Синдром Отторжения (гет)

Едва поднявшись на второй этаж Хижины, превращенной ее стараниями в подобие полевого госпиталя, Гермиона тут же развела магический огонь, водрузила на него котел и принялась всыпать туда необходимые ингредиенты. Все это время она будто не замечала присутствия здесь Гарри.

— Почему ты солгала, что он мертв? — спросил Гарри, вглядываясь в безжизненное лицо профессора.

— Ну… я не так уж и солгала — он все еще может умереть в любую минуту. Сначала надо, чтобы его оправдали, а для этого его должны выслушать, а чтобы он мог что-то сказать… — она помедлила. — Он, как минимум, должен выжить! Но я почему-то уверена, что Фадж не дал бы ему ни единого шанса и отправил прямиком на встречу с Дементором. Или все это и так не ясно?! — Гермиона была раздражена недогадливостью Гарри, меньше всего ей сейчас хотелось объяснять ему столь элементарные вещи.

Когда жидкость в котле начала равномерно побулькивать, Гермиона отвлеклась, наконец, от зелья и снова склонилась над Снейпом.

— Хорошо, что в его кабинете были кое-какие запасы зелий для оказания помощи нерадивым студентам, взрывающим на уроках котлы… — прошептала она сидящему рядом Гарри.

— Да уж, с Невиллом приходится быть готовым ко всему, особенно на зельях, — улыбаясь своим воспоминаниям ответил Гарри. Мальчик старался не отвлекать свою подругу, а просто краем глаза следил за тем, как осторожно и умело она снимает присохшую повязку, обнажая увечья Снейпа. При виде страшных ран Гарри начало мутить и он отвернулся.

Теперь Гарри понял, что он чувствует, глядя в неподвижное лицо человека, которого так долго и так беспочвенно ненавидел все эти годы… И которого он теперь больше всего на свете хотел видеть прежним: желчным, язвительным, саркастичным, снимающим баллы, но живым! Хватит смертей! Война окончена! Северус Снейп, пожертвовавший своей репутацией и своей жизнью ради его, Гарри, победы — как никто другой заслуживал спокойной и мирной жизни. Как часто Гарри видел эти черные бездонные глаза своего учителя, не видя его боли, его тоски, его любви и его одиночества, не видя ничего! — он был слеп!

Он видел лишь то, что хотел видеть: крючконосого Слизеринского ублюдка, Пожирателя Смерти, предателя и убийцу, отравляющего жизнь всем, кто был рядом, но почему-то всегда спасавшего его, Гарри, никчемную жизнь, которой, тот так бездумно рисковал на каждом шагу.

Но теперь Гарри знал правду, и он поможет, он сделает все возможное и невозможное, чтобы дать этому храброму человеку второй шанс. Северус Снейп еще успеет пожить в мире без Темного Лорда, лжи, пыток и унижения, ему ведь только сорок… Как же состарила его эта война! Сейчас ему на вид было не меньше шестидесяти лет! Гарри и раньше замечал, что Люпин и даже хлебнувший лиха Сириус выглядели рядом со Снейпом мальчишками, хотя они точно были ровесниками.

Сколько же раз Снейп рисковал своей жизнью во имя любви к его матери, во имя спасения жизни сына женщины, которая предпочла ему другого, предпочла его врага и мучителя?…

Все еще погруженный в свои мысли, Гарри взял в свою руку холодную ладонь зельевара.

— Только живите, профессор Снейп… ради меня, — тихо прошептал Гарри, склоняясь к учителю. В этот миг, ему показалось, что пальцы Снейпа слегка дрогнули в его руке… но, наверное, — это показалось.

Гермиона уже приготовила зелье и теперь стояла у изголовья своего пациента.

— Гарри, приподними его голову, чтобы я могла напоить его зельем.

Гарри осторожно обхватил плечи Снейпа, приподнимая затылок и удерживая его в относительно вертикальном положении. При этом юноша избегал прикасаться к его раненной шее, хоть профессор и был без сознания и вряд ли что-то чувствовал, но, наверняка, это было бы ОЧЕНЬ больно.

Гермиона начала осторожно вливать содержимое небольшой чашки в рот Снейпа.

— Лишь бы проглотил… — шептала она.

— Что это, Гермиона? — нарушил тишину Гарри.

— Восстанавливающее зелье, чтобы придать ему сил, — ответила она, продолжая манипуляции. — Когда я закончу, не отпускай его сразу — нужно дать еще питательное и обезболивающее.

Наконец-то Восстанавливающее зелье достигло глотки зельевара, и тот судорожно сглотнул. Его лицо исказила гримаса боли, а из груди вырвался жалобный стон. Гермиона знала, какой пыткой должно быть для него такое простое действие, как глотание, если учесть все его травмы.

— Пожалуйста, Северус, потерпите еще немного — вам станет лучше, только выпейте это, ради меня. Вот так. Еще один глоточек. Вот, — Гермиона, не обращая внимания на Гарри, уговаривала Снейпа, как маленького ребенка, чтобы тот принял горькое лекарство. Но Снейп больше не мог терпеть. Зелье вытекало, заливая постель, а из-под закрытых век зельевара покатились слезы.

С невероятными усилиями и с долгими уговорами, Гермионе все-таки удалось влить в Снейпа все необходимые для поддержания жизни зелья. Когда Гарри опустил голову профессора на подушку — своих рук он почти не чувствовал от усталости. Наступила уже глубокая ночь. Снейп тут же уснул, а Гермиона (и где она берет силы — сама едва на ногах держится!) принялась снова менять повязки на его ранах. Часть повязок намокла от пролившегося зелья.

Увиденное ее озадачило: заживляющая мазь (самая сильная из всех) не возымела совершенно никакого эффекта, более того — состояние раны стало значительно хуже: кожа воспалилась и покраснела, а из отверстий сочилась сукровица и гной.

В течение следующего получаса, Гермиона опробовала все известные ей приемы магического лечения ран и укусов, но отчаявшись — просто разрыдалась от бессилия.

— Ничего не помогает, Гарри! Эти раны нельзя вылечить магией! — не зная, как быть, Гарри обнял подругу и позволил ей выплакаться на своем плече.

Когда Гермиона отстранилась от него, она уже не плакала. — Ты должен вернуться в замок, а утром отыскать что-нибудь для таких случаев у мадам Помфри, а еще найди в библиотеке что-нибудь о незаживающих ранах. Я останусь с ним, — видя озабоченный вид друга, Гермиона трансфигурировала кресло в раскладушку. — Я тоже планирую немного вздремнуть, не волнуйся.

Набросив Мантию, Гарри скользнул в ночь, оставив вымотанную морально и физически Гермиону у постели Снейпа, который, возможно пропустит одно из самых интересных событий в своей жизни — собственные похороны.

Проводив Гарри, Гермиона с надеждой посмотрела на раскладушку, мечтая поспать хоть пару часов, но перед тем как лечь, наложила следящие чары на мирно спящего Снейпа. Чтобы знать, если тот придет в себя или если ему станет хуже.

Едва ее голова коснулась подушки — она крепко уснула, сном без сновидений, какой бывал у нее после экзаменов. Но долго ей спать не пришлось. Буквально через час она проснулась от протяжного стона, быстро переходящего то в крик, то в сдавленное рычание — Северус Снейп метался, сгребая простыни, срывая бинты. Он был покрыт холодным потом, но кожа его словно горела, а из ран снова хлестала кровь. Гермиона бросилась к нему, перехватывая его руки, которые уже готовы были разорвать то, что не смогла разорвать Нагайна.

— Северус Тобиас Снейп! Немедленно прекратите буянить! — заорала Гермиона, тщетно пытаясь удержать зельевара от попыток навредить себе еще больше.

Казалось, что он услышал — руки его бессильно опустились, крик сменился стоном, и только мелкая дрожь продолжала сотрясать измученное тело.

Гермиона знала, что ему больно, но что она могла поделать? Поэтому она просто осторожно обняла его и прилегла рядом. На миг ей показалось, что приступ прошел, когда вдруг Снейп завалился на бок и его вырвало остатками зелий… Через мгновение он захрипел и снова потерял сознание.

Теперь Гермиону охватила паника. Бессильна была не только магия, но и зелья, более того — все это было ему сейчас противопоказано.

Неужели все ее усилия — тщетны?

— Змея — ядовита. Змея — крестраж, подчиняющийся только своему хозяину — Темному Лорду! Магия бессильна против змеи, бессильна и против ее яда. Это логично.

Если бы от яда можно было спастись зельями, разве бы Лорд использовал ее против лучшего зельевара Британии? Волдеморт был чудовищно жесток и хотел помучить Снейпа, оставляя его медленно подыхать от ран, сознающего свое бессилие. От осознания подобной жестокости у Гермионы закружилась голова. Это было хуже сотни Круциатусов.

— Должен быть выход, альтернатива… — шептала она, заламывая руки.

И тут на нее снизошло озарение — обычная маггловская медицина, какой бы примитивной она ни казалась здесь в волшебном мире, — там, где Гермиона выросла, — только эта медицина спасала и спасает человеческие жизни.

Возможно… В голову Гермионы влетела шальная мысль: она не только волшебница, она потомок трех поколений маггловской врачебной династии. И пусть ее родители-стоматологи мало что смогли бы сделать в подобной ситуации, но ведь были еще и дедушка-хирург и бабушка-анестезиолог, которые всю жизнь проработали в службе спасения… Теперь она знала куда идти, что искать и как помочь тому, кому сейчас не смог бы помочь даже Альбус Дамблдор, если бы был жив. Зацепившись за спасительную мысль, Гермиона аппарировала.