Хроники Омоину, часть2. Память хранителя Вэйна (гет)

Прошло лето. Вэйн почти все время уделял тренировкам, а Зен все больше присутствовал на собраниях совета вместе с отцом или принимал послов из других земель. От Миен пришло письмо, что разбойники прошли испытание, но с наступлением холодов решили вернуться в степь.

Про себя же девушка писала, что нашла себе учителя и вместе с ним охраняет трещину по ночам.

Люди из княжеской дружины тренировались во дворе замка, изучали по свиткам искусство владения даром и оттачивали искусство владения оружием. Тим Каймон наконец смог освоить двадцать четыре свитка воздушных и водяных техник, а также прошел испытание по стрельбе из лука, и теперь он входил в состав княжеской дружины. Вэйн сам вручил ему очень знакомый мне лук и стрелы с княжеским гербом.

Наступила зима. Вэйн продолжал тренировки невзирая на холод и дождь. Он знал, что зимой из трещины выходят наиболее ужасные существа и нужно быть готовым сражаться с ними несмотря на погоду.

Однажды, затемно вернувшись домой, когда он усталый и замерзший переступил порог своего замка, то услышал голос Нэфа докладывающего отцу о письме из Тейнуэта с просьбой о помощи.

Князь немедленно собрал дружину и отправился в путь. Вэйн, Тим и еще несколько их приятелей, кому ещё не исполнилось четырнадцати просились с ними, но князь сказал, что до совершеннолетия с существами не сражаются, а он не собирается нарушать законы Тейнуэта. Братьям оставалось лишь тревожное ожидание, хуже которого по их представлениям быть ничего не могло.

Вечером следующего дня к замку подъехал Сэйм, человек из дружины князя. Едва его конь вошел во двор, братья выбежали навстречу, чтобы узнать новости. Что-то большое, завернутое в серую ткань лежало впереди его седла.

— Та девочка умерла, — сказал он, опережая их вопросы.— Князь велел отвезти её тело сюда, чтобы вы её похоронили близ Бонтихила.

Сэйм снял тело с лошади, занес в главный зал замка и уложил на стол. Братья в легком оцепенении следовали за ним. Их худшие опасения подтвердились.

—Когда трещина удвоилась, она осталась прикрывать с ещё несколькими хранителями, — начал свой рассказ Сэйм.— Они продержались до рассвета. А утром появилась стая лабсеров. Но дар хранителей был уже на исходе. Один здоровый лабсер схватил ту девочку, но она все же смогла его убить.

— Сэйм, позаботься о своем коне и отдохни, мы сделаем все сами, — сказал Зен.

— Вот, князь велел вам передать, — он поставил на стол флакон с эбентовой пылью и вышел.

Братья подошли ближе все еще надеясь, что это какая-то ошибка. Зен зажег свечу, Вэйн откинул ткань и они увидели Миен.

Она лежала бледная и неподвижная, со следами сажи и кровоподтеками на лице.

Зен сбросил плащ в который было завернуто тело девушки и братья увидели множество отверстий в её кожаных доспехах из которых вытекала мутная зеленоватая слизь.

Братья знали, что эта слизь не ядовита, она образуется при взаимодействии яда лабсера с эбентовой пылью, веществом которое его нейтрализует.

Вошел Нэф и принес две белые простыни.

— Мы все сделаем сами, — сказал ему Вэйн прежде чем слуга проронил хоть слово.

Нэф поклонился и вышел, лицо его, казалось, потемнело от горя.

—Нужно снять с нее эту одежду, —сказал Зен.

—Да, —согласился Вэйн, — потом подумаем, в чем ее похоронить.

Он начал осторожно снимать с неё доспех. Хотелось сохранить на память. Внезапно ему показалось, что тело Миэн дернулось.

—Ты уверен, что она умерла? — спросил Вэйн брата.

—Как можно выжить после такого?!

Зен разорвал рубашку, и управляя водой быстро смыл всю слизь с тела девушки.

Братья увидели множество ран от зубов лабсера. Вэйн вспомнил, что пасть этого существа как щетка покрыта множеством зубов, к каждому из которых подходит проток ядовитой железы.

— А почему же тогда тело не окоченело? — снова спросил он. — Она ведь уже давно умерла.

— Ты же знаешь, яд этой твари человека растворяет, — сказал Зен, — хорошо, кто-то догадался эбентовой пыли насыпать, а то бы…

К тому времени он уже смыл с волос и лица девушки всю кровь и сажу. Вэйн повернул тело Миен на бок и принялся смывать зеленоватую слизь со спины.

— Она была очень красивой, — прошептал он.

— Да, — согласился брат.

Они осторожно уложили обнаженное тело девушки на простыню, накрыли второй, оставив открытым лишь лицо.

—Прощай Миен, — прошептал Вэйн, он собирался было накрыть простыней и лицо, как вдруг рука его словно сама потянулась к её волосам и он почувствовал, что из его глаз текут слезы. То же произошло и с Зеном. Он тоже плакал, нежно поглаживая руку Миен.

Потом они долго гладили и целовали лицо, волосы и руки Миен, заливаясь слезами и тихо звали её по имени.

«Холодно», —внезапно услышал Вэйн едва различимый голос. Он подумал, что ему показалось, но вдруг заметил, что брат замер и пристально смотрит на него.

—Слышал? — спросил он.

— Да, — ответил Вэйн и приложил ухо к груди девушки.

Вначале ему показалось, что она мертва и ему померещилось, потом он услышал два глухих удара. Он подождал ещё, ещё два.

—Сердце бьётся, — тихо сказал он.

Зен улыбнулся, вытер слезы, но все же решил убедиться лично.

— Так и есть, — прошептал он.

— Давай унесем её туда, где тепло. Потом зелье нужно, у этих тварей укусы очень болезненные.

— Да, и целитель нужен с сильным даром.

Завернув Миен сначала в простыню а потом в плащ, братья отнесли ее в ближайшую комнату и уложили в постель.

Вскоре в камине ярко пылал огонь. Зен сам отправился в город за целителем.

Оставшись в комнате с Миен, Вэйн внимательно всматривался в её лицо, ища признаки жизни. То и дело прикладывал палец к чужим губам, пытаясь почувствовать дыхание. Его тревога передалась и мне, хотя я точно знал, что в тот раз Миен выживет.

Вскоре вошел брат с одним из лучших целителей Бонтихила и его ученицей.

Худощавый, почтенного вида старец с необыкновенно прямой осанкой в сером балахоне, какие носили служители бога Пути коснулся лица Миен, потом велел братьям выйти.

— Мне его посоветовали, — начал было Зен, — он раньше в Тейнуэте был и с последствиями укусов лабсеров дело имел.

— Да, —сказал Вэйн, — я заметил у него перстень, дар седьмого уровня и знаков много.

Прошло несколько часов прежде чем братьям разрешили войти.

Миен лежала укрытая одеялом по подбородок, теперь братья отчетливо видели что она дышит.

При взгляде на обоих целителей, они заметили, что их дар на исходе.

— Не знаю, как она жива до сих пор, тело очень разрушено, — сказала девушка.

— Держит её в этом мире что-то, — прибавил ее учитель.

— Она будет жить? — спросил Вэйн.

— Если жива до сих пор, то скорее всего, да, — сказал целитель, — скажу сразу, когда очнется, ей будет очень плохо, а пока вот, — он вручил братьям зелье для курильницы и отвар целебных трав, которым они должны были поить Миен.

Братья заплатили ему даже больше, чем он просил. Целитель обещал завтра зайти ещё и ушел.

Эту ночь братья провели у постели Миэн, никому не хотелось спать. Когда когда взошло солнце братья заметили, что дыхание девушки стало частым.

—У неё жар, — сказал Зен, прикоснувшись ко лбу Миен.

—Может, это хорошо, — отозвался Вэйн, — жар бывает у живых.

— Наверное.

На коже девушки появились красноватые пятна. Иногда Миен начинала бормотать что-то о выходящих из бездны существах, похоже, ей казалось, что она все еще на стене. Братья давали ей подышать дымом из курильницы, после чего она на некоторое время затихала.

Ближе к полудню приходили целитель с ученицей, опять долго были у её постели. К тому времени братья уже почувствовали сильную усталость.

—Нужно спать по очереди, — сказал Вэйн брату, — иди, поспи, а я побуду с ней.

Спустя несколько часов его сменил Зен.

К вечеру Миен очнулась. Голос девушки был тихим, таким, что его едва можно было разобрать. Она слабо улыбалась братьям. Говорила, что рада их видеть.

Потом стала жаловаться на сильную боль и на то, что не может двигаться.

Братья говорили, что она непременно поправится, поили отваром и давали подышать зельем.

Наконец, она задремала. Вэйн остался с ней. Он смотрел на её рыжие волосы и бледное безжизненное лицо, белеющее на фоне круглой подушки из темно-синего бархата.

За окном шумел ветер, крупный град бил в стекло. Вэй чувствовал, что начинает мерзнуть. Он укрыл Миен вторым одеялом подбросил дров в камин, и напоследок создал воздушный барьер, чтобы холодный воздух от окна не дул на неё.

Внезапно Вэйн увидел, что Миен смотрит на него. Её зеленовато-серые глаза были пусты и неподвижны, вокруг глаз и в уголках рта залегли морщинки, губы что-то шептали.

Чтобы расслышать, Вэй наклонился поближе и услышал:

— Убей меня.

— Миен, потерпи, тебе станет лучше, — тихо произнес он, поднося к её лицу трубку курильницы.

— Нет, — тихо прошептала девушка, — знаком показывая, что не хочет дышать зельем, — на моем месте любой бы умер, а я не могу, — лицо её исказилось, на нем читалась мольба.

В какой то миг Вэйн ощутил в себе порыв исполнить просьбу, он видел, что девушка очень страдает, но надежда, что она поправится не хотела угасать.

— Подожди до завтра, ладно— попросил Вэйн, поглаживая ее по волосам, — если лучше не станет, обещаю, сделаю…как ты просишь, — он вздохнул.

— Ладно, — согласилась Миен, — но…мне очень плохо, — чуть слышно прошептала она.

Вэйн поил ее отваром, давал подышать зельем. Говорил, что она обязательно поправится, и все будет хорошо. По началу, эти слова казались ему ужасно глупыми, но потом он понял, что нужно постараться вселить в Миен желание жить и уверенность, что все будет хорошо.

И он говорил, что она очень красивая, говорил что все её очень любят и огорчатся, если её не станет, целовал её лоб, гладил волосы.

Потом Вэйн стыдился вспоминать об этом, — ему казалось, он наговорил тогда много глупостей, но Миен тихо слушала его, прикрыв глаза и больше не просила прикончить себя. Постепенно отвар и зелье подействовали и она задремала.

А Вэйн все думал о том, что делать, если лучше ей не станет, исполнить обещание, или просить подождать еще? Под конец он сам задремал, и проснулся лишь когда Зен слегка потряс его за плечо.

— Как она? — мысленно спросил он.

— Плохо, — так же мысленно ответил Вэйн, и вспомнил о том, что было ночью. Он знал, что брат легко прочитает его воспоминания.

Вернувшись себе в комнату Вэйн упал на постель и мгновенно отрубился. Ему снилось, будто они с братом хоронят Миен заживо.

Проснулся он от того, что ему в лицо ярко светило солнце. Кто-то сидел рядом.

Это был Тим.

— Правда, что госпожа Миен жива? — по голосу друга Вэйн понял, что он очень волнуется.

— Правда, но, пока еще трудно сказать, выживет она или нет. Подожди здесь, — сказал он, и вдруг, вспомнив о данном Миен обещании, побежал в её комнату.

Оказавшись там, он остановился от изумления. Миэн сидела на постели в рубашке из синего бархата и что-то пила, держа чашку двумя руками.

Увидев его, она слабо улыбнулась. Потом она посмотрела на Зена, потом на него, потом снова на Зена.

— Прошу прощения у того, кого просила меня прикончить, — с улыбкой сказала она, — я была не права.

— Да, ты чего Миен, все в порядке, — сказал Зен.

— За это не не нужно просить прощения, — прибавил Вэйн.

Миен так и не научилась их различать и это казалось забавным.

Девушка улыбнулась.

— Я бы поспала сейчас, —тихо произнесла она, —вы тоже отдохните.

Братья подождали пока она заснет, потом Зен сказал:

— Целители опять приходили, сказали, что она выздоравливает. Представляешь, раны почти затянулись.

— Значит она поправится?!

— Да, — весело ответил Зен, — и думаю, скоро.

Оставшись с Миэн, Вэйн смотрел на её бледное, исхудавшее лицо и радовался, что не пришлось выполнять обещание.

Миен спала долго. Иногда просыпалась, просила пить, потом засыпала снова.

Спустя два дня Вэйн опять задремал у её постели, а когда проснулся, увидел, что она стоит и смотрит в окно.

— Надо же, у вас тут листья на зиму не опадают! — тихо произнесла она.

— Да, Миен, — весело ответил Вэйн подходя к ней, — они опадают постепенно, в течение лета, а весной вырастают новые.

Миен посмотрела на голубое небо и на парк залитый яркими лучами весеннего солнца и грустно вздохнула.

— Жаль не могу выйти, посмотреть на это вблизи, — она пошатнулась и схватилась за подоконник.

Вэйн осторожно взял её на руки и отнес на постель. Тело её казалось очень легким, почти невесомым.

Когда пришел Зен, братья решили отнести её погулять.

Девушка говорила, что это не обязательно, что они и так много делают для неё, но братья сказали, что им нравится носить её на руках. Они помогли ей одеться и спорили, кто понесет её первый.

Миен с радостью вдыхала свежий весенний воздух и очень удивилась, увидев на деревьях бутоны.

— У нас в это время еще снег лежит, — удивленно сказала она.

— Зима кончилась, Миен, — сказал Зен.

— Так это была зима, — усмехнулась девушка, — а я не заметила.

Миэн поднесла руку к одному из бутонов и он распустился прямо на глазах.

—Вот видишь, Миен, твой дар вернулся, сказал Вэйн.

— Это благодаря вам, —с улыбкой ответила девушка.

В этот вечер братья ужинали в ее комнате. Потом Миен сказала, что теперь может сама о себе заботится и очень благодарила их за все. Случайно взглянув в зеркало, она на несколько секунд застыла от изумления, а потом спросила:

— Кто из вас такой шутник, что называл меня красивой?

— Мы оба, Миен, — сказал Зен.

— Да, — прибавил Вэйн, — мы оба считаем тебя очень красивой.

— Тогда, может быть, у вас найдется что-нибудь с глубоким капюшоном? — сказала она.

Нашлось. Нэф нашел для нее темно синее бархатное платье до колен, такие же штаны. Глубокий капюшон здесь был, как и хотела Миен, вдобавок лицо прикрывало золотое кружево.

Новой одеждой Миен была очень довольна. Она даже решилась наконец спуститься вниз. Тогда уже вернулся князь с дружиной и в главном зале замка опять царило оживление. Присутствие Миен всех радовало, а Тим, вообще не сводил с неё восторженного взгляда.

В конце весело прошедшего ужина князь попросил девушку остаться. Братьям было очень интересно, о чем отец будет говорить с Миен, и они подслушивали, спрятавшись за гобеленом.

— Госпожа Миеника, — начал князь, по его тону чувствовалось, что он волнуется, — насколько я знаю законы Тейнуэта, прикрывать должны оставаться самые сильные из хранителей. Почему остались вы? Вы же ещё даже не хранитель.

— Остались только двое, а положено, — трое, — я боялась, что они погибнут.

— В результате вы сами пострадали.

— Да, но я не была лишней. И мы продержались.

— Да, продержались благодаря вам. И в Тейнуэте все очень рады, что вы живы.

— Если позволите, я вернусь туда немного позже? Сейчас я ещё не готова.

— Вы можете пробыть здесь столько, сколько нужно, мои сыновья будут рады.

— Я очень благодарна всем вам, — тихо произнесла Миен, — а им особенно.

— Вы не думали о том, чтобы что-нибудь подарить одному из них? — спросил князь.

Миен замолчала, похоже, она не ожидала подобной постановки вопроса. Намек был ясен, подарить что-нибудь в местной традиции означало объявить о намерении выйти замуж.

Братья замерли, ожидая ее ответа.

— Я думала об этом, — тихо произнесла Миен после долгого молчания, — мне очень нравятся ваши сыновья… Я не знаю кого из них выбрать. А ещё я боюсь возвращаться в Тэйнуэт. Боюсь выходить на стену. Потому, мой страх заставляет меня выбрать Зена.

— Я был бы рад видеть вас княжной Бонти.

Миен грустно вздохнула.

— Став сейчас княжной Бонти я не смогу быть равной Зену. Я буду смотреть на своего мужа снизу вверх и чувствовать себя перед ним в бесконечном долгу. И это чувство затмит все остальное, что будет между нами. — Миен снова замолчала. А спустя несколько секунд решительно произнесла. — Потому я вернусь в Тэйнуэт, чтобы победить свой страх. Вот тогда я смогу сделать выбор!

— Я уважаю вас, за ваш ответ, — произнес князь.

— Идём в библиотеку, — тихо сказал Зен.

— Зачем? — не понял Вэйн.

— Нужно помочь Миен победить страх.

Братья отыскали книгу: «Уязвимые места самых опасных тварей изнанки мира», а также двенадцать свитков секретных боевых огненных техник. Подписали: «Миен от Вэйна и Зена Бонти» и отнесли в её комнату. Они едва успели скрыться, как услышали шаги Миен.

Утром она не спустилась к завтраку. Зайдя к Миен в комнату, братья обнаружили её спящей с почти прочитанной книгой на коленях, рядом стояла сгоревшая свеча. Похоже, Миен так и не ложилась.

Когда Вэйн взял её на руки и уложил в постель, Миен при этом даже не проснулась.

— Мы поспешили, — сказал он брату.

— Она спешит не меньше нашего, — ответил Зен, улыбаясь.

Вечером за ужином Миэн сказала, что прочитала книгу, и очень благодарила братьев за неё. Свитки же привели её в восхищение. Девушка сказала, что и не подозревала прежде о существовании подобного, спросила: "Нет ли неподалеку места, где много сухих деревьев".

Братья рассказали ей, что лес на одном из берегов реки почему-то совсем высох.

На следующий день они вместе с Миен отправились к высохшему лесу. Девушка не останавливаясь тренировала огненные техники.

Когда она уставала, то садилась прямо на землю и несколько минут неподвижно сидела так, но потом вставала и снова начинали гореть деревья. Чтобы не тратить время, Вэйн с братом тренировались с водой.

Когда все сухие деревья сгорели, Миэн посадила на их месте новые, причем выбирала те, что приносят съедобные плоды.

Ей достаточно было просто воткнуть веточку в землю и немного воздействовать на неё даром, чтобы та пустила корни.

Однажды, проснувшись утром, братья обнаружили, что Миэн уехала в Тейнуэт.

Через пару недель пришло письмо, где девушка писала, что все хорошо, и она больше не боится выходить на стену.

Потом Миен написала о том, что стала хранителем. С тех пор они часто обменивались письмами, а за пару недель до Дня рождения братьев она вновь появилась в Бонтихиле.

К девушке вернулась её былая красота. На указательных пальцах красовались перстни хранителя, звезды с двойной обводкой, на одном из лучей она была тройной, что означало высший дар.

Братья очень радовались возвращению Миен. Они долго просидели в гостиной, рассказывая друг другу обо всем, а когда Миен ушла спать, Вэйн и Зен обнаружили, что она оставила на столе свою ладанку.

Мешочек из плотной черной ткани, перевязанный шнурком, источающий дивный аромат. На шнурке, стягивающем мешочек была подвеска с хризолитом. В Земле лесов камни не гранили, а придавали им округлую форму, от того хризолит казался каплей росы, в которой отражается проходящий сквозь листву луч солнца.

Братья поняли, что Миен предоставила им самим решать, кто станет ее мужем. Я удивился, что жениться в четырнадцать лет больше не кажется мне странным. Люди в этом мире рано взрослели и рано умирали.

— Я думаю, мужем Миен должен стать ты, — сказал Вэйн брату, — земле Дождя нужна такая правительница, как она. А ты что думаешь?

— Да, Миен мне очень нравится, и я был бы счастлив, если бы она стала моей женой, — сказал Зен, — но я же вижу, как ты её любишь, — неуверенно прибавил он.

— Да, и поэтому хочу, чтобы было так, как лучше для неё и для Земли дождя.

— Но ты скоро уедешь и я думаю, тебе было бы намного проще обживаться в Тейнуэте вместе с Миен.

— Ну, что ты, брат, как же я могу в такой ситуации думать о себе! Мы должны думать о том, как лучше для Земли дождя и для Миен. Признаться, мне бы хотелось, чтобы её дети стали наследниками. Да и ей лучше быть княгиней, чем женой простого хранителя.

Тем временем я, начавший уже превращаться в безучастного зрителя, почувствовал резкий протест. "Ты чего! Если ты любишь Миен, так и женись на ней!» — думал я, но меня, как обычно, никто не слышал.

— Тогда идем в сокровищницу, — сказал Зен, — поможешь мне выбрать для неё подходящий подарок.

Среди всех сокровищ семьи Бонти братья остановили свой выбор на комплекте из колье и клипсов, сделанных когда-то для их прапрабабушки, которая тоже была из Земли лесов.

Золотые веточки вишни изящно переплетающиеся вокруг шеи и завитка уха были усыпаны цветами из розового аметиста и алмаза, которые дополняли хризолитовые листочки. Все это было сделано с таким искусством, что казалось живым.

— Это из Долины солнца, — сказал Вэйн.

— Да, у нас такое делать не умеют, — прибавил Зен.

Украшение было немедленно отправлено в лавку к ювелиру и вскоре выглядело как новое.

Утром братья вошли к Миен в комнату. Девушка сидела перед зеркалом и расчесывала свои длинные волосы. Увидев братьев, она весело улыбнулась им. Тогда, немного смущаясь, Зен сказал:

— Миен, мне очень нравится твоя ладанка, я хочу взять её себе, а тебе взамен подарить кое что. Он протянул ей благоухающий футляр обтянутый белым бархатом и расшитый золотом.

При виде футляра Миен на миг замерла, потом неуверенно взяла его в руки и некоторое время разглядывала с детским восторгом.

— Открой его, — попросил Зен.

Когда Миен увидела его содержимое у неё вырвался вздох восхищения. Она немедленно захотела примерить украшения.

Зен помог ей застегнуть колье и поправил клипсы.

Светящееся от счастья лицо Миен в обрамлении блеска самоцветов казалось просто сказочно прекрасным.

Вэйн подумал, что если бы женихом Миен был он, то подарком были бы браслеты хранителя, символизирующее ее дар. В Тейнуэте принято их дарить. Но, он подумал, что Миен больше идет быть женой наследника, и решил, что все к лучшему. И всё же, когда Миен обняла Зена, Вэйн почувствовал укол зависти.

Зен и Миен теперь официально считались женихом и невестой. В замке вовсю началась подготовка к свадьбе, которую назначили на день четырнадцатилетия братьев.

Гостей обещало быть немало: пять знатных семейств Земли дождя,

члены императорской семьи, семья Мираны, матери Зена и Вэйна, владеющая небольшим поселением Земли небес. А еще Миен пригласила на свадьбу свою семью.

Судя по тому, что она несколько раз спрашивала об этом братьев и несколько раз переписывала письмо, Вэйн и Зен поняли, что она страшно волнуется.

Правда, не понимали, почему, пока госпожа Большой медведь, в сопровождении девяти детей и многочисленной свиты не появилась в Бонтихиле.

Как того требовали местные правила этикета Миен и Зен выехали к ней на встречу. Вэйн решил их сопровождать.

Они еще издали увидели большую процессию в зеленых одеждах под стягом с изображением медведя. Впереди на огромном олене ехала высокая рыжеволосая женщина в собольей шапке украшенной большим хризолитом, за её плечами возвышался лук и колчан со стрелами, на поясе висел боевой топор.

— Приветствую тебя, матушка, — поравнявшись с нею, Миен чуть осадила коня и почтительно склонила голову.

— Миеника, — сказала женщина окинув ее взглядом. — Признаться, я не ожидала, что тебя так быстро возьмут замуж, — но по выражению её лица было понятно, что она довольна происходящим.

— Рад знакомству, госпожа Большой медведь, — сказал Зен, откидывая капюшон.

— Взаимно, — чуть улыбнувшись, ответила она и прибавила: — Что же, это Миеника, твой жених красивее тебя! — в голосе госпожи Большой медведь слышалась гордость.

Вэйн подумал, что авторы книг о Земле лесов сильно недооценивают прямолинейность местных, и решил вести себя с ними так же.

— Позвольте представить вам, своего брата, Вэйна Бонти, — сказал Зен.

Теперь настала его очередь откидывать капюшон.

— Миеника! — снова воскликнула госпожа Большой медведь, — Ну и как ты собираешься их различать?

— Я скоро в Тейнуэт уеду, — сказал Вэйн.

— Это, туда, где эти твари?! Зачем?!

— Положено у нас так, — сказал Вэйн.

— Вот ведь, как! — вздохнула госпожа Большой медведь.— Действительно, ваша, ведь, земля. Ну, поедем, покажете мне свой дом, — прибавила она.

— Ну, ничего себе! — воскликнула правительница Земли лесов, при виде замка Бонти, — Миеника, а ты там не заблудишься?

— Со способностью Миен ориентироваться она вряд ли где-то заблудиться, — ответил Зен. А я подумал, что с будущей тещей он поладит.

Наконец все приготовления были закончены. В один день с большим размахом отмечали три события: свадьбу Миен и Зена, четырнадцатилетие братьев и проводы Вэйна в Тейнуэт.

Зен и Миен в белых одеждах расшитых золотом приносили друг другу свои брачные клятвы. Звучала музыка. В городе люди танцевали прямо на улице. В честь дня рождения братьев устроили соревнование в стрельбе из лука. Среди пяти лучших оказалась госпожа Большой медведь. Победить её в этом искусстве смогли лишь некоторые члены императорской семьи.

Помимо стрельбы из лука были и другие соревнования на силу, ловкость и умение пользоваться даром.

Вечером все гости собрались в большом зале. Жених и невеста танцевали свой брачный танец. Вэйн не отрываясь смотрел на них и ему казалось, что Зен и Миен, — самая красивая пара в Земле дождя.

После танца, согласно обычаю, жених и невеста танцевали с родственниками друг друга. Зен пригласил на танец сестру Миен, а сама она подошла к Вэйну. С бешено колотящимся сердцем он взял её руку украшенную перстнем хранителя.

Вэйну было очень приятно чувствовать Миен так близко от себя, и грустно от того, что они никогда не будут вместе.

«У Земли дождя должна быть достойная правительница, — многократно говорил он себе. — Такая, как Миен. Это значит, её место с моим братом».

Вэйн цеплялся памятью за каждое мгновение, стараясь не думать о том, что больше может её не увидеть. Он понимал, что сегодня последний вечер, когда он Вэйн Бонти, завтра он уедет в Тейнуэт и станет просто хранителем Вэйном, каких много и которого каждую ночь может сожрать на стене какая-нибудь тварь.

«Ничего. Так надо, — говорил он себе. Кто-то должен править, а кто то защищать Землю дождя. И защищать её должны в первую очередь члены правящих семей. Мы должны быть примером для остальных».

А вокруг звучали струны, горело множество свечей и Миен в белом платье невесты кружилась с ним в танце.

—Удачи тебе, хранитель Вэйн, — прошептала она, когда танец окончился.