Ветер тёмной стороны (джен)

Уймись, брат! Ей-богу,

Неужто ты хорошей жизни захотел?

Какую дорогу ты выбрал,

Что тебе на ухо чёрт напел?

Ну что за жизнь, кто друг, кто враг — ни ты, ни я

Понять не можем, к сожалению, всё никак!

Бери ружьё, седлай коня, скачи судьбе навстречу!

Ну, а выпьешь — вспомни про меня!

КняZz — Брат

Хван Чун Хо прикрыл глаза. Море волновалось. Впрочем, за годы, что он искал Ин Хо, он научился отличать надвигающийся шторм от несерьёзной качки. К тому же находиться сейчас в трюме было куда как невыносимее. Душно. Крайне. Кислорода решительно не хватало, а может, так ему казалось.

Потому что выход под жестоко завывающий ветер, разносящий солёные брызги, ему нисколько не помог. Давило в груди и уже привычно саднило плечо. Плечо! Проклятье! Чун Хо прикусил губу.

Не думать, не вспоминать, не страдать не получалось. Слишком много "не". Эти буквы точно перечеркнули его жизнь. А ведь ещё каких-то три года назад Чун Хо был ей доволен. В самом деле — теперь та жизнь казалась чудесным (ну почти) сном, а реальность выкручивала жилы хуже любого кошмара. Она и была кошмаром.

Раньше Чун Хо ещё смел роптать на судьбу, та не простила и сейчас показывала столь гнилостный оскал, что от смрада этого не отмыться. Никак. За что хоть роптал? Начать, наверное, стоило, как всегда, с детства.

Нельзя сказать, что оно у него было несчастливым. Нет, мама и брат из кожи вон лезли, чтобы не допустить подобного. И да, об этом обстоятельстве Чун Хо начал догадываться уже тогда. А значит, не всё было так безоблачно.

Конечно, ведь он хоть и был маленьким, но не идиотом. Мама ему была мамой. А вот для Ин Хо — мачехой, пусть тот и звал её матерью, но отчего-то очень скоро Чун Хо понял, что произносил он это, хоть и с уважением, но совсем не так, как можно было от него ожидать. Ин Хо никогда не был злым и к нему всегда относился с теплотой. Так вот, когда тот обращался к их матери, матери Чун Хо, температура понижалась на несколько градусов.

Так он, расспросив однажды маму, пока Ин Хо был на учёбе, и узнал, что у них с братом один отец, а вот мать старшего брата умерла, когда тот был меньше Чун Хо. Это объясняло, почему-тот порой казался невероятно отчуждённым, словно мыслями был где-то далеко-далеко. Может, на острове Чёджу-до или ещё дальше. Чун Хо не знал. Но таких периодов подвисания он боялся — Ин Хо походил на холодную, застывшую скалу, к той тоже не подберёшься, только изранишься. Сам несчастный и ведь не подпустит, будет невольно, но делать больно.

Благо, что такое происходило нечасто, да и, когда умер отец (что тоже наложило отпечаток на детство — тот, может, и пропадал на работе, но второго отца у Чун Хо не будет), Ин Хо словно встряхнулся. Он стал лучше держать себя в руках, и эту скалистую острую его часть Чун Хо даже временами не просматривал. Брат старался помочь ему, додать, по своему разумению, какого-то тепла, что ли... К матери его тоже необъяснимым образом оттаял. Или по-новому взглянул. Позже Чун Хо поймёт, что тот зауважал её каким-то изворотливым образом за то, что она не вышла замуж снова. За то, что Чун Хо не пришлось проходить через всё, что прошёл Ин Хо. Никакого отчима. Думать об этом было странно, но так было.

А потом, когда только, казалось, всё утряслось, новая беда. Сказать по правде, Чун Хо и так был обязан брату тем, что зовётся "мужским воспитанием": его никогда не задирали другие дети, тот привил ему уверенность в себе, а ещё научил драться, то есть давать отпор, и вообще из-за их большой, особенно в детстве казавшейся бездной, разницы в возрасте, а также смерти отца, сделал для него больше, чем можно было ожидать от старшего брата. Теперь же Чун Хо получил от брата ещё и почку.

Кто мог ожидать, что та ему понадобится? Да ещё и в столь юном возрасте. Увы, смерть не спрашивает, когда ей постучаться. В тот раз Ин Хо её прогнал, прямо как того сорвавшегося с поводка стаффорда... Потом оказалось, пёс просто хотел поздороваться, но маленькому Чун Хо так не показалось. В любом случае тогда старший брат его защитил. И в этот раз не подвёл. Повезло, что, хоть и братья наполовину, почка подошла. Повезло...

Честно, теперь ему это везение откликалось болью не только в простреленном плече, но и в спине. Эта частица Ин Хо навечно в нём — отказаться от неё значит умереть... Это хуже занозы, её хоть можно достать. А тут... Чун Хо не понимает. Совсем.

Почему, Ин Хо? Эта фразу можно выгравировать на его ячейке в колумбарии. Потому что, если Чун Хо не найдёт ответ на него при жизни, то не успокоится и после смерти. Не сможет уйти на перерождение, или что их там ждёт, пока не узнает... Не упокоится.

Потому кошмарная реальность шла вразрез с его трещавшими по швам представлениями о брате. А ведь, казалось, после того, как почка прижилась, что теперь-то точно всё будет хорошо. Чун Хо настолько выздоровел, что поступил в полицейское училище, прошёл медкомиссию. Ин Хо уверенно продвигался по службе, встретил женщину, хорошую, добрую женщину. Для его не плохо подпускающего к себе новых людей, закрытого брата — почти чудо. Когда они поженились, Чун Хо выдохнул, как выяснилось, преждевременно.

Ин Хо в самом деле любил её, потому что иначе дальнейшее было не объяснить. Его почти помешанный на правилах, образец для подражания, старший непогрешимый брат принял взятку. Конечно, не совсем так, он-то сказал, что оформил частный займ... Угу, у подревезионного ему богача. Взял деньги, чтобы оплатить не входящее в страховку экспериментальное лечение жены. Беременной жены. И почему брату так не везёт? Сперва мать, потом отец, потом Чун Хо, а сейчас и жена. И не рождённый ребёнок. Из всех ходивших по краю в живых остался только Чун Хо.

А ещё Ин Хо попросили со службы. Повезло, что ограничились административным наказанием. Повезло... Брат так не считал. Работа... Он не был фанатиком, как отец, но если что-то делал, то выкладывался на максимум. Работа была важна для него — это факт. Как полицейский Чун Хо его понимал. Кажется, у них на троих с отцом была одна потребность, почти мания, отстаивать закон. Но... кажется, Ин Хо решил, что тот его предал. В этот миг порвалась с треском не просто кожа, а какая-то очень важная нить.

С тех пор Ин Хо был от них отрезан. Отгородился от матери — понятно, от Чун Хо... Тоже да. Теперь он всегда был скалой. И никаких тропок-подходов к нему было не видать. Совсем.

Но Чун Хо не отчаивался, он думал, надеялся, что это не скальник, не камень, а айсберг — и однажды брат оттает. Что если не идти ему наперерез, рискуя разорвать все отношения в ледяную крошку, ранить себя и уничтожить Ин Хо, тогда получится ненавязчивым вниманием и заботой растопить этот холодный, острый лёд. Он надеялся... И Чун Хо ошибся.

О том, насколько серьёзной была ошибка, Чун Хо поймёт, обнаружив в дешевом номере (а кстати, и правда увиденное потом никак не желало ложиться в трещащую по швам, но логичную картину мира. Господин Сон выиграл 45,6 миллиардов вон, Ин Хо тоже выиграл игру. Не мог же он так промотаться за 5-6 лет, а? Да и работа распорядителем — сомнительно, что за такое мало платят. Откуда же подобный аскетизм? Ещё один вопрос без ответа) брата дохлых рыбок и карточку — один в один, как у безумца, что в тот день в участке вещал про какую-то смертельную детскую игру для отчаявшихся.

В тот момент пазл сложился. Ин Хо точно был отчаявшимся...

Даже в большей степени, чем Чун Хо мог вообразить. В гораздо большей.

Его брат — не просто один из несчастных, что отправился на игры в поисках денег. Сказать по правде, Чун Хо стоило уже на этом пунктике остановиться. Потому что Ин Хо, хоть и жил в кошивоне и перебивался не пойми как на тяжелых и непостоянных приработках, но... Не было в нём жажды денег. Не настолько, чтобы отправиться на смерть ради них. Однако и жить тот вряд ли хотел. Но убиться можно было куда как менее порочащим честь бывшего полицейского. Куда как.

Азартным Ин Хо тоже не был. И да — Чун Хо думал до той самой пули в плечо, что знал брата. И знал хорошо, но... Он ошибся. Отправившись тогда почти что к чёрту в пасть, движимый виной (стоял в стороне, почти что думал, что всё направится постепенно само и старший брат отойдёт и сам всё порешает, как всегда, делал это — инфантильно и глупо, а ещё чуточку совестно... потому что он немного винил его за ту взятку, потому что это и на его карьере несколько отразилось — на Чун Хо смотрели с предубеждением. Каким же это пустяком кажется теперь, а? Невероятно!), думал, что отыщет отчаявшегося, почти сломанного брата!игрока, что вытащит его, жертву игры... Что вдвоём уйдут, а потом положат конец игре. Но детектив Хван просчитался.

Ин Хо и правда играл в Кальмара. Но в 2015-м.

Тогда в этом и в самом деле был смысл. Деньги... полученные взаймы, взятка или не взятка, их не хватило. Этого было достаточно, чтобы вынудить Ин Хо участвовать. Но увы, хоть он и выиграл... А глядя на Ки Хуна, понимаешь, что ценой всего — это не помогло. Видимо, это и сломало его брата. Только вот всё равно не объясняло, как тот мог возглавить весь этот ужас. Ин Хо ведь никогда не был злым... И вымещать свою боль на ни в чём не повинных людях, которым не повезло, как и ему, между прочим, не в его стиле. Так почему, Ин Хо? Вопрос будет мучить и призрака Чун Хо.

Впрочем, он всё ещё жив, хотя и не должен быть... Детектив Хван, впрочем, умер там, на острове, разбившись о скалы режущего осознания, что любимый брат (бывший до своей ошибки со взяткой всегда примером и образцом для подражания) пал настолько низко.

Часть его, впрочем, умерла, копаясь в файлах и понимая, что попавший в жернова этой системы брат, скорее всего, труп. Кто же знал, что новость о его воскрешении нисколько его не обрадует. Чун Хо мог ожидать чего угодно от их главаря в маске, что был хорошо осведомлён о порядках и нравах, а также о вооружении корейской полиции, но только не этого.

Хотя червячку сомнения было позволено завозиться в нём, ещё когда Распорядитель с простреленным плечом дал команду солдатам в издевательски весёлых розовых комбинезонах не стрелять по нему... Мог бы, но всё равно не допустил и мысли. Человек в чёрном на фоне творящегося под его руководством ужаса совсем не казался человеком. А тем более таким близким и родным.

Но это был он. Ин Хо... пытался его остановить. И Чун Хо не знает, с какой целью: либо и в самом деле, чтобы спасти, либо же спасал он треклятую игру, не желая дать компромату отправиться по нужному адресу. Он не знал и честно боялся узнать.

Потому что если первое, то почему брат выстрелил в него? Отзеркалив недавно выпущенную Чун Хо пулю. Плечо... Не сердце. Почему так? Промахнулся? Нет, Ин Хо не промахивается, да и он левша, а прострелил ему детектив правое плечо с расчётом на то, что Распорядитель, как и большая часть людей на земле, правша... Значит, не хотел убивать. Но падение раненого со скалы на милость моря — это равносильно убийству. Шанс выжить был не просто крохотным, а микроскопическим. Значит ли это, что брат хотел его помучить? Решил, что Чун Хо не заслужил лёгкой смерти, может, он был обижен за то, что он... они с мамой не поддержали его в должной мере после той взятки?

От всего этого была кругом голова. Ни один вариант не желал вставать идеальным кусочком мозаики. Ни один. Брат сделал то, что сделал, и не оставил Чун Хо ни одного ответа, только крохотный шанс выжить.

Тот самый, что оправдался, потому что капитан Пак плавал поблизости. Порой Чун Хо задумывается, а правда ли, это счастливая случайность? Или тому кто-то подсказал координаты? В таком случае это означало бы сразу две взаимоисключающие вещи: радостную и жуткую. Первая: брат сделал это, чтобы его спасти, и вторая: капитан Пак работает на его брата, а значит, на эту ужасную игру, и всё вместе это выливается... В объяснение, почему за три года в сравнительно небольшом водном пространстве они так и не нашли остров. Дело в капитане.

Но признать это значит признать, что старший брат и тут его опередил... Да и капитан Пак не походил на злодея. И брат... если он всё же решил его спасти, тоже не вписывался в злодейский облик. Так что "Почему, Ин Хо?" не теряло значимости.

Однако если выйти на минуточку... за категории злодейства, тогда можно принять эти предположения. И тогда всё обретает пугающий смысл. Да, его брат — зло, но... всё ещё признающее их узы и не желающее его смерти. В таком случае искать его столь рьяно становится невыносимо.

Зачем? С какой целью? Найдёт его Чун Хо, припрёт к стенке, своим "почему"... Получит ответ. И как жить потом с этим? Что никакая это не ошибка, что брат его уже не брат, а монстр... Как? Убить его? Родного, любимого брата... Он не сможет. Умереть самому? Тогда мама останется совсем одна и несчастна в этом мире. Он ей и через перерождения смотреть в глаза не сможет. Это ужасно...

И главное, как бы ни хотел, но привести домой Ин Хо, спасти его — уже не в силах детектива Хвана. Это невозможно. Не после того, что тот натворил. Но и... вычеркнуть из сердца, забыть тоже не представляется реальным.

Чун Хо страдал. И ничто не могло облегчить его страданий. Ни удачный поиск, ни... такой затянувшийся, который, будем честны, его устраивал... Ведь пока не пойман, пока не приставлен к стенке... Оставалось место для надежды на чудо. Что всё не так, как ему показалось, хоть и сцена на скале была предельно ясна.

Может, поэтому он не хотел подозревать капитана Пака. Зря. Уже не тихий всплеск за кормой, совпавший удивительным образом со звуком пришедшего смс с незнакомого номера, напомнил о том, что кое в чём Чун Хо всё же останется маленьким доверчивым младшим братом.

Впрочем, сейчас ему плевать... Где-то там, недалеко, будущими трупами ходят 455 (уже точно меньше) человек и бедолага, рискнувший собой Ки Хун, где-то рядом, на противоположной стороне лодки был подозрительный всплеск, а ему плевать... Он жадно смотрит на экран телефона с высвечивающимся лишь одним словом без подписи. Она и не нужна. Чун Хо знает, от кого сообщение. Он пробует звонить, но номер не просто не отвечает — там нет доступа и непонятно, как дьявольское сообщение дошло до него.

Он просто знает, что теперь вместе с "Почему, Ин Хо?" его будет мучить смысл этого лаконичного "Прости". Было ли это последним приветом, попыткой напомнить о себе, ужалив побольнее, отвлечь от лояльности капитана Пака или же и в самом деле криком одной грешной души — неизвестно. Но Чун Хо раздирают все демоны сомнений разом.

Он не знает, что будет завтра, но ему ясно одно — Ин Хо просто так от него не отделается. Они связаны. Не просто половинкой крови и почкой, но и судьбой. Иначе Чун Хо бы не выжил... Как и Ин Хо в той игре. Иначе Чун Хо не встретил бы Ки Хуна в участке... Иначе Ин Хо не отправил бы ему это сообщение.

И да — ветер стих, море успокоилось, кажется, сама природа подавала знак — на этот раз они найдут остров. И да — сейчас Чун Хо может ответить себе хотя бы на один очень важный вопрос. Его не так волнует, что будет потом, единственное, что важно здесь и сейчас — найти брата живым. Мёртвые не могут говорить, не могут ни подтвердить, ни опровергнуть, не могут согреть хотя бы тенью прежнего тепла... Ничего не могут. Это путь пепла и невозврата. Не их путь. Брезжущий рассвет заставляет Чун Хо решиться и припереть капитана Пака к бортику. Хватит ходить вокруг да около, теперь их курс — вперёд, навстречу бездне со всеми её чудовищами, знакомыми и не очень.