ЛПП: Лучшая подруга попаданца (джен)

Дома царило легкое оживление, которое бывает каждый раз перед новым учебным годом. Но в этом году начало сентября означало не только то, что я, Эдвин и Далия в очередной раз отправимся на учебу (последняя преподает основы темных искусств в Дурмстранге и высшую некромантию в школе при гильдии некромантов, которая находится в Праге), но и возвращением отца на службу. Учитывая то, что дядя отправится в Европу вместе с женой, а мама еще с прошлого года возобновила работу колдомедиком в Мунго, дед большую часть времени будет предоставлен сам себе, поэтому все они сейчас весело переговариваясь, курсировали из одной комнаты в другую.

Наше появление вызвало всеобщий восторг, особенно радовалась мама, и, ясное дело, не моему возращению. Гойл был осмотрен, расспрошен и обильно полит слезами. Парень вежливо улыбался, отвечал на вопросы, но чувствовалось, что ему не комфортно. Услышав объявление домовика-управляющего, о том, что ужин подан, не одна я испытала облегчение.

Сам ужин в моей семье это чаще всего небольшой локальный хаос. Члены семьи успевают соскучиться друг по другу за день, а это значит, что каждый пытается рассказать, как провел день. И то, что сегодня у нас гость, не особо кого-то смутило. Даже маму — главную поборницу соблюдения этикета в нашей семье. Ужин плавно переходил к десерту, когда в столовой появилась новая гостья, которую могла видеть только я.

— Твою мать!

Я вскочила на ноги, попутно перевернув стул, с ужасом опознав в гостье Марго Гойл. И нет, я испугалась не того, что ко мне (а к кому же спрашивается еще?) пришел кто-то давно мертвый, все-таки опыт общения с умершими предками у меня большой. Иногда мне даже кажется, что я чаще общаюсь с мертвыми родственниками, чем с живыми. Нет, меня напугало то, что ко мне пришел кто-то, кто не относится к моему роду.

— Панси, что-то случилось? — обеспокоенно спросила мама.

Но я была не в состоянии ей ответить. Марго, увидев меня, медленно двинулась в мою сторону, я же наоборот попятилась, совсем забыв, что сзади лежит уроненный мною же стул. И, естественно, запнувшись об него, больно грохнулась на пятую точку, чем еще больше перепугала родных.

— Не бойся, я не причиню тебе зла. — Все окружающие меня звуки отошли на второй план, сейчас я четко различала лишь тихий голос Марго. — Панси Ингрид Паркинсон, я Марго Гойл, урожденная Аббот, освобождаю тебя от данного тобой обещания. Между нами нет долгов.

Сказав последнюю фразу, силуэт женщины поплыл, как туман от дуновения ветра. Миг, и я снова ощущаю реальность, в которой вокруг меня столпились все мои родственники.

— Милая, все хорошо? — мама испуганно заглядывает мне в глаза.

— Все плохо, — хрипло ответила я. — Больше я не «Голос Рода».

На мгновение повисла тишина, а потом поднялся шум. Каждый из присутствующих пытался что-то у меня спросить. Бедлам утихомирил дед.

— Тихо всем! Милая объясни, пожалуйста, что именно ты имела в виду?

Я вздохнула, и устало спросила:

— Загадка: видит и говорит с мертвыми, но не "Голос Рода"?

— Твою мать, — медленно протянул дед, повторяя мои слова, первым догадавшись, в чем подвох.

— А для тех, кто не в курсе заморочек чужого до недавних пор рода? — проворчала Далия.

— Она «Голос *Хель⁽¹⁾», — за деда ответил Гойл, помогая мне подняться на ноги.

— Можно подумать, что все стало понятно, — с сарказмом отозвалась Далия, — после такого емкого и, главное, понятного объяснения.

— «Голос Хель» старый родовой дар, — задумчиво глядя перед собой, отозвался дед, — он похож на «Голос Рода». Так же являются умершие, и видит их так же только тот, у кого дар. Вот только приходят не только те, кто кровно относились когда-либо к роду, а любой умерший маг.

— То есть, любой мертвый маг может придти к нашей Панси и что-то у нее попросить?

— Нет, — я покачала головой, — это работает сложнее. Ко мне может прийти только живший в Британии маг. И его просьба должна отвечать определенным критериям. Например, выполнение просьбы покойного не должно нанести вред моей семье или лично мне.

— А почему тогда все плохо? — не унималась Далия.

— Одно дело, когда к тебе приходят родственники, — пробурчала я, — пусть мертвые и местами занудные, и совсем другое, когда незнакомые тебе мертвые люди просят передать сообщение, занимая твое тело.

— Но ты ведь можешь и отказать? — обеспокоенно поинтересовалась мама.

— Тем, кого кому Хель позволила обратиться к родственникам через меня? — я скептически фыркнула.

— Согласна, отказывать в просьбе Вечной Невесте, — поддержала меня Далия, — как-то опрометчиво.

— Ну, могло быть и хуже, — уверенно подал голос папа, — это на много лучше чем «Сердце **Валькирии⁽²⁾» или «Глаза Хеймдалля».

Тут он прав, лучше «Голос Хель», чем «Глаза Хеймдалля». Кстати с этими «глазами» есть один момент: в роду есть два дара с таким, ну почти таким названием. Один дар — это тот, что у дедушки Арнольда иные миры все, что с ними связанно — имеет название «Глаз Хеймдалля». А вот когда глаз в названии становится два (как бы бредово это не звучало) — то это второй дар, завязанный на предвидение будущего. И вот он намного хуже первого, так как чаще всего его обладатель в конце концов сходит с ума. Так что папа прав, все не так плохо, как могло бы быть.

— Я, пожалуй, пойду, — внезапно подал голос Грег, посмотрел на меня и добавил, — думаю тебе нужно отдохнуть.

— Ты прав, день выдался насыщенный. Я провожу до камина.

И прежде чем родственники успели вспомнить, что вообще-то Гойл не должен был знать подробностей о нашем наследии, я вывела его из столовой.

— Чуть не влип, — тихо проговорил парень, стоило нам оказаться за дверями.

— Ты про допрос с пристрастием или про то, что неожиданно узнал о дарах чужого рода? — устало спросила я.

— И о том, и о другом.

В молчании мы дошли до каминного зала.

— До завтра?

— Да конечно, — я кивнула, — увидимся на платформе.

Грегори потянулся за летучим порохом, но на полпути передумал. Резко повернувшись ко мне, он обнял меня за плечи.

— Спасибо тебе, — тихо прошептал он, уткнувшись носом мне в плечо, — за то, что ты есть. За то, что согласилась быть моим другом. И прости, что вот так свалился как снег на голову. Доброй ночи.

— И тебе доброй ночи, — это все что я смогла ему ответить.

Зеленое пламя взметнулось, поглощая фигуру Гойла, а я почувствовала, что мои силы на исходе.

— Так-так, — веселый голос брата заставил меня вздрогнуть, — мне уже стоит волноваться, что у моей дорогой сестры появился ухажер?

— «Ухажер»? Серьезно? — я закатила глаза, добавив в голос сарказм. — Боже, ты что ровесник деда? Откуда только слово-то такое узнал?

— Я серьезен как никогда, — он подошел ближе, внимательно окинул меня взглядом и обеспокоенно спросил, — все хорошо?

— Да все отлично, — мне удалось даже выдавить что-то напоминающее улыбку, — просто устала. День выдался сложный, еще завтра в школу возвращаться. Снова в серпентарий. Да еще надо как-то наладить отношения с Поттером и компанией. Плюс ко всему меня еще и старостой сделали. Скорее бы ты уже школу закончил.

— Да ты права, дед слишком много на тебя взвалил. Иногда мне кажется, что это тебе он планирует передать титул Лорда, точнее Леди, и я не то что бы против этого, — доверительно сообщил мне Эдвин.

— Пожалуйста, скажи, что ты пошутил! — меня аж передернуло от открывшейся перспективы.

— Он шутит, — к нам подошел дед, — согласен чувство юмора у наследника оставляет желать лучшего.

— Отлично, кто еще там под дверями подслушивает?

— Больше никто, я всех разогнал по комнатам. Лорд я или нет? — дедушка улыбнулся и весело подмигнул мне.

— Отлично, будут ценные указания или я могу пойти спать? — устало уточнила я.

Вот лекция в исполнении любимого дедушки мне только и не хватало. Нет, в любой другой день я была бы очень даже не против поговорить с ним, но определенно не сегодня.

— Думаю, что ты сейчас не в состоянии слушать стариковское брюзжание, — проницательно заметил он, — так что отпускаю тебя отдыхать.

— Спасибо, — благодарно отозвалась я, крепко обнимая родственника, — спокойной ночи.

— И тебе, — хором отозвались дед с внуком.

Оказавшись наконец-то в своей комнате, я заперла дверь и активировала рунную защиту, которая стоит на каждой комнате в доме. Для личных комнат имеется индивидуальный активатор известный только хозяину помещения и активируется по мере необходимости. Снять защиту может, естественно, хозяин или Лорд, как глава семьи. И это очень удобно, когда хочешь побыть в одиночестве, а любящие родственники этого не понимают. И защита заключается не только в форме некоего замка на двери, если одновременно активировать все рунные цепочки, наложенные на комнаты, то дом может пережить прямое попадание магловского боевого снаряда (что было проверенно во времена Второй мировой) без особого вреда. Разработал ее мой несколько раз пра- дедушка и назвал все это «Милость * * *

Фрейи⁽³⁾». Так что, кое-как стянув с себя платье, я рухнула на кровать, уткнулась лицом в подушку и в голос разрыдалась, выплескивая весь стресс этого дня и не боясь, что мама придет выяснять, что же меня так расстроило.

* * *

Утро я встретила опухшей и с больной головой, так как прорыдала довольно долго. Зато, увидев себя в зеркале и слегка испугавшись, я довольно быстро отошла ото сна. Приведя себя в порядок и проверив сумку с необходимыми в поезде вещами (хорошо хоть чемодан собрала заранее), глянула на часы, показывающее девять утра, отправилась на завтрак.

В столовой обнаружился только дед. Он восседал во главе стола, поглощая кофе и читая магловскую газету. В отличии от многих чистокровных дед не скрывал свою заинтересованность миром обычных людей. А так как он ко всему подходит ответственно, то не удивительно, что рассмотрев и изучив обычный мир, он пришел от него в восторг и, как только занял место отца, принялся всю семью знакомить с, так сказать, внешним миром. Так что не удивительно, что мы с кузеном легко ориентируемся в реалиях магловского мира и, случись что, без ущерба для себя спокойно там ассимилируем.

— Доброго утра, — я опустилась на ближайший к нему стул, очередность рассадки мы тоже не соблюдаем, — а где все?

— Доброе, — он свернул газету и потянулся за кружкой кофе (именно кружкой, обычной такой, объемом пол-литра, с белой надписью Биг Босс на черном фоне, нашим с Эдвином подарком на какое-то Рождество), — твой отец чуть свет унесся в Аврорат, кажется, даже не позавтракав. Герман с Далией и Эдвином уже отбыли портключем в Болгарию. Хотели с тобой попрощаться, но кто-то активировал «Фрейю» на своей комнате.

— Забыла снять перед сном, — с полным ртом отозвалась я и, прожевав, добавила, — вчера была не в том состоянии, чтобы слушать маму на предмет Гойла. А она бы точно пришла, я же ее знаю. Кстати, а она где?

— В Мунго, сорвалась прямо с завтрака, там кто-то начал рожать без ее разрешения, — пошутил он.

— Все ясно, — кивнула я, возвращаясь к еде.

Некоторое время в столовой стояла уютная тишина, нарушаемая шорохом газетных страниц и хрустом тостов. Я поглощала завтрак, с обреченностью понимая, что к праздничному ужину в школе моя головная боль достигнет пика и надо бы выпить зелье прямо сейчас. Дед дочитывал газету.

Идиллию тихого завтрака нарушило появление домовика.

— Вам письмо, хозяин.

— Спасибо, Диди.

Дед отложил газету и принял у домовика письмо.

— Милая, ты не обидишься, если я не смогу проводить тебя в школу? — через какое-то время спросил он, задумчиво крутя в руках послание.

— Что-то срочное?

— Лагерта просит встретиться с одним человеком сегодня и уже через полчаса. Ты же знаешь, моя сестра иногда бывает довольно безалаберной, особенно для главы Аврората.

О да, при всей своей любви к бабушке Лаг, была у нее такая черта ставить родственников перед фактом. Так однажды шестнадцатилетняя девушка, придя с какого-то приема при Министерстве, за ужином как бы между прочим сообщила, что летом выходит замуж за норвежца Логмэра Арне Ларсона, которого там и встретила. Скандал говорят, был знатный, но Эдме Лагерта Паркинсон была решительна и достаточно уперта, чтобы настоять на своем. И, как любит говорить дед, участь Логмэра была решена. Летом тысяча девятьсот тридцатого года Лагерта сменила фамилию на Ларсон, экстерном сдала экзамены и переехала на родину мужа в Норвегию. Но ей не зря дали имя Лагерта (свое первое она недолюбливает и везде представляется вторым), что означает «защитница». Не смотря на то, что девушке из состоятельной семьи, тем более замужней, не пристало заниматься чем-то кроме домашних дел, она, наплевав на мнение общества, пошла работать. И не куда-нибудь, а в местный Аврорат, где к концу войны с Гриндевальдом заняла сначала пост заместителя главы, а через пару лет и кресло главы этой организации, которой и руководит железной рукой до сих пор. При всем при этом она умудрилась влюбить в себя всех родственников со стороны мужа, заработать уважение коллег, родить и воспитать двоих детей. Муж ласково называет ее «моя Валькирия» и явно не жалеет о выборе супруги.

— Что ж, если Лагерта просит, это действительно важно, — кивнула я, — тем более Грегори хотел составить мне компанию.

— Кстати, о Гойле, — дед стал предельно серьезен, — не думай, что я не заметил, как сильно изменился парень. Ты уверенна, что это именно Грегори Гойл?

— И ничего-то от тебя не скроешь! Не волнуйся это он, — хмыкнула я, и, понимая, что хоть с кем-то я обязана поделиться, и дед лучший из вариантов, добавила — вот только не с этой земли.

— Путешественник? — тут же заинтересовался он.

— Там все сложнее, — я судорожно вздохнула, — переселение душ, я думаю.

— Ох, милая, — он потянулся ко мне и сжал мою ладонь своей, — как ты?

— Уже нормально, — я пожала плечами, — просто стараюсь не думать об этом.

— Если что, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

— Да знаю, — я благодарно ему улыбнулась.

— Раз уж мне придется идти на встречу, вместо проводов любимой внучки в школу, могу я тебя попросить об одном одолжении?

— Конечно.

— Эту книгу нужно передать Артуру Узли, — передо мной появился пыльный томик в кожаной обложке.

— И что это?

— То, что он ищет, — загадочно ответил он. — И еще, у его сына заканчивается контракт с гоблинами, передай, что у меня есть к нему предложение.

— Отлично, теперь я выполняю роль почтовой совы, — сделала вид что обиделась.

— Любимой почтовой совы, — посмеялся он, вставая из-за стола. — Мне пора, пиши мне самые длинные письма.

— Какая прелесть, польщена вашим сравнением — смеясь, ответила я, — обязательно напишу.

На магловской стороне вокзала кипела жизнь. Люди спешили, ждали, разговаривали, смеялись. Одним словом жили, своей простой или не очень простой жизнью. Им совсем не было дела до странно одетых людей, попадающих в поле зрения то тут, то там. Ведь у каждого обычного человека, оказавшегося первого сентября на вокзале, были свои более интересные занятия, чем обращать внимание на фриков.

Я стояла у одной из колонн, прислонившись спиной к шершавой поверхности камня, и просто смотрела на привлекательный хаос, происходящий вокруг меня, от наблюдения за которым невозможно было отказаться. Он действовал на меня расслабляюще, голова очищалась ото всех мыслей, становясь пустой и легкой. Ради этих минут полного покоя, я старалась приезжать на вокзал как можно раньше. Казалось, что я растворяюсь в этом мире, становясь всего лишь маленькой деталькой в огромном механизме. Ни с чем несравнимое ощущение принадлежности к чему-то большему, чем семья.

Мое внимание привлекла довольно занимательная процессия в начале платформы. Уверенно стуча протезом по каменному перрону в мою сторону шел самый известный аврор современности, трудами которого Азкабан заполнен на добрую половину — Аластор Грюм собственной персоной. Рядом, еле поспевая за ним и немного теряясь на фоне такой значимой фигуры, шел не кто иной, как Гарри Поттер — главная знаменитость всей магической Британии, победитель Темного лорда, почти победитель Турнира Трёх Волшебников, Мальчик-которому-всегда-везет. Но мое внимание сосредоточилось не на них, а на собаке уверенно бежавшей около ног знаменитого мальчика. И вот вроде бы что такого? Ну собака. Ну большая. Подумаешь! Кто вообще посмотрит на какую-то собаку, когда рядом такие выдающиеся фигуры? Но моя семья знала кое-что из того, что не известно очень многим.

Стоило такой интересной процессии поравняться со мной, как я преградила им путь, сразу падая на колени около собаки и старательно копируя интонации Лаванды Браун, когда та приходила в восторг от чего-то, что ей нравилось до безумия (а такое случалось слишком часто даже для девушки), выдала:

— Какая прелесть! — прежде чем, объект моего внимания попытался от меня удрать, я ловко ухватила его за голову и принялась чесать за ушами, приговаривая — Кто хороший мальчик? Ты хороший мальчик?

Грюм переглянулся с Поттером и прокашляв спросил:

— Эм, мисс?

Я подняла голову встретившись взглядом с подозрительно смотрящим на меня Грюмом и радостно выдохнула, впрочем, не отпуская свою жертву:

— Паркинсон, сэр. Рада вас увидеть вновь в добром здравии.

— Мне стоило догадаться. — Кивнул мужчина, даже не старясь скрыть настороженность в голосе. — Как поживает ваш отец?

— Рвет и мечет, сэр, — серьезно отозвалась, прекрасно видя, как он достал палочку, — вы ведь в курсе, что он вернулся на свою должность, к большому неудовольствию Скримиджа?

— До меня доходили слухи. Но не думал что это правда.

— В связи с последними событиями, отец решил, что это будет правильным решением, — аккуратно подбирая слова, улыбнулась я и сменила тему: не время ставить всех в известность о планах Рода, — о, кстати, он расстроился, узнав, что вас вынудили уйти в отставку. Он даже отправил вам пару сов, но они все вернулись обратно.

— Что ж, думаю я зайду сегодня в министерство по старой памяти, — ухмыльнулся он.

— Это ваша собака? — я снова обратила внимание на пса, спокойно сидящего на заднице.

— Моя, — подал голос Поттер, настороженно следящий за тем как я глажу пса.

— Повезло, — искренне улыбнулась я, — всегда хотела себе собаку, но я провожу слишком много времени в школе, чтобы ухаживать за ней.

— Да, ты права, — он присел на корточки рядом со мной и тоже потрепал собаку по голове, и рассеяно добавил — Блэк скучает без меня, хотелось бы мне проводить с ним больше времени.

Вот оно! Наконец-то можно перейти к тому, чего я хотела с самого начала этого представления.

— Блэк? — я позволила себе ухмыльнутся. — Смотрю, события третьего курса запали тебе в душу.

— Эм, просто это имя подходит ему, — занервничал парень.

— Знаешь, я тоже хотела найти Сириуса Блэка, — при упоминании этого имени собака дернулась, но я крепко держала его за загривок. — Правда не с той целью, что ты. Моей семье не за что мстить последнему из рода Блэк. Ты знал, что мой дед, лорд Паркинсон, является его крестным? И он очень переживает, что не может помочь своему крестнику.

— Я не знал, — удивленно протянул он и, не удержавшись, посмотрел на собаку.

— О да, это правда, — я перевела взгляд на собаку и улыбнулась, — хватит бегать Бродяга, пора вернуться домой. Он ждет тебя, не смотря на то, что в прошлый раз ты наговорил много гадостей и ушел, хлопнув дверью. Ты все еще часть моей семьи, а мы от семьи не отказываемся до тех пор, пока не отказываются от нас.

— Вот ты где! — к нам подошел Гойл, внимательно окинув взглядом собравшихся. — Прячешься, да? А тебя там Малфой по всей платформе ищет, даже на Рональда Уизли не обращает внимания, хоть они уже три раза столкнулись.

Вот еще одна причина моей бесконечной любви к магловской стороне вокзала: за четыре года учебы Малфой так и не додумался искать меня здесь.

— Ты прав, — я улыбнулась ему, — самый лучший способ спрятаться от него, это просто оставаться здесь почти до самого отправления.

— Могла бы мне и сказать, — чуть обиженно ответил мне парень, — нет, конечно, шоу под названием «Сиятельный Малфой что-то ищет» довольно занимательно, но я бы предпочел твою компанию.

И тут я вспомнила о поручении деда. Да, очень своевременно!

— Черт! Совсем забыла! — Повернувшись к моим недавним собеседникам, улыбнулась. — Рада была встрече сэр, увидимся в школе Поттер. Просто подумай о возвращении, Бродяга.

— Бродяга? — удивленно протянул Гойл. — Ты хочешь сказать, что это…

— Идем, — перебила я его и потянула к проходу на платформу девять и три четверти, — мне необходимо найти Артура Уизли.

— Я видел их не так далеко от прохода, — кивнул Грег, позволяя себя увести.

— Вот и отлично.

Миновав проход мы сразу попали в хаос магической платформы. В отличии от человеческого упорядоченного, текущего своим чередом хаоса, этот был необузданный, постоянно рвущейся куда-то, готовый снести с ног и растоптать любого хоть немного расслабившегося. По крайней мере для меня ощущалось именно так. Довольно странно, что свой родной мир я ощущаю довольно враждебно, а вот в мире, где нет места магии, где правят технологии, я ощущаю покой.

Найти семейство Уизли не составило особенной сложности: трудно не заметить толпу рыжеволосых людей, весело гомонящую на всю платформу. А теперь я надолго запомню их лица,после того, как мы с Грегом подошли к ним, и я с вежливой улыбкой передала книгу и сообщения от деда. Надо отдать должное выдержке старших: Артур вежливо поблагодарил и пообещал сообщить Биллу о предложении, а Молли просто ничего не сказала. Остальные члены их семьи явно пребывали в шоке и поэтому промолчали. Вежливо попрощавшись, мы поспешили на поезд, пока Малфой нас не увидел. Заперев дверь свободного купе, я вновь смогла расслабиться.

— Как-то это странно, — задумчиво проговорил мой спутник, когда поезд, наконец, тронулся, — ехать в Хогвартс на учебу, а не на войну.

— Это будет хороший год, — улыбнулась я, провожая глазами людей провожающих поезд, — я это чувствую.

— Посмотрим, — парень улыбнулся мне.

Комментарий к Глава 3, или Сплошные разговоры.

*Хель — в германо-скандинавской мифологии повелительница мира мёртвых (Хельхейма), дочь Локи и великанши Ангрбоды (Вредоносной), одно из трёх хтонических чудовищ.

**Валькирии — девы воительницы Одина. Возносят павших воинов в Вальхаллу, могут даровать победу или поражение в битве

* * *

Фрейя — богиня красоты и любви, именно она обучила Асов колдовству.

1) {?}[Хель — в германо-скандинавской мифологии повелительница мира мёртвых (Хельхейма), дочь Локи и великанши Ангрбоды (Вредоносной), одно из трёх хтонических чудовищ.]

Вернуться к тексту

2) {?}[Валькирии — девы воительницы Одина. Возносят павших воинов в Вальхаллу, могут даровать победу или поражение в битве]

Вернуться к тексту

3) {?}[Фрейя — богиня красоты и любви, именно она обучила Асов колдовству.]

Вернуться к тексту