты так ничего и не знаешь? — спросила Марина.

Кристина задумалась:

— Нет, —сказала она,— не знаю, но голос её звучал как-то неуверенно. Знаешь, я часто злюсь на свою маму за то что она его в это втянула. Хотя понимаю, что она хотела как лучше и всё такое.... Батюшка мне молиться велел за братика и за маму. Кристина достала из шкафа подушку с одеялом и положила на диван.

— Здесь будешь спать, ладно? Очень я рада, что одной ночевать не придется.

— А ты,— спросила Марина.

— Я тоже скоро лягу,— сказала Кристина, беря с полки какую-то книжечку, Марина разглядела на ней крест.

— Ты что, молиться будешь?

— Ну да, я каждый день, перед сном, вечерние молитвы читаю, батюшка велел, — прибавила она, улыбнувшись.

— Можно я с тобой тоже?

— Конечно.

Они по очереди читали вслух вечерние молитвы. Марина до этого никогда не читала их полностью. И хотя они показались ей очень длинными, текст их был незнакомым, а смысл местами непонятным, Марина поймала себя на том, что ни разу не подумала о том, скоро ли конец. Она с удивлением обнаружила, что молиться ей скорее нравится, чего никогда не бывало прежде. Марина размышляла над тем, что было тому причиной. Возможно она просто устала от пустоты, окружающей Колдунчика, или же причина была в том, что вместе с Кристиной молиться было легко?

Когда они закончили, часы на стене пробили полночь.

— Знаешь, — сказала Марина,— я тут подумала: нехорошо как-то будет, если я от Колдунчика убегу, он меня спас всё-таки, а я его брошу, тем более теперь, когда когда его всякие там поймать пытаются?

— Его всегда поймать пытались, не беспокойся. К тому же, чем ты ему поможешь? С ним, скорее всего, ничего не случится, а вот тебя могут просто убить. Беги без разговоров, так и для него будет лучше.

— Хорошо.

—И ещё, если что-то пойдёт не так, например дома никого не окажется, ты всегда, можешь заехать ко мне, — сказала Кристина. Она написала на листке из блокнота свой адрес, вдобавок подробно нарисовав как дойти от станции метро до её дома.

— Приезжай, даже если меня дома не будет, своим я всё объясню,— прибавила она, отдавая листок Марине.

— Спасибо,— ответила Марина, пряча листок в карман куртки.

Пожелав Кристине спокойной ночи, она легла в постель и мгновенно уснула. Этой ночью Марина не видела снов и вообще не замечала, как течет время. Проснулась она внезапно, как будто кто-то резко встряхнул её. Больше спать совсем не хотелось. Марина огляделась, в комнате было темно, тикали часы. За окном падал снег. На фоне танцующих снежинок чётко вырисовывался силуэт Кристины. Она стояла опершись руками о подоконник и смотрела в окно. Некоторое время Марина неподвижно лежала и смотрела на неё.

Потом тихо произнесла.

— Ты не спишь?

— Нет,— при этих словах Кристина вздрогнула и обернулась.

— Я вот тоже проснулась и больше уснуть не могу,— скзала Марина.

— Я тоже,— сказала Кристина,— ну…— сказала она задумчиво, — пойдем тогда кофе пить.

— Пойдём,— ответила Марина. она уже ни капельки не стеснялась Кристины, скорее наоборот, за прошедший вечер она стала для неё практически родным человеком.

Марина встала, умылась, расчесала волосы. Часы, висевшие над диваном, показывали половину седьмого.

Они с Кристиной пошли на кухню и спокойно и неспеша стали читать утренние молитвы. Как и вчера, Марина удивлялась тому что, оказывается молиться может быть приятно, прежде она и представить себе такого не могла. Когда они молились дома, Марина думала лишь о том, скорее бы это закончилось.

Потом, так же неспеша они принялись накрывать стол к завтраку. Вскоре по кухне плыл запах свежесваренного кофе, на столе стояли вазочки, одна с печеньем, другая с финиками. Они уже хотели садится за стол, как вдруг раздался стук в дверь, три негромких удара.

— Это похоже Колдунчик,—задумчиво сказала Кристина, — всегда стучит. О том что уже изобрели звонки, наверное, не знает, —пошутила Кристина и пошла открывать дверь.

— Привет,—услышала Марина знакомый голос. Она вышла из кухни, радуясь, что Колдунчик вернулся.

Марина заметила, что выглядит он как-то необычно. В движениях ощущалась скованность. Волосы опалены, на лице пятна сажи.

— Не получилось у меня с ней договориться, — задумчиво произнес он.

— Я это уже поняла,— вздохнула Кристина, — проходи, рассказывай что как было.

— Не хочет она со мной по хорошему, — задумчиво ответил Колдунчик.

— Почему?— удивилась Марина.

— Говорит, что я зло.

— А она, типа, добро?

— Говорит, что борется со злом для вашего Бога, — он кивнул на Кристину,— иконы дома висят, а Сила…та же что и у меня. Этого я не понимаю.

— Не все кто говорит про нашего Бога, ему служат, — сказала Кристина.— А почему ты куртку не снимаешь?— спросила она.

— Думаю не стоит,— ответил Колдунчик.

— Стоит, — с улыбкой произнесла Кристина,— мы с Мариной сейчас кофе пить пойдём, а ко мне на кухню в верхней одежде нельзя,— прибавила она, погрозив пальцем.

— Тогда я вас здесь подожду,— сказал Колдунчик.

— Нет, — ответила Кристина. Пару секунд она словно размышляла о чем-то, а потом решительно расстегнула молнию на его куртке.

Марина увидела, что рубашка Колдунчика прожжена до дыр, сквозь которые проглядывали участки облезшей кожи.

По рукам Кристины прошла дрожь, она чуть отступила назад. Марина слышала ее прерывистое дыхание.

— Что с тобой случилось? — спросила Марина. Почему-то увиденное ее совсем не удивляло. Она ожидала чего-то подобного.

— Несчастный случай, — уклончиво ответил Колдунчик.

Кристине тем временем удалось взять себя в руки. Она осторожно сняла с Колдунчика куртку.

— Пойдём,— сказала она,— нужно тебя в порядок привести.

— Не стоит, — сказал Колдунчик,—на мне всё и так хорошо заживает.

— Стоит, — задумчиво сказала Кристина,— и не спорь.

Она решительно взяла Колдунчика за руку, провела на кухню.

— Снимай рубашку, — решительно сказала Кристина.

Колдунчику ничего не оставалось, как послушаться. Его рубашка, порой рвалась, а порой слезала вместе с кожей, но Колдунчик, похоже, не обращал на это внимания. Особой мускулатурой он не отличался, скорее наоборот. Наблюдая за ним, Марина подумала, что Колдунчик похож на бродячую собаку без шерсти.

Побрызгав какой-то жидкостью на салфетку, Кристина осторожно стёрла с него всю сажу, потом начала обрабатывать его ожоги какой то жидкостью из баллончика.

— Мы с Мариной сейчас поедем домой,— сказала она.

Некоторое время Колдунчик молчал, потом пристально посмотрел на Марину своими черными глазами и спросил.

— Ты поедешь домой сейчас, или потом?

“Потом”, — по привычке захотелось сказать Марине, но она не успела, на левой руке Колдунчика она увидела татуировку, такую же как у Кристины. В недоумении, она смотрела на их лица и улавливала все большее сходство.

— Я не поняла! — воскликнула она.— Вы брат и сестра что ли?!

— Да, знакомься, — ответила Кристина, — мой братик Коля.

— Ты ей рассказала? — отрешенно спросил Колдунчик.

— Конечно. У нас с ней похожая ситуация, — улыбнулась Кристина.

Не хочу, чтобы с ней случилось то же, что и с тобой в лесу,— тихо, прибавила она.

— Слушай, а что там было в лесу! — с нескрываемым любопытством спросила Марина.

— Узнаешь, — со странной улыбкой произнес Колдунчик, — знание, которого человек ищет, всегда его находит.

— Поехали домой сейчас, — сказала Кристина,— а то станешь как он. Она кивнула на Колдунчика, ожоги которого только что закончила обрабатывать.

Марина молчала. С одной стороны, она чувствовала, что нужно ехать домой сейчас. С другой, было ощущение, что если она уедет, что-то важное окажется незавершенным. Казалось, перед ней всю жизнь будут стоять вопросы на которые она так и не сможет отыскать ответа. С другой стороны, мысль, что она пойдет теперь с Колдунчиком ее пугала. Казалось произойдет что-то страшное, что уже нельзя будет изменить.

— Дай ей подумать, — сказал Колдунчик.

— Хорошо, — ответила Кристина. Марина удивилась тому, какой грустной и задумчивой выглядела она теперь. Кристина вышла из кухни и вскоре вернулась, неся с собой совершенно новую рубашку в синюю клетку.

— Вот, надень,—каким-то равнодушно отстраненным голосом сказала она Колдунчику,— другому моему брату все равно мала.

— Странно, никогда не надевал новое, — задумчиво произнес Колдунчик. Он неспеша надел ее, застегнул пуговицы. Марина чувствовала как все вокруг меняется. Что именно менялось и в чем заключались перемены она сказать не могла, но все становилось другим, вроде бы тем же самым но другим. И эти перемены пугали.

—Теперь прошу всех к столу, — наигранно приветливо произнесла Кристина. Когда она разливала кофе по чашкам, Марина заметила, что по рукам ее пробегает легкая дрожь.

— А что, тебя все ясновидящие так не любят,— спросила Марина.

— Нет, только те, кто думает, что служит добру.

— Почему?— спросила Марина.

— Говорят, что я зло.

— Это из-за того, что мы с тобой над людьми подшучивали что ли, — спросила Марина.

— Из-за этого, и еще из-за другого, — ответил Колдунчик.— Только Сила у них примерно та же, что и у меня,— прибавил он.

— Сила какая-то,— пробормотала Кристина,— Коль, почему бы тебе не служить нашему Богу, и не жить как все нормальные люди.

— Я не служу богам,— ответил Колдунчик.

— Слушай, а что ты с той бабулей делать собираешься,— спросила Марина.

— Подумать нужно, дома у неё Силой лучше не пользоваться. А вот когда выйдет…

— Что будешь делать, когда выйдет, — с тревогой спросила Кристина.

— Дам понять, что это зло ей не по силам. Неправильно, когда люди сражаются со злом и не получают за это,— прибавил он улыбаясь.

Они еще некоторое время сидели, пили кофе, болтая о всяких пустяках и обмениваясь шутками.

Марине показалось странным, что хотя Кристина и казалась веселой, но в течение всего разговора она непрерывно крутила в руках салфетку. «Может быть она ещё под впечатлением вчерашнего разговора,”— думала она”.

— Поедем, я отвезу тебя домой сказала она Марине, — в голосе ее слышалась мольба.

— Ты поедешь сейчас, или потом? — спросил Колдунчик.

— Потом, — сказала Марина. Бросать начатое на полпути ей не хотелось.

— Ты знаешь, все может плохо закончиться.— произнесла Кристина.

— А чем? — спросила Марина в ответ.

— Не знаю, но плохо…

— А я хочу знать,— сказала вдруг Марина. Она почувствовала, что просто не выдержит, если не узнает, для чего провела с Колдунчиком столько времени.

— Вы еще зайдете, попрощаться, — спросила Кристина, когда они одевались.

— Нет, наверное, не получиться,— сказал Колдунчик,— я очень благодарен тебе за все.

— Кристина, ну почему прощаться, я думаю, мы ещё увидимся. Я ещё тебя со своими братьями познакомить хотела!- воскликнула Марина. Она чувствовала сильное желание ее приободрить.

— Да, конечно, чего это я,— ответила Кристина, улыбаясь, хотя в глазах её стояли слёзы. Перед уходом она обняла их, сначала Марину, потом Колдунчика, очень осторожно, стараясь не причинить боль.

— Прости братик,— прошептала Кристина, запирая за ними дверь.

— Наверное, Кристина сейчас плачет, — сказала Марина, когда они спускались по лестнице. Она не могла объяснить почему так решила. Просто откуда-то знала это и все.

— Плачет, — согласился Колдунчик.

— Почему она плачет, — спросила Марина.

— Потому что знает, —ответил Колдунчик.

— Что знает? — спросила Марина. Ей вдруг стало очень страшно, но обратной дороги не было.

— Это знание должно стать твоим, — с грустной улыбкой ответил Колдунчик. — Если я отвечу, это будет не твое, а мое знание.

Некоторое время они молчали, а потом Колдунчик сказал. — У каждого должно быть свое знание.