Связанные и упрямые (джен)

— Вы, конечно, слышали об электрических угрях.

— Нет, — прямо сказал Зоро.

Санджи зачарованно смотрел, как двое громил вкатили в темницу большой резервуар, до краёв наполненный солёной водой и извивающимися чёрными силуэтами. Их скользкие шкуры прижимались к стеклу и оставляли прозрачные следы.

— На вкус они не очень, — бросил он.

— Не волнуйся, — усмехнулся толстяк. — Эти малыши не для еды, — он постучал толстыми пальцами по стеклу, от чего силуэты всполошённо заметались за стенками аквариума. — В любом случае, разница между ними всё же есть. Перед вами молниеносный угорь. Этот вид встречается лишь в нескольких местах на Гранд Лайне. С электрическим угрём у них лишь отдалённое родство: со временем им пришлось выработать более сильную защиту, чтобы выжить в этом опасном море.

Он выдержал паузу и продолжил:

— Удивительная штука — электричество. Мы лишь недавно узнали, как много можно с помощью него достичь. Меня едва ли можно назвать учёным, но могу похвастать, что и сам сделал парочку открытий. Удар молнии может убить, но вы удивитесь, как много человек может… вынести без какого-либо долговременного ущерба.

Он выглядел до жути довольным собой. Санджи подумал, что было бы жестоко над ним смеяться.

— Конечно, — вежливо сказал он, представляя себе всё то, что Энель мог с ним сделать.

— Ну что, не хотите наконец ответить на мой вопрос?

— Очень хочу, — отозвался Санджи. — Вот только мы всё ещё не знаем ответа.

— Зря тратишь время, кок. Мы уже поняли, что они идиоты.

— Если не получилось в первый раз…

— А можно побыстрее там? Я уже устал слушать его болтовню.

— Что ж, — толстяк кивнул одному из своих помощников, тому, у которого на лбу красовался здоровенный синяк. Теперь головорезов было проще различить, хотя Санджи сомневался, что они были от этого в восторге. Этому явно не терпелось приступить к работе: он рывком распахнул пиджак и рубашку Санджи так, что пуговицы разлетелись во все стороны.

— Эй, осторожнее! — возмутился Санджи. Ещё одна испорченная рубашка. А шёлк на Гранд Лайне недешёвый. Ну хоть пиджак остался цел.

— Что, ты теперь ещё и извращенец? — спросил Зоро своим фирменным вяло-раздражённым тоном.

— Я профессионал, — спокойно ответил толстяк. Он присел на корточки перед резервуаром и потянулся к большому металлическому барабану, установленному под ним. Когда он выпрямился, в руках у него было две палочки с металлическими зубцами, прикрепленные к барабану длинными чёрными проводами. — Они более эффективны на голой коже.

— Не знаю, звучит извращённо, — прокомментировал Зоро, изучая замысловатое устройство.

Толстяк снял крышку с резервуара, сунул руку в карман и достал пару маленьких тёмных шариков.

— Эти угри очень чувствительны к любым следам опасности в воде. Например, к акульей крови, — с этими словами он бросил шарики в бак и захлопнул крышку, закрепив её парой металлических зажимов.

Эффект был почти мгновенным. Как только гранулы растворились в воде, аквариум пришёл в бешенство. Змееподобные тела извивались, вспенивая кроваво-красную воду. Вспышки электричества были такими быстрыми, что за ними невозможно было уследить. Металлический барабан у основания резервуара начал издавать низкое до боли в зубах гудение.

Толстяк отрегулировал шкалу на барабане, затем постучал металлическими зубцами друг о друга. Раздалось потрескивание, и он улыбнулся.

— А теперь, — обратился он к Санджи, — начнём с чего-нибудь простого. Как зовут твоего приятеля?

— Я уже сказал. Ророноа Зоро.

— Попробуй ещё раз, — толстяк приложил инструмент к его обнажённой груди.

Санджи моргнул.

— Ророноа Зоро. «Охотник на пиратов», Санторю Зоро…

Раздался тихий треск, когда металл снова коснулся его кожи.

— Его настоящее имя.

— Э-э… — Санджи всерьёз призадумался. — «Ленивый козёл в уродливом харамаки»?

По кивку толстяка один из головорезов повернул ручку регулятора на пару градусов. Это беспокоило его меньше, чем свирепый взгляд Зоро. Удар от прикосновения зубцов был немного громче, но не настолько, чтобы отвлечь его от почти инфразвукового рычания Зоро. Когда они выберутся отсюда, расплата обещает быть интересной. Обычно Зоро было трудно пронять глупыми оскорблениями, но обычно ему и не приходилось просто сидеть и терпеть их. Маримо точно не пропустит это мимо ушей, а месть, как известно, — любимое хобби мастера клинка.

— Почему ты сам его не спросишь? Может, я не знаю, как его зовут на самом деле. Ты об этом не думал?

— Я работал в Морском дозоре, — сказал толстяк. — Я знаю, как вы действуете. Они не стали бы держать вас в полном неведении.

— Я тебя умоляю, — терпеливо процедил Санджи. — Разве мы похожи на дозорных? Мы что, говорим, как дозорные? Выглядим, как они?

— Твоя преданность капитану достойна восхищения, но сколько он стоит? Где он сейчас, пока ты страдаешь из-за него?

— Это что, по-твоему, страдание?

По очередному приказу толстяка циферблат снова повернулся. Санджи запоздало пришло в голову, что ему стоило взять пример с Усоппа и изобразить небольшую агонию.

С другой стороны, за ним наблюдал Зоро. Так что нет.

Этот удар он точно почувствовал, но непроизвольное подёргивание едва ли можно было назвать реакцией.

— А, подожди, я вспомнил. Он рядовой Голова-трава. Точно тебе говорю.

— А посильнее подкрутить нельзя? — услышал он голос Зоро. — Хочу увидеть, как его волосы встанут дыбом.

Толстяк наклонился ближе. От него исходил аромат мужского одеколона, который ничуть не скрывал стойкий запах салата с ветчиной и белого вина у него изо рта. Видимо, недавно был обед. Санджи всё думал, сколько они здесь проторчали.

— Назови мне его имя, и я тут же прекращу. Из него, — он кивнул на Зоро, — выйдет куда более интересный подопытный, правда?

— Не сомневаюсь, — Санджи глянул на Зоро. — И я бы уже сказал, если бы знал, что ты, чёрт возьми, хочешь от меня услышать.

— А, но это означает раскрыть все карты, — толстяк отступил на шаг и повернул голову в сторону Зоро. — Что бы ты хотел на ужин?

— Я бы не против салата с ветчиной… — начал Санджи, но толстяк не дал ему договорить. Челюсти Санджи непроизвольно сжались от сильного разряда.

— На вас обоих не хватит, — процедил толстяк.

— По-моему, салат с ветчиной звучит заманчиво, — протянул Зоро. — Не переживай, кок, я дам тебе знать, если он окажется лучше твоего.

— Ты ведь понимаешь, что он тот, кто тебя рассекретил? — спросил толстяк Санджи.

— Что я сделал?

Санджи нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— У нас была только общая информация о вас двоих. Что вы одни из лучших офицеров капитана Бейнкусу и работаете под прикрытием пиратов; что один из вас — тот ещё ловелас и немного сильнее, чем кажется на первый взгляд, а его старший напарник — могучий боец…

— Старше? Да он на больше чем на полгода меня младше! И в смысле «немного сильнее»?

— Не так уж много информации, — отметил Зоро.

— Да, не много, — согласился толстяк. — Но на этом острове не так уж много пиратов. Из-за базы Морского дозора, конечно же.

— Так что, просто потому, что явились мы, ты решил…

— И из всех пиратов, которые здесь появлялись, не было ни одного, кто, сойдя с корабля, направился бы прямиком на эту самую базу. Интересно, что было настолько важным, что тебе нужно было немедленно сообщить начальству? Быть может, нынешнее местонахождение твоего капитана? Чтобы можно было начать спасательную операцию до того, как его найдёт кто-нибудь из пиратов, которых он помог арестовать? — он укоризненно помахал пальцем перед лицом Зоро. — Ты должен был догадаться, что за тобой идёт слежка.

— Что ты такое несёшь? — потребовал Санджи. — Ты ведь не был ни на какой базе Дозора, нет? Маримо?..

Зоро притих, и в этот раз дело было не в его обычной молчаливости. Молчание было каким-то скомканным. Терпеливым. Даже немного виноватым.

— Зоро. Скажи, что ты этого не сделал.

— Я искал пивную, — пробубнил Зоро.

— Поверить не могу… Ты стоял рядом, когда я спрашивал дорогу к тому бару!

— Ну, те дурацкие указания сбили меня с толку!

— Как может «идите прямо по главной улице пять кварталов, он будет на углу слева» сбить с толку?!

— А-а, пять кварталов…

— Ладно, забыли об этом… Даже если ты не смог найти нужное место, зачем ты пошёл к ним на базу? Ты что, не только тупой, но и слепой? База Морского дозора совсем не похожа на пивную!

— Да, но дозорные всегда знают, где найти ближайший бар!

— Так ты с ними ещё и говорил! Сраный мечник, это всё ТЫ виноват!.. Ай! Да прекратишь ты или нет? — Санджи перевёл взгляд с закованного в цепи тупицы на придурка, орудующего электричеством.

— Конечно, — сказал толстяк. Его спокойствие было искажено лёгким беспокойством. — Но сначала ты должен дать мне что-то взамен, — он наклонился ближе, осторожно придерживая искрящиеся зубцы, и понизил голос: — Честно говоря, я бы предпочел не продолжать допрос. Во всяком случае, не с тобой.

— Тогда спроси его.

— Я бы с удовольствием, — замялся толстяк. — Но — опять же, положа руку на сердце — даже если технически он старше тебя по званию, вполне очевидно, кто из вас способнее и умнее. Сомневаюсь, что тебя нам бы так просто удалось засечь. Я бы не удивился, если ты уже успел незаметно отчитаться начальству до того, как мы вас поймали. Если бы это был только ты, ты бы проскользнул мимо нас незамеченным.

— Так что ты понимаешь, почему мои работодатели предпочли бы получить ответы непосредственно от тебя, каким бы неприятным ни был этот процесс. Я держу мощность на низком уровне, но это всё, что я могу сделать. Если ты подашь мне какой-нибудь знак, что готов сотрудничать… — он искоса взглянул на Зоро и понизил голос до едва слышного шёпота: — Уверяю, всё, что ты скажешь, не выйдет за пределы этих стен. А там никто не узнает, кто из вас умолчал, а кто проговорился. И твой… менее сообразительный товарищ ничего не услышит.

— Просто назови мне его имя, и мы заберём тебя для дальнейшего допроса. А что касается еды… У моего работодателя превосходный винный погреб. Я вижу, ты человек, который это оценит.

Выступление вышло неплохое. Оно могло сработать, будь Санджи и правда дозорным, будь ему действительно больно, и будь толстяк килограммов на пятьдесят худее и другого пола.

Хотя даже если бы он знал, чего этот ублюдок от него хотел, Зоро был здесь, с ним, и по-прежнему наблюдал.

Санджи пошевелил языком, набирая достаточно слюны, чтобы плюнуть толстяку прямо в глаза. Он повысил голос:

— Эй, Маримо? Беру свои слова назад.

— Да?

— Это не ты виноват. Это всё он, этот бледный мешок дерьма с ветчиной.

Зоро издал резкий смешок.

— Он уже твой, кок. Ты заявил на него права, да?

— Жаль, всех моих специй не хватит, чтобы скрыть тухлый привкус.

Толстяк медленно утёр пальцем оплёванный глаз и вытер его о пиджак Санджи.

— Полагаю, ожидать разумности от Морского дозора бесполезно.

— Мы не дозорные, придурок. Мы пираты.

По крайней мере, в одном толстяк не солгал; он был с ним помягче. На этот раз Санджи более чем почувствовал удар тока. Переведя дух, он издал одно из замысловатых ругательств, которые Зефф адресовал их худшим клиентам.

Толстяк ухмыльнулся и стал посылать в него разряд за разрядом. Электричество громко трещало. Санджи стиснул зубы и методично начал перечислять генеалогическое древо этого ублюдка, начиная с его прадеда, чумной крысы, и заканчивая его зачатием после особо бурной ночи, которую его мать провела с гигантским слизняком.

— Ну же, кок, это лучшее, на что ты способен? — услышал он голос Зоро. — Ты забыл о диких свиньях по отцовской линии. И его дяде, летучей мыши.

— Летучей мыши? Что такого… оскорбительного… в летучей мыши? — несмотря на все усилия, его голос дрожал, а тело непроизвольно подёргивалось. Он помнил это ощущение, когда половину тела болезненно покалывало, а другая половина настолько онемела, что как будто ему не принадлежала. До мощи Энеля было, конечно, далеко, но неконтролируемые мышечные спазмы были не таким уж большим шагом вперёд по сравнению с параличом, вызванному молнией.

Он мало что мог сделать, прикованный к стене.

— В следующий раз, — прорычал он в сторону мечника, — сам ищи свой сраный бар. И не спрашивай дорогу у дозорных!

— В следующий раз не пей всё, что тебе дают! — выпалил в ответ Зоро.

— Ты тоже!

— Ты уверен, что хочешь остаться здесь? — спросил толстяк.

— Брось. Кто после этого поверит в ту чушь об особом обращении? Кроме того, если тот дешёвый уксус, которым у тебя пахнет изо рта, — это то, что ты считаешь хорошим вином, то уж лучше я останусь тут.

Выражение лица толстяка не изменилось, но в его глазах что-то промелькнуло. Удовлетворение; что-то напоминающее взгляд кошки, наткнувшейся на беззащитное птичье гнездо. Оттолкнув своего головореза, он склонился над аквариумом и выкрутил ручку регулятора почти до упора. Выпрямившись, он стукнул толстым кулаком по стеклу. Угри, которые уже понемногу успокоились, снова пришли в неистовое движение. Гул барабана усилился.

Санджи облизнул губы, собираясь с духом. Это не сильно помогло. Он смутно осознавал, что его изогнуло дугой, что его затылок больно соприкоснулся со стеной. Перед глазами заискрило или, может, он видел посыпавшиеся от прибора искры. Затем, будто схлынувшая волна, всё закончилось, оставив его беспомощно дрожать, будто его окунули в лёд.

Его зрение было нечетким, медленно проясняясь, когда он моргал. Звуки казались приглушёнными. Голос Зоро был резким, как скрежет статических помех:

— …тебе ответит, если ты поджаришь ему мозги?

Трудно было сказать, правильно ли он двигал онемевшим языком.

— Да что он там поджарит? Это ничто. Даже со сраным богом не сравнится…

На этот раз пытка продолжалась дольше, он был почти уверен. Вечность плюс-минус пара секунд — сложно понять. В горле у него пересохло; он очень, очень надеялся, что не закричал. Прищурившись, Санджи вгляделся в лицо Зоро, и у него возникло неприятное ощущение, что надеяться бессмысленно.

Он предпочёл бы Энеля. Проиграть богу — даже подражателю божества — было не так унизительно. А тут какие-то угри. Кок, побеждённый морепродуктами. Зефф до конца жизни будет ему припоминать.

— Если ты кому-нибудь скажешь, Маримо…

— Скажу что? — было трудно прочесть выражение лица Зоро из-за затуманенного зрения, но в рычании мечника не было ни капли сочувствия. Это немного успокаивало. — Что из-за тебя мы вляпались в это…

— Что? Это всё ты виноват!

— Нет, ты!

— Ты!

— Какое ребячество, — фыркнул толстяк и вернулся к более прямым методам.

Санджи не сразу понял, что всё кончилось. Первое, что он заметил, — это то, что он снова мог дышать. Он держал глаза закрытыми и прислонился спиной к стене, повиснув на скованных руках. Не было смысла убивать человека, находящегося без сознания, да? Кроме того, он не был до конца уверен, что ноги его выдержат.

Он смутно услышал, как Зоро что-то сказал — слова он разобрать не смог, но голос звучал раздражённо. Обычно этот сдавленный рык можно было услышать только тогда, когда в его зубах была зажата катана.

Что ж, не он виноват, что у мечника забрали мечи. Зоро втянул их обоих в эту передрягу. Да, может, он и сам был немного виноват, но это Зоро поплёлся за ним в бар, это он выпил тот эль, и это не его сейчас унижали недоделанные суши. Чёртовы угри. Зоро-то на что жаловаться? По сравнению с некоторыми его тренировками, это — практически курорт.

— Хорошая попытка, — голос толстяка прозвучал настолько близко, что он мог расслышать ухмылку на его пухлых губах, — но уже слишком поздно притворяться мёртвым.

Боль уже не воспринималась как боль, просто ослепительный свет. Санджи не знал, закричал ли он — его окружал лишь всепоглощающий белый шум.

Когда шум наконец затих, он услышал низкое рычание Зоро, обещающее: «Я тебя прикончу». У Санджи возникло странное чувство, что Зоро обращался не к нему. А потом это чувство исчезло вместе со всем остальным.