Темные переулки. часть 1 (джен)

Ветер шумит. Он раскачивает вершины тополей. Они шумят и поскрипывают под его порывами. На дорогу осыпаются листья, поблескивая на солнце. За дорогой пшеничное поле. Качаются колосья. Кажется, что по полю пробегают волны. Пахнет листьями, травой, землёй. Там вдали, у горизонта, проходит поезд, но шум отсюда почти не слышно.

Закончив рисовать поезд на бетонной стене подвала, Марина отложила в обломок кирпича, и некоторое время сидела неподвижно, лишь изредка улыбаясь своим воспоминаниям, потом снова взялась за кирпич.

Посреди дороги ребята, человек восемь, играют в футбол. Марина старательно вырисовывала их. Колька и Серый, Димка, который был младше Марины на пару лет. Штанги им заменяют несколько обломков кирпичей и старая автомобильная покрышка. Марина стоит на воротах не сводя с глаз с мяча. Вот, он на большой скорости катится к ней, Марина кидается навстречу и ловким ударом отправляет мяч на другой конец поля.

Теперь она продолжала вспоминать, одновременно рисуя. Вот её семья; мама, папа, три брата, Колька, Серый, Димка, две совсем маленькие сестрички — двойняшки. Их семья была верующей. По субботам и воскресеньям ходили в церковь, а по вечерам молились и читали главу из Евангелия. В подвале у себя Марина тоже нарисовала крест с расходящимися вокруг лучами, и иногда молилась, глядя на него.

Садовские жили на первом этаже в старом пятиэтажном доме. Проходя мимо окон их трёхкомнатной квартиры можно было услышать смех, крики, музыку, детский плач. За окном рос клён. Под его ветвями Марина изобразила большую двухместную коляску. В ней спят её сестрички двойняшки, — Катя и Аня. В семье их звали, -"мелкие». Нарисовав на стене их улыбающиеся физиономии, Марина снова принялась вспоминать.

Днем им не разрешали далеко уходить от дома, нужно было помогать маме: мыть пол, ходить в магазин, гулять с младшими, да и вообще, просто быть неподалеку. С двумя малышами непросто управиться, особенно если те начнут враз реветь.

Вечером, когда с работы приходил папа, им разрешали пойти погулять. В округе было немало мест где они умели весело провести время. Взять хотя бы пруд около заброшенной помещичьей усадьбы; глубокий, с чистым глинистым дном, почти без водорослей. Старые ивы по берегам, наверное, помнящие ещё позапрошлый век. Часто, придя оттуда, они любили испечь печенье по бабушкином рецепту, потом дружно жевали его когда смотрели что-то по одному из телевизоров.

Телевизоров у них было двое, и стояли они один на другом. Работали они поочередно. К тому времени, когда один из них ломался, второй успевали починить.

Марине вспомнилось, как они с братьями обсуждали подвиги «Крутого Уокера», как, скрывая слезы, оплакивали «второго терминатора», как боялись спать после «Кошмара на улице вязов».

Зимой они любили кататься на лыжах. Прикольно было иди через снежное поле к заходящему солнцу, окрашивающему всё вокруг в золотисто-розовые тона. Играя, они иногда пытались догнать солнце, но всякий раз понимали, что это невозможно. Оно уходило за горизонт, и небо становилось сначала золотым, потом багряным, потом начинало темнеть. Это означало, что пора поворачивать назад.

Когда они возвращались, вокруг было лишь темное небо, да белое поле, — от чего Марине становилось не по себе. Наконец, из-за пригорка появлялись знакомые вершины тополей, а потом начинал вырастать дом, радуя глаз разноцветными рядами освещённых окон.

Закончив рисовать четырех лыжников, Марина грустно улыбнулась. Какое хорошее время было! Главное, вроде бы, совсем недавно, а ощущение теперь такое, будто всё это было другой жизни и не с ней. Сколько же событий произошло с тех пор. Она жила в этом подвале почти неделю. За это время рисовать на стенах стало её любимым развлечением.

Она и раньше очень любила рисовать. Можно сказать, с рисования-то всё и началось. Марина давно придумала такую игру; рисовать что-нибудь, что нарисуется, стараясь при этом ни о чём не думать. Интересные получались рисунки.

Однажды ей пришло в голову: а вдруг, таким образом можно узнать будущее? И Марина решила попробовать. Во время рисования она мысленно сосредотачивала свои мысли на недалеком будущем, например, на завтрашнем дне, и рисовала все, что приходит в голову. Потом Марина сравнивала свои рисунки с происходящими следом событиями, пытаясь найти сходство. Со временем она находила его все больше и больше. Конечно, ей порой приходили в голову мысли, что такими вещами заниматься грешно, но она ничего не могла с собой поделать, очень уж было интересно.

Марина всегда мечтала о настоящих приключениях, ей хотелось столкнуться с настоящей опасностью, совершить что-то особенное. Марина любила воображать себя героиней разных сказок, мультфильмов, приключенческих книжек.

В своем воображении, Марина появлялась в придуманных мирах, чтобы навести там порядок по своему; кого-то спасти, кому-то сказать нужные сведения, кого-то наставить на путь истинный. Сейчас она слабо улыбнулась, вспоминая об этом.

В реальной жизни её очень интересовало всё, что было связано с колдовством, нечистой силой, разными, необъяснимыми наукой, явлениями. Во первых всё это, в отличие от сказок, существовало на самом деле, во вторых, окружающий мир от этого становился более сложным и загадочным.

Конечно, самой этим заниматься Марине никогда не хотелось, как любой верующий человек, она понимала, что такие вещи до добра не доводят, но все, связанное с темной мистикой чрезвычайно ее интересовало.

Марина помногу раз перечитывала истории, где людям приходилось сталкиваться с колдунами, экстрасенсами, сатанистами. Ей нравились жития святых, где рассказывалось о том, как люди силой Божьей противостояли нечистой силе.

Марина часто представляла себя на их месте, мечтала тоже оказаться в подобной ситуации. Однажды она решила поговорить об этом со своим старшим братом — Колей. Из всех братьев и с ним у неё было наибольшее взаимопонимание. Это было вечером, вернее ночью, на даче: они лежали на чердаке, на сенном матрасе, слушая, как храпят Серёжа с Димкой.

— Коль, ты спишь, — спросила Марина.

— Нет, а что?

— Помнишь, бабушка рассказывала что, когда она здесь одна ночевала, ей всякие ужастики мерещились, будто по чердаку кто-то ходит, или в соседней комнате разговаривает. Однажды даже свет сам собой зажегся. Может здесь и правда что-то такое есть?

— Ну да, помню. Только знаешь, когда я дома в детстве один оставался, мне тоже начинало мерещиться всякое, например, соседи за стенкой разговаривают, а мне казалось, что это у нас. А что свет сам собой загорелся — не удивительно, сама знаешь какие тут выключатели. И вообще, после того как мы дачу освятили, ей перестало мерещиться.

— А мне иногда кажется, что-то нехорошее здесь все-таки есть.

— Да…если честно, мне иногда тоже.

— Может здесь в земле что-нибудь такое закопано, или здесь что-нибудь такое произошло?

— Наверное. Знаешь, мне кажется, вещи… ну и… дома… места разные могут как-то…ну…помнить, то что с ними раньше было… Только, мы всё равно не узнаем.

— Жалко, — сказала Марина, некоторое время она молчала, а потом сказала:

— Слушай, а прикольно было бы столкнуться с чем-нибудь таким, ну, с нечистой силой.

— Знаешь, я раньше тоже так думал, пока одну бесноватую не увидел; девчонка такая вроде нормальная, и вдруг как закричит ни с того ни с сего, да ещё головой биться об стенку начала, как вспомню, — страшно становиться. Говорят, у неё мама экстрасенсом, каким-то была… Короче, нет в этом ничего прикольного…

Тут Марина принялась расспрашивать брата о подробностях этой истории, а потом сказала: «А чего их бояться то, их перекрестишь, они и исчезнут, Господь ведь сильнее».

— Ну, вообще да, —ответил брат, — только мне видеть такое как-то не хочется…. И вообще, хватит уже про них. (он знал, что если сестре дать волю, то она будет болтать об этом пол- ночи).

А Марине очень хотелось встретиться с чем-нибудь таким. Встретиться, и победить тем оружием, которое есть у каждого верующего. Ей хотелось почувствовать, что она сильнее. Почувствовать свою силу, но почему-то ничего подобного не происходило.

Тогда Марина подумала, а что если при помощи своих рисунков она сможет как-то влиять на будущее? И она снова решила попробовать. Теперь во время рисования она сосредотачивалась на том, что хотела бы получить в будущем и смотрела, что нарисуется. И гадала потом по рисункам, сбудется, или нет. Порой сбывалось, и часто.

Тогда Марина подумала, а что если так можно приманить к себе и сверхъестественное? Какую-нибудь мистику. Что-то такое, что поможет лучше узнать иную, духовную реальность.

И Марина решила попробовать. Теперь, когда она рисовала, то концентрировалась на житиях святых, где людям вредили разные колдуны и демоны, на рассказах из книжек о современных чудесах, где происходило примерно то же, только в меньших масштабах и на прочих вещах, узнать о которых ей было интересно.

Теперь Марине вспомнилось, как когда-то на уроке биологии в школе, она нарисовала на обложке тетради, себя в подвале на картонке, постеленной на пол, и сидящую рядом крысу.

Позади себя Марина услышала шуршание и обернулась. Из-за угла выглянула усатая мордочка, с умными блестящими глазками, это была её знакомая крыса. За время, проведенное здесь, Марина сильно к ней привязалась.

Неподалеку от того места, где жила Марина, был киоск, где продавали пирожки, рядом с ним стояло несколько столиков. За то время, которое она прожила в подвале, это место стало для Марины одним из источников пропитания. Она приходила туда, и украдкой, стараясь не привлекать к себе внимания, собирала со столов все съедобное, что там оставалось.

Марина познакомилась с крысой, когда впервые вернулась от-туда и принялась за еду. Тогда она услышала шуршание в углу и увидела, что крыса наблюдает за ней, выглянув из-под трубы. Марина кинула ей кусочек пирожка, крыса схватила его лапками и куда-то убежала. Вскоре она вернулась снова, и принялась смотреть на Марину своими глазами-бусинками. Девочка снова кинула ей кусочек пирожка и с тех пор они подружились.

Она делилась с крысой всем, что удавалось раздобыть и с удовольствием наблюдала, как та жевала кусочек пирожка, изящно держа его в лапках, или как резвилась, играя с каким-нибудь пакетом.

Крыса со временем перестала бояться Марины. Она забиралась к ней на плечи, залезала под свитер, позволяла себя гладить, а иногда даже спала рядом с ней, свернувшись клубком. Её присутствие очень утешало Марину, ей нравилось, что рядом с ней есть кто-то, о ком она может заботиться.

Скормив крысе последний кусочек пирожка, Марина решила, что надо пойти, раздобыть чего нибудь ещё. Есть ей пока не хотелось, однако она решила, что до вечера ещё успеет проголодаться.

Выглянув из подвала, Марина с опаской посмотрела по сторонам. Было пасмурно, накрапывал дождь. Убедившись, что в её сторону никто не смотрит, она выбралась из подвала, и неспешно побрела по опустевшей из-за дождя московской улочке. Иногда ей встречались люди, но они быстро проходили мимо, стараясь скорее укрытся от непогоды. Марина шла, время от времени поглядывая по сторонам.

Тут ей вспомнилось, как в канун Нового Года (это был последний Новый Год, перед всеми, ниже описанными событиями) она, укачивая на руках маленькую сестричку, подумала, — «Вот бы в этом году, произошло что-нибудь такое, ну чтобы встретиться с чем-нибудь, действительно опасным».

Под действительно опасным Марина понимала что-то связанное с мистикой. Тут Марина принялась мечтать о том, как легко, одним крестным знамением, будет побеждать всякую нечистую силу. Пока, наконец, взглянув внезапно на маленькую Аню, не заметила, что она спит. Аккуратно, стараясь не разбудить, она положила её в кроватку, где уже спала Катя.

Потом Марина стояла и смотрела в окно, на засыпанную белым пушистым снегом улицу. Она любила Новый год: в этом празднике одновременно сочеталась и радостное ожидание перемен, и грусть об уходящем времени. В тот вечер, казалось, вся природа подготовилась к встрече Нового года; с неба на город лился сказочный синий свет, покрытые снегом деревья торжественно воздевали к нему свои ветви, похожие на кружево, ярко и празднично светились окна домов.

Глядя на всю эту красоту, Марина вдруг почувствовала, что будущий год несет большие перемены, и что-то такое обязательно случится и ее желание столкнуться с темной мистикой сбудется.

Это ощущение было сильным, волнующим, и одновременно оно вызывало у Марины страх. Наконец-то ей выпадет возможность сразиться с нечистой силой!

Случайно посмотрев на полку, где лежали мешочки с шоколадными конфетами, Марина в очередной раз пожалела, что Новый год всегда бывает постом.

Тем временем её братья занимались уборкой; кто мыл полы, кто выбивал половики, из кухни на весь подъезд пахло рыбными пирогами. Глядя на спящих сестричек Марина подумала: « Нет, если что-нибудь такое и случиться, пусть это коснётся одной меня.

У каждого человека бывают в жизни такие моменты, когда его желания сбываются, только порой мы сами не знаем, чего хотим, так было и в этот раз с Мариной.

В семье Садовских было всё хорошо, малыши подрастали, научились ходить. Да тут ещё неожиданная радость; от комитета социальной помощи им дали путёвку на юг, правда, только на шестерых. Дома решили оставить Марину, потому что она болела во время экзаменов в школе, и теперь ей нужно было их пересдавать, и Колю, который тоже остался дома из-за экзаменов в институте.

Марина из-за этого особо не переживала, в том, что им с братом будет весело она не сомневалась. Экзамены они оба сдали успешно, и всё оставшееся время проводили очень весело, они купались, гуляли, смотрели телевизор, и почти каждый день ели мороженое.

И вот, наконец, настал день, когда должны были вернуться все остальные. Коля с Мариной заранее обсудили, как их встретят, что приготовят. Коля поехал в Москву, чтобы встретить их у поезда, а Марина осталась дома. Она уже вымыла пол, постелила половики и собиралась бежать в магазин, как вдруг раздался резкий телефонный звонок. Марина взяла трубку и услышала сильно взволнованный голос брата, — «Маринка, наших в поезде нет».

— То есть, как это нет? — чуть слышно произнесла Марина.

— Не знаю, билеты наших у проводника есть, а их самих…нет их вообщем, — сказал Коля дрожащим, прерывающимся голосом.

— Слушай, может они вышли из поезда зачем-то? — произнесла Марина.

— Может, только зачем? -спросил брат.

— Ну, случилось, наверное что нибудь…что делать-то теперь будем?

— В милицию надо звонить…

— Слушай… ты как там, справишься, может мне тоже приехать?

— Не надо, ещё с тобой что-нибудь случиться. Приеду, — сам всё расскажу. — И он повесил трубку.

В смятении чувств, Марина отошла от телефона. Как всё изменилось за эти несколько секунд? Ещё недавно она с радостью ходила по убранным комнатам, вдыхая запах свежести, и радовалась скорому возвращению близких. Теперь же весь мир стал чужим враждебным, полным опасностей. Даже солнце светило по-другому. «Ах какое же это было хорошее время, когда все были дома!» — подумала она.

Тут Марина вспомнила о своём желании столкнутся с чем нибудь мистическим. «Ну, вот, начинается, — подумала она, -Господи, только бы с нашими ничего не случилось. Пусть всё это коснётся одной меня».

Желание встретится с чем-нибудь таким не оставляло её. О близких Марина конечно беспокоилась, но почему-то чувствовала, что все они живы.

За ближайшую неделю, узнать о том, что стало с Садовскими так и не удалось. В розыск их правда объявили, но пока это не дало результатов. За это время Марина с Колей взяли за правило подолгу молится по вечерам, чтобы нашлись их родители с братьями и сестрами.

Марина всё время говорила брату, что если человека никто не видел мертвым, значит он скорее всего жив. Поэтому нужно надеяться, что их близкие вернуться. Коля соглашался с нею, ему не хотелось огорчать сестру, и он не озвучивал те страшные предположения, которые порой приходили ему в голову.

Однако, этим их беды не кончились, Коле ещё не было восемнадцати, а близких родственников у них не было, потому Марину отправили в детский дом. Ей было очень грустно. Первый раз в жизни Марина оказалась одна среди чужих людей. Конечно брат обещал ей, что даже если их близкие в ближайшее время не найдутся, он заберёт её когда станет совершеннолетним, и они будут жить вместе. Но это должно было произойти ещё нескоро, а пока ей было очень грустно и одиноко в приюте.

На свою беду она ещё попала в комнату к девчонкам, которым почему-то нравилось издеваться над теми, кто чем-то не похож на других, по-другому выглядит, по-другому себя ведёт, или не признает их авторитета.

Марина же стала бесить их с самого начала, их раздражало и то как она была одета, и то как она разговаривала с ними. Кроме того, Марина охотно общалась с теми, кто был всеобщим изгоем, это их особенно выводило из себя. Соседки по комнате, пытались было указать Марине её место, но это у них не вышло, так как язык у неё был подвешен хорошо, да и драться Марине до этого приходилось, — так что, досталось от неё обеим.

Однако всё было не так хорошо, как казалось. Дело было в том, что её соседки, как говориться, дружили со старшими ребятами. Нашлись люди, которые предупредили Марину о том, что ей за это будет.

Она и сама несколько раз видела этих «дружков», и поэтому решила сбежать из приюта и чем быстрее тем лучше. Это ей вскоре удалось; Марина спряталась в кузов машины, вывозившей мусор. Там ужасно воняло, к тому же было много мух. Машина остановилась в каком-то посёлке, расположенном, по-видимому, около железной дороги, так как до Марины доносился шум поездов. Услышав, как хлопнула дверца, (значит водитель куда-то ушел) Марина решила наконец-то покинуть своё убежище.

Выпрыгнув из машины, она первым делом забежала за угол какого-то дома, чтобы почистить свою одежду и смыть грязь водой из колонки. После чего побрела туда, откуда доносился шум поезда.

Вскоре она увидела почти пустую платформу, к которой, как раз, подходила электричка. Марина тут же заскочила в первый попавшийся вагон, ей было всё равно, куда ехать. Электричка, к счастью была почти пустая, а сидевшие там люди не обращали на неё внимания.

Марина к тому времени очень проголодалась. Она не ела целый день, так как из страха быть замеченной, не появлялась в столовой. Вдруг она увидела, стоявшую на пустом сидении, недопитую бутылку Кока-колы, Марина села рядом с ней, проехала остановку, потом спрятала бутылку под куртку и пошла в другой вагон. Ещё в одном вагоне она нашла половинку недоеденного пирожка, но рядом сидели люди, так что пришлось подождать, пока они выйдут. Так, в непрерывных поисках съестного, Марина добралась до Москвы. Был тёплый летний вечер, люди шли, каждый по своим делам, и никто не обращал на неё внимания.

В толпе народа, Марина пробралась в город, и свернула в сторону жилых домов. Пройдя несколько кварталов, она спустилась в один из подвалов и поселилась в там.

Она рассчитывала прожить так сколько-то времени, а потом наведаться домой, узнать, как там Коля, и не нашлись ли её близкие.

Марина прожила в подвале почти неделю; она отыскала там что-то вроде комнаты и оборудовала под жильё; натаскала туда картонных коробок и застелила ими пол, стены разрисовала кусочком кирпича. На деньги, случайно найденные на дороге, Марина приобрела, несколько свечек и спичечных коробков, чтобы не сидеть в темноте.

Когда-то давно они с братьями играли в подвале, но при этом очень боялись бомжей и прислушивались к каждому шороху. Теперь, оставшись одна, Марина поначалу тушила свет при каждом постороннем звуке, и подолгу сидела в темноте, но со временем стала смелее, а однажды вообще забыла потушить свечку перед сном.

Она вся прогорела и на следующий день пришлось довольствоваться горящим пластиковым пакетиком, вставленным в стеклянную бутылку. Но света он давал мало и сильно чадил. К её счастью, Марине удалось выяснить, где принимают пустые бутылки, и деньги стали появлятся у неё чаще.

Обо всём этом вспоминала Марина бредя к ларьку со своим пакетиком. К её сожалению, отыскать там что либо сьедобное не удалось, из-за дождя там почти не было покупателей. Однако, около ларька был продуктовый рынок, Марина свернула туда, в надежде, что ей повезёт больше.

Проходя мимо очереди к продуктовому киоску, Марина услышала обрывки разговора двух женщин, которые судя по всему, 8 были верующими. Из обрывков их разговора Марина узнала, что завтра Преображение, и эти женщины пришли сюда купить фруктов чтобы их освятить.

Преображение, — Марина всегда любила этот праздник. Ей тут же вспомнилась церковь, наполненная запахами фруктов. Множество корзин с яблоками, персиками, виноградом. Однако для Марины этот день был знаменателен ещё и тем, что девятнадцатое августа, — день её рождения. Завтра ей должно было исполниться четырнадцать.

Марина решила что завтра утром поедет домой, к брату. Можно было бы конечно и сейчас, но Марина подумала, что возможно, Коли нет дома, вдруг он ночует у друзей, или на даче, или уехал куда-нибудь, в связи с тем, что удалось что-то выяснить о родителях. Марина с ужасом представила себе, как будет ходить одна в темноте, под окнами пустой квартиры.

«Нет, —подумала она, —лучше уж здесь переночую, а завтра поеду». Найти ей ничего не удалось, но на оставшиеся у неё деньги, она смогла купить себе бублик и поллитровую бутылку газировки. «На сегодня хватит,"—решила она.

Дождь прекратился. Марина присела на скамейку в сквере, чтобы съесть свой ужин, оставив небольшой кусочек бублика для крысы. Посидела ещё немного, после чего побрела в свой подвал. Ей совсем не хотелось туда идти, но на улице начинало холодать, темнело, начал накрапывать дождь.

Марина уже подходила к дому, в подвале которого жила, как вдруг вздрогнула и остановилась. В луже под фонарём лежал распустившийся бутон красной розы, а рядом с ним преждевременно пожелтевший кленовый лист.

Марина вспомнила, что когда гадала на будующее, часто рисовала розы и кленовые листья, и почему-то ей стало страшно.

Она с поспешностью забежала в подвал, зажгла свечу, и стала ждать, когда прибежит крыса, но та почему-то не появлялась. Марине от этого стало очень грустно, и она задремала, лёжа на картонках, и в очередной раз забыв погасить свечу.

Тогда на улице уже похолодало, и все кому негде было ночевать, перебирались в подвалы, канализационные люки, туда, где тепло.

Сквозь сон Марина услышала хриплые мужские голоса и резко вскочила, осознав, что ей не почудилось. В воздухе витал запах перегара. Две темные фигуры стояли у входа.

По нескольким фразам, которыми они обменялись, Марина быстро поняла, что с ней собираются сделать. Её охватил панический страх. Совершенно не понимая, что делает, Марина кинула свечку на пол и, вооружившись обломком кирпича, кинулась к выходу.

Понятное дело, отпускать ее не собирались, но всё же, каким-то чудом Марине удалось вырваться. Она вспоминала потом, как в темноте била кирпичом по чьим-то рукам, пытавшимся её схватить, как в ответ слышались крики и ругань.

Выскочив из подвала, Марина кинулась бежать, не разбирая дороги. В панике, она мчалась изо всех сил, и отчетливо слышала, что за ней гоняться. Не раздумывая, Марина свернула на заброшенную стройку, ей пришло в голову, что там можно будет спрятаться.

Когда же, Марина, запыхавшись, вбежала туда по бетонным ступенькам, то вдруг поняла, что это было глупее всего. Спрятаться на стройке оказалось невозможно, а её преследователям ничто не мешало сделать там с ней всё, что захотят.

В отчаянии Марина на миг остановилась, и тут же, почувствовав сильный толчок в спину, полетела на кучу битого стекла. «Ну, тварь, теперь ты за все ответишь», — донеслось до нее.

Марина вся оцепенела от страха и почти не почувствовала, как осколки стекла впились в ее тело.

Прошло несколько секунд, но почему-то Марину никто не трогал. На стройке вдруг стало тихо, как-то неестественно тихо. Марина обернулась и увидела, что оба её преследователя замерли и смотрят куда-то в сторону. Тут ее внезапно накрыл леденящий душу необъяснимый страх.

Кто-то шёл к ним из темноты. Марина различала лишь темный силуэт. Незнакомец был невысокого роста, значительно ниже тех, кто за ней гнался. Непонятно почему, но страх вызывал именно он. Марина чувствовала, что боится его даже больше, чем тех двоих.

Её преследователи, похоже, тоже ощущали исходящую от него опасность. Марина видела, как один из них вытащил откуда-то нож и перехватил его так, чтобы лезвие скрывала рука, в руках у второго тоже что-то блеснуло.

— Уходите, — Марина услышала тихий, но очень отчетливый голос, звучал он властно, словно приказ.

Слушать его не собирались. Словно во сне Марина наблюдала, как один из ее преследователей, перехватив нож поудобнее, начал приближаться к незнакомцу. Другой попытался зайти сзади.

Дальше всё произошло настолько быстро, что Марина не успела ничего разобрать. Один из ее преследователей со сдавленным криком полетел на землю. Второй попытался, было, ударить незнакомца ножом, но тот перехватил его руку и как-то странно согнул её. Его противник закричал, его пальцы разжались, выронив нож, а по телу пошли судороги.

— В следующий раз будет хуже, —спокойно сказал незнакомец, отпуская его. Преследователь Марины, тяжело дыша попятился назад.

— Это Колдунчик, — медленно прошептал его приятель, едва успевший встать.

— Чего?

— Потом…— прошептал он и сделал знак, что нужно бежать.

Вскоре Марина оказалась один на один с незнакомцем. Прислонившись к стене, она испуганно смотрела на него.

— Пойдем, — так же тихо и отчетливо произнес он и протянул Марине руку.

-Нет… можно я пойду? — испуганно прошептала она, прижавшись к стене. Этот человек вызывал необъяснимый страх, Марина не могла понять, чего именно боится. Было просто очень страшно. Страх, какого Марина в жизни не знала, казалось, висел в воздухе окутывая все вокруг.

— Есть куда идти? — чуть насмешливо спросил незнакомец.

Марина осмотрелась, вглядываясь в темноту. Можно, конечно, было вернуться в подвал, но где гарантия, что сегодняшняя история не повториться? Она посмотрела на незнакомца, в темноте Марина различала лишь темный силуэт. Ей ужасно не хотелось никуда с ним идти.

— Я потом домой уеду, к брату, — прошептала она.

— Потом уедешь, — согласился незнакомец.— А сейчас? — спросил он так же насмешливо.

Марина почувствовала, что он прав, сейчас идти было действительно некуда.

— Ну, хорошо, — неожиданно для себя произнесла она, хотя ей по-прежнему, было страшно.

Незнакомец взял её за руку. Рука у него была теплая, почти горячая и очень сильная. Они вышли со стройки и пошли по пустынным московским улицам.

Чем дольше они шли, тем меньше Марина его боялась, постепенно она даже начала ощущать прилив энергии и какую-то непонятную радость.

— А ты кто? — спросила она своего спутника.

Он задумался.

— Не знаю. Слышал, об этом нельзя узнать, пока живешь, — задумчиво прибавил он.

Сказанного им Марина не поняла, но ответ ей показался забавным.

— Ну, а называть-то тебя как? — снова спросила она, уже отчетливо ощущая охватывающее ее необъяснимое веселье.

Он снова задумался.

— По-разному называли, — Можешь звать меня Колдунчик, как все здесь.

— Что, кликуха такая? — весело спросила Марина.

— Да, ещё с приюта.

— Так значит, ты тоже из приюта?

— Это было давно.

— Я тоже, только я там недавно совсем была.

Колдунчик остановился и посмотрел куда-то в сторону.

— В приют ты тоже попала недавно? — спросил он.

— Да, — ответила Марина, — у меня родители пропали…с братьями и сестренками маленькими. Вот только не знаю, — закончила она, — что с ними стало, ну, то есть, живы они, или нет?

Колдунчик снова посмотрел куда-то в сторону.

— Все живы, — сказал он.— Вчера вернулись. Ищут тебя.

— Круто! — воскликнула Марина, почему-то ей и в голову не пришло усомниться в его словах, но на всякий случай спросила:

— А ты откуда знаешь?

— Я много чего знаю.

— Будешь много знать, — скоро состаришься, — весело ответила Марина. Она уже ни капельки не боялась его, она вообще уже никого и ничего не боялась, какое-то безудержное веселье переполняло её.

— А у тебя есть нормальное человеческое имя? — снова спросила Марина.

— Да, — ответил он немного подумав, — раньше меня некоторые Колей звали.

— У меня брата так же зовут… Слушай, а мне ведь, получается, домой надо ехать? — вспомнила Марина.— Мои, ведь, ищут меня, беспокоятся.

— Ищут, — согласился Колдунчик.— Ты сейчас поедешь, или потом?

— Потом, — сказала Марина. Сейчас ей хотелось побыть с Колдунчиком ещё немного. Она чувствовала, что должна что-то от него узнать. Что-то очень важное.

Они все шли и шли. Мимо них, сверкая множеством огней, проплывала Москва. Судя по тому, с какой скоростью исчезают позади витрины, Марина поняла, что идут они очень быстро, и от этого стало еще веселее.

Наконец они подошли к многоэтажному дому. Колдунчик нажал какую-то кнопку на двери. Марина никогда раньше не видела домофона. Им открыла пожилая улыбающаяся женщина.

— А, в тридцать седьмую? — широко улыбаясь, спросила она.

—Ну да, — весело ответил Колдунчик. Марина мимоходом посмотрела по сторонам и увидела на стене красивый отрывной календарь. Крупная надпись во весь лист: «19 августа 2003 год». Часы, висевшие над ним, показывали половину седьмого.

«Ниче се, уже утро, —весело подумала Марина.— А у меня день рождения сегодня, четырнадцать исполняется».

Пока они поднимались на лифте, Марина разглядывала своего нового знакомого: чуть вьющиеся темные волосы, с заметной сединой. Молодое, почти детское лицо, с красивыми правильными чертами, насмешливая полуулыбка. Блестящие темно-карие глаза, в которых, однако, присутствовало то застывшее выражение, какое бывает у людей, переживших что-то страшное.

Марина никак не могла понять, сколько ему лет; порой ей казалось, что он ровесник её братьям, порой, что ему уже за сорок.

— Слушай, Колдунчик, а сколько тебе лет? — спросила она, наконец.

Он задумался:

— Семнадцать, или восемнадцать, должно быть, где-то так.

— Так мало, а почему тогда у тебя волосы седые, — удивлённо спросила Марина.

— Ты же сама говорила: «будешь много знать — скоро состаришься», — весело ответил он.

Лифт остановился. Колдунчик достал из кармана ключ и отпер единственную на площадке дверь. Они оказались в просторной прихожей, обставленной, как показалось Марине, очень роскошно.

Одна стена была полностью зеркальной. Напротив нее белый кожаный диван, рядом маленький стеклянный столик со множеством журналов. На стене над диваном висело два перекрещенных меча в обрамлении, обвивающего стену, экзотического комнатного растения, растущего в большой вазе из темно-зеленого камня.

— Ух ты, — произнесла Марина, осмотревшись кругом, — ты что, живешь здесь?

— Сегодня, да, — ответил Колдунчик.

Марина, посмотрела на себя в зеркало, да, вид у неё был не самый лучший, здесь это особенно бросалось в глаза.

— Надо бы мне помыться, — пробормотала она.

— Надо, — согласился её новый знакомый, он отвел Марину в большую просторную ванную комнату, удивившую Марину, белыми мраморными стенами с золотым рисунком.

— Это кварира твоих друзей? — снова спросила она, восхищенно озираясь.

— Нет, про тех людей я знаю лишь то, что они через два дня вернуться.

— Как?! — воскликнула Марина, — А откуда тогда у тебя ключ?

— От духа Пустого пространства.

— Что?! Как это?! — удивленно воскликнула Марина.

— Есть такой дух, действует там, откуда ушли люди.

— А…они, ну, хозяева, не узнают, что мы здесь были?

— Нет, если будем все делать правильно, как хочет дух.

— А это как?

— Главное, чтобы мы не оставляли в его местах следов, заметных человеку. Потом его надо будет поблагодарить.

— Понятно, — робко произнесла Марина. Хотя ей ничего понятно не было.

— Одежду всю сложи сюда, — сказал Колдунчик, — открывая дверку стиральной машины. Марина видела такую впервые.— А, как помоешься, надень это, — Он указал на висевший на стене белый махровый халат.

— Хорошо, — кивнула Марина, —ну, я пошла, — робко прибавила она, запираясь в ванной.

Она начала, было, раздеваться, как вдруг заметила на своих руках глубокие порезы, всё еще продолжающие кровоточить, джинсы тоже были изорваны и пропитаны кровью.

В первые несколько секунд Марина не могла понять, почему она вся в крови, потом вспомнила про осколки стекла на стройке, и удивилась тому, что раньше этого не замечала. Ей уже случалось падать на стекла и она знала, что все это заживет нескоро, а теперь любое движение руками, каждый шаг причиняли боль.

«Надо бы все это пластырем заклеить, или завязать чем, — подумала она, —но сначала вымоюсь».

Она разделась, хотя это было очень непросто, и с удовольствием растянулась на дне большой ванны, согреваясь под струями теплой воды. Да, давненько она не мылась. Только теперь Марина поняла, до чего же она устала за весь этот день, глаза слипались, не было сил пошевелиться.

«Надо вставать, —несколько раз говорила себе Марина, — надо встать… вымыться… ну не спать же здесь, в конце концов… но только не сейчас, чуть попозже…»

Проснувшись, она увидела бьющий в окна, розовый свет заката. «Уже вечер, —подумала Марина, — сколько же я проспала!»

Она припднялась, осмотрелась и увидела, что лежит посреди комнаты на тигриной шкуре укрытая белым пушистым покрывалом. Постепенно припоминая вчерашние события, Марина села и замерла от ужаса, — на ней совсем не было одежды.

«Вот дура! — подумала она про себя, — угораздило же меня уснуть в ванной, да ещё в чужом доме!» Одна мысль о том, что кто-то касался её обнажённого тела, приводила Марину в ужас.

Но делать было нечего. Завернувшись в покрывало, Марина встала и огляделась. Комната была обставлена в том же стиле, что и прихожая; мрамор, диваны, мечи, экзотические растения, но после случившегося, ее это больше не восхищало. В углу на диване лежала её одежда, чистая и сухая.

Заметив её, Марина быстро оделась, и при этом с удивлением обнаружила, что раны от стекол почти затянулись. Это тоже испугало её. «Сколько же я спала, — подумала Марина, —неделю, месяц? Как же тогда он тогда говорил, что хозяева будут через два дня?»

Не зная, что и думать, она с опаской прислушивалась и оглядывалась вокруг. Тут Марина заметила на столе записку. На небольшом листе бумаги синими чернилами было написано: « Ничего не бойся, жди меня, приду вечером», ниже стояла подпись: «Колдунчик». Все буквы были ровные, округлой правильной формы, с одинаковым наклоном. «Совсем как в прописи для первого класса,» — подумала Марина.

Прочитав записку, она сунула её в карман и решила получше рассмотреть квартиру. Там оказалась ещё одна комната и кухня, тоже обставленные очень красиво. Однако, Марине всё время казалось, что чего-то здесь не хватает.

Она долго думала, в чём же дело, пока вдруг до неё не дошло; во всём доме не было ни одной иконы. Это было странно и непривычно; у них дома, сколько Марина себя помнила, они были в каждой комнате. То что здесь их нет навевало мысли о действии нечистой силы.

Ей вспомнилось, как когда-то давно она своими рисунками пыталась призвать к себе сверхестественное.

«Ну вот, призвала на свою голову, — подумала Марина, припоминая вчерашние события.—Я же когда эти пришли, даже «Господи помоги» не сказала, — вспоминала она, — потом вообще соображать перестала. Побежала зачем-то, как дура, на эту стройку. Кто же он такой? —продолжала размышлять она, вспоминая своего нового знакомого, —так легко разобрался с теми… всё про меня знал… сказал, что наши живы, и домой приехали. Господи, неужели это правда?! Надо же тогда домой быстрее ехать! А я ещё в ванной уснула, как дура!» — При воспоминании об этом ее снова охватило мучительное чувство стыда.

Тут она услышала, как ключ поворачивается в замке, и через минуту увидела Колдунчика. Снова эти тёмные блестящие глаза, эта насмешливая полуулыбка… Как и вчера, Марине стало жутко, мысли путались, она хотела обратиться к Богу, но не смогла, что-то мешало…очень.

— Привет, — весело сказал Колдунчик.

— Привет, — задумчиво произнесла Марина.— Слушай, мне домой ехать надо.

— Надо, — согласился Колдунчик. — Ты сейчас поедешь, или потом?

— Потом, — неожиданно для себя сказала Марина и очень обрадовалась этому, она чувствовала, что ей нужно побыть с Колдунчиком еще, и ее ждет много интересного.

— Тогда идем.

— Куда? — весело спросила Марина, надевая кросовки. Страх куда-то исчез, она снова начинала ощущать то необычное веселье, что и вчера.

— Дальше, —ответил Колдунчик.

Это «дальше» почему-то очень обрадовало Марину.

Колдунчик проверил, не оставили ли они в квартире следов, потом взял ее за руку. Она снова почувствовала тепло и огромную, даже не человеческую силу.

Какое-то непонятное, безудержное веселье захватило Марину. Теперь, казалось, она ничего не боится. Хотелось приключений. «Спасибо этому дому пойдём к другому», — промелькнуло в голове. Когда они выходили, какая-то женщина у подъезда весело улыбнулась им.

— Пойдем, вернем духу ключ, — сказал Колдунчик.

— Пойдем, — весело ответила Марина, ей было очень любопытно узнать, как это возвращают духам ключи.

Они свернули в темный замусоренный тупик. Колдунчик подошел к очень старой, поросшей мхом стене, поместил ключ в щель между кирпичами и чуть склонил голову.

— Теперь дай ему в благодарность немного твоего тепла, — сказал Колдунчик, он прижал ладони к стене и сделал знак, чтобы Марина сделала так же.

Стена показалась Марине просто ледяной, но все же она сделала, как велел ее спутник и продолжала так стоять, пока ее пальцы не онемели от холода.

— Теперь пойдем, — сказал Колдунчик.

Марина облегченно вздохнула, он взял ее за руку и снова, сверкая множеством огней, мимо понеслась Москва.

Была ночь. Часы, висевшие на стене, напротив окна показывали половину третьего. Марина лежала на диване и плакала. Она сама не могла толком объяснить, почему плачет, просто ей было грустно, так грустно, как никогда в жизни.

Какая-то страшная, звериная тоска сжимала ее сердце.

Сколько времени прошло с тех пор, как она повстречала Колдунчика, она не знала, только уже давно была зима, и сейчас за окном шел снег.

Когда-то он сказал ей, что её близкие живы и уже вернулись домой. Марина не сомневалась в его словах. В том, что Колдунчик в таких вещах не ошибается, она убеждалась, и не раз. Однако домой Марина так и не вернулась.

За всё это время она неоднократно говорила Колдунчику, что если её близкие нашлись, то ей нужно немедленно ехать к ним, что там все волнуются, ищут её.

На это он всегда соглашался, говорил, что ехать домой нужно, что там все ее ищут и беспокоятся, а потом спрашивал: "Ты поедешь домой сейчас, или потом?" И Марина всегда отвечала: "Потом", сама не зная, почему. Просто было сильное ощущение, что домой ещё не пора.

Часто, после таких разговоров Марина вообще несколько дней не вспоминала о доме. Через некоторое время всё повторялось. Она неоднократно ругала себя за то, что до сих пор не уехала, но ничего не могла поделать.

Они жили в этой квартире почти неделю. Хозяева отсутствовли и, по словам Колдунчика, должны были появиться не скоро. Ключ от неё он вытащил из едва заметной щели в углу подъезда. Благодаря своему приятелю, заключившему когда-то договор с духом пустого пространства, Колдунчик знал где спрятаны ключи от многих квартир в разных уголках Москвы.

Иногда они ночевали в них, Колдунчик называл это "Заглянуть к духу пустого пространства", иногда на каком нибудь чердаке, или в подвале, а часто просто бродили всю ночь по улице.

Мебель здесь была старая, обветшавшая, советского образца, обои выцветшие. Были заметны следы давно начатого, но так и не законченного ремонта. Кое-где висели пожелтевшие чёрно-белые фотографии, с которых на Марину смотрели какие-то люди со скучными, но очень важными лицами.

Когда Марина оставалась здесь одна, она чувствовала себя очень неуютно под их взглядами, когда же Колдунчик был рядом, эти люди на фотографиях казались ей смешными.

За это время Марина узнала Москву совсем с другой стороны. Этот город, казалось, легко совмещал в себе противоположное. Широкие улицы, вымощенные декоративной плиткой, освещаемые разноцветными огнями рекламмы, соседствовали с замусоренными тупичками, в которых были обшарпанные стены, разбитые окна и водились крысы . "Какие люди — такой и город," — сказал Колдунчик, когда она заговорила об этом.

"Дома меня сейчас, наверное, все ищут, — думала про себя Марина. — Что же я тогда здесь делаю, почему я не дома?" Ей было чрезвычайно обидно за своих близких, которые ищут её, беспокоятся, а она неизвестно где. Несмотря на это, Марина чувствовала, что не в силах что-либо изменить.

"И почему я не уезжаю? — без конца спрашивала себя она, — Чего мне тут нужно? А может это он так делает?— пришла ей в голову мысль.— Заставляет меня говорить "Потом""

Колдунчик не раз демонстрировал ей способность воздействовать на сознание. Он легко подчинял себе животных, а порой, и людей. Мог сделать так, что его просто переставали замечать, а заметив, не могли узнать, или принимали за кого-то из своих знакомых. Это позволяло им легко проходить мимо охраны, ездить без билета, скрываться от недоброжелателей.

А их было немало. Одной из причин было то, что Колдунчику невероятно везло в азартных играх.

Марина вспоминала, как он играл с уличными наперсточниками, сначала ему давали выигрывать, и он изображал радость, потом начинал проигрывать, а ему предлагали поиграть еще. Он уходил, говоря что возьмет деньги в долг у друга, возвращался с какой-то суммой, и играл снова. Теперь уже проигрывать начинали они. Потом Колдунчик говорил ей, что пора идти, и они уходили.

Порой они заходили в игровые клубы. Там он тоже выигрывал. Один раз они зашли в какое-то заведение, показавшееся Марине очень "блатным". Серьезного вида дяденьки сосредоточенно играли там в какую-то незнакомую карточную игру.

Она заметила, что на её приятеля там многие смотрели с опаской, некоторые даже сразу отказывались с ним играть. У тех кто всё же играл с ним, Колдунчик выигрывал, но Марина чувствовала, что ему это даётся не так легко, как обычно.

На них часто нападали. Иногда после выигрыша. Где-то в безлюдном месте из-за угла появлялись пять, или шесть человек на полторы головы выше Колдунчика, вооруженные ножами и кастетами и требовали деньги. Иногда кто-то из проходящей мимо компании попросил закурить.

За это время Марина уже привыкла тому что на них нападали все, кому хотелось на кого-нибудь напасть. Это было одно из любимых развлечений Колдунчика.

Теперь она думала, что сцены из китайских боевиков, где куча врагов нападает на одного больше не будут вызывать у неё восхищение.

На Колдунчика нападали сразу несколько человек одновременно. Он отбивался от них совершенно спокойно, но очень быстро, так что Марина вообще не могла понять, что происходит. Казалось, он играет со своими противниками, от чего они приходили в ещё большую ярость и снова и снова набрасывались. Причем никто не мог причинить ему никакого вреда, словно Колдунчик заранее знал все действия противников, к тому же двигался гораздо быстрее, чем они.

Нападающие сначала теряли голову от бессильной злости, потом уходили с усталым и опустошенным видом. Казалось, у них забрали жизненную энергию.

Однажды Марина спросила, как ему удается отбиваться сразу от нескольких, на что Колдунчик ответил, что для этого приходится использовать технику, которую его Учитель называл касаниями.

Когда Марина спросила, что это такое, он быстро схватил Марину за руку, чуть повыше локтя, и как-то странно сдавил, это было очень неприятное ощущение. В глазах у Марины потемнело, голова закружилась, казалось, она проваливается в какую-то тёмную яму. Когда Марина очнулась, то обнаружила, что сидит, прислонившись к стене.

— Ну ничего себе! — пробормотала она,— Прикольно…а обязательно это было на мне показывать?!

—По другому это трудно объяснить..

— А как это ты делаешь?

— На теле человека есть места, если на них воздействовать правильной энергией, человека можно лечить, или наоборот…

— А как это, правильной энергией?

— С правильными мыслями, — ответил Колдунчик, немного подумав. — Учитель говорил, что я был один из немногих, кто смог это освоить.

— А убить так можно?

— Можно. Можно сделать так, что человек умрёт через несколько дней, и никто не поймет почему.

— А ты убивал так кого-нибудь?— испуганно спросила Марина, ей было страшно от того, как спокойно Колдунчик разговаривает о таких вещах.

— Нет, — сказал он, — и не собираюсь. По его голосу Марина поняла, что коснулась запретной темы. — Хотя знаешь, — прибавил он, — одного человека мне хочется убить.

— Кого? — шёпотом спросила Марина.

— Тебе это знать не нужно.

— Да нет, ты скажи, вдруг я его случайно на улице увижу... а может, и убить помогу,— пошутила Марина. Ей почему-то показалось, что тот человек заслуживает смерти.

Колдунчик только улыбнулся в ответ.

— А где сейчас твой Учитель? — спросила Марина.

— Я от него ушёл.

— Зачем, почему?

— Захотел уйти,— ответил он.

— Почему?

— Наверное потому, что я нехороший человек? — ответил он, продолжая улыбаться.

Марина не стала спорить, в том, что Колдунчик — нехороший человек, она не сомневалась.

Что же касается выигранных денег, Колдунчик, всегда предлагал их потратить и спрашивал Марину, чего она хочет. Тогда она выбирала для себя в каком-нибудь киоске мороженое, пирожок, а иногда чипсы и газировку, остальные деньги Колдунчик оставлял где-то на автобусной остановке, или в метро.

На удивлённые вопросы Марины, зачем он это делает, Колдунчик отвечал, что чтобы иметь власть над деньгами, нужно уметь от них отказываться, иначе они будут иметь власть над тобой.

Когда Марина спросила его, как же ему удаётся всегда выигрывать, Колдунчик ответил что может видеть будущее, и влиять на него.

— А как это можно, влиять на будущее?— однажды спросила она его.

Они тогда стояли на набережной около реки Москвы, было уже темно, и множество огней ночного города отражалось в ещё не замерзшей воде.

— Представляешь себе что будет и веришь в это. Ты, знаешь, что будет вот так и всё. Потом так и бывает. С людьми случается то, во что они верят, или,— добавил он с усмешкой, — во что верят другие.

Марина задумалась. В памяти всплыли несколько случаев, когда её предчувствия сбывались. "Может это и вправду так?"- подумала она.

— Так ведь получается, можно во что хочешь поверить и это случиться?

— Случиться, — согласился Колдунчик, — только ты сначала поверь.

— Ну, если я, к примеру, поверю, что смогу с моста этого прыгнуть и полететь. Но ведь, если спрыгну, я упаду.

— Да, так будет, если ты не поверишь, а себе скажешь, что веришь. Это очень опасно. Нужно всегда очень честно себе говорить, во что ты веришь, а во что нет.

— Так это что же, я, получается, не могу поверить во что захочу?

— Нет, это можно, но… тут по-всякому бывает, сложно объяснить. Один мой знакомый говорил, что поверить нам помогают духи, но и без нашего выбора тут никак.

Марина задумалась, да уж, во что угодно поверить было действительно трудно.

— Слушай, — спросила она немного погодя, — а если кто-нибудь, например, верит во что-нибудь, ну, противоположное, тому, во что веришь ты, что тогда будет?

— То что кажется противоположным, иногда может хорошо совмещаться. Ещё всё зависит от того, кто сильнее.

Марина долго смотрела, как качаются на воде огни ночного города, и размышляла. «Что значит сильнее? —думала она,— кто сильнее верит, или как-то по-другому сильнее, непонятно?» Но почему-то не спросила об этом.

Теперь, вспоминая этот разговор, Марина подумала, что за время общения с Колдунчиком, она постепенно сама стала верить, что будущее порой очень сильно зависит от того, как люди себе его представляют. Теперь, она вспоминала, как когда-то рисовала своё будущее на обложках школьных тетрадей.

Как старалась на тех рисунках изобразить его таким, в котором она бы поближе познакомилась с чем-то мистическим, с какой -то изнанкой реальности. Иногда, испытывая сильную тоску по неизведанному, она пыталась нарисовать это, иногда просила у Бога.

Марина вспоминала свои рисунки. Вот девочка похожая на неё идёт с кем-то за руку по мосту над рекой. Внизу под мостом, у воды сидит огромная крыса с оскаленными зубами и смотрит на них. Светятся окна домов, в одном из них тёмный силуэт человека приникшего к окну.

Другой рисунок: машина охваченная пламенем, рядом стоят двое, в воздухе над городом раскинулись огромные крылья, на снегу валяются шприцы. Таких рисунков было много.

Чем больше она сравнивала их с тем, что происходит сейчас, тем больше сходства находила. Марина размышляла о том, что в лице Колдунчика получила как раз то, о чём мечтала.

Однако теперь её это скорее пугало, чем радовало. Хотелось чтобы всё было как раньше, но она чувствовала, что это невозможно. Дело было даже не во внешних обстоятельствах. Марина чувствовала, что прошлого не вернуть, даже если сейчас она вернётся домой, будет ходить в школу, водится с малышами, и играть в футбол со своими братьями, ей никогда уже не стать прежней.

"Всякое знание навсегда меняет человека", — сказал как-то Колдунчик, и теперь Марина ощущала неотвратимую правду этих слов.

" Если это он делает…тогда для чего я ему?"— снова спрашивала себя Марина. Она не знала, что и думать.

Поначалу Марина очень боялась, что он будет к ней приставать, особенно после случая в ванной, но за всё это время она не видела даже намека на что-то подобное. Колдунчик вёл себя с ней так, словно она была его сестрой, и даже представлял её так некоторым людям.

Когда они шли куда-то, он держал Марину за руку, как маленькую, поначалу она стеснялась этого, но потом привыкла.

Сейчас Колдунчик спал на полу в самом тёмном углу комнаты, он всегда спал на голом полу, ничего не подстилая и не раздеваясь, это была одна из его странных привычек. Марина приподнялась и посмотрела на него. Ночной мрак полностью скрывал ее спутника, только в случайно проникающем луче света, серебрилась седая прядка волос.

— Ну, зачем я тебе нужна? Отпусти меня домой, — прошептала Марина.

— Уедешь домой, не беспокойся. Когда придет время, — ответил он ей тихо, но разборчиво, в голосе явно чувствовались насмешливые интонации.

Она давно обнаружила у него эту странность: когда он спал, с ним можно было разговаривать, спрашивать о чём-то, отвечал он без промедления и вполне осмысленно, но потом, проснувшись, ничего не помнил из разговора. Марина часто так развлекалась, когда не могла уснуть.

Это вообще был очень странный человек. Он совсем не боялся холода. Несмотря что зима в этом году была на редкость морозной, от ходил в летней джинсовой курточке и кроссовках. При этом говорил, что совсем не замерзает. Да и сама Марина не раз замечала, что рядом с ним она переставала ощущать холод.

Для Марины Колдунчик, правда, раздобыл где-то зимнюю куртку. Она была тёмно-синего цвета, обшита черным мехом, Марине доставала чуть выше колен. От куртки пахло табаком и духами. В кармане лежали пол-упаковки мятных конфет "Рондо" и билет на метро.

Где он её взял, Марина не знала, Колдунчик сказал только, что прежней владелице куртка больше не понадобиться, так что Марина может из-за этого не переживать.

Когда Марина спрашивала, что случилось с девушкой, носившей её прежде, Колдунчик говорил, что ей это знать не нужно. Марине казалось, что с этой курткой связана какая-то мрачная история, раз он не хочет ничего говорить.

Она вытерла слезы и попыталась представить, что ожидает её впереди. В будущем мелькали какие-то темные расплывчатые образы, от которых веяло страхом, подобным тому, что она испытывала перед Колдунчиком, только сильнее.

За всё это время она не раз думала о том, что её спутник связан с нечистой силой. Пыталась молится, но это было очень трудно, казалось,— от Бога отделяет какая-то стена.

Марине снова вспомнился их разговор над Москвой рекой.

— Нет, — сказала она вдруг, — что-то тут не так, дело не только в вере.

— Почему? — спросил он.

— Ну, смотри, люди ведь раньше, к примеру, верили, что земля стоит на трёх слонах, верили, что солнце вокруг земли вращается, и ещё много во что, чего на самом деле нет.

— А сейчас во что верят,— спросил он?

Сейчас люди знают, что земля круглая, ещё знают, что земля вращается вокруг солнца.

— И что?

— Нет, ну не могла же раньше земля на трёх слонах стоять, а земля всегда вокруг солнца вращалась...по другому и быть не могло.

— Нет, — сказал Колдунчик, — это просто картинки. Люди создают их, чтобы изобразить, как они ощущают мир.

— Как это? — спросила Марина. В это время, холодный порыв ветра ударил ей в лицо и заставил съежится.

— Смотри, вот ты чувствуешь холод ...

— Да уж... ветер такой сильный. — недовольно пробормотала Марина.

— Ты говоришь, — это ветер, он происходит от того, что где-то тёплый воздух поднялся вверх, и теперь холодный движется на его место.

— Ну, да, — ответила Марина, она точно не знала, почему бывает ветер, но припоминала, что когда-то учительница в школе рассказывала что-то типа этого.

— А я знал человека, который верил, что это песня ледяного духа.

— Ну, это же неправда...

— Почему?

Сначала Марина не знала что ответить, потом сказала.

— Если думать про ветер по-нормальному, его можно как-нибудь использовать, ну, мельницу, там, построить..., а если это голос духа, то как его используешь?

— Тот человек мог общаться с ледяным духом, и вызывать ветер.

— Ух ты, круто! А он кто?

— Его называли великим шаманом.

— Это на севере, что ли?

— Да.

— А там многие умели с духами общаться, ветер вызывать?

— Некоторые с духами общались, но ветер вызывать больше никто не умел.

— Это почему?

— Духи слушают не всех.

— Почему...каких же людей слушют духи?

— Тех, кто имеет силу ими повелевать.

"Нет, — подумала Марина, — наверное научная точка зрения всё таки лучше, мельницу строить можно научить любого, а вот духи кого попало слушаться не будут."

— Так выходит и слонов люди тоже как-то чувствовали?

— Да, только только эти слоны и черепаха не те, которых можно увидеть, или потрогать. Так люди представляли себе наиболее сильных из духов.

— А, что солнце вращается вокруг земли!— воскликнула Марина,— это люди думали так, потому, что чувствовали, что земля важнее солнца, а может и всего космоса! Так?

— Да.

"Конечно,- подумала она,- Бог же создал солнце, для земли, а не землю для солнца".

— А если, — спросила Мрина,— кто-нибудь верит, что действительно, вокруг большой земли,— вращается маленькое солнце, если кто нибудь верит, что слонов тех можно увидеть если за край земли заглянуть, и ещё верит во что-нибудь, чего не бывает, это же не становится так на самом деле.

— Как ты думаешь, почему мир устроен так, а не по другому? — спросил Колдунчик.

Марина задумалась.

— Наверное, потому, что таким его создал Бог,— сказала она наконец.

— Тогда ты можешь думать, что это потому, что Бог, который создал мир так, сильнее тех, кто верит, что он устроен по-другому.

— Коль, а ты в Бога веришь?— спросила тогда она, Марина редко называла его по-имени.

— Это смотря в какого, боги, это те же духи, просто они стали сильными от того, что люди часто обращаются к ним и приносят жертвы.

— Не, я про Бога, который мир создал, в него ты веришь?

— Здесь сложно всё,— ответил он.

— А во что ты веришь?

— Во всё.

— А это как?

— Люди не стали бы верить в то, чего нет. Думаю во всём, во что верят, можно найти что-то, что есть на самом деле. Только вот понять мир целиком сложно, потому людям что-то приходится придумывать.

— А как узнать, что правда, а что придумано? — спросила она его.

— Настоящие знания дают власть. Потому те у кого они есть, имеют и силу. Потому, если хочешь получить настоящие знания, ищи их у тех, кто имеет силу.

— Как это? — спросила Марина. Сила..власть...что-то я ничего не поняла.

— Смотри, — сказал он, показывая на город, освещенный множеством огней, по которому неслись непрекращающиеся потоки машин. — Если люди смогли всё это сделать, значит они имеют силу.

— Ну, да, — согласилась Марина.

— Они имеют силу, потому что у них есть власть над вещами, иначе они бы не смогли всё это построить, так?

— Ну... да.

— Эту власть людям дают их знания о свойствах вещей.

— А если знания дают власть, значит они правильные?— спросила она и вдруг на миг пожалела, что плохо училась в школе.

— Да.

— А неправильные знания власти не дают?— спросила Марина.

— Не дают, — ответил он, — но если какое-то знание не даёт тебе власти, не спеши признавать его неправильным, это может быть, ты ещё не умеешь его использовать.

Марина вспоминала, что потом ещё долго стояла, глядя на Москву реку и размышляла над его словами.

— Слушай, если знания дают людям такую власть над вещами, что они могут столько всего построить, — Марина указала рукой на город, — то наверное лучше изучать разные науки, чем общаться с духами.

— Почему?

—Ну, ты же сам говорил, что духи слушают не всех, а понять как всё это устроено, -— она указала рукой на город, — может любой.

— Да, но всё это делает людей зависимыми друг от друга. Человек всегда нуждается в других людях, чтобы использовать, хранить и передавать эти знания. Смотри, ничего из этого, — Колдунчик снова указал на город, — один человек создать бы не смог.

— Да уж, — со вздохом сказала Марина. — А со своими способностями ты и от людей не зависишь.

— Да, — ответил он, — напротив, у меня есть власть над ними потому, что я вижу, какие они на самом деле.

— Как это, на самом деле? — спросила его Марина.

— Понимаешь, люди всё время будто играют, делают вид, что они такие, какими хотели бы быть. Почти никто не не знает, какой он на самом деле, а я это могу видеть.

— Это как?

Колдунчик прищурил глаза и посмотрел куда-то в сторону.

— Вот видишь ту женщину,— он указал на случайную прохожую,— Она терпеть не может свою начальницу, но никогда себе в этом не признается, потому все время опаздывает на работу.

— Или вот он,— Колдунчик указал на проходящего мимо мужчину. Он терпеть не может собак, но не хочет в этом признаваться. Потому его собаки часто попадают под машину.

— А ты…— спросила тогда Марина,— знаешь, какой ты на самом деле?

— Знаю — ответил он, почему-то прозвучало это грустно. — Потому другие люди играют в себя, — Колдунчик обвел взглядом светящиеся множеством окон дома и улыбнулся, — а я могу играть ими.

"Когда-нибудь ты доиграешься,— подумала тогда Марина,— и тогда я вернусь домой". Эта мысль возникла внезапно, неоткуда, она словно прозвучала у неё в голове.

Марина приподнялась и стала смотреть на падающий за окном снег. «А он ведь и мной играет»,— подумала она.

Марина не могла понять почему, но рядом с Колдунчиком её порой охватывало какое-то непонятное, безудержное веселье, жизнь казалась увлекательной игрой, где не было ничего невозможного и нечего было бояться. Казалось, она может всё. В такие минуты Марина чувствовала, что всё идёт как надо, и она всегда мечтала о такой жизни.

Без него, находила какая-то непонятная тоска, подобная той, что она испытывала теперь. Которая усугублялась тем, что Марина чувствовала, что рядом с Колдунчиком перестаёт быть полноправной хозяйкой своих поступков, ей словно руководит кто-то другой. Это было очень противное ощущение.

"Да что же это! — думала Марина, — Он что, гипнотизирует меня, что ли, почему у меня рядом с ним крыша совсем едет, веду себя как ненормальная какая-то?”

Сколько же всего произошло с ней за всё это время! Сейчас в памяти всплывали лишь обрывки каких-то событий, каждый день был настолько насыщен ими, что запомнить всё подробно казалось не реальным. Как же весело и интересно бывало порой днём, вернее, днём всё происходящее казалось весёлым и интересным, а сейчас она ни о чем не могла вспоминать без слёз.

Она лежала и горько-горько плакала, как не плакала никогда в жизни. Какая-то непонятная звериная тоска сжимала её сердце.

Днем Колдунчик часто спрашивал ее: "Чего ты хочешь?". Она высказывала ему все, приходящие ей в голову идеи и они шли их реализовывать.

Вспомнив об одном таком приключении, Марина вновь принялась рыдать.

Тогда они шли по улице, по обе стороны которой располагались коттеджи, обнесенные высокими заборами, из-за которых порой раздавался сердитый собачий лай..

— Ну что, чем хочешь заняться?— спросил Колдунчик.

— Давай зайдем сюда,— предложила Марина, указывая на высокий дом из красного кирпича,— пошутим над кем-нибудь. Тогда ее ужасно раздражали эти новые русские, разбогатевшие за счет простых людей.

Прищурив глаза, Колдунчик пробежал взглядом по окнам, а потом вдруг сказал: «Нет, сюда нам нельзя». Марине показалось, что голос его звучал как-то странно.

— Это почему? — удивилась она.

— Это не наше,— отвечал Колдунчик.

— Ну… понятно, — ответила Марина, хотя ей ничего понятно не было,— тогда сюда, — и она указала на большой белый дом, за забором, которого, сердито лаял ротвейлер.

— Да, сюда можно, здесь будет весело,— сказал Колдунчик, беря её за руку.

Они подошли к массивным железным воротам, выкрашенным чёрной краской, которые конечно были заперты.

— Перелезть сможешь?— спросил Колдунчик.

— Да я бы перелезла, только собаки боюсь.

— Ну что ты, это же хороший пёс,— ответил Колдунчик, а потом на миг задумавшись, прибавил, — Рекс, открой нам дверь.

Собака подбежала к воротам, и Марина услышала, как скребут её когти по метлу, и как бряцает, открываясь, задвижка. К тому времени Марина уже привыкла к способностям своего спутника, потому это её особо не удивило.

— Вот видишь, — сказал Колдунчик, когда они вошли, и потрепал собаку по холке. Собака при этом глухо зарычала, и шерсть её поднялась дыбом, но она так и не посмела пошевелиться. Марина почувствовала, что собака смертельно его боится.

Что они делали в этом доме, Марина не помнила. Многое из произошедшего с ней, сейчас напрочь вылетело из головы. В памяти всплывало лишь то, что когда, весело смеясь, они выбежали за ворота, собака кинулась за ними, натянув цепь, и страшно, зло залаяла.

"Даже собаки на нас лают как на нечистую силу, — размышляла Марина, вспоминая этот случай. — А ведь в нас тогда ещё и стреляли..." Марина вдруг вспомнила, что когда они бежали от дома к воротам, вдруг позади раздался выстрел, и что-то просвистело мимо неё, потом ещё раз, и ещё...Колдунчик тогда положил руку ей на плечо и сказал: "Не бойся, промажут". Он как всегда не ошибся.

"А ведь меня тогда могли убить, запросто убить." — При одной мысли об этом Марина замирала от ужаса. Ей хотелось всё время сидеть здесь и больше никуда с Колдунчиком не ходить, но она знала, что всё равно пойдёт.

"Что же мне теперь делать, что делать?" — всхлипывала она, уткнувшись носом в пахнущий пылью диван. Марине казалось, что они словно окружены какой-то пустотой, которая обступила их плотной глухой стеной, отделяя от окружающего мира.

Она лежала, вглядываясь в ночной мрак и вдруг вспомнила, как однажды в церкви слышала проповедь о том, что ад, это место где Бог не действует, что это пустота, бездна, которой боятся даже бесы, потому-то они и предпочли войти в свиней, чем оказаться там.

"Наверное, это и есть бездна",— размышляла теперь Марина, в какой то момент ей показалось, что она понимает бесов.

"Господи помоги", — чуть слышно прошептала она, это было трудно, ужасно трудно, что-то мешало обращаться к Богу, давило, затуманивало сознание, Марине казалось, что Бог не слышит, пустота отделяла её даже от Него.

Марина тогда подумала, что вся их сумасшедшая жизнь, весь этот постоянный неоправданный риск, всё это было бегством, бегством от пустоты.

Вот вчера, например, они сожгли чью-то машину, потому, что там были наркотики. Это она так решила, что её нужно сжечь, он был не согласен, но почему-то решил ей помочь.

Марина вспоминала, как перед этим они стояли около какого-то подъезда и вполголоса спорили, что же делать с этими наркотиками. Колдунчик говорил, что она жестокий человек, раз хочет всё это уничтожить, а для некоторых этот белый порошок ценнее всего на свете. Правда, когда он говорил это, в голосе чувствовалась ирония, так что Марина сомневалась, что её спутник считает так на самом деле.

Она возражала ему, говорила, что наркотики вредные, что они вызывают болезненную зависимость, что люди от них умирают, говорила ещё что-то в этом роде, что помнила с уроков ОБЖ.

Тогда был тихий зимний вечер, падал снег, дома светились множеством разноцветных окон, а они стояли и спорили. Проходящие мимо люди почему-то улыбались им.

Колдунчик отвечал на это, что все люди чем-то губят себя, и сильно зависят от этого.

— Как это? — спросила Марина

— Смотри, — ответил он, — видишь вон ту женщину, она не может жить без того чтобы не орать на своего мужа, или соседку, или вот он, — Колдунчик указал не проходящего мимо сутулого, неопрятно одетого, человека, — тоже не может без того, чтобы не ругаться на свою мать, даже когда, вроде бы, не за что. Ты говоришь, этой штукой люди губят себя, так все себя губят, каждый по-своему, и наркотики не самый плохой способ,— он улыбнулся, но глаза его оставались застывшими и неподвижными, как и прежде.

— А мы?— шёпотом спросила Марина.

— Как ты считаешь,— тихо спросил он,— губим мы себя, или нет?

— Да нет, вроде,— ответила она.

Колдунчик улыбнулся и потрепал её по голове.

Теперь Марина чувствовала, что тогда она ошибалась.

«Действительно, —подумала вдруг Марина, —мы и сами живем как наркоманы», она никак не могла выразить словами, чем же она губит себя и от чего же зависит, но теперь была ломка..

— Наверное, наркотики для того и нужны людям, чтобы бежать от пустоты, — подумала она, — ну да, от пустоты бегут все, кто-то с помощью наркотиков, кто-то как-нибудь ещё, а мы вот так, странно, что нас ещё не убили.

И снова в памяти всплыл вчерашний день, девочка вспоминала, как спорила с Колдунчиком, который предлагал раздать всё наркотики местным наркоманам, говорил, что им этого хватит до конца жизни, и не нужно будет беспокоится где взять деньги на следующую дозу.

— А почему до конца жизни, — спросила она, — здесь что, так много наркотиков?

— Чтобы получить то, что они хотят, этого порошка некоторым нужно много, так много, что их тело не выдержит.

— То есть как? Они умрут?

— Да.

— Ты что, совсем того, — закричала тогда Марина, — прикинь, с родителями то их что будет! Они же не знают ничего,— на глазах у Марины выступили слёзы. — Был у них ребёнок, потом взял и умер неизвестно почему!

— Всё равно когда-то этим кончится,— ответил Колдунчик совершенно спокойно, однако Марине почему-то показалось, что он не уверен в том, что говорит.

— А если нет, вдруг кто-нибудь из них бросит, ну, бывает же такое?

— Это вряд ли,— ответил он, — зато многим придется воровать из дома последние деньги, думаешь это легко.

Марина не нашла, что ответить.

Колдунчик потом говорил ещё, что если они уничтожат эту партию, то наркотики будут мешать со стиральным порошком, чтобы хватило на всех желающих, а вводить такое в вену не очень приятно. Говорил об этом он спокойно, словно рассуждал о каких-то обыденных вещах.

Марине нечего было возразить, она стояла и плакала, глядя в синее вечернее небо и дома, смотрящие на них множеством окон, за которыми возможно и жили те самые наркоманы, жили и даже не догадывались, что сейчас решается их судьба.

— А ты можешь сделать так, чтобы они перестали быть наркоманами?— спросила она наконец.

— Можно попробовать, только что же они тогда будут делать?— ответил он вопросом на вопрос.

Тогда Марина так и не нашла, что сказать. Потом они сидели в этой самой машине и вытаскивали пакеты с белым порошком, удивительно аккуратно зашитые кем-то в сидения.

—Сколько же тут добра, — сказал Колдунчик, — многие и мечтать о таком не могли.

— Знаешь, — сказала вдруг Марина, — а вдруг кто-нибудь из наркоманов поймёт, что делать…ну перестанет зависеть от наркотиков...и вообще перестанет зависеть от всего плохого?

Колдунчик задумчиво посмотрел куда-то в сторону:

— Я в такое не верю, — задумчиво сказал он.

— Нет, а вдруг это случится, — продолжала настаивать Марина,— так хоть кто-то в живых останется.

Колдунчик повернулся к ней и тихо сказал:

— Хорошо, может быть кто-то бросит. А что с остальными? Все они, конечно, когда-нибудь умрут, но перед этим, кому-то придется красть у родителей, кому-то убивать, кто-то не захочет это делать и убьет себя. Думаешь, так лучше?

— Да, — сказала тогда Марина, — я считаю, так будет лучше. Она и тогда и сейчас не была уверена в том, что права, но чувствовала, что по-другому будет хуже.

— Понимаешь, — продолжала Марина,— так, может, хоть кто-то начнёт жить нормально.

— А ты веришь в это?

— Да,— ответила Марина, — люди могут меняться… "с Божьей помощью", — мысленно добавила она.

Колдунчик некоторое время о чём-то размышлял.

— Ладно, — сказал он, наконец,— будь по-твоему, только сделай это сама, а то у меня рука не поднимается.

— А что делать?— спросила Марина, когда они вылезли наружу.

— Смотри,— видишь, газета валяется; берёшь её, сворачиваешь, суешь в бензобак, поджигаешь, и… бежим отсюда.

— Поняла, сказала Марина, выполняя инструкцию,— ой, а у меня спичек нет, добавила она шаря по карманам. Теперь, вдруг, она вспомнила, что крышка у бензобака открылась удивительно легко, хотя он был заперт на ключ, но тогда это не показалось ей странным.

— Ну ладно, так и быть помогу, а ты случайно не передумала?

— Нет!

— Тогда бежим.

Взглянув на торчащую из бензобака газету, Марина увидела, ползущее по её краю пламя, но удивляться было некогда, они еле успели отбежать.

Через несколько секунд позади неё раздался взрыв и спину обдало волной горячего воздуха. Где-то сработала сигнализация, в окнах показались темные силуэты людей.

— Это ты что ли поджёг, — восторженно спросила она своего спутника,— это с помощью мысли, что ли, как в передаче про необъяснимые явления?

— Ну да, ещё в детстве научился, мама помню, не одобряла, она считала, что этот огонь несет гибель всему живому.

— Сейчас Марина вспоминала, как они потом ещё долго стояли и смотрели на горящую машину.

— Ты точно об этом не жалеешь? — спросил он

— Нет, — ответила Марина, — а то было бы как с той женщиной, помнишь?

— Да,— односложно ответил Колдунчик, он сразу понял о какой женщине речь. Сейчас этот случай снова всплыл в памяти Марины.

Непонятно почему, но из всего, что ними произошло, этот случай Марина помнила во всех подробностях, хотя он произошел достаточно давно.

Тогда был уже поздний вечер, плавно переходящий в ночь. Они шли по ярко освещённой улице, где-то в районе вокзалов.

В этот день они опять где-то играли на деньги, выиграли их, в прямом смысле, кучу. В руках Марины покачивался пакет, почти на четверть наполненный купюрами. Но то, какая сумма там была, её почему-то не интересовало, в тот момент Марине даже не приходило в голову, для чего бы ей могли бы понадобиться деньги.

— Слушай, а что мы будем с этим делать?— спросила она Колдунчика.— Опять что ли почту разносить пойдем?— Марине вспомнилось, как свой прошлый выигрыш они разложили по почтовым ящикам.

Колдунчик прищурив глаза посмотрел куда-то вдаль.

— Нет,— сказал он, немного подумав,— сегодня сделаем по-другому.

Тут Марина почувствовала, что пальцы его становятся холодными и начинают дрожать. За все это время такое с ним было несколько раз.

Иногда Колдунчик начинал мерзнуть даже когда было тепло. Тогда его посещали видения. Потом он рассказывал Марине о событиях происшедших тысячи лет назад, о людях живших тогда, о их военных походах и сражениях. Иногда он говорил о том, что будет в скором времени и предсказанные им события сбывались. Слушать про все это было интересно.

Правда потом Колдунчик отключался, так что его можно было принять за мертвого. Когда это случилось в первый раз, Марина очень испугалась, но со временем привыкла. К тому же ее очень позабавил рассказ Колдунчика о том, как однажды после этих видений он оказался в морге.

В тот вечер, они свернули в какой-то переулок и некоторое время шли неизвестно куда. Вдруг Колдунчик схватил за руку женщину, поспешно идущую впереди них.

На ней была поношенная шубка зеленого цвета, очень короткая юбка, и сапоги на высоком каблуке. Когда женщина обернулась, Марина увидела, что губа у неё разбита, под глазом синяк, а на лице следы размазанной, некогда очень яркой косметики.

— Это случайно не ваше?— спросил Колдунчик. Он достал из кармана какой-то паспорт, и протянул ей.

Женщина недоверчиво взяла его в руки, полистала.

— Да, а что?— испуганно спросила она.

— Берите, нам он не нужен.—

Марина почувствовала, что пальцы Колдунчика стали совсем холодными."Как это он так может и видения смотреть, и с этой тёткой болтать?"—подумала она. Словно в ответ на эти мысли, Колдунчик отпустил её руку.

— Что вы за него хотите? — недоверчиво спросила женщина.

— Ничего, разве что, возьмите себе это, вам нужнее,— с этими словами он забрал у Марины пакет и протянул ей,— не бойтесь, все настоящие.

Так же недоверчиво незнакомка взяла пакет, заглянула в него, и вскрикнула от изумления, не веря своим глазам.

— Теперь,— продолжал Колдунчик,— идите туда,— он указал в сторону вокзалов,— сегодня вы успеете купить билет до дома.

— Ты кто?!— испуганно прошептала женщина.

— Здесь меня называют— Колдунчик. Наверное слышали?

— Д-да,— дрожащим голосом ответила она.

В это время неподалёку стала тормозить черная иномарка. Женщина застыла от ужаса.

— Вот, приехали за вами,— насмешливо сказал Колдунчик, и указал им с Мариной на подъезд.— Я с ними поговорю,— прибавил он.

Женщина бегом кинулась к подъезду, Марина чувствовала, исходящие от незнакомки волны безумного, панического страха.

Следуя за ней, краем глаза Марина успела заметить как из машины выходят несколько человек бандитского вида.

Потом незнакомка с Мариной стояли в темном подъезде вжавшись в стену, и прислушивались к звукам, доносившимся снаружи, но все заглушал шум крупной автомагистрали.

Марина чувствовала, что незнакомка вся дрожит, а когда дверь подъезда наконец открылась, она издала слабый крик.

— Уехали,— донесся до нее голос Колдунчика.

Марина облегченно вздохнула и они вышли из подъезда.

— Что же вы так?— сказал Колдунчик, обратившись к женщине.— Представьте, ваши дети бы узнали!

Голос его звучал как-то странно. Марина никогда прежде не слышала, чтобы Колдунчик с кем-то так разговаривал.

— Они не узнают,— глухим голосом ответила незнакомка,— никогда не узнают!

Она собралась, было уходить, но вдруг остановилась и повернулась к Колдунчику.

— Про тебя рассказывают, что ты нечистая сила… и все такое, — сказала она,— но я всегда тебя добром помнить буду,— женщина замолчала, словно задумавшись о чём-то,-— и молиться за тебя буду,— тихо прибавила она и чуть ли не бегом направилась в сторону вокзала.

После чего Марина и Колдунчик остались одни. Некоторое время они молча смотрели ей вслед, а когда женщина скрылась за углом дома, снова вошли в подъезд.

— Она сейчас сказала что хотела,— тихо произнес Колдунчик.

— И что! Мы же ей и денег дали, и паспорт вернули и от бандитов отмазали,— насмешливо произнесла Марина.

— Слова благодарности обычно говорят потому что так надо. А она сказала потому что хотела. Это редко бывает.

Некоторое время они молча стояли в подъезде. Постепенно Марина стала ощущать, что замерзает. Она уже несколько раз проверяла, есть ли в подъезде батареи, но там была только одна труба, которая почти не давала тепла.

— Надо куда-то погрется пойти,— наконец сказала она.— Тут нигде поблизости дух пустого пространства не обосновался?

— Нет,— ответил он.— Туда нам пока нельзя. И со мной тебе сейчас быть опасно,— прибавил он, открывая дверь подъезда, но вместо того чтобы выйти, тут же захлопнул её.

Тут же что-то со звоном ударилось о землю рядом с подъездом и разлетелось на множество осколков, которые со скрежетом прочертили по двери.

— Видишь,— сказал Колдунчик.

— Что это?! Почему?!

— Духи смерти не любят когда у них отнимают добычу. Они хотят кого-то взамен.

Марине стало страшно.

— Кого-то…это тебя?— дрожащим голосом спросила она.

— Нет, я им нужен,— сказал Колдунчик.

"Значит меня?!"— промелькнуло у нее в голове.

Марина почувствовала, как ее накрывает волна какого-то необъяснимого страха.

— Может, пока здесь посидим?— предложила она.

— Думаю не стоит, идём.

Привычным движением Марина взяла Колдунчика за руку и почувствовала что она вся мокрая и липкая.

— А с рукой у тебя что?!— воскликнула она.

— Да, один зацепил немного.

— По-моему, это не немного,— испуганно сказала Марина, почувствовав, как теплая струйка течет по ее пальцам.

— Ничего, идем.

Они вышли из подъезда. На этот раз сверху ничего не упало, и вообще ничего страшного вроде бы не происходило, но Колдунчик то и дело останавливался, оглядывался по сторонам,и постоянно менял направление. В свете фонарей Марина видела что куртка его порезана в нескольких местах.

Марине было очень страшно, она чувствовала, что происходит что-то необычное, неправильное. До того случая никому не удавалось причинить вред ее спутнику.

Наконец они вышли на большую улицу. Люди идущие навстречу, спокойно проходили мимо, и даже не смотрели в их сторону.

— А куда мы вообще идём?— спросила, наконец, Марина.

— Не знаю,— ответил он,— пока думаю, где тебя спрятать.

— Почему же духи смерти должны были забрать эту женщину?!— спустя какое-то время воскликнула Марина.

— Она тебе объяснит лучше чем я,—сказал Колдунчик, указывая на остановившийся неподалеку джип с каким-то символом на двери.

Когда они подошли поближе, стекло опустилось, и оттуда выглянула женщина средних лет. Она грустно посмотрела на них своими большими голубыми глазами.

— Познакомься,— сказал Колдунчик,—это Мира, добрая волшебница, на службе у высших сил.

— Здравствуйте,— сказала Марина, она хотела было представится, но Мира сказала:

— Я знаю что ты, моя дорогая. Рада тебя видеть. Садись быстрей,— и она поспешно распахнула дверцу.

— Да,— сказал Колдунчик,— поезжай. Надеюсь, силы которым ты служишь, вознаградят тебя,— прибавил он, обращаясь к Мире.

— Не знаю, как они терпят то, что делаешь ты?— в голосе Миры звучало негодование.

Колдунчик не ответил.

Мира поджала губы.

Марина неуверенно подошла к распахнутой дверце.

— А какже он,— спросила Марина, глядя на Колдунчика.

— Нет,— ответила Мира,— и он знает почему.

— Поезжай. Я скоро вернусь,— сказал Колдунчик.

Оба они умели убеждать, и Колдунчик, и Мира, а уж тем более, когда вместе… Марине ничего не оставалось, как послушаться.

Джип тронулся, за окном замелькали разноцветные огни Москвы. Внутри было тепло, в воздухе витал запах благовоний, звучала чарующая восточная музыка.

Марина почувствовала, что начинает согреваться и с грустью подумала о Колдунчике.

— Почему мы оставили его там? — спросила она.

— Этой женщине нельзя было помогать,- ответила Мира.

— Почему?! — с удивлением воскликнула Марина. — У неё ведь дети дома и...

— Её детям лучше расти без матери, чем иметь такой пример перед глазами.

— Как так...почему?

— Ради денег эта женщина пойдёт на всё,— грустно сказала Мира. — Стремясь разбогатеть, она уже совершила много зла и в будущем не остановится. Своих детей она сделает такими же.

— И из-за этого она сейчас должна была умереть?

— Да,— грустно ответила Мира.

Некоторое время Марина не знала, что возразить, она чувствовала что в словах собеседницы есть большая доля правды.

— Но ведь мы дали ей много денег,— сказала она наконец.— Теперь ей не нужно ради денег делать что-то плохое.

— Она не сможет ими распоряжаться?- грустно усмехнулась Мира.

— Почему?

— Она не хозяйка денег, она их раб. Потому они скоро от неё уйдут и она покончит с собой. Мне кажется, твой приятель иногда совсем не думает, что делает.

— И что же теперь?— грустно спросила Марина.

— Мне очень грустно об этом говорить, — Марина почувствовала, что голос Миры слегка дрожит, — но мне бы хотелось, чтобы она не доехала до дома, и я надеюсь, что так и будет.

— Жалко как, — тихо прошептала Марина.

— Что поделаешь, как сказал великий мудрец,— "Многое знание умножает скорбь",— ответила Мира.

Некоторое время они ехали молча.

Марина тем временем незаметно разглядывала свою спутницу. Мире на вид было чуть больше сорока, но для своих лет выглядела она прекрасно. Идеально сохранившаяся фигура, гладкая кожа почти без морщин, только глаза и руки выдавали возраст.

В ушах были серебряные серьги с изумрудами, те же камни сверкали в волосах, уложенных в красивую прическу. На шее, тоже было какое-то блестящее украшение, Марине не удалось его рассмотреть.

— Что это, милая, у тебя кровь на руках!- вдруг воскликнула Мира.

— Это его кровь,— грустно ответила Марина.

Мира прикоснулась к окровавленной руке девочки, Марина при этом почувствовала, ощущение удивительной мягкости, исходящее от нее.

— Какая странная энергетика…— задумчиво произнесла Мира,— у меня такое чувство, что раньше эта сила служила добру. И это несмотря на то, что твой приятель очень тёмная сущность.

— А кто он такой?— спросила Марина, она, сама того не замечая, начинала верить собеседнице.

Мира задумалась.

— Чувствую какую-то связь с древним Египтом,— тихо и даже как-то неуверенно произнесла наконец Мира,— об остальном судить пока трудно...точно знаю, что в его жизни было много тьмы и зла.

— А что с ним будет теперь?— спросила Марина.

Мира задумалась

— Думаю, он скоро вернется за тобой, — со вздохом сказала она.— Его время еще не пришло.

Марина облегченно вздохнула.

— А правду он говорил, что все мои живы?

— Да, — сказала Мира совсем другим тоном,— твои близкие живы, они очень любят тебя, и очень за тебя беспокоятся. Вы с ними обязательно встретитесь. Не переживай, но,— продолжала она,— ты ещё не можешь вернуться к ним, у тебя впереди очень большая и ответственная миссия.

— Какая?— спросила Марина, её вдруг показалось, что Мира знает ответ на вопрос, отчего она до сих пор не вернулась домой.

— Прости, но я пока не могу тебе об этом сказать. Вот мы и приехали,— сказала она, останавливая машину.

Марина смутно помнила, как они вошли в какое-то здание и долго поднимались на лифте.

Квартира Миры показалась Марине несколько необычной. Там царил полумрак, на всех светильниках были плотные абажуры, Мира говорила, что яркий свет вреден для глаз.

Повсюду витал какой-то едва уловимый странный запах, что-то среднее между запахом гари и запахом цветов. Над окнами и дверями были изображены какие-то символы. На стенах висели картины, которые притягивали к себе взгляд, хотя было трудно сказать, что на них изображено.

Ещё повсюду были какие-то не-то украшения, не-то обереги.

— Я собираю талисманы из разных стран,— сказала Мира, проследив её взгляд.

Когда Марина спросила, есть ли у неё родственники, Мира ответила, что у неё есть сестра, но она живёт где-то за границей, и общаются они мало. Однако по этому поводу она не переживает, так как здесь в Москве есть люди более близкие ей по духу, чем сестра.

Потом они пили чай и разговаривали. Чай у Миры был только зелёный, что для Марины было очень непривычно, за то к чаю было много удивительно вкусных сладостей из орехов и сухофруктов.

За чаем Мира много рассказывала о себе. Говорила, что её избрали высшие силы, которые правят миром, и что её призвание помогать людям раскрыть себя.

Рассказывала разные, указывающие на это случаи, произошедшие с ней и её знакомыми. Марина тогда с удовольствием слушала её рассказы, ей было интересно. К тому же, Мира сама расспрашивала её о многом.

— А что это за дух пустого пространства,— спросила Марина, когда об этом зашел разговор.

— Не пустого, а опустевшего пространства.— поправила её Мира.

— А какая разница?— спросила Марина.

— Дух опустевшего пространства действует в жилищах, оставленных людьми на время, он же пугает маленьких детей, когда они остаются одни дома. Духу же пустого пространства принадлежат места оставленные очень надолго, или навсегда, например, развалины, заброшенные дома. Это совсем разные духи.

— Понятно, ответила Марина, и потянулась к вазочке.

— Следующий раз, когда заглянете к нему в гости, отдай духу вот это,— продолжала Мира, она протянула ей какую-то старинную монетку с дырочкой,— её нужно будет положить под плинтус в углу.

— Зачем духу эта монетка?— удивилась Марина.

— Духам нужно дарить то, что близко им по сущности, по той же причине, например, женщинам дарят цветы.

— Марина не стала спрашивать чем монетка с дырочкой так близка этому духу, ей показалось, что даже если Мира попытается объяснить, она всё равно не поймёт.

В тот вечер они ещё долго беседовали. Мира говорила, что одинаково относится ко всем религиям, так как в каждой, по её мнению, присутствует доля истины. Ещё, что из всех существующих религий ей меньше всего нравятся ислам, из-за отношения к женщинам, и христианство.

Когда Марина спросила, за что же она не любит христианство, Мира ответила, что эта религия унижает человеческое достоинство, так как утверждает, что люди не могут творить добро сами по себе.

Кроме того, она критиковала христианство за то, что оно позорно называет человека "рабом Божьим" и требует от человека невозможного, не согласующегося с самой человеческой природой.

Марина пробовала было спорить, но быстро поняла, что это бесполезно. Ей было тогда обидно, что она так мало знает, что не смогла найти достаточно веских аргументов, чтобы переубедить Миру.

Весь следующий день Мира принимала у себя людей, разрешив Марине присутствовать при этом. Прежде чем человек входил к ней, Мира давала характеристику его ауре. Едва заслышав звонок в дверь, она говорила: «Вот, я вижу нежно розовое сияние, и слышу шум дождя, или я чувствую аромат ночной фиалки, и вижу, как сгущаются грозовые тучи». Люди приходили к ней, рассказывали про свои проблемы, жаловались на жизнь. Называли они её не иначе, как «госпожа Мира». Она утешала их, давала советы.

С некоторыми из них Марина была полностью согласна, порой ей казалось, что если бы спросили её, она посоветовала бы тоже самое.

Кому-то Мира советовала не держать зла на своих обидчиков, кому-то поверить в свои силы и заняться тем, что интересно, кому-то больше общаться с людьми.

Однако многое из того, что говорила Мира, насторожило Марину: многим женщинам Мира советовала уйти из семи, потому что любовь ушла, а они достойны лучшего чем повседневная рутина. Одну женщину убедила отдать ребёнка в детский дом. Когда Марина удивлённо спросила её «Почему?», ответила, что та женщина не сможет его любить.

Еще Мира очень негативно реагировала, когда люди говорили, что ходили в церковь, она говорила, что в церкви порабощается их истинная сущность. Мира считала, что у каждого человека есть истинная сущность, о всех свойствах и возможностях которой люди даже не догадываются.

Мира считала своим призванием раскрыть в людях все их истинные способности и возможности, которые у каждого человека огромны. По её словам, это было невозможно без осуществления желаний их истинной сущности.

Некоторым Мира давала талисманы, которые можно было носить на шее. В перерывах между посетителями, Мира курила сигареты с запахом какой-то травы, она говорила, что это помогает ей лучше видеть истинную реальность, а так же что курить их можно лишь таким как она, а у простых людей вызывает нездоровое привыкание. К концу дня Марина окончательно убедилась, что Мира служит нечистой силе.

— Всё, на сегодня мои труды закончились, — устало произнесла Мира, когда вышел последний посетитель. В это время раздался стук в дверь; три негромких удара.

— Тьма, — прошептала Мира,— зловоние болотной трясины… разрушение… Это, похоже, твой приятель, больше такой ауры ни у кого нет.

Это действительно был Колдунчик.

Увидев его, Марина очень обрадовалась.

— Обещай, что не будешь трогать моих людей,— сказала ему Мира.

— Не буду, если они первые не начнут. Идём,— сказал он, на этот раз Марине.

— До встречи, милая, скоро увидимся,— Мира с улыбкой посмотрела на девочку,— а теперь уходите скорее,— строго произнесла Мира,— его аура оскверняет это место.

Марина попрощалась с Мирой и они вышли. Казалось, за пределами квартиры Миры стало легче дышать. Марина с радостью смотрела на яркий свет фонарей.

— Слушай, правда, почему она так говорит, что с тобой было в прошлом?— спросила она Колдунчика.

— Много тьмы и зла,— с иронией ответил он.

Марина засмеялась, её снова охватило то самое веселье, мир вокруг искрился множеством огней, в нём всё было легко и бояться нечего, но на всякий случай она спросила:

— А ты как, живой после вчерашнего?

— Конечно, что со мной будет?!

— А что мы теперь будем делать?- спросила Марина, когда они шли по ярко освещенной улице.. Находится в доме у Миры было тяжело и лишь теперь Марина почувствовала это.

— Что делать?— он задумался,⁷— хочешь, на дискотеку пойдем?

— Ну, пойдем,— задумчиво проговорила Марина. Она никогда не была на дискотеке; школьные дискотеки обычно были в субботу вечером, а в это время, как известно, положено быть в церкви. Кроме того, родители отрицательно относились ко всяким там дискотекам, так как наслышались про них много страшных историй.

Сейчас Марину больше волновали вчерашние события.

— Мира говорила, что та женщина не сможет распоряжаться деньгами которые мы ей дали...типа потому, что зависит от них.

— Не сможет,— согласился он,— потому что их у неё отняли, а её убили.

— Как! Почему?— Марине даже не пришло в голову усомниться в его словах.

— Сегодня утром,— пояснил он,— когда она добиралась от станции до своей деревни…хоть бы одежду себе другую купить догадалась… в этой она очень выделялась одна на дороге...Духи смерти всё же забрали её.

Марина молчала, она уже привыкла к тому, что Колдунчик в таких вещах не ошибается.

— Значит всё напрасно?!— грустно сказала она, хотя на тот момент ей казалось, что всё происшедшее с этой несчастной женщиной её нисколько не расстроило.

— Почему? Интересно наблюдать за людьми, когда с ними такое случается...да и Миру позлить тоже неплохо.

— А Мира ещё говорила, что эта женщина ради денег совершила много зла, и совершила бы ещё... и потому она должна была умереть

— Из за своих дел все когда-нибудь умирают, кто-то раньше, кто-то позже, это закон.

— И мы когда-нибудь умрем?

— Конечно.

— А как же добро? Можно как-то делая добро продлить себе жизнь?

— А что такое добро?— с иронией спросил Колдунчик.

— Ну…как бы…— Марина внезапно почувствовала, что не знает, что сказать, а Колдунчик продолжал.

— Люди все делают для себя. Например, чтобы казаться хорошими в своих глазах, или чтобы другие говорили о них хорошо.

— А ты? Вот почему ты помог той женщине.

— Она потеряла все и ее должны были убить. Потом ее защитили и дали все, о чем она лишь мечтала. Мне было интересно за ней наблюдать.

— Марина задумалась.

— А как же Мира,— выходит, она тоже все делает для себя?

— Да, но лучше ей этого не говорить. Ты хотела бы стать ее ученицей?

— Что-ты, никогда.

— Почему?

— Ну, она вся такая...ну, типа, знает как надо. Не люблю таких людей.

— Почему?

— Ну, потому…—Марина замолчала на несколько секунд, но, наконец, набравшись решимости произнесла, то что давно приходило ей в голову:

— Думаю, что на самом деле никто не знает как правильно,— сказала она,— по-этому лучше на всё забить и делать так, как нравится тебе.

— Это трудно,— сказал Колдунчик.

— Ничего,— ответила Марина,— по-другому я не хочу.

Колдунчик улыбнулся и потрепал её по волосам.

— Давай зайдем сюда,— предложил он, указывая ей на какое-то заведение со светящейся надписью над входом, Марина так и не смогла разобрать, что там написано. Из-за двери слышалась громкая музыка.

— Ну, давай,— растерянно произнесла Марина, она понятия не имела что это за место.

Колдунчик окинул ее внимательным пристальным взглядом.

— Знаешь, вообще-то ты прикольно выглядишь,— сказал он, и добавил:

— Если спросят, говори что тебе двадцать два.

— Чего!?— удивилась Марина.

— Сюда пускают только с двадцати одного, но нас сюда пустят, и документы спрашивать никто не будет,— сказав это, он положил руку на плечо Марины, и они вошли.

Показать паспорт у них, конечно же, не попросили. Денег за вход тоже не взяли. Какая красивая пара, прошептала подруге идущая следом за ними девушка.

Марина при этом почувствовала такую уверенность в себе, какой не испытывала никогда в жизни. Она казалась себе необычайно интересной, крутой, стильно одетой, хотя на ней были старые, потёртые, к тому же порезанные стёклами джинсы и мешковатый свитер.

В зале играла такая чарующая ритмичная музыка, мелькали разноцветные вспышки света, что просто дух захватывало. В этом странном свете мелькали танцующие, причудливо одетые фигуры.

Недолго думая Марина присоединилась к ним. Что было дальше, Марина помнила смутно, она танцевала, танцевала всю ночь, казалось, тело само движется в такт музыке.

Словно в дыму перед ней мелькали лица, многие молодые люди хотели потанцевать с ней. Запомнился симпатичный высокий парень с серьгой в ухе. Она еще целовалась с ним, как в кино. Потом она с ужасом вспоминала об этом, «мне ведь всего тринадцать» -думала она. Марина раньше даже по телевизору не любила смотреть, как целуются. Кроме того, она ведь хотела первый раз поцеловаться со своим мужем перед алтарём после венчания и тут такое! — Совсем голову потеряла,- размышляла она теперь,- пить нужно было меньше.

Многие её угощали, коктейли с добавлением алкоголя показались удивительно вкусными, и после них становилось ещё веселее. Марина чувствовала себя королевой и другие, похоже, считали так же, она то и дело слышала комплименты по поводу своей внешности.

Одна девушка с завистью в голосе спросила, какой косметикой она пользуется, хотя Марина не пользовалась ею никогда в жизни. Чтобы не казаться странной, она назвала первую, пришедшую на ум фирму, известную из рекламы.

Колдунчик во всём этом участия не принимал. Он всё время стоял у стены и, прищурив глаза, смотрел на происходящее каким-то странным неподвижным взглядом.

— Эй, ты что тут стоишь, не пьёшь ничего?- спросила Марина, в разгар веселья, подойдя к нему.

Колдунчик, сначала озирался вокруг, словно не мог понять, что происходит, потом посмотрел на Марину и сказал.

— Зачем, мне и так нормально

— Ну, пошёл бы, с какой-нибудь девушкой познакомился.

— А ты?— спросил он, глядя ей в глаза,- ты же здесь самая-самая,— и улыбнулся. Все звуки словно исчезли, всё куда-то поплыло, Марина помнила только как блестели в свете неоновых лучей его глаза, что было дальше, она помнила смутно. Вспомнила только, что когда они уходили, Колдунчик спросил:

— Ну, как, тебе здесь понравилось?

— Очень,— прошептала Марина очень непривычным для себя голосом, и повисла у него на шее, перед глазами всё плыло.

В метро она положила голову к нему на колени и сквозь сон пробормотала:

— Разбуди, когда приедем.

— Спи,— донеслось до неё,— мы никогда не приедем, это кольцевая.

«Вела я тогда себя, как шлюха! Вот до чего докатилась! Это что же дальше то будет?!— думала Марина теперь, нервно грызя ногти.— Блин, ну почему когда я с ним, у меня будто совсем крыша едет, надоело»— Марина со злостью ударила кулаком по дивану.

Перед глазами почему-то опять возникла охваченная пламенем машина с наркотиками, и Марина снова заплакала.

Она плакала о наркоманах, которым из-за неё придется воровать из дома последние деньги, на наркотики со стиральным порошком, о женщине так и не увидевшей своих детей, о детях, не дождавшихся матери, о своих близких, ищущих её, о себе, вконец запутавшейся в этой чертовщине, и обо всём этом городе, блистающем в ночи тысячами огней, и равнодушно смотрящем на чужие беды.

Стрелка часов тем временем медленно ползла по привычному кругу. Небо за окном начинало светлеть. Так прошла ещё одна ночь. Где-то под утро Марина заснула, и видела сон, о котором страшно было вспоминать всю оставшуюся жизнь.

Ей снилось, будто они с Колдунчиком идут по пустой широкой улице, по обеим сторонам которой тянутся серые здания, с маленькими зарешеченными окнами. С разных сторон слышатся удары. Лязг металла, скрип каких-то механизмов, всё это сопровождается душераздирающими криками, где-то кого-то казнят, пытают. Из окон на них смотрят бледные, обезумевшие от страха лица. Марине страшно.

— За что их так?— спрашивает она.

— Всё они чем-то виноваты, теперь получают по заслугам.

От этого Марине стало ещё страшнее. Наконец вглядываясь в лица за решёткой, она прошептала.

— Давай выпустим их оттуда.

Колдунчик задумался,

— Нельзя,— грустно сказал он, а потом прибавил,— Это будет интересно, — он подошёл к стене, вытащил из щели между камнями связку ключей и начал отпирать маленькие железные двери в серых стенах. Люди медленно выходили оттуда, недоверчиво косясь на них. В глазах не было даже намека на благодарность.

А Колдунчик всё продолжал отпирать двери, как-то странно улыбаясь.

Вдруг с разных сторон послышались крики: «Вот они! Уничтожим источник зла!».

Марина поняла, что это относится к ним, и кинулась бежать. Их окружали толпы людей в черных мантиях, вооруженных какими-то железными палками с крючками. В толпе были даже те, кого они только что освободили, эти люди пытались таким образом получить прощение.

Вдруг прямо перед ней остановился знакомый джип.

— Садись скорее, милая,— позвала Мира, улыбаясь.

Марина оглянулась, ища глазами Колдунчика. Люди в чёрном окружили его, и Марина интуитивно чувствовала, что теперь ему не спастись.

— Нет, нет, его я забрать не могу,— покачала головой Мира.

Понимая, что она не в силах ничего изменить, Марина забралась в джип, дверца захлопнулась, и они поехали. По дороге Мира, все время улыбалась и шутила, на лице её было торжественное выражение, на шее и в волосах сверкали драгоценные камни. За окном серые здания сменялись роскошными особняками, и Марина с грустью подумала, что теперь в Москве не осталось ни одной церкви. Она откуда-то знала, что это Москва.

Проезжая она видела на одном из перекрёстков костёр, на котором жгли Колдунчика, она поняла это, хотя пламя уже полностью покрыло его.

На другом перекрёстке стояла виселица, где покачивались нсколько тел.

Наконец они подъехали к красивому белому зданию.

— Это мой дом,— сказала, улыбаясь, Мира. Она провела Марину внутрь, в красивую светлую комнату.

В это время за окнами послышались крики. Дом окружила толпа, некоторые размахивали железными палками с крючками. Марина поняла, что это за ней.

Среди громких криков, раздающихся с улицы, можно было различить: «Она христианка», «Отдай её », «Смерть ей».

Мира выглянула в окно, крики усилились. Она повернулась к Марине, лицо её было бледным и злым.

— Ты что, действительно христианка?— с презрением в голосе сказала она,— отвечай, и ударила Марину по лицу так, что та упала на пол.

— Нет!— хотела было крикнуть девочка, но тут она проснулась.

С бешено колотящимся сердцем, Марина приподнялась на диване. За окнами уже темнело. Значит она проспала до вечера.

— Это только сон!— прошептала она.— Привидится же такое! Ой, а я ведь чуть от Бога не отреклась! Прости Господи!

Марине стало страшно, она знала, что это очень тяжелый грех, она толком, даже не помнила, сказала она это «Нет», или не сказала… Она встала на колени и стала просить у Бога прощения, но, вспоминая свой сон, понимала, что не смогла бы сказать «Да». Теперь Марина просила Бога, чтобы ей никогда в жизни не пришлось встать перед подобным выбором.

— Господи, пусть со мной будет что угодно, но только не это!— шептала она.

Как и раньше, ей казалось, что Бог не слышит, что она слишком много зла совершила, чтобы просить Его о чём-то.

Она встала и пошла в ванную, чтобы умыться. Там у стены стоял осколок зеркала. Марина нагнулась и заглянула туда. На неё глянуло неестественно бледное, осунувшееся лицо с широко раскрытыми и какими-то сумасшедшими глазами. Марине стало страшно. Неужели это она стала такой!

"Ну, не удивительно",- подумала Марина. Сейчас она особенно сильно ощущала, клубящуюся вокруг них пустоту. Она обступала плотной стеной, наглухо отделяя от всего хорошего, что было в окружающем мире.

Марине казалось, что вряд ли она сможет теперь чему-нибудь радоваться.

Было холодно. Хотелось есть. Девочка открыла кран с горячей водой и стала умываться, но почему-то в обоих кранах была только холодная вода. Тут она услышала, как открывается дверь.

"Надеюсь это Колдунчик, а не кто-нибудь ещё",— подумала Марина и, собравшись с духом, вышла из ванной. Да, конечно, это был он.

— Привет,— сказал он, глядя на неё своими темными, блестящими глазами,— ты сегодня во сне разговаривала, снилось что-то?

— Ну да,— ответила Марина,— представляешь, мне приснилось, будто тебя на костре сожгли.— больше ей ничего не хотелось рассказывать.

— Бывает, хорошо хоть не съели, — усмехнулся Колдунчик.— Нам нужно идти.

— Может поедим сначала,— начала было Марина и вспомнив, что есть нечего прибавила,— ну там...чаю попьём?

— Думаю, не стоит.

— Почему, куда мы опаздываем?

— Помнишь, вчера машина красиво горела?

— Да, а что..?

— Ничего. Просто есть люди, которые хотят обязательно найти того, кто это сделал, и побыстрее. Для этого они обратились к одной ясновидящей. Бабушка та кое что в этом понимает. Она сказала им кто и где нас искать. Они скоро приедут.

— Бежим отсюда!— закричала Марина. Она ещё находилась под воздействием своего сна.

— Ну, зачем же бежать? Если ты готова, то пойдём,— спокойно сказал Колдунчик.

Было уже совсем темно. Они отошли немного от подъезда и остановились за углом соседнего дома.

К дому, откуда они только что вышли, подъехал большой черный джип с затемненными стеклами. Из него вышли несколько человек и быстро скрылись в подъезде.

— А эта бабушка и дальше будет им помогать?— спросила Марина

— Да, пока нас не поймают. Обещала сделать все сама, если эти люди не справятся.

— А то, что они наркотой торгуют, бабушку не волнует?

-— Она что, проверяет что ли всех, кто к ней приходит? Попросили помочь в борьбе со злом, она и помогает.

Тут в окне дома напротив вылетело стекло. "Да, бедные хозяева той квартиры!"— подумала Марина.

— Надо мне к этой бабушке зайти поговорить,— сказал тут Колдунчик,— может по-хорошему договориться получится.

— Так, что деньги пополам?— пошутила Марина

— Бывает и так.

— А я?— спросила Марина.

— Нет, тебя я с собой взять не могу, понимаешь, среди таких бабушек иногда своеобразные люди попадаются. Ты останешься в одном надежном месте.

— Где это?

— У Кристины,— пояснил он.

— А кто это?

— Увидишь. Пойдём.

Он взял её за руку и они пошли по заснеженным дворикам Москвы.

Они долго шли мимо каких-то домов, магазинов, заборов, затянутых колючей проволокой.

Небо над Москвой стало почти черным. Ярко светили фонари. Наконец Колдунчик свернул в тихий, безлюдный, занесенный снегом дворик и остановился, словно прислушиваясь к чему-то.

— Вот и она,— внезапно сказал Колдунчик. Сначала Марина не могла понять, о ком он говорит, потом вдруг услышала легкий стук каблучков. Вскоре из-за угла соседнего дома вышла девушка в голубом пальто с белым мехом и стремительной легкой походкой направилась к ним. По мере того как она приближалась Марина все лучше могла ее разглядеть. Высокая, стройная, длинные густые белые локоны, спадающие на плечи, белые сапожки на высоком каблуке, украшенные стразами. Эта девушка удивительно отличалась от всех знакомых Колдунчика, кого Марина видела прежде. Затаив дыхание, она смотрела, как ее легкая, грациозная фигура приближается к ним.

Марина чувствовала, что встреча с этой девушкой имеет для нее какой-то скрытый смысл. Рядом с Колдунчиком он чувствовался во всем, но сейчас она ощущала его особенно сильно.

— Это и есть Кристина? — спросила она и сама удивилась, как пронзительно разорвал тишину ее голос.

— Она, — тихо произнес Колдунчик в ответ.

Незнакомка поравнялась с ними. Она была ослепительно красивой,— это первое, что пришло Марине в голову. Красивые, правильные черты лица, приветливая улыбка, роскошные светлые локоны, легкие, быстрые движения.

При виде Колдунчика, девушка улыбнулась.

— Привет, какими судьбами?!— воскликнула она, подходя к нему к нему и протягивая руку, для рукопожатия. Марина увидела, как при свете фонаря сверкает серебряный узор на её ногтях.

— Привет,— немного нерешительно ответил он, пожимая её руку.

— Кто это с тобой?

— Это Марина, моя сестра.

— У тебя сестра есть?!— удивлённо воскликнула Кристина.

— Сейчас есть,— ответил Колдунчик.

Кристина вопросительно посмотрела на него.

— Обратились к одной женщине, чтобы со мной разобраться, — произнес он в ответ на ее взгляд.

— Эта женщина такая же...ну, вроде тебя, да? — спросила Кристина, в голосе её звучала тревога.

— Да,— ответил он.— Нужно с ней поговорить. Может Марина сегодня переночевать у тебя? Не хочу брать её с собой.

— Конечно. У меня как раз дома никого, — ответила Кристина, приветливо кивнув Марине. — А сейчас ты к ней, что ли, пойдешь?

— Да. Утром вернусь.

— Ну, тогда до завтра,— улыбаясь, сказала Кристина, и, помолчав немного, прибавила:

— Ты смотри, осторожней там.

— Не впервый раз,— ответил он, смущенно улыбаясь.

Марина смотрела как темный силуэт Колдунчика исчезал в темноте, ощущая смутную тревогу.

— Идём,— приветливо сказала Кристина,— не знала, что у Колдунчика есть сестра.

— Вообще-то я ему не сестра,— задумчиво ответила Марина.

— Правда,— удивилась её спутница,— тогда, почему он так тебя называет?

Пока они шли по тихому, засыпанному белым снегом дворику, Марина рассказывала свою историю. Кристина сразу вызвала у нее доверие.

— Вот как,— задумчиво произнесла собеседница, когда Марина закончила,— не отпускает, значит.

— Ну не то чтобы не отпускает, просто… он меня спрашивает, сейчас я поеду, или потом. И…я всегда говорю,— потом.

Кристина задумалась. Некоторое время они шли молча. Потом она вдруг замедлила шаг и сказала.

— Бежать тебе от него нужно.

— Что?— испуганно спросила Марина.— Как это, бежать?

— Просто взять и уехать домой когда его нет рядом, например сейчас.

— Ты думаешь, то, что он говорит про мою семью — правда?

— Думаю да,— хотя у него не все дома, в таких вещах он не ошибается. Я его уже давно знаю,— Сказав это, Кристина остановилась и посмотрела на часы. Было девять.

— Ты где живешь?— спросила она.

— В Клину, два часа на электричке ехать.

— Ну, отсюда да вокзала час добираться,— размышляла вслух Кристина. — Ещё неизвестно, когда электричка… хорошо если в двенадцать будем там… А ты от вокзала далеко живешь?— спросила она.

— Вообще-то далековато, а что?

Кристина задумалась. Потом остановилась и резко повернулась назад.

— Сейчас едем к тебе домой,— сказала она.— Что делать, страшновато конечно, но надо.

— Нет, что ты, не надо сейчас никуда ехать,— испуганно произнесла Марина.— Уже поздно.

Её изумило такое соучастие в её судьбе вроде бы постороннего человека.

— Думаю, что надо,— возразила Кристина,— иначе всё это может плохо кончится.

— А чем...что потом случится?— спросила Марина, она подумала, что Кристина тоже обладает способностью видеть будущее.

— Понимаешь,— ответила её спутница,— раньше я была знакома с такими как он… и знаю, что добром такие вещи не кончаются. Лучше тебе уехать сейчас. Не ждать когда что-то случиться.

Марина задумалась. Фраза Кристины: "что-то случиться" вызвала у нее непонятное волнение, с одной стороны это вызывало просто непреодолимое любопытство с другой было очень страшно. При этом какой-то внутренний голос подсказывал, что нужно поступить так, как говорит Кристина, но Марине было страшно.

В том, чтобы уехать сейчас домой ощущалось что-то ужасно неправильное и пугающее.

— Не надо сейчас никуда ехать,— попросила она.

— Почему? Больше такой возможности может не быть?!

— А как же Колдунчик, он придет завтра, а нас нет?

— И что? Не переживай. Я потом объясню ему, что мы поступили правильно,— улыбаясь, сказала Кристина.

— Да нет, я просто волнуюсь за него,— подумав, сказала Марина. Она никак не могла понять, отчего же сейчас так не хочет ехать к домой. Не найдя для страха разумных причин, Марина начала их выдумывать. Не то, чтобы она совсем не волновалась за Колдунчика, но домой она не ехала не по этому.

— Давай уедем завтра,—попросила она,— Колдунчик вернётся и уедем. Только убедюсь что с ним всё нормально.

Кристина задумалась.

— Ну ладно, тогда идём ко мне,— улыбаясь сказала она.

Они подошли к подъезду пятиэтажного дома, выложенного голубыми и белыми плитками.

— Хорошо, что ты у меня сегодня,— терпеть не могу одна дома оставаться, — сказала Кристина.

Семья Кристины жила на пятом этаже, в небольшой двухкомнатной квартире. Оказавшись там Марина изумленно озираясь по сторонам. Везде царил идеальный порядок и чистота. Казалось, любой уголок этой квартиры не был лишён внимания. Каждый предмет находился в том, тщательно продуманном месте, где он смотрелся бы красиво.

Однако этот идеальный порядок и красота не вызывали у вошедшего страха, чувствовалось, что здесь они создаются легко и относятся к ним просто.

— Проходи, раздевайся, будь как дома,— сказала Кристина, когда они вошли.

Сняв с себя куртку и кроссовки, Марина продолжала оглядываться по сторонам, ей очень нравилось здесь.

Кристина между тем стояла перед зеркалом и расчесывала свои необыкновенно светлые локоны. Марина тем временем продолжала украдкой разглядывать её. У Кристины были золотисто-карие глаза, чистая нежная кожа, легкая, стройная фигура, с очень тонкой талией.

— Какие у тебя волосы красивые,— сказала Марина,— ты их красишь, или завиваешь?

— Нет, от природы такие,— сказала Кристина, а потом добавила,— от мамы достались,— почему-то это прозвучало грустно.

Расчесав волосы, Кристина скрутила их в пучёк на затылке, после чего они прошли в комнату.

Проследовав за ней, Марина с удивлением и радостью обнаружила, что иконы здесь были, причем находились они там, где им положено. Это успокаивало, и вообще находиться здесь было очень приятно.

Голубой ковер на полу. Обои в синий цветочек. Многочисленные грамоты и медали, которыми на стене над столом, два кубка на полке.

— Ух, ты,— это что, всё твои?- с восхищением произнесла Марина.

— Ну да, наши с братом, я раньше фигурным катанием занималась, не разных соревнованиях выступала. Смотри, вот я,— она указала на висевший на стене плакат.

Марина без труда узнала Кристину в одной из изображённых на нём фигуристок.

— Прикольно! А сейчас ты ещё выступаешь.

— Нет, большой спорт не для меня. Я сейчас учусь, а по вечерам в ледовом подрабатываю,— с детишками занимаюсь.

— Ну и как?

— Нормально,— они слушаются. Я им, похоже, нравлюсь. Подожди меня здесь,— прибавила она,— я сейчас в душ.

— Конечно, — ответила Марина, беря со стола глянцевый журнал в яркой обложке, но листать его совсем не хотелось.

Когда Кристина вышла, Марина подошла к окну. Оно выходило на маленькую, засыпанную снегом улицу, по которой изредка проезжали машины.

. Было грустно от того, что не поехала с Кристиной домой. При мысли о близких щемило сердце. Но всякий раз Марина приходила к мысли, что ехать сейчас было действительно поздно. Она решила, что завтра непременно уедет домой

Потом Марина стала думать о Колдунчике. После сегодняшнего сна она ощущала смутную тревогу за него. За такими размышлениями и застала её Кристина, выйдя из душа.

Марина услышала за спиной легкие шаги и обернувшись увидела Кристину, одетую в белый махровый халат. Она доброжелательно улыбнулась ей своей лучезарной улыбкой.

— Да вот всё про своих думаю. Правда ли, что все они уже дома?

— Знаешь, скорее всего, да, зря Колдунчик такое говорить не станет. Ещё я однажды по новостям видела про одну многодетную семью. Они тоже на юг ездили, по дороге назад с поезда сошли, случилось там что-то у них. До дому добирались с приключениями, а когда вернулись то оказалось что у них девочка пропала твоего примерно возраста, кажется, её тоже Мариной звали.

— А у них фамилия не Садовские случайно?

— Похоже. Это давно было, не помню. В душ пойдёшь?

— Не, я, вроде, мылась недавно.

— Ну, тогда идём ужинать, — приветливо сказала Кристина.

Оказавшись на чистой, светлой кухне, Марина с радостью заметила, что иконы здесь тоже были.

Вскоре на столе появилось блюдо с макаронами с морковкой и луком, миска с салатом, из свежих овощей, вазочка, в которой лежали два яблока и банан.

"А еда то вся постная",— подумала про себя Марина, то что сейчас должен быть пост она ещё помнила.

— Ты что, верующая?— спросила она Кристину.

— Да, а что? — ответила она, при этом голос ее странно дрогнул. Марина чувствовала, что собеседница волнуется.

— Я тоже,— ответила Марина.— А ты в церковь ходишь?

— Конечно,— снова ответила Кристина.

А, ну, типа…— Марина не знала как сказать,— я вот смотрю у тебя иконы висят везде, еда вся постная...

— Понимаешь,— сказала Кристина,— я к этому серьёзно отношусь...ну, стараюсь все выполнять как нужно.

Марина радостно вздохнула, наконец-то она встретила верующего человека.

— И в церковь ходишь, и исповедуешься и причащаешься? — спросила она с надеждой в голосе.

— Ну, да. Не бойся, я не сектантка, никакая,— ответила Кристина, поняв к чему она клонит.

— А я подумала, что ты девушка Колдунчика,— смущенно призналась Марина.

Кристина засмеялась.

— Нет, что ты…быть его девушкой, это слишком.

— Я тоже все соблюдала… раньше,— грустно сказала Марина.

— А сейчас?

— А сейчас я с Колдунчиком, с ним мне кажется что если я буду молиться, Бог меня не услышит,— пожаловалась Марина.

— Ну, что ты!— воскликнула Кристина, по голосу чувствовалось, что она волнуется,— Бог обязательно услышит, что-ты! Помню, один батюшка проповедь говорил, что если человек про Бога вспоминает, значит Бог хочет ему помочь. Потому когда ты что-то у Бога просишь, значит он уже тебя слышит. Это от нечистой силы всякие такие мысли...

— Понятно,— улыбнулась Марина.

— Ну, если так, давай помолимся.

Кристина встала, перекрестилась, потом начала сосредоточенно читать «Отче наш”. От слов молитвы в душе Марины разливалось необыкновенное тепло. И несмотря на то, что она успела изрядно проголодаться, Марине стало грустно от того, что молитва закончилась. Такого с ней прежде не было.

Ужин показался Марине удивительно вкусным. Она неоднократно брала добавку.

Почему-то за ужином Марине вспомнился Колдунчик, и она почувствовала смутную тревогу за него.

— А что, людям, которые про Бога не вспоминают, Бог помочь не хочет?— спросила она.

Кристина задумалась.

— Думаю что хочет, но...я слышала, что чтобы Бог помог человеку, человек должен сам этого захотеть.

— А как это можно не хотеть, чтобы Бог тебе помог?— спросила Марина.

— Этого я тоже не понимаю,— вздохнула Кристина.

— А если кто-нибудь про Бога вообще не знает, ну, не верит в него, это значит, что Бог им помогать не хочет?— снова спросила Марина, подумав при этом о Колдунчике.

— Нет, хочет, просто я слышала, Бог делает так, что за таких людей молятся другие.

— А почему Бог помогает только когда молятся,— спросила Марина,— почему он так просто помочь не может? — она часто, ещё в детстве задавалась этим вопросом, слушая рассказы бабушки о том, как она молилась и Бог спасал её из разных трудных ситуаций.

— Может,— сказала Кристина,— я читала, что Бог всё время спасает нас от опасностей, о которых мы даже не подозреваем…молится нужно, чтобы быть ближе к Богу.

— А зачем Богу это нужно?— спросила Марина.— Раньше такие вопросы ей и в голову не приходили, теперь она сама не знала, что на нее нашло.

— Это нам нужно, — задумчиво произнесла Кристина. — Без Бога ничему не можешь радоваться. А Бог не хочет, чтобы с нами было так, он нас любит.

Марина вспомнила про пустоту, которую ощущала все это время и подумала что в словах Кристины есть доля правды.

— Слушай, — спросила вдруг Марина. — Если Бог всех любит, и всем хочет помочь, то почему тогда люди в ад попадают.

Кристина улыбнулась.

— Я много что не понимаю, — сказала она. И прибавила усмехнувшись.— Я блондинка. Хочешь расскажу как я это понимаю? По своему. По блондиночьи, — неуверенно сказала она.

— Ну…расскажи, — сказала Марина, сомневаясь, что ответ на этот вопрос вообще существует.

— Ну вот смотри, — начала Кристина. — Некоторые люди как пчелы, их интересует мед и цветы и вообще все хорошее и красивое, что есть в жизни. Они это ищут. А ищущий находит, — Кристина улыбнулась. — А некоторые люди как мухи, их интересует всякая гадость. Они это тоже везде ищут и тоже находят, — со вздохом прибавила она.— А Бог по любви к нам каждому дает то, чего он ищет. Потому люди-пчелы попадают в рай, а люди-мухи в ад. Мухам в раю будет скучно, — прибавила Кристина.

Марина задумалась.

— Так, получается, все кто в церковь ходит, пчелы, а кто нет, мухи? — спросила она.

— Нет, что ты? Везде всякие люди есть, — улыбнулась Кристина.

— А как понять, — кто есть кто?— спросила Марина.

— Нам это не понять, — сказала Кристина.— Один Бог знает. А я не знаю, я блондинка. Знаю, что люди могут меняться, — задумчиво прибавила она.

— Понятно, — протянула Марина.

Объяснение Кристины показалось ей удивительно логичным. Смущало лишь то, что Кристина сильно отличалась от ее знакомых верующих.

— Слушай,— спросила Марина, а вот если ты верующая, то почему такая вся красивая, ну, ногти красишь, это же все ну… грешно.

Кристина с недоумением посмотрела на нее.

— Почему ты так считаешь?— изумленно спросила она и покачала головой.

— Ты на природу посмотри,— продолжала Кристина,— всякое Божье творение старается красивым быть, ну и человеку тоже так надо.

— А ведь правда!— улыбнулась Марина. То, что говорила Кристина ей нравилось.

Собеседница меж тем убрала со стола, потом налила две чашки чая, себе и Марине, и достала из шкафа вазочку с домашним печеньем в виде бантиков.

Печенье Марине показалось очень вкусным. А еще ей очень хотелось узнать о Кристине побольше. И Марина спросила:

— Слушай…а вот помнишь…ты когда уговаривала меня домой поехать, говорила что раньше тоже с нечистой силой встречалась? Можешь про это рассказать?— спросила Марина.

Собеседница задумалась и Марине показалось, будто она спросила о чем-то неприятном. Кристина поспешно одернула рукав халата, но Марина успела заметить, что из под него выглядывает кусочек бинта, приклеенный пластырем.

— И что это у тебя с рукой?- прибавила Марина.

Некоторое время Кристина молчала. Руки ее чуть дрожали на лице читался страх.

— Навернгое тебе лучше знать, — произнесла Кристина.— Я раньше в секте была,— и она отклеила пластырь.

На внутренней стороне ее руки Марина увидела татуировку изображающую кинжал протыкающий насквозь человеческий череп. По обе стороны от рукоятки кинжала располагалось три пары крыльев напоминающих стрекозиные, но с заостренными концами. Над рукояткой кинжала была изображена корона с неизвестным Марине символом. Лезвие оплетало причудливое растение.

— Что это?— спросила Марина.

— Это опознавательный знак той секты.

— А что за секта, — спросила Марина.

— Ну, если коротко, они считают, что могут делать что хотят, и ничего им за это не будет.

— Как это, что хотят?!— не поняла Марина.

— Да вот так, — вздохнула Кристина, — им все можно.

— Как это, всё можно?— возмутилась Марина,— И убить можно, и банк ограбить.

— Можно, — заверила ее Кристина.

— Так их посадить же могут!

— Их не поймают.

— Это почему?

— Да, они гипнозом владеют, и…могут всякое…никто их никогда ни в чем не заподозрит.

— Как Колдунчик?

— Да, примерно так. Их главный учил, что есть обычные люди, которые должны соблюдать правила, ну, законы установленные в обществе, и всё такое, а есть другие. Вот они.

— Как это,— не поняла Марина.— Почему одним можно, а другим нет?

— Они считают, что есть люди, для которых нет разницы между добром и злом.

Марине вновь вспомнился Колдунчик. .

— А как понять, кому все можно, а кому нет?— спросила Марина.

— Их главный как то таких людей выявлял. Меня вот такой обозначил. А я не хотела ничему этому учится.

— Чему, этому?— спросила Марина затаив дыхание.

Способностям этим, — вздохнула Кристина. У мамы способности были и у братика тоже, — тихо произнесла она. Но татуировку мне тоже сделали.

— А что за способности?— прошептала Марина

— Понимаешь, мама у меня была наверное немного сумасшедшая, но её все в деревне считали ведьмой. Она уводила нас с братом в лес. А там…

— Что там?— шепотом спросила Марина, увиде как изменилось лицо Кристины. Губы ее побелели. Глаза застыли.

— Там нужно было…смотреть…слушать, искать…

— Чего искать? — не поняла Марина.

— Связь, — ответила собеседница, — со всем что существует, но…нет не с лесом, не с деревьями и травой, а с…

— С кем?! — крикнула Марина. Ответ собеседницы казался ей сверхважным.

— Это были духи леса, — задумчиво произнесла Кристина. — Злые духи… Демоны... Брат рассказывал, что видел существ напоминающих животных, каких не бывает в природе…Страшных животных…Я тоже их видела…однажды. Мама говорила, что чтобы они тебе служили, нужно быть сильной. Они только силу признавали. Брат был сильным…С ним они общались…Я была слабая. Таких как я они презирают.

— Почему?— удивилась Марина.— Почему они тебя презирали?

— Мне было холодно. Я хотела есть. Мне было страшно. Кусали комары…Мама говорила, что нужно быть выше этого. Подняться над своей слабой плотью взять ее под контроль. Тогда я стала бы сильной. Братик вот стал.

— Разве тебе не хотелось стать сильной?— удивилась Марина.

Кристина задумалась.

— Не знаю как объяснить,— неуверенно сказала она, — понимаешь, я чувствовала, что если откажусь от своей слабости, то исчезнет… какая-то важная часть меня.

Марина, молча кивнула, хотя то что стояло за словами Кристины попрежнему оставалось для неё загадкой.

Есть пословица, — продолжала Кристина, — Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко, оно умирает. Вот, состояния “сухо и жестко” мне и нужно было достигнуть. А я не хотела. Чувствовала, что много потеряю. Больше, чем получу.

Марина задумалась. Слова Кристины по прежнему оставались для нее загадкой.

— А почему ты думаешь что твоя мама была ненормальная?— спросила она.

— Потому что нормальным людям ничем таким сверхестественным заниматся не нужно. Им достаточно того, что Бог есть.

— Ну, как же, — с удивлением спросила Марин,— неужели тебе не хочется чего-то необычного.

— Необычного?!— удивилась Кристина. — Да вокруг все настолько необычное, что мне прямо страшно. Когда знаешь, что есть Бог и он всем управляет, — необычного хватает, — улыбнулась она.

— Ну, что например необычного на этой кухне?— спросила Марина.

— Да все, — улыбнулась Кристина. — все что здесь сейчас происходит, устроено Богом. Ты, я, наша встреча…все для чего-то и все будет иметь последствия.

— Последствия? — спросила Марина.

— Да, все что с нами происходит, имеет последствия. Ведь мы, люди живем вечно.

Некоторое время Марина сидела молча, а потом сказала:

— Ну, может, твоя мама про Бога не знала?

— Знала, она нас с братиком в детстве крестила, мне про это батюшка местный рассказывал. Не знаю, почему она это сделала? — задумчиво сказала Кристина. — Сама она в церковь не ходила, нам запрещала.

— А почему?

— Ну, она говорила что-то типа того, что Бог создал нас не для того, чтобы мы строили ему храмы и там молились.

— А для чего тогда?

— Ну, что-то вроде того, чтобы мы сами становились как боги. Ну, типа, единство с миром нужно искать, способности развивать и всё такое. — А я не хотела.

— А у твоего брата получалось?— спросила Марина.

— Сначала он говорил, что что-то видит, чтобы маме угодить…

— А потом?— спросила Марина. — И почему ты думаешь, что в лесу были демоны? — прибавила она.

— Потом, не знаю. Всякое странное происходит потом стало, — вздохнула Кристина.— И страшное. Думаю, ты поймёшь,— прибавила она. — Я всё время чувствовала рядом с ним и мамой присутствие чего-то...чужого и злого какого-то… однажды...братик куда-то ушёл, потом вернулся и.. я почувствовала что он уже не тот... ну, он стал кем-то другим...Не знаю, как объяснить.

— Что, он стал плохо с тобой обращаться?

— Нет, что-ты!— воскликнула Кристина. — Братик меня никогда не обижал. Наоборот. Если он видел, что я замерзаю,— отдавал мне свою куртку, когда я хотела есть,— кормил меня тем что растёт в лесу, ягодки там разные, орешки, они с мамой всё время этим питались. Всё осталось по-прежнему. Только… он изменился. Другим каким-то стал. Чужим. Не знаю, как объяснить. Способности у него появились.

Мог знать, что будет… Например идет нам на встречу человек. Он еще далеко, а братик говорит, что он в нас камнем бросит. Так и случалось.

— А из-за чего в вас камнем бросали?

— Да маму мою ведьмой считали, и нас тоже, думали что мы всякие несчастья приносим. Только батюшка к нам хорошо относился и еще несколько человек, которые часто в церковь ходили, — Кристина улыбнулась.

— Когда мама с братом в лес уходили, я в церковную ограду убегала.

— А мама тебя не ругала за это?

— Поначалу сильно ругала, но потом, ей стало как-то всё равно. А я любила в церковной ограде играть,— улыбаясь, сказала Кристина,— хорошо там было, помню, кладбище рядом, на могилах кресты. Батюшка рассказывал, что все потом воскреснут.

— Ты вправду веришь, что мёртвые воскреснут?— спросила Марина.

— Да, я это знаю, когда на лица некоторых умерших смотрю.

— Да я тоже вообще-то верю,— нерешительно сказала Марина, — только как-то не представляю себе как такое возможно. Как может кто-нибудь воскреснуть, если от него один скелет, например, остался?

— Я читала, что Бог создал мир из ничего, если Он это смог, то и тела наши сможет восстановить, — улыбнувшись сказала Кристина.— А мама говорила, что плохо, когда людей на кладбище хоронят.

— Почему это?

— Ну, типа, кладбище, напоминает людям о смерти, а это, типа, жизненные силы у людей забирает. Она считала, что тела нужно закапывть в лесу, а сверху сажать деревья.

— Да ладно,— возмутилась Марина,— я например, очень люблю по кладбищу гулять, особенно если оно рядом с церковью.

— И я тоже,— сказала Кристина.— Ещё помню батюшка местный меня к себе в гости приглашал. В школу мы с браиком тогда не ходили, а я из-за этого очень переживала. Так он утешал меня, говорил что его в детстве тоже в школу не брали, потому что у него отец был священник, а времена были советские. И приходилось в соседнюю деревню в школу ходить. Потом он сам меня читать и писать немного учил, правда книги у него дома были всё церковные и некоторые на церковнославянском. Ещё он мне вслух читал, евангелие и ещё про святых разных, я сейчас плохо помню, про кого. Там, помню некоторые святые, про которых он читал, тоже в лесу жили и травой питались, ну как моя мама с братом, только ощущение от этого было совсем не то.

Иногда я в церкви на службе бывала. Батюшка велел мне на хорах стоять, пели там две бабушки, и я потом тоже им подпевать стала.

— Так ты, получается, в хоре пела?— радостно воскликнула Марина.

— Да.

— Я тоже. У меня бабушка регентом была, она сказала, что у меня слух есть, и стала меня учить, потом мы с ней вместе пели, пока бабушка была жива…— Марина грустно замолчала.— А что было дальше?— спросила она Кристину.

— Потом в нашем посёлке появился этот человек, — отстраненно произнесла Кристина.

— Что за человек?

— Основатель той секты. Внешность у него была очень даже располагающая… и очень эрудированный был человек. Знал много. Люди в нашем посёлке сразу к нему потянулись. И даже из-за этого к нам стали хорошо относится.

Человек тот начал собрания в нашем доме устраивать, про всякие необычные вещи рассказывать, интересно, помню рассказывал…Потом он создал у нас дома школу для развития необычных способностей. Многие там учится хотели. Мой братик был лучшим учеником.

— А чему там учили?— спросила Марина, при упоминании о школе, глаза у неё загорелись.

— Ну, примерно, тому же, чему мама учила нас с братиком. А ещё там учили драться, ну что-то вроде того, что в китайских боевиках показывают. Правда, мне этому учиться не хотелось.

— Почему?— удивилась Марина.

— Мне не хотелось делать никому плохо,— пояснила Кристина.

— А если бы у тебя на глазах убивали того, кто тебе дорог?!— удивилась Марина.

Кристина задумалась.

— Да,— сказала она,—я понимаю о чём-ты. Драться иногда приходится, особенно в таких ситуациях. Только это другое...не знаю, как объяснить.

— Как это.другое,— удивилась Марина,— чтобы защитить кого-нибудь или себя, приходится кого-то бить и бить сильно, по другому никак.

— Да,—сказала Кристина,— бывает что и так, только у него этому учиться не хотелось.

— Почему?

— Я чувствовала, что для того, чтобы по-настоящему научится драться, придётся впустить в себя что-то злое, разрушительное. А я этого не хотела, чувствовала, что тогда это буду уже не я ... или не совсем я.

— И что же ты,—снова спросила Марина, —не ходила не его занятия, или говорила, что не хочешь учиться?

— Нет, почему, ходила и выполняла все упражнения которые он говорил, но этого было недостаточно.

— Почему?

— Сложно объяснить,— сказала Кристина. — Я все время чувствовала, что должна отдать часть себя кому-то или чему-то, а я не хотела.

— Как это, отдать?

— Ну, позволить какой-то иной силе руководить тобой. Мне очень не хотелось этого делать.

— Понятно,—сказала Марина,—а что было дальше?

— Дальше, некоторые из учеников стали выделятся своими способностями, я непонятно почему, оказалась в их числе. Мама на этого человека смотрела как на чудо какое-то, все делала как он говорит. Потом он велел нам повторять за ним какой-то текст, не помню, какие там были слова. Я его не повторяла, просто открывала рот, после чего всем нам сделали такие татуировки. Причём у меня брата и мамы они отличалисть тем, что на них было это растение. Он говорил, что это означает, что у нас есть знание сил природы. Не знаю, что это значит. Ещё он говорил, что задача таких как мы сделать этот мир, лучше и сильнее, и потому мы должны типа очищать его от всего что забирает из него силу.

. Однажды он велел нам для этого убить одного человека. Говорил что жизнь ему всё равно уже не в радость, а мир без него будет только лучше, человек этот пил, воровал и всё такое...

— И что, его убили?

— Да...все собрались ночью, пошли, привели его к нашему дому и там убили, это было ритуальное убийство,— голос Кристины понизился до шёпота,— его принесли жертву духам, которые, по словам…основателя секты давали силу нашему миру. Знаешь, сейчас то я понимаю, что всё это бред, но когда он об этом говорил, это звучало убедительно.

— А ты... ты тоже в этом участвовала?

Несколько секунд Кристина молчала.

— Яне хотела в этом участвовать,— произнесла она дрожащим голосом, — но он заставил меня смотреть. Когда я увидела кровь, я сразу же отключилась. С тех пор когда я вижу кровь, перед глазами все начинает плыть. Недавно в моей группе одна девочка коньком порезалась, слава Богу, удалось себя в руки взять. А тогда в детстве...раз и всё. Слава Богу ничего не видела,— прибавила Кристина.

— А что, потом они ещё кого-то убивали?

— Убивали, — тихо сказала Кристина,— алкоголики, бездомные, пожилые одинокие ворчливые люди, которых никто не хватится...Всех их приносили в жертву духам, бесам то есть. Странно, что мама тоже в этом участвовала, раньше она ругала людей за то, что они убивают животных, а теперь...Правда тот человек говорил, что некоторые люди хуже животных, потому что забирают силу из этого мира… В число таких входили и те, кто ходил в церковь. Их потом тоже всех убили…И батюшку.

— А их то почему, — удивилась Марина.

— Не знаю. Тот человек, его все называли , — Учитель, мне объяснял, но я так и не поняла. Я блондинка, не понимаю ничего во всяких там философиях…— вздохнула Кристина.

— Он говорил, что добро, которое проповедуют христиане хуже зла.

— Как это добро может быть хуже зла — удивилась Марина,— ведь с добрым человеком жить проще.

— Он говорил, что добрый человек делает других слабыми. Из-за добрых люди вместо того, чтобы всё делать сами, ждут когда им помогут.

— Когда много людей помогают друг другу, им легче жить чем одному,— сказала Марина, вспомнив свою семью.

— Да,— сказала Кристина,— он тоже говорил тому, что большинству людей в одиночку не выжить, поэтому люди должны помогать друг другу, но не ради добра, а для того, чтобы человечество могло выжить. Но ещё он учил что среди людей есть те, чьи поступки не делятся на добро и зло, это, типа, они.

— А дальше что было?

—А дальше...был у этих сектантов такой день, когда они должны были принести в жертву одного из своих, типа самого плохого... Выбор пал на меня.

— На тебя, — удивилась Марина.

Кристина кивнула.

— Тогда меня решили принести в жертву. Своих они убивали каим-то зверским способом, я слава Богу не видела, но рассказывали...Только я убежала,— прибавила Кристина. Некоторое время она сидела молча, углубившись в воспоминания. — Я спряталась в кузове какого-то грузовика, остановившегося неподалеку от нашей деревни, — продолжала свой рассказ Кристина.— Потом когда вылезла, оказалось что я уже в другом городе. Как я оказалась в Москве,— долгая история. Меня помню ещё милиция ловила, спрашивали: “Кто я и откуда”. Я сказала, что ничего не помню. Очень боялась, что те сектанты найдут меня и убьют. Слава Богу, я не долго была бездомной, меня удочерила одна бездетная семья. У них был уже один приёмный сын, потом появилась я. Они нас любят, я их тоже очень люблю, и очень им за всё благодарна.

В школу мы с братиком, понятное дело не ходили, так что здесь пришлось упущенное наверстывать. По началу, помню, трудно было, но ничего, я старалась, на золотую медаль школу закончила. Еще фигурным катанием начала заниматься, старалась, помню. Потом у меня стало лучше всех получатся. Стали на разные соревнования отправлять. Родители, помню, очень моим успехам радовались.

Одного только боюсь до сих пор, что эти Светлые найдут меня и убьют. Часто мне по ночам этот, ихний учитель снился. Помню, после такого сна из дома выйти бывало страшно.

Решила тут недавно татуировку свести. Вх интернете нашла несколько мест, где этим занимаются, прихожу в одно из них. Там как увидели, сказали, чтобы я от них уходила. Что они меня не знают, я их не знаю, что они не хотят из-за меня с этой сектой связываться. Я им, конечно, говорила, что давно ушла от них, а мне на это сказали, чтобы я им голову не морочила, что из этой секты живым уйти нельзя, тем более с такими знаками.

Ну, что тут сделаешь?! Пришла я в другое место. Там про секту ничего не знали. Удивились, зачем такую красивую татуировку сводить, тем более что мне идёт.— Кристина грустно усмехнулась. — Я им говорю, что надоела она мне. Ну, они цену назвали. Вот, до сих пор коплю.

Марина слушала, затаив дыхание, она и представить себе не могла, что у Кристины такое мрачное прошлое. Ведь она казалась такой успешной, благополучной. Марина вспомнила свою семью, вспомнила, как мама читала им вслух перед сном. Папа играл с ними в футбол и в шахматы. Иногда они всей семьёй ходили купаться. Да, её родители, тоже порой ссорились, но всегда мирились и все важные решения принимали вместе. Марина очень сочувствовала Кристине, но совсем не знала, что сказать.

— А с Колдунчиком ты как познакомилась?- спросила она через некоторое время.

— Да почти так же, как и ты. Возвращалась, помню, домой поздно вечером, а какие-то уроды на меня в подъезде напали. Если бы не он, не знаю, чем бы всё закончилось

— И с тех пор вы с ним встречаетесь?-спросила Марина

— Что ты, мы не встречаемся, — ответила Кристина, немного смутившись,— просто общаемся иногда, с тех пор мы с ним виделись два или три раза. Он мне вроде друга...

— Знаешь,— сказала Марина,— а ведь я тебя поначалу за его девушку приняла.

— Что, правда что ли?- улыбнулась Кристина. — Нет уж, с меня чертовщины в детстве хватило.

— Не знаешь, случайно, кто он такой, откуда?

— Ну, знаю, раньше он жил в приюте, потом связался с какими-то бандитами, помогал им, потом от них ушёл. Знаешь что, ты про меня не говори никому, ну про то что я с ним знакома, а то мало ли что.

— Конечно, не скажу. Слушай, а у тебя есть кто-нибудь? В смысле, парень.

— Нет, и не было никогда. Понимаешь, боюсь я. что они меня всё таки найдут, страшно ещё кого-то в это втягивать. Я и так за родителей своих боюсь и за брата. Ну ничего, вот сведу татуировку, а там посмотрим!

Они прочитали благодарственную молитву. Кристина убрала со стола со стола. Потом они с Мариной пошли в комнату.

— А про брата своего, ну, настоящего, ты так ничего и не знаешь? — спросила Марина.

Кристина задумалась:

— Нет, —сказала она,— не знаю, но голос её звучал как-то неуверенно. Знаешь, я часто злюсь на свою маму за то что она его в это втянула. Хотя понимаю, что она хотела как лучше и всё такое.... Батюшка мне молиться велел за братика и за маму. Кристина достала из шкафа подушку с одеялом и положила на диван.

— Здесь будешь спать, ладно? Очень я рада, что одной ночевать не придется.

— А ты,— спросила Марина.

— Я тоже скоро лягу,— сказала Кристина, беря с полки какую-то книжечку, Марина разглядела на ней крест.

— Ты что, молиться будешь?

— Ну да, я каждый день, перед сном, вечерние молитвы читаю, батюшка велел, — прибавила она, улыбнувшись.

— Можно я с тобой тоже?

— Конечно.

Они по очереди читали вслух вечерние молитвы. Марина до этого никогда не читала их полностью. И хотя они показались ей очень длинными, текст их был незнакомым, а смысл местами непонятным, Марина поймала себя на том, что ни разу не подумала о том, скоро ли конец. Она с удивлением обнаружила, что молиться ей скорее нравится, чего никогда не бывало прежде. Марина размышляла над тем, что было тому причиной. Возможно она просто устала от пустоты, окружающей Колдунчика, или же причина была в том, что вместе с Кристиной молиться было легко?

Когда они закончили, часы на стене пробили полночь.

— Знаешь, — сказала Марина,— я тут подумала: нехорошо как-то будет, если я от Колдунчика убегу, он меня спас всё-таки, а я его брошу, тем более теперь, когда когда его всякие там поймать пытаются?

— Его всегда поймать пытались, не беспокойся. К тому же, чем ты ему поможешь? С ним, скорее всего, ничего не случится, а вот тебя могут просто убить. Беги без разговоров, так и для него будет лучше.

— Хорошо.

—И ещё, если что-то пойдёт не так, например дома никого не окажется, ты всегда, можешь заехать ко мне, — сказала Кристина. Она написала на листке из блокнота свой адрес, вдобавок подробно нарисовав как дойти от станции метро до её дома.

— Приезжай, даже если меня дома не будет, своим я всё объясню,— прибавила она, отдавая листок Марине.

— Спасибо,— ответила Марина, пряча листок в карман куртки.

Пожелав Кристине спокойной ночи, она легла в постель и мгновенно уснула. Этой ночью Марина не видела снов и вообще не замечала, как течет время. Проснулась она внезапно, как будто кто-то резко встряхнул её. Больше спать совсем не хотелось. Марина огляделась, в комнате было темно, тикали часы. За окном падал снег. На фоне танцующих снежинок чётко вырисовывался силуэт Кристины. Она стояла опершись руками о подоконник и смотрела в окно. Некоторое время Марина неподвижно лежала и смотрела на неё.

Потом тихо произнесла.

— Ты не спишь?

— Нет,— при этих словах Кристина вздрогнула и обернулась.

— Я вот тоже проснулась и больше уснуть не могу,— скзала Марина.

— Я тоже,— сказала Кристина,— ну…— сказала она задумчиво, — пойдем тогда кофе пить.

— Пойдём,— ответила Марина. она уже ни капельки не стеснялась Кристины, скорее наоборот, за прошедший вечер она стала для неё практически родным человеком.

Марина встала, умылась, расчесала волосы. Часы, висевшие над диваном, показывали половину седьмого.

Они с Кристиной пошли на кухню и спокойно и неспеша стали читать утренние молитвы. Как и вчера, Марина удивлялась тому что, оказывается молиться может быть приятно, прежде она и представить себе такого не могла. Когда они молились дома, Марина думала лишь о том, скорее бы это закончилось.

Потом, так же неспеша они принялись накрывать стол к завтраку. Вскоре по кухне плыл запах свежесваренного кофе, на столе стояли вазочки, одна с печеньем, другая с финиками. Они уже хотели садится за стол, как вдруг раздался стук в дверь, три негромких удара.

— Это похоже Колдунчик,—задумчиво сказала Кристина, — всегда стучит. О том что уже изобрели звонки, наверное, не знает, —пошутила Кристина и пошла открывать дверь.

— Привет,—услышала Марина знакомый голос. Она вышла из кухни, радуясь, что Колдунчик вернулся.

Марина заметила, что выглядит он как-то необычно. В движениях ощущалась скованность. Волосы опалены, на лице пятна сажи.

— Не получилось у меня с ней договориться, — задумчиво произнес он.

— Я это уже поняла,— вздохнула Кристина, — проходи, рассказывай что как было.

— Не хочет она со мной по хорошему, — задумчиво ответил Колдунчик.

— Почему?— удивилась Марина.

— Говорит, что я зло.

— А она, типа, добро?

— Говорит, что борется со злом для вашего Бога, — он кивнул на Кристину,— иконы дома висят, а Сила…та же что и у меня. Этого я не понимаю.

— Не все кто говорит про нашего Бога, ему служат, — сказала Кристина.— А почему ты куртку не снимаешь?— спросила она.

— Думаю не стоит,— ответил Колдунчик.

— Стоит, — с улыбкой произнесла Кристина,— мы с Мариной сейчас кофе пить пойдём, а ко мне на кухню в верхней одежде нельзя,— прибавила она, погрозив пальцем.

— Тогда я вас здесь подожду,— сказал Колдунчик.

— Нет, — ответила Кристина. Пару секунд она словно размышляла о чем-то, а потом решительно расстегнула молнию на его куртке.

Марина увидела, что рубашка Колдунчика прожжена до дыр, сквозь которые проглядывали участки облезшей кожи.

По рукам Кристины прошла дрожь, она чуть отступила назад. Марина слышала ее прерывистое дыхание.

— Что с тобой случилось? — спросила Марина. Почему-то увиденное ее совсем не удивляло. Она ожидала чего-то подобного.

— Несчастный случай, — уклончиво ответил Колдунчик.

Кристине тем временем удалось взять себя в руки. Она осторожно сняла с Колдунчика куртку.

— Пойдём,— сказала она,— нужно тебя в порядок привести.

— Не стоит, — сказал Колдунчик,—на мне всё и так хорошо заживает.

— Стоит, — задумчиво сказала Кристина,— и не спорь.

Она решительно взяла Колдунчика за руку, провела на кухню.

— Снимай рубашку, — решительно сказала Кристина.

Колдунчику ничего не оставалось, как послушаться. Его рубашка, порой рвалась, а порой слезала вместе с кожей, но Колдунчик, похоже, не обращал на это внимания. Особой мускулатурой он не отличался, скорее наоборот. Наблюдая за ним, Марина подумала, что Колдунчик похож на бродячую собаку без шерсти.

Побрызгав какой-то жидкостью на салфетку, Кристина осторожно стёрла с него всю сажу, потом начала обрабатывать его ожоги какой то жидкостью из баллончика.

— Мы с Мариной сейчас поедем домой,— сказала она.

Некоторое время Колдунчик молчал, потом пристально посмотрел на Марину своими черными глазами и спросил.

— Ты поедешь домой сейчас, или потом?

“Потом”, — по привычке захотелось сказать Марине, но она не успела, на левой руке Колдунчика она увидела татуировку, такую же как у Кристины. В недоумении, она смотрела на их лица и улавливала все большее сходство.

— Я не поняла! — воскликнула она.— Вы брат и сестра что ли?!

— Да, знакомься, — ответила Кристина, — мой братик Коля.

— Ты ей рассказала? — отрешенно спросил Колдунчик.

— Конечно. У нас с ней похожая ситуация, — улыбнулась Кристина.

Не хочу, чтобы с ней случилось то же, что и с тобой в лесу,— тихо, прибавила она.

— Слушай, а что там было в лесу! — с нескрываемым любопытством спросила Марина.

— Узнаешь, — со странной улыбкой произнес Колдунчик, — знание, которого человек ищет, всегда его находит.

— Поехали домой сейчас, — сказала Кристина,— а то станешь как он. Она кивнула на Колдунчика, ожоги которого только что закончила обрабатывать.

Марина молчала. С одной стороны, она чувствовала, что нужно ехать домой сейчас. С другой, было ощущение, что если она уедет, что-то важное окажется незавершенным. Казалось, перед ней всю жизнь будут стоять вопросы на которые она так и не сможет отыскать ответа. С другой стороны, мысль, что она пойдет теперь с Колдунчиком ее пугала. Казалось произойдет что-то страшное, что уже нельзя будет изменить.

— Дай ей подумать, — сказал Колдунчик.

— Хорошо, — ответила Кристина. Марина удивилась тому, какой грустной и задумчивой выглядела она теперь. Кристина вышла из кухни и вскоре вернулась, неся с собой совершенно новую рубашку в синюю клетку.

— Вот, надень,—каким-то равнодушно отстраненным голосом сказала она Колдунчику,— другому моему брату все равно мала.

— Странно, никогда не надевал новое, — задумчиво произнес Колдунчик. Он неспеша надел ее, застегнул пуговицы. Марина чувствовала как все вокруг меняется. Что именно менялось и в чем заключались перемены она сказать не могла, но все становилось другим, вроде бы тем же самым но другим. И эти перемены пугали.

—Теперь прошу всех к столу, — наигранно приветливо произнесла Кристина. Когда она разливала кофе по чашкам, Марина заметила, что по рукам ее пробегает легкая дрожь.

— А что, тебя все ясновидящие так не любят,— спросила Марина.

— Нет, только те, кто думает, что служит добру.

— Почему?— спросила Марина.

— Говорят, что я зло.

— Это из-за того, что мы с тобой над людьми подшучивали что ли, — спросила Марина.

— Из-за этого, и еще из-за другого, — ответил Колдунчик.— Только Сила у них примерно та же, что и у меня,— прибавил он.

— Сила какая-то,— пробормотала Кристина,— Коль, почему бы тебе не служить нашему Богу, и не жить как все нормальные люди.

— Я не служу богам,— ответил Колдунчик.

— Слушай, а что ты с той бабулей делать собираешься,— спросила Марина.

— Подумать нужно, дома у неё Силой лучше не пользоваться. А вот когда выйдет…

— Что будешь делать, когда выйдет, — с тревогой спросила Кристина.

— Дам понять, что это зло ей не по силам. Неправильно, когда люди сражаются со злом и не получают за это,— прибавил он улыбаясь.

Они еще некоторое время сидели, пили кофе, болтая о всяких пустяках и обмениваясь шутками.

Марине показалось странным, что хотя Кристина и казалась веселой, но в течение всего разговора она непрерывно крутила в руках салфетку. «Может быть она ещё под впечатлением вчерашнего разговора,”— думала она”.

— Поедем, я отвезу тебя домой сказала она Марине, — в голосе ее слышалась мольба.

— Ты поедешь сейчас, или потом? — спросил Колдунчик.

— Потом, — сказала Марина. Бросать начатое на полпути ей не хотелось.

— Ты знаешь, все может плохо закончиться.— произнесла Кристина.

— А чем? — спросила Марина в ответ.

— Не знаю, но плохо…

— А я хочу знать,— сказала вдруг Марина. Она почувствовала, что просто не выдержит, если не узнает, для чего провела с Колдунчиком столько времени.

— Вы еще зайдете, попрощаться, — спросила Кристина, когда они одевались.

— Нет, наверное, не получиться,— сказал Колдунчик,— я очень благодарен тебе за все.

— Кристина, ну почему прощаться, я думаю, мы ещё увидимся. Я ещё тебя со своими братьями познакомить хотела!- воскликнула Марина. Она чувствовала сильное желание ее приободрить.

— Да, конечно, чего это я,— ответила Кристина, улыбаясь, хотя в глазах её стояли слёзы. Перед уходом она обняла их, сначала Марину, потом Колдунчика, очень осторожно, стараясь не причинить боль.

— Прости братик,— прошептала Кристина, запирая за ними дверь.

— Наверное, Кристина сейчас плачет, — сказала Марина, когда они спускались по лестнице. Она не могла объяснить почему так решила. Просто откуда-то знала это и все.

— Плачет, — согласился Колдунчик.

— Почему она плачет, — спросила Марина.

— Потому что знает, —ответил Колдунчик.

— Что знает? — спросила Марина. Ей вдруг стало очень страшно, но обратной дороги не было.

— Это знание должно стать твоим, — с грустной улыбкой ответил Колдунчик. — Если я отвечу, это будет не твое, а мое знание.

Некоторое время они молчали, а потом Колдунчик сказал. — У каждого должно быть свое знание.

Они шли по засыпанному снегом московскому кладбищу. Куда и зачем они идут Марина не знала. Их было трое, она, Колдунчик, и ещё один, незнакомый ей человек, который и привёз их сюда.

Это был мужчина непримечательной внешности, около сорока лет на вид. Кто он был такой, и почему шёл с ними, Марина также не знала. Они всё шли.

Колдунчик указывал направление. Их новый спутник то и дело молча кивал, казалось, будто он что-то припоминает.

Наконец они остановились у невысокой, засыпанной снегом оградки.

— Здесь,— сказал Колдунчик, указывая незнакомцу на превратившуюся в сугроб могилу.

Медленно, словно во сне, тот зашёл внутрь и стал сметать снег с памятника.

Вскоре Марина увидела чёрно-белую фотографию пожилой улыбающейся женщины, на вид ей было около семидесяти лет. Под фотографией была надпись, обозначающая её имя, фамилию и годы жизни, но Марина не стала читать.

Незнакомец снял шапку и некоторое время задумчиво смотрел на могилу, потом вдруг вздрогнул и стал испуганно оглядываться по сторонам. Он много лет подумывал о том, что хорошо бы как-нибудь съездить к матери на могилу, но, как и почему сейчас оказался здесь, этого понять не мог.

Потому незнакомец ещё долго стоял, то и дело встряхивая головой, словно пытаясь прогнать наваждение, и озираясь по сторонам, в надежде понять, что же произошло. Однако, он так никого и не увидел, потому, что Колдунчик с Мариной уже ушли, оставив этого человека в одиночку размышлять о наглом вмешательстве нечистой силы в тихую жизнь мирных граждан.

Они по-прежнему шли по кладбищу, теперь их, как и раньше, было двое.

— Кто это был? — спросила Марина.

— Зачем тебе знать?

— Да так...просто интересно, а бабулька та, это что, его мама, что ли?

— Да,— сказал Колдунчик, — он давно хотел побывать здесь, я сделал так, что он об этом вспомнил.

— Прикольно, а что, на кладбище он нас привёз, чтобы ты ему дорогу к могилке показал?— спросила Марина.

— Нет,— усмехнулся Колдунчик,— для этого он бы нас не повёз. Раньше этот человек работал таксистом, я сделал так, что он вспомнил то время.

— А, как это ты так делаешь, что люди вспоминают, что ты хочешь? — спросила Марина.— Откуда ты знаешь, где, типа, этот человек раньше работал, и что он давно к маме на могилку сходить хочет?

Колдунчик загадочно улыбнулся, Марина почувствовала, что спросила о чём-то очень важном для него. Некоторое время он молчал, словно о чём-то размышляя.

— Пора тебе узнать,— тихо, и как будто неуверенно, произнёс он наконец.— Знание даёт Сила.

— Сила,— с недоумением в голосе спросила Марина,— а что это?

— Это ты должна узнать сама,— ответил Колдунчик.

— А, как я это узнаю? — спросила Марина.

— У всех это по-разному, — ответил Колдунчик.

— А, как это было у тебя?

— Потом расскажу. Сейчас это не нужно, только помешает.

Марина кивнула, она не понимала, почему помешает, но чувствовала, что в его словах есть правда.

Некоторое время Колдунчик размышлял о чём-то, потом сказал:

— Ты можешь слушать Силу, следовать ей, можешь позволять ей вести тебя, но, запомни,— что бы ни случилось, ты не должна её боятся. Иначе Сила будет владеть тобой, а не ты ею. Помни,— продолжал он,— без тебя сила не сможет себя проявлять, потому она нуждается в тебе не меньше, чем ты в ней.

Слушая его, Марина чувствовала, что, то о чём Колдунчик пытается ей сказать, очень важно. Однако, несмотря на то, что его слова отпечатывались у неё в памяти, смысл сказанного ускользал от неё.

— О чём ты говоришь?! — воскликнула она наконец,— я не понимаю.

— Потом поймёшь,— ответил Колдунчик.— И ещё,— продолжал он,— не привязывайся ни к чему, ни к людям, ни к вещам...— тут он замолчал, словно думая о чём-то, потом продолжал,— к жизни тоже нельзя привязываться, хотя... это трудно,— в голосе Колдунчика звучало сочувствие. — Ты должна быть всегда готова к тому, что с тобой случится что-то, что тебя пугает больше всего, что в любой момент умрёшь, лишишься всего, что тебя радует. Если ты это сможешь, у силы не будет над тобой власти. — продолжал он.

Марина молчала, ей казалось, что Колдунчик говорит какую-то непонятную жесть, однако, слова по-прежнему отпечатывались у неё в памяти, нагоняя тоску и страх, подобные тем, что она чувствовала по ночам. Тут Марина вновь почувствовала окружающую их пустоту, и вместе с нею, пришли мысли о доме.

— А, когда я узнаю про эту Силу, я уеду домой? — с надеждой в голосе, спросила она.

— Нет,— ответил Колдунчик,—тебе лучше уехать сейчас.

— Прямо сейчас?— в недоумении произнесла Марина.— Почему?

— Со мной опасно. Не хочу, чтобы тебя убили.

— Понятно,— сказала Марина,— но, почему именно сейчас, не раньше...не позже.

— Сейчас я рассказал тебе о Силе.

— А, что, раньше нельзя было рассказать?

— Нет, раньше ты не спрашивала.

— Рассказал бы так просто, зачем ждать пока спрошу?

— Тогда ты не смогла бы вместить это знание.

Марина задумалась, прислушалась к своим ощущениям. Колдунчик был прав, после этого разговора что-то в ней изменилось, но понять, что именно, она не могла.

— А что, теперь, когда ты всё это рассказал, мне обязательно ехать домой? — спросила она. Марину не покидало смутное ощущение, что уезжать ещё не время.

— Да.

Марина представила себе, как уедет домой, и ей вдруг ужасно не захотелось в повседневную обыденность жизни. Школа, уроки, мелкие, пол, который, хотя моешь каждый день, на следующий всё равно становится грязным. Вспомнив всё это, Марина вдруг поняла, почему до сих пор не уехала.

— Можно я останусь с тобой ещё на один день? — попросила она.— Я ещё про многое хочу тебя спросить.

Колдунчик задумался.

— Если так, то можно,—ответил он наконец,— оставайся, спрашивай.

Марина обвела глазами кладбище, размышляя о чём бы ещё спросить.

—Ты знаешь, где тебя похоронят, когда ты умрёшь? — спросила она, сама не понимая, почему задала именно этот вопрос?

— Здесь таких как я не хоронят, их сжигают, — ответил Колдунчик. Он сказал это совершенно спокойно, будто говорил о чём-то вполне обыденном, но от его слов в сердце Марины проникла тоска. Она посмотрела на Колдунчика и подумала о том, что у него нет ни дома, ни семьи, не останется от него и могилы, и разве что они с Кристиной будут вспоминать о нём.

—Ты можешь узнать, когда умрёшь? —снова спросила Марина.

—Нет,— ответил он, немного подумав,—это ещё не ясно.

Марина обвела глазами кладбище; множество могил, заметённых снегом, оградки, кресты, памятники, пластиковые венки.

"Когда-то это всё были живые люди,—думала Марина, скользя взглядом по фотографиям умерших, — где же теперь их души?" Она внимательно всматривалась в лица, ища ответ, и Марине казалось, что, судя по выражениям лиц, не похоже, чтобы эти люди были теперь с Богом. "Господи, неужели все они погибли?"—мысленно спросила Марина. Спросила, и тут же почувствовала, что это великая тайна, вместить которую она не в силах.

— Что, не нравится думать о смерти?—донёсся до неё насмешливый голос Колдунчика.

Марина кивнула.

— Не лезь куда не нужно, и будешь жить долго.

Марина молчала, она с тоской смотрела на покрытые снегом могилы, и предчувствие чего-то страшного и неведомого угнетало её.

— Ещё не ходи путём тех, кто говорит, что борется со злом, — продолжал Колдунчик.

— Почему? — на автомате спросила Марина. Сейчас она была готова говорить о чём угодно, лишь бы отвлечься от вдруг нахлынувшей на нее тоски.

— Представь, что стало бы с ними, если то, что они называют злом, вдруг исчезло.

При этих его словах, Марина подумала о Мире и решила, что она и подобные ей в этом случае лишились бы заработка.

— Но ведь злые тоже не могут без добра,— возразила она.

— Да, но они это понимают.

Марина продолжала разглядывать кладбище.

— Для чего же тогда нужно использовать силу? — спросила она наконец.

— Чтобы делать то, что хочешь,—ответил Колдунчик

— Сила всегда будет у тех, кто может ею владеть,— продолжал он.

— А, у тех, кто не может?— спросила Марина.

— Тех кто не может, Сила ломает.

— А, я,— испуганно спросила Марина,— как ты думаешь, я смогу владеть Силой?

— Не знаю,— признался Колдунчик,— но ты без нее уже не сможешь,— прибавил он, и Марина почувствовала, что это правда.

— А, вдруг я сделаю что-нибудь плохое,— сказала она наконец,— вдруг я потом жалеть об этом буду.

— Прежде чем, что-то делать, подумай, что будет потом. Реши, хочешь ты этого, или нет. Если решишь, что хочешь,— делай. Если после случиться то, чего ты не представляла, знай,- что того хотела Сила. Нужно это принять.

— И ещё,— продолжал он,— тем, кто причинял зло другим, можешь делать всё, что хочешь. Невинных лучше не трогай. Могут быть проблемы.

Марина молчала, не зная, что ответить, смысл сказанного по-прежнему ускользал от неё, но она чувствовала, что вокруг неё что-то происходит. Марине казалось, что в там в невидимом мире взаимодействуют какие-то огромные силы, а то что происходит в реальности лишь следствие этого. Подобно тому как движение стрелок на часах является следствием работы их внутреннего механизма.

В тот день они ещё долго бродили по кладбищу. Стало смеркаться, пошёл снег. Колдунчик с Мариной вышли на какую-то дорогу, по обе стороны которой были сплошные бетонные заборы. Долго по ней шли. Мимо то и дело проносились машины на несколько мгновений освещая их путь фарами.

Шли так долго, что Марина начала уставать от однообразия и очень обрадовалась, когда вдали показались высокие дома с разноцветными рядами освещенных окон.

— Я есть хочу,— сказала она Колдунчику.

— Мы уже ели сегодня у Кристины,— ответил он.

— Марину не удивил этот ответ, она знала, что её спутник без еды может обходиться очень долго, да и сама она находясь вместе с ним неоднократно ловила себя на том, что часто подолгу не ощущает голода. Однако, теперь есть хотелось сильно.

— Я ещё хочу,— ответила Марина.

— Хорошо, поедим.

Внезапно она увидела, что ветер несёт впереди них какую-то бумажку, приглядевшись Марина увидела, что это пятидесятирублёвая купюра.

—Это тебе,— сказал ей Колдунчик.

Марина незамедлительно засунула находку в карман.

Они пошли дальше и вскоре оказались в окружении высоких домов. Светили фонари, сверкал снег, разноцветный свет лился из окон, от всего этого настроение у Марины несколько улучшилось.

— Что купить? — спросила она Колдунчика, когда они остановились у какого-то киоска.

— Что хочешь,— как всегда ответил он.

Марина купила большой пакет чипсов и бутылку Кока-колы, прежде дома такое покупали только по большим праздникам и теперь же она старалась покупать чипсы с колой всякий раз, когда у них были деньги. Колдунчик не возражал.

В ту ночь они остановились в маленькой однокомнатной квартире, на первом этаже. Прежде там жила одинокая пожилая женщина. Колдунчик хорошо её знал и говорил, что таких как она теперь осталось немного.

Недавно хозяйка квартиры умерла, и теперь её тело покоилось на кладбище, по которому они гуляли весь день.

Стоящие на тумбочке часы, еще шли и показывали половину одиннадцатого. Тускло светила лампочка, в одиноком светильнике над кроватью.

Марина и Колдунчик сидели в комнате на ковре. Хотя мебели в комнате было достаточно, пользоваться ей, почему-то не хотелось. Марина открыла пакет с чипсами, бутылку с колой и принялась за еду. Она привыкла к тому что Колдунчик обычно ест мало, потому за время, проведённое с ним, разучилась делить всё вкусное поровну, как они с братьями делали дома.

Марина поймала себя на том, что хотя она сильно проголодалась, а вкус чипсов и колы по-прежнему нравится ей, сегодня они почему-то совсем не радуют. Над ними словно нависло предчувствие чего-то страшного. Ей пришло в голову что они может быть последний раз в жизни вот так проводят вечер вместе, и скоро все это закончится. От этого ей стало грустно, как никогда в жизни. Она уже так привыкла к Колдунчику и к тому образу жизни который они вели.

— Завтра я должна буду уехать? — грустно спросила Марина.

— Да,— ответил Колдунчик,— вспомни, ты давно этого хотела. Говорила, что твои за тебя волнуются.

Марина кивнула.

— Угу,— сказала она— жуя чипсы,— только как-то грустно, типа...не знаешь,— мы с тобой ещё увидимся?

Колдунчик, сощурив глаза посмотрел куда то в сторону.

— Непонятно,— задумчиво ответил он.

— Ну...тогда...с тобой прикольно было...спасибо, типа, за всё такое...и ещё за то, что спас меня тогда...от этих.— произнесла Марина, не переставая жевать чипсы.

— Не стоит благодарить,— сказал Колдунчик,— я всегда делаю только то, что хочу. Но... это хорошо, что тебе понравилось.

"Ну вот,— думала Марина,— всё, о чём я мечтала, исполнилось, хотела поближе познакомиться с чем-то сверхъестественным, вот пожалуйста,— она посмотрела на своего спутника,— хотела уехать домой, завтра уеду, только... что же мне теперь делать, не знаю?"

Ощущение, что нужно что-то делать не покидало Марину, всё происходящее с ней теперь казалось каким-то неправильным, неполноценным, чего-то очень важного не хватало.

— Будешь? — спросила она, протягивая Колдунчику бутылку с колой и пакет с чипсами. Он кивнул, взял бутылку, отпил несколько глотков. Некоторое время они сидели молча, только Марина хрустела чипсами.

— Не возражаешь, если я сейчас спать буду? — спросил Колдунчик.

Марина молча кивнула, хотя ей ужасно не хотелось оставаться одной в этой страшной мрачной квартире, а спать пока не хотелось.

Колдунчик лёг у стены на пол и тут же уснул. Его способность мгновенно вырубаться всегда удивляла Марину.

Она осталась одна. Тут же, где-то в коридоре и на кухне стали возникать всякие странные шорохи и звуки, временами слышались человеческие голоса, которые что-то говорили, но слов нельзя было разобрать. Они пугали Марину, несмотря на то, что она изо всех сил старалась себя уверить, что звуки доносятся из соседних квартир.

Внезапно форточка позади неё со стуком распахнулась. Содрогнувшись от ужаса, Марина заставила себя подумать, что это сделал ветер и обернулась. В проёме форточки сидела большая чёрная кошка, державшая в зубах полузадушенную птичку. На долю секунды Марина замерла от страха, но убедившись, что это всего лишь кошка немного успокоилась.

Крепко держа в зубах свою добычу, кошка спрыгнула в комнату. Снегирь, с ярко-красной грудкой, ещё издавал какие-то звуки и судорожно дёргал крыльями, однако, Марина по опыту знала, что если сейчас отнять кошки её добычу, птичка долго не проживёт, потому не стала вмешиваться. Она доедала последние чипсы из пакета, с грустью наблюдая за тем, как из соседнего угла летят пёрышки.

Сейчас Марина очень жалела, что Колдунчик так быстро уснул, очень уж страшно, тоскливо и одиноко ей было.

В какой-то момент Марине даже захотелось разбудить его, но она подумала, что так делать нехорошо. Вдруг Марина вспомнила, что с Колдунчиком можно разговаривать даже когда он спит.

—Ты слышишь меня? — тихо сказала она, наклонившись к нему.

—Да,— ответил Колдунчик, не просыпаясь, говорил он тихо, но отчётливо, правда во сне интонации его голоса были другими.

— Ты знаешь, что будет завтра?— снова спросила Марина.

— Знаю,— ответил он.

— Скажи, завтра я уеду домой?

— Да.

— А, ты, что с тобой будет?

— Я всегда буду с тобой.

— Как это,— удивилась Марина,— ты что, и домой со мной уедешь?

— Да.

— А, что мы потом будем делать?— снова спросила Марина.

— Хочешь знать, что делать, спроси у Сыча.

— А, кто это?— с удивлением спросила Марина.

— Узнаешь,— не просыпаясь произнес Колдунчик.

— Зачем спрашивать у него, разве ты не можешь мне сказать?— удивлённо спросила Марина.

— Нет. Это должен сказать человек.

— А, ты что, не человек что ли?! — в ужасе воскликнула Марина. В её памяти всплыли слышанные в детстве истории про, то как людям являлись демоны в облике людей.

— Нет.

— Кто же ты тогда? — закричала Марина, её просто трясло от страха — Отвечай, кто?!

Это прозвучало так громко, что Колдунчик проснулся.

— Почему ты кричишь? — спросил он сонным голосом, приоткрывая глаза и приподнимаясь.

— Мне страшно,— сказала Марина, голос её дрожал,— представляешь, ты мне сейчас сказал, будто ты не человек... это правда?

Колдунчик задумался, Марине показалось, что он услышал нечто непонятное для себя.

— Нет... я человек...спи пока,— ответил Колдунчик, после чего снова уснул. При этом он выглядел он таким уставшим, что у Марины не осталось сомнений в том, что это человек. Ей даже стало немного стыдно, что она его разбудила.

" Мало ли кто что что во сне говорит",— подумала Марина.

Теперь ей тоже захотелось спать.

Марина оглядела комнату. Кошка уже расправилась со своей добычей и теперь лежала на кровати, изредка помахивая хвостом, чувствовалось, что отсутствие хозяйки её раздражает.

От снегиря осталась только головка и горстка перьев, серых вперемешку с алыми, издалека они напоминали капли крови.

Марина посмотрела на кошку. Сначала она подумала было лечь рядом с ней, но поняла, что эта кошка её не примет, да и не хотелось спать на кровати, где кто-то умер.

Марина выключила свет, потом легла на пол, рядом Колдунчиком, укрылась своей курткой и тут же уснула.

В эту ночь Марина видела сон. Это был один из тех таинственных и предельно реалистичных снов, которые Марина называла видениями. За последнее время, они часто посещали её.

Марине снилось, будто стоит она на вершине горы, вокруг всё выжжено и посыпано пеплом, ни травы ни деревьев. В воздухе висит то ли серый туман, то ли дым. Марина огляделась, несмотря на мрачность пейзажа, это место навевало ощущение глубокого покоя. Она чувствовала, что хочет остаться здесь навсегда.

Однако, словно повинуясь какому-то внутреннему зову, Марина принялась спускаться. Чем ниже она спускалась, тем тоскливее становилось вокруг. Почему, Марина сказать не могла. Туман постепенно рассеивался, появились трава, деревья и даже цветы. Однако от всего этого было настолько тяжёлое, гнетущее впечатление, что Марине захотелось подняться наверх, туда, где не было ни чего, кроме камней и пепла, но она продолжала идти вперёд.

Чем дальше Марина спускалась, тем живописнее становилась природа. Ярко-зелёные деревья, усыпанные плодами, множество самых разнообразных цветов, огромные грозди крупного винограда; однако, вся это красота скорее вызывала отвращение, чем привлекала, что было тому причиной, Марина понять не могла.

Она продолжала спускаться. У подножия горы Марина увидела большое скопление людей, танцующих вокруг какой-то огромной серой глыбы, от которой шёл дым. Когда Марина подошла ближе, то увидела, что это статуя какого-то человекообразного чудовища с вытянутыми вперёд руками. На одном уровне с ними, было большое отверстие, изображавшее пасть чудовища, в котором пылал огонь. Спускаясь, Марина постепенно оказалась у самой статуи. Окружающие люди не видели её. Они танцевали, извивались, подпрыгивали, делая при этом руками какие-то жесты, что-то кричали на неизвестном языке.

Потом один из них положил на руки статуе связанного живого ребёнка. Стоящие вокруг люди что-то радостно закричали. Через несколько секунд включился какой-то механизм, благодаря которому, руки статуи стали подниматься, так, что ребёнок должен был скатится в огненную пасть чудовища. Люди вокруг что-то запели. Марина знала, что не может повлиять на происходящее, однако видеть это было невыносимо, потому, она побежала прочь на гору. "Господи,— шептала она, — зачем же ты дал людям свободную волю? Вон они что делают! Лучше бы они были как звери." Едва только Марина это произнесла, как ясный голос, заполнивший все ее сознание произнес: "И у тебя есть свободная воля". В следующее мгновение Марину выбросило из сна, и она проснулась.

Несколько мгновений Марина лежала не шевелясь, охваченная радостным осознанием того, что у неё есть свободная воля. "Конечно,— думала она,— у меня же есть свободная воля...свободная воля,—она с наслаждением раз за разом повторяла это словосочетание,— теперь никто меня ничего не заставит." Полежав так некоторое время, Марина огляделась, и обнаружила что лежит в комнате на полу, Колдунчика рядом не было. Внезапно из коридора послышался звук отпирающейся входной двери. Марине стало страшно. "Коль, это ты?!"—воскликнула она.

—Да,— услышала она знакомый голос.

—Ты куда?- испуганно спросила Марина, накидывая куртку на плечи, и подбегая к двери.

— Закончу с одним делом и вернусь. Подожди здесь.

— А, потом?

— Потом, ты уедешь домой.

— Уеду значит,— задумчиво, словно про себя, произнесла Марина,— слушай, а кто такой Сыч?

— Это дед один, в лесу живёт, здесь, неподалеку. Откуда ты про него знаешь?

— Ты разговаривал во сне. Рассказал про него. У этого Сыча что, тоже сила, как у тебя?

— Нет, у него другая...И что я говорил?

— Сказал, что я должна буду его слушать, ещё ты говорил, что всегда будешь со мной, а ещё...прикинь, сказал, что ты не человек.

— Вот оно как,— произнёс Колдунчик и задумался,— ну...пусть будет так,— это было сказано совершенно спокойно, но Марина почувствовала, что её слова стали для Колдунчика неожиданным и очень неприятным известием. Тогда Марине захотелось его немного утешить.

— Да ладно,—сказала она,—я вот тоже иногда во сне болтаю, тоже всякое странное говорю.

—Да, бывает,— прозвучало в ответ, однако Марина чувствовала, что мысли собеседника заняты сейчас чем-то другим.

— Слушай,— спросила она настороженно,—а ты точно человек?

— Да,— ответил он, —точно человек,—Марине показалось, что голос Колдунчика звучит как-то грустно.— Ты спи пока, я скоро вернусь, — сказал он и ушёл.

Марина осталась одна. Опустевшая квартира больше не пугала. На кровати мирно посапывала кошка. Больше всего сейчас Марине захотелось лечь рядом с нею и уснуть. То, что здесь кто-то недавно умер, больше не волновало. Однако Марина вспомнила про свой сон, и о том что у неё есть свободная воля и задумалась. "Нужно бежать",— пришла ей в голову мысль. Сначала она показалась Марине глупой,—зачем бежать, если она сегодня всё равно уедет домой? Но Марина чувствовала, бежать нужно, иначе что-то произойдет. Что именно тогда случиться она сказать не могла, но теперь Марина наверняка знала, что если останется, случится что-то плохое.

Вместо того, чтобы лечь и уснуть, Марина принялась ходить по комнате пытаясь прогнать сон. "Господи, помоги мне, Господи помоги."— шептала она.

Постепенно, желание лечь и уснуть прошло, Марина почувствовала, что решив бежать, поступает правильно. Она включила на минуту свет, застегнула на себе куртку, надела кроссовки, подняла с пола пустую бутылку колы и пакет от чипсов, чтобы потом выбросить, после чего подошла к окну. Марина не проверяла, открывается дверь изнутри или нет, просто она чувствовала, что в её ситуации вылезти в окно будет как-то правильнее, что ли.

К счастью рама легко поддалась. Марина села на подоконник, и посмотрела вниз. Прыгать было страшно. Несмотря на то, что квартира находилась на первом этаже, до земли было далековато. "Господи, помоги мне", — прошептала Марина, и прыгнула. Через долю секунды она мягко приземлилась в сугроб, это оказалось совсем не страшно. Потом Марина встала на ветку растущего рядом куста и постаралась как можно плотнее прикрыть за собой окно.

Через несколько минут, она, счастливая и исполненная надежды шла по тёмным Московским улицам. Сверкал снег, кое где в домах светились единичные окна. "Благодарю тебя, Господи!"—шептала Марина. Теперь она была свободна.

Марина, быстро шла по тёмным московским улицам. Она радовалась, и благодарила Бога за то, что ей удалось вырваться на свободу.

Марина знала, что бежит не от Колдунчика. Она бежала от той неведомой участи, которая, Марина это чувствовала, была уготована ей ещё до встречи с ним, и которой она страшилась.

Вдруг Марина остановилась, внезапно осознав страшную вещь,— она не знает в каком направлении идти. За всё это время ей не приходилось задаваться таким вопросом.

. Куда идти всегда выбирал Колдунчик, она же просто следовала за ним. Москва стала для Марины бесконечной чередой ярко освещенных улиц, по которым неслись нескончаемые потоки машин, замусоренных трущоб, тихих двориков, заметённых снегом. О том, где находятся и как называются все эти места Марина понятия не имела.

Когда она осознала это, ей захотелось вернуться, но дороги назад она не помнила. Да и при мысли о Колдунчике она снова ощутила, тот безотчётный страх, что преследовал её всё это время. "Господи помоги",— шептала Марина, бредя сама не зная куда.

Постепенно страх ушёл. В памяти один за другим стали всплывать те редкие случаи, когда она была в Москве с родителями. Это случалось несколько раз, когда они ездили в зоопарк или в цирк, с обязательным предварительным заездом к какой-нибудь известной московской святыне.

Теперь Марина вспоминала, как её родители подолгу изучали схему метро, чтобы понять, куда ехать. Единственное, что осталось в её памяти с тех пор, так это то, что станция рядом с вокзалом, откуда отходит электричка на Клин называется Комсомольская.

"Главное, до метро добраться,— подумала Марина,— там схема есть, как-нибудь разберусь".

Однако, как дойти до метро, она не знала. "Надо спросить у кого-нибудь",— решила Марина.

Некоторое время она брела по пустынным московским дворикам, в надежде кого-нибудь встретить. Была еще ночь, и ей никто не встретился.

Вдруг из-за угла одного из домов показался тёмный силуэт мужчины с собакой. Марина хотела подойти к нему, спросить, как добраться до метро, но вдруг почувствовала, что ужасно его боится. Что было тому причиной она не знала. Пытаясь найти ответ на этот вопрос, Марина подумала, что ей страшно потому, что этот человек, увидев её на улице в столь ранний час может что-нибудь заподозрить, потом куда-нибудь сообщить и тогда… Марине страшно было даже думать о том, что тогда будет. Она мигом юркнула за угол соседнего дома, и некоторое время стояла там, боясь пошевелиться.

"Господи, помоги мне”, — просила Марина.

Ей пришло в голову что мужчина, скорее всего, ничего не заподозрит и никуда сообщать не будет. Однако заговорить с ним она по-прежнему боялась, сама не зная почему. Марина решила подождать до тех пор, пока людей на улицах станет больше.

Было холодно, вскоре Марина почувствовала, что замерзает. Она хотела было зайти погреться в какой-нибудь подъезд, но на всех дверях были кодовые замки, подвалы тоже были заперты. Некоторое время, Марина бродила вокруг домов, в надежде, что один из замков окажется сломан. "Господи помоги",— шептала она, в то время как руки её совсем онемели от холода.

Вдруг Марина увидела, что дверь одного из подъездов приоткрыта, и бегом кинулась к ней. Рядом стояла совершенно новая, пустая картонная коробка. Марина взяла коробку, вошла в подъезд, забралась под лестницу, там постелила картонку на пол и легла. К счастью, под лестницей оказалась большая, тёплая батарея, так что вскоре Марина согрелась и уснула.

Разбудила её хлопнувшая дверь. Марина испуганно открыла глаза и вскочила. По отблескам белого дневного света на стенах подъезда Марина поняла, что уже день.

Убедившись, что на неё никто не смотрит, Марина выбралась из своего убежища и вышла на улицу. Почему-то становилось страшно, при мысли о том, что кто-то сейчас обратит на неё внимание. Размышляя, что стало тому причиной, Марина шла по улице. С затянутого серыми тучами неба падали снежинки.

Вот впереди показалась женщина средних лет в фиолетовом пальто, идущая навстречу Марине. В её руках покачивалась сумка с продуктами, похоже она возвращалась из магазина.

Марина хотела было подойти к ней и спросить где метро, как вдруг почувствовала, что ужасно ее боится. Ей было страшно встретится с женщиной взглядом, страшно пройти мимо, не говоря уже о том, чтобы заговорить с ней. Этот страх был настолько невыносимым, что Марина вдруг быстро развернулась и побежала прочь. "Что она подумает?— мелькало у неё в голове,— Вдруг позвонит в милицию!..."— охваченная подобными мыслями, Марина бежала прочь.

Вот она завернула за угол, и, вдруг в ужасе остановилась,— ей навстречу, не спеша шёл пожилой мужчина с палочкой. Что было в нём страшного, Марина не знала, однако боялась его, ужасно боялась. Не разбирая дороги, она бросилась прочь, свернула на примыкающую улицу, "Господи помоги мне",— мысленно просила она. Вдруг Марина снова замерла,— навстречу шли двое детей, дошкольного возраста, с пластиковыми лопатками в руках.

При их виде, Марина ощутила всё тот же панический страх, правда на этот раз, он был меньше. "Почему я их боюсь?— промелькнула мысль,— Эти дети меня не знают, ничего не заподозрят, никуда не сообщат. Почему же мне хочется бежать от них?" Пришло в голову, что ее может увидеть их мама._Марина в страхе стала оглядываться,— мамы не было. “Наверное, она смотрит за ними в окно”,— мелькнула леденящая кровь мысль.

Марине снова захотелось свернуть и бежать, куда глаза глядят, но вместо этого она остановилась и задумалась. Марина вдруг почувствовала, что с ней происходит что-то не то. "Почему я вообще должна прятаться от людей?"—подумала она.

В голову пришли воспоминания о том, что они делали вместе с Колдунчиком; как подшучивали над людьми, как ездили без билета, как ночевали в чужих квартирах. Пришло осознание того, что это было нарушением законов, по которым живут люди, и теперь это ей так не пройдёт.

Марина чувствовала, что теперь она сильно отличается от других людей. Она принадлежала к одному миру, а они к другому, и понимала, что уже давно стала такой. "Почему же я раньше их не боялась,— подумала она,— почему, когда мы шли куда-нибудь вместе с Колей, мне было не страшно." Подумав об этом, Марина вспомнила, то ощущение веселья и бесстрашия, которое испытывала рядом с Колдунчиком. "Наверное, это и есть Сила, про которую он говорил. У Коли она была, а у меня нет. Что же мне делать? Господи, помоги мне",—прошептала Марина, потом собралась с силами, зажмурилась, и решительным шагом пошла на встречу детям, продолжая просить Бога о помощи. "Будь что будет!"—решила она.

Вот Марина поравнялась с ними, вот один из мальчиков случайно задел её лопаткой, которой копал свежевыпавший снег. Марина вздрогнула, открыла глаза, ей даже захотелось вскрикнуть, но через несколько мгновений всё прошло.

Она стояла посреди небольшого дворика, сверкал снег в лучах, ненадолго выглянувшего солнца, рядом играли дети. Один из них с интересом её разглядывал, но больше Марина его не боялась. Ей даже странно было себе представить, что они её так пугали. Марина внезапно почувствовала, что осталась такой же как прочие люди, такой же, как эти дети, и ей не нужно ни от кого прятаться. Улыбнувшись малышам, и потрепав одного и них по голове, она пошла дальше.

Страх перед людьми теперь стал намного меньше, постепенно Марина даже перестала вздрагивать, когда они проходили мимо. Однако, когда, взрослые смотрели в её сторону, Марине по-прежнему становилось не по себе. О том, чтобы заговорить с ними, она и думать боялась.

Однако Марина знала, что сделать это необходимо, иначе она не сможет попасть домой. Несколько раз она даже пыталась с кем-то заговорить, но от страха и волнения не могла произнести ни слова. Устав бороться с собой, Марина снова зашла в какой-то подъезд. В изнеможении опустилась на ступеньку и, принялась беззвучно молиться.

Она сидела так до тех пор, пока к необъяснимому страху перед людьми, присоединилось понимание того, что заговорить с ними всё равно придётся, и что если Бог помог ей убежать, то поможет и сделать и это. Посидев ещё немного, Марина собралась с силами и вышла наружу.

Солнце скрылось за тучами, было пасмурно, с неба падали снежинки. Навстречу шла какая-то старушка с палочкой. "Я непременно должна заговорить с ней!”— в ужасе думала Марина. Всё то время, пока старушка подходила к подъезду Марина стояла у двери и сосредоточенно молилась.

Когда старушка поравнялась с Мариной, ей впервые за весь день удалось заговорить. Голос Марины дрожал, она заикалась, но, всё же, несмотря на это, удалось объяснить старушке, что ей нужно попасть в метро, а как до него дойти, она не знает. Старушка с сочувствием посмотрела на Марину, после чего спокойно и вежливо объяснила, как дойти до ближайшей станции, которая, к счастью, оказалась за соседним двором.

Всему этому Марина очень обрадовалась.

Поблагодарив старушку, она, не переставая благодарить Бога, пошла в указанном направлении и вскоре действительно вышла к метро. Марина видела, как со всех сторон к его застеклённым дверям идут люди. Ей стало немного страшно, но она переборола свой страх и присоединилась к ним.

Вдруг Марина вздрогнула, и снова замерла от ужаса. Неподалёку от неё стоял милиционер с рацией. Марине тут же пришло в голову, что за ними следили, и этот милиционер здесь для того, чтобы её поймать. Пришло в голову, что теперь ей придётся отвечать за все преступления Колдунчика. Причём, даже если в милиции её отпустят, потому, что она несовершеннолетняя и сама ничего такого не совершала, бандитам будет легко выйти на неё, а при мысли о том, что они с ней могут сделать, Марина цепенела от ужаса.

"Господи, помоги!"— мысленно закричала она. Марине очень хотелось развернуться и бежать, но она боялась привлечь к себе внимание. Съёжившись от страха, Марина прошла мимо милиционера в толпе народа, которая влекла её в сторону касс. Милиционер мельком взглянул на Марину и идущих рядом людей, и не обратив на неё никакого внимания, отвёл взгляд в сторону.

Тут Марина наконец вспомнила, что в метро всегда бывает милиция, чтобы следить за порядком. Вспомнила, как мама, всегда говорила им, что если они потеряются, нужно обращаться к милиционеру.

Она облегчённо вздохнула и огляделась вокруг; повсюду были люди, они стояли рядом с ней, скользили по ней взглядами, случайно прикасались, и никому не было до неё дела. Тут до Марины окончательно дошло, что все страхи были напрасны. Теперь она никак не могла понять, что же на неё нашло, почему она так боялась.

Марина подошла к кассам и, порывшись в кармане, обнаружила, что скопившейся там мелочи вполне хватает на проезд. Через несколько минут, она уже ехала в поезде. Стучали колёса, в окнах покачивались отражения пассажиров. Марина, сидела в самом углу вагона и вглядывалась в темноту за стёклами.

Внезапно Марина почувствовала себя сильной и уверенной в себе. Больше она ничего не боялась. В голову приходили воспоминания о том, как трудно было решиться на побег и сколько усилий потребовалось, чтобы перебороть все возникающие препятствия, и теперь Марина чувствовала, что имеет полное право собой гордится. "Почему же сбежать было так трудно,— размышляла Марина.— Чего я так боялась?— размышляла Марина,— Коля…что если это он так сдела. Ну да,— думала она,— он же умеет управлять воспоминаниями людей. Умеет наводить страх. Сделал так, чтобы я вспомнила всё плохое, что было дома, и осталась. Потом, сделал так чтобы я боялась убежать и заговорить с людьми…. Зачем?"

Марина почувствовала горечь и обиду и злость на Колдунчика. Ей было ужасно при мысли о том, что он так управлял ее поступками. "Ну зачем, зачем ему это было нужно?— продолжала думать Марина.— Он же сам говорил, что я могу ехать домой...нет…— пришло ей в голову.— Было нужно, чтобы я осталась с ним добровольно. Наверное он хотел, чтобы я умерла,—снова подумала она.— Тогда бы я попала в ад, и осталась бы там с ним навсегда, потому, что он тоже попадёт в ад. Но у него ничего не вышло, я смогла противостоять им всем,"— тут Марина почувствовала прилив гордости и довольства собой. Её внезапно охватило веселье. Марина чувствовала себя сильной и готовой справится с любой опасностью. Это было очень похоже на то, что она испытывала, когда шла с Колдунчиком за руку, но теперь она больше не нуждалась в нём.

Сидя в метро и слушая стук колёс, Марина ещё долго примеряла на себя лавровый венец, как вдруг ей пришло в голову, что когда Колдунчик и увидит, что она сбежала, он может сделать ещё что-нибудь плохое ей, или её близким.

Марине пришло в голову, что нужно снова попросить Бога о помощи, но она не стала этого делать, теперь она чувствовала себя сильной, и ей захотелось защитится от него самой. В памяти всплыли слова Колдунчика о том, что если во что-нибудь поверить, это обязательно сбудется. "Он заставил меня поверить, что может делать со мной что хочет,— со злостью думала Марина.— Поверю-ка и я во что-нибудь такое, что не позволит ему помешать мне вернуться домой. Так...во что бы такое поверить?" В памяти тут же всплыла картина,— тёмный коридор квартиры, откуда она сбежала. Колдунчик собирается куда-то уходить и говорит ей:"Ты спи пока, я скоро вернусь."

Тут Марина вдруг поняла, что должно произойти, во что нужно поверить, чтобы она смогла спокойно доехать до дома. "Ты не вернёшься!"— тихо сказала Марина, наклонившись к тёмному стеклу вагона, эти слова она повторила трижды. Марина чувствовала их силу, способность влиять на мир, свою силу. Марина знала, что будет так как она сказала. Это было настолько пьянящее и незабываемое ощущение, что Марина несколько мгновений сидела неподвижно, наслаждаясь им. Она чувствовала, что у неё получилось. "Всё,- думала она,— больше ты не сможешь делать со мной всё что хочешь." О Колдунчике Марина не беспокоилась, в этот момент она чувствовала лишь обиду, злость и желание отомстить.

Люди, стоящие в вагоне не обращали на неё никакого внимания. Марина подняла лицо от стекла. Она была сильной. Теперь ничто не помешает ей попасть домой. Некоторое время она ехала, упиваясь собственным триумфом. Вдруг голос в динамике в очередной раз произнёс название станции, это заставило Марину вздрогнуть, так как названная станция, была совсем не той, которую Марина ожидала услышать. Она испуганно подошла к схеме и по изучав её некоторое время поняла, что попросту проехала нужную станцию, где нужно было выйти и перейти на другую ветку.

"Ну что же, поеду обратно, ничего страшного, я ведь первый раз еду одна в метро",— подумала Марина. Она вышла на следующей станции и пересела в поезд, идущий в обратном направлении.

Некоторое время она ехала размышляя о том, как она вернётся домой, как обрадуются её близкие, вдруг снова услышала, что в динамике снова произносят совсем не то название станции, которые она ожидала. Марина стояла у схемы в метро, пытаясь понять, что к чему, но безуспешно. Все надписи сливались в глазах. Марина никак не могла понять, где находится. Нужно уйти с этой ветки",-внезапно промелькнуло у неё в голове. "Да, подумала Марина,-уйду с этой ветки, на других проще."

Как только по динамику объявили, что со станции можно перейти на другую линию, она осуществила задуманное. Оказавшись в вагоне метро, Марина снова стала прикидывать, как она может доехать до Комсомольской. Однако, ситуация снова не заладилась, она то проезжала нужную станцию, то путала её название с названием, станции находящейся рядом на другой ветке.

Постепенно, она вообще перестала понимать, где находится. Хуже всего было то, что Марина чувствовала, что всё это неспроста, и от этого ей становилось очень страшно.

Молиться Марина теперь не решалась, ей пришло в голову, что после того, что сделала, она не имеет на это права. Наконец Марина просто села в первый попавшийся поезд, который шел неизвестно куда. "Станция Комсомольская, — внезапно донеслось до неё,— выход к вокзалам, Ленинградскому, Ярославскому и Казанскому." Не веря такой удаче, Марина выскочила из вагона.

Несколько секунд спустя она неподвижно стояла на платформе. Вокруг всё плыло, мир стремительно менялся. Всё становилось другим. Тем же самым, но другим, и прежним никогда не станет, Марина это знала. После того как она произнесла: "Ты не вернёшься", для неё всё изменилось навсегда. Это было настолько грустное и одновременно пугающее ощущение, что хотелось спрятаться под скамейкой и плакать. Лишь воспоминание о словах Колдунчика, что Силы не надо бояться, помогало ей сдерживаться.

До Ленинградского вокзала, Марина добралась без проблем.

Она лишь попыталась себе представить платформу, откуда отходит электричка на Клин, и тут же почувствовала в каком направлении идти. Люди больше не пугали, напротив, большинство из них казались примитивными, и беспомощными. Стоило Марине приглядеться, и она начинала видеть их слабости и пороки.

Марина шла по платформе к электричке на Клин. Она возвращалась домой, однако Марине было совсем не весело. Она чувствовала, что домой ей больше не попасть, даже если она туда приедет. Марина принадлежала теперь к другому миру, в котором не было места её близким.

Однако, она села в электричку и поехала в Клин. Всю дорогу она боролась со страшными предположениями, которые то и дело вспыхивали у неё в мозгу. Однако, то что произошло на самом деле, превзошло все ожидания.

Подойдя к дому, она увидела, что на двери её подъезда висит лист бумаги, с её фотографией, и надписью "Внимание розыск". При взгляде на него, Марина решила, что у неё проблемы с законом, но это больше не пугало.

Марина чувствовала, что в её квартире никого нет, и сегодня там вообще никого не будет. Однако, несмотря на это, бегом поднялась по лестнице, и нажала на кнопку звонка возле своей двери. Ее немного смутило, что дверь другого цвета, да и звонок другой, но она решила, что в родственники занимались ремонтом в ее отсутствие.

Она снова и снова нажимала кнопку звонка. Марина слушала как внутри квартиры раздаются звуки, однако дверь никто не открыл. "Может быть их дома никого нет,— подумала Марина,— может они куда-нибудь уехали, или в церковь ушли. Подожду." Она подождала ещё несколько часов, бродя вокруг своего дома, стараясь не попадаться на глаза прохожим и время от времени заглядывая в окна. Потом позвонила в дверь ещё раз, потом ещё, результат был тем же.

Марина чувствовала, что раньше завтрашнего дня, в её квартире никого не будет. Почему, она сказать не могла, просто знала это и всё. Однако, она снова и снова проверяла, не вернулся ли кто-нибудь домой.

Ближе к вечеру, Марина сходила до вокзала, поискать что-нибудь съедобное, на столиках расположенного неподалеку кафе. Однако там ничего не оказалось.

Марине очень хотелось есть. Она пошарила в кармане и нащупала там две монетки по пять рублей, однако тратить их пока не хотелось, как знать, вдруг они ещё понадобятся.

На витрине лежали очень вкусные пирожки на вид пирожки, Марина не отрываясь смотрела на них, сглатывая слюну. Внезапно, в углу она заметила два игровых автомата. "Что если попробовать,— пришло ей в голову.— У Колдунчика же хорошо получалось, вдруг и я от него научилась."

Марина подошла автоматам. Некоторое время она стояла, присматриваясь к ним, она сама не понимала, чего ищет. Вдруг, в какой-то миг ей показалось, что от одного них словно веет теплом, но это было не то тепло, которое можно ощутить кожей. Марина поняла, что выиграет. Не задумываясь опустила туда монетку, повернула ручку и несколько секунд спустя оттуда посыпались деньги. Она выиграла пятьдесят рублей, как и хотела.

"Интересно, а сто можно?"— подумала она снова опуская в автомат монетку. Оказалось, что можно. Ощущение "тепла" стало сильнее. Вскоре на экране совпала нужная комбинация, замигали огоньки, оповещающие о выигрыше, посыпались монетки. "Ну вот, главное верить, и всё получится,— думала Марина, собирая деньги в пакет,— главное верить, и нет в этом никакой чертовщины. Так вот для чего мне нужно было столько времени провести с Колей! Интересно, а пять тысяч я смогу выиграть?"

Только Марина подумала об этом, как почувствовала, что сможет. Однако, что будет делать сейчас с такой суммой, она не представляла. "Вдруг ещё нападут и отнимут,"— подумала она.

Решила выиграть их потом, когда будет вместе с братьями.

С радостным ощущением того, что больше никогда не будет нуждаться в деньгах, Марина подошла к киоску. Она купила себе парочку жареных пирожков, один с картошкой и грибами, другой с повидлом, кофе со сливками и принялась за еду. Пирожки и кофе показались ей очень вкусными, однако Марина поймала себя на том, что они её совсем не радуют.

Марина подумала, что еда стала для неё теперь скорее досадной необходимостью, чем удовольствием. Потому, она почти-что заставила себя доесть свой ужин, после чего направилась в сторону дома. По дороге зашла в расположенный неподалёку супемаркет. Она чувствовала, что в её квартире по-прежнему никого нет, и ночевать сегодня придётся в подвале. Марина приобрела там бутылку спрайта, спички, и красивую декоративную свечу в виде бокала, наполненного тёмно-красной жидкостью, на дне которого лежала чёрная роза.

Когда Марина вернулась и позвонила в дверь, ей, как и прежде, никто не открыл. Марина ничуть не расстроилась, она знала, что так будет, к тому же чувствовала, что завтра непременно увидится с близкими.

Тогда уже стемнело и в окнах зажегся свет. Поднялся ветер, кружилась позёмка, но Марине было совсем не холодно. У расположенного неподалёку магазина, Марина нашла картонную коробку, которой сегодня надлежало стать её постелью.

Она спустилась в подвал, зажгла свечу, и без труда нашла подходящую комнатку, похожую на ту, где они с братьями когда-то играли. Марина постелила картонку на пол, и легла на неё, устроившись по-удобнее. "Интересно, а что случилось Колдунчиком?"— прошептала она, задувая свечу. После чего Марина уснула.

Яркий, насыщенный сон-видение затянул ее сознание. Марина шла по кладбищу, тому самому, где они недавно гуляли. Она понимала, что спит, и что этот сон — ответ на заданный вопрос. Марина словно откуда-то знала, что сейчас утро вчерашнего дня, время когда Марина ехала в метро.

Она шла по дороге. По одну сторону пестрели разноцветными венками могилы, по другую простирался пустырь, заросший редкими кустами и травой.

Впереди неё шёл человек, в котором Марина узнала Колдунчика. Она окликнула его, но Колдунчик не обратил на это никакого внимания. Марина хотела было повторить свою попытку, как вдруг осознала, что всё происходящее сейчас уже свершилось, а она здесь теперь только зритель. От этого Марине стало немного не по себе.

Вот из-за поворота показался большой чёрный джип, и остановился неподалеку. Из него вышло человек шесть мужчин, устрашающего вида и направились к ним. Марина чувствовала, что этим людям ничего не стоит отнять у кого-то жизнь. Ей стало страшно, но она вспомнила, что всё это уже было и успокоилась.

Колдунчика происходящее, казалось, забавляло. Марина ощущала, как он внимательно и с интересом всматривается в исходящие от бандитов злобу, агрессию, ненависть, смешанную с пренебрежением, направленные на него. Теперь Марина поняла, что эти чувства были его любимыми игрушками, теми ниточками, за которые он дёргал, чтобы управлять людьми.

О чём Колдунчик разговаривал с бандитами, она не смогла разобрать. Лишь по отдельным, долетающим до неё фразам, Марина поняла, что ему предлагали сотрудничать. В противном случае угрожали зверски убить и его и девчонку. Марина поняла, что речь идёт о ней.

Сотрудничать, Колдунчик не согласился, а вот идея убийства его заинтересовала, и он предложил бандитам попробовать.

Марина ощущала, как от Колдунчика отделяется словно столп невидимого жёсткого пронизывающего золотого сияния, она и прежде ощущала что-то подобное, когда он использовал Силу, Марина называла это "свет пустоты". Это сияние окутало бандитов. Марина чувствовала, что оно внушает им безотчётный страх, подобный тому, что недавно испытывала она сама.

Однако, бандиты в отличие от Марины, неплохо владели собой. В руках большинства из них появились стволы, послышались приглушённые выстрелы.

Ни один не попал в цель. Вскоре бандитам стало понятно, что стрелять бесполезно.

Колдунчик, меж тем, внимательно наблюдал за ними. Ему явно было интересно, какие ещё идеи у них возникнут.

— И так с тобой разберусь, — сказал один из бандитов, направляясь к нему.

Марина заметила, что в руке у него блеснул нож, который бандит прятал за рукой. Двое его товарищей последовали за ним.

Обычно в таких случаях всё происходило слишком быстро, так что Марина не успевала ничего понять, но сейчас она видела происходящее в деталях, словно наблюдала замедленную съёмку.

Марина видела, как бандит попытался одной рукой ударить Колдунчика в лицо, и одновременно, второй рукой попытался ударить его ножом. Видела, как от первого удара её приятель легко уклонился, чуть отступив и одновременно отведя руку бандита в сторону, в то время как рука с ножом попала в его любимый захват.

Бандит закричал, по его телу пошли судороги. Нож при этом взлетел вверх, несколько раз перевернулся в воздухе и воткнулся в плечо бандиту, который шёл следом. Послышался крик и несколько непечатных слов.

— Ничего, с нами бог, — сказал тогда третий бандит. Он оглянулся на стоящих позади товарищей, и сделал жест рукой, подзывая их.

— Какой бог? — спросил Колдунчик, в его голосе послышалась заинтересованность. Он отпустил руку его товарища, который без сил опустился на снег, и подошёл к бандиту.

— Ну… наш,— неуверенно отвеответил бандит, он хотел было перекрестится, но Колдунчик перехватил его руку, их глаза встретились.

— Вы нарушили все заповеди этого Бога, — сказал он. — Зачем Ему быть с вами?

Ответа не последовало. Марина видела, как бандит смотрит в тёмные застывшие глаза её приятеля и не находит, что сказать.

Колдунчик снова применил тот же захват, причём на этот раз это длилось так долго, что она даже посочувствовала бандиту.

Потом Колдунчик подождал немного, не придёт ли кому-то в голову ещё какая-нибудь идея, но этого не произошло.

— Вы не можете меня убить, — сказал он бандитам.

Ответом ему было молчание.

Тогда Колдунчик повернулся и пошёл прочь. Марина знала, что случившееся здесь и было тем делом, про которое он говорил ей утром, и теперь Колдунчик направляется в квартиру с черной кошкой.

Бандиты испуганно жались к джипу.

Вдруг Марина снова почувствовала невидимый свет пустоты, но на этот раз он исходил не от Колдунчика. "Ты не вернёшься!"— трижды прозвучало над кладбищем. Это был ее голос. Он накрыл собой всё вокруг: Колдунчика, кладбище, бандитов. Мир стремительно менялся.

Вот в руке одного из бандитов возник пистолет. Марина видела, как он целится в её приятеля. Она хотела было крикнуть, чтобы предупредить, но быстро осознала, что сейчас не в силах ничего изменить.

Раздался выстрел. Колдунчик пошатнулся и упал на снег лицом вниз. Марина испуганно вглядывалась в него пытаясь понять, жив он или нет. Онане верила своим глазам. Ей казалось, что это какая-то шутка.

Подошли бандиты. Один из них пнул Колдунчика ногой, от чего тот даже не пошевелился, потом перевернул на спину. На его груди темнело пятно, с губ стекала струйка крови. Приглядевшись, Марина увидела, что Колдунчик ещё дышит. Бандиты заметили это тоже. Тот, который с пистолетом, хотел было его добить, но другой удержал его руку.

— Стой,— сказал он,— бабка та говорила, что если этого убить, Сила к девке перейдет.

— Не хватало еще нам от девки огрести!— прибавил третий.

— Тут, короче,— подал голос кто-то,— пока этот не сдох, ловим ту девку, потом спалим обоих.

Возражений не было. Словно во сне, Марина наблюдала, как Колдунчика волокли по снегу, оставляя кровавый след. Потом его закинули в багажник, джип тронулся и вскоре она осталась на кладбище одна.

"Ну, и за что ты его так?"- спросил откуда-то насмешливый голос, и Марина проснулась.

— Нет... я не хотела... чтобы так...почему?— в ужасе шептала она. Некоторое время Марина сидела неподвижно, увиденное лишило ее возможности мыслить и действовать..

"Я должна как-то его спасти,— это было первое о чём она подумала,— только как?...Попробую так же... ,— размышляла она, зажигая свечу,— для начала просто поверю, что у меня это получится, ну, или произойдёт что-нибудь..."

Ни во что такое поверить не получалось, напротив, чем больше Марина пыталась, тем больше чувствовала что у неё ничего не выйдет и пытаться нет смысла. "Может это потому, что он уже умер?” — мелькнула в голове мысль.

Марина попыталась как-то почувствовать, где Колдунчик и что с ним, но у неё ничего не получалось, напротив, она ощущала, что утратила с ним всякую связь.

Марина ещё долго пыталась, она была готова сделать всё, что угодно лишь бы исправить содеянное, однако чувствовала, что теперь это бесполезно. Тогда Марина закрыла лицо руками и заплакала. "Если после случиться то, чего ты не представляла, знай,- что того хотела Сила. Нужно это принять.” вспомнились ей слова Колдунчика.

Однако принимать, Марина была не согласна. На смену отчаянию пришла злость. "Мне не нужна сила которая делает такое без моего согласия,— крикнула она, и в подтверждение своих слов, вытряхнула из карманы все оставшиеся от вчерашнего выигрыша деньги и швырнула в сторону,— или придумай как спасти его,— крикнула она, обращаясь не известно к кому,— или..." "Ты умрёшь!"— произнёс у неё в голове голос и Марина почувствовала, что он говорит правду. Отвергнув силу, она нанесла ей оскорбление и сила ей этого не простит. Несколько мгновений спустя Марина почувствовала, что сильно замерзает. Она спрятала руки в рукава, попыталась натянуть воротник куртки на лицо, но это не помогло, ощущение холода стало невыносимым, Марина перестала понимать, что происходит вокруг. Стало темно, внезапно она увидела вокруг себя клубы чёрного дыма, сквозь которые проглядывало серое зимнее небо. Вскоре Марина поняла, что лежит на большой куче из досок и старых автомобильных покрышек, которую со всех сторон уже лизали струйки пламени, так что Марина находилась словно в огненном кольце. Вокруг костра стояли какие-то люди, кто-то громко читал вслух не-то молитву не то заговор. Рядом с собой она увидела Колдунчика, было похоже, что он уже умер.

Спустя мгновение, Марина обнаружила, что лежит на полу в подвале, тело била дрожь, перед глазами всё плыло. На некоторое время она отключилась, а когда пришла в себя почувствовала, что с ней, вроде бы, всё нормально. Она села и огляделась. Вокруг было темно. Марина нашарила в кармане спички и зажгла одну. Стоящая на полу свеча полностью прогорела.

Порой передвигаясь наощупь, а порой зажигая спички, Марина выбралась из подвала. Тут она вдруг осознала, что это не ее дом. Ее дом был соседний. “Это что же, я вчера в чужую квартиру весь день звонила, — подумала она. — Совсем у меня крыша поехала”.

Марина направилась к своему дому. Мельком взглянув на окна своей квартиры, она увидела, что шторы открыты. Марина подошла к самой стене дома, так чтобы её не было видно из окна и стала слушать. Внезапно до неё донёсся голос одной из её сестрёнок, потом второй, потом послышался плачь, следом Марина услышала звук шагов и голос своей мамы. Он что-то говорил, но слов нельзя было разобрать. Марине страшно захотелось забежать в подъезд и позвонить в дверь, а потом долго рыдать в маминых объятиях, но она знала, что этого делать нельзя.

Её ищут бандиты, и обязательно найдут, если не сами, то с помощью той бабушки. Что тогда будет с её близкими? Марина знала, что никто из них, пока он жив не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое. Марина и сама была такой же, потому не могла позволить, чтобы её родители, братья и сестрёнки разделили судьбу Колдунчика. Она знала, что это непременно произойдёт, если бандиты до неё доберутся. "Нет, больше на мне не будет ни чьей крови", — прошептала она, после чего обошла дом стороной, так чтобы её было не видно из окон, и направилась в сторону вокзала. Она знала, что идёт на верную смерть. От страха хотелось плакать, но Марина понимала, что другого пути нет.

Шёл снег, за окнами качались провода, мимо проносились погнутые ветром деревья. Марина возвращалась в Москву. Она знала, что для нее это закончится плохо, но другого выхода не видела.

Поначалу Марина подумывала уехать в сторону Твери, оттуда куда-нибудь ещё, и затеряться среди всех этих городов, вокзалов, электричек.

Однако, потом решила, что, разыскивая её, бандиты могут выйти на близких. Марине казалось, что лучше самой попасть к ним в руки, чем если те жуткие типы придут к ней домой. Тем более, Марину не оставляло ощущение что подобную участь она заслужила.

Теперь Марина сидела в электричке и смотрела в окно неподвижным взглядом. Ожидание кары за содеянное словно нависло над ней неподъемным грузом.

"Почему!? Я ведь почти убежала!"— без конца спрашива себя Марина. Перед глазами проплывали сон, побег, страхи, и наконец тёмное окно поезда в метро.

"Надо было сначала хоть подумать, что потом будет, а тогда уже говорить что попало,—думала она. — Я ведь не хотела того, что случилось. Не хотела!"

Марине пришло в голову, что, возможно, Колдунчик тоже не хотел, чтобы ей было страшно от него сбежать, страшно заговорить с людьми, и вообще, он не желал ничего плохого ни Марине, ни её близким. Напротив этот человек всегда заботился о ней больше, чем о себе.

Колдунчик и сам неоднократно предлагал ей уехать, это она не хотела. "Ну, почему, почему я раньше не уехала? — без конца спрашивала себя Марина”.

В памяти всплыл один из эпизодов их странствий. Вскоре после истории с женщиной в зеленой шубке Колдунчик сказал что раздобыть денег у него пока не получится и предложил ей самой придумать, где их достать.

Марина решила походить по улицам, в надежде что-нибудь найти. Они искали деньги вблизи касс и киосков, и порой действительно находили несколько монет. Всё, то, что удавалось на них купить, Колдунчик отдавал Марине, говорил, что ему не трудно обходиться без еды.

Марину это очень удивляло, потому что она всё время чувствовала голод, и с каждым днём слабела. Питаться же тем, что оставалось на столиках у палаток, её спутник не позволял, говорил, что это еда для братьев наших меньших.

Ночевали они тогда в подземном переходе. Там была небольшая комнатка, в которой кроме них жило ещё несколько человек. Эти люди постоянно менялись.

Спали все на картонках, постеленных на пол, никто друг друга не знал и ни с кем не общался.

Однако Марине удалось разговориться с одной женщиной. Ей было около сорока с лишним лет, она представилась тётей Таней и занималась тем, что продавала косметику в подземном переходе.

Так прошла неделя. Однажды, проснувшись утром, Марина почувствовала, что у неё нет сил идти собирать монетки, что же касается Колдунчика, то он не проявлял никаких признаков того, что давно не ел.

— Что-то жрать очень хочется,— сказала тогда Марина.

— Придумай, как.

— А если я не смогу?

— Тогда тебе пора домой, а то ты так и умереть можешь.

— А ты?

— А мне и так нормально.

Марина вспомнила, как тогда при мысли о том, что придется ехать домой, стало очень тоскливо. Причина была даже не в том, что нужно будет ходить в школу, или мыть пол. Рядом с Колдунчиком, она чувствовала необычное бесстрашие и веселье, каких не знала никогда в жизни, и Марине очень не хотелось с этим расставаться.

Теперь она вспоминала, как тогда, сосредоточившись на этом ощущении, вдруг поняла, что нужно делать.

Марина подошла к раковине, умылась, пригладила волосы, потом попросила тётю Таню её накрасить, на что та с радостью согласилась, и даже одолжила чёрный парик. Всё это изменило Марину до неузнаваемости.

— Надеюсь, ты не собираешься...?- спросил Колдунчик.

— А в глаз!- ответила Марина, поняв, что он имеет ввиду,— пойдём со мной, постоишь на шухере, а то мало ли, менты…— прибавила она.

Марина встала у стены в переходе, положила перед собой кусочек картона, громко объявила:

“Песня про бомжа”,— и запела:

"Я копаюсь на помойках как червяк,

С детства жизнь вся моя на перекосяк".

Голос у Марины, был красивый, сильный и звучный, в сочетании с яркой косметикой, и незаурядной внешностью, он причудливо контрастировал со словами песни.

Люди останавливались, смеялись, кидали на картонку деньги, некоторые начинали подпевать. Когда Марина закончила, послышались аплодисменты.

Она поклонилась почтенной публике, собрала честно заработанные деньги, и направилась туда, где её поджидал Колдунчик.

— Как я была?— спросила Марина.

— Про такое здесь говорят:"просто улёт".

Марина засмеялась.

— Куда теперь пойдём? — спросила Марина, когда они вернули тёте Тане парик.

— Куда ты хочешь, — ответил Колдунчик.

— Пойдём к кому-нибудь у кого есть нечего, и сами пожрем, и их накормим.

Колдунчик согласился.

В тот день ни зашли в гости к двум братьям, которые жили на каком-то складе и где-то нелегально подрабатывали. Как их звали, Марина не запомнила. Вспомнилось только, как она жарила там гренки с яйцом на электрической плитке, стоящей прямо на полу. Это было единственное, что она умела готовить. И как они потом все вместе их ели, так же сидя на полу, так как стола и стульев там не было.

Теперь, вспоминая все это, Марина подумала, что дело вовсе не в Колдунчике, не он не отпускал её домой. Это самой Марине очень не хотелось расставаться с его Силой. Что же, в результате, она даже стала ею обладать. Только вот платить такую цену оказалась не согласна. Потому, теперь придётся умереть.

Марина сама удивлялась, как легко приняла эту мысль. Ни сожаления, ни протеста она не ощущала, лишь молчаливое равнодушие сквозь которое временами пробивался панический звериный страх перед болью и смертью.

Марина чувствовала, что не откажись она от Силы, возможно со временем стала бы похожей на многочисленных приятелей Колдунчика. Он время от времени знакомил ее с ними.

Как правило, это были, чудаковатые, незаметные, а порой асоциальные люди, со странными, ни то именами, ни то прозвищами. Однако встречались среди них и те, кто жил в роскошных особняках, ездил на дорогих иномарках, и занимал значимое положение в обществе.

У одного, такого, им случалось несколько раз бывать. Как говорил Колдунчик, это был тот самый человек, который заключил когда-то договор с духом пустого пространства. Называл он себя, Готов. Когда они приходили, он о чём-то подолгу беседовал наедине с Колдунчиком. Марина в это время смотрела телевизор в соседней комнате и ела конфеты. В доме Готова она оставила монетку, переданную Мирой в дар духу пустого пространства.

Запомнился ещё один человек, мужчина лет шестидесяти, с полу седыми волосами, бородой и внимательным взглядом черных блестящих глаз. Одевался он в местами прожженный старый чёрный ватник, и штаны такого же цвета.

Этот человек круглосуточно сторожил полузаброшенный железнодорожный склад и попутно занимался тем, что бесплатно лечил всех диких и домашних животных.

Звали его Уныч. Колдунчик любил к нему заходить и подолгу слушал его монологи, что Сила это добро. Уныч говорил, что она как вода, одна, просто налита в разные сосуды, так и Сила одна просто действует в разных людях, богах и духах. И что, где больше добра, там больше Силы. Наблюдая за тем как он лечил животных, Марина мысленно прозвала его,— Доктор Айболит.

Колдунчик всегда охотно помогал ему , но вот идей относительно доброй природы Силы не разделял. "Помнишь тебя толкнули на стёкла?— говорил он Марине,— Силы у них было больше чем у тебя, а вот добра, по-моему нет”,— прибавлял он, улыбаясь своей странной улыбкой.

Марина вспомнила, как Колдунчик спас её тогда на стройке, и стало очень стыдно, что так ему отплатила. "Коль, прости я не хотела,— прошептала она. —Ах, если бы я тогда молилась, а не занималась всякой чертовщиной!"— с грустью думала Марина.

Воображение рисовало, как она сидела бы сейчас дома, и рассказывала бы своим о Колдунчике и всем, что с ней произошло.

Марина подумала, что сказав: "Ты не вернёшься", она не смогла вернуться сама, проклятие ударило по обоим.

Сейчас молиться было очень трудно, тем более, Марину не оставляло ощущение, что после того, что сделала, она не имеет права обращаться к Богу.

Несколько раз Марина попыталась это делать, потом, внезапно, в голову пришла мысль: "А что, если это всего лишь сон?"

От неожиданности она вздрогнула, а потом подумала:

"Ну да, конечно, мне ведь и раньше кошмары снились! Один раз снилось, что его на костре сожгли… но этого же ничего не было…Сейчас приеду в Москву,— говорила Марина сама себе,— и встречу его. Он мне скажет:"Почему ты не уехала?" А я скажу: "За тебя беспокоилась, плохой сон видела". А он мне скажет:"Тебе же всё время кошмары снятся, это хороших снов тебе бояться нужно." А я посмеюсь, скажу:"Понятно." и уеду домой. Блин, и нафига я те деньги выкинула?"— подумав так, Марина почувствовала, что очень проголодалась, и отправилась бродить по вагонам, в надежде что-нибудь найти.

Тем временем, поезд прибыл в Москву.

Марина шла по перрону, раздумывая, куда же теперь пойти, как вдруг заметила как, какой-то человек указал на неё другому.

С ужасом она узнала в нем бандита из сна. Первый был незнакомым.

Стараясь идти как можно быстрее, и не привлекать к себе внимания, Марина попыталась затеряться в толпе, но преследователи не отставали.

Пытаясь скрыться от них, Марина вскоре оказалась на соседнем вокзале. Бандиты шли следом.

У одного из перронов стоял поезд дальнего следования. Вся платформа была заполнена людьми. Пассажиры, провожающие с рюкзаками, сумками, тележками.

Надеясь в очередной раз затеряться в толпе, Марина свернула туда.

Сначала ей показалось, что скрыться удалось, но когда Марина успокоилась, и пройдя треть платформы, в очередной раз оглянулась, чтобы убедится, что от неё отстали, то увидела, маячащие в толпе, зловещие фигуры.

Теперь их было трое. Марина видела, как ее преследователи о чем-то переговариваются друг с другом.

Платформа заканчивалась тупиком. Охваченная страхом Марина размышляла, что делать.

Если она будет кричать и звать на помощь, стоящие вокруг люди вряд ли ее защитят. У большинства из них не хватит сил справиться с бандитами, да и испугаются они с ними связываться. Бежать было некуда.

Вдруг среди топы Марина увидела маленькую, бедно одетую старушку, с трудом везущую тяжелую на вид тележку. Тележка была очень старая, по этому колёса у неё то и дело наклонялись в разные стороны. Марина смотрела как старушка тащит тележку из последних сил, и ей очень хотелось помочь, но нужно было прятаться от бандитов.

Пока Марина раздумывала, что делать, колесо тележки соскочило. Старушка в растерянности остановилась над ней. Марина обернулась, — тёмные фигуры угрожающе приближались.

"Ну и пусть,— подумала она,— пусть это будет последнее доброе дело в моей жизни, я его совершу".

— Бабушка, можно вам помочь?— обратилась она к старушке.

—Спаси тебя Господь, деточка, —прозвучало в ответ.

Тележка оказалась действительно тяжёлой, но Марина была сильной, ей не только удалось надеть колесо, но даже приладить его так, чтобы оно меньше наклонялось, им с папой и не такое чинить приходилось.

Закончив с колесом Марина увидела, что бандиты ушли вперёд. Похоже, потеряли ее из виду, когда она нагнулась.

Тогда Марина решила везти тележку сама, а старушка пошла рядом, без конца повторяя: "Спаси тебя Господь".

Марина чувствовала, как от этих слов меняется мир вокруг. Теперь она знала, что уйдёт от бандитов.

Когда они достигли нужного вагона, Марина помогла старушке занести в вагон тележку, довезла до нужной полки и убрала под сидение. Старушка перекрестила ее на прощание.

Потом Марина собралась, было, выйти, но увидела, что её преследователи, заглядывают в окна вагона. Тут в голову пришла ещё одна мысль. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не видит , она вскарабкалась на третью полку, туда, куда ставят сумки.

Людей в вагоне было ещё немного, и Марина решила, что никто этого не заметит.

"Ничего,— думала она,— если куда и уеду, потом вернусь таким же образом, а сейчас главное от бандитов уйти".

Постепенно вагон заполнялся людьми. На ту полку, где лежала Марина, поставили сумки, но её там, к счастью, никто не обнаружил. Поезд тронулся, и уставшая от волнений и переживаний Марина крепко уснула.

Разбудили ее звучащие неподалеку голоса, судя по всему принадлежавшие молодым людям.

На краю ее полки стояли сумки, так что Марина могла видеть лишь в узкую щель между ними.

За окнами уже стемнело, и желтые тусклые лампы уютно освещали вагон. Выглянув в щель между сумками, Марина пыталась разглядеть своих попутчиков. Видеть она могла лишь человека, сидящего напротив.

На вид ему можно было дать около пятидесяти с лишним лет. Очки в блестящей оправе, борода и волосы с заметной сединой. Разглядывая его, Марина предположила, что этот человек, наверное, какой нибудь профессор, или учёный.

Сначала Марина подумала, что остальным молодым людям он приходится отцом, но потом заметила, что ребята называют его Дмитрий Константинович.

Наверное, дальний родственник, или хороший знакомый, подумала она.

Сама того не замечая, Марина стала прислушиваться к разговору, который был главным образом об инопланетянах.

Три голоса, судя по всему принадлежавшие двум молодым девушкам и парню поочередно рассказывали о явлениях пришельцев из космоса.

Дмитрий Константинович, как оказалось, сам был знаком с людьми изучающими пришельцев, и тоже рассказал немало интересных фактов.

К примеру, о том, как многие ученые замечали, что инопланетяне не подчиняются известным законам физики.

Говорил о предположении некоторых уфологов, что, так называемые НЛО, постоянно населяют землю, только находятся в другом, параллельном мире. Рассказывал про раскопки в древних пирамидах где сохранились изображения инопланетян. На некоторых раскопках он присутствовал лично.

Рассказывал Дмитрий Константинович живо, увлекательно, так, что все, включая Марину, слушали его раскрыв рот.

Ребятам, похоже, было странно и непривычно, что взрослый человек, который значительно их старше и столько всего знает, может так серьёзно с ними разговаривать, тем более на такие темы.

— А вы слышали, по новостям вчера передавали,— вдруг сказала одна из девушек,— инопланетяне людей убивать и похищать начинают.

— Правда,— удивилась другая девушка,— я вчера новости не смотрела, а что случилось то хоть?

— Я тоже не смотрел новости,— сказал Дмитрий Константинович.

— Короче,— начал рассказ парень,— вчера один человек гулял с собакой около кладбища. Вдруг собака стала странно себя вести, рычать, лаять, как будто увидела что-то очень страшное.

Он подошёл поближе и увидел пятна крови на снегу, как будто убили кого-то.

Он хотел в милицию позвонить, но внезапно у него телефон стал себя странно вести. Включится выключится, включится выключится и так много раз. Только когда человек от того места отошел, он смог до милиции дозвониться.

Когда милиция приехала, у них на том месте тоже рации не работали и телефоны, и машины не заводились.

— А кровь то хоть человеческая,— спросила попутчица, захваченная рассказом.

— Человеческая,— отозвался парень,— четвёртая, резус отрицательный.

— А еще,— продолжала, девушка, которая заговорила об этом первой,— на том месте собаки рычать и лаять начинают, техника из строя выходит… и люди там тоже долго находиться не могут. Некоторым страшно становится, у некоторых голова болеть начинает, давление повышается.

— Уфологи считают, что это инопланетяне, — сказал парень, — в местах остановки их космических кораблей подобные явления наблюдались. Говорят, они кого-то убили, а тело забрали.

— Или уничтожили, — прибавила девушка. А экстрасенс один говорил, — продолжала она, — что в том месте кто-то умер с очень сильной тёмной энергетикой.

— Умер? — переспросила, девушка, которая новости не смотрела.

— Ну да,— прибавила ее собеседница, — а еще он говорил, что эти способности могли перейти к другому.

Что на это ответили, Марина прослушала. Она уже давно все поняла. Сомнения по поводу того, что это был только сон, окончательно рассеялись.

Сначала ей стало очень страшно, потом Марина заплакала. Сама мысль, что Колдунчика больше нет, казалась невыносимой. Только теперь она наконец-то осознала всю тяжесть своей вины. Ведь этот человек спас её, заботился о ней, а она предала его, отправила в бездну, в пустоту. "Теперь оттуда уже никуда не денешься!"— подумала она.

И сразу же пришла мысль, что кто-то когда-нибудь так же поступит и с ней. Марина приняла ее с уверенностью, что это будет справедливо. Она неподвижно лежала на своей полке прижавленная страхом и тоской к которым примешивалось какое-то непонятное равнодушие.

Тут она услышала голос Дмитрия Константиновича, который рассказывал ребятам про монахов, которые однажды тоже увидели летящее к их монастырю НЛО, и стали молиться, от чего оно развернулось и полетело в другую сторону. Рассказывал он и другие случаи, когда люди встретившие НЛО начинали молиться, и оно исчезало, не причинив им вреда.

По его словам, нечистая сила часто является людям под видом пришельцев потому при встрече с ними нужно молиться.

— Хотя бы мысленно, —прибавил он. — Хуже точно не будет.

Марине показалось, что ребята задумались над словами попутчика. Никто не хотел, чтобы их похитили.

Постепенно все уснули. Убедившись в этом окончательно, Марина начала спускаться, стараясь делать это, как можно тише. Очень хотелось пить.

Когда, слезла и осмотрелась все вокруг вроде бы спали, и как показалось, её никто не заметил.

Несмотря на это, Марина все же побаивалась, когда шла по вагону и вздрагивала, если кто-то из пассажиров начинал шевелиться.

Добравшись до туалета, Марина вдоволь напилась из под крана. Потом она долго стояла в тамбуре и смотрела в окно, подставив лицо холодному ветру.

Мимо проносились дома светящиеся рядами освещенных окон, леса, поля, заводы, тянущие к небу свои черные трубы.

А поезд всё мчал и мчал вперёд, изредка разрывая тишину монотонными гудками.

Марина стояла у окна, и смотрела на всё это невидящими глазами. Она снова и снова думала о Колдунчике, и слёзы наварачивались на глаза.

"Почему так получилось?— думала она,— Я ведь всегда мечтала бороться со злом! А вместо этого сама убила человека при помощи нечистой силы."

Марина с грустью вспоминала свои детские фантазии в которых она легко расправлялась с демонами, лишь перекрестив их.

"Не учись у тех, кто борется со злом,— вспомнились ей слова Колдунчика. — Представь, что стали бы делать эти люди, если бы то, что они называют злом, вдруг исчезло?”

Марина принялась размышлять: “Мне самой нравилось быть рядом с ним, — подумала она,— Иначе я бы давно домой уехала. Почему мне все это нравилось? Было же опасно! Нравилось это ощущение… его Сила…Но, это же нечистая сила! Может быть…— тут Марина вздрогнула от внезапно посетившей её мысли.— Может быть, я на самом деле хотела вовсе не бороться с нечистой силой?! Я хотела ею обладать! Потому мне и было так интересно всё, что её касалось!”

Эта мысль мелькнула в ее сознании, как гром среди ясного неба.

Вспомнилось, как ей хотелось столкнуться с чем-нибудь сверхъестественным. Как она рисовала на обложках тетрадей, как просила Бога, чтобы послал ей что-нибудь необычное. "Нет,— думала Марина,— если бы я правда хотела бороться с нечистой силой, мне бы не хотелось с ней встречаться. Борются ведь с чем-то плохим. С тем, от чего стараются держаться подальше, — думала она.— Вот, брат мой, Колька говорил, что нет там ничего прикольного, а я не слушала, — вздохнула Марина. — И вот, теперь человека убила,”— при этой мысли Марине самой хотелось умереть, но пока она была жива, и нужно было думать, как жить дальше.

“Ну вот, — размышляла Марина,— от Силы отказалась… домой нельзя… а то наших убъют. Что теперь делать?!”

В памяти всплыл эпизод, как она помогла старушке с тележкой, и благодаря этому скрылась от бандитов.

"Буду делать больше добра,— решила Марина.— Помогать бедным, нуждающимся. Может быть получится искупить свою вину".

Марина решила выйти из поезда в каком нибудь крупном городе. Остаться там, жить в подвале, или на вокзале, зарабатывать на жизнь пением в переходах, а в случае чего, вернуться Москву таким же образом.

Марина представила, со сколькими трудностями придёться столкнуться, и ей стало страшно.

“Это станет заслуженным наказанием за содеянное,— решила Марина”, — как ни странно, эта мысль успокаивала. Некоторое время Марина ещё стояла и смотрела в окно. Потом ей стало холодно и захотелось спать. Она осторожно прокралась по вагону, вскарабкалась на третью полку и уснула.

Когда Марина проснулась, за окном было уже светло, трое ребят где-то вышли, боковые места напротив тоже были свободны.

На нижней полке, сидел Дмитрий Константинович и читал толстую потрепанную книгу.

Внезапно он поднял голову, посмотрел в её сторону и сказал:

— Парень, слезай, я не стукач.

Марина замерла. При мысли о том, что о ней знают ее охватила паника.

— Слезай, не бойся,— повторил Дмитрий Константинович,— я правда никому не скажу. Ты, наверное, есть хочешь?

Тут Марина окончательно убедилась, что о ней знают. Паника сменилась мыслью, что лучше слезть. Этот человек вызывал у неё доверие, а есть действительно хотелось.

— Да ты, оказывается, девочка,— сказал он, улыбаясь, однако в глазах читалось сочувствие,— ну что, куда едешь?

— Никуда,— тихо и равнодушно ответила Марина, ей не хотелось об этом разговаривать и чтобы сменить тему разговора, она спросила:

— А вы кто?

— Я священник,— ответил он.— Ещё учитель истории и географии в школе. Зовут меня Дмитрий Константинович. Кличка,— Дедок, — прибавил он улыбаясь.— А тебя как зовут?

— Марина,— растерянно ответила она. — А можно я вас буду звать,— отец Дмитрий?

— Можно, — сказал собеседник,— А откуда ты знаешь, что священников так называют?

— Да я….тоже верующей была…раньше.

— Значит, сейчас ты в Бога уже не веришь?— спросил отец Дмитрий. В его глазах угадывалось нескрываемое сочувствие.

— Да нет, что вы… в Бога-то я верю, только…— что "только", Марина и сама не понимала, но чтобы не вводить священника в недоумение, решила попытаться объяснить всё по порядку.

“Раньше у меня родители были…папа, мама…у меня три брата было и две сестры.

Мы в Бога верили…в церковь ходили… ещё знаете,— прибавила Марина,— в детстве я всегда мечтала бороться со злом. Мне очень хотелось увидеть что-нибудь сверхъестественное…".

Марина замолчала, ожидая, что о.Дмитрий что-то скажет, но он по прежнему молчал, в его взгляде читалось сочувствие.

“Потом все мои на юг уехали и пропали…меня в детский дом…я сбежала… — продолжала Марина. — Жила в Москве в подвале…Потом на меня там…напали…я убежала… побежала на стройку…— дальше говорить было очень трудно. Марине казалось, что она расплачется навзрыд, если произнесёт ещё хоть слово.

Отец Дмитрий внимательно смотрел на нее.

— На стройке…— продолжала Марина, слова давались ей с трудом, она вся дрожала, а по лицу текли слезы…— на стройке меня спас…один человек.— Больше Марина говорить не могла, слезы просто душили ее. Она понимала, что выглядит очень странно, но ничего не могла с собой поделать.

— Мы с ним….— начала было она. — Нет, вы не подумайте…— ничего плохого он со мной не делал! — прибавила она, увидев, как изменилось лицо священника. — Я была ему как сестра…он сам меня так называл, — Марина перешла н шепот.

— То место… — сквозь слезы прошептала Марина, — вам вчера рассказывали про место… там рычат собаки и все ломается … оно возникло из-за меня, — Марина плакала не в силах продолжать разговор.

Отец Дмитрий открыл термос и наполнил его крышку чаем.

— Пей, — сказал он.

Марина пила горячий крепкий чай, и чувствовала, как постепенно успокаивается. Священнику о таких вещах рассказывать можно, и она знала, что все рассказать придется. Иного пути просто не было.

— Расскажи все по порядку,— сказал отец Дмитрий.—Что произошло на стройке?

— Он легко разобрался с теми двумя,—прошептала Марина,— потом он…он… велел мне идти с ним,— она сама не заметила, как снова начала плакать. Слезы душили Марину. Какой то внутренний голос подсказывал, что нельзя про это всё рассказывать, нельзя и всё тут,— Он ещё сказал, что все мои близкие живы,— сквозь слёзы прошептала она.

—А он сказал, откуда об этом знает?— спросил священник.

— Нет, он просто знает… просто знает и всё… он такой,— прошептала Марина, пытаясь перестать плакать.

— Он все время меня спрашивал, сейчас я уеду домой, или потом…я всегда говорила: “потом”…и… — Марина снова разрыдалась.

Отец Дмитрий сел рядом с ней, и протянул носовой платок.

— Я всё понимаю,— сказал он, глядя ей в глаза,—успокойся. Не бойся, я священник, мне положено про такие вещи рассказывать, и я никому не скажу.

— Я сама не хотела уезжать,— в голосе Марины послышалась усмешка.

— Почему же? — спросил о.Дмитрий.

— Я хотела его Силу! — выдохнула Марина.

— Кто тебе это сказал?— спросил о.Дмитрий.

— Я сама это знаю…— решительно произнесла Марина. — Я же всегда мечтала о чем-то сверхъестественном… рядом с ним было так хорошо, так весело, что мне не хотелось уезжать. Только, это когда с ним, а без него я чувствовала...пустоту, это, знаете... такое состояние, когда у тебя может быть всё, но ты не можешь ничему радоваться.

— Понимаю,— сказал о.Дмитрий, внимательно и с сочувствием глядя на неё,— что случилось потом?

— Потом я от него убежала…это было очень трудно...но мне Бог помог… я чувствовала, что так надо... Только…— о том что было потом, рассказывать было страшно и одновременно очень стыдно.

— Это было правильно,— мягко сказал о.Дмитрий, глядя ей в глаза.— Что было потом, расскажи?

— Дальше...я испугалась, что он помешает мне вернуться домой и…— дальше она говорить не могла.

— Не бойся, скажи, что ты тогда сделала.

— Я...я тогда сказала про него:"Ты не вернёшься",— голос Марины звучал глухо и безучастно, — три раза это повторила и…— он сам меня этому научил,— продолжала она. — Сказал, что чтобы что-нибудь произошло нужно в это поверить. Ну, так вот, я захотела, чтобы с ним случилось что-то…и поверила...и...

— Ты что!— сказал о.Дмитрий, лицо его стало неожиданно серьёзным,— этого ни в коем случае нельзя было делать.

— Конечно, я это потом поняла,— Марина больше не плакала, слёзы высохли, теперь ей, непонятно почему, хотелось смеяться.— Потом знаете...потом его из-за этого убили, а я сама стала как он.

— Что значит, "как он"? — спросил о.Дмитрий.

— У меня появились ну...тоже всякие способности, ну...там деньги в автомате стало получаться выигрывать, могла узнать, что будет и т.д.

— Не нужно придавать этому значение,—сказал священник,— возможно, тебе просто показалось. Ещё я не понял, почему ты решила, что его убили, вы же, как я понял, с тех пор больше не виделись.

— Я во сне видела, — сказала Марина.

— Во сне?

—Ну да,— Марина кратко пересказала свой сон...

—Ещё вчера вам ребята рассказывали про кровь на кладбище, и ещё экстрасенсы говорят...

— Так это же сон был. Тебе лукавый мог показать то, чего на самом деле не было, чтобы тебя запугать.

Может быть то, что рассказывали ребята и твой сон простое совпадение, и никакого отношения к твоему знакомому это не имеет. Да и экстрасенсам тоже верить не стоит.

— Вы думаете, этого ничего не было?

— Я думаю,— сказал о. Дмитрий,— если Господь не допустит, сколько ты не верь, сколько ни желай, ни с кем ничего не случится.

— Даже с такими, как он?

— Даже с такими, как он.

Марина задумалась.

— Хорошо если так,— сказала она,— только... вдруг всё это было правдой? Я же, получается, реально, человека убила...

— Даже если так, это сделала не ты, а бесы.

— Но с моей помощью.

— Не совсем, думаю они и без тебя бы прекрасно обошлись, — сказал о. Дмитрий. Бесам просто нужно было тебя в это втянуть. Смотри: бандиты заманивают к себе в шайку неопытного романтика, который начитался сказок о благородных разбойниках. Когда представится случай, дают ему в руки пистолет, и заставляют выстрелить в одного из своих разжалованных товарищей. В противном случае угрожают убить. Когда же несчастный это исполнит, говорят: "всё, ты с нами повязан". И тот остается с бандитами, считая себя убийцей. Так?

— Ну, да,—сказала Марина.

— А теперь смотри, если бы бандиты не дали ему пистолет и не заставили выстрелить, он бы в жизни никого не убил. Так?

— Да.

— То же самое и с тобой. Когда ты говорила "ты не вернёшься, ты же не хотела, чтобы его убили?”

— Нет. Но, неужели вы думаете, что в том, что я сделала нет ничего плохого?

— Этого я не говорил. Решив навредить человеку магическим способом, ты, тем самым, обратилась за помощью к нечистой силе и в результате сама попала под её власть.

—Понятно,— сказала Марина,— но я же отказалась потом от силы. Она принялась рассказывать, как выбросила выигранные деньги и о своём видении, где её жгли на костре, — никогда больше не буду обращаться к нечистой силе.

— Правильно. Мы христиане и помощи должны просить только у Бога и святых.

Марина кивнула.

— Что мне теперь делать?— спросила она.— Я всё равно чувствую, что перед ним виновата.

Отец Дмитрий некоторое время сидел молча, словно о чём-то думал

— Каждый день три раза молись за него Богу,—сказал он наконец. — Знаешь, как его звали?

— Да, Колей, — сказала Марина,— ещё у него кличка была "Колдунчик".

— Понятно,— улыбнулся о Дмитрий,— всё равно молись.

“Господи помилуй Колю!” — мысленно произнесла Марина, глядя утопающие в снегу деревья за окном. Повеяло, тоской, холодом, какими-то тупым, безотчетным страхом, сковывающим движения. Накрыло ощущением что все это бесполезно.

— А разве за таких, как он, можно молиться?— спросила она.

— Не можно, а нужно.

— А если он уже в аду? Такие, наверное, сразу в ад попадают?

— Кто куда попадёт, точно одному Богу известно, — сказал отец Дмитрий,—но даже если так, хуже всё равно не будет. Ты же хочешь искупить вину перед ним?

— Хорошо,— сказала Марина,— после чего еще дважды мысленно помолилась за Колдунчика.

“Я должна искупить вину,” — говорила себе Марина, хотя по прежнему ощущала, что это бесполезно.

— А я вот не понял,— спросил священник через некоторое время,— ты домой-то почему не смогла вернуться?

— Там никого не было,—ответила Марина. Она не хотела говорить священнику о том, что её близкие живы, боялась, что он убедит её вернуться домой. Это означало, подвергнуть их опасности.

— То есть, ты так и не знаешь, что с ними?

— Нет, — солгала Марина.

— Как же ты в этом поезде оказалась?

Марина кратко пересказала историю про бандитов и старушку.

— Теперь мне, наверное, выйти где-нибудь нужно будет и на обратный поезд пересесть? — закончила она свой рассказ.

О. Дмитрий задумался

— Знаешь что…сказал он, — поживи пока у меня.

От удивления Марина широко раскрыла глаза. Чего-чего, а этого она никак не ожидала.

— А как ваши близкие к этому отнесутся? У вас дети есть?

— У меня их восемь,— ответил отец Дмитрий, и глаза его заблестели.— Они только рады будут, если ты переедешь к нам.

У меня есть знакомые в милиции. Попробую узнать про твоих близких.

— Нет, не надо в милицию,— попросила Марина.

— Почему же?

— Боюсь, тогда те бандиты смогут на меня выйти, или ещё кто-нибудь...а вдруг из-за этого с моими близкими что-нибудь случиться. Не надо в милицию.

О Дмитрий с сочувствием посмотрел на нее.

— Я все понимаю, — ответил он.— Будут думать, как сделать, чтобы этого не случилось. Должна же ты когда-нибудь вернуться. Они же о тебе беспокоятся. А пока поехали ко мне.

— А жена ваша не будет против?— снова спросила Марина.

— Жена моя отошла ко Господу, уже года три назад,— сказал о.Дмитрий,— но я знаю, что будь она с нами, то уговаривала бы меня позвать тебя к нам, — голос его при этом звучал так печально, что Марине не захотелось выяснять подробности этой истории.

— А вы не боитесь бандитов?— спросила Марина.

— Нет. Есть хорошая русская поговорка: "Господь не выдаст, свинья не съест."

Некоторое время они ехали молча.

— Как вы думаете,—спросила потом Марина,— Если бы Бог захотел, то смог бы уничтожить нечистую силу в один момент. Почему Он этого не делает?

—Потому, что жизнь это полоса препятствий, проходя которые. человек становится достойным неба. Люди становятся злыми не из-за бесов, а из-за своей свободной воли. Благодаря бесам, или внешним обстоятельствам, у них появляется хоть какое то оправдание своих поступков.

— Что же тогда делать?— спросила она.

— Стараться быть ближе к Богу.

— А это как?

— У каждого свой путь, но не забывай, что даже маленькое доброе дело, короткая молитва, или мысль о Боге, хоть немножко, но приближают нас к Нему.

— Понятно, — сказала Марина.

— Ещё, ты вот говоришь, что сама хотела раньше сверхъестественными способностями обладать?

— Да,— ответила она, со стыдом склонив голову.

— Стремиться к сверхъестественному, это нормально,— сказал о.Дмитрий.

— Что! — воскликнула Марина.— А я всегда думала, что это грешно!

— А как же Христос,— улыбнулся о.Дмитрий. — Он тоже делал много сверхестественного, помнишь, сказал ветру и морю: "перестань" и буря прекратилась?

— Ну...так Он же Бог был.

— Да, но Он ещё и Человек, такой же как мы,— ты веришь в это?

— Ну...да вообще-то.

— Так Христос для того и пришёл, чтобы мы были как Он, значит и у нас могут быть такие же способности.

Марина на миг представила себе, что обладает теми же способностями, что и Христос, и ей стало страшно. Ощущение было такое, словно её посадили за управление какого-то сверхмощного истребителя, способного уничтожить весь мир.

— Нет, не надо, я боюсь,— попросила Марина сама не зная кого,— мне не справиться с такой Силой.

Священник посмотрел на неё и улыбнулся.

— Не бойся, —сказал он,—Бог каждому даёт только то, с чем он может справиться. Это касается как трудностей, так и Силы.

— Это хорошо,— облегченно вздохнула Марина. — Только,- прибавила она,— всё равно иногда хочется чего-нибудь необычного.

— Главное, не забывай о Боге, и недостатка необычном у тебя не будет, уж поверь мне.

— Попробую,— сказала Марина. Она плохо себе представляла, что будет делать дальше, но чувствовала, что в словах священника, есть очень большая правда.

— А я так и не понял, почему ты говоришь, что верующей была раньше? — спросил о. Дмитрий.

— Ну, я подумала, что после всего этого я… ну, как бы… ведьмой стала,—ответила Марина.

— Все с тобой ясно,— грустно усмехнувшись, сказал отец Дмитрий,—подойди сюда. Он достал из сумки, крест, Евангелие, предметы священнического облачения.

Марина наблюдала, как о. Диитрий надевает его, читая про себя особую молитву, и испытывала какое-то непонятное волнение, к которому примешивался страх.

— Будешь ещё обращаться к бесам за помощью?— спросил о.Дмитрий.

— Нет,— ответила Марина.

Он накрыл её епитрахилью, и медленно, так, чтобы Марина слышала каждое слово, прочитал над ней молитву.

Когда Марина поцеловала крест и Евангелие, ощущение было такое, словно с неё сняли невыносимо тяжелый груз.

— Спасибо,—тихо прошептала Марина.

Не спеша, так же как надевал, о Дмитрий снял облачение и убрал в сумку.

— Ты, наверное, есть хочешь?— спросил он Марину.

— Да, спасибо,— отозвалась она.

Отец Дмитрий достал из сумки пакет с сушками. Наполнил крышку от термоса чаем.

Потом они помолились, глядя в окно, и принялись за еду, которая показалась Марине неожиданно вкусной. Некоторое время она ела, стараясь делать это как можно медленнее, потом спросила.

— А давно вы стали священником?

— Лет восемь назад,— ответил о.Дмитрий, — я раньше историю преподавал в университете, в Уфе. Знаешь такой город?

— Нет,— ответила Марина, такой город она не знала.

— Плохо,— сказал о. Дмитрий и улыбнулся.— Как священником стал, меня в посёлок служить определили, — продолжал он,— теперь там в школе преподаю.

— А священником вы почему решили стать?— спросила Марина.

— Это долгая история,— сказал о Дмитрий,— отца моего сектанты убили… после этого…посидел, подумал, — решил что в природе должно царить равновесие, ну и вот… Господь даже дал мне возможность служить неподалёку от того места, где отец служил. Прежний-то священник оттуда уехал. Сектантов боялся.

— А их не поймали?— спросила Марина.

— Нет…не знаю, как те кто отца убил, но в нашем поселке эти Светлые до сих пор есть.

— Светлые…— задумчиво произнесла Марина. — Это которые считают, что им все можно.

— Да, люди, по их мнению, делятся на три вида, — грустно произнес о. Дмитрий , — обычных, избранных и мертвых. Мертвых они приносят в жертву. Слышала про них?

— Да, от знакомых того человека. Рассказывать, что и Колдунчик и Кристина были из Светлых не хотелось.

— У них еще знак, — нож, протыкающий череп.

— Да, есть у них такой, — сказал о. Дмитрий, где они его только не рисуют.

— А вы боитесь этих Светлых?— спросила Марина.

— Господь не выдаст, — свинья не съест, — сказал о. Дмитрий.

— А если выдаст? — неожиданно для себя спросила Марина.

— Если выдаст, значит пора, время пришло, — удивительно спокойно произнес о. Дмитрий.

— А у вас в поселке людей убивают?— спросила Марина.

— Случалось, пропадали люди…после новолуния…в основном асоциальные… потому, никто особо не беспокоится. Возможно, их загрызают бродячие собаки. У нас их много бегает. Боишься?— участливо спросил он её.

— Нет, что вы,— улыбнулась Марина.— Господь не выдаст,— свинья не съест, — прибавила она в тон ему.

Говоря так, Марина чувствовала, что снова может обращаться к Богу за помощью, ей только что пришлось на испытать, какая это Сила.

Всю оставшуюся дорогу отец Дмитрий рассказывал Марине о разных странах, где ему удалось побывать в молодости вместе с археологическими экспедициями, о раскопках, о древних цивилизациях. Рассказывал он увлекательно, весело, так, что Марина с интересом слушала его.

Темнело, зажглись фонари, а они всё ехали и ехали, постепенно Марине стало казаться, что дороге не будет конца.

Наконец они вышли на маленькой пустынной станции, в небольшом городке. Небо покрывали тяжёлые темные тучи, падал снег. Тускло светились окна домов.

— Это и есть ваш посёлок?— спросила Марина, — после ярко освещенной Москвы, это место нагоняло на неё тоску.

— Нет, до него нам ещё полчаса ехать,— сказал о.Дмитрий.

Они спрыгнули с платформы и, пробираясь по глубокому снегу, направились туда, где блёкло светило несколько фонарей, Впереди шёл о.Дмитрий и прокладывал дорогу, Марина следовала за ним. Она видела, что с рюкзаком и двумя большими сумками ему трудно идти по сугробам. Марина хотела было помочь, но о.Дмитрий отказался. Несмотря на трудный путь, он не терял присутствия духа и всячески старался её подбодрить.

— Что там у вас, спросила Марина, указывая на сумки.

— Свечи... иконы... и ещё книги...- от быстрой ходьбы по сугробам дыхание о. Дмитрия сбивалось,—в нашем храме есть библиотека... нашёл много хороших книг...Ты любишь читать?

— Да,— сказала Марина,—читать она любила.

— Пойдём, поищем мой мерседес, — сказал о.Дмитрий, когда они добрались до освещенной фонарями дороги по обе стороны которой возвышались большие белые сугробы. Марина догадалась, что это заметенные снегом автомобили.

— У вас мерседес есть?

— Не мой... церковный... ещё прежний батюшка на нём ездил, — говорил священник, пробираясь через сугробы, — Вот и он, — о. Дмитрий указал на один из снежных сугробов.

О.Дмитрий стал стряхивать снег с задней его части, вскоре Марина увидела, что это багажник, покрытый полиэтиленовой плёнкой. о.Дмитрий достал ключи, и вскоре ему удалось вытащить оттуда две совковые лопаты.

Марина не дожидаясь, когда её попросят о помощи взяла одну из нних.

Около часа они сгебали снег с машины и земли вокруг неё, так, чтобы можно было выехать на дорогу.

Когда, закончили, о.Дмитрий сдёрнул, покрывавшую машину, плёнку. У Марины вырвался вздох восхищения.

Это была обыкновенная "шестёрка", к тому же довольно старая, но вся она была украшена изображениями цветов и драгоценных камней, которые смотрелись так реалистично, что Марина поначалу приняла их за настоящие, и лишь прикоснувшись, поняла, что все это нарисовано.

На капоте и багажнике красовалась надпись кириллицей "Храм Рождества Христова, пос. Лесное"

— Красота какая! Кто это так сделал?— спросила Марина.

— Это моя старшая, Наденька,— сказал о Дмитрий,— она, бывало, как увидит ржавое пятно, так на этом месте что-нибудь нарисует, так всё это и получилось.

— Круто, она что, на художника учится?

— Да, уже на четвёртом курсе. Через год закончит. Она и дома много всего нарисовала, увидишь.

Отец Дмитрий поместил свои сумки в багажник и они тронулись в путь.

Около получаса они ехали по заснеженной дороге, по обе стороны которой возвышались огромные сугробы. За ними темнел лес. Он был старше и величественнее тех лесов, что случалось видеть Марине, и казалось, хранил какую-то тайну. Деревья под снегопадом словно безмолвно рассказывали о ней друг другу.

Дорога шла через горы. Они то поднимались на склон, то спускались в низину. Горы были невысокие, покрытые тёмным хвойным лесом.

Марина подумала, что для неё не составило бы труда подняться на любую из них. Однажды они проехали по мосту над неширокой, но так окончательно и не замёрзшей речкой, с обрывистыми берегами.

Некоторое время Марина безуспешно вспоминала географию, а потом спросила:

— Скажите, а как называются эти горы?

— Это Урал,— ответил о.Дмитрий,— здесь, на юге горы невысокие, но зато очень древние,— прибавил он.

— Прикольно,— сказала Марина.

Наконец впереди показались низкие дома, с тусклыми квадратами окон. "Лесное" прочитала Марина на наполовину стёршемся указателе. Дорога спустилась в низину. По обе стороны тянулись густо поросшие лесом горные цепи.

Справа от дороги, возвышался храм. Марина смотрела на его голубые стены и серебряные купола и чувствовала радость, такую, словно с тёмной холодной улицы возвращалась домой.

— У вас скоро престол, да,— спросила она о.Дмитрия.

— Да, у всех Рождество, а у нас ещё и престол.

Он остановил машину неподалёку от храма, тщательно укрыл плёнкой. Потом он отнёс большую часть сумок в храм и они направились к посёлку.

Это, как показалось Марине, было очень мрачное место. Фонари не работали, вокруг домов валялся мусор, свет в окнах был зловещим и тусклым. На встречу им бежала бродячая собака, и хотя она не держала в зубах оторванную человеческую руку, но Марина подумала, что если бы и держала, здесь это смотрелось бы гармонично.

Семья отца Дмитрия проживала на первом этаже старого двухэтажного дома, покрытого жёлтой облупившейся краской.

Лампочки в подъезде не работали. О. Дмитрий достал из кармана фонарик, и осветил им лестницу, чтобы Марина не споткнулась.

Потом он отпер дверь квартиры и, пропустив Марину вперёд, вошёл следом.

"Папочка вернулся…Это папа… Папочка приехал,"— раздалось сразу несколько голосов и Марина услышала лёгкий топот множества ног.

Из соседней комнаты выбежал мальчик лет семи. За ним ещё один чуть старше, потом появились две девушки, одна чуть старше Марины, другая помладше.

Дети кинулись было навстречу отцу, но увидев Марину, с осторожностью и любопытством посмотрели на нее.

— Знакомьтесь, это Марина, она пока будет у нас жить, — сказал о. Дмитрий.

Марина щурилась от яркого света и растерянно озиралась по сторонам.

Вязаный лоскутный коврик на полу, стены выкрашены в приятный зелёный цвет. Вдоль них стояли добротно сделанные из досок полки для обуви, служившие одновременно скамейками.

На одной из стен висело множество курток и шуб всех размеров. На другой располагалось большое зеркало, собранное из нескольких кусков, в самодельной раме. По обе стороны от него, к стене крепились два огромных оленьих рога, завешаные шапками и шарфами.

Четверых детей о. Дмитрия смотрели на нее с любопытством. Красивые смуглые лица, ясные внимательные глаза. О. Дмитрий представил их всех по очереди.

Старшую молчаливую темноволосую девушку звали Аней, рыжую кудрявую, в зеленом платье Софией. Один из мальчиков, тот, что постарше, сам подошел к Марине, протянул руку и сказал:

— Вася. А брата Никита зовут,— с деловым видом прибавил он, когда Марина осторожно пожала его руку.

— А где Миша, — спросил о. Дмитрий.

— К Витьке пошёл, к олимпиаде по математике готовиться,- сказала Аня.

Взгляд Марины упал на висящую над зеркалом картину с которой внимательными глазами-бусинками смотрела белка, сидящая на ветке лиственницы. Казалось,— стоит тебе пошевелиться, и зверёк мгновенно скроется в густой хвое.

— Кто это так нарисовал?— спросила Марина, уже зная ответ.

— Это наша Дина,— ответила Аня.

— Круто, — сказала Марина.

— Вот еще она нарисовала, — сказал Вася, указывая на сидящих на стене бабочек. Марина поначалу приняла их за живых, и удивлялась, почему они не двигаются.

— Пойдемте ужинать,—сказала Аня.

Вскоре Марина оказалась на уютной кухне с розовыми стенами и красными занавесками на окнах.

Большой стол из выкрашенных марганцовкой досок, вокруг него четыре широкие скамьи, также окрашенные марганцовкой.

На столе стояли две свечи в старинных подсвечниках и букет из кедровых веток.

Помолившись, все сели за стол.

Аня и Соня быстро поставили на стол две большие сковородки с жареной картошкой с грибами, банку с солёными грибами, квашеную капусту. К чаю было черничное варенье с белым хлебом.

За ужином отец Дмитрий кратко рассказал историю Марины, умолчав о том, что было в метро. Когда он закончил, все смотрели на неё с таким сочувствием, что Марина почувствовала себя чуть ли не беженкой.

После ужина о. Дмитрий ушёл проверять как младшие усваивали без него школьную программу. Аня с Софией остались убирать со стола, Марина вызвалась им помочь, и заодно расспросить обо всем. Девочки охотно рассказывали о себе.

— Завтра мы будем печь пироги, —сказала Аня.

— Папе на требах всё время дают банки с вареньем,— прибавила её сестра.— Мы печем с ним пироги и раздаем прихожанам в конце службы.

— Хорошая идея,— ответила Марина, вспомнив, как обычно в это время хочется есть.

— А ещё у нас завтра спевка,— сказала Аня,—мы тут все в хоре поём.

— Реген тут,—бабушка Мария, она здесь давно поёт, и нас учит, —прибавила София.

— И у меня бабушка регентом была— сказала Марина, — она меня тоже петь учила!

— Будешь петь с нами?—спросила Аня.

— Конечно, я очень хочу петь с вами!

Марина принялась вспоминать о том, как бабушка твердила её родителям, что у девочки редкий голос и с ней нужно заниматься, предлагала отдать её в музыкальную школу. Однако родителям тогда было не до этого, и они всецело поручили музыкальное образование Марины бабушке, сказав что лучше всего, если девочка будет петь с ней в хоре.

Несколько лет после этого, Марине приходилось рано вставать и приходить вместе с бабушкой к началу службы. Стоять на клиросе в то время как её братья играли рядом с храмом, потом ещё приходить на спевки. Причём родители следили за тем, чтобы Марина делала это беспрекословно. Так что, порой Марина жалела, что у неё одной из всей семьи оказался редкий голос.

Однако, были и свои плюсы, на клиросе все очень любили её и часто угощали конфетами, которыми Марина делилась потом с братьями. Кроме того, там все восхищались её голосом, что ей было очень приятно.

Потом, неожиданно для всех, бабушка умерла. Марина вспоминала эти события, как страшный сон.

С тех пор она перестала петь в хоре. Одной не получалось успеть к началу службы, да и на клиросе все было по другому. Там регентовала уже другая женщина, которая Марину не знала.

Так что большую часть службы Марина стала проводить на улице, играя со своими братьями.

— Можешь спеть что нибудь?- отвлёк её от грустных воспоминаний голос Софии.

— Что, например?

— Ну, что тебе больше всего нравится,— сказала Аня.

Марина запела тропарь Рождеству: "Рождество Твое, Христе Боже наш, воссия мирови свет Разума"— Она чувствовала, что голос её звучит не так, как раньше, что порой она не попадает в ноты, но Аня с Софией замерли, слушая её. Из комнаты, тихо ступая, пришёл отец Дмитрий и встал на пороге кухни. "Тебе кланятися, Солнцу Правды и Тебе ведети с высоты востока, Господи слава Тебе."— закончила Марина, и некоторое время не могла понять, почему все стоят, словно замерев и не произносят ни слова.

— Вот это да!— прошептала Аня. — — Вот это голос!— прибавила её сестра.

В это время в дверь постучали. Отец Дмитрий пошёл открывать.

— Пап, кто это сейчас пел?— спросил кто-то.

— Это Марина, она пока будет у нас жить, — сказал о. Дмитрий.— Вить, зайди, я тебя тоже с ней познакомлю.

— В другой раз, а то мои там одни, — прозвучало в ответ и дверь закрылась.

Вскоре на кухне появился подросток, примерно ровесник Марины.

— Знакомься, это Миша, — сказал о. Дмитрий. Марине он показался на первый взгляд ничем не примечательным. Чуть сутулый, худощавый с коротко стриженными русыми волосами. Но в пристальном взгляде зеленоватых глаз ощущались необычные упорство и воля.

— Привет,— сказала Марина,— протягивая ему руку, она чувствовала, что Миша очень стеснительный, и потому ей хотелось вести себя с ними как можно раскованнее.

— Привет,— ответил он, немного смущаясь и пожал её руку.

Потом Марине показали дом. Старинные иконы, лампады, вышитые полотенца на киотах. Многочисленные старинные фотографии предков. Среди них много священников.

О. Дмитрий рассказывал Марине истории их жизни. Почти все его предки были репрессированы, прошли лагеря, некоторые там погибли.

В самой большой комнате рядом с иконами висело родословное древо семьи Тихоновых, составленное о. Дмитрием и нарисованное Диной. Годы жизни, краткая биография, портреты, судя по всему срисованные с фотографий.

Вверху располагались портреты всех детей о. Дмитрия. Рядом с каждым было оставлено место для будущего супруга, и детей. Портрет самой Дины располагался с краю. С него на Марину глядела темноволосая улыбающаяся девушка с тонкими чертами лица.

Картины, написанные Диной украшали стены. При взгляде на каждую из них у Марины вырывался вздох восхищения. Все на них выглядело живым. Казалось, вот вот услышишь шум деревьев, звук бегущей воды, и почувствуешь запах листвы.

Чувствовалось, что все в семье восхищаются талантом Дины.

Поселить Марину решили в комнате Дины. Раньше там был чулан, но потом его облюбовала для себя старшая дочь о. Дмитрия. Дина любила рисовать по ночам, а занимаясь этим в чулане она никому не мешала.

О.Дмитрий с Мишей сделали под потолком, над Дининой кроватью настил из досок. Многие здесь спали на таких, так в комнатах оставалось больше места.

Марине сказали, что пока Дины нет, она может спать на её постели.

Комната-чулан очень понравилась Марине. Несмотря на маленькие размеры здесь было очень уютно.

Белые стены, мольберт в углу. Большая икона Спасителя на стене, рядом на полке свеча в старинном подсвечнике, множество карандашей, кистей, перьев. На стене над кроватью цветок незабудки, словно настоящий. Книги на полке, мешки с мукой и крупами на полу. Ощущение необычайной тишины и покоя. Казалось, здесь можно находиться сколько угодно и тебе не станет скучно.

По вечерам, когда Тихоновы, закончив вечернюю молитву, расходились по своим комнатам, Марина молилась здесь за своих близких. Она все время за них беспокоилась, и каждый вечер, стоя перед иконой, перечисляла их имена, прося Бога, спасти и сохранить их. В конце, Марина всегда трижды молилась за Колю, того самого, который был Колдунчиком, хотя это и казалось ей бессмысленным.

“Если батюшка велел, значит надо,”— говорила она себе.

Марина продолжала это делать, пока однажды они не встретились. К её удивлению, встреча произошла в мире живых.

Конец первой части.