Берегись сурка! (джен)

Вызов к Лорду поступил через три дня. Оглядывая Петтигрю с головы до ног, Северус понимал, что Тёмный Лорд наверняка заметит странности. Точно. Никаких сомнений. И дело было не только в костюме — о стрелки на брюках Петтигрю можно было порезаться, не только в причёске — аккуратно расчёсанный, он собрал волосы в хвост, сразу становясь презентабельнее. Но в чертах Питера значительно поубавилось загнанности, крысиной угодливости. Сурки уравновешенны и дружелюбны, пока к ним не лезут. И натура байбака всё сильнее давала о себе знать. Плюс в движениях сохранился некоторый градус женственной грациозности и плавности, от которой так и не удалось отделаться. Вот и сейчас Петтигрю поправлял края мантии движением, которое больше подошло бы Люциусу Малфою, чем запуганному, озлобленному Питеру. 

— Я пойду первым, — делая шаг к камину, сказал зельевар и намеренно чётко проговорил: — Особняк Малфоев!

Он не хотел признаваться, но испытывал нешуточное волнение. Он своими руками слепил «это» и несёт ответственность за то, что его чудовище вытворит. Петтигрю, вываливаясь из камина, смог сохранить равновесие, но явно рассердился, увидев на манжетах золу. Снейп торопливо взмахнул палочкой, убирая следы — ему не хотелось слышать очередную лекцию о пользе чистоты, и махнул в сторону соседней двери:

— Там можно помыть руки! 

Питер кивнул, двинувшись в указанном направлении, а с дивана подал голос не замеченный ранее Долохов:

— Руки, Снейп? Серьёзно? 

— Да, Тони, и тебе советую, — скрываясь за дверью, уронил Петтигрю. Северус пожал плечами, будто говорил: «Ничего не могу с этим поделать», и проследовал за неадекватным соседом. За неделю эта привычка пристала и к нему. 

— С каких пор Петтигрю называет меня Тони? — донесся недоуменный возглас до того, как за ними закрылась дверь. 

— Из-за чего там возмущался Долохов? — равнодушно поинтересовался Питер, тщательно намыливая пальцы. 

— Удивился фамильярности, — отрезал зельевар. 

— Я могу и по батюшке, — пожал плечами Петтигрю. — Как зовут его отца? 

— А я, что ли, знаю? Вроде Савва или Саватий, выбирайте любое… 

Питер на мгновение прекратил вытирать руки и с обеспокоенностью глянул на Северуса, но снизошел до пояснений:

— Это разные имена, Снейп… Как если бы вас называли Тобиасовичем или Томасовичем; а что такого, имена-то похожи. 

— Обойдусь без этого, — скривился зельевар, в очередной раз вспоминая, что его собеседник — зануда-чистоплюй. 

Зал приемов постепенно наполнялся людьми. Иногда Волдеморт устраивал совещания за круглым столом, где у каждого имелось своё, четко обозначенное место. Но чаще последователи разбивались группками, прогуливались по комнате, обмениваясь новостями. При появлении Лорда все поклонились, а Снейп напрягся. Вдруг его хитрость не сработает, вдруг Волдеморт, взглянув на Питера, узнает всё?

Но Том не спешил: сначала весьма дружелюбно поговорил с Малфоем и Яксли; Макнейр отчитался о проведённом рейде; минут пять что-то страстно докладывала Беллатриса. 

— Мой добрый друг Питер, — он наконец обратил свой взор в угол, где таились Снейп и Петтигрю. — Мне было бесконечно жаль слышать о твоей болезни. Прискорбно сознавать, что твой внутренний мир настолько… хрупок. 

Кэрроу хихикнул, будто трепетная натура предателя показалась ему забавной шуткой. 

— Подойди, Питер, — с отеческим вниманием поманил Волдеморт, а у Снейпа от его тона все похолодело. Питер, вынырнув из тени, поклонился, немного приблизившись к креслу повелителя, так и не поднимая головы. 

— Я ценю вашу заботу, мой лорд, — с достоинством проговорил Петтигрю. 

— После того как ушибся головой, он хотя бы научился за собой следить, — тихонько прошептала Алекто брату, и Амикус снова захихикал. 

— Подними голову, мой верный слуга, — прошелестел Тёмный Лорд, и когда Питер встретился с ним глазами, впился взглядом, будто намеревался рассмотреть саму душу Петтигрю. Снейп на мгновение забыл, как дышать, наблюдая за странными эмоциями, пробегающими по лицу Волдеморта. Красные змеиные зрачки вспыхивали, а в какой-то момент расширились. Прервав контакт, Лорд на мгновение откинулся на спинку, сжимая пальцами ручки кресла, а после мягко, обманчиво-дружелюбно поинтересовался: 

— Дорогой мой Питер, ты бы не хотел пояснить, что такое «пейринг»? — У Снейпа внутри всё похолодело. — Или ты настолько потерял страх, что осмеливаешься сочинять похабщину про своего повелителя?! 

Петтигрю надо было выручать, и Снейп, пересиливая себя, сделал пару шагов вперёд, привлекая внимание. 

— Это моя оплошность, я не смог позаботиться о сохранности его сознания. Вы сами видите — Питер слаб головой; похоже, так его мозг отгораживается от действительности, — попытался Снейп смягчить гнев Волдеморта. 

— Ничего себе, отгораживается! Да это же издевательство! Тёмный Лорд — владелец разнополого гарема! Тёмный Лорд — принц гоблинов! Или ещё  — «Тёмный Лорд/fem!Индиана Джонс: в поисках потерянной невинности»! Кто такая эта Индиана Джонс?! 

Снейп кашлянул. Так глубоко в память Петтигрю он не окунался, а за подобное оскорбление Волдеморт мог и авадой угостить. 

— Я знал, что у Питера появились странные… фантазии, но не осмеливался этого касаться. Мне казалось, что это чересчур… личное. И опасался, что дополнительное силовое вмешательство сделает всё только хуже… 

Волдеморт еле заметно сжал челюсти, пытаясь контролировать гнев. Если он сейчас начнёт пытать своего явно полоумного помощника вместе с человеком, который его лечил, это плохо отразится на имидже среди последователей. А пока он не захватил власть в стране целиком, они оставались ему нужны. 

— Хорошо, Северусссс… Оставляю это на тебя. В память о заслугах Питера я дам ему шанс… исправиться. 

Снейп низко поклонился, не веря, что они смогли вывернуться из ситуации так просто. Забившись в свой угол, он еле слышно выдохнул. 

— Похоже, Петтигрю спятил, как Шляпник, — пробормотал Амикус, и в тот же момент схлопотал от Лорда «Круциатус». Том был на взводе и только искал, на кого бы выплеснуть накопившийся гнев. 

Остаток вечера прошел в волнении, последователи боялись сказать лишнее слово, а виновники происходящего вовсе вели себя так, будто воды в рот набрали. Как только Волдеморт разрешил всем разойтись, публика торопливо испарилась, и Снейп с нескрываемым облегчением ступил на ковёр в своей гостиной. Он уже сомневался, что сможет вернуться сюда живым. 

Заметив, что Питер собирается ускользнуть, он угрожающе рыкнул:

— Куда! 

— Руки… — попытался отболтаться Петтигрю. 

— Сначала разберёмся с вашей головой. Садитесь! 

Поняв, что Снейп не шутит, Питер послушно примостился на стуле, а зельевар принялся расхаживать перед ним, как инквизитор. 

— Что ж, давайте обсудим ваши… фантазии, — он недовольно скривился. Стоило всё же не пугаться испачкаться о ментальный мусор и убрать все эти воспоминания. — Поиграем в ассоциации… Что вам приходит в голову при упоминании Люциуса Малфоя? 

Снейп для сохранности собственной психики не стал упоминать Поттера или Драко.

— Полутёмная комната, Люциус, весь связанный, лежит на кровати. Входит Нарцисса в чёрном кружевном белье и с большим витым кнутом. Делает «хдыщь!» и спрашивает: «Кому ты служишь?» А Люциус шепчет: «Моя госпожа!» 

Снейп мучительно зажмурился, ощущая, как в голове начинается пульсация мигрени.

— Питер, раньше я вам советовал не подходить к Люциусу. Но вам лучше и к Нарциссе не приближаться, если желаете сохранить на месте уши и всё, что ниже. 

Петтигрю виновато кивнул. Он совершенно ничего не мог поделать со своим воображением. 

— Хорошо, допустим. Сёстры Блэк…

— «Цветочный магазин сестричек Блэк»! — тут же отозвался Питер.

— Не верю! Что-то вменяемое! Они вместе заведуют магазином?

— Нет… Они убийцы-ассасины. Нарцисса — «Сладкая тень», убивающая ядом. Андромеда — «Королева шипов» со своими ножами. И Беллатриса — «Взрывной бутон», подрывница… 

— Вы никогда не должны даже близко приближаться ни к кому из Блэков! 

Хотя в глубине души зельевар признавал, что не прочь это прочитать. 

— Братья Лестрейндж…

— Зеркальное отражение! Рудольфус неуязвим в бою, но на нём отражаются все раны, полученные Рабастаном! 

— Кому вообще такое может прийти в голову?!

— Мне… — снова понурившись, сокрушённо ответил Питер. 

Снейпу очень хотелось спросить, какие сюжеты Петтигрю приберёг для него, но сознавал, что может не выдержать подобного издевательства. 

— Странно, что Тёмный Лорд вас не убил, — пожаловался он, присаживаясь на диван. 

— Я же сумасшедший, почти юродивый. А обижать юродивых грешно, — внезапно ехидно ответил Петтигрю, и Снейп, вскинув голову, заметил в его лице отголоски выражения Анны Николаевны. Конечно, как он мог забыть, эта часть личности никуда не делась, и доверять этой простодушной байбачьей физиономии не стоит. 

— Расслабьтесь, Снейп, — усмехнулся Петтигрю. — Я дружелюбный грызун, если вы позабыли. Пошли, нужно всё-таки помыть руки. И будем садиться ужинать. 

* * *

Лето катилось неспешно, а Северус никак не мог придумать, что делать с Петтигрю. Новый Питер действительно оказался приятным соседом, почти не доставлял хлопот, если только зельевар не забывал вытирать ноги, менять рубашку и мыть за собой посуду. Тёмный Лорд вызывал их нечасто и больше не рисковал копошиться в голове спятившего последователя. Однако, не считая странных идей, Петтигрю не проявлял признаков помешательства, и Снейп рискнул вернуть ему палочку, строго запретив использовать её на что-то сложнее зажигания света или приманивания небольших предметов. 

Питер находился в розыске, но у зельевара хватало оборотки, и, немного обжившись, Петтигрю через камин повадился прыгать на Косую аллею под чужой личиной, иногда притаскивая с собой хозяйственные мелочи или что-то вкусное. Посещать банк и проверять свой счёт Питер не рисковал, но у него имелся отдельный кошель, куда от щедрот Лорда капало содержание. 

Проследив пару раз за возвращением соседа, Снейп немного успокоился — Петтигрю вел себя прилично, не ввязывался в приключения, и он решил временно ослабить бдительность, тем более что сам был сильно занят экспериментами в лаборатории. 

В один из дней, распрощавшись с Питером, он нырнул в зельеварню, заработался и позабыл о времени. Уже ближе к вечеру Северус решил перекусить и удивился, ощутив в доме сильный алкогольный дух. Питер, слегка покачиваясь, сооружал что-то на кухне. 

— Петтигрю! Где вы умудрились так набраться? — полыхая от возмущения, поинтересовался Снейп. 

— Мня? Я тррезв! — пафосно возразил сосед, указывая на плиту: — Рагу, Сев! Скоро ужин! 

На удивление, варево в котле выглядело съедобным, и зельевар отправился на второй этаж, чтобы сменить рабочую мантию на домашнюю. Завернув в ванную помыть руки, Снейп заметил там что-то странное. То, чего там быть точно не могло. 

— Пит. Пиит! — угрожающе рявкнул он, и когда пьяненький вдрабадан сосед с трудом взобрался по ступенькам, обличающе ткнул пальцем в торчащие из-за края ванны рыжие волосы. — Это что? 

— А, это Улли Узли, — невнятно пояснил Питер, будто это всё объясняло.

— Я вижу, что это Уилли Уизли. Что он здесь делает?

— Мест для сна больше не было, в твоей кровати спит Тони… Не могли же мы положить его в комнату твоей мамы, Сев, ты бы сильно расстроился…

Не слушая нестройных пояснений Петтигрю, Северус кинулся к своей двери и действительно увидел Долохова, который сладко спал поверх покрывала, заботливо укрытый сверху мантией. 

— Что. Ты. Сделал?! — сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рявкнуть, процедил он. Питер смущенно мялся за его спиной, слегка покачиваясь. 

— Н-ну, Сев, я был в Лютном. Искал разное… И Улли меня узнал, начал бить. Потом прибежал Тони, начал меня защищать… Вернее, он прибежал на крик «Наших бьют!», а нашел меня… Но все рвно вз…зязался. 

— Долохов защищал тебя от Уизли? — скептически спросил Снейп.

— Они дрались, кулаками, и Улли меня по-всякому обзывал плохими словами. И Тони тоже называл меня плохими словами… Никто меня не любит, только если я не сурок, — плаксиво пожаловался Питер. — А потом я им говорю: — Если у вас такое взамо… взимо… понимание, пойдёмте выпьем водки. Тони удивился, что я вообще могу предложить выпить водки… А Улли сказал, что никуда нас, грязных пожрателей, не отпустит… Сука, обидно! Мы чистые, Сев! 

Снейп недовольно поморщился. Чистоплотность Петтигрю уже давно вызывала у него раздражение. 

— Да, и он пошел с нами в «Башку карги»… Улли враль, он просто тоже хотел с нами забухать… И потом мы пили, и ещё пили. Им было интересно меня напоить и смеяться… Но я смеялся последним! 

Выдав это, Питер действительно демонически расхохотался, но от таких усилий зашатался, и Снейпу пришлось ловить пьянчугу за рукав. 

— Я хитрый суррок! Меня не пронять! У меня зубы и вольная свобода бескрррайних степей! — продолжал орать Петтигрю, похоже входя в стадию весёлого буйства. 

— И после этого ты зачем-то привёл этих алкоголиков в мой дом и одного из них уложил в мою постель, — со смирением досказал историю Снейп.

Мгновенно успокаиваясь, Пит со слезами в голосе пробормотал:

— Ну, не мог же я их бросить… Их жы жа-а-алко…

— Иди спать, пьянь, — отправил его Снейп. Да, каким бы ни был этот Питер продуманным и изворотливым, от Анны Николаевны в нём оставалось достаточно — например, вот эта неуместная жалостливость к убогим. 

А рагу, несмотря на состояние повара, оказалось вкусным.